— Никогда не извиняйся. Ты должен носить меч твоего отца и возглавить набег против ванстеров.
Он вскочил с одеял, таща за собой цепь, перешагивая через Сумаэль, которая скорчилась на своем тюке. Ее лицо тихо кривилось во сне. По мере их продвижения на север становилось холоднее, пронизывающий ветер кружил снежинки и бросал их на шкуры рабов. Охранники бросили патрулировать, и лишь двое скрючились у жаровни около переднего люка в трюм. Их измученные лица освещал оранжевый свет.
— Так и было, — сказал другой воин и хихикнул, когда выпало его число. — Новые носки!
В конце концов, он был королем Гетланда, разве нет?
Не было сюрпризом, что для ручки огромного весла иссохшая рука Ярви подходила еще хуже, чем для рукояти щита. Но после Тригга мастер Хуннан в памяти Ярви казался любящей няней. Хлыст был первым ответом на любую проблему. Но когда при помощи хлыста не удалось отрастить новые пальцы, он истертыми ремнями привязал скрюченное левое запястье Ярви к веслу.
Пока она отделяла шесть ужасно равных и крайне маленьких кусков хлеба, Ярви сидел и пускал слюни, как собаки его отца, когда ждали объедков. Ральф заглотил свою долю за два укуса, а потом смотрел, как Анкран пережевывает каждую крошку по сотне раз с закрытыми от удовольствия глазами.