Конечно, он первым обнаружил меня и, наверное, минут пять, а может быть и все десять, следовал параллельным курсом, прячась в густом подлеске. Когда же я наконец заметил его, он понял это почти мгновенно и сразу оказался на тропинке передо мною.
И что тут началось! Я уверен, что никогда раньше стены этой скромной мастерской не слышали таких взрывов сиплого рева вперемежку со скрипучими воплями. Таких эпитетов. Такой вакханалии эмоций. Таких абсурдных доводов и еще более абсурдных контрдоводов. Да что там стены! В конце концов это были всего лишь стены тихого академического учреждения, далекого от житейских страстей. Но я, человек уже не первой молодости, всякого, казалось бы, повидавший, даже я никогда и нигде не слыхивал ничего подобного, во всяком случае от Экселенца.
— Ладно-ладно, я больше не буду, — сказал Абалкин. — мы продолжим этот спор при личной встрече…
— Лев! — шелестит у меня под шлемом голос комова. — разыгрывайте вариант «кретин»!
— Вы устали, — говорю я. — вы хотите есть и пить. Сейчас я вам дам вкусненького…
— Вы сказали: лечить. У вас эпидемия? Утомленно облокачивается на стол и трет пальцами лоб.