Все цитаты из книги «Полукороль»
— Ты всегда так говоришь, Мать Скаер. — Горм засунул нож обратно в пояс. — Но вороны меня никогда не благодарят. Это просто мальчик. Вряд ли эта резня была его идеей. — Это было правдой в большей сте…
— Люди и сами могут сотворить все зло, что нам понадобится.
Один из младших воинов, недавно прошедший испытание. Даже моложе Ярви. Свет огня двигался на его безбородом лице, когда он, помешкав, прошел в арку.
На четвертый день они шли в тишине, и ледяной туман саваном укрывал белую землю. Лишь изредка раздавалось ворчание, когда кто-то спотыкался. Лишь ворчание, когда другой помогал ему подняться. Шесть м…
Он молился так, как никогда не молился, каждому богу, которого мог вспомнить, высокому или малому. Он молился не о Черном Стуле, не о мести вероломному дяде, не о лучшем поцелуе, что обещала ему Исри…
— Исриун? — пробормотал Ярви, слегка хрипя. Он едва не добавил «моя нареченная», но под взглядом Сумаэль подумал, что лучше остановиться.
Один из кинжалов далеко высунулся из его пояса. Костяная рукоять указывала прямо на Ярви. Он мог его выхватить. Был бы он своим отцом, или братом, или храбрым Кеймдалом, который умер, пытаясь защитит…
— Вы заслуживаете знать правду. Я заслуживаю сказать ее. А правда заслуживает того, чтобы быть сказанной.
— Здравого смысла у нее полно. Слишком много, чтобы тратить жизнь на ожидание. — Ральф шмыгнул носом и плюнул в огонь. — К тому же нетрудно найти мужика получше, чем я.
— Будь проклят этот холод, — пробормотал Ярви.
Он почувствовал на загривке руку Ничто, толкавшую его к краю плота.
Для всех это было лучшим из того, что осталось. День празднований, оплакиваемый всеми. Трагический компромисс.
— Тебе следовало соглашаться на сделку, — Тригг перетащил Ярви через весла, как мешок с тряпьем. — Я многое могу простить отличному певцу, мальчик, но…
Ничто, прищурившись, смотрел на Ярви, а ветер развевал и дергал его седые волосы вокруг побитого в сражениях лица.
— Название не важно. Они падают сверху, чтобы запечатать цитадель. Их держит единственный серебряный штырь. Он всегда охраняется, но в комнату ведет скрытая лестница. Когда настанет день, Ничто и я в…
Над ним полумесяцем покачивались свирепые ухмылки, зубы отсвечивали в свете факела. Ярви тужился и извивался, но он попался, как муха в мед.
Здесь было темно. Чернильная темнота, но министр должен знать пути, и теперь он их чувствовал кончиками пальцев.
— Он пересек границу, и с ним больше тысячи воинов. Может и сотня тысяч, в зависимости от того, какой слух выберешь.
— Гетландец. Он вскарабкался из моря позади крепости, мой король.
Ярви перевел взгляд с тела отца на лицо дяди. Так похож, и в то же время так не похож.
Над ним виднелось дьявольское лицо, сотканное из огня и теней, воняющее дымом. Ярви отпрянул, а потом выдохнул от облегчения, поняв, что это Ральф. В его руке на фоне темноты горел факел.
Ничто пристально смотрел через путаницу своих волос на север, на длинное и пустынное пространство берега и на ряд покрытых травой холмов. Ближайшему было всего несколько месяцев, и на его коричневых …
— Людей, — пожал плечами инглинг. — Они будут убивать или умирать, в зависимости от их удачи.
Но он никогда не видел сборища, подобного тому, что привез на охоту Гром-гил-Горм.
Раз в неделю им, прикованным к скамьям, грубо обривали головы и бороды, чтобы защитить от блох — что вовсе не сдерживало мелких пассажиров.
— Можете переждать с нами, пока зима пройдет.
— На границе, у города Амвенд. Твой отец туда не доехал.
— Вид твоего унижения греет меня совсем немного. Что насчет вас двоих?
— Сколько-то. — Она обернулась на горизонт, счастье быстро погасло, и она ускорила шаг.
— И зачем он может понадобиться министру, мой принц?
— Не беспокойся. — Сумаэль беззаботно пнула кучу гнилых листьев. — Сомневаюсь, что эльфы здесь еще остались.
— Мне нужно поговорить с вами, мой капитан. — Он говорил, опустив глаза в пол, как министр говорит со своим королем. — Наедине.
И Мать Море приняла его в свои холодные объятья.
— Жажда. — Ничто неожиданно засмеялся. — Беспокоиться нужно о копье банья в твоей спине.
— У меня есть чувство, что они туда доберутся. Я могу быть королем этого пруда, а ты моим министром.
Он заметил, что сжимает сморщенную руку в дрожащий шишковатый кулак.
— Я думал, Мать Война дохнула на вас в колыбели, и было предсказано, что ни один мужчина не сможет вас убить?
Одем обнадеживающе хлопнул его по плечу и чуть не сбил с ног.
— На восток, конечно, — сказал Ральф. — Как давно мы проплывали мимо того торгового поста?
Несомненно, она была вооружена намного лучше, чем он. И она была выше, сильнее, опытнее, искуснее. Не говоря уже о ее значительном превосходстве в количестве рук. И, несмотря на ее утверждения, он не…
И теперь, когда имя было произнесено, Ярви увидел, как похожи два мужчины, и холод пронзил его до кончиков пальцев.
— Он включает в себя меч? — спросил Джод.
— Я решительно заявляю. Мое мягкое сердце принесет мне погибель. Тригг!
Передний, булькая, упал со стрелой Ральфа в груди, но остальные бросились в развалины, и Ярви, словно от удара, выпал из трещины. Желание сбежать было почти нестерпимым, но он почувствовал руку Анкра…
— Вы оставили меня?! — крикнул он. — Как я оставил вас?!
— Причем, с небольшим. Тригг хотел вздернуть его на мачте, но Шадикширрам предпочла оставить его в живых в назидание остальным.
А Ярви сглотнул, поскольку внезапно осознал, что отец никогда не вернется, а ему на самом деле придется быть королем до тех пор, пока его самого не сожгут.
— Мы поспорили, — сказал Тригг, — на то, как быстро ты потонешь.
— Они договаривались на халинском, думая, что никто не поймет. Но я тоже говорю на этом языке.
— Никто из нас не забудет, — сказал Ярви.
— Я лишь отдал приказ. Я давно понял, что не очень хорош в честных поединках.
— Теперь ты никто. Забудь обо всем, кроме следующего взмаха веслом. Так будет немного легче.
— Они послали меня, чтобы я это сделал, — прошипел Ярви, убирая меч Шадикширрам обратно в ножны. Не сейчас. Еще рано. Не так просто. Но его сомнения выгорели.
— Мать Скаер так же склонна к отточенным фразам, как и Мать Гандринг, — проворчал Ярви.
— Почести — награда для дураков, а у меня есть ощущение, что Утил из тех господ, вокруг которых слуги всегда умирают.
Ярви очнулся от ужасного удара и обнаружил на горле руки Тригга.
Может быть, Ярви в конце концов завел себе одного друга.
Здесь можно было узнать, чего ты на самом деле стоишь, и Ярви узнал то, что давно подозревал.
Ярви упал, ударился плечом, треснулся головой и свалился на мешки лицом вниз.
— Потом она будет такой же вкусной. Даже еще вкуснее, наверное. — И Джод слабо улыбнулся Ярви. — Когда надо поднять груз, лучше поднимать, чем стонать.
— Положи. — Второй ванстер натянул лук. — Или сожжем твой труп с остальными.
— А где же наш прославленный вождь? — было похоже, что Анкран уже знает ответ.
В конце концов, Анкран выбрал девятерых. Среди них были слепой тровен, которого отец продал вместо коровы, старый островитянин со скрюченной спиной и хромой ванстер, который с трудом сдерживал кашель…
Джод боролся с веслом, его лицо было сплошной страшной связкой мышц. Ральф выпучил глаза, внося свой вклад в борьбу. Сумаэль вцепилась в кольцо, к которому ее пристегивали в порту, визжа что-то, чего…
— Убить короля? — пробормотала Мать Гандринг, твердо глядя на Ярви поверх ободка своей чашки.
— Они не похожи на эльфов, — сказала министр Горма.
— Король преклоняет колено перед злейшим врагом? Что подумает народ о такой дьявольской сделке?
Тригг толкнул его в сторону «Южного Ветра».
С небольшой помощью двух его матерей — несомненно, у каждой были на то свои причины — Ярви вышел из Зала Богов живым. Снова увечный изгой, связанный с Министерством. Где и было его место.
— Он будет следующим. Но Одем заботится о своей безопасности, и за ним все воины Гетланда. В моем дворе не больше четырех десятков человек. Еще есть Хурик…
— А Ванстерланд не кишел? — спросил Ральф. — Поскольку мы там на инглингах неплохо наваривались.
— Очень хорошо. — Опустив глаза к земле, торговец зашаркал в тень. Ярви посмотрел на Ральфа, старый воин приподнял брови, и рабы наблюдали за ними в молчании. Ярви показалось, что один улыбается.
Мать Скаер взяла ее в свою руку, повернула и помяла сильными пальцами.
Меч рванулся, его кончик блеснул между лопатками охранника и исчез. А охранник зашатался, тяжело дыша и прижимая руку к груди. Другой охранник махнул топором, и Ничто ускользнул с его пути; топор лиш…
— Вырви ей язык, — сказал другой, хватая ее за волосы и закидывая ей голову назад, пока третий доставал нож.
— Тогда ты глупее, чем кажешься на первый взгляд. Боги не посылают даров лучше, чем хорошие враги. Как хорошее точило для клинка, — и Ничто хмуро посмотрел на свой меч, уже чистый, хотя его пальцы вс…
Он шагнул вперед, красный меч поднялся. Ярви хотел бы встретить Смерть улыбаясь, но не у всех хватает храбрости, когда Последняя Дверь зияет перед ними. Даже у королей. Особенно у королей. Он отполз …
Растянулась длинная тишина, разделяемая на мгновения гулкими ударами ноющего сердца Ярви.
Тогда мать отпустила руку Ярви и бросилась к Черному Стулу. Шлейф ее красного платья растекся по ступеням, когда она встала на колени у ног Утила.
— Свобода! — взревел Ральф, широко распахивая руки, словно чтобы охватить весь необъятный простор пустой белизны. — Свобода замерзнуть, где пожелаешь! Свобода сдохнуть от голода, где захочешь! Свобод…
Он видел лишь очертания заплатки Сумаэль, так что вогнал железный прут между строганными и свежими досками и изо всех сил потащил. Сжал зубы, вогнал прут глубже и выпустил всю свою ярость, всю свою б…
Шадикширрам чертыхнулась, вытягивая руку с мечом.
— Я больше не принц, и я выполнил все, что мог. Никто не мог предвидеть такой поворот событий.
— Как и ты, она видала лучшие времена. — Ее голос.
— Тогда окажем честь Матери Войне и принесем ей кровавый день! Оставим наши стены за спинами, шагнем вперед и еще до заката увидим головы Гром-гил-Горма и его ванстерских псов на наших стенах!
Сталь ударилась о сталь, и меч выкрутился в его руке, почти выпав из нее. Ярви заметил покрытое шрамами лицо Хурика, услышал его громкий рык, прежде чем щит врезался ему в грудь, оторвал от земли и о…
— Рада снова быть в море. — Она широко развела руки, согнув пальцы. — И без цепей!
Множество влиятельных фамилий из дальних провинций Гетланда вероятно разозлились, что новости о возвращении короля Утила едва дошли до них, когда он уже женился, и что им не выпало шанса внести значи…
— Начинайте грести, — бросил Тригг, толкнув Ярви на весло, которое он когда-то тянул.
— И прослывет трусом, пока Ломатель Мечей насмехается над ним у самых его дверей? — Ярви присел, глядя в глаза матери. — Нет. Я сидел там, где сидит он, и знаю, как он думает. Одем новичок на Черном …
Шадикширрам хлопнула ее по спине, чуть не сбив с ног.
Ничто хмуро посмотрел в белое небо и почесал шею грязными ногтями.
Нож едва шевельнулся, и Ярви отпрянул назад, потому что кровь брызнула ему на щеку. Хурик упал лицом в землю, а Ярви стоял, опустив меч и глядя, как темная лужица ползет через траву.
— Кто стоит сейчас под стенами Торлби? — взревел он собравшимся воинам. — Гром-гил-Горм, Ломатель Мечей! — Люди затопали ногами, и стали выкрикивать бурю проклятий и оскорблений. — Он убил Утрика, ва…
— Но в своем высокомерии он привел с собой мало людей! — крикнул Одем. — На нашей стороне закон, наша земля, численность и опыт! Позволим ли мы этой армии отбросов еще хоть миг стоять перед курганами…
Уголок глаза Горма дернулся, и его щека задрожала. Ярви увидел, что его покрытые шрамами суставы пальцев побелели на рукояти меча, взгляды его воинов метались по залу, а люди Гетланда нахмурились еще…
— Прости меня, о, всемогущая, — сказал Ярви, — но с моего места выглядит так, словно и на тебе есть цепь.
— Я проверил склады, капитан, пропал топорик… — Он заметил Ярви, нырнув в дверь, его лицо скривилось, сначала от шока, а затем от подозрения, и наконец он постарался улыбнуться.
— Он пробил обшивку! — задыхаясь, крикнул мокрый охранник, вылезая из люка на корме. — Вода затапливает! — И словно в подтверждение его слов, «Южный Ветер» снова содрогнулся, палуба еще сильнее накло…
— С проклятыми ванстерами мира быть не может, — донесся глубокий голос Хурика, который был избранным щитом его матери.
— Зачем мне это? — Она в последний раз его сжала и затем отпустила. — Лучше, если ты сам этим займешься.
У ствола раскинувшегося кедра, где брат Ярви дразнил его за то, что он боялся забираться, сидел Джод, откинув голову назад и держа руки на окровавленных коленях. Сумаэль сидела перед ним на коленях с…
Как Утил мог быть недовольным? У него был Черный Стул и лучшая жена из всех, о ком мог мечтать мужчина, которую домогался сам Верховный Король. Как могла не радоваться Лаитлин? На ее цепочке снова ви…
Его дядя Утил, чье несравненное воинское искусство славили перед каждой тренировкой; чье утонувшее тело не выплыло из жестокого моря; чей курган на продуваемом ветрами берегу стоял пустым.
Они плевались и рычали друг другу в лица, так близко, что Ярви видел черные поры на носу парня, красные жилки в белках его выпученных глаз; так близко, что Ярви мог высунуть язык и лизнуть его.
Пол колебался, наклонялся, и на миг Ярви подумал, что само здание над воротами обрушится от этого сокрушительного удара.
— Я горжусь. Твой отец гордился бы. Важно лишь то, что ты вернулся ко мне.
— Мне надо ехать, — сказала она. — Я едва могу вспомнить, кем я была.
— Принеси мне вина, вся эта болтовня вызывает жажду.
— Что ты делаешь? — снова спросила Сумаэль. Прежде он никогда не слышал испуга в ее голосе. Но она и близко не была испугана так, как испугался Ярви.
Йоверфелл подтолкнул их вперед, а потом нервно подергал одну руку другой.
— Время поджимает, — прошипела Сумаэль сквозь сжатые зубы. От ее коротких быстрых ударов с выбранного ей дерева в стороны летели щепки. — Руби мечом, или отламывай их своей задницей, но счисти чертов…
Через выемку в осыпавшейся эльфийской стене Ярви увидел Ральфа, который присел на вершине башни и натягивал тетиву с очередной стрелой. Лицо парня стало фиолетовым, он захлебнулся и забулькал — прокл…
Встать на колени перед Верховным Королем и стать рабами.
— Они волновали тебя и на границе, — сказал Ничто, — и там все закончилось костром из трупов наших врагов.
Ярви заковылял прочь, его рот широко раскрылся, и Хурик схватил его за мантию.
Дрожащий Ярви мог лишь небыстро шаркать. Качающаяся цепь и промокшая одежда с каждым шагом тащили его вниз, галька вцеплялась в наполненные водой сапоги. Он часто спотыкался, но когда бы он ни упал, …
— Каждую весну вы собираете воинов и совершаете набег через границу в Гетланд.
— Если передумаешь насчет ножа, — крикнул Горм ему вслед, широко улыбаясь, — можешь отыскать меня. Прощай, бывший поваренок!
— Никогда не извиняйся. Ты должен носить меч твоего отца и возглавить набег против ванстеров.
— Но короли осторожны, и их хорошо охраняют.
Эльфийские руины, может, и выглядели изумительно, но части, надстроенные людьми Скекенхауса, вызывали сильное разочарование. Ярви скрутил язык и ловко плюнул за борт.
— Слушай меня, Ярви, и слушай внимательно. Ты король. Возможно это не то, чего мы оба хотели, но это все, что у нас есть. Все надежды сейчас на тебя, и они — на краю пропасти. Тебя не уважают. У тебя…
— Король? — спросил Ярви, протягивая запястья.
Она улыбается, глядя на Ярви через покров своих свободно висящих волос. Той самой улыбкой.
— Убить его! — взвизгнул Одем. В его голосе теперь не было спокойствия, но никто не поспешил ему подчиниться. — Я ваш король!
Его шею что-то сильно сдавило. Его цепь за что-то зацепилась. Он обернулся, думая, как ее освободить, и там, в двери, стояла Сумаэль, плотно стиснув зубы и держа цепь Ярви в обеих руках.
— Возможно. Я так думаю. Но твой дядя не дурак. Что если он не попадется в твою ловушку? Что если он оставит своих людей в цитадели и переждет все в безопасности?
Когда дошло до смерти Анкрана, а потом до смерти Шадикширрам, Ярви подумал о красном ноже в его руке, о том, как он и она хрипели, ком встал в его горле, он закрыл глаза и не мог говорить.
Он услышал шаркающие шаги на ступеньках, и через низкую дверь, тяжело дыша, вошла Мать Гандринг.
— Легко рассуждать, пока она в ножнах. — Сумаэль хмуро смотрела на Джода. — Думаю, нам лучше отправиться на юг, прежде чем начали говорить мечи.
— Полагаю, мы оба протянули дольше, чем заслуживаем! Вместе мы бросали вызов снегу и голоду, пару и жажде, вместе мы выстоим! Здесь! Сейчас!
Он встал и последовал к дверям, куда ушел Гром-гил-Горм. Он улыбался в ответ на насмешки, колкости и бормотания. И, вместо того, чтобы по старой привычке прятать свою иссохшую руку в рукав, он гордо …
Он наклонился и другой рукой схватил Ярви за горло, как раз под ошейником, так что металл врезался в челюсть. Но в этот раз надсмотрщик сжимал еще сильнее. Он тащил Ярви, а тот пинал ногами, едва зад…
— Послушай того, кто понимает, поваренок. Никогда не клянись.
Оно плюхнулось далеко внизу, и Ярви глубоко вздохнул. Очередное падение в холодную воду его совсем не прельщало.
Его взгляд метался на каждый звук, на каждую вспышку света, отчаянно ища способы сбежать, или место, где спрятаться, но их не было. Ему был нужен союзник. Он беспомощно вжался в дерево, почувствовал …
Это обнадеживало еще меньше, чем все, что говорила Шадикширрам на борту «Южного Ветра». Анкран уставился на Ярви, и Ярви мог лишь таращиться на него в ответ.
Кровь застучала у Ярви в ушах, когда Утил высоко поднял меч, клинок отразил свет, и острие холодно блеснуло.
Вверх и вверх, в шипящую темноту. Хурик и Кеймдал пыхтели позади. Он задержался возле узкого окна, чтобы ощутить ветер на горящем лице, увидел, как вода отвесно обрушивается на скалы, и вытолкнул сво…
— Как маленькая птичка с одним крылом. — Ярви обернулся, а Шадикширрам смотрела на него, поправляя заколки в путанице волос. — Отлично поет, а, Тригг?
— Я потеряла сына и получила волшебника? Откуда?
Сумаэль подозрительно на него посмотрела, и все птицы, не мигая, смотрели на нее из своих клеток вдоль стен. Все, кроме огромного величественного бронзового орла, который, должно быть, прилетел от Пр…
Следующая вспышка осветила очертания побережья, колотящие волны, вгрызающиеся в рваный берег, черные деревья и черные скалы, от которых взметались белые брызги.
Подбородок Хурика задрался вверх, и под его бородой с проседью показалась сталь. Кинжал, блестящий, как лед. И за его лицом виднелось лицо матери Ярви, с прищуренными глазами и сжатой челюстью.
— Ты не многое пропустил. Долго нервно ждешь за дверью. Потом на тебя долго пристально смотрит старая женщина. — Она закончила послание и стала скручивать его в крошечный шарик. — Потом тебе оказываю…
Шадикширрам села на корточки, положив руки на колени и свесив ладони. Она выдвинула челюсть вперед и сдула с лица выпавший локон.
— Пешком мы, может быть, доберемся туда за три дня.
— Она должна быть сильной. Ради тебя. Ради страны. Ради твоего отца.
— Я отыщу дорогу, старик, не волнуйся на этот счет. Не могу сказать, что с нетерпением предвкушаю прогуляться по любому из этих маршрутов. Особенно в этой компании. Но на западе шансов может быть бол…
Ярви вздрогнул, как от удара. Его мысли, как это часто бывало, блуждали далеко. У холма, под которым горел корабль его отца, и где перед богами была произнесена клятва о мести. У крыши крепости Амвен…
Похоже на то. Но сложно было увидеть в этом что-то славное.
— Почему у министра Горма есть дом в Торлби?
Похоже, не один Ярви изменился с тех пор, как он отплыл из Амвенда.
— Я никогда не желал Черный Стул. Никогда не ожидал его. — Ярви поднял левую руку и потряс ей так, чтобы палец покачался вперед-назад. — Никто не видел во мне короля, и прежде всего я сам. — В тишине…
— Я не хочу быть свободной, я хочу быть в безопасности.
Она лизнула щель в губе и осторожно отошла назад.
— В таком случае… — Он размотал свой шарф из потрепанной парусины и вытащил свою, более тяжелую цепь. — Эта вам тоже может пригодиться.
Ярви улыбнулся, натягивая вонючий мех до подбородка. Ему никогда не зарезать охранников столовым ножом, но возможно боги дали ему лучшее оружие. Время может и течет сквозь пальцы. Тем более, у него и…
— Подождите! — прошипел Ярви, осознав, что сейчас случится. Его разум метался в поисках трюка, который бы его вытащил. — Подождите!
— Тогда все просто. — Ничто размотал ткань с рукояти меча. — Сталь это ответ.
Надо отдать Кеймдалу должное, он скакал достаточно храбро, но Хурик отразил удар его меча, шаркнули деревянные клинки. Затем, несмотря на свои размеры, он рванулся, как змея и подсек ногу Кеймдала. П…
— Многие могут так сказать, — сказал Ярви. — Но он законный, как бы то ни было. Король Утил, мой старший дядя, вернулся.
— Несомненно, у каждого есть секреты, но этот побольше среднего.
— Стой! — взвизгнул Ярви. — Ты слишком тяжелый!
Мать окинула его компаньонов оценивающим взглядом.
— Вот, — он почувствовал дыхание у лица, почувствовал, как Сумаэль мягко берет его за запястье. Его глаза резко раскрылись, но угадать выражение ее лица в темноте он не смог.
— Не нравится мне, как выглядит небо! — Сумаэль вскарабкалась по мачте и хмуро смотрела на горизонт, цепляясь ногами за рею. — Завтра нужно остаться здесь!
— Ты ведь не шутишь, так? — спросила Сумаэль.
Заржавевшие засовы заскрипели, и в клубах пыли распахнулись ворота. Один из инглингов матери протиснулся в узкий арочный проход, хмуро глядя на них.
— Тогда не пристало мне отсылать отчаявшихся прочь. Добро пожаловать в мой дворец!
Сегодня тренировочную площадку разметили на берегу. Восемь шагов песка по каждой стороне, и в каждый угол воткнули по копью. Каждый день находили новую площадку — камни, валежник, болота, узкие улочк…
— Это будет тяжело. — Ральф поскреб ногтями щетину на шее. — Чертовски тяжело, и…
Но не настолько, чтобы разделить участь ванстера, если б ему предложили.
— Что это за город? — спросил он Сумаэль.
Шадикширрам рассматривала его, слегка прищурив глаза.
— Хорошо тренированных, закаленных в битвах, и на своей земле, — добавил Ральф.
— …все же, мне нравится думать, что все мы одна семья! — Капитан распахнула объятья навстречу всему кораблю. Огромные рукава колыхались на ветру, словно она была редкой и необычной морской птицей, ко…
За последние несколько недель он обманул Смерть полдюжины раз. Но неважно, насколько ты умен или силен, неважно, насколько сильна твоя удача в битве или удача в погоде, никто не может вечно обманыват…
На миг Ярви забеспокоился, что выжившим на том весле придется трудиться сильнее. Потом понадеялся, что станет доставаться чуть больше еды. Потом разозлился на себя за то, что стал так думать.
— Охотно, — сказала мать Ярви. — А мой сын?
— А ты полон сюрпризов. — Она бросила ему почти пустую бутылку и пошла прочь, напевая так немелодично, что он еле узнал песню о Лэе из Фроки.
— Парень долго не протянет, — брюзжал Ральф.
Глаза бородатого мужчины засветились, когда он взвесил цепь в руке, а потом его челюсть упала, когда Ничто рывком открыл свой ошейник.
Единственным эффектом стало то, что они медленно закружились.
— Почему ты извиняешься? — затем вспомнила и неуверенно добавила, — мой король.
— Вот и надо было тебе выбрать для побега самое холодное место из всех, созданных богами? — ворчал Ральф. — И самое холодное время года?
— В нужный момент! В последний момент. Чем больше людей Одема выйдут на встречу Гром-гил-Горму, тем выше наши шансы.
— Но раз уж ты поклялся, — сказал Джод. — Что тогда?
— Историю о крови и обмане, о деньгах и убийстве, о вероломстве и власти.
Ярви пошевелил языком в пересохшем рту. Он должен был знать, что Золотая Королева не упустит ни одной детали сделки.
Один из воинов яростно бросил топорик на землю и пнул в кусты.
Прямо перед входом, у полыньи, с удочкой, лежащей на паре веточек, сидел закутанный в меха мальчик, и время от времени громко шмыгал носом.
— Я поймал ее! — Он вытащил Сумаэль из реки. Она была мягкой, как тряпье, и с нее текла замерзающая вода. Ничто дотащил ее до берега, где ждали Джод и Ральф.
— Давай поговорим! — Тригг отпрянул, подняв вверх одну ладонь. Палуба продолжала наклоняться, из люка на корме хлынула черная вода. — Давай просто поговорим!
Быстро как кошка она повернулась, уклонилась от лопаты из лосиной кости, которая просвистела мимо ее плеча, и без особого усилия, почти без звука воткнула меч прямо Анкрану в грудь.
Над самым высоким куполом кружили серые точки. Скорее всего, голуби, такие же, как те, о которых когда-то заботился Ярви. Такие же, как тот, что завлек отца Ярви на смерть. Выкрикивающие сообщения от…
— А у него что за история? — спросил Ярви.
— Боги любят посмеяться над счастливым человеком. — Ральф шумно отхаркал слюну и плюнул ее за борт. — Однажды зимой, наверное спьяну, Хальстам упал с лошади и помер, а корабль отошел его сыну, Хальст…
— После твоей победы, мой король, я ожидаю поцелуя получше.
— Нет, — хрипло сказал Ярви, и тут ему не пришлось лгать.
— Севернее уже ничего нет, — ответил Ральф, потирая мочки ушей и хмуро глядя на белое одеяло побережья.
— Я не учу тебя храпеть, не так ли? Не учи меня быть штурманом.
— Когда Мать Море возьмет это на себя, — проворчал Ральф.
— В самом деле, бедный торговец, — пробормотал один из мужчин.
Гром-гил-Горм, король Ванстерланда, самый кровавый сын Матери Войны, Ломатель Мечей и создатель сирот, вошел в Зал Богов со своим министром и десятью самыми опытными воинами за спиной. Огромная кисть…
— В Вульсгарде вы дали денег на здоровых рабов, а они купили самые дешевые отбросы и меня в их числе. Полагаю, вам вернули небольшую сдачу.
— Тогда перестань меня пинать, — выдохнул Ярви.
Привязанный к веслу и прикованный к скамье, он никому не отомстит и не вернет королевство, это было ясно.
— Это меня и беспокоит, — пробормотал Ярви себе под нос.
Ярви уставился на ноги, и каждый волосок на нем поднялся от ужаса. Под его сапогами звенел, щелкал и двигался лед. Сумаэль повернулась, и лед громко затрещал. Ее широко раскрытые глаза встретились с …
— Мой отец был главным корабельным плотником в Первом из Городов, — сказала Сумаэль, вглядываясь в лес. — Он мог с первого взгляда выбрать лучший киль в лесу.
— Было время, когда орлы Праматери Вексен приносили просьбы. — В распевном голосе Гром-гил-Горма теперь была нотка гнева. — Потом они приносили требования. Теперь она шлет приказы. Где конец этому, М…
— День настал! Время пришло! Расплата близка!
— Поваренок и философ, — услышал он хрип Ральфа.
— В той стороне усадьба. — Ее владелец был в процессии скорбящих и пожимал ему руку на похоронах отца. Ярви старался не думать о том, что этот человек был дома, когда Гром-гил-Горм нанес ему визит. И…
Киль сел на песок, палуба содрогнулась, Ярви пошатнулся и был вынужден вцепиться в руку Хурика, чтобы не упасть. Со стуком и звоном люди осушили весла, сняли с крючков щиты и высыпали через борта в п…
Тригг был надсмотрщиком, главным по цепям, начальником, заместителем капитана и совладельцем предприятия. Он командовал примерно двумя дюжинами охранников, надзирал за рабами и следил, чтобы они выде…
— Я преклоню перед ним колено, как его вассал. — Из угла комнаты раздался яростный рык Ничто.
— Ты всегда знаешь правильный путь. Можешь отыскать для меня меньшее зло и большее благо.
— Боги помогают тем, кто помогает себе сам. — Мать Скаер схватила побитыми пальцами Ярви за челюсть и повернула его лицо на свет. — Это поваренок, пойманный в Амвенде.
Он заметил девушку среди младших учеников. Лет тринадцать, наверное, с живыми глазами и темными волосами, спадавшими на острые щеки. Пожалуй, Ярви должен был поблагодарить Хуннана за то, что тот не в…
— Мы должны извлекать максимум из того, что нам предложит судьба, — сказал он. — Даже короли.
— Одем сказал мне, что мальчик должен умереть, или умрешь ты.
— Хм. — Она плюнула в огонь. — Когда пройдешь испытание, тебе нужно будет ходить туда, лишь чтобы позаботиться о проломленной голове, если представление пойдет слишком жестко. Однажды ты примешь мой …
Праматерь Вексен почти не покидала своего места подле Верховного Короля и всегда улыбалась, как добрая бабушка. Когда Ярви встал перед ней на колено, она посмотрела на его искалеченную руку и шепотом…
— Мать Море выйдет из берегов от моих слез.
— Доберемся ли мы до реки, прежде чем помрем от жажды? — спросил Ральф, слизывая последние капли с одной из бутылок и с надеждой глядя внутрь, словно там могло что-то остаться.
— У всех хороших историй он есть. Вы меня этому научили. — Теперь, когда он начал, слова лились легко. — Верховный Король и его министр увидели, что торговцы покидают их причалы ради причалов северно…
— Поваренок. — Слова застревали в окровавленном рту Ярви, и он старался спрятать искалеченную руку в мокрый рукав рубахи, чтобы она не могла его предать. — Я упал в море. — Мать Гандринг однажды сказ…
Всякий раз, как он заканчивал, его просили спеть снова, пока полумесяц Отца Луны не показался над холмами, и звезды не начали проглядывать сквозь небесную ткань. И последняя нота сказания о Береге, к…
Но Горм был где-то далеко, уже, несомненно, сея огонь и убийства по всему Гетланду.
Амвенд, где он командовал набегом. Или, по крайней мере, без щита плюхнулся с корабля прямо в ловушку. Значит, это была башня, в которой умер Кеймдал. Где Хурик его предал. И с которой Одем сбросил е…
— Право гостя? — пробормотал один из воинов, ошеломленно показывая в сторону лежащего на мели корабля. — Для этих дикарей?
А еще, чтобы у их врагов сегодня был кровавый день. Потому что Мать Война любит молитвы с кровью, это не секрет.
— Пытайся сильнее! Разве вы тут не гребцы?
Каким был отец, сидя на Черном Стуле с королевским обручем на морщинистом челе. Его покрытые шрамами руки сжимали оружие, навершие меча всегда было в пределах досягаемости. Меча, который висел теперь…
— А еще эта, — сказал он, вытаскивая тяжелые звенья.
— Один взмах за раз. — Голос Джода был путеводной нитью в тумане страдания. — Один за раз.
— На площади Ангальфа в Торлби есть лавка работорговца. — Анкран рычал слова в огонь, и тени играли на его костлявом лице. — Того, у которого меня купила Шадикширрам. Его зовут Йоверфелл. — Он вздрог…
Ярви услышал стук закрывшейся двери и мягкие шаги матери по холодному полу.
— Мне оно нравилось бы больше, будь здесь ворота.
Оба его напарника по веслу резко взглянули на него.
Ярви услышал, как Ральф встревожено заворчал, капитан зарычал со сдержанной яростью, но Горм лишь задумчиво коснулся бороды.
— Чертовский риск, — прошептал Ральф, и его слова утихли в темноте.
Шадикширрам не уставала повторять, что злейший враг моряка это море.
Ее губы беззвучно зашевелились, словно она посчитывала итог.
— Торлби, — проговорила ворона хриплым голосом. Затем сестра Оуд подбросила ее в небо, и та полетела на север.
— Точно, — пробормотал Горм. — Но он изменился. У него теперь суровый взгляд.
Они все сидели, прижавшись друг к другу, растягивали свои доли, жевали с чувством, похожим на удовлетворение, или, по крайней мере, облегчения. Один за другим они глотали, затихали, а Ярви раздумывал…
— У Утрика действительно был второй сын. Принц Ярви. Он учился на министра.
— Есть письмо Верховного Короля, — сказала Мать Скаер. — Он приказал, чтобы не было войны, пока не будет закончен его храм…
Сумаэль уже взобралась по замороженным скалам на дерево и аккуратно обрубила большую ветку. Теперь она втыкала ее в землю, так чтобы маленькие веточки торчали перед огнем. Затем щелкнула пальцами пер…
Ярви прищурился, глядя через костер. Когда он впервые увидел Анкрана, он его возненавидел. Он его перехитрил, смотрел, как его избивали, и украл его место. Потом он смирился с ним, шел вместе с ним, …
— У меня есть счета, которые надо свести. Но они не тухнут уже двадцать лет. — Ничто наклонился, чтобы продолжить свою яростную полировку. — Дождь крови можно пролить чуть позже.
— Смерть! — проскрипел женский голос откуда-то из темноты, и резкое эхо постепенно превратилось в тишину, каменную, как в гробнице.
— Жалкая. — Ярви подумал о себе в детстве. О том, как хныкал в темноте, желая, чтобы кто-нибудь нашел его, но зная, что никто не подумает даже посмотреть. Он потряс головой от отвращения к своей прош…
— А к чему пытаться? — Сумаэль снова почесала грязную повязку, которой Ярви замотал ее порезанную руку. — Они мертвы. От их жалоб легко отмахнуться.
— Не хотел бы, чтобы из-за ведра твое правление оборвалось так скоро.
Они проплывали мимо Тровенланда, где голодные волны осаждали серые утесы; где море лизало гальку на серых берегах; где на причалах серых городов копейщики в серых кольчугах хмуро смотрели на проплыва…
— Я больше не принц, — сказал Ярви, — а в остальном, да. Ты Йоверфелл?
— Попытайся его взять, шкипер, и я отдам его тебе, острием вперед, — прошептал Ничто.
Спустя некоторое время она отпустила его на расстояние вытянутой руки, и аккуратно вытерла щеки. Он вдруг осознал, что ему уже не надо поднимать голову, чтобы смотреть ей в глаза. Значит, он вырос. В…
— Прогибаться? — проворчал Ральф. — Этот порвался в клочья.
— Да я и сам не прочь, — сказал Ральф. — Ради тебя и Анкрана. Не могу сказать, что любил эту тощую сволочь, когда он был шкипером, но в конце я к нему потеплел. — Он ухмыльнулся, и большой струп над …
— Вас разделяют столько лет, и все равно ведете себя как дети, — встрял между ними Ярви. — Надо помогать друг другу, или зима убьет нас всех.
«Король сидит один», — говорит отец Ярви, наклоняясь вперед на Черном Стуле. Из его ран, которые должны быть сухими, на пол Зала Богов капает кровь.
— Неплохо бы вам в своей стране обеспечивать безопасность для путешественников, — сказал Ральф.
— Теперь ты больше мой сын, чем твоего отца.
— Присоединю эти сожаления к остальным. — Ничто смотрел в темноту, словно увидел за огнем призрачного гостя. — У меня их достаточно.
— Конечно, — сказал Джод, широко ухмыляясь. — Мы бы без нее пропали. Буквально.
— Если надо драться, — сказал он, — нам нужно место получше.
— Войну, — прохрипел один из голубей. — Закончить войну.
— Очень много людей, — сказал Ничто, оценивая положение.
— Значит, месть. Но готов ли он, Лаитлин? Он никогда не был воином…
— Это было не мое решение, — сказала Мать Гандринг. Она, которая всегда была ему как мать. — Ты должен был пройти испытание, отказаться от права по рождению, а затем занять мое место, как и планирова…
— Там примерно четверть из них, — Ярви поднялся на цыпочки, чтобы взглянуть в отверстие на свет.
— Как и многое, боги кажутся больше, когда ты к ним ближе. Здесь Та Кто Выдувает Снега вечно поблизости.
Сумаэль снова завернула драгоценный сверток, плотно сжала зубы и без разговоров засунула сверток под рубашку.
Этот зал, полный знати, однажды выстраивался в очередь, чтобы поцеловать руку Ярви. Теперь они выглядели так, будто с удовольствием выстроились бы в очередь, чтобы перерезать ему глотку. Он пожал пле…
— В Ванстерланд. Постараюсь там найти корабль.
— Вы слышали свою бабулю! — взревел Тригг, разматывая хлыст.
— Амвенд, — сказала она. — Близко к границе.
На кратчайший миг Ярви заколебался. Минуту наслаждался страхом Тригга и Анкрана больше, чем страдал от своего. На минуту у него была власть над ними, и он обнаружил, что это ощущение ему нравится.
— Теперь? — Джод плюнул на ладони и положил свои сильные руки на отполированные ручки весла. — Гребем.
— У большинства торговцев не хватает храбрости, чтобы плавать в этих водах. — Шадикширрам беспечно поставила сапог на ногу гребцу, — но я не такая, как большинство торговцев. — Ярви молча поблагодари…
— Стой, — сказал Ярви, тяжело дыша. Его голова кружилась, лицо истекало потом. — Помоги мне снять кольчугу.
— Строительство храмов тоже близко к тому. — Ральф кивнул на каркас огромного здания, видневшегося над ближайшими крышами. Он был настолько укрыт за обветшалой паутиной лесов, лебедок и платформ, что…
За это его ударили по лицу древком копья, и он решил больше не шутить. Один из них поднял его за ворот порванной рубашки и наполовину потащил, наполовину повел.
Потом он почувствовал руку матери на своей руке.
— О, я бы подумала о чем-нибудь другом, — сказала она, ухмыляясь в ответ.
Ярви неровно вздохнул, закрыл ей глаза, скрестил ее руки на подоле и, усталый и ослабевший, откинулся на свой стул. Он все еще сидел там, когда дверь с грохотом распахнулась. По ступеням, спотыкаясь,…
— Заключить с ними союз. — Ярви глубоко вздохнул и проревел: — Гром-гил-Горм! — от дыма его голос взвился, захрипел и был настолько не похож на королевский, насколько можно представить. Но он был дос…
— Министру нужны все знания, поскольку контролировать можно лишь то, что известно. Назови шестерых Высоких Богов.
Старый министр сурово смотрела на них со своего места позади Черного Стула.
— Никогда не видал столько ванстеров в одном месте, — пробормотал Ральф. — А я провел год в Вульсгарде.
— Гребцу от этого пользы меньше, чем от здоровой руки.
— Подними ее ноги! — Ярви выбрался с замерзшей реки и заставил свои свинцовые ноги бежать по берегу, покрытому снегом.
Анкран и Сумаэль обменялись неопределенными взглядами и принялись за работу, пока Шадикширрам шла доставать свои инструменты. А конкретно, вино, которое она начала монотонно пить, укрывшись за ближай…
Безрассудное решение снять кольчугу спасло ему жизнь, но поддетая под нее куртка раздулась от морской воды. Он неуклюже дергал ее ремни, наконец, сбросил и скорчился, дрожа.
Раб покачал головой, повернулся и побрел по узкой лестнице, наклонившись под низким потолком. Ярви раздумывал, можно ли ему доверять. Мать думала, что можно. Но она и Хурику доверяла. Ярви уже вырос …
Они напрягались, ворча, дрожа, и Ярви знал, что он слабее. Он попытался ткнуть пальцем в лицо парню, но тот поймал и отбросил его скрюченное запястье. Клинки снова клацнули, и Ярви почувствовал обжиг…
— Наверное, поэтому он так сильно отдавил ей пальцы.
— Моя жена, — прошептал Анкран, и Ярви снова посмотрел на его расквашенное лицо. На его губах набух и скатился кровавый пузырь. — Моя жена… и сын.
Она сделала шаг и, открыв от удивления рот, исчезла подо льдом.
От этого гула споров Ярви мог думать лишь о том, кто из них сдохнет первым.
— Сложите оружие! — раздался другой голос, и из теней вышел другой мужчина, с натянутым луком. Длинные тесемки свисали вокруг его лица. Значит, ванстер. За ним вышли еще, и еще, и спустя вздох или дв…
— Иногда министры должны использовать темные вещи.
— Я буду вашим напарником, мой король, всегда возле вас, и мой щит будет наготове. Какая бы помощь ни понадобилась, я буду рядом.
— Наши обеты старше предложения Верховного Короля на двадцать лет.
Он так по-скорпионьи быстро бросился вперед, что Ярви задохнулся и отпрянул на шаг назад, дернувшись влево-вправо в ответ на движения дяди. Одем сделал выпад, еще, зашипел, рубанув сверху вниз, чтобы…
— Точно! — Ничто улыбнулся еще шире. — Вы думаете в точности, как я!
— Но королева отвечает за всю страну! Все говорят, что у твоей матери к этому дар. Лаитлин, Золотая Королева! — она произнесла это имя, как заклинание. — Говорят, у нее тысячи и тысячи связей, что до…
— Сколько еще шагать до Ванстерланда? — спросил он.
— Значит сделка, которую ты заключишь, войдет в легенды. — Шадикширрам встала. — Всем что-то нужно. В этом прелесть профессии торговца. Сумаэль скажет, что нужно нам. — Она близко наклонилась к Ярви,…
— Мы бы тоже без него не справились, — пробормотал Ральф.
В тишине она слушала, как из него сделали раба и продали в рабство, и отвела взгляд, лишь чтобы посмотреть на легкий шрам на его шее.
— Я думал, вы никогда сюда не ходите, — сказал Ярви.
Ты был бы прекрасным шутом. Но действительно ли моей дочери нужен муж — однорукий слабак? Увечная кукла на нитке его матери?
— Мне пришлось. — И он отвернулся от них, глядя на скамьи, на которых и он когда-то выбивался из сил. Сумаэль стояла у перил, и на ее лице сияла широченная улыбка. Соленый ветер развевал ее отросшие …
— Что можно сказать о деле, — ответил Джод, — если все приличные люди на другой стороне?
Теперь он слышал охранников, близко, свет их ламп был уже в трюме, их сгорбленные силуэты появились в низком дверном проеме, засверкали клинки.
— Меня не будет четыре дня. — Шадикширрам спрыгнула за борт и потопала по искореженным доскам пристани. Моряки следовали за ней с грузом, привязанным к грубым салазкам. — Тригг, ты за главного!
— Но сначала, конечно, время горевать. Верховный Король запретил начинать войну, пока…
— Я поклялся, Мать Гандринг, что отомщу убийцам моего отца. Я может быть лишь наполовину мужчина, но поклялся полной клятвой.
Так что он сел рядом с остальными и сковырнул засохшую кровь из-под носа.
Ярви почувствовал, как веревки разрезали, и с подходящим театральным жестом медленно поднял левую руку на свет. Бормотание у костров при виде скрюченной культи в кои-то веки было приятно.
— Мать Война и Отец Мир, одарите их силой встретить все, что принесет Судьба…
— Где в твоем списке самых лучших находятся ванстеры?
Шадикширрам лежала на булыжниках около его тела. Она пыталась сесть и выглядела очень удивленно от того, что у нее не получалось. Пальцы ее левой руки запутались в рукояти меча. Правая рука была приж…
— Я играл картами, которые мне сдали, — прохрипел Ярви.
— Я пожил немало, — пробормотал Ральф, удивленно глядя вслед спине Джода. — Но никогда не видел ничего прекраснее.
Все удвоили усилия, постоянно бросая взгляды в сторону деревьев в ожидании новых незваных гостей. Вдруг на море показался корабль, и два моряка прыгнули в прибой, махая руками и крича о помощи. Мален…
Гребцы тащили «Южный Ветер» по черному морю все дальше на север. Зима была в полном разгаре. Часто падал снег, ложась на крыши корабельных надстроек и на плечи дрожащих рабов, которые при каждом взма…
Могло ли это быть тем, что он планировал? Тем, о чем он молился?
В точности, как планировал Ярви, наемники его матери высыпали из скрытых дверей и ударили ветеранам Одема в спины. Порубили их там, где они стояли; погнали их, ничего не понимающих, по двору, оставля…
Действительно ли один из них должен был убить другого? Завершить все, чем он был, закончить все, чем он мог бы стать?
По ступенькам спускались два покупателя. Первый был лысый и дородный. На его клепаном ремне висел скрученный хлыст, и то, как он смотрел из-под хмурых бровей, показывало, что с ним шутки плохи. Второ…
— Проклятый работорговец! — Анкран протолкнулся к Ярви, схватил его запястье и покрутил, разглядывая. — Ты сказал, что можешь грести!
— Я пытаюсь! — проревел Джод, черпая своим щитом и окатывая всех водой.
— Милосердие это характерная черта величия, — удалось прохрипеть Ярви.
Отец часто говорил, что битва делает всех людей животными. Ярви видел, как рычащий головорез с клеймом овцекрада на щеке разрубил невооруженного раба. Из рук раба выпал кувшин с водой и разбился об с…
— Он что-нибудь придумает, — сказал Тригг, подходя к ней. — У нас девять мест и девять рабов. — Он склонился над Сумаэль и говорил, придвинув свой тупой нос вплотную к ее острому кончику. — Если толь…
— Зная твои таланты, это должна быть и в самом деле прекрасная история.
— Их нет на картах. А мне надо пописать. — И Ярви посмотрел, как она уходит в высокую траву.
— Боги помогите нам! — крикнул один из скованных рабов, вцепляясь в ошейник.
Последняя струйка воинов последовала за своими братьями из цитадели, не больше трех дюжин остались во дворе. Мать Ярви сцепила руки, посмотрела в сторону здания над воротами, и Ярви представил, что о…
— Так ты сможешь следить за делами Гром-гил-Горма. Говорят, что дом врага надо знать лучше, чем свой.
Они продвигались к Черному Стулу, к ступеням помоста, плюясь и скрежеща проклятия на полудюжине разных языков. Одем направил своих людей вперед, между ними было десять шагов по камню; потом восемь, п…
— Воины сражаются, — сказала она, глядя ему в глаза. — Король командует. — И с улыбкой потянула его на помост. Хотя это был его зал, он шел с трудом, поскольку с каждым шагом все больше чувствовал се…
— Хм, — она приподняла брови. — Не привыкай к этому.
Поверх всего виднелась Башня Министерства. Выше любого здания вокруг Расшатанного моря, если не считать руин Строкома или Ланангада, куда людям ходу не было. Три четверти ее ошеломляющей высоты были …
— Да какая разница, — сказал Ральф. — Нет таких безумцев, чтобы преследовать нас здесь.
Они собрались в мокром кустарнике и смотрели на усадьбу.
— Где найти дюжину еще здоровых? — прошептал Ральф.
— Это не убийство, — прорычал Ярви. — А Одем не настоящий король.
— Нет! — крикнул Ярви. Мужчины хмуро уставились на него. Если честь их короля оспаривалась, то это касалось и их чести, и милосердие не сошло бы за объяснение. — С языком за нее дадут цену больше. — …
Ладонь Исриун была липкой. Их сцепленные руки обмотали священной тканью, из которой получился нескладный узел. Они сжимали друг друга, были связаны, прижаты друг к другу пожеланиями родителей и скова…
Ее губы скривились, словно она взяла в рот что-то кислое.
Он запнулся за щель в полу, пытаясь вытрясти звон из ушей и головокружение. Проход внизу был полон приближенными Одема. Некоторые шатались, прижав руки к ушам. Некоторые хватались за оружие. Другие с…
Ярви знал, что думает каждый гость. Не искалеченным потомством. Не одноруким. Он украдкой бросил взгляд вбок, на эту маленькую, хрупкую, светловолосую девушку, которая должна была стать женой его бра…
Но он не мог о нем думать, несмотря на несомненные дары быстрого разума, сострадания и прекрасного певческого голоса.
— Особенно короли, — проскрежетала его мать и подала сигнал.
— …а также остальным владельцам нашего храброго судна…
— Меня зовут Ярви. — И он твердо, как кремень, встретил ее взгляд, так же, как делала мать, хотя это и было нелегко. Он хотел бы взять ее за руку. Держать ее всю дорогу через снега. Хотел бы, чтобы о…
Тригг так свободно держал цепь, что Ярви почти забыл, что он вообще на цепи. Но когда они закончили, и сэкономленное серебро звенело в капитанском кошельке, в ухе Ярви раздался шепот надсмотрщика, и …
Сапоги Тригга, бродившего по проходу, отбивали беспощадный ритм. В его мясистых кулаках висел скрученный хлыст, взгляд рыскал по скамейкам в поисках рабов, которых нужно подбодрить, резкий голос роко…
— Я скажу коротко, — сказала Мать Гандринг, проницательно взглянув на Ярви. Он выплеснул приглушенный смешок, потом поймал на себе взгляд матери, холодный, как зимнее море, и еще один смешок вынужден…
Исриун мягко потерла руку, которой держалась за Ярви, и посмотрела на пол. Он тоже смотрел в пол, хотя ничего интересного там не было. Потом прокашлялся. Поправил пряжку ремня с мечом, который висел …
— Я никогда не забуду эту доброту, — сказал он, вытирая слезы ладонью.
— Где? — спросил Ярви. Его язык застрял во внезапно пересохшем рту.
— Я думаю, ты голоднее меня, — сказала Шидвала. Они говорили на общем со странным акцентом. — А еще вы очень далеко от вашего пути.
В центре палубы стоял Ничто. Он закинул назад засаленные волосы, и впервые Ярви увидел его лицо. Побитое и кривобокое, покрытое шрамами и изломанное, скрюченное и впалое — а его глаза были широко рас…
И в самом деле, баньи поджидали «Южный Ветер», когда он, наконец, проломился через береговой лед к скользкой пристани на сером берегу. По сравнению с ними шенды в воспоминаниях Ярви выглядели вершино…
— У меня есть щит. — Джод скинул его со спины и постучал по нему кулаком. Это был большой круглый щит из грубого дерева с железной шишкой в центре. — Думал, пригодится в качестве лодки.
— Весьма жалкие существа, — сказал раб. Его нос сморщился от зловония.
— Ничто, Ральф, соберите дюжину людей и за мной.
— Хорошо, — сказал Ярви, поворачиваясь. — Я направлю тебя в нужную сторону.
Хорошо поставленный удар в живот выбил из него дух.
— Одним поваренком меньше. — Лицо Матери Скаер было бледным, как молоко, и гладким, как мрамор, а ее глаза голубыми, как зимнее небо, и в них совсем не было жалости. — Одним рабом больше.
— Принц Ярви, — сказала она, когда он приблизился, отрывая зубами кусочек от искусанного ногтя и сплевывая его на ветер. — Какая честь.
Горм поднял кончики сапог и посмотрел на них.
— Хватит спрашивать и помоги нам спустить эту хрень.
— Порыдаете о скрытом в вас благородстве, когда будем в безопасности! — крикнула Сумаэль. Ее черный силуэт на валуне над ними указывал в серую дымку. — Сейчас надо повернуть на юг. Если доберемся до …
— Боги, — проворчал Ральф. — Заберите с нашего весла этого двурукого олуха и верните нам Йорва!
— С величайшим сожалением. Я рассудила, что это меньшее зло. — Она поставила пустую чашку перед собой. — Как заканчивается эта история, брат Ярви?
На следующий день рано утром они поднялись на гребень, и им открылся вид прямо из сна. Или, возможно, из кошмара. Вместо белых холмов впереди они увидели черные далекие горы, призрачные в дымке из па…
— На колени, пес. — Он снова растянулся и в этот раз не нашел серьезных причин, чтобы подняться. Он стонал с каждым вздохом, и весь его разбитый рот был сплошной болячкой.
Переходы были темны и полны звуков, но Ярви их не боялся. Эти тоннели давно были его вотчиной. В темноте он прятался от пылающего гнева отца. От сокрушительной любви брата. От холодного разочарования…
— А что насчет правосудия? — Министр хмуро посмотрела на покрытые саванами тела. На ее бритой голове напрягались мышцы. — Простые люди жаждут мести.
— Лучшим вариантом был бы Скекенхаус. Город оживленный, но охранники ленивые, а капитан и Тригг проводят много времени вне корабля…
— Наш король некоторое время не бывал на площадке, — крикнул мастер Хуннан и скривил рот, будто слова были горькими. — Действуй помягче.
— Я поклялся, — сказал Ярви. — Клятвой, от которой не уплыть.
— И научился застегивать пряжку, — сказала она, потянула за пряжку и решила, что та застегнута хорошо.
— Эбдель Арик Шадикширрам! Добро пожаловать в мою гостиную!
— Ублюдок король из ублюдочной страны, и пусть Мать Море поглотит…
— Рад, что ты пришел, — сказал Ярви. — У меня стремительно кончаются друзья.
— Когда надо поднять груз, лучше поднимать, а не стонать. Я Джод. А твой угрюмый напарник по веслу Ральф.
— Мы великие, — эхом отозвался Тригг, охватывая хмурым взглядом скамейки. — А вы никто.
Она еще раз сжала его иссохшую руку и отпустила.
— Она, наверное, не принимает посетителей… — слабо пробормотала начальница дока ей вслед.
— У Торлби прочные стены, — пробормотал он, — и много сильных воинов, чтобы их оборонять. Слишком много. Если я смогу взять этот город, скальды уже будут петь о моей победе.
Он почувствовал, как дядя мягко взял его за руку.
Трое ванстеров вышли вперед, чтобы собрать оружие, а их капитан наблюдал.
В конце концов, для Ярви это было нормально. Он всегда ощущал себя больше поваренком, чем королем.
На самом деле Ярви далеко не был уверен, кто они друг другу, и еще меньше хотел выяснять это на глазах своей матери.
Сложно сказать, что для Ярви было мучительнее — удары хлыста, натертая кожа, горящие мышцы, голод, ветер, холод или грязь. Но все же, безымянный человек, бесконечно скобливший своим камнем вверх по п…
— Ты прав. Ты умный мальчик. А я слишком мягкая. — Ее голова откинулась, и она уставилась на небо. — Это… моя единственная…
Зал эльфийских развалин был усеян трупами.
— Какая разница? От них теперь нет толку!
— В деревне, где я жил, есть колодец. В нем самая вкусная вода в мире. — Он прикрыл глаза и облизал губы, словно мог ощутить ту воду на вкус. — Я бы все отдал, чтобы снова попить из того колодца. — О…
И неожиданно Ярви уже не был так уверен в том, что знает этого человека, бок о бок с которым он путешествовал, вместе с которым сражался и рядом с которым спал. Он уже не знал, что именно принес в ци…
— Значит, правит Мать Война. Что я могу поделать?
— Одем окажется в ловушке… — глаза Ничто сверкали в темноте. — Как и мы.
На вид он не сильно отличался от комка земли, но Ярви знал, что это такое.
— Этот был упрямый, — сказал бородатый мужчина, хмуро глядя на зазубренное зубило.
— Позволяет ли король своим друзьям умирать за него? — Ярви виновато посмотрел на меч Шадикширрам, вспомнил чувство, когда он колол, колол, вспомнил красный нож в красной руке и задрожал под украденн…
— К тому времени раб с ключом… и раб, который знает толк в растениях… смогут освободиться.
— Он с ним не расстанется, — сказал Ярви.
— У меня увечная рука, — пробормотал он. — Все остальное во мне работает.
Он остановился как вкопанный от вида того, что их встречало за открытыми воротами.
— У меня было три имени… может, четыре… но ни одно не принесло удачи. Я не хотел бы, чтобы они принесли неудачу вам. Если захотите поговорить, «Ничто» подойдет, я не любитель поболтать. Шадикширрам п…
— Умилительно маленькую. — Шадикширрам взяла бутылку двумя пальцами и сделала большой глоток. — Но я вот думаю, а стоит ли доверять тебе?
Смерть отворила им Последнюю Дверь, и оттуда нет возврата.
Гости вышли, и Бриньольф с громким хлопком закрыл двери зала, оставляя Ярви и Исриун одних наедине с богами, Черным Стулом, тяжестью их неопределенного будущего и океаном неловкой тишины.
— А чем ты собираешься заняться в свои сумеречные годы? — спросил Ярви.
Среди деревьев стоял человек. Он был голым по пояс, несмотря на непогоду. Тело раскрашено белыми полосами, на голове заросли черных волос. За его плечом висел лук, а на бедре короткий топорик. Он не …
— Будь проклята эта сука, — снова пробормотал Ральф, когда она легко соскочила со спины бедолаги.
Из множества клеток, выстроенных у стен, на него смотрели голуби и один огромный орел с бронзовыми перьями, который, должно быть, принес сообщение от Верховного Короля в Скекенхаусе. От единственного…
— Смена замков будет беспокоить кого-то лишь в том случае, если у него уже есть ключ. Возможно того, кто смог сделать с него копию? — Он сел на свое место, потирая здоровой рукой ссадины и наполовину…
— Проследите, чтобы это произошло скорее, — раздался голос Одема.
— Тебя никогда ничего не волновало, кроме хохота! — Одем снова устремился вперед, ударяя слева и справа, и заставляя осторожных охранников отпрянуть назад. Но Утил кругом ушел на безопасное расстояни…
— Я буду безмерно опечален, что я не успел спасти любимого племянника. — И беспечно, словно отрезал кусок мяса, Одем воткнул кинжал главе между шеей и плечом и пнул его в лицо. Кровь растеклась по кр…
Хотя, возможно, это больше говорило о его прошлой жизни, нежели о нынешних компаньонах.
— Их здесь нет уже тысячи и тысячи лет. — Ярви провел рукой по стене. Ее сделали не из камней, скрепленных раствором. Она была гладкой и твердой, без швов или краев, словно ее скорее отлили, а не пос…
— Как и мне. По всему Гетланду вы не найдете более жалкого человека.
Фигура в центре воткнула копье древком в снег, и медленно подошла к Ярви. Она откинула капюшон, под которым оказалась копна светлых седых волос и изборожденное морщинами лицо, помятое от труда и непо…
Затем, когда он увидел Ярви, стоящего на ступенях помоста между своей матерью и Матерью Гандринг, его улыбка поблекла. А когда он увидел, кто сидит на Черном Стуле, она полностью исчезла. Он неуверен…
Шагнув в каюту, надсмотрщик замер на миг и увидел Анкрана на полу с расквашенным лицом.
Он сглотнул, зная, как она, должно быть, разочарована. Как он сам собою был разочарован. В песнях короли редко уползают, чтобы спрятаться от своих людей. Он взглянул на огромного безмятежного орла в …
— Жизнь не сводится к заслуживанию, — сказал Ральф, — скорее к тому, чтобы стащить то, что не приколочено. Где там удочка?
— Воины. — Они шли по северной дороге, появлялись между холмами. На таком расстоянии казалось, что они ползут, медленно, как патока на морозе, и Ярви заметил, что кусает губу, желая, чтобы они ползли…
Когда Ничто драил палубу, он казался старым и болезненно медленным. Хрупкой оболочкой. Человеком из веточек и веревочек. С мечом в руке он тек, как вода, танцевал, как мерцающий огонь. Словно у меча …
— А что если мы оба умрем? — прошептал он.
— Два года назад, — сказала она, закрывая клочок бумаги своим плечом.
— Что насчет самого Горма? — спросил Ярви, пытаясь восстановить дыхание после подъема, и — раз уж сражение не было его сильной стороной — хотя бы говорить, как король.
— Когда они тебя убьют, — сказал Ничто, — будет ли сталь ответом?
— Я тоже так думал. — Он многие дни не думал больше ни о чем.
— Единый Бог, — снова фыркнул Ральф и покачал головой, глядя в сторону построенного на четверть храма.
Занял ли другой ученик место Ярви в качестве ее преемника, сидя на его стуле, кормя его голубей и принося каждое утро горячий чай? А как могло быть иначе?
— Заткни пасть! — Она плюхнулась рядом с ним, и снова повисла пауза. Снег мягко падал ей на волосы и на колени.
— Когда мы пойдем, ей будет наша первая молитва, — сказал Анкран.
— Возможно она и мудрейшая из женщин, но я надеялась, что мой последний поцелуй будет с кем-нибудь помоложе. Я видела Верховного Короля, издалека.
— Скекенхаус. — Ярви тер красные следы на запястье, «Южный Ветер» заходил на свое место у причала, а Сумаэль усаживалась на юте и кричала на докеров, чтоб пошевелились. — Центр мира.
— Жизнь — это риск, — ответил Ничто. — Вся, с самого рождения.
— Раб моей матери покажет вам пути. Изучите их.
Сначала шли младшие воины, некоторые были моложе, чем Ярви. За ними шли те, что постарше и более опытные в боях. Они топали под Кричащими Вратами, звон амуниции эхом долетал до цепной комнаты. Тени м…
Он отчаялся посмотреть на него. И в любом случае, у министров есть свои знаки, вряд ли он смог бы прочесть.
Стой, как король, как всегда говорила мать. Говори, как король. Сражайся, как король.
— Ты удивишься, кого я знаю. — Ярви завернулся в свои шкуры. — Поверь мне.
Они не кричали и не трясли оружием. Они и без того были достаточно пугающими. Они просто шагнули назад, открыв коридор, когда Ярви подошел ближе. Тригг провел его на поводке через деревья на поляну, …
Желудок Ярви подскакивал к горлу, когда они взбирались на очередную нахлынувшую гору воды, и проваливался в задницу, когда они, метаясь и рыская, ныряли в очередную белопенную впадину, глубже и глубж…
— Каждую милю он был у меня занозой в заднице, — сказала Сумаэль. — Если б пришлось повторить, я бы оставила его в море.
— Мило, — кивнул ему Ральф. — Гребешь ты не очень, зато делаешь успехи в том, что действительно важно.
— Здесь все развалилось. — Глаза матери снова встретились с его глазами, и теперь она была сердитее, чем прежде. — Только я сняла траур по тебе, как к Матери Гандринг прилетел орел. Приглашение на св…
— Мне жаль, Ярви. Правда, жаль. — Одем положил руку на плечо Ярви, в его глазах блеснули слезы. — Но Лаитлин права. Мы должны делать то, что лучше для Гетланда. И должны отбросить чувства.
В конце концов, он был королем Гетланда, разве нет?
— Полагаю, я побуду мамочкой, — сказала Сумаэль.
Мужчина, покосившись, ухмыльнулся и указал наверх.
Посох из эльфийского металла выпал из слабых пальцев Матери Гандринг и стукнул по полу. Эхо угасло в тяжелой тишине.
Ярви фыркнул. Он изучал язык и обычаи большинства людей вокруг Расшатанного моря. Невежество — пища для страха, как говорила Мать Гандринг. А знание — это смерть страха. Когда изучишь какое-либо плем…
— Четыре дня безделья, — прошипел Ярви, глядя, как последний луч света окрасил небо в красный цвет, и потирая свой ошейник иссохшим пальцем. С каждой ночью на этой гниющей бадье он раздражал его все …
Мать Гандринг хмуро смотрела на испещренный серым пол.
— Будет так, — сказал Ярви, — или тебя продадут в твоей же лавке. — Какую цену за тебя дадут, как думаешь?
— И, несомненно, поёшь на нем. Для раба на веслах у тебя много талантов.
— Ты могла бы об этом упомянуть. — Горм хмуро посмотрел вокруг, на собравшихся воинов и их жен — ключи и пряжки мерцали в тенях — и тяжело вздохнул. — У меня нехорошее чувство, что ты не будешь прекл…
— Правда, что тебя на этот путь поставил Одем, — сказал он. — Его вина больше твоей, и ты уже принес ему кару. У тебя есть причины, по которым ты это сделал, и я думаю, что здесь было довольно смерте…
— Он будет лишь приманкой для городских воинов, — сказал Ярви. — Выманит их, чтобы в цитадели осталось мало людей. Мы пройдем по туннелям под скалой, опустим Кричащие Врата и возьмем Одема, пока он б…
— В самом деле? — Ярви сжал пальцы здоровой руки на посохе Матери Гандринг. На его посохе. Эльфийский металл холодил кожу.
— Постараюсь не избить его слишком сильно! — крикнул Ярви.
Сможет ли он и в самом деле сидеть на нем, между богами и людьми? Он, кто с трудом заставляет себя прикоснуться к нему своим искалеченным недоразумением вместо руки? Ярви заставил себя потянуться, ег…
— Девять пар рук. — Этот голос был мягче и нежнее, чем первый. — От качки на наших скамьях образовались прорехи.
И голоса стихли, удаляясь в сторону берега.
— Значит, он мудрый человек и ценный враг. Возможно, ты ударишь его в спину, и мы вместе посмотрим, как он горит.
Конечно, Расшатанное море прежде не видело столь ловкого торговца, как она, но Ярви сомневался, что даже ей удастся это продать.
Все его силы ушли на то, чтобы выдавить жидкую улыбку.
— Возьми Джода, — тихо сказал Ярви, притянув Сумаэль к себе. — Иди в канцелярию и поговори с моей матерью.
Возможно, они и ускользнули от боя с Шадикширрам, но вскоре река предоставила им битву серьезней, чем мог надеяться даже Ничто.
Они поползли дальше. Снова тени, снова ступеньки, снова стыдные воспоминания. Сложенные людьми стены из грубого камня казались старше, но на самом деле были на тысячи лет новее тоннелей внизу. Сквозь…
В тот вечер, когда Ярви вернулся, Мать Солнце ровно улыбалась, погружаясь за край мира.
Шадикширрам отмахнулась от ее предостережений, как от мух.
— Если ей хватит на это глупости, — сказал Ярви, повернувшись.
Все несли факелы, светящаяся змейка вилась через сгущающийся мрак, хотя ветер погасил половину огней к тому времени, как процессия прошла через городские врата и вышла на голый склон.
— Кто вы… — В полоске света блеснула сталь, его голова с хлюпаньем отвалилась и откатилась в угол. Это выглядело нелепо, как клоунская шутка в базарный день, но сейчас не было смеющихся детей. Ничто …
— Еще посмотрим, чья голова будет на стене этим вечером, — сказал Ярви, и его слова потерялись в ответных криках воинов Гетланда. Воинов, которые должны были кричать ему.
— Это было неблагородно, мой король, — сказал дядя Одем, шагая за его плечом. — Но остроумно.
Открылась входная дверь, и Ярви замер. Раздались звуки шагов в коридоре, и Ярви с усилием сглотнул. Дверь распахнулась, и Ярви, едва дыша, нерешительно шагнул к ней…
— Отец Ярви. — Он поежился на своем стуле от этой мысли. — Во мне мало мудрости. — Он имел в виду, что в нем мало храбрости, но ему не хватало храбрости признать это.
«Я ожидаю поцелуй получше после твоей победы».
— Хм. — Ральф сплюнул в уключину, и свет Отца Луны осветил ухмылку на его широком лице. — Мы еще сделаем из тебя половину гребца.