Все цитаты из книги «Заметки на полях»
Даже представить не могу, насколько я стыдился этого момента, что умудрился совершенно его позабыть. А теперь — вспомнил. Говностих был и вправду мой, кровный, выстраданный всем двенадцатилетним серд…
Вообще-то я больше шутил. Но Катя, поколебавшись, вдруг протянула руку… Я забрал бутылку у второго и тщательно вытер горлышко рукавом куртки. Пена осталась висеть в воздухе, где и висела. А мы пошли …
Молодость? Она дважды изгажена, и просвета не вижу. Сомнительное счастье чувствовать себя здоровым. Здоровье… Кому оно, на хрен, нужно, это здоровье? Все постоянно нудят: главное — здоровье, здоровье…
Выбравшись, окинул трясущуюся девушку заинтересованным взглядом. Она была в обтягивающих джинсах, кроссовках и в дешёвой дутой курточке красного цвета.
В результате на пробежку я забил, о завтраке вспомнил ближе к обеду, но зато получил исчёрканную тетрадку и остался весьма доволен собой. Теперь дайте мне сутки, чтобы всё это оформилось в голове, и …
— Ты е**нись, меди сколько! — ответил Цыган. — Ща я её на чермет повезу, ага. Потом в посёлке сдам.
Обычно взрослые люди такие вещи понимают. Мама — нет. Она до последнего пыталась подавить родительским словом. Снова и снова, с маниакальным упорством человека, хлещущего сдохшую лошадь. Не понимая, …
— Чтобы убивать, Гоша. Чтобы убивать. Не задавай глупых вопросов. Иди садись, а то я тебе двойку нарисую.
Для начала я помылся. Свежесть — это хорошо. А горячая и холодная вода, чередуясь, ещё и бодрят, прогоняя остатки сонливости. Потом — его величество «Монтеррей». Поздравляю, братишка, ты явно хотел м…
Желудок работал неохотно. Да, годы потребуются, чтобы объяснить организму: завтрак важен! Но сейчас у меня есть знания, нажитые собственным горьким опытом, и уж я постараюсь сделать из себя лучшую ве…
— Семён… Ты что, подумал, что я к тебе на ночь приеду?
Народу туда набилось примерно столько, сколько было на фестивале Вудсток. Я втиснулся последним. Это в Красноярске возможны варианты, а тут остановки две: Назарово и Бор. Это я, конечно, сильно преум…
Я приуныл. Гоша подсел к столу, посмотрел на меня, на отца.
Хорошая она была, Катя. Настоящая. Я, пожалуй, самый прекрасный миг в ней поймал. Скоро взрослеть начнёт. И внешне изменится — к выпускному классу она уже какой-то серой мышкой будет. И внутренне. Ст…
— А как иначе? — Я спрятал пачку в сумку. — Лёха, а ты съезжать когда собираешься?
— Семён, погоди. Дай мне сказать. Справку тебе я выдам сегодня. Ты вернёшься в школу через неделю. Мы с тобой сможем созваниваться…
— Да она и так уже не стоит, нормально всё, — возражал я. — Дело не в этом…
Я встрепенулся. Мы, оказывается, уже пришли.
Яростно ворча, дядя Петя сжал своей мясистой дланью мою крохотную ладонь. Потом закрыл глаза и надолго залип. Я даже начал беспокоиться — вдруг он астрально куда-то упорхнул, а мне свою физическую ту…
Я попытался заинтересовать Гошу растворяемой втулкой от туалетной бумаги, но он посмотрел на меня, как на идиота. Я рассказал про шестого «Терминатора» — он покрутил пальцем у виска. Растерявшись, я …
— Чё ты гонишь? — продолжал дуться Гоша. — Чё я изменился?
Подписка, да будет вам известно, это не только когда вы покупаете впроцессник любимого автора. И не только когда с вас каждый месяц сосут деньги за сервис, которым вы пользуетесь раз в полгода. Подпи…
Кто из них, из величайших, был здоров? Достоевский бился в эпилептических припадках, Андреев рехнулся так, что его надо было бы замотать в смирительную рубашку. Эдгар По бухал, курил опиум, а когда т…
— Семён… Ты тоже хороший ученик. Но с тобой сейчас что-то происходит. У всех у вас возраст тяжёлый. Но ты уж постарайся не заблудиться. Хорошо?
Катя медленно подняла руки и взяла букет. Когда она поднесла цветы к лицу, её щёки были краснее роз. Она попыталась что-то сказать…
— Да х*ли ты ссышь, ё**ный? — дружелюбно сказал он. — Солдат ребёнка не обидит.
Мне надоело жевать эту тупую жвачку, отвечать на тупые подростковые вопросы. Я задумался о Кате. «Сама Катюха», ишь ты. Не настолько уж высоко она у нас в классе котировалась, помнится. В записных кр…
Да чтоб тебя! Почтовый ящик на площади, статуя — в другую сторону. Мне уже придётся бежать, чтобы везде успеть. Не тащиться же с Катей отправлять письмо своей бывшей. А я тут, по ходу, в очередной до…
— Охренел, что ли, салага? — рыкнул на него Цыган. — Так дойдёшь. Свали, пацанам выйти мешаешь. Давайте, пацаны, до другого раза. Не пропадайте.
— Да ни хрена подобного! Через две недели вы что — дадите мне справку? А я потом убью этого пидора Гришу, или сам с собой покончу. И к вам придут. А вы не сможете смотреть им в глаза и врать. Вы разр…
— Ты настолько уверен в себе, что это порой кажется противоестественным. Ты просто берёшь и подчиняешь себе обстоятельства. Может, тебе самому так не кажется, но со стороны видно: ты просто сам созда…
Я фактически проводил блондинку до подъезда — она, по закону подлости, шла в тот же самый подъезд, что и я. Тут я всё же тормознул. Ну её в баню, ещё подумает, что преследую, баллончик достанет, или …
— Я не понял, — угрожающе сказал Цыган. — У тебя проблемы, что ли?
Однако рефлексы сработали — в ответ на вопрос о сигарете я сунул руки в карманы. Но там почти ничего, кроме болта-талисмана, не оказалось. Я ведь пачку благоразумно в сумке держал, чтобы мать невзнач…
Передо мной стояла машина. Аккуратно припаркованная к бетонному бордюру. А по ту сторону бордюра росли кусты, уныло шебурша на ветру увядшими остатками листьев. Это была «Хонда Аккорд» 93-го года вып…
Гошу я встретил, едва отойдя от подъезда. Он плёлся к дому, ощутимо хромая. Даже сильнее, чем после прыжка с бункера.
— Ой-ой, что за слова-то такие? — Зоя Павловна, по тону поняв, что я далёк от депрессии, тоже перешла на более светские интонации. — И чего это тебе вздумалось в окошко-то сигать?
Нет, для страстного поцелуя на глазах у всего класса я ещё не достаточно оборзел. Пожалуй, отмотаем назад и начнём с начала.
— Нет, я правда сочувствую. Больная мама — это фигово. Правда обычно больная мама живёт в Назарово, а дети — в Красноярске. Но у вас наоборот сложилось. Ну, тоже бывает, почему нет. Я понимаю.
Знала она, что утра. Но между восемью и десятью — целых два часа, когда избитую суицидальную деточку могут жестоко насиловать все отморозки школы под сатанинский хохот наблюдающей Кати.
— Да это не надо, — сказал я, переступив порог. — Я, собственно, к вам.
Я, шумно выдохнув, опустился на пол и закрыл лицо руками. Половицы, выкрашенные красно-коричневой краской, скрипнули. Гудел холодильник. Шипел газ, и суп постепенно начинал ворочаться в кастрюле. За …
— Теперь ты пытаешься меня убедить, что ты — просто мальчишка? — Аня начинала злиться.
Вол встал, бросил на меня взгляд типа «не смей спать с моим бывшим, сучка такая», и вальяжной походкой двинулся прочь.
— Я тебя не потеряю, — сказал я шёпотом. — Ни за что. Конец операции: «Рыбин и рыбные субпродукты». Начало операции: «Катин мудак-отец». Не убивать. Завоевать доверие. Общение с людьми, обаяние — тво…
Я протягивал руку. И Грише пришлось её пожать.
— Хотела бы я узнать, как и где ты успел столько простоять у плиты, — тихо сказала она.
И снова не было слов. Будничный дурацкий разговор слепоглухого со слепонемым. Я положил трубку и понял, что путь зовёт меня наружу. Надо, зачем-то надо мне выйти. Выйти — и не вернуться. Значит, это …
На его левой руке, засунутой в карман куртки, болтался пожульканный пакет с учебниками и тетрадями.
— Заходи, обалдуй, — вздохнул Гошин папа и махнул рукой в сторону кухни. — Чаю попьём.
— Хорошо, — сказала мама, когда я, вернувшись домой, продемонстрировал ей тетрадный листок с домашними заданиями. — Давай, иди учись. Лучше каждый день, вместе со всеми, чем потом…
Спас ситуацию Гоша. Он прошоркал ногами в кухню и очень удивился, увидев за столом меня.
— Восьмой микрорайон, одиннадцать. Квартира двести семьдесят три.
— Ты опять говоришь вслух, — засмеялась она. — Ты всегда говоришь вслух. Вот в чём дело.
Я встал. Запулил наполовину скуренную сигарету в бассейн, видимо, пытаясь разорвать хрупкую связь с бессознательным, по Юнгу.
Бедность — это, наверное, состояние души в первую очередь. А ведь если разобраться, то вряд ли Гошина семья беднее моей. У него хоть двое родителей вкалывают, а у меня — одна мать.
— Ух, бля! — выдохнул Цыган, когда двигатель упал на усыпанную осколками шифера землю. — Давайте сюда, потаранили в тачку.
Она молча посмотрела на меня. В глазах у неё что-то озорное засветилось. Н-да… Таких успехов у противоположного пола, как в мои новые двенадцать лет, у меня ещё никогда не было. Или тринадцать? Надо …
Замес заключался в том, что я понятия не имел, где сижу сам. В разные периоды жизни я сидел то один, то с кем-то, чаще всего — с Гошей. То учителям было плевать, и все рассаживались, как им было угод…
Ну как тебе сказать… Потому, например, что когда у меня в восемнадцать лет возникнет большая и чистая любовь, ты костьми ляжешь, чтобы всё обгадить. И пусть по прошествии лет станет ясно, что ты была…
Но ладно, ладно! Что он может сделать? Не девятнадцатый же век, и не Средневековье, чтобы прекрасную даму запереть в высокой башне.
— Ишь как там у тебя, — качнула головой директорша. — Не рановато?
— Пожалуйста! — Аня практически вскрикнула, и я осекся. — Ты можешь быть серьёзным? Может быть, я и правда кажусь тебе смешной, молодой, с ветром в голове. Но разве нельзя подарить мне хотя бы пять м…
Но мою смерть — увидели. Я знаю, что превратился в прекрасный алый цветок на асфальте, и обожравшиеся жизнью люди это увидели. Они орали, падали в обморок, матерились и, разумеется, доставали смартфо…
Она всё ещё держала меня, но теперь уже не так крепко. Я легко повёл рукой и как-то незаметно приобнял её за талию, притянул к себе. Это вышло так естественно, что Катя даже не дёрнулась. Каким-то ше…
Я помотал головой и представил дядю Петю, с его ласковым взглядом: «Сёма, ну что ты за х**ню опять придумал? И чего тебе спокойно не живётся, я не понимаю…». Может, в чём-то он и прав, этот хрен морж…
Так что Аня, возможно, умница. Жаль только, что того психотерапевта потом посадили. И жаль, что я на самом деле не шизик, а в действительности покончил с собой.
— Ну, в общем, ясно, — сказал я. — Главное, что я тебе сказал, и теперь между нами — доверие. Пойду в душ.
На уединение рассчитывать не приходилось. Директорша уселась за стол и вытаращилась на меня. Да уж. И эти люди, небось, ворчат, что у молодежи никаких приличий. Ладно, хрен с ним, нам, покойникам, по…
— Ого, красава, — кивнул я с уважением. — Я только раз. Чё нужно делать, чтобы стать таким крутым, как ты?
За дверью послышались шаги. Сначала — лёгкие, как выяснилось — собачьи. Я услышал дыхание, увидел через щель свалявшуюся серую шерсть, любопытный чёрный нос. Гоша тут же переместился ко мне, чудом ни…
Может, зря, конечно, напомнил. Поставил между нами стену. Мол, я взрослый человек, мне с папой твоим интереснее… Тем более, на самом деле это было не так. Каким-то непостижимым образом с ровесниками …
Разбудил меня «динь-дон» дверного звонка. Сквозь сон я подумал: и кого там принесло? Кто до такой степени оборзел, чтобы ранним утром звонить в мою дверь? И вообще, откуда у меня звонок? Надо отключи…
— Давай, короче, я пацанов позову, — сказал Лёха. — Чисто постоим, чтоб всё ровно было. Побазарим. Длинный вроде Волохина знает. Забьём стрелу на семь.
«Нива» тем временем бодро тарахтела, катясь под горку. Посёлок оставался позади. По бокам тянулись лесные массивы, слева красиво стремилась в небо водонапорная башня, воскрешая в памяти известный ром…
— Воровать, — пояснил я. — Перед нами загадка мироздания. Полузаброшенный завод. Как мы можем видеть, он тщательно укрыт за бетонным забором от таких злоумышленников, как мы. Но вот бетонный забор пл…
Я ли не воплощение того, во что упёрлось человечество? Стоя на пороге, я не могу выдать ничего, кроме компиляции всего, что уже было. Закрыты двери в вечность, не льётся больше божественный нектар в …
— А во-вторых, я писатель. В моё время читать научились даже обезьяны, а у умных людей на чтение, в основном, времени нет. Ну и кто, по-вашему, среднестатистический читатель?
— Угу, долгая история. Можно ещё метиленовой синькой подбодрить. Дозировку — убей не вспомню. Сделай пять миллилитров на десять литров. Кстати, если маразм мне не изменяет, то обычная синька, которой…
— О любви, — сказал я. — Чтоб её… А машина у Палыча есть? Я могу ему колесо пробить. А потом заклеить. На самом деле, конечно, только пробить могу. Но вдруг это чем-нибудь поможет?
Рыба далеко не сразу осознал происходящее. Когда он втянул голову в плечи и попытался посмотреть вверх, было уже немножко поздно — в рожу ему полетело прицельно пущенное ведро. Нет, не пластиковое го…
— А хрен бы знал… Тут, дядь Петя, странная такая тема. Про письмо-то я вообще забыл. Вырвало из памяти, как не было. Потихоньку вроде вспоминается, но как с другими воспоминаниями соотнести — даже не…
— Словам я бы тоже не поверила, — ответила Аня. — Но поведение — другое дело. Ты — самый удивительный человек из всех, кого я знаю…
Аня, всё такая же растрёпанная, бегала перед своей машиной, бренча ключами. Я наконец-то рассмотрел «анямобиль». И заржал в голос. Это была красная «девятка».
Я всё это знал по одной простой причине: каждый мой взрослый визит домой представлял собой двух-трёхдневную лекцию под названием «В предыдущих сериях». Мама долго и нудно расписывала мне, чем живёт п…
Сегодня я скажу: однозначно да. Через месяц могу сказать: однозначно нет. Через год могу написать ещё пять томов. Одно точно: вы на это никак не повлияете. Эта книга идёт из меня и для меня. Вторая ч…
— Не, серьёзно, — вдруг воодушевился я. — Любовь — это ведь хорошо, да? Прекрасное, светлое чувство, облагораживающее человека. Ты не будешь против?
— Ты и не будешь, — сказал я Гоше, втаптывая окурок в раскрошенный асфальт. — Ты будешь долго копить, продашь родительскую хату и возьмёшь долевое. А фирма, не успев фундамент заложить, обанкротится …
Всё равно возникла неудобная пауза. Люди не любят, когда «нет». Людям надо «да», всегда, до самого последнего предела. А потом тебя назовут тряпкой, развернутся и уйдут. Поэтому нужно некий баланс ме…
Заплакала. Так всегда было. И будет. Если не можешь решить проблему родительским авторитетом — врубай слёзы. Не помогают слёзы — проблема нерешаема. Да господи! Неужели так сложно понять, что каждый …
Только благодаря шоку Катя без возражений прошла за мной в родительскую спальню, где я включил свет и посмотрел в лица своих будущих тестя и тёщи. Катя походила на мать. У той тоже были чернющие воло…
Из ванной слышался шум воды. Гоша пытался смыть с лица следы встречи с деревом. Попытка была заведомо обречена на неудачу, но каждый подросток в мире обречён повторять попытки. Нет, увы: разбитая рож…
Вернувшись за стол, я заскучал. Русский язык меня всегда выводил из равновесия. Вроде бы, с точки зрения логики, всё должно было быть наоборот. Яжписатель, всё такое. Но зубрёжка правил имеет мало об…
Врал я хорошо. Тут главное что? Тон. Тон — девяносто процентов успеха в любой коммуникации. Главное, чтобы по тону было ясно: скрывать тебе нечего, и всё идёт по плану.
Мне это было нужно. Возможно — впервые в жизни мне была до слёз нужна чья-то моральная поддержка. И только жалкий угрёбищный Рыбин был готов со мной вписаться в безумную авантюру, пусть и ради денег.…
Сделал шаг к нему, и в этот момент открылась дверь. На крыльцо вышел он. С той же мерзкой улыбочкой, с которой он смотрел на меня через окно своей машины.
Годы прошли с тех пор, как я покинул родной посёлок. Иногда наезжал, матушку проведать, и потому знал, как тут скоро всё изменится. Вот например эта хреновина. Бункер. Двухэтажная композиция, шедевр …
— Дядя Петя, — прошептал я. — Если ты меня слышишь… Я, в общем, многого не прошу. Ты меня знаешь, я человек непривередливый, нетребовательный. Мне многого не надо — коснуться только взглядом, и всяко…
— Ладно, Ань… — Я вздохнул и сделал серьёзное лицо. — Постараюсь остановиться. Только ради тебя. Но ты должна понимать — как психолог — что это всё равно как дёрнуть ручник в большегрузе, который лет…
— Ну, в общем, природа не дала нам пушистых хвостов, а цивилизация забрала возможность брать самок силой. Зато эволюция дала нам язык. С его помощью мы и можем описать самке свой красивый несуществую…
— Да ничего, — пожал я плечами. — Просто теперь всё станет по-другому. С тобой я не смогу быть полностью откровенным, я буду стараться кем-то казаться для тебя. А вот с Катей — наоборот. Она знает, к…
— Во вторую ходку со мной поедешь, — сказал он и пошёл к машине.
Я взял самого дорогого вискаря, на который хватило денег… Ладно, ладно, я взял самой дешёвой водки, на которую едва хватило денег. Пришёл домой, нажрался без закуски, оставил на столе придавленное бу…
— Граблю тебя, — объяснил я и добавил, бросив на неё взгляд через плечо: — А ты отдаёшь себе отчёт в том, что стоишь голая в одной комнате с озабоченным подростком?
«Нет» прозвучало внушительно. Мне даже стебаться расхотелось. Ненадолго, правда. На выезде из Бора я увидел ковыляющего по дороге в соседний посёлок бомжа. Того самого бомжа. Он уже успел реснуться и…
— Вот это дело — поговори, — одобрил я, уходя от первого, основного вопроса. — Пусть я там хоть чуток жертвой побуду, а то меня все только негодяем видят. Надо, так сказать, создать эмоциональные кач…
Аню можно понять. Она-то, наверное, думает, что, раз тебя не существует, то это всё равно как если бы ты умерла. Она всё ещё пытается свести мои проблемы к чему-то простому и обыденному, завязанному …
Аня смешалась. Она несколько раз приоткрывала рот, чтобы что-то сказать, но не могла издать ни звука. А я смотрел на неё и пытался найти в сердце хоть каплю сочувствия. Не нашёл. Непостижимым образом…
Была она до обидного скудна. Четыре сборника саундтреков к фильму «Смертельная битва», штук шесть альбомов «Scooter» (выкинуть, что ли, от греха подальше?), «Кино», «ДДТ», «Наутилус». Всего по три-че…
Я прошёл неслышно в кухню, ткнул электрочайник, который некогда был белым, а теперь приобрёл благородный цвет слоновой кости. Открыл шкафчик и разочарованно цокнул языком. В шкафчике стояла мягкая па…
— Ход твоей мысли мне нравится, но плотина — однозначный фэйл. Вода гремит, холодно, ветер, да ещё наверняка куча всяких влюбленных идиотов обжимаются и сосутся. Мы будем смотреть на них и думать, до…
— Ладно. Чего хочешь? Дар свой забрать? Забирай. Он и так мне не пригождается. Я там уже столько наворотил, что вспоминать смысла нет, всё уже переигралось.
— Рыба — чё? — развивал мысль Цыган. — Рыба — он как я и пойдёт. На стрелки ездить, да лохов щемить, бабло отжимать. Получит пером меж рёбер — и нет Рыбы. Корефан твой этот — вообще не потянет, сольё…
Я наполнил чашки и пошёл к Кате. Она сидела за письменным столом и с видом прилежной ученицы листала мой черновик. Я сделал мысленный фотоснимок — ещё один из множества. Лицо Кати светилось чистым ин…
И вдруг меня хватают за шею, дёргают в сторону. Коля Игнатьев. Встал за углом, так, что не видно, и поджидает. А я, как дурак, по стеночке шёл. Я ведь всегда так ходил. Годы пройдут, прежде чем научу…
А ещё — мне до скрежета зубовного не хотелось разговаривать с этими персонажами. Но раз уж коммуникация неизбежна, то буду говорить то, что важно и интересно мне, прекрасно понимая, что для них это —…
Сегодня говорили с Аней про тебя. Я, наверное, с час рассказывал. Казалось, нечего и сказать, но стоило начать — оно понеслось. Вспомнил, как мы с тобой познакомились на день города. Ты подругу ждала…
Не удержался, обнял маму. Эту душу мне не спасти ни в одном из миров. Как жаль… Но такова печальная участь всех тех, кто, не сумев прожить собственную жизнь, тщится дожить её в своих детях. Так не бы…
Телевизора в комнате не было, чему я только мысленно поаплодировал. Зато был компьютер на письменном столе. Монитор с выпуклым экраном… Я из интереса ткнул круглую кнопку включения. Экран засветился……
Затыкать ей рот ладонью показалось мне грубым. Вот я её и поцеловал. И только потом подумал: а на кой, собственно, вообще затыкать-то было? Время стоит. Пусть бы себе кричала. Но мы не всегда властны…
— Лежу на полу возле унитаза, намотав на себя все полотенца, какие нашёл, и пла́чу, мама. По-моему, так. Но твоя версия может оказаться ничуть не хуже.
В общем, жизнь вошла в колею. Мне нравилось просыпаться утром, и я спокойно засыпал по ночам. Я — жил. Как и завещал дядя Петя, которого я больше ни разу не видел. Впереди была целая жизнь, и мне не …
— Семён? — Источник света закачался, приближаясь, и вот рядом с бассейном опустилась на корточки Аня. Слева она поставила здоровенный фонарь-прожектор, справа — положила здоровенный… мегафон. И протя…
— А как ты хотела? — сказал я, возможно, излишне жестко. — Ты думала, я буду таким романтическим призраком-невидимкой? Я живой человек, со мной трудно. И у каждой шавки, что гавкает вокруг, будет сво…
— Это когда тебе банк даёт денег — сразу, много, — объяснил я. — А ты потом отдаёшь с процентами. Долго-долго отдаёшь. Тут тебе и машина, и квартира, и дача, и новый смарт, и ноутбук — ты только плат…
— Просто уйди, — сказал я и встал. — Не надо. Понимаю, ты хочешь сделать как лучше, но… На самом деле ты просто пытаешься облегчить себе душу. Мне от этого только хуже. Не смей. Слышишь?! — Теперь уж…
— Блеск. Можно ты это расскажешь, когда я уйду? Я буду очень внимательно слушать, честно.
— Здравствуйте, — повторил я. — Мне бы Гришу, если можно.
Мама меня удивила. Даже изумила. Нет, она не собиралась доводить дело до ментов. Она боялась ментов. Она жила в святой уверенности, что менты родились перекупленными силами зла и обращаться к ним — с…
— Я тя могу с серьёзными пацанами свести. Ты на меня не смотри, я-то дурак. Я, вон, только ввалить могу, если надо. А ты захочешь — далеко пойдёшь.
— Я в тот момент не подумал, — соврал я. — Просто… Под влиянием момента, импульса…
— Это ты, Сём, правильно. Вот в мои времена, помню, мальчишки чуть не каждый день дрались в школе. И хоть бы кто слово сказал. А нынче… В глаз кому-то дадут — так и на весь посёлок новость.
— Не, всё пучком. Сигареткой не угостите?
— Я ещё и ворую. Пачку у кого-то из кармана вытянул, — небрежно заметил я.
Мы подались навстречу друг другу. Я успел заметить, как она закрыла глаза, прежде чем у меня самого сомкнулись веки. Этот поцелуй не был ни внезапным, ни торопливым, ни неудобным. Мы будто вырезали, …
— Ещё как сделал. Мы с ним вчера за бутылку подрались.
— Такие парни тебе нравятся? — усмехнулся я.
Вас когда-нибудь целовала тринадцатилетняя девочка? Меня — нет. И я понятия не имел, что делать дальше.
Рыба ушёл, пообещав пробить тему с тачкой. Ушёл вовремя — как раз вышел из подъезда Гошин отец. Выглядел он не очень. Шапка сбилась, куртка как-то смялась. Складывалось впечатление, что его хватали з…
А что же такое правда? Правда — это настоящая живая девушка, которая пришла к тебе, разделась и легла в постель. И ты понимаешь, что она — живая. Что ей тоже от тебя что-то надо. Наверное, даже что-т…
Закончилось все тем, что Гоша меня послал и пошел домой, в бетонный двухэтажный скворечник. Я, наверное, сам был виноват — слишком настаивал, даже когда стало очевидно, что Гоша не купится. Оно и пон…
Наши взгляды опять встретились, мы снова потянулись друг к другу.
Мамины глаза были грустными и немного испуганными. Она была старой закалки женщина, и слова «психолог», «психиатр», «психотерапевт» для неё означали одно и то же: с сыном что-то не так. У всех дети н…
— Ой, как ты тут спишь? — сокрушалась мать, открывая балкон в зале. — От соседей куревом несёт — аж глаза слезятся…
— Бегом! — прошипел я в перепуганное лицо Ани.
Я остановился перед домом. Смотрел прямо на табличку.
— Есть такая штука — называется «презерватив». Это тебе на будущее. Чтоб до «платочков» не доводить.
Екатерина Михайловна устало опустилась за стол, что-то начала просматривать, бумаги какие-то. Я, прикусив нижнюю губу, посмотрел на неё.
— Из моих уст — всё комплимент. Как мама?
— Педофил, ёптить, — огрызнулся дядя Петя дядь-Петиным голосом. — Кого звал — тот и пришёл.
Я разорвал упаковку и, отломив себе кусочек, всучил офигевшему Грише остаток. Он посмотрел на шоколадку, с которой, как в рекламе, свешивалось карамельное щупальце. На меня. Снова на шоколадку. Я, чу…
«Зато она тебя теперь любит, — ответил я себе с усмешкой. — Совсем!»
О: Чтобы лично вам сделать неприятно. Это основная цель всего моего творчества. Я рад, что достиг цели хотя бы в этой книге. Спасибо.
Как-то стрёмно сделалось. До сих пор было такое ощущение, будто я чисто со своей жизнью играю. А теперь — как будто проснулся в постели с женщиной в тот момент, когда её муж домой вернулся. И не стол…
— Ты это брось, Семён. — Передо мной опустилась на стол огромная белая кружка с коричневой жидкостью. — Ты его, что ли, бил?
— Ты меня понял. Ты постоянно об этом говоришь. В чём проблема? Расскажи, например, какие позы вы предпочитали.
Этого он не ожидал. Покраснел, как девочка, забубнил что-то. Я не слушал — ничего важного там по определению сейчас быть не могло. Ведро Гоша взял. Так и стоял с ним, как дурак, до конца.
— Чё ты? — невнятно сказал Лёха, держа сигарету одними губами. — Бросаешь, что ли?
Слева и справа от монитора стояли дурацкие белые колонки. Одна — активная, с кнопкой. Другая — просто. Я усмехнулся. Кто-то, помнится, пустил слушок о том, что компьютерные колонки, при всей своей не…
— Дело есть, — тоже не стал рассусоливать я. — Проблемы у меня с одним пацаном.
— Иди! — Она шагнула в сторону, уступая мне дорогу, и сделала царственный жест рукой. Царица. Прекрасная. Я пошёл. — Иди, я отпускаю тебя, потому что теперь моя работа сделана. Я разгадала тебя. И ты…
— И правильно! Жизнь — это не прямая линия из пункта «П» в пункт «М». Жизнь — это хер знает что и сбоку бантик. «Вести себя как взрослый» — приятный самообман, позволяющий подключиться к массовой илл…
— Так, — сказала она. — Ясно. Лучше не представляй такого.
— Господи, я не твой, — пробормотал я почему-то. — Ближних я не могу любить…
Войдя в класс, я вдруг понял, что очень плохо помню своих одноклассников. Вообще не помню. Вот они стоят, замерли, смотрят на меня. Смотрят и думают: «С одной стороны — суицидник, а это страшно. А с …
Сердце колотилось, сотрясая всё тело. Хотелось потерять сознание. Закричать. Умереть. И жить вечно.
— Я на самом деле не знаю, — сказала Катя.
— Я хожу к психологу, окей? Она говорит мне делать всякие психологические штуки. Ну, вот, например, подружиться по переписке…
— Девушка, мне лет за тридцатник. «Поцелую»?.. Не смешно.
Ну и в-третьих — я. Я, который в прошлой жизни, будучи ровесником Кати (даже чуток помладше), не удостоился от неё и ласкового слова, но зато теперь, внедрившись в детское тело тридцатилетним разумом…
— Давай-давай, Сопля, — подбадривал Рыбин, прикурив сигарету. — Тренируйся, потом дрочить сможешь сутки не переставая.
Я говорил, но голос слышал свой как бы со стороны. Как и в тот раз, с Игнатьевым, я почувствовал, что меня переполняет. И противиться этому я не хотел.
А до меня дошло, что я опять рассуждаю, как взрослый. Тогда как в пятнадцать-шестнадцать лет все ещё мыслят иначе. И девчонки в том числе.
— Мам, она тут вообще ни при чём. И я же пообещал, что больше никаких суицидов и банальных ходов.
Аню я нашел в том же кабинете. Одну, в полнейшем раздрае чувств. При виде меня она так и подскочила.
— То-то же, — ворчал дядя Петя. — Как ты это себе представляешь? Каждый год на всё небо баннер заказывать: «А после смерти вас ждёт дядя Петя!»? И рожу мою, из бассейна улыбающуюся. Так всё равно вед…
В нагрузку, правда, дали психолога. Через две недели я должен был предоставить справку, что встретился с ним шесть раз и признан нормальным учеником. А поскольку своего психолога у нас в школе не был…
Ощущение ушло. Я как будто добрался до конца пути… Но куда? В какой подъезд? В любой?.. Где ты, река? Помоги мне!
— Послушай меня, Семён, — сказала Аня без очков. — Я пошла на эту работу по одной лишь причине: я разбираюсь в людях. Порой разбираюсь настолько хорошо, что людей это пугает.
— Друг. Одноклассник. Он мне помог. А теперь эти утырки точат зуб на нас обоих. За себя-то мне не страшно, а вот Гошка… Для него всё это серьёзно ведь. Ну, подростковые загоны, социальная иерархия, в…
Остальные уроки я словно бы и не заметил. Сидел, погружённый в свои мысли, в себя. Искал там что-то — и не находил. Но путешествие в любом случае было гораздо увлекательнее, чем всё то, что пытались …
Мне всегда было необходимо ощущать только себя, чтобы продолжать существование. Я не рвался в шумные компании, не боялся тишины, не замечал одиночества. С балкона шагнуть меня заставило не одиночеств…
— Ты будешь с бабами рамсить — сам бабой станешь, слышь? Харэ на пацана кидаться, он пока ничё лишнего не сп**дел.
А, да, ещё был Гоша. Гоша стоял рядом со мной и трясся, как алкаш поутру. Но не убегал. Вот ведь отважный… Надеюсь, ему хотя бы не перепадёт.
— В том-то и дело. Мне нужно взять задания.
Боюсь даже соврать, сколько эта хрень весила. Трудно прикидывать, когда привык ощущать вес взрослым, а тут — подросток. Причём, хилый. Ну, килограмм семьдесят, наверное, было. Попыхтели втроём знатно…
— Кать… Извини. Я ещё никогда не чувствовал себя таким дерьмом. Ты мне доверилась, а я ничего не смог сделать. Даже меньше, чем ничего. Я всё испортил.
— Я не «немного» дура, — сказала она. — Много. Очень. До меня только сейчас дошло, что я не искала способа опровергнуть твои слова. Я хотела получить доказательства.
— Эй! — Я осторожно поцеловал её в щёку. — Ты чего?
Комната тонет в серости. Оттенки меняются. Чернее и чернее. Сторона не солнечная, шторы задёрнуты. Как будто кто-то заглянет в окна четвёртого этажа.
— Ну как? — спросил я, встав на краю рядом с Катей. — Поинтереснее плотины?
— Погоди, оденусь, — буркнул я и пошёл для начала в кухню, объяснять ситуацию.
— Это ты, мудак, ох*ел! — крикнул Гоша. — Катьку там саму дрочат, как не знаю кого! У неё из-за тебя ни одной подруги не осталось. А этот Рыба, пидор гнойный, ей сегодня такое сказал… Короче, потом м…
— Подари Кате цветы, — категорически заявила Ольга Петровна, мать Гоши. — Против цветов никакая женщина не устоит.
Я чиркнул зажигалкой, втянул горький и мерзкий дым. Уставился на фонарь, светящий сквозь крону дерева, на которой почти не осталось листвы.
— Гоша, грёб твою мать, прекрати трястись! Никто нас из-за таких денег убивать не станет, если сами не вынудим. И никто нас не посадит — ни тебя, ни меня, ни даже Рыбина. Мелкие мы ещё. Максимум — на…
Вспомнил пацана из параллельного класса. В прошлой жизни мы с ним неоднократно оказывались в одной луже. Не дружили, не общались. Тяжело сходиться на почве собственной ничтожности. Каждый думает, что…
Да, скоро я выйду. Так или иначе, с Аней я попрощался. Она ещё что-то говорит. Наверное, хочет меня спасти. Пусть говорит. Про газеты — я её предупредил.
— А ты? — спросил я, подбавив в голос дрожи. — Ты не хочешь потрогать мой болт?
— Излагай, чё. — Цыган остановился от меня на расстоянии удара.
— Если мы друзья, то не сношай мне мозги. Я сам прекрасно знаю, где мы были, что делали, и что это — не совсем хорошо. Во-вторых, быть взрослым — это значит дожить до такого возраста, когда тебя счит…
— Колян! — воскликнул я и схватил его за волосы. — Ты чё на углу встал? Деньги зарабатываешь? Сколько поднять успел? Где процент?! — С этими словами я приставил острый обломок к его горлу и чуть-чуть…
Звонок задребезжал, выражая крайнюю степень нетерпения. Аня побледнела, схватилась за голову.
Он посмотрел. Угрозы в его глазах было столько, что взвод фашистов бы обосрался на месте.
— Продразверстка, — буркнул я и поспешил зарулить в противоположную дверь. После того жуткого разговора с бабулей продолжения мне не хотелось.
— Сём, да ты гонишь, — заканючил Гоша. — Ну чё, она вот прям реально тебя домой пригласила? Сама Катюха?
Видит бог, совсем не надолго я задержал взгляд на её тонких ножках, обтянутых чёрными колготками. Нет, надо быть абсолютно больным, чтобы испытывать при виде этого существа сексуальное возбуждение. М…
— В Бор? Никогда! — заверил я её. — Ты-то тут какими судьбами, супергероиня, женщина-матюгальник?
— Сейчас! — донёсся приглушённый дверью крик. — А тебе надолго? Мы просто опаздываем уже…
«Воровать» — это он понимал. Я в двух словах объяснил ему суть вопроса. Рыба в трёх словах попытался выяснить больше. Я его приземлил, сказав, что не вчера родился. Рыба поворчал, но настаивать не ст…
— Слышь. Ты, я смотрю, пацан нормальный. Разговаривать умеешь. Не красный, не гнида…
— Это да, — не стал спорить я. — А ты — лучшая.
Наверное, в этот момент где-то в школе икнул застенчивый и незаметный мальчик Дима Семёнов, почувствовав, что двух отморозков ему терпеть ровно на два года больше, чем он рассчитывал. Ну… что поделат…
От прямого в голову я увернулся. К счастью, Лёха быстро охолонул.
— Уточняю: с тобой злостный самоубийца, реинкарнировавший в полной памяти.
Если можно так выразиться, то с ней мы просто сходу стали старыми друзьями, плюс постель. И это были идеальные отношения двух взрослых идиотов, понятия не имеющих, чего они хотят от жизни. Всё было в…
— Порнуха страдает от отсутствия сюжетов. Проблема не так смешна, как может показаться. Дело в том, что умному человеку смотреть то, что авторы порно называют «сюжетами», смешно и нелепо. А смотреть …
Ну а я что, виноват, что у нас такое стремное будущее? Я его, что ли, строил? Постойте… А что если это — мой шанс внести свою лепту? Изменить будущее, сделать его лучше? А что, у меня есть всё: время…
— Ну так и хрена ты тогда меня с арматурой защищать кидался? Убили одного друга — скорми волкам второго и радуйся жизни.
— Ох*ел? — выдавил я, согнувшись в три погибели.
— Не, спасибо. У меня есть. Хватит по гроб жизни.
— Ну и что? Пиво тоже было чьё-то. Я ей молочка налью. А если утром она останется — я буду точно знать, что мне всё это не приснилось.
Дядя Петя как-то мерзко посмеялся — мол, ну да, ну да. Потом наклонился вперёд и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Не катит, — вздохнул я. — В смысле, если ты хочешь на плотину — давай прогуляемся, но встретиться надо в посёлке. Мне как-то не по себе от мысли, что ты одна пойдёшь через лес. В семь уже довольно …
За то время, что я добирался до дома, можно было подсесть на наркотики, переспать с несовершеннолетней проституткой, вскрыть себе вены и вступить в какую-нибудь секту, досконально вызубрив их вероуче…
В каком-то безумном искажении всех мыслимых и немыслимых измерений мы с Цыганом пересеклись в одной точке. Он говорил о том, о чём я только что думал, но видел только одну проблему: деньги. А деньги …
— Дурак ты, — прошептала мне в ухо трубка.
Когда ноги вынесли меня на Арбузова, на меня налетел пьяный мужик. На нём была драная телогрейка, которую он даже не застёгивал. Под ней — матросский тельник.
Катя, побледневшая, так и стояла, держась за дверную ручку, повернувшись ко мне в профиль.
Я вдруг понял, что пла́чу. И Аня это поняла. Она встала из-за стола, подошла ко мне.
— Думаю, вам надо познакомиться, — заметил я, усевшись обратно на табуретку.
В сущности, ничего бы это не значило. Ну, посмотрел и посмотрел. Ну пусть даже понял, что воруем. Мы бы сели в свой гроболёт и улетели в прекрасное далёко. Хрена с два поверю, что найдётся сознательн…
Идти было уже недалеко. Пройдя перелеском, мы вышли к обрыву. Катя восторженно вскрикнула, и я мысленно пожал руку Сане Перевалову, который и показал мне однажды это романтическое гнёздышко.
— Чё мы тут делать-то будем? — спросил Цыган.
«Слышь! — не отпускает меня Коля. — Я тебя нормально спрашиваю».
Я повернулся и открыл глаза. Комната была пуста и, разумеется, никакого полотенца на полу. Я глубоко вдохнул и выдохнул, опустил взгляд на свои джинсы… Блин. Ситуация-то серьёзная. В таком виде я с А…
— Так вот мы с тобой и поговорим, чтоб — не «того», — подхватила Зоя Павловна. — Помнишь ведь, как в прошлом году Илюша Римский, за школой…
А она, лет десять потусив в прекрасном далёке, вернулась обратно с сыном и мужем — бывшим одноклассником. Который потом чуть ли не в открытую трахал свою бывшую. Которая потом куда-то исчезла… Но зат…
Она сняла очки, достала платок. Момент терять было нельзя. Я, проходя мимо, схватил указку с полочки под доской и вышел из класса.
— О чём? — не выдержал я монотонного брюзжания медички.
— А я и так сошла! Лезу в пижаме на чердак с бутылкой пива, посреди ночи, а время остановилось.
— Сейчас только семь часов, — сказал я как можно беспечнее. — Хочу прогуляться. До Гошки дойду…
— Угу, было что-то такое… Я почему-то отказался.
Я с лёгким офигением наблюдал, как эти скауты мутят кастрик при помощи сухого горючего, бумажек, листиков и веточек. По ходу, долгая стрелка будет… Нудная. Главное не уснуть — не поймут…
Пожилой дядька, серый лицом, в серой одежде, посмотрел на меня серыми глазами и что-то буркнул серым голосом. Серёга, наверное.
Я закрыл глаза, потёр лоб свободной рукой. Картинка потихоньку сложилась.
— Я ничего не могу, Аня. Совсем. Я не могу прийти к ним в дом, надавать этому упырю по морде и заставить его относиться к дочери по-человечески. Я не знаю, что у него в башке. Может, он латентный пед…
— Сам удивляюсь. Должно быть нервное. Щас дожму… Ну вот, теперь я отлично себя чувствую. Здорово, Рыба! Здорово, друг Рыбы! И вам всем тоже здоровьюшка.
— Это жизнь! Твоя жизнь! Она тебе богом дана, это — чудо. Будь благодарен за это чудо! Что ты о смерти-то…
— Ох уж эти нормальные. С ними от скуки сдохнешь, правда?
— Обожаю запах роз по вечерам, — сказал я, пристёгивая ремень. — Это запах победы.
В ванне я разлёживаться не стал — не то настроение. Ополоснулся в душе, вытерся, надел чистую одежду и вышел. Мама не оставила меня одного. Завтра я под домашним арестом. Уроки совсем забросил. Армия…
Уроки в школе как раз закончились, и я попал в хвост к двум идущим с занятий девчонкам. Одна была растрёпанная блондинка, другая — обычная, русоволосая. Кажется, с параллельного класса. Сначала я был…
— Пф! Элементарно. Переспал бы с Катей, уговорил молчать о беременности до тех пор, пока аборт было бы уже запрещено делать, а потом женился. Поступками всё решается очень просто.
— Они не могут тебя сломать, — сказал я. — Это самое главное. Не могут! Они могут лишь убедить тебя сломать себя. Как убедили меня. Эти твари, осмелившиеся назваться взрослыми, чтобы порвать на куски…
Показалось, или она хмыкнула? Нет, если она ещё и над моими шутками начнёт смеяться, я точно попал. Уровень опасности зашкаливает.
Бабка закашлялась. Я прошёл в комнату исключительно из вежливости. Как-никак, я уже был введён в сей дом и представлен его обитателям, а значит, при очередном визите игнорить бабку было бы невежливо.
Помимо учебников, я нашёл немного классиков, пару унылых томов Кастанеды, «Волхва» Фаулза, «Эмманюэль» и «Трёх толстяков». Литературные вкусы у Ани, конечно, интересные. Мне нравятся.
— А ты чё, добить его собрался? — заржал Рыба, исходя дымом, как огнедышащий дракон.
Я в своей жизни залажал многое. Многое! но не всё. Самоубийство исполнил как по нотам, даже немного собой горжусь. Заранее подготовился, перебрал все способы. Резаться было стрёмно, таблетки жрать… Х…
Бабушка посмотрела на меня диким взглядом и молча поковыляла дальше. Я проводил её добродушной улыбкой. Интересно, это Гриша тут курит постоянно? Вряд ли. Он же спортсмен, он хороший мальчик. Правиль…
— А почему утром? — спросил я. — Я бы сейчас отправил.
Спокойных людей я люблю. Сам бы хотел таким стать однажды, но чего-то дзен не качается. Однако управлять эмоциями в некоторых пределах всё же могу. И сейчас я понимал, что если Гоша ломанётся наружу,…
— Ну так вот с этого и надо было разговор начинать. Чё дашь?
— Ну дык… Сколько можно на двух стульях ёрзать. — Дядя Петя, хоть и ерепенился, однако, видно, чувствовал себя слегка виноватым, взгляд прятал. — Всё, Сём. Распалось твоё взрослое астральное тело. Ты…
— Тебе не нужно со мной общаться, — пояснил я свою мысль. — Ты ничем мне не обязана, понимаешь?
— Правильно он всё говорит. Ведёшь себя, как дурак. Кто тебя к нормальной девчонке подпустит?
Жалкие, печальные глаза, как у раненого оленёнка. Грёбаная перестройка, за что ж ты так с людьми… Переломала хребтов столько, что до сих пор эхо от треска стоит. А нам потом у них, сломанных, жизни у…
— Чё его раньше никто не обнёс? — пропыхтел он, стараясь.
Она в ответ выронила пакет со сменкой. Физкультура, видать, была…
Она колебалась. Мне вдруг сделалось страшно. Что если сейчас она повернёт? Перейдёт на бег, обогнёт дом, ворвётся в мой подъезд, взлетит на третий этаж и нажмёт кнопку звонка? Плюнув на всё, расправи…
Меня начинало всё бесить: никотин выходил из организма, да и голова побаливала — всё как я предполагал. А ещё этот грёбаный русский…
— Там, в шкафчике, медицинский спирт, — пробормотал я.
— Так о чём мы говорили? — спросил я. — А, да, любовь. Так вот. Почему я встречаюсь с Катей? А почему взрослые мужики смотрят японские подростковые мультики? Да потому, что своя, настоящая молодость …
— Так это ж ты, Сёма. Только маленький. Он вырастет — и с балкона ё***тся. Чё его жалеть? Один хрен, жизнь такая впереди, что даже вспомнить нечего будет. Душу я заберу, по отчётности всё сойдётся. А…
— Здорово, пацаны, — буркнул Рыба, который выглядел каким-то пришибленным.
— Технически, я до сих пор женат. Ну, если учесть, что браки заключаются на небесах, а дядя Петя мне уведомление о разводе не вручил…
— Ты говоришь об ответственности порноактёров перед детьми?
— Что такое? — снова растревожилась Катя, увидев слёзы у меня в глазах.
Мы поднялись на последний этаж. Я сам нажал кнопку звонка. Шаги Кати узнал и улыбнулся. Она открыла дверь и застыла, широко раскрыв глаза. У меня за спиной стоял её отец, и я был жив.
— Да не бойся ты, — сказал я, вывернувшись. — Говорю же: чудо. Время остановилось. Они не слышат и не видят.
Ну, так я тогда думал, по крайне мере. Жизнь, в тесном сообщничестве с дядей Петей, готовила мне ещё много сюрпризов.
— Да про тебя правда говорят, что ты — е**нутый, — заметил Гриша.
Одного не учла — но тут я её не виню — что я на самом деле не пацан. И вся наша с ней сцена в классе вышла сложно-композитной. Начал её один персонаж, а разгребать досталось мне.
— Да? — спросил я из вежливости. Последнее, что мне сейчас было нужно — это религиозная беседа. Нет уж, с дядей Петей у меня свои, особые отношения, которыми я ни с кем делиться не буду.
— Слушай, точно… — Я сделал вид, будто вглядываюсь в зеркало заднего вида. — Жми, Аня! Аня, он достал записную книжку! О, Аня, скорее, я вижу блеск его бомжачьего «Паркера»! Аня, гони!!!
Ну вот и нужная дверь. Я перевёл дух и нажал на кнопку звонка. Заиграла самая настоящая мелодия. Кажется, что-то из Моцарта, только ускоренное и оболваненное. Но всё же с прицелом на интеллигенцию. Н…
Он смотрел на меня так долго, что я уж забеспокоился, не косплеит ли он второй «Форсаж». Но перед поворотом он всё-таки отвернулся.
Я знаю. Был один фильм. Никому он не понравился, конечно, а мне перевернул душу, вывернул наизнанку и так оставил. «Запрещённый приём». Возможно, одно из самых страшных произведений человечества, заб…
Укрывшись до подбородка одеялом, она спала. На неё падал свет луны. На её расслабленное безмятежное личико, детские приоткрытые губы.
— За бабло можешь и получше. Ты не спеши, Сём. Подумай. Оно само придёт, когда время настанет.
На улице было — фу. Холодно, серо. Осень бушевала не золотая. Резкий ветер бил в лицо. Я поморщился и, затянув капюшон потуже, побрёл к дому.
— Господи! — застонала Аня. — Я чувствую себя такой дурой! Голова ещё раскалывается…
— Просто спрашиваю, чё ты напрягся-то? Порнуху, что ли, гомосячью смотришь?
— Да! — крикнула она. — Гришка мне два слова сказал, а ты тут же налетел на него с криком: «не смей трогать мою жену».
— Ща поясню. — Я отпил ещё, удивляя рецепторы необычным. — Короче, мент внедряется в ОПГ. Работа долгая, серьезная, цель: ликвидация, то есть, арест всех ключевых членов банды. В операцию вложены огр…
Так вот, о чём это я? А, да! Есть всё-таки в соплячестве свои преимущества. Вот если бы я взрослый так вот, ни с того ни с сего, отоварил гражданина, который спокойно себе болтался на турничке, меня …
Дома было… весело. Мать рыдала. Тот факт, что я пришёл домой на своих двоих и даже на позитивчике, роли не играл. Разбитая рожа и порваная куртка говорили однозначно: дитё во гробе и уже воняет.
— Ну и вот. Ты от проблемы не спрятался. По-мужски себя повёл. Но в другой раз, если прижмёт, ты это… Взрослыми не стесняйся пользоваться. И милицией.
А потом, в начале выпускного класса, пропала сама Жанна. На это уже всем было, в общем-то, насрать, потому что, во-первых, яблочко от яблони, а во-вторых, в посёлке приключился какой-то трэш со стрел…
— Вот что я тебе скажу, Гоша, — сказал я, выпуская в небо вонючий дым. — Если взрослому мужику нравится взрослая женщина — это норма. Если ему нравится малолетка, обладающая формами и повадками взрос…
— Я высоко ценю, когда ради меня делают исключение. Ты можешь себе представить, что это такое — быть подростком в мире, где аудиокассеты стоят десять-двенадцать рублей, а у тебя даже работы нет?
Я кивнул вниз и спустился на пролёт. Бросил пакет на подоконник, высыпал из него все имеющиеся там сокровища.
— Ковалёв! — тут же переключилась на меня Михайловна. — Эт-т-то что за выходки?!
Звонок привёл меня в чувства. Я открыл глаза. Коля, обоссанный с ног до головы, шёл от доски к своей парте. Я поймал его бешеный взгляд. Ну, сейчас «разговором по душам» я не отделаюсь. Однако вряд л…
— Бум! — врезалась в меня, смеясь, девочка в смешной пижаме.
— Да ты чё? — удивился я. Уже и забыл про то своё настоятельное пожелание.
Раздался характерный звук спички, чиркнувшей о коробку. Вскоре потянуло сигаретным дымком. Душным таким. «Прима», небось, или «Беломор».
— Ты рехнулся, что ли? — зашептал он. — Куда ты с ними?!
Я перевёл взгляд на Гошу. Мелкий, смешной, из небогатой семьи и с характером робким — не лучшее сочетание достоинств. Места, где обитают девушки, были для него какими-то мистическими и загадочными.
Выражение её лица чуть-чуть изменилось, пальцы слегка сжали мою ладонь. Я почувствовал её облегчение.
— Ты чего? — спросила она, готовая не то рассмеяться, не то рассердиться.
— Спасибо, — сказал я в трубку. — Мне этого не хватало.
— Базару нет, — поддакнул Рыба, правда, с осторожностью. Прижимать старшего по званию ему не хотелось — соображал, что есть серьёзный риск потом огрести по-полной.
— Погоди-погоди, пять на десять, синька… Ага, записала, спасибо, Семён, ты настоящий друг.
— В семь у фигни, — кивнул я и послал Кате воздушный поцелуй. Она покраснела и быстро убежала. Чудо такое…
— А я тут как раз недалеко был, — заговорил дядя Петя. — В воскресенье-то пиндосы Афган кошмарить начнут.
Она шла, уткнувшись носом в парализованную кошку, которая, казалось, теперь пыталась бежать в небо, тараща невидящие глаза на луну. А я шёл и думал, что Катя, похоже, западает на мальчиков постарше. …
В: Мне сначала понравилось, а потом перестало. Как быть?
Умом я понимал Анатолия Петровича. Умом я его жалел. Но всё равно его слова иглами вонзались мне в сердце. Хотелось бежать следом и надрываться, орать: «Я не такой! Я не идиот, я не тупой малолетний …
Я поёрзал на стуле, размышляя. Мне, честно говоря, ни о чём ей рассказывать не хотелось. Я бы купил ей алкогольный коктейль, и пусть себе щебечет, а потом… Ну, потом — да…
— Как видно, нет, — сказал я, запулив окурок щелчком с балкона. — Все те, кто пишет нашу книгу, сразу впадают в графоманскую истерику. «Стоять! Не смей! Мы ещё не всё написали!»
— Много, — сместил я акценты. — А пункт приёма метрах в пятиста.
Оп-па… Вот и какая-то определённость появилась.
— Ничего, — погладила она меня по голове. — Плакать не стыдно…
И вот так вот, под дружеское ржание, наша маленькая компания добралась до места.
— И письма писать, — кивнул я. — Ань, не смеши. Я всё понимаю. Не надо пытаться впихнуть невпихуемое. Решай свои проблемы, они всегда будут важнее чужих. Я — работа, мама — жизнь. Когда жизнь зовёт —…
— Какие цветы? Какие цветы, на х*й, чё ты несёшь, слышь?!
Я положил трубку и подумал: «С этой девушкой я лежал в постели. И мы были без одежды. И она изменила мою жизнь… Что за великие силы сокрыты в этих девушках?!»
— Гоша? — крикнула она из комнаты, пока мы разувались. — Ты?
Она побледнела. Кивнула. В руке у неё звякнули ключи.
Я уже начал воспринимать это как некие маркеры. Она говорит «вы» — и передо мной психолог. Говорит «ты» — и просто Аня. Просто девушка, которая пытается быть мне другом. А самое интересное, что и я г…
Она мигом проснулась. Открыла глаза, увидела меня и резко вдохнула, готовясь закричать.
В свои настоящие, первые двенадцать лет я бутылки уже не собирал. Понимал, что это позор. Заработки остались в дошкольном возрасте. Однако разве нынешнего Сёму напугаешь позором? Пф, придумали тоже…
— Ага, — улыбнулась она вдруг и озорным девчоночьим взглядом посмотрела на меня. — Одни дебилы. «Покупатели»! Иногда «читатели» попадаются. А я, может, всю жизнь «писателя» ищу.
— Так чё ты там делал-то, а? — спросил Гоша.
— Не, — радостно заверил я её, — у меня уже сперма вырабатывается, представляете?
Я и вправду задумался, прислонившись лбом к стеклу, но вопрос мамы застал меня врасплох. Что я мог ей сказать? Думал я о том, насколько это вообще физически возможно: тринадцатилетнему сопляку сексуа…
— Без понятия, — отозвался я. — Но по пятисотке реально должны срубить, насколько я помню. А то и больше.
Сон из головы выбило напрочь. Я прилёг обратно на подушку и стал смотреть в потолок, освещённый фонарём из-за окна. Тихо… В этом посёлке ночами тихо — как в могиле. Не понять только, нравится мне это…
Бросив окурок в специально поставленную банку с водой на донышке, я развернулся и пошёл домой. Мозг тут же отключился от всего, что осталось позади. Я не слышал, что говорилось мне вслед. Мне было пл…
— Да пошёл ты! — Гоша уже начал кричать. — И что, ты теперь всегда так будешь?
— Ни хрена себе «не лезь»! А если они тебя?..
— Рыба, слышь, ну его на фиг, — промямлил безымянный.
— Ну, за жизнь мою — чё дашь? Тебе-то хорошо, ты тут откисаешь, кайфуешь. А мне, между прочим, ещё четыре года в школе лямку тянуть, потом универ, работа, семья — говнища не расхлебать. А до пожарной…
— Э, курить есть? — «наезжательным» голосом спросил кореш.
Хотя… Если уж копать на полный штык, то Коля на меня наехал именно что из-за Кати. В исходном временном срезе — из-за того, что я подогнал Кате конвертик. Так что можно сказать, что Катя во всём и ви…
— Во мелет! — восхитился Цыган. — Надо его с собой на стрелки брать, да, Рыба? Залечит так, что даже п**дить никого не придётся.
— А чё такое? — спрашиваю я, оглядываясь на кухню. Там мама сидит.
— Эм… — задумался я. — Мама, конечно, не в зале спит обычно…
Сделал шаг к подъезду, открыл дверь, придержал её для Кати. Она шагнула, но задержалась на крыльце, посмотрела мне в глаза.
— У-у-у, в какие материи полез, — протянул дядя Петя. — Ты тогда, Сём, это — папироску давай. А то как бы забухать не пришлось.
— Не жалею, — покачал я головой. — Было б о чём жалеть — не прыгнул бы.
Но, видимо, отец Кати был настоящим мудаком. Либо Анатолий Геннадьевич ещё меньше, чем я, представлял себе, что это значит — быть отцом девочки в начале двухтысячных.
— Это как? — с интересом уставился на меня Рыба.
— Нельзя! — Она даже привзвизгнула. — Ты совсем обнаглел? Ещё домой к нам пришёл! Я твоей матери позвоню сейчас!
— Порядок, — отозвался я. — Только бритву найти не могу, ты где свои хранишь?
— До завтра. Слушай, Кать… Я, конечно, подонок, но у меня к тебе просьба. Можешь сегодня присмотреть за Гошей?
Дядя Петя долго кряхтел, ёрзал, думал, жевал сигарету.
Поржав, Рыба двинулся в сторону дома. Гоше было по пути с ним, но он не пошёл. Всё стоял рядом со мной и всё так же держал деньги. Вот что в этой бесхитростной душонке сейчас такого глобального сверш…
Губы болели адски — после стычки с Рыбой, по-хорошему, вообще бы неделю ими не пользоваться, но разве я мог тогда, перед обрывом, врубить заднюю? Кто бы смог на моём месте? Пусть этот человек подниме…
— Ого. Мы к половине первого уложились. Ты победила.
— Ох, Сёма… — Дядя Петя не плавал. Он лежал в шезлонге и загорал под солнечными лучами, которые невесть откуда брались в этом помещении без окон.
Думал своим тридцатилетним сознанием. Однако какая-то частичка меня, уже смирившаяся с тем, что я стал двенадцатилетним школьником, думала, что не такой уж я и дебил. Вот, вместо урока, лежу себе на …
Забавно было. Мы шли почти рядом, ветер сносил дым от моей сигареты в сторону Кати. Она, наверное, думала, какая же она тварь, что подаёт надежду парню, который ей даже не нравится. А я думал, что бы…
Впрочем, полной удовлетворённостью и не пахло. Наоборот, сконцентрировав взгляд на Ане, я, впервые со своего перевоплощения, почувствовал себя мужчиной. Мужчиной, который знает, чего хочет. И это ощу…
— Одну на двоих, — решил я и, прикурив, протянул сигарету ей.
Её голова опустилась мне на плечо. Внизу горел фонарь. В небе безмолвно висели звёзды. Целая вселенная замерла, ожидая, пока я разрешу ей пошевелиться. А я не хотел разрешать…
Я рискнул приблизиться к Кате, однако в этот раз она оказалась готова и ловко отстранилась. Не так отстранилась, что «отвали, между нами ничего нет», а так, что «не сейчас, Сёма, надо разобраться в о…
— Здравствуйте, — меланхолично сказал я. — Вам кого?
«Я ведь не люблю её, — сказал я себе. — Совсем!»
— А что с ним? — Катя поправила сумку на плече.
— Знаю я тебя, грязный извращенец. Ладно, давай. Вселенная, отомри!
Цыган вообще на него внимания не обратил. Он пёр на меня. Я отступал. Вдруг под ногой кончилась земля, и я, взмахнув руками, полетел… Недолго я летел — упал в бассейн на груду битых кирпичей и шифера.
— Семён, пожалуйста, пошли домой! — звенят в дрожащем голосе грядущие слёзы…
— Вы же с ней, наверное, не только целовались?
Остальные объяснения я приберёг до утра. Когда без двадцати восемь я сел в прихожей на скамеечку и стал зашнуровывать кроссовки, мама вылетела из кухни и уставилась на меня полными ужаса глазами.
Дома я выложил все бутылки в ванну и набрал воды. Пусть поплавают до вечера. Я хорошо помнил, что приёмщики охотнее брали чистенькие бутылки, без этикеток.
— Значит, говоришь, нож на улице нашёл, да? — сменил вдруг Цыган тему.
Коля Игнатьев — длинный, нескладный парнишка, который, тем не менее, ходил в «авторитетах», нехотя поднялся. Я смерил его взглядом. Здоровенный, зараза. На такого лучше с арматурой выходить. Один на …
Жила Аня в центре, недалеко от школы, в которой работала. Я, как истинный джентльмен, помог ей занести на второй этаж мегафон и фонарь.
Они среагировали почти одновременно. Рыба — шарахнулся, Цыган — метнулся ко мне. Схватил за руку, выдернул нож.
Покончив с туалетом, я решительно снял носки, взял кусок хозяйственного мыла и выстирал их в раковине. Руки-то всё помнят, не совсем избаловались стиральной машинкой. Туго отжал, так, что ткань затре…
— Ты так говоришь, как будто уже много раз…
— Ковалёв! Давай, побегай! Сразу мозги продует!
— Ну, можно и не задваивать. Можно на двоих расписать, которые вне времени будут. Да только ты разве распишешь?
— Хорошо, я принимаю пари. Пусть будет так: если за шесть встреч я не смогу указать тебе верную дорогу к свету, то займусь с тобой сексом. Но при одном условии: ты, глядя в глаза, меня об этом попрос…
— Знаешь, по Юнгу, в твоём случае поссать в бассейн — это попытка восстановить утраченную связь с бессознательным. Нелепая и обречённая на неудачу.
— Ну что, Сёма. Гамлетовский вопрос: сперва подрочить, или героиновые ломки?
Я сидел на смятых простынях, смотрел в темноту и шептал, как молитвы, обрывки текстов, сливая их в немыслимое попурри.
Я на цыпочках прокрался в прихожую, взял с пола свою сумку, вернулся в зал. Где этот ваш сраный «Космос»? Вот он. Отлично. Ночь ветреная, холодная, у мамы наверняка форточка закрыта.
Пока я говорил, выражение лица Рыбина менялось. На нём появилось удивление, потом — уважение. Страха — не было. Гоша бы, услышав про тачку, ножовку и «если вдруг чего», обосрался бы многократно. Хотя…
— А это… А если я накосячу? Ну, сделаю там чего-нибудь. Путина второй раз президентом не выберут, вселенная к хренам треснет…
Гоша потряс головой, утрясая там новую информацию, и посмотрел в сторону спасительного окна.
Самого полёта я даже не почувствовал толком — так, мелькнуло перед глазами что-то. И вот мы уже в тёмной комнате.
— Аминь, — прошептал я и на цыпочках пробрался в зал.
Я, поднатужившись, вспомнил. В этой жизни я ещё ни разу не посетил магазин «Яблоко». Это была такая бестолковая бакалея, которые в Красноярске стоят в каждом дворе. Пиво и сигареты там было брать удо…
И короткие гудки. Я с улыбкой положил трубку на рычаг.
Я с минуту смотрел ей в глаза. Она ждала.
Две девчонки, сидевшие перед нами, покосились на меня и поёрзали. Явно чувствовали себя неуютно с психопатом за спиной. Вот как их зовут, а? Я приоткрыл блокнот, пробежал глазами список фамилий. Н-да…
— Нет. Ты думала поймать меня на противоречии. Спалить, что я не разбираюсь в аквариумистике.
— Как ты там, осваиваешься? — участливо спросил дядя Петя.
— Увы. Речь о любви. О самой большой в мире мега-любви.
— Ладно… До завтра! — И она исчезла в жерле подъезда.
— Хренасе — я иди! Ты на меня посмотри, блин. Ручки тоненькие, сам худенький, в чём душа держится — непонятно. А ты вон какой бугай здоровый.
В прошлый раз ничего не висело, я был свободен, как орёл. И сейчас приближался к этому состоянию. Осталось лишь два визита. Катя была ближе, к ней я и пошёл, чувствуя, как с каждым шагом из тела будт…
Я выскочил из подъезда и, не колеблясь ни секунды, повернул налево. Не успевал я уже на почту. Может, и успевал, конечно, но решил не рисковать. Ни часов, ни телефона, чтоб позвонить, объяснить… Вот …
Я, кряхтя, встал. Больно, блин. Ну и поваляли меня неплохо, шмотки стирать придётся. Ах ты ж, бл*дь, куртку порвали. Вот уроды!
— Угу, я сам. Видишь, какой расторопный. Предупреждаю желания женщины.
— Да вообще п**дец, сам фигею. Ну и это… Ну, сам понимаешь: баб парализованных трахать не получится. Оне оживать будут и морду бить.
— Да вроде, — вздохнул я. — Некоторые трудности, конечно, есть…
— Ну да. Ты — в полотенце на голое тело. Это всё-превсё меняет. Ты, кстати, в курсе, что женщина, которая лишь намекает на свою наготу, возбуждает мужчину в десять раз сильнее, чем полностью обнажённ…
Рыба поёрзал. Ему явно было неудобно переходить к основной части разговора. Я решил ему помочь. Я всегда всем помогаю. Добрый.
— Потому что писатель, ёб! Всё, Сопля, давай, пошёл!
— У тебя есть любовь? — заинтересовалась Аня. — Речь о Кате Светлаковой, правильно?
— Слышь, ты достал, сколько с тебя ещё литься будет? — рыкнул кто-то сзади. — Вон Рыбин чешет.
— Ну и что за подставы, мать моих будущих детей? — спросил я, услышав знакомое виноватое дыхание.
— С физры сбежала! — откликнулась Катя из моей комнаты. Я великодушно позволил ей осматриваться, и она с интересом бродила по квартире.
— Приложу все усилия, — пообещал я и запил остатки бутерброда подобием кофе.
— В смысле? — округлил глаза Лёха. Никогда раньше я с ним не разговаривал. Встречая вот так, на площадке, старался проскочить незамеченным, насколько это вообще возможно.
— Он Пушкин, он, сука, гений, — гыгыкнул Рыба.
— Двенадцать, — ответил Гриша, совершенно сбитый с толку. Послать на х*й суицидника с нестабильной психикой он опасался — мало ли. Виноватым потом останется.
Прозвучало слегка агрессивно. Она будто заранее пыталась за что-то оправдаться.
— Сохраняйте спокойствие, — сказал я. — Рыбок много?
На этот раз, чтобы остановить Рыбу, Цыгану пришлось схватить его за шкирку. Я терпеливо смотрел. Уже привык как-то.
— Это? Это меня жестоко избили плохие хулиганы. Здесь я — жертва.
— Извини, — прошептала она, пряча лицо. — Я такая дура…
— Ничё. Ты что, думаешь, кто-то стал бы восстанавливать эти станки? Работать на них? Да ни хрена подобного. Рано или поздно кто-то другой додумается вскрыть этот цех, или новые хозяева точно так же в…
У Гриши, к примеру, родители — местные шишки. Батя на ГРЭС каким-то начальничком трудится, мамаша — индивидуальный предприниматель. Магазин держит. В общем, пальцы веером у людей. Домой к нам приходи…
Я замолчал. Сердце гулко заколотилось в груди, кровь отхлынула от лица. Слава богу, сигарету я поджечь не успел.
Я сбросил ботинки, снял куртку. Пока вешал — зазвонил телефон. Вот если это Катин батя с претензиями — я точно сорвусь. Без понятия, что сделаю или скажу, но это будет последняя капля. Кажется, перед…
Медленно, с опаской, будто герой фильма ужасов, спускающийся в тёмный подвал, я погрузился в воспоминания о вчерашней стрелке. Пожалуй, если посмотреть непредвзято, то прошло всё хорошо. Рыбин, кажет…
— Что-то я запутался. Так любишь, или стоит? Это разные…
Просунувшись сквозь выпиленные прутья, отчаянно замахал руками и головой. Навстречу шли Рыба и Цыган. Последний радостно улыбался во всю шайбу.
— Мам, поверь, если человек хоть что-то подумает в результате мною сказанных слов — это уже мне плюсик в карму. Девяносто пять процентов людей не думают вообще никогда.
Красиво она меня зафрендзонила. Но ладно. На самом деле даже не знаю, как бы я психологически перенёс, если бы выиграл пари, и как бы соотнёс произошедшее со своими чувствами к Кате. Вы**ываться-то м…
Первым порывом было разорвать конверт. Но я подумал, что это было бы неприлично — конверт-то красивый. А, он даже не заклеенный. Мои поздравления, Шерлок, доставай письмо, леди ждёт!
— Короче, валить надо, — закончил я своё маловразумительное выступление. — Личности нужно пространство для роста, вот. Удачи, пацаны, берегите себя.
— На, — огрызнулся я. — Чтобы по школе такого больше не говорилось. Жена, жена…
Был миг — она хотела отказаться. Но вдруг что-то чуть ли не яростное сверкнуло у неё в глазах, и она легла на пол.
Предчувствие прекрасного переполняло меня. Да, вот такой он, этот альбом — как предчувствие. Подготовка к чему-то удивительному и невероятному. Вступление. Начало…
Я шёл дворами, дымя сигаретой. Опять ноги сами меня несли сквозь темнеющий воздух, разбавленный пятнами фонарей и людскими голосами.
А на хер ты его выслать не могла? Послать — на хер! Это ведь так просто сделать, когда кто-то тебе пытается что-то наговорить. Не обязательно «наслушиваться». Что за мания — впитывать в себя всё говн…
Я обхватил её обеими руками. Она взъерошила мне волосы. Открыв глаза, я увидел выражение её лица. Она как будто удивлялась, что может вот так вот взять и запустить пальцы в мои волосы, и ничего за эт…
Истории не хватало двух важных вещей. Названия и имени героя. На обложке я написал большими буквами: «Эра Огня. Первые искры». Потом открыл первую страницу и задумался.
— Потому что если ты будешь думать, что я гуляю с Гошей, то ты будешь беспокоиться в десять раз меньше.
— Не габарит, — повторил дядька. — Здоровенная.
Я виновато молчал. Разглядывал свои взрослые руки. Думал, скучаю я по ним, или же нет… Быстро я привык быть двенадцатилетним.
Мимо нас пронеслась стайка девчонок. Среди них я разглядел Катю и помахал рукой. Она тоже бросила взгляд в нашу сторону. И тут вдруг между нами выросла монументальная фигура Ангелины Власовны.
— Ну п***ец! Писатель… — Перед мужиком из воздуха возникли поручни, за которые он уцепился и втащил жирное тело на бортик. Трусы мерзко шлёпнули по кафелю. — А чего вскрылся-то? Из-за любви?
— Нормально, Лёх, — вздохнул я, отвечая на рукопожатия. — Спасибо, пацаны. От души.
— Ну-у-у, дядь Петь… Вот лично я, если б знал, что после самовыпиливания будет бассейн с мужиком в трусах — ещё тридцать раз бы подумал, прежде чем с балкона шагать. И, уверен, не я один!
— Ты, наверное, много читаешь? — спросила она.
Фыркнула, отвернулась, но видно было, что ей приятно. Честное слово, иные женщины кажутся дрессированными зверьками. Собственно, мужчины тоже.
Мама, убедившись, что со мной всё в порядке, дала мне эти несколько минут в ванной. Я замочил бутылки, трижды вычистил зубы, прополоскал горло водой с зубной пастой, трижды вымыл руки, чтоб не воняли…
Начинается… Если твоя ровесница снимает очки — есть шанс, что дальше она чувственно распустит волосы, расстегнёт халатик и так далее. Но когда женщина в пять-шесть раз старше снимает очки, значит, гр…
— Мам, да что за чушь? Никто меня не арестовывал.
— Я хочу, — сказал я, — чтобы ты отъ**ался от моих друзей. Больше я ничего не хочу, других проблем у меня нет.
Я поперхнулся словами. Уставился на Аню. Вот стерва! Она ведь меня подловила. По-психологически так подловила!
Я сидел рядом с человеком, который через восемнадцать лет уведёт у меня жену. Впрочем, уже нет. Вряд ли. Я постараюсь не встретиться больше с Дашей. Постараюсь не жениться на ней. Да и откуда они у м…
Закурили втроём у дверей магазина. Семён был какой-то смурной. Наверное, Рыба ему рассказал, как мы ходили на дело, и теперь Вол переживал трудный период осознания, что придётся ему делить Рыбу со мн…
— Но это же бред! — воскликнула Аня, опустив руки. — Сейчас ведь не Средневековье!
Только вот я понимал, что он может сделать нечто действительно страшное. Такое, с чем я не совладаю. Он может сломатьКатю. «Взрослые» делают такое на раз. На два. На три. Раз — и заменяешь радость ст…
— Скажи мне, Семён, где находится магазин, в котором ты работаешь продавцом.
— То, что выглядит так, не обязано быть таковым на самом деле, — тихо сказал я. — Иллюзии очень легко делаются. Зря я тебя убедил…
Да только я могу спасти одну душу. Этим и займусь. А потом — засылайте в какой вам угодно ад. Я буду там смеяться. Всю вечность — смеяться, как бы хреново не было, потому что я знаю, что нет ада стра…
То же самое происходило и на свиданиях. Цветы. Интонации. Танцы. Немного выпить. Проводить домой. Поцеловать перед дверью. Зайти на чай… Я с самого начала хотел сказать: «Слушай, тебе правда всё это …
Гоша закашлялся сильнее прежнего. Я решительно отобрал у него сигарету, нежно притушил о влажную травинку и спрятал в пачку. Пока не найду, в каком магазине согласятся продавать сигареты малолетке, н…
— Мама… Ты хочешь, чтобы у тебя был нормальный сын. Так дай мне хоть иногда вести себя, как нормальному человеку. У меня есть друзья — люди, с которыми мне приятно проводить время. Я прошу только два…
Неприятно будет, конечно, заполучить ещё и такого врага, который запросто свернёт мне шею в тёмном переулке. Ну, буду чаще оглядываться. Авось как-нибудь и проживу до выпуска. А может, это вообще пер…
— Ты чё хочешь, а? — тут же ощетинился Рыба, почувствовав свободу.
— Делать будешь, что скажу. Молча и старательно. Нытьё — потом. Я скажу, когда будет можно. Понял, или выкинуть тебя на хер из машины?
— Мне холодно. Мне теперь всегда будет холодно. Холодно и холодно. Ты не сможешь меня согреть.
— Переживём. Главное — это любовь, остальное — фигня. Мы со всем справимся! А Гоше — пиздец, так ему и передай.
— Слышь, нет. Я тебя перед Гошей не заставляю извиняться. Он знал, на что шёл, когда с яйцами рождался. А за Катюху тебе Цыган правильно сказал, вообще не надо было рот разевать. Она — моя будущая же…
Хотя он и торопился, но поматерился всласть. Долго, нудно и обстоятельно.
Он дёрнулся, нога вдавила газ, двигатель взвыл.
Судя по тону, Гоша был готов опять сорваться в визг и нравоучительные истерики. Я махнул рукой — мол, остынь, нормально всё. И протянул ему металлическое ведро, которое держал за спиной.
— Завтра заходи после школы, — сказал я. — Мама на сутках. Придёшь?
— Как бы тебе сказать, — пробормотал я, грешным делом наслаждаясь тем туманом, который поднялся в голове от пары затяжек. — И да, и нет. В данный момент скорее да…
— Так вытащи его и забей рядом, — предложила Катя.
— Меня теперь вся школа «женой суицидника» зовёт, — прошептала она. — А тебе и этого мало?
— Хрен тебе, — буркнул я. — Спирт на тебя тратить…
Девчонки расстались на центральной площади. Русоволосая пошла налево, а блондинка — прямо. Блондинка в принципе шла к тому самому дому, куда было нужно мне, и меня это бесило. Ровно так же меня бесил…
— Ага, поняла, о чём ты. Ладно, удачи. В одиннадцать позвоню!
— Чё, б**дь? Какая тебе столица? Дрочильня уродская твой Бор, понял?
Блин. Вот все такие умные, как до советов писателям дело доходит. Аж так рука и тянется в ЧС умника кинуть. Только вот нет тут никакого ЧС. А что самое скверное — сердцем и умом я понимал, что прав м…
— Я прошу прощения за то, что сказал и сделал.
— Ну! — Мама с облегчением махнула рукой. — Чего там спрашивать-то. Выжить, детей вырастить…
Я задумался, поднеся ему огонёк. Рассказать, что ли? Друг мне, пожалуй, понадобится, тем более, к Гоше я давно привык. А что это за друг, если ты ему не доверяешь? А с другой стороны — ну какой он мн…
Когда машину забили в очередной раз, Цыган, как и обещал, взял меня с собой. Рыба с Гошей остались. На этот раз не внутри — отошли подальше и постарались слиться с постапокалиптическим пейзажем.
Душа у меня в этот миг будто на две части раскололась. Одна половина — подростковая — забурлила от гнева пополам с отчаянием. А другая осталась холодной. Настолько холодной, что охладила и первую. Ду…
— Ладно, убедил, мой любимый пациент. Только сперва надо домой заехать. Я должна переодеться, и… Ну…
— Шагать — нет. А лететь — очень. Всё исчезает. Только асфальт, летящий навстречу, и — ужас.
— Да кому он нужен, — отмахнулся я. — Лучше уж ВКонтакте тогда. Там хоть музыку послушать можно.
— Да на фиг надо. Тут посидим. Если кто остановится, вопросы задавать начнёт?
Мы спускаемся по лестнице. Дверь в субботнее утро. На улице пусто, нет никакой белой «Нивы». Неподалёку сосед с нижнего этажа выгуливает добермана. Крепкий лысый мужик, не без странностей, но смирный.
Судя по лицу Ани, она сдаваться не хотела. Глаза её пылали, руки сжались в кулаки на столе.
— А мы не играем, — тряхнула она головой. — Я хочу узнать, кто ты такой.
— Не, вообще не долго. Секунд десять максимум. И с тебя пото́м пачка сигарет. Только хороших. И зажигалка.