— Давай-ка пошалим немного. Я частенько слоняюсь вечерами по крыше и подшучиваю над людьми, которые живут в мансардах.
— Стой на стреме у дверей! — скомандовал он. — Как перестанешь слышать «Хр-р-р-пи-пи-пи» и «Хр-р-р-аш», подавай сигнал «смываемся».
— Если уж у тебя есть самый лучший друг на свете, надо за ним присмотреть, — хмуро сказал он.
— Вовсе нет, — ответил Альберг, — трудно только, если я в это время курю сигару.
— Я должен лечь в постель — ведь я самый больной на всем свете! — крикнул он и плюхнулся ничком на красный деревянный диванчик, стоявший у стены.
Тут дядя Юлиус по-настоящему рассвирепел. Он отнял у Карлссона сигару, сломал ее пополам и сказал, что если еще хоть раз увидит его с сигарой во рту, то задаст такую трепку, что тот запомнит на всю жизнь, и вообще запретит Карлссону играть с Малышом.