Эльфийские руины, может, и выглядели изумительно, но части, надстроенные людьми Скекенхауса, вызывали сильное разочарование. Ярви скрутил язык и ловко плюнул за борт.
— Как маленькая птичка с одним крылом. — Ярви обернулся, а Шадикширрам смотрела на него, поправляя заколки в путанице волос. — Отлично поет, а, Тригг?
— Тогда вы очень близко к вашему пути, но я бы сказала, что он очень странный.
— Король должен умереть! — проскрипел орел, высоко понимаясь и раскидывая крылья, заполнив всю клетку и, казалось, затемнив всю комнату. — Король должен умереть!
Мертвые и раненные, порубленные мечом и утыканные стрелами валялись по двору на траве, где Ярви играл в детстве. Заветные мечи, щиты и фамильные ценности благородных домов выпадали из безжизненных пальцев и лежали разбитыми, грязными от крови. Двери Зала Богов были запечатаны, и перед ними собирались люди Ярви. Лицо Ральфа было в крови от пореза в волосах. Два больших инглинга колотили в двери топорами, но тяжелое дерево держалось крепко.
— Со мной такой проблемы не будет. — Он не знал, зачем сделал это — чтобы ее шокировать, или в качестве мести за неудавшийся поцелуй, или просто, чтобы быть честным — но он вытянул скрюченную кисть, одергивая рукав, чтобы она оказалась между ними во всем своем уродстве.