Я как раз хотел спросить — какие формы принимает конфликт. У меня даже зародилось нехорошее ощущение, что арбалетную стрелу Юрка словил… Но в этот момент лес кончился. Мы вышли на опушку — в каком‑то полукилометре от жилищ.
— Ну я не знаю. Может, бомжи какие‑нибудь идейные не так живут. Если такие на самом деле бывают, н ев кино. Или там отшельники в тайге. Но ведь… — я замолчал. Я и сам не знал, что «но ведь…»
Это было не ахти как вразумительно, но я понял и посмотрел на спину. Там, изнутри, что‑то тупо и противно выпирало под кожей. Теперь меня замутило — при виде крови и раны ещё ничего, а при виде этой шишки стало, если честно, физически тошноватенько.
— Нет, — подтвердил я. — Ну… мы… в смысле, родители, деньги платят, на них нанимают, кого надо, покупают разное там… А сами — нет.
Я тоже поднялся и встал около двери. Небо в ветвях было призрачным, бледные редкие звёзды запутались среди листьев. Воздух сильно пахнул цветами — как будто собиралась гроза.
— Подожди! — оборвал я его. — А эта планета… ну, какая она?!