Все цитаты из книги «Новое место жительства»
Он хмыкнул. Посмотрел на меня не то чтоб с приязнью, но с отчётливым, пристальным интересом.
Я без наигрыша стукнул кулаком по столешнице. Нет, [email protected] обещавший мне хороший день, явно ошибся. Уже начинало темнеть, а я пока что ничего хорошего не видел. Хотя… я видел много интересн…
— Я сам не верил, — признался Юрка. — Долго не верил. Думал, что в больнице лежу с головкой бо–бо. Потом — что умер и попал в рай.
— А… да–да… — я поднялся, качнулся, ухватился рукой за спинку кровати. И как‑то резко, толчком — проснулся, потому что неожиданно и бесповоротно сообразил: ни одна шутка не может быть такой затянувш…
— Теперь я точно тебе хочу кое‑что рассказать. Мама уже спит, мы будем говорить долго.
— Кругосветное путешествие, — сказал я. Уже зная наверняка, что угадал.
— Ну, дальше я не пойду, — Вадим остановился, пожал руки — нам обоим. — Всего вам.
— Э, — вмешался Юрка, тут же развеивая ощущение чего‑то средневекового, возникшее у меня, — он не в твои ряды. Он в мои ряды.
Тяжело дыша, я стоял, согнувшись — голова вниз, руки в колени — и пытался прийти в себя от того дикого, непередаваемого чувства потери себя, которое испытал секунду назад. Юрка, что‑то приговаривая (…
Как‑то незаметно позади остался мокрый ельник в тенистой низине, потом — снова обступившие нас на короткое время дубы. Дорога тоже где‑то потерялась. Мы шли редким сосняком. Я таких сосен не видел ни…
— Да потому, что ты правильно говоришь, — ответил Юрка, остывая. Поддёрнул лямки рюкзака. — Правильно, просто это кусочек правильности. На самой поверхности. Это самое поганое… Но знаешь, ведь у на…
— Ты больше всех за увеличение народонаселения ратуешь! Мальчишки, вы что, книжек про средневековье обчитались?! — она и на нас бросила гневный взгляд. Я просто промолчал, с любопытством наблюдая, к…
…Я перевернул этот лист и, не глядя на следующий, встал.
— Я ничего, нормально, — соврал я. И спросил — потому что на самом деле стало интересно, и чтобы сбить напряжение: — Юр, а вы не боитесь, что об этом проходе узнают… ну, разные там органы?
Многие в нашем возрасте пишут книжки (и немногие в этом признаются). Книжки позволяют прожить такую жизнь, какую тебе хочется самому, исправить неисправимое, дополнить неполное… Я никогда не писал, м…
Если честно, я хотел завалиться сразу. Но неразобранные вещи не дали бы мне спать нормально, и я начал раскладываться, заставляя себя привыкнуть к мысли, что это и правда моя комната и я тут проживу …
— Нет, конечно, идите, — поспешно сказал я, про себя подумав, что это как раз то, что надо. Очень захотелось остаться одному и как‑то… что ли… разобраться в том, что случилось, или… или, может, прос…
Я был не один. Интересней собеседника, чем Юрка, было трудно себе и представить. А уж что было вокруг…
— Было чики–чики, — не стал отрицать я. — В этом отношении. Но теперь я там не учусь.
Нет, не от того, что я представил каких‑то вставших из могил мертвецов–передовиков производства, навечно прикованных к ржавым станкам зомби — отстающих и лодырей — или мрачную Тень Последнего Директо…
…К реке Почай, на правом берегу которой стоял Белоград, мы подъезжали уже в долгих и немного мрачных здешних сумерках — то ли что‑то не рассчитали, то ли лишку подзадержались на полевом стане. Я, есл…
— Юрка сказал, что ты петь умеешь и на гитаре играть, — вдруг как будто очнулся Сашка. Я кивнул, удивившись, когда же мой кузен успел это сообщить. — Бардов уважаешь?
Кстати, я осознал это, когда отдыхал на деревянной лавке летней общественной столовой. Такая нашлась, когда я понял, что сильно захотел есть, вспомнил, как Юрка предлагал мне — словно само собой разу…
Как результат, я оказался на берегу океана и в него старался не заходить. Как‑то раз плавал на матрасе и меня вдруг охватил такой страх, что я обмочился. Смешно — к тому времени я не боялся ни маньяк…
— Я не о нём. Я вообще. Вот ты спросил — почему мы его не ликвидируем. Ян на каждое совещание Капитула приходит и этот вопрос ставит — и ребром, и наискось, и на попа, и на вид… Мол, давайте устроим …
И только тут до меня дошло наконец, что Юрка меня не узнаёт. Да нет — просто не знает и, естественно, не узнаёт. Почему‑то это показалось мне оскорбительным, хотя ничего более идиотского, чем оскорбл…
— Не буду я тебя целовать, зачем мне принц? — сразу огорчил я её. — Ещё один нахлебник для тёти?
Именно по этим причинам я где‑то лет с девяти, осознав, что я многим вокруг интересен и мне этот интерес не нравится категорически, стал заботиться о себе сам. Это, товарищи, я вам скажу, единственны…
…Пока мы ели (и, надо сказать, очень плотно этим занимались), девчонка не присаживалась — как будто парила вокруг. Я вообще‑то не любитель есть, когда на меня смотрят, но в её движениях было столько …
В комнате было не слишком много мебели — кровать, тумбочка возле неё, стол у окна (того, которое в сад), стул, кресло, да большой шкаф. Шкаф оказался для моего барахла именно что слишком большим, да …
На воротах нас никто не остановил, хотя над частоколом сидел и весело поглядывал вниз парнишка с арбалетом. Я шёл со странноватым чувством. Когда‑то в старых номерах «Вокруг Света», скачанных из Инте…
— Землянки, — охотно ответил он с каким‑то лукавством. И тут же деловито поторопил меня: — Пошли–пошли. Я отдохнуть хочу.
…Я заварил привезённый с собой чай так, как меня научил три года назад тогдашний «бойфренд» матери, довольно известный журналист–украинец. Ничего был дядька, весёлый и просто, но не наплевательски от…
Помедлив, я поднёс кусок каравая к носу.
— Ты просто знаешь, что большинство будет за тебя.
Впрочем, даже с не умеющим думать псом разговаривать всё‑таки нормальнее, чем с самим собой. А мальчик разговаривал сам с собой около двух лет — всё то время, пока шёл сперва по бесконечному, как оке…
Я догнал Юрку и пошёл рядом. Видно было, что он волнуется, как волнуется человек, который показывает другому что‑то очень дорогое, возможно — даже созданное своими руками. И ждёт: одобрит? Нет? А то …
Всё‑таки он явно кого‑то ждал. Даже нервничал, и я занервничал тоже, косясь на дверь то и дело. И через минуту после того, как мы, одевшись, перешли обратно в зал, я понял — кого именно.
— Знаешь, — возразил я. Юрка окинул меня взглядом снова. Дёрнул углом рта, но ничего не сказал, и я вынужден был продолжать сам — получилось не так эффектно, как если бы он стал удивляться, возражат…
Первую же мою попытку захвата он сбил — и от лёгкого, как могло показаться, шлепка ладони у меня заныло запястье. А в следующий миг я попал в захват двух стремительных стальных манипуляторов — рук Ян…
Я надавил — сразу, сильно, резко, стараясь, чтобы стрела не отклонялась в стороны. А то ещё рвану чего не того, и как потом быть? При этом я сам так стиснул зубы, что они захрустели — и ощутил рукой …
Негромкий, но отчётливый стук в дверь заставил меня подскочить на скамейке — казалось, что постучали по дереву рядом со мной. Странная в этом доме акустика; я вспомнил, что вместо звонка у входной дв…
— Прилететь он на нём, может, и мог… — Юрка в темноте обо что‑то наконец споткнулся и уселся на лавку. — А вот улететь отсюда — нет. Планеры запускают с катапульт. А это штука немаленькая. У нас их…
— А тут ещё проще, — гордо сказал Юрка. — Человечество загрязнило планету чем? Сжиганием угля, нефти, мусора разного химического… Мы ничего этого делать не будем. Пока — печи для отопления, электри…
Непонятное это было место, я вам скажу. Даже дома стояли сюда глухими, без окон, стенами, как будто отвернувшись. А впереди был большущий луг, за которым виднелись вдали — почти на горизонте — вроде …
Я несколько раз оглядывался на эту странную надпись, пока шёл через цех.
То же я ощутил и здесь. Как будто вошёл в кузницу, где ковали могучее волшебное оружие, потрясавшее мир — и увидел, что горн потух, наковальня опрокинута набок, и среди стоек с подёрнутыми ржавчиной …
Я вздохнул и, усевшись за стол, открыл книгу, которую, не глядя, прихватил из библиотеки. Естественно, это оказалась совершенно нечитабельная вещь — стихи Есенина. Я тихо зарычал и принялся остервене…
Только орёл и мог встретить меня в этом мире, в этом воздухе, в этом небе.
— Нету, местные… Вот тоже местное! — Юрка привстал в стременах, ловко сорвал у основания одной из ветвей плотно сжатую большую пястку из пяти продолговатых коричневых орехов, каждый — примерно с ман…
А ощущение не уходило. Я заглянул в одну комнату. В другую. Постоял, пережидая вспыхнувшее желание бежать отсюда. Вернулось любопытство, но я загадал — если и в следующих двух комнатах никого не буде…
Но тут я увидел эту самую железную дорогу.
Я проснулся от того, что в лицо мне подул ветерок.
Она и не ответила. Только протянула руку и вдруг взъерошила мне волосы.
— Как не… — мальчишка вдруг тряхнул головой, улыбнулся широко и искренне: — Ой. А, конечно, что это я. Вот ведь. Забыл, — он повторил улыбку. — Извини, — и шагнул назад с крыльца, продолжая мне …
Это была самая странная ночь в моей жизни. Ночь в далёком городе, в большом доме, где бодрствовали только мы двое — двое мальчишек. И огромное ночное небо июня. Небо, казавшееся призрачным и странным.
— Нет, — я покачал головой. — Из похода ещё не вернулся.
Мальчик вздохнул и стал рыть песком стволом маузера. Он знал, что в этом случае
Тёмно–русый, круглолицый, как Максим, но высокий и кареглазый — один такой кареглазый в компании — мальчишка, Дима Лукьянов, единственный поднялся и пожал мне руку. Правда, я не ощутил ни в ком недру…
— Что там, Ром? — услышал я высокий девчоночий голос.
Отшвырнув обломок, я схватился за аптечку. Из обеих ран вяло, но безостановочно текла тёмная кровь. Некогда было думать, чистая дырка, или нет. Я схватился за «рюкзак», раздёрнул пошире подушечки и с…
— Ешьте на здоровье, — ответила она улыбкой. — Коней ваших я уже поставила, не волнуйтесь, а вам вон там постелю, — она кивнула на лавку справа.
— Ну да, — кивнул я. — Кто кого положит. Один раз.
— Не знаю. Мать была с ним одну ночь. Чтобы появился я.
— Закинь пока чехлом на всякий случай, — Юрка протянул мне пятнистую бесформенную накидку на арбалет.
В глазах Яна на миг мелькнуло удивление. И я, воспользовавшись этим мигом, крутнулся, выворачиваясь — и швырнул его через себя с поворотом.
Мой кузен сидел на старом столе, глядел на меня, тяжело дышал, кривя губы — и зажимал ладонью правое плечо. Ладонь была красной, а между судорожно втиснутых в камуфляжную ткань пальцев торчал какой‑т…
— Помнишь аметист? Уже ушёл. Не за двадцать тысяч, конечно. Всего за семь.
— Сгорел в танке, — сказал я вслух. Оглянулся, но кругом было пусто и тихо.
Почти то же вышло и теперь. Я медленно шёл по этим великанским комнатищам, и у меня не хватало воображения представить себе, сколько же тут работало людей и для чего могла понадобиться вся та продукц…
Накачанный — не специально, просто такой крепенький — желтоглазый (именно желтоглазый) и длинноволосый, почти как Роман, мальчишка, назвавшийся Вадимом Толубеевым, всё время играл длинным ножом. У не…
— Это Беловодье, — и поднял руку. — Вот Перекатная. А нам туда. Идти долго, больше двух дней; переход, сам видишь, не очень удачно расположен…
СОЮЗА СОВЕТСКИХ КОММУНИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК,
— Я искупаться в речке хотел. Там, у Маришки. Нет, какое купание…разве дадут! Да и река бы от меня сейчас вскипела запросто.
…Я думал ещё и почитать что‑нибудь, но так и не стал. Лежал, слушал музыку, выбирая то одну, то другую песню, чувствовал, что постепенно засыпаю. И уже на самой грани сна услышал строчки -
В нём не было ничего, кроме… воздуха. Кроме ветра, солнца, травы, деревьев, свежей воды… Ничего из того, чего и не должно быть в воздухе.
Скоро мы обязательно победим! — Юркин голос коротко прозвенел. Шедший мимо старик оглянулся на нас и долго смотрел вслед.
Или это всё‑таки выдумка? Глобальный розыгрыш приезжего лоха?
— А, привет, — вполне дружелюбно сказал длинноволосый Ромка. Как хорошему знакомому казал… и я ощутил толчок искренней благодарности. А эта самая Нина… Короче, он смерила меня таким взглядом, что мн…
Мальчишка моих лет снялся на фоне густого леса. Он стоял по колено в сочной зелёной траве, широко расставив ноги и держа под мышкой простой шлем — вроде тех, что носили викинги (настоящий, а не с рог…
Тогда они ещё наступали. Бой за вокзал получился тяжёлым, хотя и коротким. Из отряда в триста человек осталось едва пятьдесят стоячих, почти все были ранены, а не меньше сотни — убито. Он тоже был ра…
— Ну я сидел, — лениво отозвался Коновалов. — Сидел. Пока ты там телепалась в своей красивой шубке по сугробам, я всё и сделал, как надо…
Я в целом думал, что так будет, но почему‑то считал, что это окажется Анастасия. Но на рельсе сидел Вадим — он вертел в пальцах нож, как будто так и не расставался с ним со вчерашнего вечера. Похоже,…
— Зачем? Вопрос кругосветки как таковой меня не интересует. Я заранее «за», а так — это дело не моё. Совершенно… — его глаза обежали меня с ног до головы. — Моё дело — динамит, как говорится! — Ян…
ствол может забить песком и его разорвёт при выстреле. Но, в конце концов, это тоже было развлечение: разорвёт или нет?
Мелкие весело вопили и плескались у реки. Река уже стала синевато–чёрной, в ней отражалось алое садящееся солнце, и через его большой блик, дробя и шевеля его, двигался паром — уже близко…
— А… — Юрка обмяк. — «Собор Парижской Богоматери»… Belle… Да. Помню. Пожалуй.
— Иди ты в… Карнеги–холл, — посоветовал я кузену и продолжал задумчиво: — Значит, ему нужна власть и подвиги, а вам — знания и приключения. Так?
— Мишка тут живёт, — неохотно ответил он, кажется, думая о чём‑то своём. — Овец разводит, тут хорошие поляны есть недалеко. Свиней… Ларка — его сестра. С ними ещё парень с девчонкой живут… Ну а кро…
— Не надо, — он открыл глаза. — Таблетку… вода… в графине… Поскорей, а то опять затрясёт, так паскудно, не выбраться, как из болота… Я хотел принять, а не успел, согнуло.
Юрка привстал на локте. Глаза у него были всё ещё крепко очумелые, но говорил он твёрдо и повелительно. Да, мой братец совсем не походил на чокнутого ролевика.
Он стоял и придерживал баллон рукой — словно большого послушного зверя. На плече белела свежая повязка.
Я передёрнул плечами и вышел из библиотеки.
Ну и? Можете представить себе такое положение? Начало второго десятилетия ХХI века. Вставшая с колен Россия. Заброшенный завод. На пару километров вокруг — никого. В замусоренной комнате лежит на сто…
— Ага, давай! — загорелся я, ощупью усаживаясь на подоконник…
— Идите, играйте. Только в воду не свалитесь.
Никогда в моей жизни ещё не менялось столько всего за такие короткие сроки. Другое дело, что я тогда ещё не подозревал обо всех этих переменах…
— Да не смеши, — отмахнулся Юрка. — Какая религия у беспризорников нашего возраста? Пока об этом и не думает никто, а потом, мне кажется, появится какой‑нибудь языческий культ… Ромка вон очень стар…
— Здрась… — и только что не отвесил земной поклон.
Мальчишке было лет пятнадцать — круглолицый, курносый, широкоротый, пухлогубый, русые лёгкие волосы подстрижены в аккуратное «каре». Он сидел за столом, вытянув под него ноги в высоких сапогах с фасо…
— Провожу, — сказал он, поднимаясь и поздоровавшись кивком сразу с нами обоими.
Эта комната вполне могла бы быть моей. Не здесь. Там. В Москве.
Я выглянул в коридорчик, не смог удержаться.
— Ну… да. Разное такое было, а это — нет, ни разу… — я махнул рукой: — Ну и что?
…Мы шагали с перерывами минут на пятнадцать каждые два часа; в полдень остановились на два часа, перекусили и полежали. Собственно — как полежали? Прилегли — на солнышке, головами в тени кустов на рю…
— Не понимай это слово так однобоко… Влюбился, конечно. В него нельзя не влюбиться. Но смотри. Опасная любовь…
— Мама тебе понравилась?! — Юрка открыто обрадовался, даже в глаза мне заглянул сбоку, нагнулся, и на его лице была улыбка. Я кивнул. — Вот что, Владька. Ты никуда не вздумай убегать. Во–первых, пр…
— Смешно, но он так и назывался, — ответил Роман. — Хотя построен в середине девятнадцатого века… Было село Северское, а потом, после 1861 года, один предприимчивый крестьянин завод построил. Ну а …
…Что же с ним случилось? Дружки — этот Роман с девчонкой — думали явно, что он дома. Тётя Лина определённо говорила, что в походе. А он оказался тут, да ещё с арбалетной стрелой в плече. Случайное ра…
На секунду я опять подумал было, что Юрка таки «принял» и сейчас путешествует в каких‑то интересных мирах. Тем более, что таблетки были явно самодельные, неровные и большие. Но от них пахло… пахло ив…
…Я всё‑таки расплакался, когда мылся в душе. Хорошо, что именно там — я бы, наверное, сгорел со стыда, случись это при тёте. А тут… меня вдруг тряхнуло, словно током ударило, и из глаз потекло. Ноги …
— Слушай, а ты её никуда послать не пробовал? Ну, рукопись?
И калитка, и улочка мне понравились. Было в них что‑то загадочное и таинственное, как в калитке, ведущей на болота, около которой старый сэр Генри Баскервилль был напуган до смерти знаменитой собакой…
- …с собой?! — договорил я наконец, не обратив внимания на подначку. — Когда?!
— У меня… — просипел я и кашлянул. Юрка посмотрел на меня задумчиво. — У меня нет ничего. В смысле, снаряжения… я не думал…
Я, помнится, ему немного позавидовал. А позже и сам понял, что в окружающем мире хватает страшного — и незачем себя пугать Фредди Крюгерами и Джиперсами–Криперсами. Да и нестрашными они какими‑то ста…
Я толкнул на пробу одну рельсину ногой, без раздумий (думать в таких случаях вредно и даже опасно) раскинул руки и в шесть шагов перебрался по ней на другую сторону. И, словно в награду, увидел, что …
А тётя Лина выглядела на свои почти сорок. Без скидок.
— Нет, кто как, а я только сейчас от вони отмылась, — заявила толстенькая Оля. — Но всё равно зря Юрка нас отослал, вон как получилось… Ни за что больше в болота не полезу.
…Овражек оказался маленьким селением — три дома, обнесённые солидным частоколом, ворота в котором, впрочем, были распахнуты настежь. На воротных столбах торчали большущие черепа — мне лично незнакомы…
Не нужно считать меня настолько невоспитанным для того, чтобы я начал шарить по чужой комнате. Я бы и пылинки тут не стронул. И не собирался, даже если она сто раз похожа на мою, и это… м… довольно с…
Передо мною оказалась узкая, наглухо заросшая по краям лопухами (посредине оставался узкий проход, явно наезженный велосипедами) улочка, стиснутая заборами. Даже не улочка, какой‑то проулок–переулок.…
Я немного удивлённо посмотрел ей вслед. Странно. Выходит, у кузена та же заморочка, что и у меня — ненавижу, когда кто‑то, взяв мою вещь, ставит её обратно не так, как она была раньше. Но это заняло …
Когда я вошёл к Юрке, он сидел по–турецки на кровати и наигрывал что‑то сложное на гитаре. Значит, я не ошибся… Злость на раннее пробуждение прошла почти тут же.
Она была одета в маскуху и сапоги. Позади около ног стояли ещё несколько коробок разной степени громоздкости — вроде бы фотоаппараты и видеокамера.
— Просто есть несколько человек, которые лучше всего приспособлены именно к чему‑то одному и лучше них никто этого одного не сделает, — пояснил Юрка. Помялся и продолжал: — Я, например, такой. Но я…
Поднявшись, я поискал тапочки, не нашёл, конечно, влез в приготовленные заранее бермуды и отправился по дому босиком. Смешное было ощущение. Всю жизнь под ногами в помещениях у меня были либо пластик…
Странными были только лица, которые я разглядел, когда они подскакали поближе. Странными именно потому, что лица оказались совершенно обычными физиями, каких полно по вечерам в любой песочнице, разве…
— В каникулы?! — удивился я. Тётя Лина кивнула. — А какие работы?
Не в силах справиться с переизбытком чувств, я рывком поводьев подал своего тихо возмутившегося мерина ближе, колено в колено с кузеном, перегнулся с седла, навалился на Юрку с рычанием и почти спихн…
— Я вижу, — согласилась тётя Лина. — А что вы делаете теперь?
— Мы все учились понемногу… Сашок, тащи чурбак.
А в широко положенных — на стол по бокам ото всей этой простой снеди — руках он держал два пистолета. Таких, как в кино — кремнёвых — направленных на дверь.
— В смысле? — ошарашено спросил я, отгоняя целую вереницу предосудительных картин, промелькнувших перед мысленным взглядом. — Ты что, с ней…
— А, проснулся, — Юрка разминал пальцами плечо. Шрам немного вспух. Я по–прежнему молча кивнул на него, Юрка поморщился: — Фигня. Поколешь?
Так выражать свои чувства по отношению к нему у меня начинало входить в привычку. И, кажется, ему это нравилось.
Проснулся сразу, мгновенно открыл глаза, как будто и не спал, а просто прилёг отдохнуть.
— Да так… — он протянул пакетик мне. Я взял несколько штук, энергично захрустел. — Смотри, туман ползёт.
— Ну а какие были варианты? — спокойно спросил он. — Остаться там, лечь и помереть?
Кроме того, мне ужасно хотелось в туалет. Но почему‑то было стыдно туда идти, пока в доме эта девица.
— Это не сон, Владька, — просто и спокойно сказал он. — Это правда.
— Ничего, — весело ответил Роман (?), идя к калитке по узкой дорожке, выложенной серыми шероховатыми плитками, по краям заросшим землёй. А я увидел, как за калиткой выдвинулось колесо зелёного скуте…
— Это ещё ничего. Юрку мы бить собирались, он со слезами нас уговаривал — пойти с ним и посмотреть, что там и как.
Ян чуть склонил голову к плечу. В глазах его появилось… нет, это была не враждебность, к счастью — сожаление появилось. Он и правда понял мои слова о повторении пройденного.
— Ну, пойдём, я тебе покажу твою комнату. И вот что, Владик… — она оперлась рукой на стол, помедлила, как будто что‑то решая. — Эта комната действительно твоя. Вся, целиком. Если ты захочешь там чт…
Немного удивлённо я тщательно проверил — нет ли чего «пристёгнутого».
— Владька… — Юрка вздохнул. — Как это — когда не любишь мать?
— Не треплись, объясни, что к чему, раз уж меня назначил себе в помощники! — сердито рыкнул я.
— В овражке? — не понял я, подталкивая коня кроссовками (он послушно двинулся вперёд).
Нет, собственно, а что такого было вокруг? Обычный лес…
— Не боишься? А ну как Яна повстречаешь — в ночи, так сказать, на узкой дорожке? Тут тебе и… — и Юрка мерзко выругался. — Отвезёт он твою голову в Дубовую и на штырь наденет. И будут птЫчки на тебя…
В третьих, в этих полуземлянках имелись водопровод с электронагревом, ванны и канализация, а так же вытяжные короба вентиляции, простые и вполне эффективные. На кухне отдельно от печки помещался ками…
— Ты же только ушёл, — сказал он, сдёргивая высокую перчатку–крагу.
— Поедем, — согласился я. — Но сперва ты поешь. Да и я ещё пожую.
— Потому что испугался? — уточнил Юрка. — Так утешься. Ворон не меньше испугался. И я испугался. И Ларка перепугалась больше всех. Просто ты такое видел впервые, и свой страх скрывать не научился. …
И, сделав два шага по этому коридору, я понял, что не один в нём.
— Помоги задрапироваться, — он кивнул на своё порезанное барахло.
— Я тоже три раза убегал… домой. Меня сами родители обратно отвозили. «Ты пойми, сынок, мы делаем всё, что можем, но надо законно…» Тебе повезло, Кать, я тебе уже говорил. Вас увезли насильно, твоя м…
— А, турист… — сказал он. — Удивительно, что тебя занесло сюда. Сказка просто.
— Ты думаешь? — между тем странно спросил Юрка.
И буквально нос к носу столкнулся с Юркой и его приятелями — они шли по коридору, весёлые и переговаривающиеся между собой.
Можете смеяться — мне почему‑то казалось, что там начинается сказка.
— Тебе мама ведь говорила, что я мечтаю стать военным? Это правда, хочу. Но не мечтаю. Понимаешь, хотеть — это просто… ну, хотеть. Хотеть, добиваться, идти к цели жизни… А мечтать… — я ожидал, что о…
Отвечать я не стал — молча подставил плечо.
— Зимой, — невозмутимо продолжала девчонка под общее хихиканье разной степени ехидности и громкости, — гуляю я по центральной площади у ёлки. Согласись, уже само по себе страшно… — я кивнул, хотя …
Похоже, оппонентка задохнулась от негодования.
— Глаза режет, — кисло ответил он. — Не люблю ноуты… Спал я, спал, не выспался просто… Смотри, какие!
Где‑то в глубине души у меня шевельнулось понимание, что, если так, то там могут и убить. Запросто и по–настоящему.
— Не знаю я таких партизан или политиков, — я отвернулся. — Иди в жопу.
Сказать честно, каюта меня слегка примирила с должностью. Я даже собирался посидеть на кровати, но услышал в коридоре деловитый грохот и выглянул.
Хотите почувствовать себя идиотом? То есть — настоящим, полным?
Я не сделал этого только потому, что лениво, но всё‑таки достаточно ясно подумал: нет, не хочу людям неприятностей. Той женщине, к которой я еду. Она будет ждать, начнёт паниковать, всё такое… зачем?…
— Ничего себе, — я вздохнул, чувствуя, как отпускает напряжение. — Это фокус?
— Юра, — сказала она, грустно улыбаясь, — коней привели. Поедете?
По бокам коридора было по шесть дверей, ещё по одной — в торцах. Насколько я помнил виденный у Юрки в компьютере план, торцовые вели в хвостовой наблюдательный пункт и столовую, а через неё — дальше,…
— Не смотри так. Обожаю запах свежего хлеба, самый лучший запах на свете, честно слово… — но хлеб не выпустил.
И только разглядев коней и их убранство, я понял другое: всадники тоже очень интересны. Интересней коней, по правде сказать.
— Что же тут странного? — вроде бы удивился он. — Нам нужны люди. Те, кто может помочь. Просто хоть чем‑то…
— Ну… писатели вообще пусть сами решают, конечно… каждый сам за себя… Но их наследникам там, родственникам — шиш. А то вообще одурели, за каждую букву судятся. Своё напиши и судись… — он сердито доп…
Он сердито положил пальцы на клавиатуру. Даже скорей бросил. Видимо, сам был недоволен своим незнанием.
Глупо тоже. Но я растерялся. Меня, сколько я помню, все называли «Влад». Кроме того, я вдруг ещё и застеснялся. Такого за мной вообще‑то не водилось, но, если я оказывался где‑то вне дома надолго, то…
— Очень точно сформулировано, даже для тупых понятно, — без насмешки ответил Юрка. — Только вот умные люди как раз этого часто не понимают.
Экран мерцал. Потом появилась заставка — фотография пейзажа, красивого, но обычного пейзажа средней полосы. Однако, я уже понимал, что это снято не здесь. И меня охватила нервная дрожь при мысли, что…
— Угу, — желтоватая тугая мякоть напоминала вкусом грушу. — Это что?
Пёс слушал одобрительно, далеко вывесив розовый мокрый язык.
— Да, — я взял его тон — отрывистый и неприязненно–деловитый.
Плакат просто‑таки подкупал искренностью. Во всяком случае, мусора вокруг видно не было, хотя место являлось практически идеальным.
…А 31 мая утром я вышел на другом вокзале — в этой самой Северскстали.
Превращаясь в слёзы, превращаясь в гордость,
Одного взгляда, брошенного на часы, хватило, чтобы понять — безбожно рано. Не было ещё семи! Между тем, гитара настаивала, что день начался.
Опа. Я не представлял, что всё так запущено… Выходит, что её зарплата — на двоих с Юркой — не всего в два раза больше моих «карманных»! И как они живут?!
— Что… это? — спросил я, не сводя глаз с плеча.
— Нет… наоборот… Сперва опять начали сомневаться, а тут ещё Назар влезла… А потом сразу все «за» проголосовали. Решено уже, в начале июля вылетаем на восток. Только знаешь… — он уже шёл в сторону от…
— Переночуем в Овражке, а завтра утром будем на месте, в Белограде, — сказал Юрка.
— Это и есть маришкин полевой стан, — пояснил Юрка, отпуская поводья. — И, как я вижу, нас уже ждут. Быстро.
Не отходя от стола, я тяжело задумался. Итак, мой кузен — ролевик, читающий детские детективы. Не шикарно… но главное — не вяжется с этой комнатой. Совершенно не вяжется, коренным образом не вяжется.…
— Ни хрена это не твоё дело! — снова быстрый прямой, только в подбородок — я отдёрнул голову. — Кто тебя спрашивал? Тебя сюда просто сбагрили! Чтобы не мешал карьеру делать! До этого она про нас и …
…Я начал его с того, что привёл себя в порядок, съел три пышки, выпил стакан молока (густого, сладковатого, непривычного, но очень вкусного — я неожиданно сообразил, что оно «настоящее», «из‑под коро…
Ну его в Совет ООН. И его, и кроликов, и вообще все воспоминания эти. Если бы я мог, я бы их отрубил, как раньше гангренозные руки–ноги отрубали, честное слово. Жаль, что с памятью так не обойдёшься.
…Мы как раз отъехали от полевого стана и подобрались к броду через речушку, поздоровавшись с группой пацанов и девчонок (младшим было года по четыре, не больше — их просто–напросто везли старшие на п…
…Мы пошли пешком. На аккуратной брусчатой площади перед небольшим полутораэтажным вокзалом тусовались какие‑то разношёрстные частные такси, к нам даже сунулись от них деловитые мужички… но тётя сказа…
5. тарелка с нарезанной колбасой, пахнущей можжевельником;
Следующая дверь показалась мне вроде бы похожей на дверь в… мою… да, мою теперь — комнату. Я открыл её.
— Назар, на капитуле поговорим. Не порть мне аппетит.
Витька рассмеялся — несолидно захихикал.
- Jeasas, Mary, Tom, Dick, Jeremy… — пробормотал Юрка по–английски с недовольной гримасой. — Ну Дума. Ну Орден. Названия такие. Красивые. Вместе осваиваем мир вокруг. Только сложилось так, что Ян в…
Это было не ахти как вразумительно, но я понял и посмотрел на спину. Там, изнутри, что‑то тупо и противно выпирало под кожей. Теперь меня замутило — при виде крови и раны ещё ничего, а при виде этой …
Он заиграл что‑то старинное, вроде какой‑то баллады. Я бы, если честно, такую музыку и просто так послушал — красиво…
Я сглотнул. Открыл пилку на «соболе» и стал спиливать древко пониже наконечника. Я старался прочно держать древко, но оно моталось в теле — и я почти ощущал боль от этого, как будто болт торчал во мн…
Оглядываясь, я начал одеваться. Мне стало как‑то не по себе от одиночества, я всё время оглядывался, оглядывался, даже когда умывался, а потом нацепил на пояс оружие, только топор не взял. Первым дел…
Но у меня был прадед, который сгорел в танке. Как странно и страшно звучат эти слова: сгорел в танке.
— Нет, с таким закладом не стану. Что мне с мечом делать, я им и пользоваться‑то толком не умею.
— Теперь веришь? — спросил Юрка без насмешки.
— И оно было надо? — уточнил он. — Люди старались, аппарат выдумывали. Потом другие старались, делали… И зачем всё это — кони, подковы… Помогите новые разгонники прицепить и аппарат выкатить, куда …
— Рассказывал, — соврал я. — Только он тебя несколько иначе отрекомендовал. Как претенциозное дерьмо.
— А малярия? — спросил Коновалов. — Малярия как же? Это же такое наслаждение! Поймать анофелеса, — он сделал такое реалистичное движение рукой в воздухе, что все засмеялись. — Препарировать его… …
— Интересно рассуждаешь, — признал я и подковырнул: — Отличник, небось?
— Владик, ты, пожалуйста, не обращай внимания на Юрика. Что он так… тебя отталкивает. Просто это сначала…
— Роженицу, — кивнула Оля. — Обычное дело, но такая паника поднялась… Короче, когда я до завода добралась, там и без меня родили. Но самое интересное, что там с ней ещё один человек сидел…
— Кстати, а как же деньги? — мне вдруг стало интересно. — У вас что, полный натурообмен?
Мне вдруг стало ужасно скучно и даже как‑то обидно. Сейчас будет звать меня в какую‑нибудь самопальную группу, которая играет в гараже или подвале, прельщая карьерой хрестоматийных «Биттлз» или тех ж…
…Мальчик и пёс сидели на берегу океана.
Выяснилось, что платить ничего не надо, а поесть можно как раз в этой столовой — просто–напросто длинном столе с лавками под навесом, к которому мне подробно и толково объяснили дорогу. Располагалась…
При мысли об этом мне стало весело, и я решил посмотреть ещё ближе. Никто на меня никакого особого внимания не обращал. Зрители и болельщики то и дело становились участниками тренировки, участники за…
Ха. Но тут таких нет. Не завезли, как сказал Юрка про других гадов.
— Ясно, — Юрка встал, потянулся. — Кать, тут вот какое дело… Пойми и поверь. Когда здесь тебе говорят, что тебе трудно — это значит, что тебе хотят помочь. Не погубить, а помочь. В самом обычном, н…
Лена тронула струны — и гусли ответили задумчивым звоном. Таким же задумчивым, как слова, полившиеся следом — как прозрачная струйка лесного ручья…
— Спой про белые сны, — тихо попросил Юрка. И замер, поставив подбородок на кулак руки, локтем упёртой в стол.
— И это тоже… Слушай, ты в самом деле здорово играешь… я… — он замялся, откинулся к стене. — Я… в общем, я хотел тебе кое‑что предложить…
— А социальная система? — снова вспомнил я школу и уроки обществознания. — Ну, угнетение человека человеком…
— Это аметист, — хмуро сказал Юрка. — Сто шестьдесят семь карат. Но после хорошей огранки будет не больше ста двадцати.
— Знаешь, я где‑то читал… не помню, где… что трусости в первом бою не бывает. Только во втором. Второй бой — страшней всего. Так что не мотай нервы себе и мне — спи. Самое страшное у тебя ещё впереди.
…А вообще Юрка вёл себя очень ничего. Мужественно. Шутил, увлечённо рассказывал о каких‑то случаях в походе. Болтал ногой, держа на большом пальце шлёпку. Смеялся, с удовольствием озирался — как чело…
И знаете что? Это не выглядело ни съёмками фильма, ни выездом ролевиков. Ролевиков я навидался тучу, как снимают фильмы — тоже видел. Мог сравнить честно и беспристрастно.
Рядом с дверью стоял большущий бочонок. Я покосился — там были солёные огурцы. Но они тут же вылетели у меня из головы. И этому была причина…
Речка оказалась довольно далеко. Насколько я помнил карту, пляж в Северскстали располагался чуть ли не посреди города, так что подобное пешее путешествие вызвало у меня недоумение. Но я промолчал, вс…
— Кстати. Скоро вечереть начнёт, — Юрка поднял голову. — А нам спускаться ещё не меньше часа. Пошли‑ка, вон там начинается тропа.
— Вот что, — строго сказала тётя Лина. — Заканчивайте‑ка мыться и идите… мыться. Потом поможете готовить обед. Живо!
Но написанное Юркой (или всё‑таки кем‑то ещё?) не было графоманией.
— Спи ты, я тебя очень прошу! — сорвался Юрка и замолчал наглухо, даже шевелиться перестал.
Теперь мы улыбались все трое. Прямо радость и сияние… аж лампочки потускнели. Это благолепие прервала появившаяся Ларка — по бокам от неё шли две из трёх овчарок, в руках она несла пластиковый жбан.
— Мой брат, — не прибавляя «двоюродный».
Я тогда жутко боялся глубокой воды. Получилось так, что незадолго до этого, ещё в России, я набрал в прокате дисков с «ужастиками» и, пока мать занималась какими‑то «делами», допоздна крутил их на пл…
— Сейчас, — проворчал Юрка, соскакивая и проверяя спину и холку коня. — Олька с тобой?
— Ну, если уж ты к нам присоединился, то Яна ты точно увидишь, — пообещала Аня.
— Восемь тысяч человек, — сказал Юрка, хоть я его ни о чём не спрашивал, вообще молчал. — Никого старше шестнадцати. Пока. Зато есть почти сто, родившихся уже здесь.
Вырытую ямку быстро заполнила прозрачная вода. Мальчик вздохнул. Сунул маузер в кобуру. Потянулся и огляделся кругом.
Вот точно так же было и сейчас. Я лежал в постели и думал, что это всё‑таки был хороший сон — про наш ночной разговор с Юркой и про планету Беловодье.
— Я тут совершенно ни при чём, Назар. Я на ней не отжимался. Я даже свечку не держал.
— Сидит, значит, Ворона на дереве в полном альпинистском снаряжении. Вся в карабинах, кошках, с рюкзаком, в клюве, вестимо, сыр…
— Ю–рррыч… — промурлыкал он, не шевелясь и не сводя с нас взгляда чуть раскосых серых глаз. — Юрыч, я тут их дробью зарядил, троечкой–нулёвочкой, так что…
Мы пошли через пустырь вместе. Молча и как‑то очень уютно. Мы с Юркой, не сговариваясь, встали на рельсы, Вадим шагал чуть в стороне, лениво поглядывая по сторонам.
Мы присели на табуреты. Но лишь на пару секунд, символично — Юрка почти сразу огляделся и поднялся.
— Пробовал. В «Полярное сияние», знаешь такой журнал? — я кивнул, я знал. По–моему, этот журнал выписывали все школьные библиотеки. — А, у вас тоже выписывают? — догадался Юрка.
— Ты не помнишь, это я тебе рассказывал, — сказал первый, Сашок (ага, они братья, и не ровесники).
— Кто это, тёть Лин? — спросил я, кивая на фотографии.
Я как раз хотел спросить — какие формы принимает конфликт. У меня даже зародилось нехорошее ощущение, что арбалетную стрелу Юрка словил… Но в этот момент лес кончился. Мы вышли на опушку — в каком‑то…
Помедлив, я высунулся по очереди в соседние спальни. Там никого не было. Вообще. Тихо. Прохладно. Убрано–прибрано… Двери открыты настежь. Героически подтянув трусы, я влез в накидку и поднялся наружу.
Середина улицы была асфальтовой, и асфальт оказался вполне новым. А вот тротуары вдоль домов — обычные тропинки. Через заборы — разные, от обычных редких штакетин на планках–поперечинах до глухих пло…
Он встал, потянулся и толчком босой ноги подбросил себе в руку одну из выбранных палок. Крутнул её — без выпендрёжа, просто крутнул в ладони. Воздух коротко прогудел.
Оказывается, я спал не в комнате, а в беседке. В деревянном круглом павильоне, где островерхую крышу поддерживали деревянные резные колонны, а моя кровать стояла напротив входа, между нею и лесенкой …
— Я и сам могу, — я точно так же сдёрнул орехи (их снова было пять) и так же поделил.
Я невольно поморщился — рана на его неперевязанном плече выглядела вспухшей и покрасневшей. Но, кажется, Юрку это не слишком беспокоило.
— Где–где? — не понял я и переспросил, пожимая протянутую руку. Юрка уже осматривал аппарат с днища и пинал посадочную лыжу. — В каком факе?!
— И это я тоже слышала… — Катя вздохнула, покусала губу. Потом сказала Юрке: — Это… извини меня. Просто когда нас у мамы забирали, то первое, что сказали ей: «Вам, наверное, трудно с двумя малышами…
И вот там, на холме, тоже где‑то в километре от городской окраины, я различил крепость. Настоящую крепость. Через широкую луговину туда вела жёлтая прямая полоска дороги.
Мне эти рассуждения показались тогда не совсем понятными, но очень интересными. И я спросил, а вообще боялся ли он чего‑нибудь такого в детстве? Старик задумался и сказал, что, пожалуй, нет. Что тогд…
— Кто тебя так? — спросил я. Юрка ответил бешеным взглядом. Но это была злость как раз не на меня, я уловил сразу.
— Не знаю, может, у бедных это по–другому. Когда не любишь, и тебя не любят. Но, по–моему, у них так и не бывает.
— Не–е-е–е!!! — хором отозвались все трое.
— Летали?! — я, каюсь, позабыл обо всём. — На чём… летали?
— Не боюсь, тут у нас тихо, а лесу и вовсе бояться некого… А даже если бы и боялась — бесполезно. Он весь в отца…
— Верю безоговорочно, — я кивнул и снова огляделся. — Хотя всё‑таки очень похоже на Землю. Как будто мы в походе где‑нибудь рядом с брошенной деревней… Я был пару раз в таких местах… Э, ты говорил,…
…Когда я уже почти уснул, лёжа на животе в своей кровати, то увидел — отчётливо и ясно — пустынный берег неведомого океана, ровные ряды мелких волн и бок о бок сидящих на чёрном вечернем песке мальчи…
Пройдя через очередной дворик, посреди которого высились остатки фонтана — какая‑то птица вроде аиста или журавля, не поймёшь, широко распростёрла крылья и закинула голову с открытым клювом, откуда, …
Поэтому я потихоньку стал заниматься боксом, самбо, стрельбой из пистолета, конным спортом и полётами на параплане. Никакой ерунды типа всякого там тенниса и фитнеса! Ещё и играл на гитаре — три акко…
— Ну, нам сюда, — Юрка свернул к одной из землянок и засмеялся: — Сюда–сюда и не мимо, давай иди, Владька! Видишь: нас принимают, уставших с дороги, в глубинах звериных нор…
Я постоял минуту на крыльце. Странный был какой‑то разговор, если подумать. Неуловимо–странный. Напряжный, как проволока под током: обычная проволока, а попробуй — тронь… Как в приключенческой книжке…
…Теперь я понял, почему мы пошли куда‑то «не туда». Очевидно, как и многие сплочённые компании, друзья Юрки имели «собственный» пляж и не очень‑то стремились туда, где много людей. А что на «собствен…
— Почему–почему… — сердито пробурчал он, глядя в сторону. — Потому что трудно это — мост через такую реку сделать. Мы даже и не знаем, с чего взяться. Думаешь, ты первый такой? Димон вон как‑то взя…
— Твой прапрадед, — тётя Лина улыбалась. — Штабс–капитан сибирских стрелков Клим Николаевич Сторожилов. А вот его отец был ещё просто крестьянином. И остальные его дети тоже были не военные, а прос…
Я встал, подошёл ближе, остановился прямо перед фотографиями. Они смотрели на меня — есть такой эффект, когда тебя снимают точно в фас и ты глядишь точно в объектив — куда ни пойди, фото будет следит…
— Логично, — Юркин рюкзак подпрыгнул. — Потому никто тут и не селится. Чтобы если кто случайно свалится сюда всё‑таки — не сразу понял, что к чему. Да и дорогу тут не сразу найдёшь; скажешь нет?
— Не гни в сторону, кузен! — отрезал я сурово. — Кто тебя стрелой пометил, если там всё так радужно и нет туземцев?
Но я видел поднимающиеся тут и там дымки. Я видел просеки и расчищенные места. Я видел в небе несколько планеров!!! Сперва‑то я — так настраивал общий фон — принял их за птиц, но это были планеры или…
— А Юрка мой в походе, — сказала тётя Лина. Она шла рядом со мной, на меня же и поглядывая — внимательно, как будто даже оценивающе, но по–доброму. — С ребятами. Тут, за рекой, леса начинаются — на…
— Вы тоже давайте собирайтесь, — Юрка хлопнул его по плечу. — Потихоньку–полегоньку. Мы вернёмся — и сразу опять. Собирайтесь.
Я ошалело провожал глазами необычайно красивую картину, пока она медленно не уползла куда‑то назад и вбок — а поезд тут же рывком не набрал ход.
…Когда мальчик проснулся окончательно, уже рассветало и над океаном быстро плыли на запад лёгкие рваные перья облаков. Мальчик спал бы и дальше, но ему показалось, что по другую сторону от него — не …
…Наверное, когда‑то эта гигантская долина, закрытая с двух сторон горами, а с другой — плато, на котором мы стояли — была полностью покрыта лесом. Да и сейчас тут мало что изменилось — куда ни смотри…
— Умеешь фехтовать? — неожиданно спросил Юрка. Да — он опять стал резким и холодноватым, как будто и не было ничего утром и днём.
— Нет, — мрачно ответил я. Это был честный ответ — я был бы не трус, а дурак, если бы хотел, но что теперь про это говорить… — Нечего тут думать. Просто противно быть трусом. А ещё противней знать,…
— Ну вот, это всё твоё. Ты размещайся, а я пойду, я хоть и отпросилась на сегодня, но ведь практика в школе начинается у восьмого и десятого классов, надо глянуть. Ты не против?
— Нет, — покачал головой Юрка. — Я вообще, если хочешь знать, ни с кем не «что». Даром что в одной комнате, и ты подумал…
Нина рассмеялась и подцепила повод Юркиного коня из моей руки своей — маленькой и сильной.
…Странно. Я не думал о том, что тут может быть кладбище. Может быть, потому что подсознательно я всё‑таки считал — тут некому умирать, тут нет стариков. И нет убийц и прочей мерзости. Но это было кла…
Они скакали вроде бы без строя, но двое явно держались впереди. Один — самым первым, второй — чуть позади. Этот второй держал древко небольшого прямоугольного знамени, упёртое в носок ноги.
— Владька за мной проследит, — засмеялся Юрка. И, потянувшись от души, кивнул мне: — Ну всё, пошли, чего стоять.
Довольно трудно описывать реальных людей. Особенно реальных пацанов и девчонок. Выдумывая героев, можно снабжать их шрамами на лице, горящими глубоко посаженными глазами, яркими отличительными призна…
…Весь этот день дотемна мы провели на речке. Купались, играли в водное поло лёгким мячом (правил толком никто не знал, но от этого было только интереснее), играли на гитаре, пели, жарили сосиски, за …
— Ну‑ка, — Юрка соскочил с кровати, пошатнулся, но махнул на меня рукой и подошёл к шкафу. Кстати, на плече у него была новая повязка, третья по счёту, уже без кровавого пятна и сухая — ну потянул м…
— Десятки наших ровесников ломают себе шеи каждый день в сто раз более глупо. Вообще бессмысленно. На этом фоне возможность сломать шею за высокие идеалы — почти счастье.
Но я знаю, что похож на отца. Почему? Да просто потому, что от матери у меня только губы. Один в один, пухлые такие «чмоки–чмоки». А так — она просто русая, а у меня волосы рыжие. У неё глаза серые, …
— Ну, не совсем, просто похож, — пояснил Юрка. — Мы и не стали с названием мучиться. А так скорее саблезубый медведь. Некрупный, так, с сенбернара… Вообще‑то я думал, что они отсюда все умотали, во…
Я не стал переспрашивать — просто позволил мерину идти следом за юркиным конём…
Это в корне неверно, что в нашем обществе никто не занимается детьми и всем на них наплевать. Очень даже занимаются и очень даже не наплевать.
— Вечер добрый, Ларка, — Юрка поднял руку приветственно. — Ваши где?
— Это пословица. Милые бранятся — только тешатся, Владька.
— Он от двери отклеиться не может, — ехидно прокомментировал парень, так и стоявший за столом — только уже, конечно, не с раскинутыми руками. Он опирался о столешницу и глядел на нас. — Познакомь. …
Наверное, это странно, но я не оценил заботы и холодно поинтересовался, нельзя ли мне СЕЙЧАС поехать с нею, как‑никак, я близкий родственник своей матери? На что мне ответили, что там холера, террори…
Я тяжеловато поднялся обратно на верхнюю ступеньку. И, в последней безумной надежде, от которой меня пошатнуло, резко обернувшись через плечо, посмотрел на Юрку.
— То есть, — он опять повертел сучок и запулил его в воду. Я проследил, как он скачет в белопенных бурунчиках, — тебе пофик принципиально, что мы на другой планете, тебе за Россию обидно стало? — …
Она замолчала, глядя на серебристые струны под тонкими пальцами. А я поймал взгляд Юрки — он смотрел на девчонку, сжав кулаки под подбородком.
Но Ян ничуть не похож на мерзавца. И Юрка о нём говорит… хотя как раз Юрка говорит о нём сдержанно, хоть и приязненно…
— Угу… — Витька вдруг спохватился: — Вот чёрт! Владька, мне надо бы туда подскочить… Ты один посмотришь?
Мы довольно долго ехали полями, в которых шли какие‑то работы — я пожалел, что ничего не понимаю в сельском хозяйстве. Нам иногда махали руками — солидно, с чувством собственного достоинства.
Юрка разбудил меня около четырёх — я проспал всего часа четыре. За окнами была тишина (ни единая птичка ещё не чирикала) и густой туманище, липнувший к окнам. Я обалделым рывком сел в постели и устав…
3. блюдо с большими, почти чёрными по краю, а в середине — нежно–розовыми ломтями мяса (я вспомнил такой же окорок дома — вот откуда Юрка его притащил!);
Наверное, всё ещё раз изменилось именно в тот момент. Я иногда думаю сейчас, как всё сложилось бы дальше, не сунь я голову тогда в дверь.
Мы пошли дальше, к воротам, которые показались мне такими неприятными в прошлый раз. Я обернулся — Вадим стоял на прежнем месте, глядя вслед нам.
— Нет, — Ян улыбнулся и посмотрел на меня внимательно и остро. Его взгляд чем‑то напоминал взгляд Ромки–Маркиза. Но Ромка смотрел так на человека один раз — при первой встрече, оценивая. Ян, похоже,…
— Давай, — подбодрил он весело. Глаза у него довольно поблёскивали — предстоящая схватка заранее доставляла ему удовольствие.
Крыть было нечем. Я только предложил тогда уж продать меня на органы, а вырученные деньги положить на мой счёт. Но мать на такие подколки внимания никогда не обращала.
…Вернувшаяся ближе к полудню тётя Лина была явно удивлена. Собственно, я её понимал, потому что она нас застала за малопочтенным занятием — мы брызгались из садового поливочного шланга. Лично я никог…
— Почти насквозь, — сказал я чужим голосом, выпрямляясь.
— Юра… — улыбнулась она. Именно так сказала — «Юра», не «Юрка», не «Юран», не ещё как‑то… — А я думала, что ты только через неделю… — она посмотрела на меня, — придёшь. А тут говорят — беги, Юра …
— И вот мы пришли к океану — большой солёной луже, восхищавшей маринистов и поэтов, — мальчик потрепал густую шерсть на загривке пса. — И был тот океан, драть его во все щели, величав, бесконечен, …
Больше двух дней! Мне стало смешно. Больше двух дней — он хотел, чтобы я беспокоился из‑за двух дней похода по этим местам! Они всё‑таки ничего не понимал, бестолочь, он на самом деле не понимал, что…
А вчера я так устал, что и дороги сюда толком не запомнил. Только ворота — вроде бы металлические, как мне показалось. Там у нас приняли коней. Кто‑то принял; кто — я не помнил… И ещё вспомнил, как п…
— Да нет, я не про это. Написано, может, и неплохо. Просто времени не хватает. Кусков разных много настрочил, а вместе их собрать — руки не доходят.
— Квас, — прокомментировала она. — Холодный… Саша, убери пистолеты со стола, пожалуйста.
— Интернет. Резьба, клапан. Прокладка, — законспектировал он ответ и пожал плечами. — Подвинься.
— Да нет, просто кто‑то летает, патрульные нашими гербами помечены всегда… — Юрка придержал коня. — Ага, приехали почти.
Но он уже спал — глубоко и ровно дыша.
А месяц будет плыть и плыть, роняя весла по озёрам…
Я сел на постели. Прислушался. Нет — в соседней комнате тикали часы. Я на них обратил внимание мельком вчера — с двадцатишестичасовым циферблатом и гирей, как в некоторых деревнях ещё сохранились. Чт…
— Чего он хмурый такой? — потихоньку спросил я.
— Так, — сказала тётя Лина, слегка растерянно созерцая образовавшиеся безо всякого дождя лужи на дорожке. Посреди самой крупной стояли мы с Юркой.
Сам по себе он оказался мальчишкой моих лет — из тех, кого презрительно дразнят «девчонками» и про которых обожают говорить всякую пакость: с нежным, тонким, хотя и загорелым лицом, большими синими г…
— Подожди! — оборвал я его. — А эта планета… ну, какая она?!
Я тоже поднялся и встал около двери. Небо в ветвях было призрачным, бледные редкие звёзды запутались среди листьев. Воздух сильно пахнул цветами — как будто собиралась гроза.
— Да… Ну, я погрустил, поудивлялся — куда это они зимой всей компанией рванули? Там в подвалах — ты не был, не залезал? — целый комплекс жилой можно разместить на трёх ярусах, изоляция хорошая, одни…
— Выходит, наша семья — вся военная… — сказал я задумчиво.
Туман снаружи так и висел плотным пологом. Улицы казались странно искажёнными и — что ещё более удивительно — нам никто не встретился. До того самого места, где начинался рельсовый путь через пустырь…
Мальчишка — тот, который покрепче — притащил и установил обеими руками берёзовый обрубок. Он был в обычной пятнистой майке и джинсовых шортах и — на что я обратил внимание — не замурзанный, ухоженный…
— Сейчас найдём, — Юрка встал, потянулся — как я ночью.
В лёгком расстройстве чувств я выбрался наружу из комнаты и через кухню вышел (как — сам не пойму; нет, здесь хоть план черти со стрелочками, или указатели развешивай в коридорах!) в сад. Меня немног…
Я быстро встал, налил воды из стоящего на подоконнике графина в стакан, подал таблетку и воду. Юрка взял стакан и уронил его, вода полилась на постель.
— Так, — Юрка вздохнул и кивнул. — Пора. Пошли завтракать и одеваться.
Привычный запах коня, ровное дыхание, пофыркиванье — всё это меня успокаивало. Конь был солидный, ухоженный, под простым — не как вчера, «рыцарским», а «гримсли», и в простой сбруе. На крупе было мес…
— Слушай… я тебя не знаю… Ты не убежишь? А то если мы начнём, и ты ноги сделаешь со страху, мне может настать реально хана.
— Ты на Юрку не обижайся, — вдруг сказал Ромка. — У них с Жютиком большая любовь.
Пока я добирался через лабиринт до входа, стук повторился. Нельзя сказать, что кто‑то колотил в дверь — нет, стук был таким деликатным… но настойчивым. Наверное, постучали бы и в третий раз, судя по …
Я застыл перед дверью, постепенно переваривая факт, что я, видимо, буду подчинённым Антонины. Факт не переваривался. Он возмущал. Я сердито засопел и открыл дверь — она сдвигалась в сторону, как в по…
…Я отволок две тяжёлые сумки в дом, разложил покупки по местам… и тут меня осенило. Вновь включив ноут, я добрался до нужного сайта — и вскоре просматривал на телефоне карты Северскстали и окрестност…
— Да никто его не пропускал! — досадливо огрызнулся Юрка и повернулся на лавке так, что она даже скрипнула жалобно. — Он вместе с Яном пришёл, с теми беспризорниками, которые на заводе жили. Обычны…
Самое красивое, что я встречу в нашем путешествии — я назову именем Рэя Брэдбери, — неожиданно и очень твёрдо закончил мой кузен. — А теперь одевайся‑ка — и пошли, Владька. Витёк хотел показать теб…
Мне, если честно, хотелось выкинуть следом и чемодан — но это было бы уже слишком. Поэтому я скинул кроссовки, улёгся на ту самую полку, под которой был спрятан чемодан, подключил к читалке наушники …
Я так почувствовал, а я уже упоминал, что неплохо чувствую людей при первом знакомстве.
Я полулежал на своей кровати, повыше подоткнув сложенную пополам подушку. А Юрка сидел на подоконнике — открытого окна, которое выходило в сад. Сидел, поставив на колени подбородок, глядел куда‑то в …
Представьте себе, что вы сидите в комнате один. А неподалёку от вас, в другой комнате, совершенно на вас не обращая внимания, куролесят ваши ровесники. А вы не можете к ним пойти, потому что… потому …
— Киль тут — это не то же, что на кораблях, — пояснил Редин. — Так просто коридор называется. Ну понимаешь, коридор внутри корпуса. Там баки со сжиженным газом, с топливом, с маслом, дизельный двиг…
А я, следуя за ним, вдруг представил, как лет через триста на нашу Землю (что там будет к тому времени, я не знал, но как‑то не верилось в прогресс человечества) опустится космический корабль…
— Сказали — мама больна, для нашей психики опасно рядом с нею находиться, и ей с нами трудно… — еле слышно пояснила Катя. Симо выругался по–фински, отвернулся. — Я хотела убежать… но не к кому стал…
— Погоди, ты врач, что ли? — уточнил я недоверчиво, переждав общий хохот. — Тебе сколько лет‑то?!
— Пошли, провожу, — кивнул мне Роман. Я хотел было сказать, что ничего не боюсь, но потом сообразил, что он и не имел в виду это — а просто думал, что я не найду дорогу. Я её отлично запомнил, но от…
Мальчик в диалектике кое‑что понимал. Он даже смутно подозревал, что когда‑то (когда ещё не был мальчиком) понимал в ней очень даже хорошо. Много. Но не побился бы об заклад. А вот то, что псы не уме…
Вокруг был лес. Или, может, правильней это было называть уже парком. Беседка была поставлена почти вплотную к какой‑то скале, в которой я увидел закрытую дверь, но влево и вправо от беседки вели ещё …
— Нет, — возразил я. — Когда люди что‑то делают — это уже не смешно. Я пока не всё понял, но… Юр… и всё‑таки… — я поболтал рукой в воздухе. — Зачем ты всё‑таки посвятил меня во всё это? Разве у в…
Во–первых, это были не совсем землянки. Котлованы глубиной метра полтора сверху перекрывала поднятая ещё на столько же крыша, так что общая высота жилища была вполне «на уровне». Во–вторых, крыша эта…
…А я вдруг сообразил отчётливо, что именно мне всё это напоминает. Год назад у меня был короткий период увлечения мангой. В числе просмотренных лент с глазастыми героями и героинями был 25–серийный «…
— Мы уже знаем все ошибки, которые совершило человечество, все тупики… — Юрка сорвал, привстав в стременах, листик, растёр в пальцах, с наслаждением понюхал. — Мы не попадёмся в старые ловушки. Мы,…
Одеяло с меня сползло в сторону, и я поёжился — тянувший в проёмы между колоннами утренний воздух был прохладным. Тихо шумели деревья вокруг беседки. Где‑то на краю слуха журчала вода. Кстати, было е…
— Юр, — осторожно спросил я, размещая всё это на поясе (его ощутимо оттянуло), — а как вообще… как вообще об этом узнают? Ну… ваши новенькие?
Простая, резкая музыка неожиданно увлекла меня.
…Как это чаще всего бывает, с расстоянием было легко обмануться. Нетренированный человек сказал бы, что до заводских корпусов не меньше километра. И добавил бы, что далеко. Но я настроился на то, что…
Те, кто сторонится такого — из страха боли, из какого‑то высокомерия, или, как говорится, не дай бог, потому, что кто‑то из взрослых сказал, что это «не креативно», что это «дикарство» или наговорил …
Тут и там над Белоградом вращались разнокалиберные ветряки–генераторы, было очень многолюдно — или мне так казалось после почти недели практически полного безлюдья. На меня смотрели с откровенным люб…
Завод был выпотрошен, как похищенная и брошенная бандитами сумка инкассатора. Всё, что в нём имелось мало–мальски ценного — вплоть до кусочков чермета — давно уже «хозяйственно» вынесли и вывезли на …
— Лучше готовь персонал, — посоветовал Юрка спокойно. — Ты что, одна все на свете роды примешь, что ли?! — это он уже тоже крикнул, внезапно сорвавшись и сильно покраснев. Начался совершенно безбо…
— Не он лично, но его шестёрки… — буркнул Юрка.
— Лен, накорми нас, — сказал Юрка совершенно обыденно, как будто на самом деле пришёл домой, к жене. (И я подумал — а может, правда? А те две девчонки, которые спят… да ну, чушь, это ни в какие воро…
— Привет, — кивнул Юрка. — На речку пойдёшь?
Но вот что интересно: мне всегда казалось, что у нас нет родственников. Это было так же естественно, как и то, что у меня нет отца. Он не был лётчиком–испытателем, его не замучила американская контрр…
Тропинка, по которой мы спустились, продолжалась вдоль берега непонятно откуда появившегося тихого ручья. И зелень — понимаете, зелень, к которой я никак не мог привыкнуть, вездесущая, свежая, сочная…
Честно говоря, первым делом я обратил внимание (по привычке лошадника, уже месяц не садившегося в седло) на их коней — разномастных, разных статями, прямо скажем — сбродных, но ухоженных, буквально в…
И понял вдруг, что запах действительно очень приятный. Я бы не смог описать, чем и как он приятен, но… Хлеб был мягкий, пышный, почти нежный. И пахнул на самом деле одуряюще…
— Или пороховым ускорителем, — напомнил я. — А он как раз не слишком‑то и большой. Сюда прилетел с катапульты, отсюда взлетел с ускорителем, а наверху его отцепил и бросил.
— Да так… — он неожиданно улыбнулся. Той улыбкой, которые в старых романах назывались «зловещими». Раньше я не думал, что можно и правда улыбнуться зловеще, особенно в нашем возрасте; то, что гопник…
Может, он и не очень пел, этот мальчишка. Но в его песне были жизнь и живая боль. Чувствовалось, что он поёт, а не заученно и умело проговаривает слова. А это, знаете, сейчас редкость.
Юрка весело заржал, снова понукая коня…
— Отлично поскакали… Вот только я теперь опять есть хочу. А, ничего, пообедаем у Маришки.
— Слушай… — я замялся. — А войны? Понимаешь, это всё‑таки в природе человека… ну, по крайней мере, так говорят…
Последние три часа мы шли по незаметному глазом, но явному для тела, особенно ног, подъёму. Это куда хуже, чем, скажем, очень крутой, но короткий склон. Я промок насквозь, не только майка и камуфляж,…
Ну, вы знаете, как это бывает — глаз вдруг цепляется за слово, за строчку. И останавливается — словно якорем в берег.
— Крепость Яна, — тут же отозвалась она. — Дубовая Крепость… Ты что, новенький?
Мальчик сидел за одним из столов, ел икру, пил горячий кофе и щёлкал затвором винтовки. Маслянистый ровный звук щелчка ему нравился, он успокаивал. В то время мальчик ещё не мог назвать себя старожил…
— Это? — тётя Лина наклонила голову в сторону фотографии, на которой был военный в комбинезоне танкиста, с непокрытой головой. Я мог поклясться, хотя снимок чёрно–белый, что этот танкист был рыжим. …
— А что, слабо поверить? — усмехнулся он. И добавил серьёзно: — Не знаю я, кто это. Первый раз прошлым летом увидел. Как туман от реки — так она здесь танцует.
— В природе, — согласился Юрка неожиданно легко. — Но большие войны всегда возникали там, где народу становилось много, а средства передвижения были примитивными. Вот и приходилось у соседей отнима…
— Ды коды ж вы заткнётись, падддддддонки, сво–ло–та–а-а малолетняя…
— Писатель, я вспомнил, — кивнул я, стараясь делать вид, что ничего такого не замечаю. — Мы даже в школе читали что‑то… Но я, если честно, не помню почти…
— Симо тебе рассказал, что сначала будете жить в Новике?
Когда они примолкли на секунду, а потом направились в мою сторону, я мысленно тяжело вздохнул, хотя и остался неподвижен. Пять человек. Мои ровесники. Тупые, но крепкие, будущая надежда любой избират…
Подальше от берега дюны проросли редкой серой травой. Пучками, похожими на метёлки. Пучки были некрасивые и какие‑то убогие. На них было неприятно смотреть, и мальчик смотрел под ноги и думал, что хл…
За кустами оказалась большущая куча явно заранее заготовленного сушняка. Пока я складывал костёр — Юрка приволок толстенный обломок дерева, уже слегка подгнившего, но всё‑таки достаточно сухого. Мы р…
— Было… — в сторону сообщил Зубков–младший. Я не видел его лица, но по голосу было слышно, что он улыбается.
— Юрка… ты знаешь… я, наверное, домой утром вернусь.
— Так у вас много старых зданий, а название советское — Северсксталь…
Я проснулся так же, как и уснул — незаметно. Часы, которые я так и не снял — я по–старинке носил их, предпочитал мобильным не пипикать, выглядывая время — показывали, что почти два, я проспал около п…
Лицо Ворона на миг стало откровенно, по–мальчишески, злым — как у обычного пацана, которого «пугают», которому страшно и который не желает этого показывать. Но потом Сашка хмыкнул и, перекинув на пле…
…Юрка закончил играть, и сидел, держа гитару на коленях. А я был, если честно, заворожён музыкой и песенными повторами. Конечно, я знал об эффекте повторяющихся строк в стихах — рефрене, это штука, д…
Железные дороги для меня всегда обладали неизъяснимым очарованием. Не поездки по ним, не поезда, а именно сами дороги. Рельсы, если точнее. Когда я был совсем мелким, то любил при каждой возможности …
— Случайно. Мы там ночевали в одном старом доме… там пацаны были, полубеспризорные… ничего ребята… Ну и они рассказали вроде такой сказки вон моим младшим. А я потом подумала с отчаянья…
Я кивнул, и тут же начали представляться и остальные — то ли соблюдая какой‑то неизвестный мне порядок, то ли просто кто как успевал.
— Ну вот и хорошо, — она кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.
Круглолицего и плотного мальчишку помладше меня — с серыми глазами чуть навыкате — звали Максим Саппа (и я узнал, что у Нины–Антонины фамилия тоже Саппа; вот уж совсем не похожи, если они брат и сест…
— «Летящий к рассвету», — так же шёпотом ответил Юрка, сам заворожённо глядя в экран. — Дирижабль, флагман нашего воздушного флота.
На рукавах рубашек тут и там я замечал значки — уже не вышивку, а именно значки, вроде армейских знаков специальностей. Змеи вокруг чаш, молоточки, плуги, колёса, крылья… Это всё что‑то значило, и вс…
Юрка застонал и перекатился на спину. Я поднял к глазам кулак с окровавленной деревяшкой — и увидел на ней заляпанный алым, но различимый чёрный знак — чёрного паука… У кого‑то из здешних ролевиков я…
Нужно ли жить?! Он бы ещё про смысл спросил — какой смысл в восходе, никакого! Это просто здорово — когда восходит солнце! Это здорово — когда целый мир — твой! Это здо–ро–во–о!!! Какой же молодец Юр…
— Меня! — потребовала Тонька. — Меня, папа Юра–а!!!
Странно. Я не любил «семейных застолий». Может быть, потому что они у нас, сколько я себя помнил, устраивались всегда по Очень Важным Поводам, когда породистый ребёнок должен был сидеть за столом и д…
И вот он мне сказал интересную вещь. Когда ему было столько же лет, сколько мне, он жил на берегу Тихого океана, где‑то на Дальнем Востоке. Они не вылезали из воды часами. И никто ничего не боялся. Н…
Я немного ошибся — домов–полуземлянок тут было два, один — очень большой. Третье «здание» оказалось большущим шалашом. Ну как — шалашом? Жердевые стены с оплёткой из прутьев, соломенная крыша… Но сте…
— Моемся, — заявил Юрка, нагло продолжая тщательно поливать меня. Я подумал и застенчиво дал ему пинка, отпечатав свою подошву на его бедре в виде аккуратного следа. — Уййй!!! Ма–а-а! Ты видела?! О…
Я сперва даже не понял, что это и есть — посёлок. Просто был примерно полутораметровый частокол на такой же высоту валу, а внутри — кольцо из зеленеющих продолговатых холмиков. В кольце — несколько п…
— Погоди, — попросил я. — Поставь снова ту песню. Когда я вошёл, она играла.
— А взросление? — вдруг горячо заинтересовался я. — Если там просидеть… ну… год, а потом вернуться в тот момент, когда отправлялся? Или там не взрослеют, как в «Пути домой»?!
Мёртвых — в рай. Детей и пленных — по домам…
— Коней возьми, — а потом мне: — За мной, быстро.
— Коронные олени, — сказал Юрка, понукая коня. — Короли леса, можно сказать. Зимой их даже волчьи стаи не трогают.
— Надюха, — Витька вроде бы как опомнился, — а чего ты ко мне с этим?! Я кто? Я — ме–ха–ник. Механик. И всё. Не суперкарго. Посмотри на меня — что общего между мной и суперкарго? Между мной и пемми…
— Почему твоя мать не взяла тебя с собой? — вдруг спросил Юрка. Я разозлился — немедленно и сильно — и так же немедленно ответил ударом — свингом в ухо, ударом, который однозначно запрещён на соревн…
— Играют, — неожиданно согласился Юрка. — И не немного… Но представь себя на их месте. У тебя не было ничего. Ни–че–го, — повторил он. — И вдруг — есть сразу целый мир. Так что они играют. Но это…
— Мы с тобой знакомы неделю, — сказал я, срывая травинку и вставляя её в зубы. — Почему ты говоришь об этом мне, а не Ромке, например?
— А ваш Юрка… — я помедлил, — он тоже хочет?..
— А если теперь открылся такой путь — почему бы не рвануть сюда, как пятьсот лет назад на Урал или триста — на Алтай? Раз Стеньки Разина на Дону пока не предвидится? А если появится — то мы ведь и ве…
— Он в доме, он один и он попросился на ночлег, — Ларка шагнула чуть в сторону — закрывая середину проёма. В движении её была агрессия и в то же время что‑то извиняющееся. — Ты сам нас учил, что…
— 22 евро за литр сжиженного гелия, — пожал плечами Витька. — Сами пока синтезировать не можем, а вот купить — вполне… Была идея на водороде или на метане лететь, их добыть проще простого, но это у…
А вот тёти‑то нигде и не было. Я методично проверил все, как мне казалось, комнаты и поймал себя на том, что… опять заблудился. Вот блин! Сложно было себе представить, что в этом доме живут женщина и…
…Если честно — я не знал, что это так тяжело. В смысле — работать в саду. А точнее — на огороде. Пропалывать сорняки пальцами! С ума сойти! Наверное, я бы разозлился, если бы не подумал, что это… сме…
Говорят, здешние реки иногда выносят в Ледовитый океан драгоценные камни, вымытые из скал Южной Сибири. Но передо мной был камень, явно ещё недавно находившийся в земле или в скале — совсем необкатан…
— Можно не гранить, — сказал я, сам удивляясь нелепости такого разговора. — Просто отшлифовать, чтобы заблестел. Потом оправить в серебро — в виде листьев сирени. И сделать перстень. Например. Амет…
Всадникам было примерно столько же лет, сколько нам с Юркой. Кто‑то старше, кто‑то младше, кто‑то как раз наш ровесник… Здесь были только мальчишки, хотя и длинноволосые. У некоторых волосы были расп…
Мы вместе плыли по неширокой лесной реке. Стоя на корме лодки, он неспешно и умело грёб длинным веслом и что‑то мне говорил. А я полулежал на носу, отводил с нашего пути гибкие ветви ив и время от вр…
— А почему ты сказал, что нам два дня идти до поселений? Возле дороги никто не живёт? По–моему, это было бы… логично.
До самого пробуждения мне снились дирижабли.
Тот кивнул — без промедления и вполне искренне.
— Да ладно, — я подошёл ближе и увидел, что в камень выше белых строчек вделаны металлические пластинки с выгравированными фотографиями. — Я пока погуляю…
И — пошла очень печальная музыка. Просто музыка, без слов.
— «Летящий к рассвету» — жёсткий дирижабль. Внутри — титановые шпангоуты и стрингеры, стальные плетёные расчалки и киль.
Не сводя глаз с фотографий, я сел на стул и погрузился в размышления…
Я больше ничего не стал спрашивать. Зачем? Узнаю потом. А пока я не мог оторвать взгляда от Яснополья. Поразительно — я видел перед собой целый мир, не исковерканный и не отравленный человеком… Я сей…
1. большущий дымящийся горшок (в нём оказалась крутая гречневая каша с грибами и какими‑то корешками);
А в четвёртых — на красивых резных дверях не было внешних замков. Засовы изнутри — были. А замков снаружи — нет. Кто головой думает — поймёт, о чём я…
Юрка тоже явно устал — время от времени он небрежно смахивал со лба пот ладонью. А точнее — размазывал его, потому что ладонь тоже была мокрой. В сторону летели брызги. Я бы начал на него злиться, ск…
— Да я не об этом, — Юрка показал на большущий дуб в стороне от тропинки. — Давай присядем… Вон хорошее местечко.
— Нет, бывает у всех. Только те, кто бедный, свою любовь чаще всего пропивают… а это немножко другое.
…Портрет своего дяди я увидел в комнате рядом со своей спальней. Смуглый, но синеглазый мужчина в лихо заломленном голубом берете весело топорщил жёсткие колючие усы в широкой улыбке. На заднем плане…
— Ты первый механик, — уточнила девчонка.
— Ты не здешний, не из нашего города? — уточнил он. — Я тебя не знаю,
— Погоди, сейчас задурею… Надо болт протолкнуть, понял?
По периметру вывески шустренько бежали алые огоньки, сама надпись была густо–синей на кислотно–бирюзовом фоне.
— Юрка–а-а!!! — вдруг заорал я с ужасом, сам от себя не ожидал этого вопля. Где‑то снаружи даже собаки забрехали — по суматошной быстрой эстафете вдоль улицы. — Этого не может быть, так не бывает, …
…Первый урок дался мне тяжелёнько. Юрка совершенно беспощадно наставил мне синяков, причём когда в первый раз я уронил от боли «меч» — по–моему, вполне естественная реакция на удар по пальцам — кузен…
Со кустов, которые надёжно скрыли баллон, неожиданно послышался благожелательный вой, в котором солировал девчоночий голос — уже слегка мне знакомый. Он выводил основную тему: «Ю–ууууу, сюда–а!!!»
— Здравствуй… — она, кажется, собиралась добавить «…те», запнулась и передумала: — Очень приятно… Я сейчас, одну минуточку… — она заторопилась.
— Тихо, ты чего вопишь?! — рявкнул он. Мы оба разом умолкли и потом захихикали.
— Отстаааань от него, Зуб, — протянула веснушчатая Аня. — У нас выходной. Законный. Давайте отдыхать и песни петь.
— Угу, — кивнул Юрка. — Такие не упускают никакой возможности напомнить, что они взрослые и могучие, как хрен бога Имбала у Говарда.
— Вставай, рассветает уже. Если сейчас выедем, то к вечеру, засветло, будем в столице.
Утренняя девчонка стояла, сцепив руки на затылке Юрки. На крыльце виднелся и тот золотоволосый «мальчик–колокольчик» (он улыбался во весь рот), но главной в живой картине всё‑таки была девчонка. И то…
Во всяком случае у Юрки проблем с отцом не было. Как следовало из прикреплённой тут же официальной бумаги, капитан воздушно–десантных войск Скиба Максим Анатольевич погиб шесть лет назад… ну и так да…
29 мая утром мать рассчитала прислугу, мы сдали квартиру под охрану службы безопасности компании и поехали на вокзал — отправлять меня, мать летела на самолёте к вечеру. Я бы тоже полетел, но в Север…
И вот пожалуйста. Или показалось всё‑таки?..
Пёс спал так же, только несколько раз вставал и бродил вдоль прибоя, но не беспокойно, а так — философски как‑то…
— Я не знаю, — признался я. — Я бы помер… наверное.
— Полезная вещь — Интернет… — и тряхнул рюкзак за лямки.
Я до этого ни разу в жизни не ел сухарей (только сухарики) и удивился, что они оказались вкусными (сухари всегда ассоциировались у меня с зоной или с армией). Смешно, но почему‑то как раз этот вкус о…
Моя незнакомая мне тётя оказалась очень похожа на плохо ухоженный вариант моей мамы. Сперва, издалека, на перроне, я прямо очумел — как она тут оказалась, она же улетела?! И только когда тётушка меня…
— Туземцев нет, а сукины дети есть… всё‑таки, — буркнул Юрка. — По десять–пятнадцать лет в нашем мире пробеспризорничать — не для всех даром проходит… Сейчас, правда, с прошлой осени более–менее но…
Шагах в десяти от нас передний всадник, бросив поводья знаменосцу, ловко — прямо на ходу, перекинув ногу перед собой через седло — соскочил наземь и я увидел, что он тоже улыбается. У него был широки…
— Или! — важно ответил я, пришпоривая коня.
И — снова припев, тот же самый, от которого я зажмурился… Он почему‑то показался мне тревожным и в то же время зовущим, как какое‑то пророчество. Определённое и даже, пожалуй, обрекающее…
— Пошли, — согласился Юрка. — Шагай за мной… кузен. На базу для борьбы и построения нового общества на основе беспризорников.
А что будет, если группа подростков обнаружит портал, ведущий на другую планету? Они расскажут об этом родителям или «раструбят» на весь мир? Нет! Только сами и только вперёд! в новый мир!
— За изыскания отвечаю я, а не Ян, — неожиданно резко ответил Юрка. — И не Ян мне людей ищет.
— Табличку видел? — я кивнул. — А ты Владька. Владька Сторожилов, наш второй разведчик. И Юркин двоюродный.
— Я понимаю, что я для тебя не подарок. Твой дом, ты привык тут как‑то жить сам, у тебя друзья… а тут я. Но я и не навязываюсь ведь. Если хочешь — будем жить… ну, не пересекаться. Мне не привыкать, я…
— Да распределили уже, — Витька ловко вдёрнул себя по лесенке и сверху сообщил. — Сразу после капитула… Давай сюда.
— Если кто‑то среди нас и разбирается в людях с первого взгляда — так это Юрка. А Беловодье — не наша монополия. И не наша колония. Скорее уж это общий подарок. Для всех. И разу уж Юрыч решил, что и …
— Чтоооо?! — Юрка замер на миг, потом быстро перекинул в руку топор. Я услышал его голос — превратившийся в свистящий шёпот: — Воооооороннн?!
— Во, — сказал он и буквально стрельнул в меня взглядом. Да, он тоже не очень был похож на крестьянского мальчика. Дитя вокзала, расцвётшее теперь на природе, где можно никого не бояться и ни от ког…
— Он коням ничего не сделает? — быстро спросил я, приподнимаясь. Юрка мотнул головой, молча стаскивая сапоги. — Ложимся? — допытывался я. Юрка кивнул. Я понял, что он не в настроении говорить и то…
— Уверен, — ответил он. — В главном — всё будет нормально, а мелочи… милые бранятся, сам знаешь.
— Роженицу?! — не выдержал я. Мир передо мной стремительно разворачивался в многомерное яркое полотно, игравшее всеми красками… и я уже не знал, что с этим делать.
Вечер был таким приятным и тихим, что моё чувство опасности помалкивало, даже когда неподалёку появилась из какого‑то проулочка компания в количестве пяти человек. Тот факт, что они шагали под музыку…
— Во, — меня слегка ошарашило такое умное и решительное заявление. — А писателям с чего жить прикажешь?!
Если честно, я перепугался. Довольно сильно и стыдно — подался назад и уперся спиной в косяк, за который же и схватился руками. Хорошо ещё, в бочку не сел… Я бы, пожалуй, просто–напросто убежал — но …