— Поэтому я и прилетаю тогда, когда ни фрёкен Бокк, ни дядя Юлиус меня не видят, — ответил Карлссон. — В самом деле я им ни капельки не показываюсь, — добавил он и залез под кухонный стол.
— Завтра вечером… на телевидение? Моя мешанина… и я должна приготовить ее на телевидении на глазах у всего шведского народа? Боже милостивый… и, подумать только, эта Фрида, которая ни капельки не смыслит в кулинарии, называет мое блюдо свиным пойлом!
Задрав штанины, он выставил свои толстые ножки-колбаски в полосатых носках.
Карлссон не растерялся. Быстро, как ежик, он просеменил к шкафу и запер дверцу. Потом так же быстро прополз назад под кровать. А секунду спустя в комнату явилась фрёкен Бокк, почти в образе Люсии: в белой сорочке и со свечой в руке.
— Лично мне легко, — важно ответил Карлссон, — для меня вовсе не трудно. Ведь я чемпион мира по художественному летанию. Но я не посоветовал бы какому-нибудь мешку с сеном подражать мне.
Он осторожно приоткрыл дверь и прислушался, вглядываясь в темную прихожую. Малыш тоже прислушался, надеясь услышать, как в тамбуре захлопнется дверь за Филле и Рулле, но дверь не хлопнула. Они оставались в квартире. Малыш слышал их тихие голоса.