– А-а-нтипе… – тихо промолвил Никита и, развернувшись, с небывалой яростью метнул свою палицу…
– Хорошая моя. – Вожников обнял девушку за плечи, поцеловал. – Мне стыдно даже – ты все за меня решаешь, делаешь.
На полке́ двое мужиков наяривали вениками, внизу, на лавке, суетился с шайками какой-то старик… нет, не тот, не «авторитетный»… сторож, наверное.
Смущенно махнув рукой, отрок ухватил бадью да побежал к колодцу.
Едва легкие шаги юной наложницы затихли за углом галереи, перед покоями старшей супруги, госпожи Айшаль, вновь возникла тень. Горбатая служанка, темнокожая Имрун крысой поскреблась в дверь.
– Да просто – плоские такие костяшки с дырочками: «шесть-пять», «два-четыре», «пусто-пусто».