– Сделай, Джаван. Войска нового эмира уже у Сарая.
Ватажники подстерегли боярских людей у овражка, за кустами голой, с распухшими почками ивы. Особо не прятались – людей тут много ходило, хоть и окраина, а все же еще – посад.
– Монахи латынские ее еще аква витой называют, – сказал Данило Борисович. – Ух, и крепка, зараза! Прямо огонь жидкий.
– Так новые веники меняем, старые – крадем! Шучу, Никита.
– Так я ж сказал! Не круглый же дурак Игнат-то, – подросток тихонько засмеялся. – Смекнул уже, кто вы такие.
– А-а-а! Вот и гости. А мы заждались уже. – Скрипнув дверью, выглянул из бани распаренный голый мужик лет пятидесяти в войлочной – для парилки – шапке с серпом и молотом. Крепкий, жилистый, но уже с заметным брюшком, он производил бы впечатление добродушного дедушки из отставных военных, если б не усыпанные наколками руки и плечи.