— Я был в крови своих родителей. А до этого — в крови родителей своих родителей.
В конце концов все улаживается. Съедается четыре плитки шоколада и выпивается две фляги тонизатора. В маленькие рты вдавливается по полтюбика фруктовой массы. Внимательно обследуется радужный комбинезон льва и (после короткого, но чрезвычайно энергичного спора) позволяется один раз (только один!) Погладить Щекна (но ни в коем случае не по голове, а только по спине). На борту у вандерхузе все рыдают от умиления, и раздается мощное сюсюканье.
Я молчу. Я все жду, что штаб хоть что-нибудь мне подскажет. Ну хоть что-нибудь! Но там, похоже, тоже ничего не понимают.
— Огромное вам спасибо, — говорит Щекн, ядовитый, как самая ядовитая змея.
Мне нужно было несколько секунд, чтобы привести себя в порядок. Я был совершенно не готов.
— Курорт «осинушка», — сказал Лев Абалкин. — коттедж номер шесть.