Все цитаты из книги «Полукороль»
Над ним виднелось дьявольское лицо, сотканное из огня и теней, воняющее дымом. Ярви отпрянул, а потом выдохнул от облегчения, поняв, что это Ральф. В его руке на фоне темноты горел факел.
— Сколько-то. — Она обернулась на горизонт, счастье быстро погасло, и она ускорила шаг.
Но он никогда не видел сборища, подобного тому, что привез на охоту Гром-гил-Горм.
— Название не важно. Они падают сверху, чтобы запечатать цитадель. Их держит единственный серебряный штырь. Он всегда охраняется, но в комнату ведет скрытая лестница. Когда настанет день, Ничто и я в…
Для всех это было лучшим из того, что осталось. День празднований, оплакиваемый всеми. Трагический компромисс.
Один из младших воинов, недавно прошедший испытание. Даже моложе Ярви. Свет огня двигался на его безбородом лице, когда он, помешкав, прошел в арку.
— Исриун? — пробормотал Ярви, слегка хрипя. Он едва не добавил «моя нареченная», но под взглядом Сумаэль подумал, что лучше остановиться.
Ярви перевел взгляд с тела отца на лицо дяди. Так похож, и в то же время так не похож.
— Людей, — пожал плечами инглинг. — Они будут убивать или умирать, в зависимости от их удачи.
Ничто, прищурившись, смотрел на Ярви, а ветер развевал и дергал его седые волосы вокруг побитого в сражениях лица.
— Причем, с небольшим. Тригг хотел вздернуть его на мачте, но Шадикширрам предпочла оставить его в живых в назидание остальным.
— И зачем он может понадобиться министру, мой принц?
Один из кинжалов далеко высунулся из его пояса. Костяная рукоять указывала прямо на Ярви. Он мог его выхватить. Был бы он своим отцом, или братом, или храбрым Кеймдалом, который умер, пытаясь защитит…
— Ты всегда так говоришь, Мать Скаер. — Горм засунул нож обратно в пояс. — Но вороны меня никогда не благодарят. Это просто мальчик. Вряд ли эта резня была его идеей. — Это было правдой в большей сте…
— Гетландец. Он вскарабкался из моря позади крепости, мой король.
— Можете переждать с нами, пока зима пройдет.
— На границе, у города Амвенд. Твой отец туда не доехал.
— Они послали меня, чтобы я это сделал, — прошипел Ярви, убирая меч Шадикширрам обратно в ножны. Не сейчас. Еще рано. Не так просто. Но его сомнения выгорели.
— Он пересек границу, и с ним больше тысячи воинов. Может и сотня тысяч, в зависимости от того, какой слух выберешь.
— У меня есть чувство, что они туда доберутся. Я могу быть королем этого пруда, а ты моим министром.
— Жажда. — Ничто неожиданно засмеялся. — Беспокоиться нужно о копье банья в твоей спине.
— Тебе следовало соглашаться на сделку, — Тригг перетащил Ярви через весла, как мешок с тряпьем. — Я многое могу простить отличному певцу, мальчик, но…
Ничто пристально смотрел через путаницу своих волос на север, на длинное и пустынное пространство берега и на ряд покрытых травой холмов. Ближайшему было всего несколько месяцев, и на его коричневых …
— Я думал, Мать Война дохнула на вас в колыбели, и было предсказано, что ни один мужчина не сможет вас убить?
— Будь проклят этот холод, — пробормотал Ярви.
На четвертый день они шли в тишине, и ледяной туман саваном укрывал белую землю. Лишь изредка раздавалось ворчание, когда кто-то спотыкался. Лишь ворчание, когда другой помогал ему подняться. Шесть м…
— Вы оставили меня?! — крикнул он. — Как я оставил вас?!
— Вы заслуживаете знать правду. Я заслуживаю сказать ее. А правда заслуживает того, чтобы быть сказанной.
Он молился так, как никогда не молился, каждому богу, которого мог вспомнить, высокому или малому. Он молился не о Черном Стуле, не о мести вероломному дяде, не о лучшем поцелуе, что обещала ему Исри…
— Люди и сами могут сотворить все зло, что нам понадобится.
— Мне нужно поговорить с вами, мой капитан. — Он говорил, опустив глаза в пол, как министр говорит со своим королем. — Наедине.
— Не беспокойся. — Сумаэль беззаботно пнула кучу гнилых листьев. — Сомневаюсь, что эльфы здесь еще остались.
Может быть, Ярви в конце концов завел себе одного друга.
Над ним полумесяцем покачивались свирепые ухмылки, зубы отсвечивали в свете факела. Ярви тужился и извивался, но он попался, как муха в мед.
Он заметил, что сжимает сморщенную руку в дрожащий шишковатый кулак.
Одем обнадеживающе хлопнул его по плечу и чуть не сбил с ног.
— Он включает в себя меч? — спросил Джод.
— Тогда окажем честь Матери Войне и принесем ей кровавый день! Оставим наши стены за спинами, шагнем вперед и еще до заката увидим головы Гром-гил-Горма и его ванстерских псов на наших стенах!
Передний, булькая, упал со стрелой Ральфа в груди, но остальные бросились в развалины, и Ярви, словно от удара, выпал из трещины. Желание сбежать было почти нестерпимым, но он почувствовал руку Анкра…
Он почувствовал на загривке руку Ничто, толкавшую его к краю плота.
— Они договаривались на халинском, думая, что никто не поймет. Но я тоже говорю на этом языке.
— Никто из нас не забудет, — сказал Ярви.
Здесь было темно. Чернильная темнота, но министр должен знать пути, и теперь он их чувствовал кончиками пальцев.
— Теперь ты никто. Забудь обо всем, кроме следующего взмаха веслом. Так будет немного легче.
— Вид твоего унижения греет меня совсем немного. Что насчет вас двоих?
В конце концов, Анкран выбрал девятерых. Среди них были слепой тровен, которого отец продал вместо коровы, старый островитянин со скрюченной спиной и хромой ванстер, который с трудом сдерживал кашель…
— Мы поспорили, — сказал Тригг, — на то, как быстро ты потонешь.
А Ярви сглотнул, поскольку внезапно осознал, что отец никогда не вернется, а ему на самом деле придется быть королем до тех пор, пока его самого не сожгут.
Джод боролся с веслом, его лицо было сплошной страшной связкой мышц. Ральф выпучил глаза, внося свой вклад в борьбу. Сумаэль вцепилась в кольцо, к которому ее пристегивали в порту, визжа что-то, чего…
— А Ванстерланд не кишел? — спросил Ральф. — Поскольку мы там на инглингах неплохо наваривались.
— На восток, конечно, — сказал Ральф. — Как давно мы проплывали мимо того торгового поста?
— Мать Скаер так же склонна к отточенным фразам, как и Мать Гандринг, — проворчал Ярви.
Шадикширрам чертыхнулась, вытягивая руку с мечом.
Эльфийские руины, может, и выглядели изумительно, но части, надстроенные людьми Скекенхауса, вызывали сильное разочарование. Ярви скрутил язык и ловко плюнул за борт.
Ярви упал, ударился плечом, треснулся головой и свалился на мешки лицом вниз.
— Здравого смысла у нее полно. Слишком много, чтобы тратить жизнь на ожидание. — Ральф шмыгнул носом и плюнул в огонь. — К тому же нетрудно найти мужика получше, чем я.
Ярви очнулся от ужасного удара и обнаружил на горле руки Тригга.
— Они не похожи на эльфов, — сказала министр Горма.
— Я лишь отдал приказ. Я давно понял, что не очень хорош в честных поединках.
— После твоей победы, мой король, я ожидаю поцелуя получше.
И теперь, когда имя было произнесено, Ярви увидел, как похожи два мужчины, и холод пронзил его до кончиков пальцев.
Когда дошло до смерти Анкрана, а потом до смерти Шадикширрам, Ярви подумал о красном ноже в его руке, о том, как он и она хрипели, ком встал в его горле, он закрыл глаза и не мог говорить.
Тригг толкнул его в сторону «Южного Ветра».
— Положи. — Второй ванстер натянул лук. — Или сожжем твой труп с остальными.
— Мне надо ехать, — сказала она. — Я едва могу вспомнить, кем я была.
Над самым высоким куполом кружили серые точки. Скорее всего, голуби, такие же, как те, о которых когда-то заботился Ярви. Такие же, как тот, что завлек отца Ярви на смерть. Выкрикивающие сообщения от…
Он встал и последовал к дверям, куда ушел Гром-гил-Горм. Он улыбался в ответ на насмешки, колкости и бормотания. И, вместо того, чтобы по старой привычке прятать свою иссохшую руку в рукав, он гордо …
Раз в неделю им, прикованным к скамьям, грубо обривали головы и бороды, чтобы защитить от блох — что вовсе не сдерживало мелких пассажиров.
С небольшой помощью двух его матерей — несомненно, у каждой были на то свои причины — Ярви вышел из Зала Богов живым. Снова увечный изгой, связанный с Министерством. Где и было его место.
— …все же, мне нравится думать, что все мы одна семья! — Капитан распахнула объятья навстречу всему кораблю. Огромные рукава колыхались на ветру, словно она была редкой и необычной морской птицей, ко…
— Король? — спросил Ярви, протягивая запястья.
Через выемку в осыпавшейся эльфийской стене Ярви увидел Ральфа, который присел на вершине башни и натягивал тетиву с очередной стрелой. Лицо парня стало фиолетовым, он захлебнулся и забулькал — прокл…
— …а также остальным владельцам нашего храброго судна…
Ярви услышал стук закрывшейся двери и мягкие шаги матери по холодному полу.
Следующая вспышка осветила очертания побережья, колотящие волны, вгрызающиеся в рваный берег, черные деревья и черные скалы, от которых взметались белые брызги.
— А где же наш прославленный вождь? — было похоже, что Анкран уже знает ответ.
Множество влиятельных фамилий из дальних провинций Гетланда вероятно разозлились, что новости о возвращении короля Утила едва дошли до них, когда он уже женился, и что им не выпало шанса внести значи…
Сталь ударилась о сталь, и меч выкрутился в его руке, почти выпав из нее. Ярви заметил покрытое шрамами лицо Хурика, услышал его громкий рык, прежде чем щит врезался ему в грудь, оторвал от земли и о…
Единственным эффектом стало то, что они медленно закружились.
— Он будет следующим. Но Одем заботится о своей безопасности, и за ним все воины Гетланда. В моем дворе не больше четырех десятков человек. Еще есть Хурик…
— Тогда перестань меня пинать, — выдохнул Ярви.
— В нужный момент! В последний момент. Чем больше людей Одема выйдут на встречу Гром-гил-Горму, тем выше наши шансы.
У ствола раскинувшегося кедра, где брат Ярви дразнил его за то, что он боялся забираться, сидел Джод, откинув голову назад и держа руки на окровавленных коленях. Сумаэль сидела перед ним на коленях с…
Она улыбается, глядя на Ярви через покров своих свободно висящих волос. Той самой улыбкой.
— Очень хорошо. — Опустив глаза к земле, торговец зашаркал в тень. Ярви посмотрел на Ральфа, старый воин приподнял брови, и рабы наблюдали за ними в молчании. Ярви показалось, что один улыбается.
— Тогда ты глупее, чем кажешься на первый взгляд. Боги не посылают даров лучше, чем хорошие враги. Как хорошее точило для клинка, — и Ничто хмуро посмотрел на свой меч, уже чистый, хотя его пальцы вс…
— Раб моей матери покажет вам пути. Изучите их.
— Они волновали тебя и на границе, — сказал Ничто, — и там все закончилось костром из трупов наших врагов.
— Но короли осторожны, и их хорошо охраняют.
Похоже, не один Ярви изменился с тех пор, как он отплыл из Амвенда.
— Историю о крови и обмане, о деньгах и убийстве, о вероломстве и власти.
— Как маленькая птичка с одним крылом. — Ярви обернулся, а Шадикширрам смотрела на него, поправляя заколки в путанице волос. — Отлично поет, а, Тригг?
— Король преклоняет колено перед злейшим врагом? Что подумает народ о такой дьявольской сделке?
— Я буду вашим напарником, мой король, всегда возле вас, и мой щит будет наготове. Какая бы помощь ни понадобилась, я буду рядом.
Он шагнул вперед, красный меч поднялся. Ярви хотел бы встретить Смерть улыбаясь, но не у всех хватает храбрости, когда Последняя Дверь зияет перед ними. Даже у королей. Особенно у королей. Он отполз …
Ее губы беззвучно зашевелились, словно она посчитывала итог.
— Хм. — Она плюнула в огонь. — Когда пройдешь испытание, тебе нужно будет ходить туда, лишь чтобы позаботиться о проломленной голове, если представление пойдет слишком жестко. Однажды ты примешь мой …
— Она должна быть сильной. Ради тебя. Ради страны. Ради твоего отца.
— Конечно, — сказал Джод, широко ухмыляясь. — Мы бы без нее пропали. Буквально.
— Потом она будет такой же вкусной. Даже еще вкуснее, наверное. — И Джод слабо улыбнулся Ярви. — Когда надо поднять груз, лучше поднимать, чем стонать.
— И прослывет трусом, пока Ломатель Мечей насмехается над ним у самых его дверей? — Ярви присел, глядя в глаза матери. — Нет. Я сидел там, где сидит он, и знаю, как он думает. Одем новичок на Черном …
Прямо перед входом, у полыньи, с удочкой, лежащей на паре веточек, сидел закутанный в меха мальчик, и время от времени громко шмыгал носом.
— Я поймал ее! — Он вытащил Сумаэль из реки. Она была мягкой, как тряпье, и с нее текла замерзающая вода. Ничто дотащил ее до берега, где ждали Джод и Ральф.
— Зачем мне это? — Она в последний раз его сжала и затем отпустила. — Лучше, если ты сам этим займешься.
— Чертовский риск, — прошептал Ральф, и его слова утихли в темноте.
— Одем сказал мне, что мальчик должен умереть, или умрешь ты.
— Одним поваренком меньше. — Лицо Матери Скаер было бледным, как молоко, и гладким, как мрамор, а ее глаза голубыми, как зимнее небо, и в них совсем не было жалости. — Одним рабом больше.
Раб покачал головой, повернулся и побрел по узкой лестнице, наклонившись под низким потолком. Ярви раздумывал, можно ли ему доверять. Мать думала, что можно. Но она и Хурику доверяла. Ярви уже вырос …
— Я играл картами, которые мне сдали, — прохрипел Ярви.
Они не кричали и не трясли оружием. Они и без того были достаточно пугающими. Они просто шагнули назад, открыв коридор, когда Ярви подошел ближе. Тригг провел его на поводке через деревья на поляну, …
— Послушай того, кто понимает, поваренок. Никогда не клянись.
— Это будет тяжело. — Ральф поскреб ногтями щетину на шее. — Чертовски тяжело, и…
— Но раз уж ты поклялся, — сказал Джод. — Что тогда?
— Есть письмо Верховного Короля, — сказала Мать Скаер. — Он приказал, чтобы не было войны, пока не будет закончен его храм…
Его дядя Утил, чье несравненное воинское искусство славили перед каждой тренировкой; чье утонувшее тело не выплыло из жестокого моря; чей курган на продуваемом ветрами берегу стоял пустым.
Теперь он слышал охранников, близко, свет их ламп был уже в трюме, их сгорбленные силуэты появились в низком дверном проеме, засверкали клинки.
— День настал! Время пришло! Расплата близка!
— Их нет на картах. А мне надо пописать. — И Ярви посмотрел, как она уходит в высокую траву.
— Точно! — Ничто улыбнулся еще шире. — Вы думаете в точности, как я!
А еще, чтобы у их врагов сегодня был кровавый день. Потому что Мать Война любит молитвы с кровью, это не секрет.
— Охотно, — сказала мать Ярви. — А мой сын?
Но не настолько, чтобы разделить участь ванстера, если б ему предложили.
На миг Ярви забеспокоился, что выжившим на том весле придется трудиться сильнее. Потом понадеялся, что станет доставаться чуть больше еды. Потом разозлился на себя за то, что стал так думать.
Он так по-скорпионьи быстро бросился вперед, что Ярви задохнулся и отпрянул на шаг назад, дернувшись влево-вправо в ответ на движения дяди. Одем сделал выпад, еще, зашипел, рубанув сверху вниз, чтобы…
— Зная твои таланты, это должна быть и в самом деле прекрасная история.
Они собрались в мокром кустарнике и смотрели на усадьбу.
Он почувствовал, как дядя мягко взял его за руку.
— Это не убийство, — прорычал Ярви. — А Одем не настоящий король.
— О, я бы подумала о чем-нибудь другом, — сказала она, ухмыляясь в ответ.
— В той стороне усадьба. — Ее владелец был в процессии скорбящих и пожимал ему руку на похоронах отца. Ярви старался не думать о том, что этот человек был дома, когда Гром-гил-Горм нанес ему визит. И…
Они все сидели, прижавшись друг к другу, растягивали свои доли, жевали с чувством, похожим на удовлетворение, или, по крайней мере, облегчения. Один за другим они глотали, затихали, а Ярви раздумывал…
Нож едва шевельнулся, и Ярви отпрянул назад, потому что кровь брызнула ему на щеку. Хурик упал лицом в землю, а Ярви стоял, опустив меч и глядя, как темная лужица ползет через траву.
Ярви почувствовал, как веревки разрезали, и с подходящим театральным жестом медленно поднял левую руку на свет. Бормотание у костров при виде скрюченной культи в кои-то веки было приятно.
— Я решительно заявляю. Мое мягкое сердце принесет мне погибель. Тригг!
Всякий раз, как он заканчивал, его просили спеть снова, пока полумесяц Отца Луны не показался над холмами, и звезды не начали проглядывать сквозь небесную ткань. И последняя нота сказания о Береге, к…
И Мать Море приняла его в свои холодные объятья.
Ярви заковылял прочь, его рот широко раскрылся, и Хурик схватил его за мантию.
— Она, наверное, не принимает посетителей… — слабо пробормотала начальница дока ей вслед.
Отец часто говорил, что битва делает всех людей животными. Ярви видел, как рычащий головорез с клеймом овцекрада на щеке разрубил невооруженного раба. Из рук раба выпал кувшин с водой и разбился об с…
— Я больше не принц, — сказал Ярви, — а в остальном, да. Ты Йоверфелл?
Мать окинула его компаньонов оценивающим взглядом.
Пол колебался, наклонялся, и на миг Ярви подумал, что само здание над воротами обрушится от этого сокрушительного удара.
— Торлби, — проговорила ворона хриплым голосом. Затем сестра Оуд подбросила ее в небо, и та полетела на север.
— Гребцу от этого пользы меньше, чем от здоровой руки.
Анкран и Сумаэль обменялись неопределенными взглядами и принялись за работу, пока Шадикширрам шла доставать свои инструменты. А конкретно, вино, которое она начала монотонно пить, укрывшись за ближай…
— Тогда не пристало мне отсылать отчаявшихся прочь. Добро пожаловать в мой дворец!
— Кто стоит сейчас под стенами Торлби? — взревел он собравшимся воинам. — Гром-гил-Горм, Ломатель Мечей! — Люди затопали ногами, и стали выкрикивать бурю проклятий и оскорблений. — Он убил Утрика, ва…
— Каждую весну вы собираете воинов и совершаете набег через границу в Гетланд.
— Жизнь — это риск, — ответил Ничто. — Вся, с самого рождения.
— Не нравится мне, как выглядит небо! — Сумаэль вскарабкалась по мачте и хмуро смотрела на горизонт, цепляясь ногами за рею. — Завтра нужно остаться здесь!
— У меня есть счета, которые надо свести. Но они не тухнут уже двадцать лет. — Ничто наклонился, чтобы продолжить свою яростную полировку. — Дождь крови можно пролить чуть позже.
Ярви уставился на ноги, и каждый волосок на нем поднялся от ужаса. Под его сапогами звенел, щелкал и двигался лед. Сумаэль повернулась, и лед громко затрещал. Ее широко раскрытые глаза встретились с …
— Я поклялся, — сказал Ярви. — Клятвой, от которой не уплыть.
— Рад, что ты пришел, — сказал Ярви. — У меня стремительно кончаются друзья.
Последняя струйка воинов последовала за своими братьями из цитадели, не больше трех дюжин остались во дворе. Мать Ярви сцепила руки, посмотрела в сторону здания над воротами, и Ярви представил, что о…
Сумаэль подозрительно на него посмотрела, и все птицы, не мигая, смотрели на нее из своих клеток вдоль стен. Все, кроме огромного величественного бронзового орла, который, должно быть, прилетел от Пр…
Подбородок Хурика задрался вверх, и под его бородой с проседью показалась сталь. Кинжал, блестящий, как лед. И за его лицом виднелось лицо матери Ярви, с прищуренными глазами и сжатой челюстью.
— Эбдель Арик Шадикширрам! Добро пожаловать в мою гостиную!
Действительно ли один из них должен был убить другого? Завершить все, чем он был, закончить все, чем он мог бы стать?
Шагнув в каюту, надсмотрщик замер на миг и увидел Анкрана на полу с расквашенным лицом.
На самом деле Ярви далеко не был уверен, кто они друг другу, и еще меньше хотел выяснять это на глазах своей матери.
— Ты ведь не шутишь, так? — спросила Сумаэль.
Поверх всего виднелась Башня Министерства. Выше любого здания вокруг Расшатанного моря, если не считать руин Строкома или Ланангада, куда людям ходу не было. Три четверти ее ошеломляющей высоты были …
Он услышал шаркающие шаги на ступеньках, и через низкую дверь, тяжело дыша, вошла Мать Гандринг.
В тишине она слушала, как из него сделали раба и продали в рабство, и отвела взгляд, лишь чтобы посмотреть на легкий шрам на его шее.
— Я горжусь. Твой отец гордился бы. Важно лишь то, что ты вернулся ко мне.
Быстро как кошка она повернулась, уклонилась от лопаты из лосиной кости, которая просвистела мимо ее плеча, и без особого усилия, почти без звука воткнула меч прямо Анкрану в грудь.
«Король сидит один», — говорит отец Ярви, наклоняясь вперед на Черном Стуле. Из его ран, которые должны быть сухими, на пол Зала Богов капает кровь.
— Стой! — взвизгнул Ярви. — Ты слишком тяжелый!
Когда Ничто драил палубу, он казался старым и болезненно медленным. Хрупкой оболочкой. Человеком из веточек и веревочек. С мечом в руке он тек, как вода, танцевал, как мерцающий огонь. Словно у меча …
— Почести — награда для дураков, а у меня есть ощущение, что Утил из тех господ, вокруг которых слуги всегда умирают.
Тогда мать отпустила руку Ярви и бросилась к Черному Стулу. Шлейф ее красного платья растекся по ступеням, когда она встала на колени у ног Утила.
Они напрягались, ворча, дрожа, и Ярви знал, что он слабее. Он попытался ткнуть пальцем в лицо парню, но тот поймал и отбросил его скрюченное запястье. Клинки снова клацнули, и Ярви почувствовал обжиг…
Кровь застучала у Ярви в ушах, когда Утил высоко поднял меч, клинок отразил свет, и острие холодно блеснуло.
— Пытайся сильнее! Разве вы тут не гребцы?
— Прости меня, о, всемогущая, — сказал Ярви, — но с моего места выглядит так, словно и на тебе есть цепь.
— Моя жена, — прошептал Анкран, и Ярви снова посмотрел на его расквашенное лицо. На его губах набух и скатился кровавый пузырь. — Моя жена… и сын.
Ярви вздрогнул, как от удара. Его мысли, как это часто бывало, блуждали далеко. У холма, под которым горел корабль его отца, и где перед богами была произнесена клятва о мести. У крыши крепости Амвен…
— В самом деле, бедный торговец, — пробормотал один из мужчин.
— Хватит спрашивать и помоги нам спустить эту хрень.
— Амвенд, — сказала она. — Близко к границе.
От этого гула споров Ярви мог думать лишь о том, кто из них сдохнет первым.
— Вас разделяют столько лет, и все равно ведете себя как дети, — встрял между ними Ярви. — Надо помогать друг другу, или зима убьет нас всех.
Оно плюхнулось далеко внизу, и Ярви глубоко вздохнул. Очередное падение в холодную воду его совсем не прельщало.
— Мой отец был главным корабельным плотником в Первом из Городов, — сказала Сумаэль, вглядываясь в лес. — Он мог с первого взгляда выбрать лучший киль в лесу.
Он наклонился и другой рукой схватил Ярви за горло, как раз под ошейником, так что металл врезался в челюсть. Но в этот раз надсмотрщик сжимал еще сильнее. Он тащил Ярви, а тот пинал ногами, едва зад…
Безрассудное решение снять кольчугу спасло ему жизнь, но поддетая под нее куртка раздулась от морской воды. Он неуклюже дергал ее ремни, наконец, сбросил и скорчился, дрожа.
Она еще раз сжала его иссохшую руку и отпустила.
— Точно, — пробормотал Горм. — Но он изменился. У него теперь суровый взгляд.
Глаза бородатого мужчины засветились, когда он взвесил цепь в руке, а потом его челюсть упала, когда Ничто рывком открыл свой ошейник.
— Это меня и беспокоит, — пробормотал Ярви себе под нос.
В конце концов, для Ярви это было нормально. Он всегда ощущал себя больше поваренком, чем королем.
Встать на колени перед Верховным Королем и стать рабами.
— Но сначала, конечно, время горевать. Верховный Король запретил начинать войну, пока…
Они проплывали мимо Тровенланда, где голодные волны осаждали серые утесы; где море лизало гальку на серых берегах; где на причалах серых городов копейщики в серых кольчугах хмуро смотрели на проплыва…
— Ублюдок король из ублюдочной страны, и пусть Мать Море поглотит…
— Пешком мы, может быть, доберемся туда за три дня.
— Никогда не видал столько ванстеров в одном месте, — пробормотал Ральф. — А я провел год в Вульсгарде.
— Там примерно четверть из них, — Ярви поднялся на цыпочки, чтобы взглянуть в отверстие на свет.
Она лизнула щель в губе и осторожно отошла назад.
— Один взмах за раз. — Голос Джода был путеводной нитью в тумане страдания. — Один за раз.
— На площади Ангальфа в Торлби есть лавка работорговца. — Анкран рычал слова в огонь, и тени играли на его костлявом лице. — Того, у которого меня купила Шадикширрам. Его зовут Йоверфелл. — Он вздрог…
Привязанный к веслу и прикованный к скамье, он никому не отомстит и не вернет королевство, это было ясно.
Несомненно, она была вооружена намного лучше, чем он. И она была выше, сильнее, опытнее, искуснее. Не говоря уже о ее значительном превосходстве в количестве рук. И, несмотря на ее утверждения, он не…
— Наверное, поэтому он так сильно отдавил ей пальцы.
Сумаэль уже взобралась по замороженным скалам на дерево и аккуратно обрубила большую ветку. Теперь она втыкала ее в землю, так чтобы маленькие веточки торчали перед огнем. Затем щелкнула пальцами пер…
— Парень долго не протянет, — брюзжал Ральф.
Шадикширрам рассматривала его, слегка прищурив глаза.
— Поваренок и философ, — услышал он хрип Ральфа.
— Значит сделка, которую ты заключишь, войдет в легенды. — Шадикширрам встала. — Всем что-то нужно. В этом прелесть профессии торговца. Сумаэль скажет, что нужно нам. — Она близко наклонилась к Ярви,…
Тригг был надсмотрщиком, главным по цепям, начальником, заместителем капитана и совладельцем предприятия. Он командовал примерно двумя дюжинами охранников, надзирал за рабами и следил, чтобы они выде…
Меч рванулся, его кончик блеснул между лопатками охранника и исчез. А охранник зашатался, тяжело дыша и прижимая руку к груди. Другой охранник махнул топором, и Ничто ускользнул с его пути; топор лиш…
— Начинайте грести, — бросил Тригг, толкнув Ярви на весло, которое он когда-то тянул.
— Попытайся его взять, шкипер, и я отдам его тебе, острием вперед, — прошептал Ничто.
— Что ты делаешь? — снова спросила Сумаэль. Прежде он никогда не слышал испуга в ее голосе. Но она и близко не была испугана так, как испугался Ярви.
— Хм, — она приподняла брови. — Не привыкай к этому.
— Позволяет ли король своим друзьям умирать за него? — Ярви виновато посмотрел на меч Шадикширрам, вспомнил чувство, когда он колол, колол, вспомнил красный нож в красной руке и задрожал под украденн…
Шадикширрам села на корточки, положив руки на колени и свесив ладони. Она выдвинула челюсть вперед и сдула с лица выпавший локон.
Праматерь Вексен почти не покидала своего места подле Верховного Короля и всегда улыбалась, как добрая бабушка. Когда Ярви встал перед ней на колено, она посмотрела на его искалеченную руку и шепотом…
— У меня было три имени… может, четыре… но ни одно не принесло удачи. Я не хотел бы, чтобы они принесли неудачу вам. Если захотите поговорить, «Ничто» подойдет, я не любитель поболтать. Шадикширрам п…
Мать Скаер взяла ее в свою руку, повернула и помяла сильными пальцами.
Йоверфелл подтолкнул их вперед, а потом нервно подергал одну руку другой.
— Я пытаюсь! — проревел Джод, черпая своим щитом и окатывая всех водой.
Ярви услышал, как Ральф встревожено заворчал, капитан зарычал со сдержанной яростью, но Горм лишь задумчиво коснулся бороды.
— Вырви ей язык, — сказал другой, хватая ее за волосы и закидывая ей голову назад, пока третий доставал нож.
— Я больше не принц, и я выполнил все, что мог. Никто не мог предвидеть такой поворот событий.
Растянулась длинная тишина, разделяемая на мгновения гулкими ударами ноющего сердца Ярви.
За это его ударили по лицу древком копья, и он решил больше не шутить. Один из них поднял его за ворот порванной рубашки и наполовину потащил, наполовину повел.
Из множества клеток, выстроенных у стен, на него смотрели голуби и один огромный орел с бронзовыми перьями, который, должно быть, принес сообщение от Верховного Короля в Скекенхаусе. От единственного…
Его шею что-то сильно сдавило. Его цепь за что-то зацепилась. Он обернулся, думая, как ее освободить, и там, в двери, стояла Сумаэль, плотно стиснув зубы и держа цепь Ярви в обеих руках.
— Вот, — он почувствовал дыхание у лица, почувствовал, как Сумаэль мягко берет его за запястье. Его глаза резко раскрылись, но угадать выражение ее лица в темноте он не смог.
Ничто хмуро посмотрел в белое небо и почесал шею грязными ногтями.
— Как и ты, она видала лучшие времена. — Ее голос.
Это обнадеживало еще меньше, чем все, что говорила Шадикширрам на борту «Южного Ветра». Анкран уставился на Ярви, и Ярви мог лишь таращиться на него в ответ.
Он запнулся за щель в полу, пытаясь вытрясти звон из ушей и головокружение. Проход внизу был полон приближенными Одема. Некоторые шатались, прижав руки к ушам. Некоторые хватались за оружие. Другие с…
Оба его напарника по веслу резко взглянули на него.
— Несомненно, у каждого есть секреты, но этот побольше среднего.
Здесь можно было узнать, чего ты на самом деле стоишь, и Ярви узнал то, что давно подозревал.
Каким был отец, сидя на Черном Стуле с королевским обручем на морщинистом челе. Его покрытые шрамами руки сжимали оружие, навершие меча всегда было в пределах досягаемости. Меча, который висел теперь…
— Я думал, вы никогда сюда не ходите, — сказал Ярви.
Шадикширрам лежала на булыжниках около его тела. Она пыталась сесть и выглядела очень удивленно от того, что у нее не получалось. Пальцы ее левой руки запутались в рукояти меча. Правая рука была приж…
— Боги помогите нам! — крикнул один из скованных рабов, вцепляясь в ошейник.
— Я отыщу дорогу, старик, не волнуйся на этот счет. Не могу сказать, что с нетерпением предвкушаю прогуляться по любому из этих маршрутов. Особенно в этой компании. Но на западе шансов может быть бол…
— Рада снова быть в море. — Она широко развела руки, согнув пальцы. — И без цепей!
— Я не хочу быть свободной, я хочу быть в безопасности.
— Но королева отвечает за всю страну! Все говорят, что у твоей матери к этому дар. Лаитлин, Золотая Королева! — она произнесла это имя, как заклинание. — Говорят, у нее тысячи и тысячи связей, что до…
— Хорошо тренированных, закаленных в битвах, и на своей земле, — добавил Ральф.
— Да я и сам не прочь, — сказал Ральф. — Ради тебя и Анкрана. Не могу сказать, что любил эту тощую сволочь, когда он был шкипером, но в конце я к нему потеплел. — Он ухмыльнулся, и большой струп над …
Жестокий ветер бушевал в тот день, когда Ярви узнал, что он король. Или, по крайней мере, наполовину король.
— Значит, он мудрый человек и ценный враг. Возможно, ты ударишь его в спину, и мы вместе посмотрим, как он горит.
— К королю! — взвизгнул тот, увидев Ярви, и люди Одема собрались вокруг своего господина, поднимая перед ним щиты и оружие. Мужчина со стрелой в лице уже обломил ее, окровавленное древко торчало из е…
— Что это за город? — спросил он Сумаэль.
— Ты могла бы об этом упомянуть. — Горм хмуро посмотрел вокруг, на собравшихся воинов и их жен — ключи и пряжки мерцали в тенях — и тяжело вздохнул. — У меня нехорошее чувство, что ты не будешь прекл…
— Будь проклята эта сука, — снова пробормотал Ральф, когда она легко соскочила со спины бедолаги.
— О, Тот Кто Взращивает Семя, одари их здоровым потомством…
Не мысль о матери заставляла Ярви делать один тяжелый шаг за другим, с болью проходить одно расстояние за другим, вставать после леденящего падения, ступать в следы остальных. Не мысль о суженой, или…
По ступенькам спускались два покупателя. Первый был лысый и дородный. На его клепаном ремне висел скрученный хлыст, и то, как он смотрел из-под хмурых бровей, показывало, что с ним шутки плохи. Второ…
Король Утил довольно долго смотрел на Ярви. Затем кивнул.
— Бедные псы. — Джод хмуро смотрел через перила юта на тех, что выбивались из сил внизу. Для такого сильного мужчины у него было мягкое сердце.
Благородные воины вытащили личный корабль короля на выбранное место в дюнах. На песке за ним оставалась змеящаяся канава. Это был лучший корабль в переполненной гавани Торлби: двадцать весел по каждо…
— И, несомненно, поёшь на нем. Для раба на веслах у тебя много талантов.
— Было время, когда орлы Праматери Вексен приносили просьбы. — В распевном голосе Гром-гил-Горма теперь была нотка гнева. — Потом они приносили требования. Теперь она шлет приказы. Где конец этому, М…
— Мне оно нравилось бы больше, будь здесь ворота.
Гости вышли, и Бриньольф с громким хлопком закрыл двери зала, оставляя Ярви и Исриун одних наедине с богами, Черным Стулом, тяжестью их неопределенного будущего и океаном неловкой тишины.
— Меня зовут Ярви. — И он твердо, как кремень, встретил ее взгляд, так же, как делала мать, хотя это и было нелегко. Он хотел бы взять ее за руку. Держать ее всю дорогу через снега. Хотел бы, чтобы о…
— У большинства торговцев не хватает храбрости, чтобы плавать в этих водах. — Шадикширрам беспечно поставила сапог на ногу гребцу, — но я не такая, как большинство торговцев. — Ярви молча поблагодари…
— Да какая разница, — сказал Ральф. — Нет таких безумцев, чтобы преследовать нас здесь.
Ярви неровно вздохнул, закрыл ей глаза, скрестил ее руки на подоле и, усталый и ослабевший, откинулся на свой стул. Он все еще сидел там, когда дверь с грохотом распахнулась. По ступеням, спотыкаясь,…
Но он не мог о нем думать, несмотря на несомненные дары быстрого разума, сострадания и прекрасного певческого голоса.
— Не хотел бы, чтобы из-за ведра твое правление оборвалось так скоро.
— Весьма жалкие существа, — сказал раб. Его нос сморщился от зловония.
Гром-гил-Горм, король Ванстерланда, самый кровавый сын Матери Войны, Ломатель Мечей и создатель сирот, вошел в Зал Богов со своим министром и десятью самыми опытными воинами за спиной. Огромная кисть…
Удобно ли сиделось нынче на Черном Стуле королю Одему, любимому и восхваляемому подданными, наконец получившими короля, которым могли восторгаться? Конечно.
Мертвые и раненные, порубленные мечом и утыканные стрелами валялись по двору на траве, где Ярви играл в детстве. Заветные мечи, щиты и фамильные ценности благородных домов выпадали из безжизненных па…
— А ты полон сюрпризов. — Она бросила ему почти пустую бутылку и пошла прочь, напевая так немелодично, что он еле узнал песню о Лэе из Фроки.
— В Ванстерланд. Постараюсь там найти корабль.
Хотя, возможно, это больше говорило о его прошлой жизни, нежели о нынешних компаньонах.
Он видел лишь очертания заплатки Сумаэль, так что вогнал железный прут между строганными и свежими досками и изо всех сил потащил. Сжал зубы, вогнал прут глубже и выпустил всю свою ярость, всю свою б…
— Боги любят посмеяться над счастливым человеком. — Ральф шумно отхаркал слюну и плюнул ее за борт. — Однажды зимой, наверное спьяну, Хальстам упал с лошади и помер, а корабль отошел его сыну, Хальст…
Ярви улыбнулся, натягивая вонючий мех до подбородка. Ему никогда не зарезать охранников столовым ножом, но возможно боги дали ему лучшее оружие. Время может и течет сквозь пальцы. Тем более, у него и…
— Принеси мне вина, вся эта болтовня вызывает жажду.
«Я ожидаю поцелуй получше после твоей победы».
— Я поклялся, Мать Гандринг, что отомщу убийцам моего отца. Я может быть лишь наполовину мужчина, но поклялся полной клятвой.
Среди деревьев стоял человек. Он был голым по пояс, несмотря на непогоду. Тело раскрашено белыми полосами, на голове заросли черных волос. За его плечом висел лук, а на бедре короткий топорик. Он не …
— Когда Мать Море возьмет это на себя, — проворчал Ральф.
Ладонь Исриун была липкой. Их сцепленные руки обмотали священной тканью, из которой получился нескладный узел. Они сжимали друг друга, были связаны, прижаты друг к другу пожеланиями родителей и скова…
— Слушай меня, Ярви, и слушай внимательно. Ты король. Возможно это не то, чего мы оба хотели, но это все, что у нас есть. Все надежды сейчас на тебя, и они — на краю пропасти. Тебя не уважают. У тебя…
— Какая разница? От них теперь нет толку!
— Милосердие это характерная черта величия, — удалось прохрипеть Ярви.
Его взгляд метался на каждый звук, на каждую вспышку света, отчаянно ища способы сбежать, или место, где спрятаться, но их не было. Ему был нужен союзник. Он беспомощно вжался в дерево, почувствовал …
— Мне пришлось. — И он отвернулся от них, глядя на скамьи, на которых и он когда-то выбивался из сил. Сумаэль стояла у перил, и на ее лице сияла широченная улыбка. Соленый ветер развевал ее отросшие …
Амвенд, где он командовал набегом. Или, по крайней мере, без щита плюхнулся с корабля прямо в ловушку. Значит, это была башня, в которой умер Кеймдал. Где Хурик его предал. И с которой Одем сбросил е…
На миг Утил помедлил. Меч закачался и опустился. Одна бровь вопросительно поднялась.
Министр должен стараться, чтобы ему не задавали вопросы, на которые у него нет ответа. На этот вопрос у Ярви была заготовлена подходящая ложь.
— В Вульсгарде вы дали денег на здоровых рабов, а они купили самые дешевые отбросы и меня в их числе. Полагаю, вам вернули небольшую сдачу.
— Вот! — рявкнул Ральф, хлопая себя по бедру.
— Вот и надо было тебе выбрать для побега самое холодное место из всех, созданных богами? — ворчал Ральф. — И самое холодное время года?
Ничто засмеялся, звук был странным и неровным.
В точности, как планировал Ярви, наемники его матери высыпали из скрытых дверей и ударили ветеранам Одема в спины. Порубили их там, где они стояли; погнали их, ничего не понимающих, по двору, оставля…
— Заключить с ними союз. — Ярви глубоко вздохнул и проревел: — Гром-гил-Горм! — от дыма его голос взвился, захрипел и был настолько не похож на королевский, насколько можно представить. Но он был дос…
Хорошо поставленный удар в живот выбил из него дух.
— Я проверил склады, капитан, пропал топорик… — Он заметил Ярви, нырнув в дверь, его лицо скривилось, сначала от шока, а затем от подозрения, и наконец он постарался улыбнуться.
Гребцов по трое приковывали цепями к скамьям, и ключи были только у Тригга и капитана. Каждый вечер рабы, прикованные к скамьям, ели свой скудный рацион. Присаживались на корточки над помятым ведром,…
— Хорошо, — сказал Ярви, поворачиваясь. — Я направлю тебя в нужную сторону.
Ярви знал, что думает каждый гость. Не искалеченным потомством. Не одноруким. Он украдкой бросил взгляд вбок, на эту маленькую, хрупкую, светловолосую девушку, которая должна была стать женой его бра…
— Никогда не извиняйся. Ты должен носить меч твоего отца и возглавить набег против ванстеров.
— Мы бы тоже без него не справились, — пробормотал Ральф.
— Нет! — крикнул Ярви. Мужчины хмуро уставились на него. Если честь их короля оспаривалась, то это касалось и их чести, и милосердие не сошло бы за объяснение. — С языком за нее дадут цену больше. — …
— Прогибаться? — проворчал Ральф. — Этот порвался в клочья.
— И пусть пребудут с вами боги. — Она повернулась, чтобы уйти, но внезапно Ничто упал на колени, взял ее руку и прижал к ней свои потрескавшиеся губы.
— Этот был упрямый, — сказал бородатый мужчина, хмуро глядя на зазубренное зубило.
— Как и многое, боги кажутся больше, когда ты к ним ближе. Здесь Та Кто Выдувает Снега вечно поблизости.
Она сделала шаг и, открыв от удивления рот, исчезла подо льдом.
Дрожащий Ярви мог лишь небыстро шаркать. Качающаяся цепь и промокшая одежда с каждым шагом тащили его вниз, галька вцеплялась в наполненные водой сапоги. Он часто спотыкался, но когда бы он ни упал, …
— Я не учу тебя храпеть, не так ли? Не учи меня быть штурманом.
— Он хочет поблагодарить вас за гостеприимство, — быстро сказал Ярви.
— Я никогда не желал Черный Стул. Никогда не ожидал его. — Ярви поднял левую руку и потряс ей так, чтобы палец покачался вперед-назад. — Никто не видел во мне короля, и прежде всего я сам. — В тишине…
— Мать Море выйдет из берегов от моих слез.
— Полагаю, мы оба протянули дольше, чем заслуживаем! Вместе мы бросали вызов снегу и голоду, пару и жажде, вместе мы выстоим! Здесь! Сейчас!
— А еще эта, — сказал он, вытаскивая тяжелые звенья.
— Тридцать три, — сказал инглинг через плечо. — Покамест.
— Ты всегда знаешь правильный путь. Можешь отыскать для меня меньшее зло и большее благо.
— С проклятыми ванстерами мира быть не может, — донесся глубокий голос Хурика, который был избранным щитом его матери.
— Нам нужны мужчины, которых капитан сможет посадить на весла, — голос был глубокий и ровный. Голос мужчины, который привык к прямым разговорам и понятным сделкам.
— Я никогда не забуду эту доброту, — сказал он, вытирая слезы ладонью.
На кратчайший миг Ярви заколебался. Минуту наслаждался страхом Тригга и Анкрана больше, чем страдал от своего. На минуту у него была власть над ними, и он обнаружил, что это ощущение ему нравится.
— Хорошо, капитан. — Тригг вытащил Анкрана за руку и ногой закрыл дверь.
Этот зал, полный знати, однажды выстраивался в очередь, чтобы поцеловать руку Ярви. Теперь они выглядели так, будто с удовольствием выстроились бы в очередь, чтобы перерезать ему глотку. Он пожал пле…
Сумаэль вытащила из куртки кожаный сверток и развернула, чтобы показать подзорную трубу и инструменты.
Но Горм был где-то далеко, уже, несомненно, сея огонь и убийства по всему Гетланду.
— Строительство храмов тоже близко к тому. — Ральф кивнул на каркас огромного здания, видневшегося над ближайшими крышами. Он был настолько укрыт за обветшалой паутиной лесов, лебедок и платформ, что…
— А ты мне был как сын. Прости, Ярви. Прости за все, но… это большее благо.
— Так ты сможешь следить за делами Гром-гил-Горма. Говорят, что дом врага надо знать лучше, чем свой.
— Мать Война и Отец Мир, одарите их силой встретить все, что принесет Судьба…
— Заткни пасть! — Она плюхнулась рядом с ним, и снова повисла пауза. Снег мягко падал ей на волосы и на колени.
— Ты поклялся. Я слышал и подумал, что для тебя это слишком тяжелая клятва. — Одем указал на пленника, мычащего в свой кляп. — Но он освободит тебя от этой тяжести.
— Тогда все просто. — Ничто размотал ткань с рукояти меча. — Сталь это ответ.
Все его силы ушли на то, чтобы выдавить жидкую улыбку.
— Свобода! — взревел Ральф, широко распахивая руки, словно чтобы охватить весь необъятный простор пустой белизны. — Свобода замерзнуть, где пожелаешь! Свобода сдохнуть от голода, где захочешь! Свобод…
Один из воинов яростно бросил топорик на землю и пнул в кусты.
— Наш король некоторое время не бывал на площадке, — крикнул мастер Хуннан и скривил рот, будто слова были горькими. — Действуй помягче.
— А у него что за история? — спросил Ярви.
Ярви прищурился, глядя через костер. Когда он впервые увидел Анкрана, он его возненавидел. Он его перехитрил, смотрел, как его избивали, и украл его место. Потом он смирился с ним, шел вместе с ним, …
— У Утрика действительно был второй сын. Принц Ярви. Он учился на министра.
Ярви пятился по булыжникам, рукоять ножа в его ладони стала липкой от пота. Он слышал крики, звуки сражения. Люди там были увлечены своими последними кровавыми шагами через Последнюю Дверь. Он глянул…
Все удвоили усилия, постоянно бросая взгляды в сторону деревьев в ожидании новых незваных гостей. Вдруг на море показался корабль, и два моряка прыгнули в прибой, махая руками и крича о помощи. Мален…
— Право гостя? — пробормотал один из воинов, ошеломленно показывая в сторону лежащего на мели корабля. — Для этих дикарей?
— Ты удивишься, кого я знаю. — Ярви завернулся в свои шкуры. — Поверь мне.
— Время поджимает, — прошипела Сумаэль сквозь сжатые зубы. От ее коротких быстрых ударов с выбранного ей дерева в стороны летели щепки. — Руби мечом, или отламывай их своей задницей, но счисти чертов…
— Когда надо поднять груз, лучше поднимать, а не стонать. Я Джод. А твой угрюмый напарник по веслу Ральф.
Уголок глаза Горма дернулся, и его щека задрожала. Ярви увидел, что его покрытые шрамами суставы пальцев побелели на рукояти меча, взгляды его воинов метались по залу, а люди Гетланда нахмурились еще…
— Неплохо бы вам в своей стране обеспечивать безопасность для путешественников, — сказал Ральф.
Как Утил мог быть недовольным? У него был Черный Стул и лучшая жена из всех, о ком мог мечтать мужчина, которую домогался сам Верховный Король. Как могла не радоваться Лаитлин? На ее цепочке снова ви…
— Смерть! — проскрипел женский голос откуда-то из темноты, и резкое эхо постепенно превратилось в тишину, каменную, как в гробнице.
— Я преклоню перед ним колено, как его вассал. — Из угла комнаты раздался яростный рык Ничто.
— А к чему пытаться? — Сумаэль снова почесала грязную повязку, которой Ярви замотал ее порезанную руку. — Они мертвы. От их жалоб легко отмахнуться.
Ярви пошевелил языком в пересохшем рту. Он должен был знать, что Золотая Королева не упустит ни одной детали сделки.
— А теперь! — крикнула Шадикширрам, легко карабкаясь на крышу юта, задержавшись лишь, чтобы покрутить унизанными перстнями пальцами. — На юг, к Торлби, мои малышки! Прибыли ждут! Анкран?
— Скекенхаус. — Ярви тер красные следы на запястье, «Южный Ветер» заходил на свое место у причала, а Сумаэль усаживалась на юте и кричала на докеров, чтоб пошевелились. — Центр мира.
— Он с ним не расстанется, — сказал Ярви.
— Меня не будет четыре дня. — Шадикширрам спрыгнула за борт и потопала по искореженным доскам пристани. Моряки следовали за ней с грузом, привязанным к грубым салазкам. — Тригг, ты за главного!
Брови Кеймдала приподнялись, затем он пожал широкими плечами и приподнял щит и меч.
— Теперь ты больше мой сын, чем твоего отца.
— Подождите! — прошипел Ярви, осознав, что сейчас случится. Его разум метался в поисках трюка, который бы его вытащил. — Подождите!
— Постараюсь не избить его слишком сильно! — крикнул Ярви.
Киль сел на песок, палуба содрогнулась, Ярви пошатнулся и был вынужден вцепиться в руку Хурика, чтобы не упасть. Со стуком и звоном люди осушили весла, сняли с крючков щиты и высыпали через борта в п…
За последние несколько недель он обманул Смерть полдюжины раз. Но неважно, насколько ты умен или силен, неважно, насколько сильна твоя удача в битве или удача в погоде, никто не может вечно обманыват…
— Надо идти. — Сумаэль неожиданно поднялась на ноги и закачалась, большая куртка Ральфа упала на снег перед ней. — Слишком жарко, — сказала она, разматывая парусину на руках, расстегивая рубашку и вы…
— Он что-нибудь придумает, — сказал Тригг, подходя к ней. — У нас девять мест и девять рабов. — Он склонился над Сумаэль и говорил, придвинув свой тупой нос вплотную к ее острому кончику. — Если толь…
— Возможно. Я так думаю. Но твой дядя не дурак. Что если он не попадется в твою ловушку? Что если он оставит своих людей в цитадели и переждет все в безопасности?
— Когда мы пойдем, ей будет наша первая молитва, — сказал Анкран.
Он отчаялся посмотреть на него. И в любом случае, у министров есть свои знаки, вряд ли он смог бы прочесть.
— Подними ее ноги! — Ярви выбрался с замерзшей реки и заставил свои свинцовые ноги бежать по берегу, покрытому снегом.
— Лучшим вариантом был бы Скекенхаус. Город оживленный, но охранники ленивые, а капитан и Тригг проводят много времени вне корабля…
Гребцы тащили «Южный Ветер» по черному морю все дальше на север. Зима была в полном разгаре. Часто падал снег, ложась на крыши корабельных надстроек и на плечи дрожащих рабов, которые при каждом взма…
Доки так сильно воняли старой гнилью и морской солью, что это впечатляло, даже в сравнении с вонью Ярви и его напарников. Многие причалы пустовали. Окна гнилых зданий впереди зияли темнотой и пустото…
— Два года назад, — сказала она, закрывая клочок бумаги своим плечом.
Сегодня тренировочную площадку разметили на берегу. Восемь шагов песка по каждой стороне, и в каждый угол воткнули по копью. Каждый день находили новую площадку — камни, валежник, болота, узкие улочк…
— Рад, что ты посмеялся, — проворчал Ярви.
— Это было не мое решение, — сказала Мать Гандринг. Она, которая всегда была ему как мать. — Ты должен был пройти испытание, отказаться от права по рождению, а затем занять мое место, как и планирова…
— Войну, — прохрипел один из голубей. — Закончить войну.
— И все же, ты передо мной на коленях, — сказал Горм. — Кем же ты рожден стать?
Замерзший и больной, он сидел с обнаженным мечом на коленях, когда показался Отец Луна, и вышли его дети-звезды, и языки пламени горящего корабля, и горящих богатств, и горящей семьи освещали лица со…
Они продвигались к Черному Стулу, к ступеням помоста, плюясь и скрежеща проклятия на полудюжине разных языков. Одем направил своих людей вперед, между ними было десять шагов по камню; потом восемь, п…
— Что можно сказать о деле, — ответил Джод, — если все приличные люди на другой стороне?
— С величайшим сожалением. Я рассудила, что это меньшее зло. — Она поставила пустую чашку перед собой. — Как заканчивается эта история, брат Ярви?
Он никогда прежде не чувствовал такой боли. Завизжал, как кипящий чайник, зарыдал, заплакал и скорчился на колоде. Тогда один из них схватил его за рубаху и бросил его в вонючую лужу, так что железо …
— Порыдаете о скрытом в вас благородстве, когда будем в безопасности! — крикнула Сумаэль. Ее черный силуэт на валуне над ними указывал в серую дымку. — Сейчас надо повернуть на юг. Если доберемся до …
— Здесь все развалилось. — Глаза матери снова встретились с его глазами, и теперь она была сердитее, чем прежде. — Только я сняла траур по тебе, как к Матери Гандринг прилетел орел. Приглашение на св…
Потом он почувствовал руку матери на своей руке.
В тот вечер, когда Ярви вернулся, Мать Солнце ровно улыбалась, погружаясь за край мира.
— Я потеряла сына и получила волшебника? Откуда?
— Это люди Гетланда, — сказал Хурик. — Они ценят дела.
— Потому, Ярви, что Праматерь Вексен видит меня в качестве невесты.
— Почему ты извиняешься? — затем вспомнила и неуверенно добавила, — мой король.
— Я буду безмерно опечален, что я не успел спасти любимого племянника. — И беспечно, словно отрезал кусок мяса, Одем воткнул кинжал главе между шеей и плечом и пнул его в лицо. Кровь растеклась по кр…
— Я останусь с ней, — сказал Анкран. — Приведите помощь, если сможете.
Занял ли другой ученик место Ярви в качестве ее преемника, сидя на его стуле, кормя его голубей и принося каждое утро горячий чай? А как могло быть иначе?
Лишь очень белыми. Они лежали на холодных плитах в холодной комнате, укрытые саванами до подмышек, и у каждого на груди блестел обнаженный меч. Ярви все ждал, что рот брата искривится во сне, а глаза…
— Давай поговорим! — Тригг отпрянул, подняв вверх одну ладонь. Палуба продолжала наклоняться, из люка на корме хлынула черная вода. — Давай просто поговорим!
— Со мной такой проблемы не будет. — Он не знал, зачем сделал это — чтобы ее шокировать, или в качестве мести за неудавшийся поцелуй, или просто, чтобы быть честным — но он вытянул скрюченную кисть, …
— Не только в этом. — Внезапно она оказалась очень близко, свет свечей отражался в уголках ее глаз, зубы сияли между приоткрытых губ.
Вверх и вверх, в шипящую темноту. Хурик и Кеймдал пыхтели позади. Он задержался возле узкого окна, чтобы ощутить ветер на горящем лице, увидел, как вода отвесно обрушивается на скалы, и вытолкнул сво…
— Четыре дня безделья, — прошипел Ярви, глядя, как последний луч света окрасил небо в красный цвет, и потирая свой ошейник иссохшим пальцем. С каждой ночью на этой гниющей бадье он раздражал его все …
— Жди, — прошептал он, и горячее дыхание слова щекотало его губы.
— Боги, — проворчал Ральф. — Заберите с нашего весла этого двурукого олуха и верните нам Йорва!
— А чем ты собираешься заняться в свои сумеречные годы? — спросил Ярви.
— Убить его! — взвизгнул Одем. В его голосе теперь не было спокойствия, но никто не поспешил ему подчиниться. — Я ваш король!
Заржавевшие засовы заскрипели, и в клубах пыли распахнулись ворота. Один из инглингов матери протиснулся в узкий арочный проход, хмуро глядя на них.
— В таком случае… — Он размотал свой шарф из потрепанной парусины и вытащил свою, более тяжелую цепь. — Эта вам тоже может пригодиться.
Шадикширрам хлопнула ее по спине, чуть не сбив с ног.
— Разве ты не сбежал бы, если б мог? — пробормотал Ярви, глянув в сторону Тригга, чтобы убедиться, что тот не слышит.