Передо мной стояла машина. Аккуратно припаркованная к бетонному бордюру. А по ту сторону бордюра росли кусты, уныло шебурша на ветру увядшими остатками листьев. Это была «Хонда Аккорд» 93-го года выпуска, с пятиступенчатой механической коробкой передач.
Дядя Петя смотрел на меня задумчиво. Оттянул резинку трусов, отпустил. Щёлкнуло по объёмистому пузу. Я содрогнулся и достал ещё одну сигарету.
Когда машину забили в очередной раз, Цыган, как и обещал, взял меня с собой. Рыба с Гошей остались. На этот раз не внутри — отошли подальше и постарались слиться с постапокалиптическим пейзажем.
Она покачала головой. Сейчас она разочарована. Сейчас я для неё умер. Погребён под лавиной пустозвонства. Завтра всё изменится. Пока — пускай. Иногда полезно побыть заживо погребённым.
Но мою смерть — увидели. Я знаю, что превратился в прекрасный алый цветок на асфальте, и обожравшиеся жизнью люди это увидели. Они орали, падали в обморок, матерились и, разумеется, доставали смартфоны. Сфотографировать, выложить в интернет. Смотрите, смерть, смерть! Смерть, которую от нас скрывают! Конечно, все фотки быстро потрёт комитет борьбы со смертью. Но память… Память стирается дольше.
Смеркалось. В моей руке дрожала сигарета.