Все цитаты из книги «Карлссон, который живет на крыше (Пер. Л. Брауде и Н. Белякова)»
А Бимбо лежал в корзиночке рядом с кроватью Малыша и спал. Малыш склонился над ним. Понюхал его. Погладил медленно маленькой шершавой рукой голову щенка.
— Ты имеешь в виду «игру в мешок»? Когда подкладывают «мешок» в чужую постель? Теперь уже слишком поздно — ты, верно, не собираешься этим заниматься?
Ведь мама была сердита на Карлссона, который живет на крыше. Бесполезно было просить у нее разрешения пригласить Карлссона на праздник.
— Но ты этого не скажешь, — прервал его Карлссон. — Не трать на это время. Постарайся лучше услужить тому, кто из сил выбивался из-за тебя, пылесосил тебе уши и не знаю что еще…
— А у вас, фрёкен Бокк, нет женишка? — спросил он.
— О, милый господин Янссон, у нас воры, вы только подумайте! — заголосила фрёкен Бокк.
— Да, так зовут этого щенка. Стаффан плакал целый день. Он придет за Бобби в семь часов.
— Да, вот видишь, сама должна понимать, что двадцать пять эре — слишком мало.
— Ешьте! — сказала она. — А я подожду и поем позднее. Потому что доктор сказал — мне необходимы тишина и покой во время еды.
— А где живет твоя бабушка? — спросил Малыш.
Но тут вдруг послышались сладчайшие звуки: жужжание моторчика. И секунду спустя в окно впорхнул Карлссон.
— Слава Богу, нет! — сказала она. — Да мне никого и не надо. Не все же такие взбалмошные, как Фрида.
Опустившись на сундук с театральным хламом, она закрыла лицо руками. Так она сидела и плакала, плакала без конца. Малышу стало так жаль ее и так стыдно, словно он один был во всем виноват. Вдруг из с…
— Интересно, как здесь на севере становятся такими ленивыми, как ты? — спросил он. — Раз чад все равно занят уборкой… Неужели так трудно сварить заодно еще и немножко кофе?
— Ха-ха! — сказал он. — Ну и веселую же штуку я придумал!
— Ура, какой я молодец… ура, какой я умница… и в меру, в меру упитанный… ням-ням!..
— Да, а не то и булочек не поешь, — продолжал Малыш.
— Ха! — засмеялась Беттан. — Как это они могут сказать что-нибудь Карлссону, которого нигде не увидят?
— Не забывай, что за этим столом сидят некоторые толстые личности, которым не мешает похудеть. Точнее, два человека, имен я называть не буду. Но это, конечно, не я и не этот маленький доходяга, — доб…
Отшвырнув щетку и совок, фрёкен Бокк села за письменный стол, схватила лист бумаги и начала писать. Писала она долго и старательно.
Мама положила туда кулечек вчера вечером, а в нем лежал большой красивый персик, и этот персик тут же мелькнул в пухленькой ручонке Карлссона.
— И как это некоторые умеют скандалить по пустякам! — возмущался, пожимая плечами, Карлссон. — Я ведь ничего плохого ей не сделал.
Не думайте, что он не понимал, каких усилий это ему будет стоить. Будет колоссально трудно — Карлссон, порхающий над головой дяди Юлиуса, и фрёкен Бокк. Да, тут в самом деле необходимо кому-нибудь ос…
Нашелся еще кое-кто, пожелавший пойти с ними. Когда дети переходили улицу, к Малышу пристал маленький черный пудель. Он обнюхал его коленку и дружелюбно тявкнул.
— Да, а когда мы после вышли на улицу, одна из этих блох спросила другую: «Мы что — пойдем домой пешком или поедем на собаке?»
— Ах, вот как, это ты! — воскликнул Малыш. — Тогда, я думаю, ты можешь тут же меня и спасти.
— Так представь себе, что я! — возмутился Карлссон, но потом немного стушевался и призадумался.
А посреди тучи пыли стоял Карлссон и самозабвенно чихал. Он чихал и чихал, а когда начихался вволю, почти вся куча пыли была сметена с пола.
— И честно отдал за них пять эре, — сказал он. — Я ведь не хочу, чтобы какая-нибудь торговка разорилась из-за меня, ведь я самый честный на свете.
О, как он раскаивался в том, что подарил Карлссону этот револьвер.
Тут в дверь и позвонили. Это явилась фрёкен Бокк. Малышу не позволили больше сидеть на коленях у мамы. Но все время, пока фрёкен Бокк находилась у них в доме, он вертелся рядом с маминым стулом, приж…
Он сунул газету под нос Малышу, потом снова потянул ее к себе и с чувством поцеловал снимок, на котором он показывал стартовую кнопку.
— Очень даже приятная вода, — сказал он. — Видишь, можно бесплатно принимать ножную ванну. Твоя мама не любит разве ножные ванны?
— Можешь передать Домокозлючке привет и сказать, чтоб они с ее дряхлым доктором не надеялись: никакая у нас не скарлатина. Мы с Беттан завтра утром возвращаемся домой.
— Я слышу звон колокольчика из космоса, — сказала она. — Как странно!
— Вот видишь! Всего-навсего немножко энергии — и порядок! — поучал его Карлссон. — А теперь поставь кофе на огонь, возьми маленький красивый подносик, достань несколько булочек и можешь подметать, по…
Видно, Карлссон что-то вспомнил, потому что вдруг заторопился.
— Вот как! И это говоришь ты! Значит, по-твоему, надо умирать с голоду только потому, что тебе не довелось узнать всех теток на свете, которые, может, сидят себе и киснут где-нибудь в Тумбе или Тутар…
До сих пор Карлссон только и делал, что смотрел на цыпленка, но тут он задумчиво посмотрел на дядю Юлиуса. Он долго стоял, глядя на него.
— Это чтобы ты не упал в обморок, — любезно объяснил Малышу Карлссон.
— И вообще я могу спрятаться под зонтиком! — сказал он.
— А откуда вы это знаете? Вы что-нибудь слыхали про меня?
Потому что так было каждый раз, когда Карлссон встречался с Малышом.
— Да что с тобой, Малыш? — воскликнула Беттан.
Малышу стало ее жалко, но он не знал, чем бы ее утешить.
— Это всего-навсего я, — сказал он. — А вы долго собираетесь сидеть в ванной, фрёкен Бокк?
Он положил в рот одну тянучку и принялся ее жевать.
Ореховые скорлупки валялись на полу среди апельсиновых корок, и вишневых косточек, и колбасных шкурок, и клочков бумаги, и обгоревших спичек, и прочего подобного мусора, под которым не было видно пол…
Тогда Малыш сказал, что жалобные песни очень подходят дому, где все больны, и рассказал Карлссону про скарлатину, которой заразились его брат и сестра.
— Да, и рядом со мной на одной скамейке сидели две блохи.
Тут ему в голову пришла счастливая мысль.
— Шыстро в бкаф! — заорал он, прячась вместе с Рулле в шкафу.
Потом пришла мама из прачечной, и вся история с собакой кончилась очень печально. Она не поверила, что у Альберга нет дома, позвонила по телефону, прочитав номер на ошейнике, и рассказала, что ее сын…
Для Карлссона он был готов сделать все, тем более что теперь им предстояло расставание.
Его голос дрожал, словно он вот-вот расплачется.
— Неужели тебе хочется заболеть? — удивился Малыш.
— …раз нужно, то… — наконец вымолвил он. В домике Карлссона была всего одна комнатка. В этой комнатке стоял верстак, чтоб и строгать на нем, и есть, и ставить туда разные штучки-дрючки. И еще был там…
Потом он взял с полки паровую машину Малыша.
Во всяком случае, по словам дяди Юлиуса, он жил в том же самом мире, что и его предки, и там ему было хорошо. Хотя лучшее из того, что эти дни подарили ему, разумеется, сказочная принцесса по имени Х…
Все-таки обед был невеселый, раз за столом столько пустых мест. Малыш тосковал без мамы и без папы, без Буссе и Беттан, ему не хватало их всех и именно в таком порядке — сначала мамы, а потом уже все…
Малыш уселся на свое любимое место поближе к огню. Сидеть за кофейным столом после ужина, пожалуй, самое приятное дело за весь день. Можно поговорить с папой и мамой, и они тебя слушают, а ведь в дру…
— Так что извольте отворить! — крикнул Филле.
— Вряд ли, — ответил Малыш. — Но точно не знаю, потому что они лежат в эпидемичке.
— Ну тогда, верно, нечего тебе и есть за ее здоровье, — сказал, расхохотавшись, Малыш.
— Ну, отвечай же! — сказала мама, не получив ответа.
Сбросив на пол все, что было нагромождено на верстаке, он вытащил из-под диванчика разные до-сочки и чурки. Они оба, и Карлссон и Малыш, начали стучать молоточком, вколачивать гвозди, да так, что тол…
Они посыпали сахарным песком яблоки и ели их, сидя у очага, а за окном меж тем сгущались сумерки. «Как хорошо сидеть у огня», — думал Малыш, потому что погода становилась все холоднее. Заметно было, …
— Да, но мы не знали… — начал было Малыш.
— А посредине еще и Малыш! Не забывайте про него, пожалуйста, — сказала Беттан.
Потом он пошел в комнату и стал ждать Карлссона. Ведь ему предстояло полететь с ним на крышу. «Пусть себе Кристер болтает, что Карлссон — просто выдумка!» — подумал Малыш.
— Но ты ведь только что съел столько булочек! — сказал Малыш.
— Да, да, — сказала она рассеянно, — тебе это будет очень интересно.
— Ты так думаешь? — спросил Карлссон. — Но видишь ли, у меня уже была булочковая лихорадка в три года, а заболеть ею можно только один раз в жизни, точь-в-точь как корью или коклюшем.
— Мне кажется, идет снег, — сказал Карлссон. — Снег идет все сильнее и сильнее, — сказал он, снова подбрасывая подушку к потолку.
— Может, и летающие шпионы тоже, — попробовала было угодливо поддакнуть ему фрёкен Бокк, но дяде Юлиусу это решительно не понравилось.
Малыш задумался. Теперь было самое время начать разговор. Ну и ну! Вот так штука! Что ему сказать?
— Пожалуй, это было не очень разумно. Хотя я ведь могу время от времени приходить и помогать вам, фру Свантессон, если понадобится. А теперь, — продолжала фрёкен Бокк, — теперь я должна немедленно уй…
Карлссон сел на маленькую скамеечку и насупился.
— Ух! — вскричал Карлссон. — Не забудь взять с собой выбивалку для ковров, и ты сможешь погонять Фриду по всему гимнастическому залу и тоже хорошенько взбодрить ее.
— Ну и что? Мало ли что ты выиграл! Что же, теперь мне нельзя съесть шоколадку? Где же справедливость? А ты просто-напросто гадкий мальчишка, хочешь сам съесть шоколад, а ведь жар-то у меня, а не у т…
Этого ему явно не следовало говорить, потому что фрёкен Бокк порывисто поднялась и так энергично принялась за мытье посуды, что посуда задребезжала.
— Ну вот, вы пообещали ничего не говорить Карлссону, который живет на крыше, про паровую машину, — радостно сказал Малыш.
И несмотря на то, что Малыш бежал за ними, плакал и всячески протестовал, протащила Карлссона через всю квартиру и выбросила с парадного хода. Так, как ему того хотелось.
— Домокозлючка в таком маленьком ящике! Эта огромная туша? Да ей надо сделаться в четыре раза меньше, чтобы попасть туда!
— Не знаю, что скажет папа, — пробормотал он огорченно.
— Отгадай, кто самый лучший чихальщик на свете? — спросил Карлссон. — Стоит мне чихнуть, и вся пыль снова уляжется на пол. Подожди, сейчас увидишь!
— Кстати, о доме, — сказал он, — кто разрушил мою башню и куда подевалась моя фрикаделька?
— Осторожно, там мои рыбки! — со страхом сказал Малыш. Он боялся, что Карлссон проглотит нескольких его маленьких гуппи, весело резвившихся в аквариуме.
— Хочешь поглядеть на двух мошенников? — спросил Карлссон, когда они немного отдышались. — У меня тут в другой мансарде живут два первостатейных мошенника.
— Ты займись секретером, — велел Филле. — А я пойду в кухню и погляжу, может, там есть серебряные ложки.
— Ой, теперь, верно, на крайнем севере Норланда снова будет землетрясение, — сказал Карлссон.
Каждое утро Малыш и Бимбо гуляли в Васапарке, и для Бимбо это было лучшее время, ведь там было так много симпатичных собак, а как приятно обнюхать их и поболтать с ними!
Когда же Малыш выключил кран и спустил воду из переполненной ванны, он опустился на стул в прихожей и в отчаянии посмотрел на окружившее его море воды.
Малыш покраснел… неужели она уже заметила Карлссона?
— Карлссон, который живет на крыше, тоже придет, — ответил Малыш и посмотрел маме прямо в глаза.
— Или купи на них какие-нибудь маленькие дешевые вазочки, которые ты сможешь швырять в меня, если меня угораздит прийти сюда, а тебя — разозлиться.
Он сделал несколько мелких, угрожающих прыжков в сторону Малыша. Но этого ему как раз и не следовало делать, потому что теперь разъярился Бимбо. Бимбо не мог позволить, чтобы кто-то так возмутительно…
— Сколько мне лет? — удивился Карлссон. — Могу только сказать, что я мужчина в цвете лет.
А щенок лежал в корзинке и, казалось, все понимал. Малыш надел рубашку и брюки, потом поиграл немножко с Бимбо, ожидая, что в доме вот-вот поднимется суматоха.
Дети стояли молча, со страхом глядя на Карлссона. Йоффа лаял и лаял.
— Охотно, — сказал Карлссон. — Мы поделим так: я возьму персик, а ты кулечек. Тогда тебе достанется самое лучшее, потому что, имея кулечек, можно веселиться и озорничать сколько хочешь.
Карлссон бросился в кухню, а Малыш помчался как сумасшедший в свою комнату и плюхнулся на постель.
— Ну, я сказал: уж не думаешь ли ты, что только я один должен изнурять себя работой, пока не натру на руках мозоли. Я ведь без конца убирал твою комнату. Так, может, тебя не очень затруднит слетать с…
— Вот как, ты был в кино? — спросил Карлссон.
Он выпустил воздух из шарика. Послышался тихий свист, и шарик превратился в дряблый резиновый мешочек, который Карлссон поспешно вытащил из дырки. Потом он так же быстро заклеил дырку новым куском жв…
Дядя Юлиус проснулся и резко вскочил с постели.
Но она лишь бросилась к нему и выхватила тарелку с оладьями.
— Да, хочу, имею честь, — пробубнил Карлссон, — где я буду сидеть?
— Ага, ты еще смеешься, хотя твои мама, и брат, и сестра болеют и страдают!
— Заткнись! — прошипел кто-то со стороны западни для воров.
— Как, разве у меня нет мусоропровода? — удивился Карлссон. — Да что ты об этом знаешь! Давай мети пол, а я покажу тебе самый лучший на свете мусоропровод.
— Ну, ясное дело, шуток у меня много. Никогда не повторяю одну шутку два раза. Угадай, кто самый лучший в мире шутильщик?
— Неужели я так сказала? Во всяком случае, мне нужны новые стельки… да и чувствуешь себя гораздо уверенней, когда ты в полном порядке. Хотя обычные люди этого, возможно, и не понимают. Но мы, те, кто…
«Нужно признать, что этот мальчик несколько необычен. Он болтал как-то бессвязно, на вопросы отвечал странно и даже не пожелал сказать, как зовут его родителей. „Мамулька у меня — мумия, а папашка — …
Маленький толстенький дяденька смахнул крем с физиономии и помахал папе, маме, Буссе и Беттан пухленькой ручкой, так что взбитые сливки брызнули во все стороны.
— Пусть будет что угодно, — ответил Карлссон. — Главное, что им можно ретировать.
Карлссон помолчал немного с сердитой миной.
Но Карлссон продолжал нащупывать кнопку на животе. Ему было трудно добраться до нее из-за тюлевых накидок.
— Я не думал, что она так уж сильно будет волноваться.
— Не прерывай меня, — сказал Малыш. — Если ты получишь три яблока от мамы, и два от папы, и два от Буссе, и три от Беттан, и одно от меня…
— Да пусть себе урчит, — приветливо сказал господин Пекк. — Но обед у вас, конечно, уже готов, на кухне так вкусно пахнет! Какое блюдо вы приготовили?
— Да… а как же тянучка? — спросил, окончательно растерявшись, Малыш. — Ведь тянучка должна достаться тому, кто выиграл.
— А ты думаешь, легко? — вмешался Карлссон. — Вот я задам тебе простой вопрос, и сама увидишь. Вот послушай: ты перестала пить коньяк по утрам, да или нет?
В углу картонки и в самом деле был нарисован петух, маленький красный петушок. Больше на картонке никаких рисунков не было.
Мама вздохнула. Вот тебе на, опять он за свое, подавай ему эту распрекрасную собаку! Это ей надоело не меньше, чем болтовня про Карлссона, который живет на крыше.
— Торт делом житейским никак не назовешь, — строго сказал Карлссон. — Придется обойтись булочками. Иди-ка и притащи все, что только есть в доме!
Он объяснил Малышу, как будет здорово, если они смогут поймать эту неожиданную крысу. Потому что тогда он, Карлссон, сможет взять ее в домик на крыше; а если у нее появятся крысята, то постепенно мож…
— Ха-ха! — закричал он. И бросился стремглав по всей кухне. — Ха-ха, опять все начинается сначала!
«Сейчас он вытащит кролика из шляпы, — подумал Малыш, ведь однажды он видел, как фокусник проделал такой номер. — Вот будет здорово, если Карлссон сейчас вытащит кролика».
— Я только сбегаю в туристское бюро узнать, не предложат ли нам какую-нибудь интересную поездку. Ведь у папы скоро отпуск, — сказала она, поцеловав Малыша. — Я быстренько вернусь.
— А что, если это не я? — обиженно сказал Карлссон. — Ты готова все на меня сваливать!
Он бешено вертел колесики и нажимал кнопки, но дикторша так и не появилась. Зато некрасивые господа стали еще уродливее. Ноги у них стали маленькими-премаленькими, а лбы — очень высокими. Это было ед…
Затем он нажал на стартовую кнопку, моторчик зажужжал, а Карлссон тяжело полетел к открытому окну.
— Да, ясное дело, холодно, — ответил он. — Но кого это интересует? Может, есть на свете хоть один человек, который расстроится, если его лучший друг явится к нему промокший до нитки и трясущийся от х…
Затем Малышу тоже дали бинокль, и он так отчетливо увидел свою комнату, словно сам в ней находился. Там спал в корзинке Бимбо, там стояла кровать Малыша, его стол с учебниками, там висели на стене ча…
— Понимаешь, я думала, что не боюсь привидений, а оказывается, боюсь. А ты — такой храбрый, ты не мог бы попросить это ужасное создание исчезнуть и прилететь в другой раз, когда я уже чуть-чуть привы…
Но это неправда. Конечно, он самый обыкновенный. Ведь на свете так много семилетних голубоглазых курносых мальчишек с немытыми ушами и порванными на коленках штанами, так что Малыш, ясное дело, самый…
— Ну погоди, Фрида! Мы с ней занимаемся гимнастикой для домашних хозяек, и в следующий раз — ну погоди, Фрида! — она увидит, кто из нас умеет бегать!
И теперь Карлссон решил снова «зловеще ретировать» фрёкен Бокк, хотя она этого не поняла. А дядя Юлиус и вовсе об этом не догадался. Он не заметил, что его «ретируют» булочками, несмотря на все «злов…
— Кто?.. О, надеюсь, не Карлссон? — спросила мама. — Неужели на нас свалилось еще и это несчастье?
— Теперь-то ты понимаешь, кто самая приставучая бабушка на свете? Твоя бабушка пристает к тебе потому, что это просто необходимо, если внук такой отпетый злодей, как ты. Моя же бабушка — самая приста…
— Ой, прекрати сейчас же! — закричал Малыш. — Занавеска слишком тонкая! Не видишь разве, она всасывается в пылесос… Прекрати сейчас же!
— Ты что, Карлссон, ведь я просил тебя не прилетать сюда, когда фрёкен Бокк или дядя Юлиус могут тебя увидеть!..
Потом Карлссон решил пострелять, чтобы обновить подарок.
— Вот, теперь у тебя будет синяк, — весело сказал Карлссон.
— Ты… ты… а теперь убирайся отсюда раз и навсегда!
Малыш распахнул дверцу шкафа и сразу же увидел Карлссона на полке.
— Какой еще ужас? — спросил сонный Малыш.
— Об этом самом вареве, — ответил Карлссон.
Малыш быстро проглотил кашу, которую держал за щекой.
— Бедный мой крошка… завтра утром я возвращаюсь домой.
— Сколько тут всяких крыш и разных разностей, — сказал он.
— Одолжил?.. А когда ты собираешься вернуть?
— Вот гордая дева по небу летит… Гоп-гоп-тра-ля-ля! — крикнул он.
— Ночью я сплю как убитый, — говорил он, — и до обеда тоже. А вот после обеда я только лежу и ворочаюсь, а порой не могу заснуть даже и по вечерам.
Окно у Филле и Рулле было открыто, занавески задернуты, но оттуда было слышно, как они хохочут и орут во все горло.
— Хм… Мои паровые машины… взорвались все до одной. Не иначе как предохранительные клапаны были не в порядке! Но это пустяки, дело житейское, горевать об этом не стоит.
— Нет, сам ты дурашка. Теперь в Васастан повалит народ. Толпы дураков захотят поглядеть, как ты летаешь, может, даже попытаются украсть твой моторчик и еще что-нибудь.
— Отгадай, у кого самые лучшие на свете большие пальцы ног? — спросил Карлссон.
Малыш стоял за ее спиной, испытывая примерно такие же чувства. Боже милостивый, сейчас, верно, все будет кончено! В любой момент этот самый Пекк обязательно увидит Карлссона, а когда завтра утром мам…
— Подавись ими, толстяк! — крикнул Филле, и оба приятеля опрометью помчались к двери, где уже никто их больше не задерживал.
— А он зажигается? — с подозрением спросил Карлссон и нажал на кнопку.
Он снова подпрыгнул в воде и еще сильнее забрызгал Малыша.
— Мне кажется, что и Карлссону тоже нужен Малыш, — говорила мама.
— Я ничего не думаю, потому что я знаю, — заверил его Малыш.
Но казалось, она даже не слышит, что говорит ее дочь.
Карлссон взял из мешочка еще одну булочку и проглотил ее целиком.
— Так я и знал. Я знал, что ты — самый жаднющий из всей вашей семьи, а это уже немало…
— Пожалуйста… Я ведь только предложил! Ведь на свете и других мальчишек хоть отбавляй!
Покрывало свисало с кровати до самого пола и надежно прятало и его, и Карлссона от назойливого света фонарика и пронзительных глаз воров. Карлссон сумел и об этом позаботиться.
— Можешь мне поверить, это приведет в ярость мою сестру Фриду. Ведь Фрида уже выступала по телевидению и рассказала обо всех привидениях, которых она видела, а также обо всех таинственных голосах, ко…
— Можно колоссально ретировать людей, поедая их булочки, — сказал Карлссон.
А Бимбо кинулся на пол прямо под носом у Малыша и начал бить хвостом так, будто выколачивал ковер. Обычно он делал это, когда хотел показать, что по-настоящему кому-то рад и желает, чтобы на него обр…
Но на этот раз идти в школу было весело, ведь ему было о чем поговорить с Гуниллой и Кристером. Домой они тоже, как всегда, шли вместе, но ему с ними давно не было так хорошо — теперь Гунилла и Крист…
— Да, я всегда хотел какой-нибудь музыкальный инструмент, да, спасибо тебе, я возьму хоть этот… ведь контрабаса-то у тебя все равно нет?!
— Ты думаешь только о себе, — строго одернул его Буссе.
— Конечно, это проделки детей! — сказала она.
— Ничего особенного, — пробормотал Малыш.
— Ушли в кино! В то время, когда могли познакомиться со мной! — удивился Карлссон.
— Хейсан-хоппсан! — крикнул он. — Никак вы его выстирали, что он так съежился?
— Печально это слышать, — сказал Карлссон. — Пьянство приносит много бед.
— Э, нет, спасибо! — отказался Малыш. — Мы разделим персик, а потом, пожалуйста, можешь забирать кулечек.
— А хоть немного денег у тебя осталось? — со страхом спросил Карлссон. — Чтобы дать мне пять эре, когда шарф начнет кусаться?
Он надел третий кусочек колбасы на маленькую палочку и сунул ее в ручку спящей Гулль-Фии.
— Да, теперь вполне прилично, — ответил Карлссон.
— Это, верно, лисий яд, но тебе самой лучше знать, что ты состряпала, — ответил Карлссон. — Быстрее тащи сюда большой пожарный насос, в горле у меня загорелось.
— Внезапно на глазах у мамы выступили слезы.
— А ты, папа, говорил, что родился в Гётеборге?
Гунилла и Кристер сели за стол, и мама стала угощать их бутербродами. Малыш положил Бимбо в корзинку и тоже уселся за стол. А мама ушла и оставила детей одних.
Потому что он вспомнил про записку, которую оставил у себя в комнате. А ведь сейчас было уже довольно поздно.
— Полиция!.. Это вы вкручивайте кому-нибудь другому, жулики паршивые!
— Да как ты смеешь! Это ослабление достоинства. Ты не знаешь, что это опасно, глупая ты женщина!
— Хотя она может быть и самой надоедливой на свете, — немного подумав, добавил Малыш. — Вечно ворчит, что надо переменить носки, что нельзя драться с Лассе Янссоном, и все такое в том же роде.
— Да, теперь я тоже верю, что на свете есть привидения, — сказал он. — Но это же — совсем Маленькое привидение. Оно, наверно, вовсе не опасное.
Он спросил это, желая хитростью заманить ее к окну. Одновременно он незаметно сунул руку за занавеску, где был шнурок, и сильно рванул его. Он услышал, как на крыше зазвенел колокольчик. Услышала зво…
Малыш тут же почувствовал себя жутко неуклюжим и решил даже не пытаться осваивать летательное искусство Карлссона.
— Ой, до чего же мне хорошо! — сказал Малыш.
Дома стояли вплотную друг к другу, и можно было переходить с одной крыши на другую. Здесь было столько разных затейливых выступов над чердачными окнами, сточных труб, уголков и углублений! Карлссон б…
— По мне, так пусть у тебя будет день рождения когда захочешь!
— Ха! — воскликнул Карлссон. — А тебе не кажется, что в этом ящике, где я сейчас, тоже тесновато, а?
Очевидно, носики мало интересовали Филле, потому что его веселой улыбки как не бывало. Он понял, и Рулле тоже, что пора отсюда смываться. Но у них за спиной стоял Карлссон. И тут вдруг прогремел выст…
И тут Малыш услыхал шаги на лестнице и подскочил от страха.
— А это даже здорово — хоть какое-то время пожить без родителей, — сказала Беттан.
Но Малыш почти не слышал Карлссона, все звуки и ароматы этого летнего вечера переполнили его душу до краев, так что у него чуть не закружилась голова. Он ощущал запахи цветущих на Улице лип, он слыша…
Но Маленькое привидение из Васастана убрать было невозможно. Оно парило, то поднимаясь, то опускаясь, а время от времени кувыркалось в воздухе. И даже когда оно кувыркалось, не смолкала монотонная пе…
Чуть погодя Малыш и в самом деле заперся в своей комнате совершенно бесплатно. Мама с папой ушли в кино, Буссе исчез. И если бы Малыш отворил дверь, он услышал бы в гостиной тихое бормотанье. Это Бет…
— Хейсан-хоппсан, Малыш! Чем будем заниматься? — поинтересовался он. — Нет ли у тебя какой-нибудь паровой машины, которую можно взорвать, или же какой-нибудь домокозлючки, которую можно ретировать? В…
— Ясное дело, есть, — не соглашался Кристер.
Он тут же раскаялся, что сказал. Надо же быть таким дураком, чтобы сказать так маме!
— Интересно, с какой стороны он туда влез?
Он тихонько поднял стулья в западне для воров и отставил их в сторону. Он не хотел, чтобы они лежали на дороге, когда ему придется быстренько удирать отсюда, и подивился, что за озорники-ребятишки в …
— Привет, привет, Фрида, как поживаешь? Надеюсь, ты не свалилась со стула?
— Карлссон, который живет на крыше, — лучший в мире поедатель торта, — заявил он и солнечно улыбнулся.
— Не знаю, так ли уж хорошо воспитан Бимбо, — смущенно заметила мама.
— Не-а, не могут, — подтвердил Малыш, точь-в-точь как говорил это Буссе. — Но что ей было делать, если за ней, черт возьми, мчалось разъяренное животное?
И хотя бабушка Малыша никогда не обнимала его так крепко, все же она наверняка любила его и всегда была добра к нему. И Малыш постарался внушить это Карлссону.
— Фу, — возмутился папа, — так не говорят. Надо сказать: «Спасибо, не хочу».
— Да, да, да, приходи, — торопливо сказал Малыш.
Малыш стал собирать обломки того, что раньше было паровой машиной.
— Так ведь она порезалась, бреясь, — ответил Карлссон и похлопал мумию по щеке. — О-хо-хо, она до того похожа на мою мамочку, что я думаю назвать ее Мамулька.
— Да, когда бегаешь, аппетит разыгрывается. А кто самый лучший на свете приносильщик фрикаделек? Отгадай! — сказал Карлссон.
— На своем обычном молочном месте, — ответил Карлссон. — На одном балконе в Эстермальме.
— Ну как, летишь со мной? — спросил Карлссон.
Она ринулась к окну, думая, что, возможно, увидит, как убегает вор с целой охапкой булочек. Но ведь семья Свантессон жила на пятом этаже, и фрёкен Бокк следовало понимать, что таких длинноногих воров…
Карлссон подошел к кровати Малыша и сдернул с нее простыню.
— Да, это вряд ли возможно! — со вздохом сказала фрёкен Бокк.
— Если мы не сделаем все, что необходимо, то я не играю, — заявил Карлссон. — Тащи бутерброды!
— Нужно как следует посолить, и поперчить, и посыпать карри — тогда будет вкусно, — продолжала фрёкен Бокк.
— Когда-нибудь услышишь об этом по телевидению, — с таинственным видом сказала фрёкен Бокк.
— Пожалуйста, если тебе хочется жить в грязи и беспорядке! Мне-то что, — сказал он.
— Очень веселый мальчишка! — сказал господин Пекк. — Его можно было бы выпустить в какой-нибудь детской передаче.
— Ха-ха! — сказал он. — Ты просто не поверишь, какую штуку я придумал!
— Ну, теперь все пропало! — сказал папа. — Посмотри, что написано в газете, прочитай сама.
— Нет, но ты можешь пока поиграть с моим конструктором.
Малыш широко распахнул дверь и на лестничной площадке в самом деле увидел дядю Юлиуса. В руках тот держал чемодан и саквояж.
— Это почему? Что они делали? — спросил Малыш.
Карлссон прямо-таки захлебнулся от восторга и подпрыгнул. В горле у него что-то булькнуло, словно он внезапно поперхнулся.
Он встал на колени возле паровой машины, и глаза у него засияли. Вскоре машина начала работать: «Чух-чух-чух!» — запыхтела она. Ах, это была отличная машина, лучше не придумать, и Карлссон выглядел т…
— Послушай-ка, разве твоя мама говорила, что я должна кормить этого противного мальчишку? — спросила она.
Малыш сел на крышу и стал осторожно скользить вниз к водосточной трубе.
— Негодный мальчишка! — удовлетворенно ответил Карлссон.
— Купи себе что-нибудь в утешение, — мрачно ответил Карлссон. — Это тебе сейчас ох как понадобится!
— Скажешь тоже, повеселиться вечерком! — с досадой воскликнул Малыш. — Да у нас — ни у тебя, ни у меня — не будет ни одной спокойной минутки, не понимаешь ты, что ли?
— Я должен рассказать об этом кому-нибудь! — воскликнул он. — Теперь я знаю, фрёкен Бокк, это была вовсе не галлюцинация, я не бредил, я видел Иона Блунда!
— Ты что же думаешь, это будильник? — брюзгливо проворчал он.
— Вот это да! Здорово же твоя бабушка обнимается! — восхитился Малыш.
Малыш задрожал от страха. Ему показалось, что у Карлссона жуткий вид, как у настоящего призрака. Бедная фрёкен Бокк, ей ведь так хотелось, чтобы в доме поселились привидения, и вот, пожалуйста, тепер…
— Ну и дурашка же ты! Ведь теперь они не могут продать меня газете и получить кучу пятиэровых монет, я им перекрыл кислород, так что у Филле, Рулле и всей этой компании пропала охота меня ловить. Ясн…
И Карлссон так и сделал. С большим интересом взглянул он на первую страницу, а потом приложил маленький пухленький указательный палец прямо к фотографии белого парохода.
— Так, значит, никаких привидений не было, — констатировал господин Пекк.
Ведь ему нужно было хоть чем-нибудь утешиться. Почему Карлссон улетел? Нехорошо так поступать, взять и исчезнуть, оставив одну маленькую фрикадельку.
— Что еще за глупости ты болтаешь! Воры в шкафу, нечего пороть чушь!
— Злюкам, как ты, незачем держать пари. Биться об заклад могут лишь такие, как я. Я, например, сияю, как солнышко, даже если проиграю.
И тут он увидел фрикадельки. В один миг он нажал кнопку на животе, мотор зажужжал, Карлссон плавно взлетел с кровати и оказался возле тарелочки. Он схватил на ходу фрикадельку, поднялся под потолок и…
— Загорелось! — воскликнул довольный Малыш.
Малыш включил аппарат, и вдруг, откуда ни возьмись, на экране появился незнакомый дяденька и стал рассказывать о том, какая погода будет на крайнем севере Норланда.
Он только поворчал немного, давая Карлссону понять, что он о нем думает.
— Когда у меня будет время, я нарисую еще «Портрет зловредной маленькой овечки, которая не желает прыгать через изгородь», — заверил Малыша Карлссон.
— Дорогой Оскар, съешь еще чего-нибудь и выпей, — предложил Филле.
— Получишь у меня за свои «Ой, ой!», — задыхаясь, пообещала фрёкен Бокк.
— Вкусная мешанина Карлссона, который живет на крыше, — ответил Карлссон. — И поверь мне: это тебе не лисий яд, как у Домокозлючки. Кто лучший на свете варильщик мешанин? Отгадай!
Карлссон спрыгнул с полки, подошел к Гунилле и с лукавой усмешкой ущипнул ее за щеку.
Карлссон наклонился и сердито заглянул ему в глаза.
— А зачем у нее лицо залеплено пластырем? — спросил он.
Фрёкен Бокк ему не ответила. Она судорожно глотнула и поджала губы.
— Подумать только, что прошло уже целых восемь лет с тех пор, как появился этот карапуз.
— Ага, точно. А когда он перевернет вверх дном всю телестудию, он скажет лишь, что это — дело житейское. Так что берегитесь!
— Ну вот, теперь все в порядке, — сказал Карлссон. — Сам понимаешь, раз мы с тобой добрые друзья, то один должен нет-нет да и уступать другому.
Больше ему ничего не удалось произнести, потому что от окна потянуло сквозняком и метнувшаяся с пола куча пыли ударила ему в нос.
— Имею честь поздравить тебя с днем рождения, — сказал он.
Он тяжело плюхнулся на стул и уставился в, одну точку, будто думал о чем-то важном. Малыш решил, что дядя просто не похож на себя.
— Ну, а как выглядит сам Филипп? — спросил Малыш, делая вид, будто ему это интересно.
— Да, давай, испорти мне все! — с горечью сказал Карлссон. — Запрещай мне развлекаться, мешай мне все время, чтобы я не смог ни капельки ни ретировать, ни фигурить и ни филюрить, давай, давай! Главно…
— Да, других хулиганов я вроде бы не знаю, — ответил Карлссон.
— Хорошо, что она и со мной так обращается, ведь должна же быть на свете справедливость, иначе я не играю!
— Из мира иного… какого же? — спросил Малыш.
— Здесь наверху все совсем по-другому! — воскликнул Малыш, когда Карлссон опустился вместе с ним на крылечко домика.
— Моя марка! — завопил он. — Пылесос засосал Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!
Он прополз, словно ежик, по полу и исчез в комнате Малыша, который пополз вслед за ним.
Малыш начал читать статью. Он читал и плакал.
— У тебя есть какие-нибудь лекарства? — спросил он нерешительно.
— Ха! Начнем вот с этих королевских драгоценностей, — сказал Филле хриплым голосом.
Малышу тоже позволили туда заглянуть, и он увидел в грязной комнате Филле и Рулле. Они лежали на животе, на полу, перед ними была разостлана газета, и они читали там что-то, невероятно развеселившее …
Малыш кивнул головой. О, как прекрасно, что фрёкен Бокк думает, будто Карлссон — привидение. Может, тогда она уберется от них. Ведь не захочет же она оставаться в доме, где водятся привидения!
— А ты не можешь сам сварить кофе, пока я подметаю? — предложил он Карлссону.
Малыш снова захихикал и с нежностью посмотрел на Карлссона.
Дядя Юлиус совершенно не хотел быть дедушкой Карлссона, а кроме того, он нашел в газете что-то интересное. Столкнув Карлссона безо всяких церемоний с колен, он повернулся к фрёкен Бокк.
— Хейсан-хоппсан! Малыш, будь поласковее с Домокозлючкой, — заботливо посоветовал ему Карлссон.
— Я ухожу. Ухожу с радостью. Найдутся и другие, кто умеет печь оладьи!
— А ты немедленно ложишься спать, — велела фрёкен Бокк.
— Ну уж нет, ясное дело! — возразил Карлссон. — Но я все-таки попробую подучить тебя немного этому сла… ну, как ты это назвал.
— Можешь заливать кому-нибудь другому, дурашка! Ведь он же шевелится! Ну, а погода на крайнем севере Норланда… разве станут мертвые болтать об этом, а?
— И в меру упитанным, — добавил он. — С мужчиной в цвете лет. Твоя мама будет в восторге.
— Добрый Боженька, сделай так, чтобы это была не их собака.
— Да, я это заметил, — сказал Малыш. — Но не расстраивайтесь, не всем же быть сообразительными…
Мама, папа, Буссе и Беттан сидели в гостиной.
— Ну и ну, вот тебе и круиз! — сказала мама. — Малыш не желает ехать с нами, а дядя Юлиус — приезжает!
— Надо же! — сказал Малыш. — Между прочим… можно мне поглядеть на твой дом, на твои паровые машины и картины?
— Я… я подумал о чем-то очень печальном, — запинаясь, произнес Малыш.
— Раз я говорю: «Лучше умру», вы должны понять, что я хочу сказать: «Спасибо, не хочу».
— Потому что… потому что… мы хотели поймать туда крысу и устроить сюрприз.
— В самом деле! — воскликнул папа. — Мы должны посмотреть эту передачу. Вне всякого сомнения!
— «Я думаю, не надо так делать», — сказал он, передразнивая Малыша. — Ну а как, по-твоему, надо делать? Вышвырнуть в окно кулечек с тухлыми яйцами, а? Это тоже одна из чудаковатых выдумок твоей мамы?
— Можешь рассказать об этом Гунилле, — разрешил Малыш.
— Ты что, совсем мне не поможешь? — удивился обеспокоенный Малыш.
Малыш беспокойно огляделся вокруг, потому что во всех домах люди начали высовывать головы из окон, чтобы посмотреть, кто это стрелял. А кроме того, он заметил, что Карлссон перезаряжает револьвер.
Сунув руку в карман, Карлссон достал оттуда записную книжку и ручку.
— Отгадай, кто самый лучший на свете пылесосчик?
— Я тоже поеду к своей настоящей бабушке. Вот у меня бабушка — так бабушка. Она куда настоящее, чем твоя.
Он продолжал усердно жевать, а когда съел последний кусочек, откинулся на подушки и тяжело вздохнул.
— Шш-шш… Ведь ты, Кристер, говоришь, что Карлссона вовсе нет, что я его выдумал.
Потом она обеспокоенно взглянула на Малыша.
— А тебе сколько лет? — спросил Малыш, которому показалось, что Карлссон ведет себя как-то не по-взрослому.
— Нет, он хочет идти со мной, — возразил Малыш и ласково похлопал щенка, — он меня полюбил.
— И честно заплатил за всю эту муть. Пять эре лежат на столе, — сказал Карлссон. — Если ты честный, то честный до конца, с этим уж ничего не поделаешь.
Но тут послышался крик. И Малыш понял, что мама с папой увидели в руке ребенка колбасу.
— Думаешь, лучший в мире ухаживальщик за детьми не знает, чем кормят детей? Ну да ладно, я могу слетать за коровой!
— Она подогревает фрикадельки, которые остались от обеда, — объяснил Малыш. — Ах, как я проголодался!
— Угадай, кто самый лучший в мире изучальщик храпов? — с восторгом спросил он и стал показывать Малышу, как храпит дядя Юлиус и как — фрёкен Бокк.
— Я надеюсь, он прилетит приблизительно сегодня, — сказал Кристер. — Мы с Гуниллой пойдем к тебе домой, можно?
Карлссон ничего не имел против того, чтобы спасти Малыша.
— А сейчас нам лучше спать, — сказал он, — чтобы мы могли со всем справиться.
В комнате было душно, Малыш распахнул окно, выглянул и увидел, что окно в гостиной тоже было открыто в июньскую ночь, в сказочный мир! А дядя Юлиус и фрёкен Бокк сидели, бедняги, не подозревая, что н…
— Что он скажет? «Спасибо, дорогой Карлссон, — заверил Малыша Карлссон. — Спасибо, дорогой Карлссон, за то, что ты вырвал герань, а не выкинул ее вместе с цветочным горшком… что так понравилось бы чо…
Малыш нашарил в кармане пятиэровую монету.
— Какие темные люди, — возмутился Карлссон, закрывая дверь комнаты Малыша. — Не могут отличить мумию от привидения! Какая серость!
После недолгих уговоров они пошли за Малышом. Веселый и счастливый, он распахнул дверь в свою комнату. Наконец-то они поверят!..
Но в карманах у Карлссона нашлось кое-что другое, кроме пятиэровых монеток. Там еще нашелся маленький револьвер. И не успел Малыш помешать Карлссону, как раздался револьверный выстрел, и его эхо прок…
— Ой! Ой! Это — самое опасное на свете привидение, а вовсе не какая-нибудь там маленькая коровка! — вопило привидение.
Он посмотрел на две конфетки голодными глазами. Одна из них была чуть больше другой.
Он содрал одеяло с кровати Малыша и накрылся им.
— Если, например, ты получишь от мамы три яблока
— Правда? — спросила Беттан, и они снова замолчали.
Малыш взял с кофейного стола пригоршню миндального печенья — ведь Карлссону тоже хочется печенья — и поспешил в свою комнату.
— Карлссон, — попросил он, — прошу тебя, пойдем лучше в мою комнату!
— Тебе нравится, что я не хожу в школу, сижу дома и что меня изолировали? — спросил Малыш. — Ах ты, мой Бимбо! Ты, ясное дело, думаешь, что это я — лучший на свете.
— Я не хочу, чтобы вы оставались по ночам одни, — сказал папа. — Думаю, лучше всего спросить фрёкен Бокк, не захочет ли она пожить здесь, пока я в отъезде.
— Тише, мы будем смотреть на фрёкен Бокк, — сказал Малыш.
— Женщины не умеют обращаться с такими машинами, это, пожалуй, всякий знает. Нет, вот как надо! — вскричал Карлссон, принимаясь пылесосить одну из тонких белых занавесок, да так, что она тут же с лег…
— Бедный Малыш, — говорила мама. — Ведь Буссе и Беттан намного старше его и играть ему не с кем. Вот он и придумал этого Карлссона.
Оглядевшись по сторонам, он обнаружил на столе почтовую марку Малыша.
Малышу стало страшно. Ему было так жалко всех детей, которыми занималась прежде фрёкен Бокк. А теперь он и сам станет таким ребенком; не удивительно, что у него был испуганный вид.
— Карлссон летает куда ему вздумается, — ответил Малыш. — Но я обещаю не рассказывать о нем.
— Летающий бочонок или что-то в этом роде, — пробормотал Малыш.
— Если я их сошью! Ты, очевидно, думаешь: если ты их сошьешь! Давай полетим ко мне, чтобы Домокозлючка не ворвалась к нам, пока ты будешь сметывать простыни.
Он сунул в очаг несколько больших березовых поленьев.
— Без паники! — сказал Карлссон, предостерегающе подняв свою пухленькую ручку.
Карлссон нанизал яблоки на стальную проволоку и стал печь их над огнем в очаге.
Папа, мама, Буссе и Беттан пообещали никому не рассказывать о странном приятеле Малыша.
Фрёкен Бокк пристально посмотрела ему в глаза.
— Посмотрю, что можно сделать, — сказал Малыш.
«Я должен сказать об этом Карлссону, — подумал Малыш. — И как можно скорее!»
— Подумать только, домик, в котором полно паровых машин! — воскликнул Малыш. — Несколько сотен!
— Привет, Малыш! — воскликнула мама. — Ты, как всегда, занят марками?
— Я обмотаю выбивалку для ковра. Ты обо мне не беспокойся. Иди и стой на карауле, займись своим делом, а остальное — моя забота.
— Можешь нас не просить, — ответила Беттан. — Мне и без того не терпится поскорее увидеть этого Карлссона.
— Фалунская колбаса, когда является дорогой старый друг, которого не видели несколько месяцев!
— И внешность у нее симпатичная, не правда ли, Рулле? — спросил он тихо, но так, чтобы фрёкен Бокк услыхала его слова. — Красивые глаза… и очаровательный симпатичный носик, на такую можно рассчитыват…
И он прочитал Карлссону вслух о летающем бочонке и маленьком ужасном шпионе, которого следует поймать, и о вознаграждении, и обо всем, обо всем.
Но Малыш смотрел только на свою почтовую марку. Наконец-то он ее наклеил! Какая она красивая!
Он взял еще кусочек сахара и опять подумал о Карлссоне. Сколько бы они ни болтали, сколько бы ни зудели у него над ухом, он думал только о Карлссоне, о том, что, может быть, больше его не увидит.
— Ах, прости меня, — извинился Малыш, — а ты спал?
— Не хочу оставаться один с Домокозлючкой! — всхлипывал он.
Малышу пришлось пережить неприятные минуты. Маме не понравилось, что ее фрикадельки используют вместо украшения. И она, конечно, решила, что это Малыш так хитроумно украсил башню.
— Надеюсь, цыпленок вкусный! — сказала она.
— Да, как же это было… вот что там было написано: «Берегись! Отведенный тебе срок жизни безгранично краток. Будь серьезнее».
— Ты что, Карлссон, — испуганно сказал Малыш, потому что увидел, в какую ярость пришла фрёкен Бокк.
— Ты ведь сам знаешь, есть три способа: ретировать, фигурить и филюрить. И я думаю все три использовать.
Мама, Буссе и Беттан засмеялись. Малыш не вонял, что здесь смешного, но догадался, что они смеются над папой. И ему это не понравилось.
— Ты не можешь попросить маму принести вместо этого восемь тортов и одну свечку?
— Хотя твой носик — вовсе не симпатичная картофелина, а огурец с хрящом посередине, — вмешался Карлссон.
— Так что я не собираюсь этим заниматься, — заверил Малыша Карлссон.
Малыш, вздохнув, взял в руки половую щетку и принялся за работу.
— Весело, не правда ли? — воскликнул Карлссон. — Что я тебе говорил! Слабо тебе попробовать еще разок!
— Какая честная корова, — сказал он. — Она платит за булочки.
— Наконец-то, — сказала мама, — наконец-то!
— Да, и в городских квартирах тоже можно будет развести крыс, — мечтательно сказал Малыш.
— Выходит, по-твоему, я должен страдать, оттого что в доме нет шарфа?
— Вероятно, это сделали вы, фрёкен Бокк, — ответил Малыш.
И он полетел бесшумно, отчего детям стало еще страшнее.
— О-о-о…х! — воскликнул Малыш. — О-о-о…х!
— Ты только погляди на полку! — воскликнул огорченный Малыш. — Что теперь скажет мама?
— Моя фамилия Пекк. Я представляю Шведское радио и телевидение.
— Это значит, что мы нынче вечером повеселимся. Ха-ха! Ха! Ха!
Малыш снова призадумался. Может, это и есть, как говорит мама, «здравое рассуждение»?
Вскоре после ее ухода в окно влетел Карлссон.
— Понятно, в доме. А что, ты подумал, будто она бегает по улице все ночи напролет?
Фрёкен Бокк тут же покорно согласилась с дядей Юлиусом, сказав, что она хорошенько подумала и поняла, что он прав. Но, видно, фрёкен Бокк не собиралась позволять никаким сказочным существам портить е…