Мирослав, оглянувшийся, чтобы посмотреть с укором, получил в ответ только мою широченную улыбку.
Выстрел был сделан наугад, но я наитием ощутила: попала!
— Я поступаю так, как считаю необходимым для моей семьи, — дипломатично сформулировала я всё это, промелькнувшее в голове со скоростью экспресса.
Оба на! Теперь удивилась я — как это так?
— А для этого надо сначала раздеться, — окончательно размурлыкался Мирослав, кошачья мартовская натура, Радомилович, и его руки снова каким-то чудесным образом оказались под моей пижамой.
У Цвирко еле заметно дернулась щека. Шпилька прошла, и я почувствовала себя отмщенной.