— Исриун? — пробормотал Ярви, слегка хрипя. Он едва не добавил «моя нареченная», но под взглядом Сумаэль подумал, что лучше остановиться.
Ярви очнулся от ужасного удара и обнаружил на горле руки Тригга.
— Сколько-то. — Она обернулась на горизонт, счастье быстро погасло, и она ускорила шаг.
— Будь проклят этот холод, — пробормотал Ярви.
Здесь можно было узнать, чего ты на самом деле стоишь, и Ярви узнал то, что давно подозревал.
— И прослывет трусом, пока Ломатель Мечей насмехается над ним у самых его дверей? — Ярви присел, глядя в глаза матери. — Нет. Я сидел там, где сидит он, и знаю, как он думает. Одем новичок на Черном Стуле. Он еще не одерживал громких побед, о которых стали бы петь. И для сравнения есть память о моем отце и о дяде Утиле. — Ярви улыбнулся, потому что знал, каково это, вечно сидеть в тени лучшего брата. — Одем не отдаст золотой шанс сделать то, чего не смог сделать его брат. Победить Гром-гил-Горма и доказать, что он могучий вождь.