– Они ж, с ватажкой-то, вдруг да похощут выдати нас?!
– Травница… – дьяк тихо посмеялся. – И как, вылечил зуб-то?
– А куды ж тогда денемся? – поднял глаза Линь.
Кланяясь и благодаря, Вожников продвинулся еще на несколько шагов, оказавшись рядом с воинами… Совсем-совсем рядом. Кандидат в мастера спорта по боксу! На расстоянии вытянутой руки! Ага. Варежками-то прощелкали, идиоты. А теперь уж…
– Боярина Еремея Хватова люди. Их там полный двор – все оружные.
Во главе своих верных ватажников Вожников перепрыгнул на борт вражеского корабля – изящного, с высокой кормой и двумя мачтами, по виду сильно похожего на длинную венецианскую галеру, такие суда арабы называли хульками. Кто-то ринулся наперерез – сразу двое, с палашом и саблей. Егор тут же взмахнул секирой, той самой… первым своим оружием… достал того, что с палашом, вновь замахнулся… Холодный клинок ударил в бахтерец, высекая искры, и тотчас тяжелый топор полетел врагу в голову! Татарин ловко увернулся, отпрыгнул… и нарвался на чью-то стрелу. Похоже, били из арбалета; Вожников обернулся, махнул рукою Карбасову – мол, молодец, так и дальше действуй. И снова перехватил поудобней секиру. Мимо с торжествующим видом пронесся Никита Кривонос.