— Там ещё, вроде, пиндосы Ирак кошмарить начали, — промямлил я. — А, нет, это завтра. Пардон, запутался. День такой долгий…
— Тьфу на тебя, — расстроился Гошин папа. — Выдумал тоже. Смолоду травиться. Эх…
— Вот тут давайте остановимся, — попросил я.
Блин, вот почему она всегда так? Нет чтоб задать вопрос, на который я могу ответить честно! Но она ковыряется и ковыряется в той теме, до которой лучше бы ей и вовсе не дотрагиваться: что происходит в подростковой голове.
— В прямом. Ей без меня тяжело будет. Вот и подставь, там, плечо, по мере сил. Чтоб ей было, на что опереться первое время. А там, если тупить не будешь, может, и сойдётесь. Да ладно, чё ты, я ж вижу, что она тебе нравится.
— Игнатьев! — завопила Екатерина Михайловна. — Встать!