– А что в городе, в посаде? – все не унимался любопытный Егор. – Есть какие новости? Борисычи где, как?
Часть врагов, сбитых стрелами, слетела с коней прочь, остальные завыли, загикали, пытаясь перестроиться, окружить… Ан не тут-то было, чай, не в чистом поле война, не степь – город, попробуй тут, развернись. На улицах – ну, никак… а вот на площади, у мечети…
– Слышь, как там тебя? Федька? – сплюнув, с ленцой повернул голову Иван Борисович. – Знакомые в Белеозере есть?
– Ты, ты, – второй слуга цинично расхохотался. – Привыкай к кровушке, хозяин наш уж таков. Не тяни, бери нож – делай. А грехи потом пускай Ларион Степаныч отмаливает – он ведь приказал.
Антип пошатнулся, удивленная улыбка вдруг озарила его жестокое, забрызганное кровью лицо, словно атаман так до конца и не понял – что же, собственно говоря, случилось? И – Егору показалось, что медленно-медленно – упал, повалился, затих…
– Все равно, – упрямо стоял на своем Антип. – Вот если ты, Федька, сам собой убежишь, Игнат подумает-подумает, да и махнет рукой – а и черт-то с тобой, еще со всяким дерьмом возиться! Тем более, и людей под рукой нету. Ведь так подумает, а?