Малыш тут же почувствовал себя жутко неуклюжим и решил даже не пытаться осваивать летательное искусство Карлссона.
— Кстати, о доме, — сказал он, — кто разрушил мою башню и куда подевалась моя фрикаделька?
— Можно колоссально ретировать людей, поедая их булочки, — сказал Карлссон.
Этот вечер Малышу никогда в жизни не забыть! Фрёкен Бокк, сидя на стуле, плакала, а Карлссон стоял чуть поодаль, и вид у него был почти что пристыженный. Никто не произносил слова, все было просто ужасно.
Но Бимбо не исчезал. Бимбо сидел у него на руках, лизал ему лицо, ласково теребил лапами его уши. Это была самая настоящая живая собака.
— Бедняжка, — сказал Малыш, — может, у него болит живот.