Все цитаты из книги «Атаман»
– Думаешь, пора уже? – вскинул глаза Чугреев.
Егор потянулся к подвешенному у ворот билу, ударил.
– Ничего, до лета уж как-нибудь бы прозимовали.
Пять шагов… три… Изумленные глаза «упырей»…
– У-у-у, у-у-у, – парняга с готовностью затряс головой.
– Тут все написано, милостивейший господин – «трубы».
Посматривал по сторонам, нагнувшись, пробовал рукой воду.
А что, хорошая песня. В данном случае очень даже уместная.
– Да кто б спорил, Федор? Кто тебя этак в глаз-то приложил?
И птицы уже пели веселей, грелись на солнышке – воробышки, снегири, синицы…
– Ну-ну-ну-ну! – Иван Кузьмич забарабанил по столу пальцами. – Говори ж, не тяни – что придумал?
– Там, верно, можно пройти. Токмо… не знаю даже… вдруг что? Предчувствия какие-то.
– Решили к себе в бан… в ватажку взять. Пригодится!
– Ну, молви, – милостиво кивнул Микифор Око. – Только выпей сперва. Налейте ему чашу!
Егор поспешно спрятал усмешку – вот уж действительно прорубь сейчас весьма кстати.
– А вот, видать, сохранилась, – шепотом произнес молодой человек. – Как раз с тех, монголо-татарских времен…
– Тут не в серебришке дело… Погодь, я ватажникам доложу.
– Вида-а-ал, – жалобно заблеял работорговец. – Не бе-е-ейте, а?
– Думаю, это персидские купцы, – внимательно посмотрев вдаль, сказал вельможа.
– Стерегут, – ухмыльнулся Линь. – Ничо, сейчас гонец сотнику доложит.
– А затем, что мы с тобою сейчас – заместо живца. Свист как только услышишь, сразу в снег падай, усек?
– Опосля поговорим, ага? Не для лишних ушей это дело – для наших с тобой токмо.
– Ну, две… если ту, что за Явосьмой, тоже считать.
– Чур, я к Олене, други! – заволновался Захар. – Вчерась еще уговаривался.
– Хорошо, – торопливо кивнул Джаван Руми. – Давай твой листок. Сделаю.
– Ну, до Ефимовского провожу… или до Заборья, а уж там доберетесь по железке. Деньги-то есть у вас?
– Ты у этого кулака живешь, как его… Хярга?
Джаван Руми в затейливо повязанном тюрбане, в длинном синем кафтане с маленькими серебряными пуговицами, недоуменно озираясь, подошел к фонтану.
Ну, только бы девок не было… А и будут – так что?
– Гоподине, я просто слуга, – придя в себя, застонал юный пленник.
– Не забудь и у корвищи вызнать насчет серебра.
Слуги поспешно перебрались в другой конец двора, к саду.
– Какая я тебе матушка? – не на шутку рассердилась Елена. – Мне и двадцати еще нет.
– То так, то так… – Купец пристукнул ладонью по столу. – Однако чужих людей – вас – мне точно не надобно. Как-нибудь и своими обойдусь.
– Погоди-и-и, дай срок! Отойдем от Едигея, Василий-князь и…
Какое-то время ничего видно не было, а потом – как-то сразу, резко – вынырнул, зачернел впереди низенький борт татарского челна.
– Ла-адно, приищи-ка какого-нибудь конька посмирнее. В седле-то держаться умеешь?
– Ладно, ладно, сдаюсь. – Егор поднял вверх руки. – Не буду больше. Ну, говори, Лен, что замолкла?
– Да что ты, прости, Господи, встал-то? Путь потерял?
– Хорошо хоть всех с собой не взяли! Тьфу! И что хотят?
– Полтину, эх! – Серафима в изумлении всплеснула руками. – Это ты говоришь – всего-то?! Ну, кому как. Я так полагаю, ты не один явился?
– Не вели сечь, батюшко! – хором взмолились девушки. – Хочешь, мы те про Соловья-разбойника споем?
– Так ты, говоришь, это ваши хватовское, от непотребных дев, серебришко имали? Ай, молодцы! А Еремей-то, дурень, на своих думает. Кстати, а их-то уж и в живых нет?
– Чего сразу дурень-то? Те вон, парни, в лесу – ведь напали бы, сам говорил.
– Ха-ха, золотишко! – Никита Купи Веник радостно хлопнул себя по коленкам. – Было ваше, стало наше, ага!
– И где сотника Берды-бея искать, ведаешь?
– Что ты, не плачь! – Вожников неожиданно для себя обнял девчонку, поцеловал, сняв слезинку губами. – Ты очень красивая, очень. Я таких красавиц никогда в жизни не видел, только в журнале если или в …
– Я и говорю – дурень. Наверняка к девке той пошел, с которой его, ты говоришь, тащили. А там… там всякое могло быть. Хяргова-то усадебка на отшибе, глуха. – Чугреев покачал головой и задумался, погл…
Еще было темно, горели за редкими облаками звезды, и тощий, какой-то обглоданный огрызок месяца покачивался, зацепившись рогом за кривую вершину высокой сосны, росшей неподалеку от устроенного путник…
За заборами лаяли псы. Повернув за угол, тропинка протиснулась меж высоких глухих оград, юркнула в темный, сильно пахнущий навозом проулок и, наконец, словно ручей в реку, влилась в достаточно широку…
– Ну, некогда сейчас, надевай уж поршни, в лаптях далеко не уйдешь.
– Пошли. – Егор махнул саблей. – Помните – пробираемся быстро и скрытно. Они нас с реки ждут – не дождутся.
С полсотни кораблей, в их числе и тяжелые крутобокие персидские суда – швартовались в порту; над лесом мачт орали белые чайки, кругом пахло свежепойманной рыбой и каким-то водорослями, а с другого бе…
На второй ночевке, как развели костер, да братцы вновь вернулись с добычей – на этот раз с зайцем, – Егор повнимательнее присмотрелся ко всем троим: Борисовичам, Антипу. К тому, как они разговаривали…
– За ним… за рыбником, – покивал Онисим. – Миколой его зовут, он весянин наполовину.
Ряды защитников редели, вот уже осталось всего с полдюжины, частью раненных, озлобленных, защищавших своего командира до последнего вздоха. Впрочем, так и не сумевших защитить – палица Никиты Кривоно…
– Ага, ага, понятненько все, – закивал посредник. – Там, на бережку-то, и сотника рядом дом, я полоняников сразу приведу… как, годится?
– А ежели выжига все ж сдержит слово, полоняников приведет? – почесал бороду Карбасов Иван.
– Поворот, спрашиваю, где? Ты, Леха, спишь, что ли?
Вместо ответа Серафима поцеловала Егора в губы. И молодой человек тут же отозвался на любовный позыв, притянул девчонку к себе, тиская, лаская пальцами грудь…
– Эй, Киря, да кто так стакан трясет? Быстрее, быстрее надоть.
– Я бы такого не взял. Он слишком силен и… и привык бороться! Он воин.
– Так пей еще! Эй, кто там есть? – Младший братец, Данило, высунулся из шатра, подозвав слуг. – Живо тащите еще кувшин.
– А-а-а… А, это самое, прикид-то можно по Интернету заказать?
– А с чего взяли, что шпыни те на Новгород решили податься? – Тимофей все же посомневался, хотя видел – старшому это не нравилось. – Могут ведь и на Хлынов.
– А куда ж? Слава Господу, есть еще верные люди, – дьяк набожно перекрестился на висевшую в красном углу икону в добротном серебряном окладе. – Кстати, господине Иване Кузьмич, надо бы их отблагодари…
Отрицательно мотнув головой, Вожников вышел во двор и, обходя купеческие возы, направился к риге – дощатому сараю для обмолота и сушки снопов. Борисычи обретались чуть подальше – в овине, представляв…
– Вот видишь, Федя! – Чугреев негромко засмеялся и хлопнул парнишку по плечу. – А на будущее тебе совет – глаза завидущие обуздывай, что не унести – не бери. Понял?
К следующему, Хлопку Дерюгину, работорговцу ярославскому, пошли во главе с Антипом Микеша Сучок, Егор, Купи Веник с дружком своим Онисимом Мордой да Карбасов Иван, да Окунев Линь, да Федька – куда ж …
– Так бы и говорил, а то – женщина… Что ей надо-то? Что, сразу не мог прогнать?
– А что купец? – Антип презрительно хмыкнул и поежился. – Чтой-то холодать стало.
– Прав Егорша, идут за нами. – Чугреев задумчиво почесал бороду, черную, цыганистую, разбойничью, прищурился. – Не так давно – но идут.
– Если чая нет, я тут недалеко, на старой березине, чагу видел – заварим. Принести?
– Малость царапнуты, – показав окровавленное предплечье, усмехнулся Карбасов. – Сейчас вот перевяжемся и… Эх, парней наших жалко – Рагуня, Олешку. Схоронить бы… Понимаю – времени нет, а все ж – неужт…
Эх, поздно сказал! Ветра порыв налетел с утесов, поднял волну, хватанул-закрутил парус… Схватился уж и сам Кольша за шкот – да поздно. С противным треском мачта переломилась и вместе с парусом тяжело…
Что-то вспыхнуло впереди! Прикрыв челны, встало непреодолимой стеной мощное зеленоватое пламя! Да мало того, что встало – еще и медленно пошло навстречу ушкуям!
Поставив свечки, кому – за упокой, кому – за здравие, помолились еще немного, вышли и, повернувшись на паперти, перекрестились, отвесив глубокий поклон.
С остатками сопротивления ватажники из десятка Никиты Кривоноса покончили быстро: обслугу баллисты просто перестреляли из луков, а пушкарей и стрелометчиков живенько взяли на сабли – да те уже и сами…
– Да уж, это точно. Брошенная деревенька-то, – согласился Данило. – Зайдем – чего кривулями плутать зря? Может, соль там сыщем или… если вдруг снова непогодь – заночуем.
– Значит, то, что та дева – кудесница, ты не знал?
До корчмы, впрочем, ватажники не дошли – повстречали своих, обрадовались, хоть идущий впереди Антип казался довольно угрюмым.
Пущенный одной из «дщерей» нож ударил одного из ватажников в горло! Брызнула кровь, и бестия, подхватив выпавшую из безвольных рук саблю, бросилась на Егора, словно разъяренная львица!
– Ага. – Вожников шумно втянул ноздрями воздух. – Эх, Купи Веник, предупреждал ведь. И что он там жжет-то?
– Не, та коза… ващще, это самое, такая оторва! Слышь, Гоша, мы, это самое, два бутыля ожрали, Валька-продавщица – в умат, а эта коза – хоть бы хны, и уж мы с Корягой ее и так, и этак… Ухх!! А потом, …
– Предупредить хочу – по пути в Жукотин чтоб нигде не безобразили, туда с вами два важных человека едут, в Булгар-город – почти по пути – их доставите с честию. Да вот они…
– Ну, чего едва тянетесь? Давай погоняй лошадок – нам к погосту-то дотемна б успеть.
– Да любуйся! А что красна – так ты прав. Никита Коваль на мою свадьбу выделал, нашей, нижегородской работы, вещь!
– Тоже в город подался, – меланхолично пожал плечами отрок. – Хотел было с тобой, господине, да постеснялся спроситься.
– На посад ушел, еще не возвращался. Вы его там не встречали?
Впрочем, удача нового атамана объяснялась не только этим, но еще и… да-да – видениями! Снадобье бабки Левонтихи работало: Егор наперед знал, когда именно очередной налет закончится неудачей, гибелью …
– Хухх!!! – выдохнув, оглянулся с передней банки Окунев Линь. – А ведь прошли, кажется. Эй, Кольша-а… Эй…
– В лес! – махнув рукой, закричал Иван Борисович. – Скорей к лесу!
– Не надо бегать, – одеваясь, промолвил Иван Борисович. – Сейчас и за стол, так?
– А я и не собираюсь какой-нибудь там Жукотин на копье брать! И своего навару хватает.
– Саблю им… Нате! Да смотрите. Чтоб не заржавела!
– Чугреев? – левая бровь дьяка дернулась. – Ну-ну. Ладно, а у Серафимы ты как появился? Микола Рыбник привел?
– Так-так-та-ак! – молодой человек, не удержавшись, хлопнул в ладоши. – Вот так новость, а ты говорил – нету. И что волшбица? Схватили?
– Антипка же – атаман, главный здесь, то все признают, – наставительным тоном продолжил Иван Борисыч. – Вот и мы должны, чести не роняя, в головной ладье плыть. Усек?
– Давай, атамане! – Тимофей Гнилой Зуб – ого, он тоже в «десанте»! – протянул мускулистую руку.
– Скорости не снижать! Федька, пушку к бою! Головной ладье передать – пусть идут за нами, как шли.
– Тут я, – шепнул, только что подбежав, Вожников. – В грязь провалился, блин.
– Понял тебя, Купи Веник! – получив четкое указание, рассмеялся Егор. – Значит, дымовую завесу ставим? Ага! Федька, как рука?
Слуга неслышно исчез с низким поклоном. Немного погодя послышались за дверью шаги.
Только что стояли, кричали – бей! И вот уже лежат бездыханно рядышком.
– А чего ж неправда? – молодой человек рассеянно повел плечом. – Я ж боксер, хоть и бывший. Одному – джеб, апперкот – второму.
– Леха, сколько у меня пилорам? – помолчав, уже более покладисто произнес водитель.
– И ты здрав будь… пока, – садясь в принесенное проворным слугой полукреслице, пошутил дьяк. – Вижу, человек ты разговорчивый, прыткий. Это хорошо. – Он обернулся к воинам. – Оставьте нас.
– Всегда, да не всегда, – туманно заметил старший брат.
– Кам-река – жизнь наша, – коротко отозвался мулла. – А нынче – смерть.
– Да с чего тут хмелеть-то? Была б водка, а так…
Все вокруг вдруг пришли в движение, возбужденно заголосили, побросали все свои дела, быстро сбиваясь в кучи, на глазах перераставшие в довольно-таки многолюдную толпу, в которой опять же упоминали о …
И что теперь? Наперерез идти? Да поздно уже, поздно! Осталось только спеть строевую песню «Врагу не сдается наш гордый «Варяг» да, ввязавшись в неравный бой, погибнуть с честью. Хотя… хотя ведь еще и…
– Везут! – закричали откуда-то сверху. – Везут! На санях, в клетке. Сейчас на крутояре казнить будут.
В полном соответствии с законами, выведенными когда-то знаменитым философом и социологом Гюставом Лебоном, собравшаяся в мгновение ока толпа охватила, сжала Егора со всех сторон, превращая в кирпичик…
– Мы их просто этак побьем малость, – пояснил мысли Вожникова Никита Кривонос. – А Михайло на них за это осерчает, прогонит. Кого тогда нанять? Тут и мы… – Чуть помолчав, ватажник почесал кривой свой…
– Мхх!!! – Встрепенувшись, Алияз гнусно выругалась и, закусив губу, прошипела: – Ты, Элена, все мне про дур этих докладывай, а я уж тебя не обижу, словечко пред господином нашим за тебя замолвлю… Мож…
– Попробовали б, – сквозь зубы промолвил Ларион Степаныч.
Егор кивнул – что тут запоминать-то? Как в домино – рыба.
Нарвавшись на плотный отпор, татарские челны чуть поотстали, большинство из них так же свернуло влево.
– Да не против, – ухмыльнулся Егор. – Пусть с нами ночует, что ж.
– С ней… Слушай, а у нее подруга такая коза – ващще, это самое… А вот! – Леха вдруг вытянул шею и показал рукой. – Вон развилка-то! Вот она, повертка!
– Да, братушко, наобум, сразу идти – волку в пасть! – поддержал брата Данило Борисович. – Чай, Белеозеро-то с полсорока зим под Василием.
Левая створка ворот вдруг резко распахнулась, и чье-то выброшенное оттуда тело, описав пологую дугу, упало прямо в грязную лужу.
Вожников особо-то на них внимания не обращал, шел себе и шел, черт-те куда… пока один из отроков, незаметно подобравшись сзади, не сорвал с него шапку.
– Говорят, ты обещал посевы не жечь, а вона, за дубравой – дым! – торопливо пояснил подбежавший толмач Авдей.
– Постой-ка! – Купец хлопнул себя по лбу. – Не покойного ли князя Михаила, что с Воже-озера, дочка?
Какой-то резкий и мощный звук вдруг раздался на всю округу, словно кто-то перекатывал по небу огромные камни или вдруг ударили разом с десяток тюфяков-пушек!
Наклонившись, Антип проворно обыскал трупы людей, вовсе не походивших ни на охотников, ни на рыбаков. Даже на туристов – и то не тянули, а, скорее, напоминали бродяг. Одеты в нагольные полушубки, пос…
– Ага, – остальные парильщики переглянулись. – Это тот, значит, и есть?
– Это они от старания, мил человек. – Поднимаясь, дьяк позвал воинов и махнул узнику рукой. – Посиди тут пока, поспи.
– Лыжи, это, снимайте, – останавливаясь, оглянулся идущий впереди Антип. – Во-он тот двор, крайний.
Вожников не знал, что и ответить – ну, выведет, скорее всего, примерно-то дорогу знал.
– Да недолго, дня три. Вы, смотрю, приказчики, гости?
– Сперва на него ярлык получить надобно! А вдруг да…
В небе, крутясь, просвистел огромный, выпущенный из баллисты камень. Свалился с грохотом в чистое поле, поднял пыль.
– Ночью, видать, морозец зарядит, – промолвил Антип. – Пока не стемнело, надо место для ночевки выбрать.
Однако он же сам, Егор Вожников, этот мячик и кинул – самого себя, уж так получается. Захотелось, блин, кое-чего – получил, нате вам, по полной программе! Ну, бабка Левонтиха… Хотя, а колдунью-то что…
– Я сам, верно, такой вот мячик… – прошептал молодой человек.
– Да уж, запасливый дед, царствие ему небесное.
Тяжелое весло ухнуло в воду, сперло, перехватило дыхание… Еще гребок… еще… Опять ударила волна, на этот раз – в корму, едва не смыв рулевого. Завыл ветер, слава Богу, хоть парус убрали заранее, сложи…
Сверкнула в лучах багряного солнца тяжелая атаманская сабля, и срубленная одним ударом голова юноши, подскакивая, покатилась с кормы вниз, к шиурме.
Может быть, и не по-уставному прозвучала команда, да зато оказалась весьма даже действенной – ратники Вожникова со всей возможной резвостью расступились, пропустив мимо себя понесшихся во весь опор в…
Женщина? Ах, нет… тот самый ордынский отрок.
– Постой, – захохотал над ухом Никита. – Дай-ка я его… его же самострелиной.
Кстати, юный кормчий Кольша Дремов, он ведь оттуда же был, с Ладоги, можно сказать – земляк. С раннего детства на большом челне с отцом за рыбой хаживал, пока как-то в бурю не сгинул отец да и все ег…
А вот Егор – нет, к нему ведь приходили видения. Захотели б «коллеги» убить – почувствовал бы сразу. А потому молодой атаман вел себя, как всегда, и особо не осторожничал… и еще – повсюду искал бабок…
– Вижу, достал тебя твой опекун. Эх, был бы на дворе двадцать первый век – в полицию б на него накатал телегу!
Гляди-ка, какой заботливый! То на парней голым выставил, то – армяк…
– Дядько Антип, – осторожно начал Федька. – А и то и другое – можно? Ну, и серебришка, и славы.
– Так как прошло-то? – повернувшись к Антипу, нетерпеливо спросил Вожников.
– Ошибаешься, – колдунья сверкнула глазами. – Вовсе не он. Нет, конечно, Акинфий свое имеет… и с нами делится – он, в самом деле, неплохой человек. Но большая часть на мзду уходит.
Краснокафтанный махнул рукой какому-то дюжему мужику в сермяжной, с закатанными рукавами рубахе – как видно, палачу. Тот, в свою очередь, призвал помощников – парней в таких же сермягах…
– Приказывай, моя госпожа! – Вскочив на ноги, картинно поклонился Егор. – Что должен сделать?
– Ладно, не стоит. – Оглянувшись на колыбель со спящим младенцем, Хариса, заговорщически подмигнув, зашептала: – Ну что там та глупая улитка? Ты ей про подаренный гребень сказала?
– А чего вы нас сразу в сабли не взяли? Чего решили хитрить? Невольников тех за не тех выдали.
Еще десяток шагов – много. Борисычи – те еще волки, почувствуют что не так – сорвут луки… А стреляют они – Егор давно убедился – метко.
– Возьмем! Думаю, Борисычи против не будут… да и не по пути скоро нам с ними. – Антип уселся на сундук между Вожниковым и Федькой. – Так ты, паря, говоришь – выведешь?
Да и как было не обижаться-то, ежели копье это пол-уха порвало и хорошо еще не угодило в глаз? А запросто могло бы… Ну, сволочуга, черт!
– Как же тут понарошку-то? – посетовал один из новоявленных пушкарей, мосластый кособородый мужик в длинной посконной рубахе. – Ась? Что скажешь, хозяюшка?
– На постоялый двор захудалый пойдем, – ответил вместо атамана Сучок. – Хоть бы и в корчму Одноглазого Нила. Веселое место, охх!
– Да… некий Джаван Руми, боксер… ну, в смысле – боец кулачный.
– А, давай сейчас, – зевнув, воевода махнул рукой. – Поздно уже, скоро к себе, в детинец, поеду… хоть у тебя в гостях и хорошо. В самом деле хорошо, Христом-Богом клянусь! У меня-то в хоромах суетлив…
– Черт с ними, – махнул рукой Егор. – Иван, Линь, вы как, целы оба?
– В овине так в овине, и хуже иногда приходилось.
Выдув очередную банку, Леха выкинул ее в окно, в подтаявший мартовский сугроб, и довольно потянулся, глядя на плывшее за деревьями солнце: – А все же весна уже, да! Припекает.
– Ничего, мой юный друг, в Булгаре у меня есть надежные друзья, они нам… – ордынец оборвал фразу. – Ага! А вот и наш дорогой гость! Как спалось, уважаемый? – Ильяс-бей перешел на русский, причем гово…
На миг причаливший к ушкую челнок отчалил в клубах сизого порохового дыма. Ватажники – Тимоха и Осип – споро погнали суденышко вдоль берега, к камышам и дальше.
– Как ветер. Покуда – слишком уж мал, легок. Придется на веслах.
Егор и все остальные ватажники, повернув головы, посмотрели вдаль, на излучину, из-за которой величаво выплывали крупные боевые суда: насады и ушкуи-ладьи, некоторые с двумя и даже с тремя мачтами. Т…
Егор встретил выскочившего из воды врага прямым в переносицу. Хороший такой вышел джеб, чистый, основательный, вовсе не суетливый – тренер бы одобрил. Бумм!!!
– Едем, едем… – усмехнулся Егор. – Кто едет, а кто-то идет.
– Понял, – поклонившись, парень взметнулся в седло. – Всем передам!
– Атаман сказал – своих. Понимайте как хотите, и… Бог вам в помощь!
Поспешно вскочив на ноги, бойцы поклонились.
– Помнится, ты об этом уже говорил. Что нового? Иль просто так пришел… за серебришком? Просто так – не дам!
– Пожелала тебе этим гребнем уколоться, да так, чтоб сдохла в корчах, – пожав плечами, выдала Елена.
– Только смотрите, постарайтесь зря-то крови не лить, – предупредил Егор. – Незачем купца злить, коли к нему же наняться собрались.
– Дались тебе наши языки, конспиратор хренов. Ну что, идем, наконец?
– Да думали, не скоро очухается. Полено-то увесистое попалось, да и Никодим бить умеет. Верно, Никодиме?
– Нашли матушку! Сколь говорить? Госпожой княгиней зовите! – Бросив дощечки наземь, Елена окинула мужиков поистине царственным взглядом. – Эти палочки – все долги ваши. Надеюсь, имена эти да зарубки …
– Алима Карзая шайка. – Собачий Хвост презрительно отмахнулся от бывших своих соратников. – Честно сказать, там только Алия с Настеной – девки – что-то из себя стоили… их тоже неплохо бы в ватажку по…
– Э-э, паря! Догонят ли? Эвон, как отстали, плетутся.
– В ваших местах людишки-то так и стоят: ушкуйники рядом, Хлынов, Орда та же. В иных землях и больше бы запросили.
– То, что ты хотел – ты давно получил, – волшбица неожиданно улыбнулась. – Ведь так?
– Да, есть, – девушка с отвращением дернулась. – Омерзительное и гнусное место, настоящий притон! Тебя туда кто-то звал?
– Верно, не любят. Но тебе ж в Нижнем не жить. А спасителю своему – человеку верному – войско они дадут куда как легче. Тем более, ты как-то рассказывал, что не первый раз их спасаешь.
– Раб тот слова наши услышал, про Акима-кузнеца. Меня за руку ухватил, зашептал – мол, он и есть Митрий, белеозерского кузнеца сын, в полон угнанный. Митрий Акимов! С нами попросился, мол, вечерком у…
– Ой, вкусны, – причмокивая, приговаривал Федька. – А крупны-то, сладки!
Где-то на том берегу, за Шексной, занималась заря, играли на вершинах сосен и елей золотисто-рыжие сполохи, первые солнечные лучи разгоняли туман, по всему чувствовалось, что денек выдастся погожий, …
– А вот. – Дьяк взял с лавки вощеную дощечку, видать, заранее приготовленную. – Здесь все выписано, подсчитано…
– Сказали – пущай за своих людишек выкуп заплатят, иначе всех воеводе головой выдадут.
– С докладом я к тебе, атаман, – зашептал Федька. – С вестью. Нифонта, князя беглого, и людишек его вчерась, ближе к вечеру, на Куликовом болоте, у старой гати нашли. Мертвых. Стрелами, как ежи иголк…
– Мы, булгары, ни на чьи земли незваными гостями не являлись! Всегда жили здесь, пахали, сеяли, строили.
– Это чего это у тебя, Гоша, тут? Спирт, что ли, паленый?
– А не откажусь! – обрадовался детина. – Давай сюда рябчика.
– Так я про то и говорю. В Орду ж мы с Борисовичами не пойдем, уж дальше-то они сами.
Ожгла! Ожгла глазищами синими, как небо, как море, как… как васильки! Ох, и красуля – сглотнув слюну, Егор почувствовал, как захолонуло, заломило сердце. Интересно, какого цвета у нее волосы? Русые? …
– Добро. Пущай так и будет – через два дни и встретимся. Прощай, Хлопок Дерюжич. Да нас не провожай, не надо… И к боярину не беги.
– Ну, милая, не томи! – нетерпеливо дернулся Вожников.
– Понятно. – Антип сплюнул и почмокал губами. – Не силой, но хитростью все ладить придется.
– Берем, берем – куды ж тебя теперя девать-то? Пойду, господ разбужу.
– Ране тут, у реки самой, город-от стоял, – сняв с головы шапку – жарко! – со знанием дела пояснил Федька. – Потом мор случился, почитай, с полгорода перемерло. С той поры и перенесли городок, отстро…
– Что – пора уж и кистеньком приложиться?
Леха так и сделал, и, порывшись, изумленно вытащил какую-то замусоленную, с загнутыми листами книжку – «Бухгалтерский учет и аудит».
Азат проводил его пронзительным, вдруг ставшим жестоким, взглядом… дернулся было к упавшему в траву кинжалу, хотел метнуть, да, подумав, выругался – далековато уже, раньше надо было.
– Халила, Фарида зови! Да полководцев всех – город родной оборонять будем.
– Тоже верно, – аккуратно объезжая яму, усмехнулся Егор. – Кстати, шансон у меня где-то есть… ну-ка посмотри в бардачке… во-он ту компашку ставь…
Егор махнул рукой – сиди, я пойду, открою.
– Дак серебришко для людишек твоих сейчас оставить? – пригладив бороду, спросил воевода.
– Не знаю, – пожав плечами, честно признался Егор.
И что теперь? Одна тысяча четыреста девятый год… Чего делать-то? Одному не выжить, это вообще-то любому человеку, вовсе не обязательно реконструктору, ясно было б. Значит, надо добраться… ну, хотя бы…
– Да так, – степенно облизав ложку, старшой сунул ее за пояс. – Местечки надежные заприметили, в одном – там орешник густой – посидели даже, думали, может, да пройдет-проедет кто. Не! Зря надеялись –…
– Вот и славно! – Егор достал из кормового ларя объемистую плетеную фляжку, выпил да, крякнув, передал кормчему.
Поклонившись, красавица-златовласка покинула покои пухленькой Алияз, однако ни на какой базар не пошла, вообще из гарема не вышла. Выскользнув на крытую галерею, она направилась в конец женской полов…
Смешной? Егор улыбнулся – кто бы говорил-то!
Прищурившись, княгинюшка выбрала из мужиков самого молодого – мальца совсем, отрока, поманила.
– Да ну-у-у, – гость скривился, словно от зубной боли. – Ты мне не показывай, ты словами скажи!
Нежданная гостья скинула покрывала, представ перед изумленным парнем обнаженной, если не считать узенькой серебряной цепочки на бедрах. Но вовсе не это удивило и потрясло Егора – он узнал женщину… де…
– Что-что? – Вожников удивленно вскинул брови.
– Господин ждет тебя, входи же да не забудь преклонить колени.
И в самом деле, окружающая обстановка начинала потихоньку радовать – ветер разогнал тучи, заголубело небо, засверкало над лесом солнце. Можно было спокойно продолжать путь.
Быстро натянув рубаху, Егор заботливо прикрыл лоскутным одеялом сладко спящую суженую и распахнул дверь.
– Потому что вижу тебя насквозь! – весело рассмеялась колдунья. – Ты хоть и чужой, не наш, и вообще, непонятно откуда явился, однако – человек хороший, совестливый.
– Что ты, гостюшко, смотришь? – подойдя к купцу, ласково осведомился Чугреев. – Видал, какие у нас люди? Что там твои орясины – тебя самого не могут уберечь.
– Да, лютует царь ордынский, – с видом знатока покивал Иван Тугой Лук. – Все потому, пока в Орде замятня была, Москва им дань не платила – а и кому было платить? Сегодня один царь, завтра – другой, п…
– Да-да. – Михайло Острожец покивал, обводя задумчивым взглядом всех. Глухо, с явным сарказмом, хмыкнул: – Да уж, и впрямь – места здесь неспокойные.
Он сказал по-новгородски – «зацем», а не «зачем» – однако Вожников давно уже приноровился не обращать на такие мелочи внимания.
– Говорит, ее послал ваш старый знакомый, Хидаяс-бек.
– Медведь, Волк, Лось – открыв глаза, машинально прошептал молодой человек. – Это что – боги древней веси?
Пряча довольную усмешку – пусть татары видят, что атаман несгибаем и тверд, – Егор прикидывал, каким образом лучше и удобней всего переправить добро на ушкуи, точнее – на трофейный насад, куда более …
Жарко не было – с реки тянуло прохладой, в блекло-синем небе, зорко высматривая добычу, парил беркут, из-под ног путников то и дело вспархивали куропатки и пеночки, в кустах пели жаворонки, а иногда …
– Здоров, парни. Хозяин-то ваш дома ль? Я ему должок пришел отдать.
Все четверо уплетали дичь за милую душу, жаль вот только соль экономили, и все ж и почти без соли – вкуснотища! И, главное, много – три дня запросто можно было есть. Подкрепившись, повалились спать, …
– Может, и так, проверить надобно. – Антип неожиданно вздохнул: – Серебришко придется с корв взять, хоть то и невместно.
– Забиты, да, – спокойно согласился работорговец. – И, если бы нужно было гнаться за этим рабом или пристать к берегу, я бы на это не пошел. Но тут… плыл себе по реке бесхозный раб – а мы просто прот…
А враги напирали, их становилось все больше и больше – или это просто расширилась улица…
– Хорошо, – кивнул Егор и развел руками. – Нам не привыкать – биться так биться.
– Если только они совсем нас убить не надумали. Всех, тайно! Чтоб никто никому ничего. Эх, – ватажник заметно расстроился. – Еще думал побольше людей взять. И надо бы было… дурак…
Атаман надолго задумался, прикидывая что-то, даже зашевелил губами, вроде как разговаривал сам с собой.
Н-на-а-а-а!!! Склонив голову, Вожников снова перешел в контратаку, весьма технично проведя прямой – джеб – в переносицу… Хо! Что такое? Этот чертов пижон все же подставился – эх, как неловко-то! – и …
– Не, ярославские дальше проехали, а мы – с Устюжны, – пригладив бороду, Иван Борисович протянул на ладони денгу. – На вот, Игнате, бери.
– По левому борту – обходят! – ахнув, закричал Вожников, глядя, как юркие ордынские челны стремительной волчьей стаей пронеслись возле самого берега.
– Вижу, что ты, хвост собачий! Гостей в горницу проводи!
Егор и хотел бы, конечно, увидеть хоть какой-нибудь прикнопленный к стеночке календарь с голыми девками, однако в душе понимал уже, что совершенно напрасно надеется…
Молодой человек плавно, как учили лет восемь назад в автошколе, выжал сцепление… в смысле – тронул поводья коня. Ну, слава Богу, поехали. Лошадка вроде попалась смирная, без выкрутасов.
– И за кем же ты, осмелюсь спросить, следил? Опять за каким-нибудь ярыжкой или рыбником?
Черноокая Хариса – тоже одна из любимых жен Хидаяс-бека, такая же дородная, как и Алияз, только малость посмазливее и не с такой арбузной грудью – специально так и говорила всегда – «младший сын», по…
Ну пошли, так пошли. Кинув на плечо поданный Антипом мешок, Егор взял в руки палку – почему-то одну, но тоже по виду – старинную… впрочем, в древности так вот, с одной палкой и ходили. А как же! Своб…
– Надо челнок захватить – приказ атамана. Его ушкуй остальных ордынцев приманит, а дальше уж – вы… И, главное, это… стреляйте побольше, чтоб дым густой был. Потом посадите на челн кого-нибудь – пусть…
– Ворота закрывают в детинце, – услыхав донесшийся откуда-то мерзкий достаточно громкий скрип, прокомментировал Федька. – В корчме вечером поснедаем?
Антип засмеялся и тут же закашлялся, схватившись за туес с чагой. Напился, сплюнул в снег, зыркнул вокруг глазами – узкими, глубоко посаженными, непонятно какого цвета.
– Не зря, – бросил старшой. – Хочу тебя на Сярг-озеро, на заимку, послать. Людишек дам с полдюжины и проводника – одноглазого Конди, он те места знает. Сейчас и поскачете – там, на развилке, простимс…
– Ой-ей-ей, Феденька! – заржал, словно лошадь, Никита. – Ой, не могу, ой, какой ты красной-то, почитай, топерь все девки твои. Приходи на посад, хватай любую – никто не откажет. А откажет, так ты мне…
– Боксу, что ли, вас обучить? – с удивлением уточнил Вожников. – Так для этого времени много нужно. И тренировки – каждый день до седьмого пота. Да и староваты вы уже оба – даже Федор… тебе, Федь, ск…
– Думаешь, я не удержусь? Больная и старая?
– А как же мы найдем его, этот базар? – на ходу выспрашивал Федька, взятый Вожниковым с собой по его же, Федькиным, настоятельным и слезным просьбам.
– Ла-а-адно, проехали. Петь-то они будут?
– Подождите, – поморщился Ильхон-ходжа. – Попытаюсь выразить на вашем языке свои мысли… верней, не мои, но схожие с моими. Сейчас, сейчас… вот.
Кормчий так и делал – ворочал веслом, командовал то левому, то правому борту… В результате таких вынужденных действий «Антилопа» явно снизила скорость, чего и добивались враги.
Вернув фибулу, Егор опустил глаза: ну, неужели…
– Могут и на Хлынов, но не дошли еще никуда – не успели. А ты што, Тимоха, разулыбался-то? Жену свою вспомнил?
– Что-то сей год грачей не видать, – поправив съехавшую набок круглую, отороченную беличьим мехом шапку, обернулся ехавший впереди всадник – лет тридцати, плечистый, с красивым круглым лицом, обрамле…
А что, неплохое дело! Всякую пакость предвидеть – и не допустить, как-то воздействовать! Вот сейчас бы точно знал – стоит ли в баньку ехать? Может, авторитетные люди что худое замыслили? Моргнут свои…
– Ладно, – воевода в который раз уже махнул рукою и тяжело поднялся на ноги. – Возьми сам, сколь надобно. Пойду я – засиделся. Кликни слугу. Скажи, пущай челяди моей скажет – иду. Коня пусть подведут.
– Не боитесь, что кончится? – хмыкнул молодой человек.
– Да много у меня Ленок знакомых, – сказал Вожников. – Но в списке я никаких Лен не видал.
Все невольники и столпившаяся на заднем дворе хозяйская челядь обомлели. Глазам своим не поверили. Еще никто и никогда не осмеливался… Тем более – самого Кызыма, старшего надсмотрщика достопочтенного…
Сияющий, похожий на кривую саблю месяц отражался в реке, тут же, рядом, мерцали в черной воде звезды. Взмахнув веслами, один за другим отошли от «синего» – «западного» – причала два корабля – насад с…
– В до-ми… – «Детинушка» потряс головой. – Это как это?
– То и верно. – Ларион Степаныч неожиданно нахмурился и сжал губы. – Все ж нет у меня доверия к новгородцу! Себе на уме, хитер. Вроде и любезен, а… Чую, не зря он тут объявился! Выгоду свою пасет. Эх…
– Они не последние люди – нижегородские князья!
– Тут это… парни наши вчерась пошутковали малость. Так мы выкуп принесли.
– Ох, хорошо! Студеная. А ты сам-то чего стоишь? А ну, снимай рубаху – полью.
– Так все ж таки заплатил Острожец, не стал кобениться?
– Вот и я, Данил, как раз Бешмайку вспомнил. Тако и мы сладим. Егорий, Антип – теперя не торопитесь.
– Мы с Борисовичами в Булгар поплывем, вниз по Итиль-реке, как и плыли, а ты, Егорша, с ушкуем своим скоро повернешь на левую руку – к Жукотину, там река большая…
– Авдей, скажи этим – штраф с них в десять коней, чтоб больше не жулили.
– А ты думал?! Ну, как челн-то приманивать будем?
– Ну, правильно – где же еще на русские земли ярлыки раздают? Василий, московский князь, их земли захапал… и не только их… вот и поехали Борисовичи за ярлыком, да на Василия жаловаться. А ордынцы им …
Первого соперника, мускулистого негра, или, как их на арабский манер называли в Орде, – зинджа, Вожников уделал быстро, минут за семь, меньше никак нельзя было – народ требовал зрелища, шоу. Просто и…
– Ого! – изумился Егор. – Прямо как «Золотой теленок».
– Можно здесь же. – Посредник ненадолго задумался. – Но лучше у реки, у складов, слева, где камыши да ракитник. – Алим посмотрел на Федьку. – Я парнишке вашему покажу, чтоб всем зазря не таскаться. В…
– Ах, он же неверный… Ураз, доставишь сегодня вина… знаешь, у кого взять. Два… нет, три кувшина! Что смотришь, раб? Благодари.
Снаружи, на улице, шел, барабанил по крыше дождь, а внутри, в обширном амбаре, было уютно и относительно сухо. На большом кряже у самых ворот уютно горела сальная свечечка, сбоку светился недавно заш…
– Вожеозерские робята хваткие, мороза не боятся!
– Не надо имать, Прокл, – устюжанин лениво махнул рукой. – Просто выкинь.
Руки за спиной связали хватко и быстро; Егор и не сопротивлялся – знал, что себе дороже. С такими-то ухарями – да-а-а. Ну и разобраться хоть в чем-то хотелось – а, похоже, к тому все и шло: старший д…
А вот у Егора, кстати, никаких таких предчувствий не было! Ни видений, ни чего прочего. Значит, и в самом деле можно пройти?
– Да я видел, – сказал Егор. – Но одного мало, еще хотя б… Федька…
– Это и хорошо, что темно – никто не увидит. Слово к тебе есть!
Ах, эти глаза – черные и бездонные, в них, кажется, сияли искры, а тело оказалось гибким и безумно горячим. Как соскучился Егор по женской ласке – еще бы! Он и набросился на девчонку, как и положено …
– Обижать и не будем, – шепнул Егор. – Узкоглазого прищучим… А пока – к девкам, пусть думает, что все, как надо, идет.
– Понятно, – усмехнулся Егор. – Восток – дело тонкое. А ты, Федя, не сопи и не обижайся – Линь дело говорит, слушай знающего человека, внимай благоговейно.
– Тсс!!! – неожиданно всполошился привратник – невысокий мужичок в армячишке неприметного серовато-бурого цвета и, несмотря на апрель, в зимнем заячьем треухе. – Чего так орете, орясины? Тишком да ла…
– Теперь туда, к частоколу. Лествицу перекинем и…
– Вон оно как, – успокоился Вожников. – А я-то подумал невесть что.
– Так там и сам Ахмет, и Анисим Чугреев, охотник, да и купцы – были там двое – все подтвердят.
– Станет Нифонт племянницу искать, как же! – младший брат похихикал. – Себе-то на голову, ага! Елена, замуж ежели за князя какого выйдет – тот все права на престол в Воже-озере иметь будет, Нифонт-то…
– Да язм ведь так и подумал! И сказал. Токмо, мой атаман, долго они ждать не будут. А меня не слушают!
Егор слушал вполуха, пораженный неожиданно открывшейся ему картиной, точно сошедшей с полотен передвижников. Типичное житье-бытье угнетенных гнусным царским «прижимом» временнообязанных крестьян како…
Радовались, как в песне – со слезами на глазах, многие из освобожденных даже не верили еще своему счастью, что такое вот может быть, случилось уже – наши православные воины явились почти в самое серд…
Авдей, сутулый, прибившийся к ватаге юноша из недавно освобожденного полона, быстро перевел. Старцы озадаченно переглянулись.
– Антип Чугреев в Белеозере объявился, ватажник и лиходей.
– Паренек тот, ну, там, раб, я еще говорил – знакомый… Язм, когда по нужде ходил…
– Эй, Стяпан! Я ж говорил – тропка скользкая. Ладно, теперь уж сам.
Оделись для визита соответствующе, сменив доспехи на армяки, зипуны да кафтаны – будучи за старшего, Егор как раз в кафтане и красовался – темно-голубого немецкого сукна, украшенном витыми серебряным…
– Нет, господине, – отрицательно дернул головой Антип. – Афонька Конь и людишки его здешние места не дюже ведают. Те же люди, что за нами идут – то там, то сям по бережку путь срежут. Местные! Но от …
– А, пожалуй, такие есть. Все на виду – и искать не надо. Всю зиму на глазах толклися, да и сейчас пути-дорожки ждут. Скоро дождутся, ага.
– Серафиму? – удивился Иван Кузьмич. – Она что, тоже волхвица?
– Не, брате, лучше не рисковать! – возразил Данило. – Сам же сказал – пастись надобно.
Действительно, тогда и ехать не хотелось, и на ринг ноги не несли… что-то такое было. И – перед тем, как отец умер.
– Х-хэк! – голый по пояс Вожников ловко разрубил пополам массивную осиновую чурку.
Черт! Правая рука, кстати, болела – как раз там, куда пришелся удар.
– Особенные удары, говоришь? Вот-вот! – Антип неожиданно обрадовался. – Вот и я про то! Ты что же – боец кулачный?
Молодой человек неприязненно покосился на своих спутников, потом перевел взгляд на трупы… Как много у них стрел, и все разные. Егор чуть отошел, наклонился и поднял упавший в снег колчан. Вот эти, ту…
– Это ты про серебришко-то? Да глухо пока! Как мы и мыслили. Хватовские-то робятки не дураки, сбегли. Ищи их теперь.
– Сделаем. Не сомневайся, атаман – сладим.
– Ну, значит, оклемается… гм… маркиз де Сад чертов.
– Подумалось ему. – Антип сплюнул и грязно выругался. – Эх, Егор, Егор, и чего тебя ночью-то понесло куда-то? Со мной хотя б посоветовался. Вот дурень-то!
Черт! Егор провалился на бегу в какую-то лужу, ухнул левой ногой в грязь, застрял, да пока выбирался, напарнички его уже дело сделали… точнее сказать, приступили непосредственно к делу.
Хорошо хоть успел увернуться, все ж бывший боксер, реакция не потеряна. Не, но что такое делается-то?! Вот отморозки! Стянуть с коня да отоварить – хуком или – как раз удобнее будет – апперкотом, сни…
– Угу, – кивнул отрок. – Любую рыбку так бы сейчас и съел – даже костлявого окуня.
– Пей еще… Давай, давай, не стесняйся. Что хозяина-то так боишься? Раб ты ему, что ли?
– Не-ет, – уже догадываясь, предчувствуя ответ, ошарашенно протянул молодой человек. – Не-ет… Так ведь быть не может… не может быть. Ты шутишь со мной, да?
– Ах ты… – отскочив в сторону, надсмотрщик помотал головой, словно не до конца оглушенный бык, и, резко выкинув правую руку, приказал уже подбежавшим стражникам с копьями и палашами: – Стоять! Я сам …
– Ты, Федька, слева зайди, отвлеки… А язм – кистеньком.
Ужин прошел весело, в беседе. Пока гости уминали ушицу да пироги с кашами, какой-то седобородый дед нараспев читал былины про Илью Муромца и всех прочих. Потом, когда уже пошли орехи да всякие сладки…
– Кто здесь?! Стой! – Тут же послышался из-за кустов строгий голос.
– Егор, – сказал молодой человек. – Егор Вожников…
Полоняники – десятка два подростков, детей и женщин (здоровых мужиков в этой деревне, видать, держать боялись), исхудавшие, прокаленные знойным солнцем, разом бросились на колени перед Вожниковым, уг…
– Бабушка-старушка, однако. Скажи еще – почетная льготница и ветеран труда.
– В схва-атке! – скривившись, передразнил Антип. – Ты хоть оружный-то бой знаешь ли? Саблей рубишь? Палицей, шестопером бьешь? Или кистенем?
– Беги, говорю, дура! Вон дубрава… давай.
Даже несколько – наверное, с полдесятка ударилось в снег рядом.
– И ты, человеце, здоров будь. С Белеозера?
– Побежим, – «борода лопатой» хмыкнул. – Не впервой уж. Господине… а в ватажке твоей остаться можно? Больно уж люди вы веселые да приятственные.
– На свои головы легки, – скрипя лыжами, к беседующим подошел другой брат, Данило. – Все четверо – наповал.
– Это слишком быстро, – с улыбкой призналась волшбица. – Я так ничего в тебе и не поняла.
Не веря своим ушам, мужики молча бухнулись в ноги.
– Да, не сложилось, похоже, – Вожников согласно кивнул и взглянул на старшого. – Придется выручать, а?
Поворочавшись – все равно не заснуть, да и нельзя – «сторожа!», Вожников вышел на крыльцо, подышал воздухом, прогоняя остатки ненужного хмеля. Ночь выдалась тихой и теплой, падавший было мокрой крупо…
А враг – совсем юный, мальчик еще, не мужик, – смеясь, снова взмахнул мечом… Ломая ребра, острый клинок, словно зубы голодного хищника, впился Егору в грудь, доставая до сердца.
– Загляну, загляну, заеду. – Воевода дернул поводья коня. – Н-но!
– Кто? – грубым хрипловатым голосом спросили за дверью.
– А может, так просто заимку проверить решили? Вдруг да мы здесь?
– С Руси, мил человек. Сказал бы, что с нами дальше будет.
– И овин у Ахмета, и рига, – на ходу покачал головой Егор. – А не все одно? Лучше б два овина выстроил, так?
Цвет такой характерный, буровато-зеленый. Это ж надо – и тут реконструкторы! Ну, кому другому придет в голову рубахи из грубой шерсти ткать да крапивой красить? Кстати, не такое уж и простое дело, ве…
Усадив гостей, Хаттадин убежал к кухне, и Окунев недобро глянул на Федьку.
– Ты что, плохо слышишь? Вот уж не замечала… – Волшбица вдруг прищурилась и с ехидной улыбкой спросила, словно бы невзначай: – Так Еремей-то друзей твоих и имал? Ему и выкуп?
– Как говорили, так и скажем, – быстро произнес Чугреев. – Купцы мы, только не сами гости торговые, а помощники – выехали, мол, в важские земли – соль договориться купить, как договоримся – потом уж …
– Спрашивает, – пояснил Осип. – Где, мол, наши лошади? Удивлен очень.
Нервничал гость торговый, ходил задумчивый, злой, да ругался грубой немецкой речью. А что еще оставалось делать-то? Нет, конечно, без дела-то не сидел, меры принял – крыс погонял-потравил, да загнал …
Грозы… не, ну надо же, сказанула бабка! Это в марте-то? Чушь какую-то смолола – а еще колдунья.
– Да так, – скривился парень. – Бывало и хуже. В прошлом месяце на конюшне выпороли, едва кожу всю не стянули, думали, я крынку с медом украл – а я ее, крынку-то, и в глаза не видел. Вот тогда было б…
– Что там у нас впереди? – Егор поднялся на ноги, щурясь от бьющего в глаза солнца. – Плес! Чебоксары, как сказал Киса Воробьянинов, когда мимо их с Остапом челна проплывал уж не помню какой по счету…
Соперник зарычал… но и подмигнул – явно! – и тотчас, на радость зрителям, брызгая во все стороны кровью, бросился в схватку и, ловко отбив выпад Егора, нанес сокрушительный удар – правой – прямой в ч…
– Все одно их сейчас менять. Эй, игруши, топерь под дождь ваша очередь.
А вот тот – воин, это без всяких сомнений.
– Иди ты – митрополит! – скептически скривился воевода. – Можно подумать, он про эту Серафиму ведает.
Не обратил внимания и сейчас, не до того было, еще бы! Он уже тонул, просто тонул в темных бездонных очах юной красавицы-колдуньи, поистине колдовских, волшебных очах, сулящих иному счастье, а иному …
– Можно и так сказать, – усмехнулся Вожников. – А невеста-то у меня красивая – всем на зависть.
– Насколько я понял – именно он у них атаман. И об этом вьюноше прытком – Егории – тоже узнай. Явился, ишь ты – наглый, как татарский сват!
Узник застонал, словно от зубной боли, обхватил голову руками… и тут снова услышал шипение. Откуда-то сверху! Да-да, явно так. Так, может, это друзья принесли ядовитого гада, чтобы дать спокойно умер…
– Ха-ха! – радовался, сидя на корме, Вожников. Запел: – Нас не догонишь!!!
– Ага, понятно, – хозяин «отеля» что-то быстро прикинул в уме. – Народу у меня много – все пути летнего ждут, с распутицы позастряли. Инда место найду вам, гости торговые, в овине. Не побрезгуете?
– Идем, – махнул рукой Вожников. – Ну, парни – последний рывок остался. Теперь уж нам ждать нечего, теперь уж – как можно быстрее.
Что ж, определенная логика в словах атамана была. Действительно, в Средние века куда важнее была принадлежность к высшим сословиям, нежели деньги. Честь, а не мошна! Хотя и серебришко свою подлую рол…
– Вечно ты, Егор, непонятные слова говоришь.
– Слышь, Антип, а те парни, которые на нас напали, они, вообще, кто?
А вот градоначальник Эльгар-бек рвал на себе волосы! Кому доверил флот? Этому проходимцу! И прежнего флотоводца, Ильяс-бея, вовремя казнить не успел – слишком уж быстро разбойники объявились. И что т…
Молодой человек обернулся… и его чуть не вырвало от одного вида разрубленной надвое головы!
– Будет знать, как град на посевы нагонять!
И что делать? А ничего – спокойно вывести всю троицу поближе к жилым местам… скажем, к тому же Пашозеру – вполне себе людный поселок, со связью, с дорогой… Туда их и привести! Если они не оттуда приш…
– Да, можешь. – Егор достал из-за пазухи свиток, развернул. – Игнатов Парфен, ярославец, золотых дел мастер…
Оставив испуганного работорговца размышлять, ватажники прошли через многолюдный двор и, никем не задержанные, покинули усадьбу. Далеко, правда, не пошли, сразу за воротами встали – поджидать своих, т…
– Зови! – выслушав, нетерпеливо махнул рукой хозяин. – Сюда, в горницу, веди.
В этот момент в ворота кто-то сильно ударил снаружи. Стражники враз бросили кости, похватав рогатины и сабли.
– Сказали, до завтрева подождут, до ночи, а уж поутру отвезут иматых воеводе.
И ничего, ничего с этим нельзя было поделать – слишком много судов у ордынцев, а у ушкуйников – всего две ладьи.
Размашисто перекрестившись, Данило Борисович встал на лапнике на колени и принялся вполголоса молиться, то и дело крестясь и кланяясь. Ему тут же последовали и остальные – старший братец Иван, Антип …
– Вы токмо сразу-то палить погодьте! Атаман знак даст – махнет рукой.
– Широка Кам-река. – Тимофей Гнилой Зуб растянулся на носу, отдыхая, только что греб, как сумасшедший.
Свои – хм… То-то Антип так вверх по реке и стремился. И, гад, ничего ведь конкретного не говорил. Ла-адно.
– Не, я тут посижу, отдышусь немного, – помотал головой Егор.
– Да, бачка, да, – тут же закивали юнцы – кто-то из них был ранен, а кто-то и нет, но кивали все одинаково, с завидной слаженностью и силой.
– Вы пришли на наши земли первые, – тихо промолвил Егор. – Явились с мечом.
– Пошли-ка, Мефодий, прочь. Видать, ничо тут боле не дождемси!
– Ты совсем уж офонарел! – заругался было Егор, но…
А вот на этот счет совершенно никакие мысли не приходили, да и не могли прийти, слишком мало информации, чтобы о случившемся более-менее верно судить. Одно можно было утверждать – обретенные с подачи…
Вынырнув, Егор, бросив бесполезную саблю, что есть силы заработал руками. Можно, конечно, было бы попытаться сбросить бахтерец, так ведь отмель-то – вот она! И вражина – Вожников скосил глаза – тоже …
Снаружи послышался чей-то крик, промчалась по двору юркая фигурка слуги – ну наконец-то хоть кто-то! Что-то противно скрипнуло – засов? Ворота? Нет, скорее – калиточка.
– Это что – конопля, что ли? В жаровне твоей…
– Дядько Линь, а Жукотин Хромец тоже палил? – живо поинтересовался Федька.
– Так он и не кобенился – не дурак. Хитрый! А те, кто кобенился да лишнего платить не хотел, тех уж и… В общем – управились с ними. Остальные – сразу платить.
«Лишь бы ребра не сломали, – лихорадочно думал Егор. – Вот ведь попал-то! Угодил, как кур во щи… или в ощип – как правильно? Наверное, и так и этак можно».
Махнув рукой своим, чтоб раньше времени не высовывались, молодой вожак в сопровождении Линя, Ивана и Федьки направился навстречу посреднику, еще издали увидав быстро подходивших к амбарам людей, сове…
Доев пироги, улеглись спать – Антип с Федькой – вдвоем на одном ларе, Егор, как более габаритный – на другом, отдельно. Спали, не раздеваясь – холодновато, – укрывшись хозяйской сермягой да волчьими …
Пиратский вождь, атаман Микифор Око, обликом своим вовсе не напоминал капитана Блада, до романтики сему яркому представителю разбойного люда было далеко. Что и говорить, внешность Микифор имел колори…
На зов прибежал парнишка лет пятнадцати, смуглый, худой, с копной темно-русых волос и давно не мытыми руками. Все, как положено – штаны с прорехами, заплатки на локтях, сношенные лапти. Живая картина…
– Да ладно, выжил, – тихо засмеялся Егор. – Забудь. Скажи лучше – ты как? Здесь случайно или… знала кого?
– Это я тебя позвала, Джаван, – не откидывая покрывала, быстро произнесла девушка.
Вожников проблеял четыре круга подряд, а Кызым – только два, видать, мухлевал, собака! Впрочем, Егор чувствовал, что отыгрался бы, кабы не козлобородый домоправитель Ураз-кызы, явившийся, как всегда,…
– А лето, лето какое? Ну, от сотворения мира?
– Не, господине, нету. Да я тут и был-то всего пару раз – овес хозяйский на ярмарку возили.
– И решил! – зло бросил Егор. – Книгу на место положи. Живо!
Егор сглотнул слюну. А ведь просто все! Взять да поинтересоваться, коли уж они бояре или даже князья.
Ударили в лицо брызги, тяжелая волна гулко ткнулась в борт, ухнула этакой плюхой, едва не перевернув суденышко.
Зашипела, испаряясь жаром, брошенная на камни вода. Мельницами замахали веники, распространяя вокруг духовитый березовый запах, унесся, осел на бархатно-черных от копоти стенах пар.
– Да не забыл, – ответил молодой человек.
– Купец – не князь, не боярин, даже не из детей боярских, да и человек не служилый – кому он, окромя себя самого, нужон-то? – скривясь, пояснил Чугреев. – Домишко на зиму снял, плату внес – и пес с н…
Снова заскрипели по снегу лыжи, группа на этот раз растянулась, так что, оглянувшись на излучине, Егор едва смог разглядеть далекую фигурку Антипа. Чугреев шел на лыжах медленно, сильно припадая на п…
Словно в подтверждение его слов последний выехавший на поляну парень вдруг провалился – коню по грудь. Лошадь захрипела, задергалась…
«А могли б и красные рубахи надеть, – как-то отстраненно подумал Егор. – Солидней бы все смотрелось, красочней».
Сам же Егор, судя по отношению к нему всех других атаманов, соответствовал сейчас чину капитана, как по количеству подчиненных ему людей, так и по качеству проводимых операций – тех же реквизиций, по…