Все цитаты из книги «Жук в муравейнике»
Мне это тоже что-то напомнило, что-то совсем недавнее, чтото, показавшееся и странным, и несущественным одновременно.
Вот эти штуки они, по-видимому, и называли детонаторами: круглые серые блямбы миллиметров семидесяти в диаметре, уложенные одним рядом в аккуратные гнезда. Всего детонаторов было одиннадцать, и еще д…
— Развал у вас, действительно, полный, — говорю я осторожно. — целые сутки я у вас здесь, и все равно ничего не понимаю…
Мы идем по непривычно пустому району. Никакой живности, даже комары куда-то исчезли. Мне это скорее не нравится, но Щекн не обнаруживает никаких признаков беспокойства.
Старик замолкает, тянется к кружке с водой и жадно пьет. Солдат, стоящий у дверей, переминается с ноги на ногу и зевает, прикрывая рот ладонью. На вид ему лет двадцать пять. А на самом деле? Тринадца…
— У тебя нет времени мотаться на стратолетах. Занимайся архивами, а не полетами.
Теперь существование некоей, мягко выражаясь, полумистической связи между каждым из «подкидышей» и соответствующим детонатором не вызывало никаких сомнений. И никаких сомнений ни у кого из членов ком…
— Наверное… Не знаю. В первый раз он позвонил на работу.
— Я вижу, ты сомневаешься, — сказал он, стоя ко мне спиной. — я бы и сам сомневался, если бы только имел на это право. Я — старый рационалист, мак, и я навидался всякого, я всегда шел от разума, и ра…
Людей на улице было уже довольно много. Это не входило в мои планы, но и не особенно им мешало. Может же человеку стать дурно на улице, и в таких случаях должен же кто-то доставить потерявшего сознан…
— Меня связывала легенда. — сказал я сухо.
— Нам повезло. Почему-то они здесь не нападают…
По проспекту проносится словно маленький ураган. Он горячий и от него пахнет железом.
— Лезет, мак. Все лезет. Программа программой, а сознание — сознанием. Ведь он не понимает, что с ним происходит. Программа требует от него нечеловеческого, а сознание тщится трансформировать это тре…
— Все? — раздраженно спрашивает он, когда ураган стихает. Он даже не пытается подняться на ноги.
В первое мгновение мне кажется, что это тот же самый, с окраины. Но тот был в разноцветных ленточках и в дурацком колпаке с колокольчиком, и был гораздо ниже ростом, и не казался таким изможденным. П…
— Это не совсем так. Я пишу книгу о Льве Абалкине. Ты его знаешь.
В конце концов все улаживается. Съедается четыре плитки шоколада и выпивается две фляги тонизатора. В маленькие рты вдавливается по полтюбика фруктовой массы. Внимательно обследуется радужный комбине…
— Когда он прикоснется к платку — бери его. Если он прежде заметит нас — бери его. Встань здесь.
— надо сесть рядом и ждать, когда придут люди и отведут их туда, где будут и отец, и мама, и все. Почему ночью? А потому, что ночью на улицах не бывает дурных человеков. Они бывают только днем. Нет, …
— Слушаюсь, — сказал я и спросил: — а как насчет яшмаа?
Впрочем, все это меня мало касалось. Мне только следовало и в дальнейшем не забывать слова раулингсона.
То есть вокруг по-прежнему машины, сотни машин, но теперь они стоят в относительном порядке, выстроившись по обе стороны мостовой и на тротуарах, а середина улицы совершенно свободна.
Я и сам знаю, что он будет нам мешать, но делать нечего, и я начинаю придвигаться к пляшущему паяцу, готовя в перчатке присоску с транквилизатором.
Едва кончив говорить, он повернулся и скользнул в заросли. Ни одна ветка, ни один лист не шевельнулись, а его уже не было. Он исчез.
— Кто вы такой? — спросила она надтреснутым и сухим голосом.
Все было, как в повторном сне. Как шесть часов назад. Я бежал из зала в зал, из коридора в коридор, лавируя между стендами и витринами, среди статуй и макетов, похожих на бессмысленные механизмы, сре…
В 13.17 Экселенц вызвал меня к себе. Глаз он на меня не поднял, так что я видел только его лысый череп, покрытый бледными старческими веснушками, — это означало высокую степень озабоченности и неудов…
— А впрочем, как вам будет угодно, — сказал вдруг Экселенц. — все это сейчас не важно… Скажите, айзек, о чем вы с ним разговаривали?
…у Него было еще много собственных вещей. Весь лес вокруг интерната был его очень большой собственной вещью. Каждая птица в этом лесу, каждая белка, каждая лягушка в каждой канаве. Он повелевал змеям…
Мне ясно, что он принимает меня за кого-то другого. На первых порах это может быть даже и к лучшему. Только надо острожно, очень осторожно…
У ближайшего угла вдруг объявляется давешний абориген с винтовкой. Мягко и бесшумно ступая по голубым бликам, положив руки на винтовку, висящую поперек груди, он подходит прямо к детям. На нас со Щек…
Видимо, старики давненько не сталкивались нос к носу и сейчас с особым остервенением изливали друг на друга накопившиеся запасы яда и желчи. Зрелище это было во многих отношениях поучительное, хотя о…
И тут лицо его вдруг страшно искажается. С поразительной для своего возраста прытью он отскакивает к противоположной стене, с грохотом отшвырнув табуретку. Я и глазом моргнуть не успел, а он уже держ…
На рассвете прошел небольшой дождь, и огромный куб музея из неотесанного мрамора весь влажно сверкал под солнцем. Еще издали я увидел перед главным входом небольшую пеструю толпу, а подойдя вплотную,…
Он и не подумал стоять на одной ноге и прислушиваться. Он явно приближался к нам, причем движение его сопровождалось целой какофонией шумов, разнообразных и совершенно неуместных для прогрессора. Он …
Но когда до меня дошло, что все это время он стоял с этой восьмизарядной верной смертью в руке, я попросту обмер. Это могло означать только одно: Экселенц готов был убить льва Абалкина. Именно убить,…
— Нет. Ни о чем таком мы не разговаривали… Конечно, это действительно странно… Мы столько лет не виделись… Я уже потом сообразила, уже дома, что я так ничего о нем и не узнала… Ведь я его спрашивала:…
— Ты его найдешь и сообщишь мне, — продолжал Экселенц. — никаких силовых контактов. Вообще никаких контактов. Найти, установить наблюдение и сообщить мне. Не больше и не меньше.
— Теперь я сам буду выбирать себе работу.
Звон, лязг и дребезг постепенно прекратились, и снова стало тихо. Странно. Чтобы прогрессор, профессионал, мастер скрадывания, ниндзя, вломился сослепу в такое громоздкое сооружение? Невероятно. Коне…
Только теперь я понимаю, что шкатулку наполняют вовсе не драгоценности, а разноцветные игрушки, сотни и тысячи разноцветных, чрезвычайно аляповатых игрушек — несуразно огромные, ярко размалеванные ку…
— Стакан, — говорит вандерхузе. — но с дверцей.
А потом как-то неожиданно этот безобразный лабиринт кончается.
— Понимаю, — сказал журналист Каммерер, слезая со стола. — он на меня посмотрит, а там уж решит, стоит ли со мной разговаривать. Спасибо за хлопоты.
— Я бы рискнул назвать это дружбой, Экселенц… Вы помните этот отчет?
— Но вы так ужасно завопили и повалили так много мебели…
— Ну тогда я не понимаю, — сказал журналист Каммерер почти в отчаянии. — я поначалу решил, что он как-то неверно вас понял, но если это не так… Тогда я не знаю… Тогда это что-то болезненное. Мания ка…
Старик мертв, он не дышит, и пульс не прощупывается. Судя по всему, у него обширный инфаркт и полное истощение организма. Но не от голода. Просто он очень, невообразимо дряхл. Я стою на коленях и смо…
Откуда он узнал мой номер? Это просто. Номер я оставлял учителю. Кроме того, ему могла рассказать обо мне Майя Глумова. Значит, либо он еще раз общался с майей тойвовной, либо решил все-таки повидать…
Чай у доктора состоял из ледяного свекольника, пшенной каши с тыквой и шипучего, с изюмом кваса. Собственно чая, чая как такового, не было: по глубокому убеждению доктора Гоаннека потребление крепког…
Вполне логично, но как-то странно. Причем здесь голованы? Вообще-то говоря, в жизни льва Абалкина голованы сыграли роль, прямо скажем, фундаментальную. Стоп!
— А вот мы свои летающие машины так и не наладили. Некому налаживать.
— Курорт «осинушка», — сказал Лев Абалкин. — коттедж номер шесть.
— А кто сказал, что вам запрещено жить на земле?
— А зачем? — сказал он. — чего это ради я должен кому-то что-то доказывать? Это, знаете ли, унизительно.
— Я в этом не нуждаюсь! — объявил он и кинул шарик в рот. — пока еще не нуждаюсь…
— Поразительно, — пробормотал Сикорски. — неужели в те времена ваш народ обладал настолько развитой технологией?
Абалкин, казалось, не слыхал этой реплики.
— Не преувеличивай, — проворчал Экселенц. — они уже давно не дети. Поставить вопрос так: если он теперь снова позовет ее или придет к ней сам, примет она его?
В эфире кто-то хихикает, не сдержавшись. Кажется вандерхузе.
— И что же дальше случилось с этими двумя сотнями маленьких тагорян?
— Завтра в десять ноль-ноль у меня… Или, может быть, вам удобнее…
Мне нужно было несколько секунд, чтобы привести себя в порядок. Я был совершенно не готов.
— Простите, Максим, я не совсем поняла. Вы выступаете от себя лично или как представитель какой-то организации?
Я снова отпихнул его и снова стукнул кулаком в дверь.
Щекн улавливает горечь в моем голосе мгновенно, но истолковывает ее по-своему.
— Слушайте, Экселенц, — сказал я. — почему в таком виде?
— Должно быть. Должен же я куда-то деваться, когда меня не станет.
Старик вдруг разражается длинной фразой, на которую транслятор немедленно откликается: «язык не кодируется».
Судьба Льва Вячеславовича Абалкина, как и судьбы остальных двенадцати его «единоутробных» сестер и братьев, была отныне запрограммирована на много лет вперед, и много лет она абсолютно ничем не отлич…
Иванов был тоже испуган. Они взглянули друг на друга и поняли друг друга без слов. Одна и та же картина стояла перед их глазами: тринадцать загорелых, исцарапанных бомб с веселым гиканьем носятся по-…
— Не смейте ко мне подходить! — завопил Бромберг. — я вам не мальчишка! Стыдитесь! Ведь вы же старик!
Я уже снова не видел его глаз. Снова весь экран заслонила блестящая лысина.
— Я знаю, что вы ничего не понимаете, — говорит старик. — и это по меньшей мере странно… Неужели у вас всего этого не было?
— Потому что она заклеена. Ты не умеешь. Заклеивали от таких, как ты, а не от таких, как я…
— Да как тебе сказать… Комов отдал бы за это правую руку. А я бы, например, предпочел, чтобы мы не встретились с ними никогда…
— Почему она там сидит? — спросил Экселенц задумчиво.
— Бедняга… — проворчал Экселенц. Потом он спросил: — ты возвращаешься?
— Я не оттуда, — возражаю я. — и никогда там не был.
Он несся передо мной огромными неслышными скачками, длинный, тощий, угловатый, снова легкий и ловкий, обтянутый черным, похожий на тень средневекового демона, и я мельком подумал, что уж такого Эксел…
Я молчу. Я все жду, что штаб хоть что-нибудь мне подскажет. Ну хоть что-нибудь! Но там, похоже, тоже ничего не понимают.
— Где жил этот неврастеник? — прямо спросил он и тут же пояснил: — это я — чтобы туда зря не ходить.
— Вы ведь рассказали ему обо мне… Н-ну, о нашем с вами разговоре…
На пороге, в проеме распахнутой двери, стоял Лев Абалкин.
Всего лишь пять лет понадобилось мне, чтобы узнать: оказывается, мой ближайший друг, от которого я никогда ничего не скрывал, обладает способностью покорять и убивать силой своего духа. Будем надеять…
— Превосходно, — объявил турист Каммерер. — значит, туда мы не пойдем. А пойдем мы с вами сначала вон туда… Мне нравится, что там как будто рябина погуще…
Слева сыплются кирпичи, с хрустом раскалывается о тротуар деревянная рама. По уродливому фасаду шестиэтажного дома, третьего от угла, сверху вниз, наискосок, через черные провалы окон скользит широка…
Разговор этот происходил уже на крыльце с балясинами. Несколько шокированный доктор молча указал на живописную избу с большим синим номером шесть, стоявшую несколько отдельно от прочих строений, на с…
Интересно, что ему дался этот музей? Музей как музей… Какое-то отношение к работе прогрессоров, в частности к Саракшу, он, конечно, имеет… Тут я вспомнил расширенные во всю радужку зрачки Экселенца. …
Я повторил, что я Максим Каммерер, и принялся излагать свою легенду.
Я обхожу стакан кругом, потом берусь двумя пальцами за выступ на овальной дверце и заглядываю внутрь. Одного взгляда мне вполне достаточно — заполняя своими чудовищными суставчатыми мослами весь объе…
— и нам, и им. Потому что либо прогрессоры, либо нечего земле соваться во внеземные дела… Впрочем, к счастью, нам в комконе-2 достаточно редко приходится иметь дело с прогрессорами.
— Хорошо, — сказал я без всякого энтузиазма.
…снова Усиливается дождь, туман становится еще гуще, так что дома справа и слева почти невозможно разглядеть с середины улицы. Эксперты впадают в панику — им померещилось, что теперь отказывают биооп…
— Они все здесь шли… — говорит Щекн со странной интонацией.
— Помолчи! — гаркнул он. И мы оба надолго замолчали.
— Давайте попробуем поговорить спокойно, — предложил Экселенц.
Он медленно, вразвалку направляется навстречу собакам. Он не принимает боевой позы. Он просто идет.
Вызов с корабля. Вандерхузе сообщает, что рэм желтухин нашел на своей свалке ружье. Информация пустяковая. Просто вандерхузе хочется, чтобы я не молчал. Он очень беспокоится, добрая душа, когда я дол…
Я решил начать со Щекна. Щекн, естественно, не землянин и даже не гуманоид, и поэтому потребовался весь мой опыт и вся моя, скажу не хвастаясь, сноровка в обращении с информационными каналами, чтобы …
Старик в десятый раз разгрузил свои банки и опять отдыхает, сгорбившись на трехногом стульчике. Голова его мелко трясется и клонится все ниже на грудь. Видимо, он засыпает.
Однако при всей своей неэстетичности этот спектакль обрушил на меня целую лавину поистине бесценной информации. Многих намеков я просто не понял
— Вы — рудольф Сикорски, начальник комиссии по контактам — произнес он тихим, удивительно бесцветным голосом.
— Погодите, Лев! Это комова идея! Да мне вообще было на вас всех наплевать! У меня в это время было восстание в пандее! Первый массовый десант океанской империи! Вы-то должны понимать, что такое… Гос…
— Не говорите о том, что никого не касается, — сказал я, усаживаясь.
— Нет, — сказал он. — то есть она, конечно, училась в нашей школе. Майя Глумова. По-моему, она стала потом историком.
В 01.08 Радиобраслет у меня на запястье пискнул, и приглушенный голос Экселенца пробормотал скороговоркой: «мак, музей, главный вход, быстро…»
Я сильно переборщил с громкостью видеофона. Аппарат у меня над ухом мелодично взревел, как незнакомец в коротких штанишках в разгар ухаживания за миссис никльби. Я бомбой вылетел из кресла, на лету н…
— Ну-ну, Лев, не преувеличивайте, — сказал журналист Каммерер. — при чем здесь я?
Если бы мне сейчас предложили изложить вкратце самую суть биографии этого человека, я бы, наверное, сказал так: ему нравилось работать с голованами, он больше всего на свете хотел работать с голована…
— МасСаракш! — произнес я вслух, озираясь в некоторой растерянности.
Я круто поворачиваюсь на каблуках (скорчер в опущенной руке, предохранитель снят, регулятор на непрерывный разряд) и шагаю прочь. Спина у меня огромная, во всю ширину проспекта, и совершенно беззащит…
— Кто? Вы? Какого дьявола! — луч уперся в Экселенца. — а! Сикорски! Ну, я так и знал!..
Он не убедил меня. Логика его была почти безупречна, но ведь я видел Абалкина, я разговаривал с ним, я видел учителя и майю тойвовну, я разговаривал с ними. Абалкин метался — да. Он совершал странные…
— Я стараюсь проверить все. — сказал я, начиная злиться.
Во время еды Щекн никогда не разговаривает, однако, насытившись, любит поболтать.
Это не могло быть случайностью. Это должно было что-то означать. Что-то очень важное. Первым движением рудольфа Сикорски было немедленно затребовать из музея этот «элемент 15/156а» и спрятать к себе …
Я вернулся в кабинет и не садясь набрал номер дома глумовой. Никто не откликнулся. Было 07.51. Яркое солнечное утро. В такую погоду до восьми часов спать мог только наш слон. Майя Глумова, наверное, …
Я узнал, например, что такое операция «зеркало». Оказывается, так были названы глобальные строго засекреченные маневры по отражению возможной агрессии извне (предположительно — вторжения странников),…
Не подавая виду, я дал им войти в раж, а затем, в самый кульминационный момент, когда они уже решили, что их начальник вполне готов, предложил им убираться вон. И я бы их выгнал, потому что здорово р…
— У андроида не может быть тайны личности, — сказал Экселенц. — не отвлекайся.
И откуда только у меня ноги взялись! Я вскочил ему навстречу и, схватив за рукав, толкнул к пожилой женщине, которая только что поддерживала мою голову и все еще стояла на коленях.
Гипотеза комова вызвала оживленную дискуссию, во время которой впервые прозвучало сомнение в том, что современная педагогика способна успешно применить свою методику к воспитанию людей, психика котор…
Старик Бромберг тоненько взвизгнул и шарахнулся в сторону, повалив стул.
— Я хотел спросить: как твой народ относится к Льву Абалкину?
— И что же он? — осмелился спросить журналист Каммерер.
— Мы очень рады, — говорит он. — пойдемте сядем и побеседуем.
— Вы всерьез допускаете, что Лев Абалкин мог просить убежища?
Он положил лысый череп на ладони и замотал головой.
— О прошлом, — буркнул он. — никому не интересно.
— Какая чушь! — с усталым отвращением говорит старик. — ну, хорошо. Будь по-вашему. Вам зачем-то надо, чтобы я рассказывал всем известные вещи… Ладно. Слушайте.
— Но он же не стал специалистом в своей области, — сказала она. — они же сделали его прогрессором. Они же его… Они…
Опять это был старикан лет под сто, сухой и тощий, как его бамбуковая удочка, только не желтый с лица, а скорее коричневый или даже, я бы сказал, почти черный. Возможно, по контрасту со своими незапя…
Из тумана впереди явственно и резко тянет вонью мокрого ржавого железа, и минуту спустя мы оказываемся посреди огромного беспорядочного стада разнообразных автомашин.
Между тем старик берет второй табурет, усаживается напротив меня, и переговоры начинаются.
Бромберг осторожно ввинтил детонатор обратно в гнездо и удовлетворенно повалился в кресло.
Внезапно он остановился и, едва я встал рядом, сжал пальцы на моем плече. В первый момент я испугался, что у него схватило сердце, но тут же понял: мы прибыли на место, и он просто пережидает одышку.
— Видите ли, Экселенц, я не знаю его ситуации, и, наверное, именно поэтому у меня нет вашего впечатления.
Я послал одиннадцать запросов — три из них, как выяснилось, оказались лишними — и получил в результате следующую информацию о головане Щекне.
— Музей внеземных культур… — затянул было замогильный голос и вдруг смолк.
— Голованы… — проговорил он с горечью. — возможно, возможно. Но, видите ли, я и сам знаю, что он талантлив. Только моей-то заслуги никакой в этом нет…
— Вот тут-то я и вспомнил про вас… Откровенно говоря, мне показалось, что он не обратил на это внимания… Может быть, следовало рассказать ему о вас поподробнее, но мне было не до того… Мне показалось…
— Но, боюсь, он мне не поверил. Вряд ли мне удалось убедить его, что судьба червяков меня интересует на самом деле. А у него было еще одно заметное качество: абсолютная честность. Я не помню ни одног…
Он аккуратно выполнял все рекомендованные процедуры по самонаблюдению, относился к своему положению даже с некоторым, свойственным ему тяжеловатым юмором, но, правда, наотрез отказался от ментоскопир…
Все это и еще многое другое рассказал мне Экселенц той же ночью, когда мы вернулись из музея к нему в кабинет.
Каждый раз, когда я нахожусь на связи, Щекн принимается вести себя, как собака — то кормится, то чешется, то ищется. Он прекрасно знает, что я этого не люблю, и устраивает демонстрации, словно мстит …
Эти чудаки боялись отпустить меня вдвоем со Щекном! Первокласный боец, умница, с неимоверным чутьем на опасность, абсолютно бесстрашен — не по-человечески бесстрашен… Но. Разумеется, не обходится и б…
Но! Это не вся правда и не только правда. Есть здесь две шероховатости. Во-первых.зачем Ему вообще понадобилось тогда вступать в разговор? Посмотрел бы, послушал, убедился, что я есть я, и благополуч…
— Я был в крови своих родителей. А до этого — в крови родителей своих родителей.
Рудольф Сикорски в дискуссии участия не принимал. Слушал он вполуха, а все внимание свое сосредоточил на том, чтобы учесть каждого, кто хоть в малейшей степени оказывался причастным к развивающимся с…
— У меня секретов нет, — объявил он. — вы знаете, рудольф, я ненавижу все и всяческие секреты. Это вы сами поставили меня в положение, когда я вынужден кривляться и ломать комедию. А между тем все оч…
А во-вторых, я ведь тоже не вчера родился. Я же видел, что он не просто разговаривает со мной. Он еще и наблюдает за моей реакцией. Он хотел убедиться, что я есть я и что я определенным образом отреа…
— Что он тебе говорил? Мне важно каждое его слово.
— Хорошо. Навести Щекна. Но имей в виду, что нужнее всего ты здесь, у меня.
Вандерхузе устраивает нам разнос. Мы получаем выговор. Оба. За наглость и мальчишество. Вообще говоря, Щекн чрезвычайно чувствителен к репримандам, но сейчас он почему-то не протестует. Он только вор…
— Тебе придется встретиться с ней еще раз.
Все очень хорошо видно в голубовато-белом свете: рослый седой старик в сером мундире с блестящими пуговицами, а по сторонам его и чуть позади — двое крепких парней с винтовками наизготовку, тоже в се…
Но уж что касается ядовитого старикана Бромберга, то он был, по-видимому, начисто лишен самого элементарного чувства справедливости и всю нашу работу отметал с порога, считал безусловно вредной и пла…
Свободных стульев в помещении не было, равно как и кресел, диванов, кушеток и скамеек. Журналист Каммерер посмотрел на Александра Б. Александр Б. Смотрел на него с прежним безразличием, не обнаружива…
А она все плакала, слезы струйками протекали у нее между пальцами и капали на стол, она судорожно вздыхала, всхлипывала и говорила так, будто думала вслух — перебивая самое себя, без всякого порядка …
— Ушли на вольные хлеба? — сказала Ядвига Михайловна.
Экстремисты этого движения исповедуют принципы, которые на первый взгляд представляются совершенно естественными, а на практике сплошь да рядом оказываются неисполнимыми при каждом заданном уровне ра…
— В крови твоих родителей тоже был не ты сам, а твое тело. Ты ведь не помнишь, каково тебе было в крови твоих родителей…
— У меня все. — говорю я вандерхузе, и Щекн тут же поднимается и трогается дальше.
В самый разгар совещания геннадию комову передали очередную шифровку от Фокина. Он прочитал ее, изменился в лице и надтреснутым голосом объявил: «плохо дело — Фокин и ван блерком сообщают, что все тр…
Я попытался отделаться солидным понимающим кивком, но он смотрел на меня так пристально, что я счел необходимым нарочито неторопливо и вдумчиво повторить приказ.
С обрыва было видно, что доктор Гоаннек за отсутствием пациентов занят рыбной ловлей. Это было удачно, потому что до его избы с нуль-т-нужником было ближе, чем до курортного клуба. Правда, по дороге,…
На этой площади нам делать больше нечего. Разве что строить гипотезы и рисовать в воображении картины одна другой ужаснее. Мы идем дальше, а я думаю, что в эпохи глобальных катастроф цивилизации выпл…
Это что-то вроде кабины ионного душа — цилиндр высотой метра в два и метр в диаметре из полупрозрачного, похожего на янтарь материала. Овальная дверца во всю его высоту распахнута. Похоже, что когда-…
Я отчетливо видел Майю Глумову, но я никак не мог представить себе, что же такое видела и слышала она. Все дело было в этих рисунках. Если бы не они, я бы легко увидел перед собой на этой развороченн…
Корней Яшмаа кончал тогда школу прогрессоров. Судя по всем обследованиям, это был человек с чрезвычайно устойчивой психикой и очень сильной волей, весьма незаурядный человек по всем своим задаткам. П…
Именно тогда воображению рудольфа Сикорски впервые представился апокалиптический образ существа, которое ни анатомически, ни физиологически не отличается от человека, более того, ничем не отличается …
Как и следовало ожидать, «четыре требования Сикорски» вызвали взрыв недоброжелательства. Участники совещания, как и все нормальные люди, терпеть не могли каких бы то ни было тайн, закрытых тем, умалч…
На борту у вандерхузе вспышка энтузиазма, а Щекн лишний раз демонстрирует свое безразличие и даже презрение ко всем этим предметам, «не интересным его народу»: он немедленно принимается чесаться, пов…
Журналист Каммерер (да, признаться, и я сам) с восхищением, переходящим в благоговение, наблюдал, как этот юноша с нежным ликом романтического поэта вдруг дико выкатил глаза и, свернув изящные губы в…
— Н-ну… — с ироническим сомнением протянул Бромберг.
— Ну что ж, и на том спасибо, — отозвался он с готовностью, — тогда пойдемте пить чай.
Нарочито неторопливо я осмотрел гостиную, кухню и спальню. Везде было чисто прибрано, и, конечно, никого там не было. Краем глаза я видел, что она сидит неподвижно, положив руки на видеофон, и смотри…
Теперь я тоже слышу запах, но это всего лишь запах мокрой ржавчины от грузовиков. И вдруг тысяченогий топот и костяное постукивание, взвизги, приглушенное рычание, сопение и фырканье. Тысячи ног. Тыс…
Маленький притулатан засыпает сразу же, как только я беру его на закорки. Иядрудан, напротив, отказывается от какой-либо помощи. Он только позволил мне приладить половчее свою сумку с книгой и теперь…
— Кого именно? — спросил я, чтобы вывести его из филологического ступора.
Она все еще улыбалась, и я понял, чего не хватает теперь в ее улыбке,
Я принимаюсь диктовать очередное донесение, а Щекн, усевшись поодаль, брюзгливо отвесив губу, демонстративно громко бурчит, кося желтым глазом. «люди… Какое же тут может быть сомнение… Разумеется, лю…
— Этот Бромберг… — проговорил Экселенц с досадой. — да, Лева. К сожалению, вы — один из «тринадцати».
Начинается мелкий моросящий дождь. Проспект впереди заволакивает серая зыбкая мгла. Мы минуем семнадцатый квартал (поперечная улица вымощена булыжником), проходим мимо проржавевшего автофургона на сп…
Я был так ошеломлен, что забыл обо всем на свете. Но тут в мастерскую ворвался толстый столб яркого белого света, и, зацепившись в последний раз за притолоку, в дверь проследовал лжеАбалкин.
И опять все это выглядело довольно странно. Кто-то быстро и уверенно рисовал на листках какие-то лица, по преимуществу детские, каких-то зверушек, явно земных, какие-то строения, пейзажи, даже, по-мо…
— Майя Тойвовна, — сказал я. — меня интересуют все подробности вашей встречи… Вы рассказывали ему о себе, о своей работе. Он вам рассказывал о своей. Постарайтесь вспомнить, как это было.
Около 23.30 Я быстренько принял душ, заглянул в спальню и убедился, что алена дрыхнет без задних ног. Тогда я вернулся в кабинет.
— Ты с ним встретился, — объявил я. — он снова пригласил тебя работать. Ты согласился?
— Во-первых, это абсолютно не ваше дело, Сикорски, куда и когда я хожу! А во-вторых, когда еще вы мне прикажете ходить? Днем здесь устраивают какие-то подозрительные ремонты, какие-то нелепые перемен…
Во-первых, это был его отчет об участии в операции «мертвый мир» на планете надежда — семьдесят шесть страниц, исписанных отчетливым крупным почерком почти без помарок. Я бегло проглядел эти страницы…
Мальчики — братья, старшего зовут иядрудан, а младшего притулатан. Жили они довольно далеко отсюда (уточнить не удается) с отцом в большом белом доме с бассейном во дворе. Совсем еще недавно с ними в…
Лет пятнадцать назад я бы жадно спросил: «от кого?» — однако с тех пор прошло пятнадцать лет, и времена жадных вопросов давно миновали.
— Его долг — немножечко пошевелить мозгами, Бромберг! Его долг — сообразить, что он живет не в средние века. Если он столкнулся с тайной, секретом, то это не чей-то каприз и не злая воля…
Потом он вдруг сообщает, что снова появилась опасность. Небольшая опасность, обыкновенная. Очень давно не было совсем, а теперь опять появилась.
— Понял. А если я все-таки наткнусь на него?
— замечательный, весьма самобытный народ — говорят о себе: «мы любознательны, но вовсе не любопытны». Миссия голованов представляет здесь свой народ в качестве дипломатического органа и не является о…
Скорчер оказывается у меня в руке сам. Я превращаюсь в автоматический дальномер, занятый только тем, чтобы измерять расстояние между ракопауком и детскими фигурками, улепетывающими наискосок через пл…
Несомненно, одного-единственного жалобного взгляда было бы достаточно, чтобы доктор Гоаннек немедленно смягчился и изменил бы своему обыкновению во имя законов гостеприимства. Поэтому толстокожий и в…
— Передайте, что звонил Каммерер, журналист. Она должна меня помнить. А вы что же — новичок? Что-то я вас…
— Не жадничай, — говорит он. — зато у вас есть много такого, чего у нас нет и никогда не будет. Ваши машины и ваша наука…
— Они все ушли под землю. Если бы там было дно, я бы уверил тебя, что все они живут сейчас под землей очень глубоко, неслышно. Но там нет дна! Я не понимаю, где они там могут жить. Я не понимаю, поче…
— Нет, не правда, — сказал Абалкин. На меня он даже не взглянул. — у нас не будет долгого разговора. Я не хочу с вами разговаривать.
И уже будучи резидентом в хонти, в октябре 67-го года Абалкин посылает комову свое последнее письмо: развернутый план форсирования контактов с голованами, включающий обмен постоянными миссиями, привл…
— Вот так, — сказал Экселенц и отключился.
Я захлопнул колпак кабины, чтобы не ударило воздухом, и включил двигатель на форсаж с места. Глайдер свечкой взмыл в звездное небо. Три секунды на торможение. Двадцать две секунды на планирование и о…
— В нехорошего человека, — переводит транслятор ответ.
— Действительно, — медленно проговорил Экселенц. — почему бы и нет?
— То есть как это — при чем здесь вы? Комов руководил, раулингсон и я были на подхвате, а ведь всю координацию осуществляли вы!
Щекн более чем равнодушен — он чешется, повернувшись к кабине задом.
Мы устраиваемся на краю обширного высохшего фонтана под сенью какого-то мифологического каменного чудовища с крыльями, и я вскрываю продовольственные пакеты. Вокруг мутно светлеют стены мертвых домов…
Задавая этот вопрос, я, собственно, ничего особенного не имел в виду. Но Щекн вдруг замер, затем медленно опустил лапу и поднял лобастую голову. Глаза его на мгновение озарились мрачным красным свето…
Надо сказать, цели своей он достиг. Из всех участников совещания только леонид горбовский и рудольф Сикорски созранили видимое хладнокровие. Горбовский — потому что был разумным оптимистом. Сикорски …
— Так мы с вами не сдвинемся с мертвой точки, — говорю я. — давайте исходить из того, что я абсолютно ничего о вас не знаю. Проспал я эти сорок лет, например. Не знаю, какая у вас болезнь, не знаю, к…
— Вы, кажется, собираетесь критиковать мое поведение? Ха! Кто! Сикорски! Меня! Во взломе! Хотел бы я знать, как вы сами проникли в этот музей! А? Отвечайте!
Действительно, оказалось, что старик еще не лег. С некоторым недоумением, словно бы не узнавая, он смотрел с экрана на журналиста Каммерера. Журналист Каммерер рассыпался в извинениях за неурочный зв…
Прогрессор, не посчитавший нужным зарегистрироваться по возвращении на землю, хотя и является, строго говоря, нарушителем порядка, но заинтересовать своей особой нашу комиссию, да еще самого Экселенц…
Он сейчас же сел, совершенно как собака, разговаривающая с хозяином, — крупная, толстая, большеголовая собака с маленькими треугольными ушами торчком, с большими круглыми глазами под массивным, широк…
— Да, не каприз и не злая воля, а ваша потрясающая самоуверенность, Сикорски, ваша смехотворная, поистине средневековая, идиотски-фанатическая убежденность в том, что именно вам дано решать, чему быт…
Учитель Сергей Павлович Федосеев Мать Стелла Владимировна Абалкина Отец Вячеслав Борисович Цюрупа Наставник Эрнст-Юлий Горн Наблюдающий врач школы прогрессоров Ромуальд Крэсеску Наблюдающий врач школ…
Кажется, здесь начинались какие-то лингвистичеекие болота.
— Компания есть счетное слово, — возразил Александр Б., Оживляясь еще более. — ну, например, как ящик. Ящик консервов. Штука ситца. Или коробка конфет. Ведь может так случиться, что в коробке осталас…
— Ну вот, здесь потише… Только имейте в виду, я вас не вижу.
— Попробуем, попробуем! — бодро отозвался Бромберг. — а что это за молодой человек подпирает стену у дверей? Вы обзавелись телохранителем?
…в Темноте город становится плоским, как старинная гравюра. Тускло светится плесень в глубине черных оконных проемов, а в редких сквериках и на газонах мерцают маленькие мертвенные радуги — это распу…
Мне вдруг приходит в голову, что аборигену должно быть довольно страшно слышать это «мы» и «с нами», и я торопливо перехожу на единственное число. Но это не помогает. Абориген совсем скрывается за по…
— Посреди глухой ночи, но все-таки с ключом! А где ваш ключ, Сикорски? Покажите мне, пожалуйста, ваш ключ!
— Ах, одежда? — издевательски произносит старик. — на северном архипелаге научились делать одежду-невидимку!
Тут я услышал шум. Надо сказать, шум был основательный: где-то в недрах музея обрушилось что-то обширное, металлическое, разваливающееся в падении. Я моментально вспомнил гигантский моток колючей про…
— С самого начала опасно. Слабо. А сейчас было сильно. И опять как сначала.
— А почему бы ему об этом и не знать? — вскинулся Бромберг.
— Не бойся, — говорю я. — как тебя зовут? Меня зовут Лев, его зовут Щекн. Мы не враги. Мы хотим с тобой поговорить.
— Ну и не надо, ну и правильно… Зачем? Я посижу здесь с вами на всякий случай…
Я вторично извинился за вторжение, и вновь мои извинения были приняты молчаливым кивком. Он смотрел на меня со спокойным ожиданием и как бы равнодушно, и вообще лицо у него было малоподвижное, как, в…
— Очень мало. Знаем, что это сверхцивилизация, знаем, что они намного мощнее нас. Предполагаем, что они не гуманоиды. Предполагаем, что они освоили всю нашу галактику, причем очень давно. Еще мы пред…
— Так вот, я пришел сюда сказать, — произнес Абалкин все тем же тихим бесцветным голосом, — что вы поступили с нами глупо и гнусно. Вы исковеркали мою жизнь и в результате ничего не добились. Я — на …
Все. Больше на листе N% 1 ничего не было. Впрочем, на обороте, крупно, во всю страницу было изображено размытыми коричневыми полосами (словно бы гуашью) что-то вроде стилизованной буквы «ж».
— И не подумаю! — заявил Бромберг, демонстративно отворачиваясь.
— Значит, Лева занимается собакообразными… Добился своего…
Они угомонились разом, одновременно, как будто у них одновременно иссякли последние остатки энергии. Замолчали. Перестали сверлить друг друга огненными взорами. Бромберг, отдуваясь, вытащил старомодн…
— Разумеется, — сказал я. — но этого мало.
Бегло оглядевшись, он подошел к столу, поставил на цветастый платок прямо рядом с нашим бруском свой чемоданчик-портфель, а сам, подсвечивая себе фонариком, принялся осматривать стеллажи, неторопливо…
— Спасибо, не надо, — сказал журналист Каммерер и вышел под дождь.
— А что — это неправда? — осведомился Абалкин. — может быть, мне разрешено жить на земле?
— Глумова работает в музее внеземных культур? — отчетливо выговаривая слова, спросил он.
— Мне не нравится слово «кривлянья»! — сказал Бромберг сварливо, но уже без прежнего задора.
Со свистящим шелестом рядом опустился глайдер, и прямо через борт его сквозь толпу устремился сухопарый мужчина, на ходу вопрошая:"что тут случилось? Я врач! В чем дело?..»
— Майя Тойвовна… — гриша огляделся. — вы знаете, ее нет. По-моему, она сегодня еще не приходила. Передать ей что-нибудь?
— Друзей у него не было совсем, — сказал сергей павлович. — я не виделся с ним с самого выпуска, но другие ребята из его группы говорили мне, что он с ними тоже не встречается. Им неловко об этом рас…
— Два часа… — забормотал он. — так-так-так… Я как-то совсем по другому это себе представил… Прошу извинить меня, Майя Тойвовна, но, может быть, с ним можно как-то связаться отсюда?
— Дело в том, что он назначил мне свидание… Я хотел…
Никого вокруг, естественно, не было, и только кибер озабоченно стрекотал у меня под ногами. Видимо, его заинтересовали мои туфли.
— Это потому, что здесь часто бывают люди, — говорит Щекн.
— Честно? — спросил журналист Каммерер, чтобы что-нибудь сказать.
— Да помилуйте, доктор! — Александр Б. Всплеснул руками. — вы, кажется, подумали, что мы здесь сидим, так сказать, на страже? Ничего подобного! Пожалуйста, проходите! Очень многие так и делают. Объяс…
— Вы что — сразу сообразили? — спросил Бромберг с завистью.
— Отвечаю. Он спросил меня, есть ли разница между ним и другими людьми, с которыми я работал. Точно такой же вопрос, который задавал мне ты.
— Я отвечу. Но сначала повтори то главное, что я тебе сказал.
— Хорошо, — сказал сергей павлович без всякого энтузиазма. — попробую.
— Трудно сказать. Вернее, совсем ничего не могу сказать. Не понимаю. Но шанс, конечно, остается.
Выражение лица его меня поразило. Совершенно невозможно было представить, что именно он сейчас вспомнил, какие ассоциации возникли у него в связи с этим именем, но можно было поручиться наверняка, чт…
Щекн с чрезвычайно недовольным видом шлепает лапами слева и позади. Ворчит и задирается. А когда мы отходим шагов на двести и я совсем уже успокаиваюсь и принимаюсь искать ходы к примирению, Щекн вдр…
Мимикридный комбинезон работает неудовлетворительно. Защитная окраска, соответствующая фону, проявляется на мимикриде с задержкой на пять минут, а иногда и вовсе не проявляется, а вместо нее возникаю…
— Поразительно, — проговорил он. — вы совсем не изменились. А я?
— Вот именно, — сказал журналист Каммерер. — только спора никакого не будет. Не о чем здесь спорить. Давайте так…
— Размер! — сказал Бромберг. — размер, детали, пропорции. Вы понимаете, родимое пятно у него не просто похоже на этот значок — оно в точности такое же… — он пристально посмотрел на Экселенца. — слуша…
О, разумеется у меня были версии. Двадцать версий. И среди них ослепительным алмазом сверкнула, например, такая: гуронАбалкин перевербован имперской разведкой, он убивает тристаналоффенфельда и скрыв…
— Болен… — сказала она, тихонько качая головой. — может быть… А может быть и нет… Что вам от меня надо?
— Пристрели собаку! — командует старик стражу, не отрывая взгляда от меня.
— Он жив и здоров. Не беспокойтесь. Ждите, я сейчас…
По лицу ее было видно, что она впервые слышит про планету Саракш.
— На северном архипелаге очень многое научились делать, — говорю я.
— Вступал, — сказал Экселенц и посмотрел на меня, как мне показалось, с интересом.
— Помнишь, — проговорил он, — на планете по имени Саракш некто Сикорски по прозвищу Странник гонялся за шустрым молокососом по имени мак…
— Хорошо. Вернешься домой — доложи мне. Торопись.
— Не проси, — говорит он. — не зови. Не приглашай.
Вернулся и сразу наткнулся на мое имя. И вспомнил, что я был, по сути, куратором его первой работы с голованами, и захотелось ему знать, не принимал ли я участия в этом беспрецедентном отчуждении чел…
Коттедж номер шесть отозвался немедленно, и я увидел на экране майю глумову.
В тот момент, когда мы проходим мимо покосившейся арки ворот, из мокрых, буйно разросшихся кустов с шумом и бубенчиковым звоном выскакивает на ограду пестрый нелепый длинный человек.
Однако психологи и не думали останавливаться на достигнутом. Ободренные успехом с Корнеем Яшмаа, они спустя три года (Рудольф Сикорски все еще сидел на Саракше) повторили эксперимент с Томасом Нильсо…
— А затем, что я никак не могу его найти! — сказал я, понемногу свирипея. — мне приходится ловить любой шанс, даже самый идиотский…
Я был уверен, что он отрежет: «не кажется». Вопрос мой был чисто риторическим… Я просто хотел продемонстрировать ему, что атмосфера таинственности, окружавшая Льва Абалкина, не осталась мною незамече…
— Почему же? — сказал я. — он на земле. Он в «лагере яна», под антоновом.
— С Глумовой у тебя почти ничего не получилось.
Конечно, он первым обнаружил меня и, наверное, минут пять, а может быть и все десять, следовал параллельным курсом, прячась в густом подлеске. Когда же я наконец заметил его, он понял это почти мгнов…
— Есть основания предполагать, — сказал Экселенц. — что Абалкин скрывается.
— Наверное, можно, — сказала Майя Тойвовна совсем уже угасшим голосом. — я не знаю его номера… Послушайте, Каммерер, дайте мне остаться одной. Все равно вам сейчас от меня никакого толку.
— Не понимаю, — отозвался я, с раздражением отдирая колючие репья от мокрой штанины. — вы видите в этом какой-то смысл?
— Тебя это удивляет… Меня тоже. Но никакого разговора у нас не было. Он проделал такую же штуку, что и с тобой: не включил изображение. Полюбовался на меня, узнал, наверное, и отключился.
— Далее, — продолжал он. — видимо, тебе придется начать с его связей. Все, что мы знаем о его связях, находится здесь. — он постучал пальцем по папке. — не слишком много, но есть с чего начать. Возьм…
— У меня к вам буквально один-два вопроса. Сергей павлович, — сказал журналист Каммерер озабоченно. — вы ведь встречались с Абалкиным?
— Я вас предупредил, — сказал он. — теперь пеняйте на себя. Я намерен теперь жить по-своему и прошу больше не вмешиваться в мою жизнь.
— Естественно. Я не понимаю вас. Разве я не должен был рассказывать?
Я сижу неподвижно, стараясь сохранить каменное лицо. Подсознательно я ожидал чего-нибудь в этом роде, но то, что я услышал от очевидца и пострадавшего, почему-то никак не укладывается у меня в сознан…
— Ага, — сказал я. — ну что ж… Спасибо. Я еще позвоню.
Он замолкает и перестает косить глазом. Поговорили. Всетаки он умница. Понимает, что либо я не понял, либо не хочу говорить при посторонних… И в том, и в другом случае разговор лучше закруглить… Итак…
Геннадий комов поставил вопрос значительно шире. По его мнению, любая цивилизация, достигшая определенного уровня развития, не может не стремиться к контакту с иным разумом. Однако контакт между гума…
Я обстоятельно представился и изложил свою легенду. Я был журналист, по профессии — зоопсихолог, и сейчас собирал материалы для книги о контактах человека с голованами… И так далее, и так далее…
Кипя безмолвным негодованием, доктор Гоаннек направился к своему гамаку, а я нырнул в заросли рябины, обогнул медицинский павильон и наискосок по косогору направился к избе неврастеника.
Комов проинформировал собравшихся и поставил вопрос ребром: что теперь делать? Очевидно, можно было закрыть саркофаг и оставить все, как есть, ограничившись на будущее пассивным наблюдением. Можно бы…
Это совершенно нормальный абориген — судя по всему, из категории «человеков» — крепкий статный мужчина в брезентовых штанах и брезентовой куртке на голое тело, с магазинной винтовкой, висящей на ремн…
Он приказал мне найти Абалкина. Он хотел встретиться с Абалкиным, чтобы поговорить с ним один на один. По крайней мере, так было вначале, три дня назад. Потом он убедился, а точнее сказать — убедил с…
— Я же вам говорю: он ни о чем не расспрашивал! Он рассказывал, вспоминал, рисовал, спорил… Как мальчишка… Оказывается, он все помнит! Чуть ли не каждый день! Где стоял он, где стояла я, что сказал р…
Кухня в какой-то мере подготовила меня к тому, что я увидел в гостиной. Правда, в очень малой мере. Весь пол был усеян клочьями рваной бумаги. Широкая кушетка разорена — цветастые подушки валялись ка…
— Вы только поймите меня правильно, Экселенц. Не подумайте, что я стараюсь смягчить, преуменьшить… Но ведь вы не видели его. И вы не видели людей, с которыми он общался… Я все понимаю: гибель тристан…
— Айзек, — сказал Экселенц. — зачем вам все-таки понадобились детонаторы?.. Подождите, не начинайте все сначала. Я вовсе не собираюсь вмешиваться в ваши личные дела. Если бы вы заинтересовались детон…
Нельзя сказать, чтобы я тщательно продумал все последствия своего поступка. Если говорить откровенно, я их не продумал вовсе. Просто я вошел в аллею и направился прямо к Абалкину.
Они все родились в один день — 6 октября 38 года, — пять девочек и восемь мальчиков, крепкие, горластые, абсолютно здоровые человеческие младенцы. К моменту их появления на свет все уже было готово. …
— Почему вы думаете, что он сюда не вернется?
Первое: корней янович яшмаа был посмертным сыном.
Я захлонул колпак. В ту же секунду главный вход распахнулся.
Незнакомец вздрагивает и отступает на шаг.
Было совершенно очевидно, что начинать следует с учителя. Я взял папку под мышку, сел в машину и вылетел на аятское озеро.
— Да, действительно… — бормочу я, сраженный. — у вас же генетическая память…
— Ну, разумеется, — сказал я. — как вам будет удобно…
— Я один как перст! — возразил журналист Каммерер.
— Как он сказал?.. — медленно повторил журналист Каммерер. Вернее, уже не журналист Каммерер, а я. — вот что, Майя Тойвовна. Не будем себя обманывать. Скорее всего, он не придет.
— Чепуха. Это все бредни наших психологов. Я — землянин! Когда я узнал, что мне запрещено жить на земле, я чуть не спятил! Только андроидам запрещено жить на земле. Я мотался, как сумасшедший, — иска…
— Не понимаете… А мне казалось, что я неплохо владею языком загорья.
Бросать камни по кустам — в переводе с нашей фразеологии означает: пускать по ложному следу, подсовывать фальшивые улики, короче говоря, морочить людям голову. Разумеется, теоретически вполне можно б…
Я круто оборачиваюсь. Но на той стороне улицы ничего особенного: двухэтажный особняк с остатками ядовито-фиолетовой покраски, фальшивые колонны, ни одного целого стекла, дверной пролом в полтора этаж…
— Кажется, он согласился. Впрочем, не хочу вас слишком обнадеживать: я вовсе не уверен, что все понял правильно. Два смысловых слоя я уловил, но, по-моему, там был еще и третий… Короче говоря, ступай…
И дело, конечно, было не в том, что БВИ отказался дать мне информацию по какому-то там эксперименту «зеркало». Я был совершенно уверен, что к тайне этот эксперимент никакого отношения не имеет. Отказ…
— Хорошо, хорошо, — сказал Экселенц. — ради бога. Никаких возражений. Он ваш, встречайтесь, говорите. Но только с ним, пожалуйста. Больше ни с кем.
— Я получу когда-нибудь ответы на свои вопросы? — яростно просипел он сквозь перханье.
Для комиссии вообще и для психологов в особенности это был страшный удар. Престарелый Пак Хин объявил о своем выходе из комиссии, бросил институт, учеников, родных и удалился в самоизгнание. А на сто…
В определенных кругах, впрочем, имя Бромберга было известно и пользовалось достаточным уважением. Его можно было бы назвать «крайним Левым» известного движения дзюидистов, основанного еще ламондуа и …
Сергей павлович федосеев, учитель Абалкина, жил и здравствовал на берегу аятского озера в усадьбе с предостерегающим названием «комарики». Ему тоже уже было за сто, и был он, повидимому, человек либо…
Прежде всего старик представляется. Разумеется, он оказывается гаттаухом и притом не просто гаттаухом, но и гаттаухокамбомоном, что следует, по-видимому, переводить, как «правитель всей территории и …
— Это все — о детстве? — спросил я, подождав.
— В резиденции, — ответил я, — сейчас пребывает некий голован по имени Щекн-итрч, тот самый, который участвовал вместе с Абалкиным в операции «Мертвый мир»…
Впрочем, у меня хватило самообладания. Я вовремя сообразил, что если бы эта псина-сапиенс действительно не хотела иметь со мной никакого дела, она бы просто уклонилась от встречи.
И я сказал себе: ну, нет, этого не будет.
— Это все? — спросил он с неприятным выражением.
Экселенц кивнул. Вид у него был недоумевающий и угрюмый. Теперь он стоял боком к стене и лицом ко мне, раздвинув ноги и набычившись, и легко было представить себе, как через минуту он схватит лже-про…
Дело оборачивалось неожиданной стороной, но первый шок уже прошел. В конце концов хорошо уже и то, что бомбе для воссоединения с детонатором понадобятся, по меньшей мере, «соответствующие полномочия»…
— Позвольте, позвольте, молодой человек! — старик поднял руку. — успокойтесь, пожалуйста. Разумеется, ничего подобного я ему не говорил. Хотя бы уже просто потому, что я в этом совсем не разбираюсь…
— В будке ничего нет! — настойчиво повторяет Щекн. — и никого нет. И много лет никого не было. Хочешь, я открою дверцу и покажу тебе, что там ничего нет?
— Лев, — говорит он. — опасности больше нет. Совсем. Сдуло.
Я сделал несколько осторожных шагов, и сейчас же что-то острое впилось мне в босую подошву. Это был кусочек янтаря, похожий на коренной зуб с двумя корнями. Он был просверлен насквозь. Я опустился на…
— Как ты догадался про огонь? — осведомляется он.
— В дом! — вопит вандерхузе. — что же вы стоите? В дом!
Ладно. У меня в списке первоочередников оставался еще один человек, на которого, впрочем, никаких особых надежд я возлагать не осмеливался. В конце концов, после четвертьвековой разлуки люди охотно в…
Невидимая река шумела сквозь шуршание дождя где-то совсем рядом, под обрывом, а прямо передо мною мягко отсвечивал легкий металлический мост, над которым светилось большое табло на линкосе: «Территор…
— А кто это должен был за ними прийти? — подозрительно спросил Бромберг.
Теперь мы молчали оба. На экране покачивалась веснушчатая лысина. Я чувствовал, что переживаю исторический момент. Это был один из тех редчайших случаев, когда мои доводы (не факты, добытые мной, а и…
Я поймал себя на том, что чешу в затылке, вернулся к листу N% 1.
Сообщение от группы рэма желтухина. Он пока вообще никого не встретил. Он в восторге от своей свалки и клянется в ближайшее время определить индекс здешней цивилизации с точностью до второго знака. Я…
— Восемьдесят три процента всех компаний, — немедленно откликнулся Александр Б., — являются сюда именно по делу. Последняя компания — из пяти экземпляров, включая малолетних детей и собаку, — искала …
— Я всего лишь открыл их и не более того. Я вовсе не специалист по голованам. И меня интересуют сейчас не голованы вообще, а только один-единственный голован, переводчик миссии. Так что если вы не во…
Нелюди с неистощимой выдумкой выбрасывали на поверхность все новые и новые типы охотников за детьми. Появились «чудовища». Почти невозможно попасть в такое, когда оно нападает на ребенка. Появились г…
Я засунул репьи в карман куртки и сел прямо.
Я не успеваю договорить. Старик вдруг резко подается вперед и мягко валится боком на мостовую.
— Вашим стулом извольте интересоваться сами! — прорычал он. — а я хотел бы знать, почему это вы позволяете себе взламывать музей и почему тянете свои лапы к детонаторам, хотя вам было совершенно ясно…
— Потому что он связался со мной по каналу, который был известен только одному человеку.
В общем эта переписка оставила у меня какое-то тягостное впечатление. Ну, ладно, пусть в проблеме голованов я не специалист, мне трудно судить, вполне возможно, что план Абалкина совершенно тривиален…
Знаток Бромберг снова полез в свою картотеку, но на этот раз в хронологическую ее часть. За период с 33-го по 39-й годы он обнаружил в общей сложности восемь различных инцидентов, в том числе и истор…
— Может быть. Но дело не в этом. Неважно, что имел в виду Лев Абалкин. Реакция голованов — вот что важно. Впрочем, ты не ломай себе над этим голову. Ты привез мне важную информацию. Спасибо. Я доволе…
— Если нормальный человек сталкивается с очерденым актом тайной деятельности, его долг…
— В каком смысле? — спросил журналист Каммерер озадаченно и с некоторой даже тревогой.
Оказывается, во всем виновата раса отвратительных нелюдей, расплодившаяся в недрах планеты. Четыре десятка лет назад эта раса предприняла нашествие на местное человечество. Нашествие началось с невид…
С восточного берега «Осинушка» выглядела как россыпь белых и красных крыш, утопающих в красно-зеленых зарослях рябины. Была там еще узкая полоска пляжа и деревянный на вид причал, к которому приткнул…
Я прикинул свое расписание на сегодняшний день. В канаде сейчас поздний вечер. Насколько я знаю, голованы ведут преимущественно ночной образ жизни, так что ничего плохого не случится, если я отправлю…
Я не поверил памяти и полез в папку. Все было точно. И никуда, разумеется, не девалась записка на обороте арабского текста: «…встретились Двое наших близнецов. Уверяю тебя — совершенная случайность…»…
У Щекна это светило вызывает какое-то необъяснимое отвращение. Он поминутно неодобрительно взглядывает на него и каждый раз при этом судорожно приоткрывает и захлопывает пасть, словно его тянет повыт…
Очевидно, Бромберг либо не хотел, либо не мог понять этого. Борьба за уничтожение всех и всяческих барьеров на пути распространения научной информации сделалась буквально его идеейфикс. Он обладал фа…
Пока я не пришел, она сидела здесь одна, хотя вокруг было полным-полно ее коллег и даже, наверное, друзей, все равно она была одна, может быть, даже кто-то и подходил к ней и пытался заговорить с нею…
— Да будьте вы прокляты! — говорит старик повысив голос. — это же н е л ю д и ! Как мы с вами можем судить, что нужно нелюдям? Может быть, рабы. Может быть, еда… А может быть, строительный материал д…
— Бесспорно, — согласился он. — но, к сожалению, это только впечатление. Фактов у меня нет. Однако, если я не ошибаюсь, представляется маловероятным, чтобы в его ситуации он вспомнил бы о Щекне, потр…
Щекна сбивает с ног и юзом волочит по мостовой в компании с какой-то зазевавшейся крысой.
— Да, понимаю, понимаю, — сказал я. — а что он, по-вашему, намеревался делать дальше?
До меня не сразу, правда, но дошло. Действительно. Это мне, сотруднику комкона-2 при всем моем солидном опыте работы с БВИ было довольно сложно разыскать Щекна. Что же тогда говорить о простом прогре…
Я набрал новый запрос: «по каким адресам регистрировался на земле кодовый номер такой-то?» Через две секунды последовал ответ: «последний адрес Абалкина на земле — школа прогрессоров N% 3 (европа)» т…
Под тем же лозунгом «не будем плохо думать о странниках» выступил и престарелый пак хин. Он, как и бадер, был убежден, что мы имеем дело с генофондом землян, но полагал, будто странники выступают зде…
— Не с неба и не с луны. Из-под земли! — говорит он. — значит, кое-что вы все-таки знаете…
Он вел меня по сложной извилистой кривой из зала в зал, из коридора в коридор, безошибочно ориентируясь между стендами и витринами, среди статуй и макетов, похожих на безобразные механизмы, и среди м…
Журналист Каммерер лепетал бессвязицу и был багров от смущения. Он уже не сидел. Он в предупредительной и крайне неудобной позе как бы нависал над столом и все пытался ободряюще взять майю тойвовну з…
И что тут началось! Я уверен, что никогда раньше стены этой скромной мастерской не слышали таких взрывов сиплого рева вперемежку со скрипучими воплями. Таких эпитетов. Такой вакханалии эмоций. Таких …
Поколебавшись, ядвига михайловна сочла своей обязанностью сообщить об этом маленьком открытии доктору Сикорски. Доктор Сикорски принял информацию без всякого интереса, однако в конце декабря вдруг вы…
— Вы, наверное, и есть те самые добрые люди с винтовками? — спрашиваю я.
Щекн тяжело дышит. Все мускулы его напряжены, и он все теснее прижимается ко мне.
В ту же секунду из переулка слева хлынуло. Собаки. Сотни собак. Тысячи. Плотный серо-желто-черный поток, топочущий, сопящий, остро воняющий мокрой псиной. Голова потока уже втянулась в переулок напра…
— Нет, этого быть не может… Что же касается твоей гипотезы, то она несостоятельна. Лев Абалкин сделался превосходным резидентом, он любил эту работу и не согласился бы променять ее ни на что.
С одним из детонаторов был проведен эксперимент на регенерацию. Эксперимент дал отрицательные результаты: в отличие от многих предметов материальной культуры странников детонатор номер 12 (значок «М …
— Пресловутая человеческая техника! Смешно.
— Послушайте, Экселенц, — сказал я. — вам не кажется, что я работал бы втрое успешней, если бы знал, в чем тут дело?
— Вы сказали: лечить. У вас эпидемия? Утомленно облокачивается на стол и трет пальцами лоб.
Однако порой дым рассеивался, и тогда моему изумленному и завороженному взору открывались воистину поразительные ретроспективы. Я понимал тогда, что сражение, случайным свидетелем которого я оказался…
— Нет. Я их просто обнаружил, вот и все. И вообще, о себе я уже написал. И о самых последних работах комова материал у меня подобран. Как видите, пролог и эпилог есть, не хватает пустячка — основного…
— Ладно-ладно, я больше не буду, — сказал Абалкин. — мы продолжим этот спор при личной встрече…
Экселенц подошел к нему, отобрал фонарь и поставил на ближайший столик рефлектором вверх.
…это Было прекрасно — быть его вещью, потому что он любил ее. Он больше никого и никогда не любил. Только ее. Все остальные были ему безразличны. Они ничего не понимали и не умели понять. А он выходи…
— Его нет в городе, — сказала Майя Тойвовна, пока еще сдерживаясь. — вам до него два часа лету…
— Значит, у них это было с самого начала? — спросил Бромберг, постукивая себя пальцем по сгибу правой руки.
Именно такие экстремисты-практики и были основными клиентами нашего комкона-2. Старикан же Бромберг был экстремистомтеоретиком, и именно по этой причине, вероятно, он ни разу не попал в поле моего зр…
— Это как раз неважно, — возразил журналист Каммерер. — важно, что вы были первым, кто имел с ними дело.
Мы стоим на углу, почти не прячась, потому что нам ясно: старик ничего не видит и не слышит вокруг. По словам Щекна, он здесь совсем один, вокруг никого больше нет, разве что очень далеко. У меня нет…
Мы пересекаем перекресток, усеянный клочьями грязной шерсти, вопящий ад остается за спиной, и тогда я заставляю себя остановиться и поглядеть назад. Середина перекрестка по-прежнему пуста. Стая повер…
Но, по-видимому, даже самая высокая и абстрактная идея нуждается в достаточно конкретной точке приложения. И такой точкой, конкретным олицетворением сил мрака и зла, против которых он сражался, стал …
— Щекн, — говорю я, — тебе хотелось бы жить на пандоре?
Ноябрь 66-го — сентябрь 67-го, планета пандора, курсы переподготовки. Сентябрь 67-го — декабрь 70-го, планета Саракш, внедрение в республику хонти — унионист-подпольщик, выход на связь с агентурой ос…
— Ступеньки! — говорит Щекн как бы с отчаянием. — дырчатые! Глубоко! Не вижу…
— Уберите фонарь, а то я его расколочу! — гаркнул Экселенц.
— кстати, кристаллокопирование не разрешаю. Других вопросов у тебя нет?
Вы знаете, Максим, — сказала она, — я с удовольствием с вами поговорю о Леве Абалкине, но с вашего позволения — через некоторое время. Давайте, я вам позвоню… Через час-полтора.
— Называть это можно как угодно, — ворчит Щекн. — но я действительно не понимаю, куда я денусь, если сейчас умру. Ведь у меня нет детей…
— Литература, — проворчал Экселенц и вдруг гаркнул: — ты должен был узнать, зачем он ее вызвал! О чем они говорили! Что он ей сказал!
И так ясно я представил себе эту картину, что поначалу даже не удивился, когда он Левой рукой оттянул на себя борт черной куртки, а правой принялся засовывать за пазуху свой любимый «герцог» двадцать…
— Хорошо, хорошо, — проворчал Экселенц. — не отвлекайся.
— Лев Абалкин, — напомнил он. — помните? Саракш, голубая змея…
И был в папке еще один отчет Абалкина — о его операции на гиганде. Операция, впрочем, была, на мой взгляд, пустяковая: егермейстер его высочества герцога алайского пристраивал курьером в банк своего …
— А где мне еще его ждать? — спросила она.
Я заглянул направо, в спальню. Видимо, сюда не заходили года два, а то и все три — даже световая автоматика не была там задействована, а над застеленной кроватью темнели в углу паутинные заросли с до…
— А вы для меня — банда взбесившихся от страха идиотов.
— Господи! — вскричал журналист Каммерер, в прошлом мак сим, резидент земли на планете Саракш. — Лева! А мне сказали, что вас на земле нет и неизвестно, когда будете… Или вы еще там?
В 19.13 Я вернулся к себе и принялся искать Майю Глумову, историка. Не прошло и пяти минут, как информационная карточка лежала передо мной.
Выйдя из здания комкона-2, Лев Абалкин неторопливо, праздной походкой проследовал по улице красных кленов, зашел в кабину уличного видеофона и с кем-то переговорил. Разговор длился две минуты с небол…
Доктор Гоаннек обитал в обширной бревенчатой избе при медицинском павильоне. Изба была оборудована всем необходимым, както: крыльцом с балясинами, резными наличниками, коньковым петухом, русской ульт…
Я не понимаю, что там происходит, в этом переулке. Скорее всего, на детей напал еще один ракопаук… Значит, винтовка все-таки не игрушечная? И тут из темноты переулка выходят и останавливаются, прегра…
Родители льва Абалкина не существовали — по крайней мере в обычном смысле этого слова. Возможно, они не существовали вообще. Дело в том, что сорок с лишним лет назад Стелла Владимировна и Вячеслав Бо…
— Да, похоже на то, — отзываюсь я с готовностью.
Едва войдя в комнату, старик принимается наводить порядок. Он поднимает на ноги спящего и гонит его куда-то из дому. Один из угрюмых парней получает приказ занять пост и усаживается на табурет у окна…
— Уволь меня от этих рассуждений. Проверь все. И не отвлекайся. При чем здесь детский врач, например?
Лев Абалкин был еще жив. Пальцы его правой руки бессильно и упрямо скребли по полу, словно пытались дотянуться до лежащего в сантиметре от них серого диска детонатора. Со знаком в виде то ли стилизов…
— Да-да, — нетерпеливо отозвался Бромберг, отпихивая его руку. Не мешайте. Вы ничего не понимаете…
Теперь журналисту Каммереру следовало повернуться и удалиться на цыпочках. Но не такой он был человек, этот журналист. Не мог он вот так, попросту, оставить в одиночестве измученную, расстроенную жен…
— Тогда диктуйте адрес, — скомандовал журналист Каммерер. Он еще не остыл.
— Лев! — шелестит у меня под шлемом голос комова. — разыгрывайте вариант «кретин»!
— По-моему, я просил оставить меня в покое, — сказал он прежним тихим и бесцветным голосом.
— С детьми все в порядке, — отвечает старик.
— Я так и знал, что это ваши штучки! — завопил старикан Бромберг. — я сразу понял, кто стоит за всем этим спектаклем!
— Это не так! В траве и деревьях будет мое тело. А вот где буду я сам?
— Огонь обжигает, — отзывается Щекн сухо.
Я уселся за стол, положил папку перед собой и машинально взглянул на регистратор. Семь сообщений за четверть часа, которые я провел у Экселенца. Признаюсь, не без удовольствия я переключил всю свою р…
Очень хорошо. Никто им не собирается мешать. А куда они идут?
Неизвестно, какой ответ получил Абалкин на этот свой рапорт, но в ноябре того же года он пишет совершенно отчаянное письмо комову с просьбой возобновить операцию «голован в космосе» и одновременно оч…
Экселенц следил за всеми этими манипуляциями, заложивши руки за спину, и на лице его стыло очень непривычное и несвойственное ему выражение какой-то безнадежной усталости или, может быть, усталой ску…
— Нет. Он сразу позвал меня к себе. Сюда. Я взяла глайдер и полетела.
— Но вы сами — просто журналист или все-таки работаете где-нибудь. Не бывает же такой профессии — журналист…
— Например, яма без дна, которую я нашел. Кому и зачем может понадобиться яма без дна?
— Откровенно говоря, да, — признался Александр Б. — но вчера я расшиб колено, до сих пор болит ужасно, так что вы уж извините…
По-моему, все это звучало достаточно логично. Во всяком случае, никакого другого пути я придумать сейчас не мог. И во всяком случае, в роли идиота-журналиста я к ней больше не пойду. В конце концов, …
Прекратить исследование! — приказывает обычно в таких случаях мировой совет.
У меня мурашки ползут по коже: я никогда еще не слыхал, чтобы Щекн говорил таким странным голосом. Не глядя, я опускаю руку, и пальцы мои ложатся на большую лобастую голову, и я ощущаю нервное подраг…
— Это не твоя компетенция, — сказал Экселенц резко. — не отвлекайся. К делу. Приказ отыскать Абалкина и взять его под наблюдение я отменяю. Иди по его следам. Я хочу знать, где он бывал, с кем встреч…
— Да нет, дело не в этом. Видимо, он все-таки неверно вас понял. Представьте себе, мы не виделись с ним пятнадцать лет. И вот, едва поздоровавшись, он с каким-то болезненным сарказмом принимается вос…
Ладно, господь с ним, с этим листом N% 1. Хотя в скобках отметим, что мы так и не поняли, зачем он нужен вообще, да еще такой подробный… А если уж он такой подробный, то почему в нем нет ни слова о р…
Да. Разумные собакообразные. У них огромные головы, отсюда — голованы.
Ай да Щекн! «…я учил его языку и как пользоваться линией доставки. Я не отходил от него, когда он болел своими страшными болезнями… Я терпел его дурные манеры, мирился с его бесцеремонными высказыван…
Я почтительно хихикнул, лихорадочно соображая, как быть.
Я взялся за корнея яшмаа. Прогрессор корней янович яшмаа уже два года имел адресом виллу «лагерь яна» в десятке километров к северу от антонова, в приволжской степи. У него был обширный послужной спи…
— Очень опасно… — щелкает Щекн на языке голованов. — повторяю: очень!
— Обратно я этой дорогой не пойду, — объявляет Щекн и яростным шлепком припечатывает к мостовой пробирающуюся рядом лягушку.
Как известно, в БВИ содержатся только те сведения, которые человек хочет сообщить о себе сам. А что содержится в листе N% 1? Я решительно не вижу в этом листе ничего такого, что Абалкину стоило бы ск…
— И где же ты был, когда тебя еще не было? — коварно спрашиваю я.
— Попрошу на меня не орать! — взвизгнул Бромберг, но луч отвел. — и не смейте прикасаться к моему портфелю!
Действуя по своему обыкновению изнуряюще методично и осторожно, он провозился с саркофагом трое суток. За это время удалось определить возраст находки (40-45 тысяч лет), обнаружить, что саркофаг потр…
Первым его движением было немедленно позвонить мальчику и сообщить, что тайна его происхождения раскрыта. Но присущая ему, Бромбергу, научная добросовестность требовала прежде всего абсолютной достов…
— Ну, знаете ли, если бы у вас над ухом в абсолютно пустом здании, ночью…
— Согласен, — сказал я. — вы, конечно, правы. И все-таки согласитесь: задача эта вполне выполнима. Было бы желание.
— Вы мне никак не можете помешать! — проникновенно сказал журналист Каммерер. Не тот журналист Каммерер, который навещал майю глумову, а скорее тот, который навещал учителя. — вы мне нужны! Ведь я пи…
Он вцепился ногтями в края детонатора и принялся осторожными движениями как бы вывинчивать его из гнезда, бормоча при этом: «здесь совсем не в этом дело… Неужели вы воображаете, что я был способен пе…
— Только не разбрасывание камней. В его поступках есть какая-то логика. Они связаны между собой. Более того, он все время применяет один и тот же прием. Он не тратит времени и сил на выдумывание новы…
— Что случилось? — говорю я, стараясь не шевелиться. Никелированный ствол ходит ходуном, а стражи, нащупав наконец оружие, дружно клацают затворами.
— Ты меня удивляешь, Лев, — объявляет он. — и все вы меня удивляете. Неужели вам здесь не надоело? Зачем работать без всякого смысла?
— Я же вам объясняю: он ни чем не расспрашивал и ни о ком не расспрашивал! Можете вы это понять? Он рассказывал, вспоминал и требовал, чтобы я тоже вспоминала…
Уже в самом конце разговора Бромберг совершенно случайно заметил «родимое пятно». Это родимое пятно, не имеющее, казалось бы, никакого отношения к делу, каким-то необъяснимым образом застряло у Бромб…
Он бежит по полустертой осевой линии проспекта вразвалку, слегка занося задние ноги, как это делают иногда наши собаки, толстый, мохнатый, с огромной круглой головой, как всегда повернутой влево, так…
— Нет, я уже здесь… Но я вам помешал, кажется?
— Прекрасно! — сказал Бромберг, вдруг снова успокаиваясь. Он сунул руку в карман своего белого плаща, извлек оттуда и со стуком положил на стол перед Экселенцом какой-то блестящий предмет. — вот мой …
Я объясняю ему то, что мне объяснил иядрудан. Старик кивает.
— Уж очень он стар, — с сомнением говорит вандерхузе.
Щекн — великий спорщик. Он только что одержал одну победу и теперь явно рвется одержать вторую.
Впрочем, все это, по-видимому, к моей задаче отношения не имеет.
И сергей павлович принялся рассказывать, как зоопсихолог проклевывался в Леве Абалкине.
— Вы меня простите, сергей павлович… Он только что позвонил мне… И он разговаривал со мною как-то странно… — журналист Каммерер с трудом подбирал слова. — у меня возникло впечатление… Я понимаю, что …
— Сергей павлович! — сказал я. — что вы говорите? Абалкин — великолепный специалист, ученый высокого класса, я лично встречался с ним…
— Но ведь она же там работает… Где же мне было с ней разговаривать? Дома я ее не застал…
— Подходи и садись, мы друзья, — одними губами говорю я.
— Понимаете, — начал я снова, — мне хочется показать становление Абалкина как крупнейшего специалиста в своей области. На стыке зоопсихологии и социопсихологии он произвел что-то вроде…
— Черт знает, какая дрянь страшная, — бормочу я. — откуда они здесь взялись — за сто парсеков от пандоры?.. А ты что, опять его не учуял?
— Все, — говорит Щекн. — можно подойти посмотреть, если тебе интересно.
— Архивами я тоже займусь. Я собираюсь заняться даже этим голованом. Щекном. Но у меня намечен определенный порядок… Я вовсе не считаю, что детский врач — это совсем уж пустая трата времени…
Доктор Гоаннек был старожилом «Осинушки» — он принял здешнюю практику двенадцать сезонов назад. Он видывал «Осинушку» и заурядным курортом, каких тысячи, и в пору совершенно фантастического взлета, к…
Ладно, оставим пока это. Далее. Что было главным в нашем разговоре? Кстати, один раз я чуть на проболтался. Язык себе за это откусить мало. «вы-то должны понимать, что такое десант группы флотов „ц“!…
Дело в том, что именно благодаря его отсутствию на земле группе психологов, входящих в состав комиссии по тринадцати, удалось добиться разрешения на частичное раскрытие тайны личности одному из «подк…
— спрячьте, пожалуйста, ваше оружие и давайте разберемся спокойно.
— Провести разведку в вашем районе и доложить все обстоятельства.
На протяжении всего совещания рудольф Сикорски молчал. Он не чувствовал себя достаточно компетентным, чтобы высказываться за то или иное решение проблемы. Однако долгий опыт работы в области эксперим…
Я принял папку. С таким я тоже на земле еще не встречался. Корки из тусклого пластика были стянуты металлическим замком, и на верхней было вытеснено кармином: «Лев Вячеславович Абалкин». А ниже почем…
— Хотя по типу нервной организации быть прогрессором ему…
— Давай, — отзывается Щекн, не останавливаясь.
Я извинился, представился и изложил ей свою легенду. Она прищурилась, вспоминая, сдвинула соболиные брови.
— Насколько я понял из отчета Абалкина, у них сложились какие-то не совсем обычные отношения…
Во втором эшелоне у меня оставались корней яшмаа, голован Щекн, яков вандерхузе и еще человек пять, как правило — прогрессоров. Что же касается таких персон, как горбовский, бадер, комов, то я выписа…
Я не понимаю, что он задумал, и, держа скорчер стволом вниз в опущенной руке, иду вдоль колонны грузовиков параллельным курсом. Мне надо увеличить сектор обстрела на тот случай, если грязно-желтый по…
Уже в эти дни были в общих чертах сформулированы принципы режима воспитания будущих новорожденных, намечены их няни, наблюдающие врачи, учителя, возможные наставники, а также основные направления ант…
— Не хотите говорить, откуда вы… — произносит он наконец. — что ж,