— Ну вот, теперь все в порядке, — сказал Карлссон. — Сам понимаешь, раз мы с тобой добрые друзья, то один должен нет-нет да и уступать другому.
Карлссон рассерженно пялил на него глаза.
— У меня еще кое-какие дела, — объяснил он. — Но я вернусь, как только запахнет жареной салакой.
— Ну, так как же? — продолжал Карлссон. — Перестала ты пить коньяк по утрам?
— Больше я писать не буду, — сказал Малыш щенку, — не хочу пугать ее.
Но фрёкен Бокк, верно, сама услыхала крики, потому что тут же примчалась из кухни и как вкопанная остановилась на пороге.