Все цитаты из книги «Зауряд-врач (СИ)»
Брусилов протянул мне грамоту и коробочку. Я взял и попытался повернуться, но он остановил меня.
— Не знаю, Лена… Не думала. Нет, думала, конечно, но не так прямо. Предположим, он мне нравится, ну, а я ему?
— У нас и инструмента-то в должном количестве нет, — сказал молодой зауряд-врач, который назвался Иваном Александровичем Красновым, бывшим ординатором уездной больницы. — Сколько просили — не присыла…
— Остальным хочу сказать, что счастлив служить вместе с вами.
«А он не глуп, — подумала Мария, — очень даже не глуп».
— Хозяин отзывается о нем хорошо. Тихий и спокойный жилец. Дебошей не устраивает, женщин не водит. Уходит рано, возвращается поздно. Работает в выходные и праздничные дни.
— Ты холодный и бесчувственный человек! — вспыхнула Лиза. — Он меня от смерти спас.
Подбежав к топчану, гости уставились на меня.
— Одно дело родовспоможение, другое — проникающее ранение грудной клетки.
— Их недавно привезли, — говорит Иван. — Нам ахвицер показывал. Я кидал, другие побоялись.
— Не могу знать, ваше императорское высочество. В гостях у него доктор побывал, это известно. Но вот чем кончилось… Касаемо их отношений. Точных сведений нет, но существуют предположения. Не знаю, ин…
Мужиков Акимович не любит, хотя сам из крестьян. Но он выучился и стал уважаемым человеком (фельдшер в полку — величина), а те пребывают в темноте. Знакомая картина. Леокадия, хирургическая сестра, с…
— Тогда только Либезон, — сказал он. — Лучшего не найти. Изя, проводи господина офицера. И чтоб сразу назад, не шататься по улицам!
— Папа! Изе плохо! Послали за врачом. Но сейчас вечер, и пока его найдут… Я вспомнила о Валериане Витольдовиче.
— Могли бы и не говорить. Понятие врачебной тайны мне известно.
— … Перитонит, безнадежная ситуация, но я решил оперировать. На фронте затишье, раненых мало, — он почему-то смутился. — Операция прошла хорошо. Вас отнесли в палату и поручили сиделке. Вечером она п…
— Разрешите вопрос, Евгений Александрович?
— БаракаЛлаху фика, Игор! — кивнул бородач и унес сына машине. Вревел мотор, и старый пикап укатил прочь.
Скверная организация помощи раненым в России давно известна российской медицинской общественности. Они обращали на это внимание властей. Не дело, когда вспомоществованием раненым занимаются строевые …
— Успокойтесь, Аристарх Модестович! — сказала Мария. — Присядьте, выпейте воды.
— Ноет трохи, — сказал он. — Благодарствуйте, дохтор! Жизню спасли.
Проводы получились шумными и душевными. Было много слов и пожеланий. Я и Леокадия пели — дуэтом и поодиночке. Она больше не куксилась на меня и согласилась составить компанию. Я был затискан и расцел…
— Дорогой подарок, — оценил Карлович, любовно перебирая блестящие инструменты. — Не стоило так тратиться.
Веки раненого дрогнули и поползли вверх. На Ольгу глянули изумрудно-зеленые глаза. От неожиданности она ойкнула.
— Так делал Суворов перед штурмом Измаила.
— Почему вы оперируете абдоминальных? — укоризненно смотрит на меня. — Зря время тратите. Все равно умрут.
— Замечательный хирург! Даже удивительно, учитывая его возраст. Ни одного лишнего движения, каждое отточено. И как быстро работает! И это он еще не спешил, чтобы нам показать.
Фельдшер поджимает губы. Я не имею права на него кричать. Он классный фельдшер в чине коллежского секретаря, а тут какой-то вольноопределяющийся. Леокадия приходит на помощь и кивает санитарам. Те бе…
Карлович поведал репортерам о великих событиях, я больше отмалчивался. Это понравилось репортерам. Герой должен быть скромным. Потом нас фотографировали. Мне вручили винтовку с примкнутым штыком и по…
Сравнение показалось Ольге забавным, и она рассмеялась. Довнар-Подляский улыбнулся.
— Завидую вашей уверенности, хотя слышать это приятно. Что потребуется от меня?
— Извините! — смущается он и толкает дверь кабинета. — Прошу!
Он кланялся и тараторил, но взгляд черных глаз словно говорил: «Счас я вас обую!» В смысле — раздену.
В отношении некоторых награжденных Деникин произносил несколько слов, сообщая об их подвиге. «Поднял роту в атаку на приблизившихся германцев, штыковым ударом отбросил противника, не дав тому захвати…
Женщина протянула ему кривую иглу с вдетой в нее ниткой. Хирург взял ее, и его рука скрылась в ране. По ее движениям Ольга поняла, что шьет врач быстро. Спустя несколько минут он отдал иглу сестре, и…
— Не пользуйся военной почтой. Гражданские письма не вскрывает, тем более, заказные. Отправлять будешь на адрес и имя, который я продиктую — до востребования.
— И вам здравствовать, Филипп Константинович! — кивнула Ольга. — Давно не виделись.
— Я как прочел, так и понял, что ему это с рук не сойдет. По-моему и вышло. На фронт сослали. Он до этого в госпитале Минска служил. А теперь представьте! Губернский город, рестораны, барышни… А его …
— Здравия желаю, ваше императорское величество! — поприветствовал ее зауряд-врач.
Мужчины помогли дамам сесть. Довнар-Подляский налил всем вина.
— Я заберу эту бумагу, и вы от меня отстанете. Ты, ведь, хочешь жить? Шпионов в России вешают.
Строй будущих орденоносцев застыл в ожидании. Начальство не спешило. Делать было нечего, и я стал вспоминать. Шухера мне удалось избежать. Незамеченным выбрался на центральную улицу, где поймал извоз…
— Это не письмо, Валериан Витольдович, — сказал, возвращая бумагу. — Это пропуск в рай. Если Давид Соломонович хочет отблагодарить, я не нахожу слов, чтобы это описать. За свое будущее можете не волн…
— Счастье, — согласилась Ольга, и Мария поняла, что она имела в виду совсем не исцеление.
— С каких пор вы стали бояться потерь, Алексей Алексеевич? — съязвил командующий Северным фронтом генерал Рагоза. Он был из тех, кто рвался наступать.
— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!
Кивает и убегает. Идем коридором. Навстречу несется казак в плоской фуражке. Замечает нас и подскакивает.
— А мне пришлось. Милый песик, любимец семьи. Но его укусила бешеная лиса, прибежавшая из леса, и песик заболел. Он был не виноват, но я его застрелил. Жизнь людей дороже.
— Это он Америки не открыл. Всем известно.
— Симпатичный! — улыбнулась Лена. — Но себе на уме. У него есть какая-то тайна, это притягивает. Тебе понравился?
— Это зависть, Иван Александрович. Где мои двадцать пять лет?
— Пожалуйста! — кивнул Довнар-Подляский и повернулся к коллегам. — Идите пить чай. Я скоро присоединюсь.
— Уверен. Бергхарда застрелили, выдав это за самоубийство.
— В статьях пишут: «пациент А.», — улыбнулся начальник госпиталя. — Хотя вы правы — слух разошелся. Сделаем так. Поведем с десяток удалений, накопим статистку. Статья от этого только выиграет.
С Леокадией я держался отстраненно, ее это задевало. Как-то она отловила меня в парке во время перекура. Подошла и села рядом на лавочку.
Горячие губы затыкают мне рот. Обнимаю ее. Через ткань рубашки чувствую горячее тело. От ее волос пахнет духами.
— Иван! — кричу Трофимову. — Бери гранаты — и под забор. Остальным лечь на землю!
Мордух поклонился и убежал к сыну. Тот, как я заметил, уже что-то жевал. Судя по довольному лицу, конфету или что-то вроде того. Ко мне подошла Лиза.
Сказав это, я сжался. Сейчас спросит что-нибудь про этого Бауэра, а я — ни уха, ни рыла. Но Бурденко не спросил.
— Живей! — поторопил я. — Фролу доктор нужен.
— Господи! За что караешь? — вырвался из ее груди стон. — Сначала Саша, а теперь и Оля…
— Евреям это трудно. Существуют квоты в университетах.
— Боже! — воскликнула Ольга и прижала ладони к губам…
Умная девочка! Другая б стала охать и просить рассказать о пережитом. Эта ж сразу к делу. Гены…
Нет, есть же люди! Не просил, даже в голову не приходило, а они подумали…
Он сжал кулак и победно потряс его перед моим лицом. Еще один энтузиаст! Перед командировкой в Сирию мы выпивали с другом — тем самым любителем пострелять. И он на полном серьезе предложил мне стать …
Слабость, тянет в сон. Ощущение — будто мешки таскал. Свечение тянет много сил. Убираю руку и накрываю раненого одеялом. Иду к себе. С тех пор, меня признали врачом, я живу во флигеле, где получил ко…
Выходим из флигеля, пересекаем двор и входим в здание лазарета. По широкой лестнице поднимаемся на второй этаж и входим в кабинет начальника. Карлович подводит меня к столу, накрытом простыней. Резки…
Характер и того хуже. Не умею я лебезить перед начальством. Да и зачем? Я из тех, кого называют «работяжка». В высокие кабинеты не рвусь. Чем ниже в должности, тем больше свободы, хотя многие считают…
— У нас не хуже! — поспешил Загряжский. — Сами убедитесь.
— Не узнали? Генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов, командующий Белорусским фронтом. Генерал, который его привез, Антон Иванович Деникин, командующий армией.
— Я взял на себя смелость сделать несколько образцов стентов. Они изготовлены из платины. Этот металл не отторгается человеческим организмом.
— Талант у тебя карты передергивать. Вот это ты делал с мастерством. И где только научился? Аристократ… На этом и попался.
— Вот! — поднял палец подполковник. — Резиденты — люди особые. Совестливых среди них нет, тем более, у германских офицеров. А он вдруг раздает деньги агентам, после чего пишет покаянную записку и пус…
Залп. А неплохо так! Троих с седел снесло. Затвор на себя и вперед.
«Нужно подобрать людей ему в окружение, — подумала Мария. — Толковых, преданных и надежных. Таких, которые не предадут и будут тащить страну даже при недалеком императоре. Это трудно, но возможно. За…
— Службу Довнар-Подляский начал вольноопределяющимся в Могилевском полку. Воевал. Награжден орденом Святого Георгия четвертой степени. Не каждый офицер такой имеет.
— Не давать сегодня есть и пить, — сказал я, и переводчик забормотал по-арабски. — Он, впрочем, сам не захочет. На второй день можно сладкий чай или воду. На третий — куриный бульон и протертую куриц…
— Знакомая. Я оказал небольшую услугу Елизавете Давидовне, и ее отец попросил присмотреть за дочерью, когда та выказала желание служить в госпитале.
— Думаю, небольшое. С чего ты заинтересовалась?
Человек улыбнулся. Прошагав немного по улице, он поймал извозчика и велел тому ехать на вокзал.
Секретарь принес ей внушительную стопку и с поклоном водрузил ее на стол. Мария поблагодарила и взяла верхнюю газету. Они в стопке лежали в определенном порядке. Сверху — оппозиционные, далее — благо…
— А ты обнаглел! — покачал он головой. — Думаешь, если получил эти висюльки, — он указал на мои ордена, — так можешь забыть обо мне? С каких пор ты врач?
Банкет закончен, идем к флигелю — мы все в нем живем, только Карлович ночует в своем кабинете. Там у него мягкий диван. Леокадия опирается на мою руку, в другой — гитара. Во флигеле расходимся по ком…
— После войны могли б открыть клинику и разбогатеть.
Она двинулась следом за лакеем. Тот подвел ее к дверям на противоположной стороне зала и испарился. Лиза вошла в них, но скоро появилась обратно — и не одна. Вместе с ней явился стройный мужчина во ф…
— Я собираюсь в Минск на совещание командующих фронтов, — сказала Мария. — Приглашены командиры армий и корпусов. Ставка Верховного Главнокомандующего — само собой. Будем обсуждать план наступления.
Леокадия кивает. Я зову санитаров. Они входят в операционную, снимают раненого со стола и укладывают на носилки. Уносят. Выхожу в предоперационную. Окровавленной рукой стаскиваю с лица повязку — поче…
— Не стоило скромничать! — укорил меня доктор. — Подумаешь, документы! Дворянам верят на слово. Нам не хватает врачей. В лазарете я единственный хирург, других взять негде. По мобилизации прислали ве…
— Шолом, мои дорогие! — начал Поляков. — Я рад, что вы не побрезговали моим приглашением и пришли, чтобы поздравить дочь, — он обнял Лизу за плечи. — Кажется, вчера она еще бегала под столом. Вот так…
— Как вам новый начальник, Николай Семенович?
— А мы посмотрим. Так! — махнул он залу, где начали вставать. — Все не пойдут. Не поместимся: в госпитале нет зала для показательных операций, это не университет. Предлагаю следующее: я отберу пятеры…
Верхней газетой оказался рупор либералов «Московский листок». Нелюбимое издание нелюбимой кучки интеллигентов, смотрящих в рот Западу и требующих от правительства подражать ему. Газета, и Мария знала…
Он достал из ящика стола и протянул мне перевязанной бечевой и запечатанный сургучом пакет. Под пристальными взглядами двух статских советников я вскрыл его и достал свернутый в трубку толстый лист б…
Я зашагал к штабу. Под подошвами задорно скрипел снег. На середине пути я расслышал стрекотание мотора. Оно доносилось сверху. Задрав голову, я разглядел в небе черную стрекозу. Она кружилась над рас…
Народ дружно встает. Бурденко жмет мне руку. Подходят другие врачи, благодарят. Один протягивает мне коробочку со стентами. Все на месте, ни один не заныкали. Хотя о чем я? Понятие чести в этом мире …
Я повернулся — Полякова. Незаметно подошла. На девушке было белое, атласное платье с неглубоким декольте, отделанном кружевами. Рукавов нет, их заменяют белые перчатки до середины плеча. В вырезе дек…
Причина такого расположения оказалась простой. Вследствие ожесточенных боев, когда позиции переходили из рук в руки, целых зданий в тылу дивизии не осталось. Кирпичные разбили снарядами, деревянные с…
— И вам здравствовать, Валериан Витольдович! — отозвался Загряжский. Бурденко кивнул. — Проходите, присаживайтесь.
— Не сомневайтесь! — добавил Бурденко. — Валериан Витольдович умеет хранить тайны.
Ишь, как припустил! Деньги карман жмут. Гадом буду, за выпивкой полетел. Про ротного говорил с завистью, губами чмокал. Водку солдатам не продают, но самогона в селе завались — санитары говорили. Я с…
Как мне не нравится это имя! Но другого не предложили…
— До свиданья, Валериан Витольдович! — он протянул руку. Я пожал ее. — Мордух мне все рассказал. Спасибо за племянника! Он балованный мальчик, но жена его любит.
И убивать раненых. В лазарет рвался не цветы нюхать. Плевать мне на его родителей и на всю родню скопом! Что ищите, то и обрящете.
Солдаты берут винтовки и начинают их заряжать. Патроны в пачках. Оттянул затвор, сунул пачку в магазин, затвор вперед — и стреляй. Поворачивать, как в трехлинейке, не надо. Из-за этого винтовка остае…
— Фаршированную щуку? — склонился над моим ухом лакей.
Снимаем халаты, моем руки и идем в столовую. Санитар в белой куртке ставит на стол тарелки. Приносит графин с водкой и чарки. Наливаю себе и Леокадии. Она кивает в ответ на вопросительный взгляд. Эма…
И полковник налил. Мы выпили и закусили. Еда была простой — щи и каша с мясом, но все оказалось вкусным.
— Верну, когда Лиза обучится, — Поляков сунул пистолет в карман брюк. — А сейчас прошу за стол!..
Мы вышли в предоперационную и закурили. Дантист остался у раненого. Он не курит.
Ага, это мой крестник. Оправился, значит. Как его голова? Под фуражкой не видно. Здесь все ходят в головных уборах, даже летом. Женщины носят шляпки или платки — в зависимости от положения в обществе…
Вместе с девушкой в комнату ворвался запах хлорки. Издалека донеслись стоны. Больница? Я присмотрелся к уборщице. Девушка, совсем юная. Круглое лицо, не сказать, чтоб красивое… Фигура рыхловатая, с ф…
Заканчиваю с сосудом и отпускаю зажим. Привычно брызгают тонкие фонтанчики крови, которые постепенно замирают. Осушаю рану и зашиваю ее послойно. Теперь свести края распиленной кости и зафиксировать……
— Это еще неизвестно, — сказал я. — Не будем загадывать.
— Сим сообщаю, что я… Пиши имя и фамилию, указанные в российском паспорте, на самом деле являюсь майором Германского генерального штаба Карлом Бергхардом и занимаюсь шпионажем в России. Там много ден…
— Вы богаты, но вам не хватает положения в обществе. Зять из аристократов, как вы думаете, исправит ситуацию.
— Благодарить нужно его! — Карлович указал на меня. — Он оперировал.
— Очень приятно, — приподнялся со стула хозяин квартиры. — Валериан Витольдович Довнар-Подляский, зауряд-врач. Графиня кивнула. — Раз все посвящены в тайну, то приступим. Для начала хочу спросить вас…
Жара… Невыносимо жарко! Я, голый, лежу среди обломков вертолета. Рядом изломанные тела, по позам видно, что трупы. Один я уцелел? Но почему вертолет? Меня везли в госпиталь? Вспоминаем. Я попал под р…
— В Германии? — переспросил лейб-медик из-за плеча Ольги. — У кого?
Улыбается бледными губами. Доброе слово и раненому приятно.
— Благодарю за службу, братцы! — говорю хрипло. — Кульчицкий — по чарке им. Накормить от пуза!
— Не скажите! — улыбнулся генерал. — Это самоходная бронированная машина для преодоления укрепленных позиций противника. Вооружена пулеметами и пушкой, которые установлены спереди и в боковых спонсон…
— Никогда не видел ее такой, — Поляков шмыгнул носом. — Глаза горят, губы сжала. «Пойду — и все!» И ножкой топает. Не понимает, что надо мной будут смеяться. Что делать? — он умоляюще посмотрел на ме…
— Под Сморгонь, — уточнил Загряжский. — Противник там постоянно обстреливает наши позиции и атакует их. Пытается улучшить свое положение.
Вечером отец Михаил отслужил панихиду. На службу пришли врачи и санитары — сами, без принуждения. Людей набралось так много, что мы не поместились в землянке, и священник вывел нас на воздух. Стоял х…
— Предположим, что вы правы, — сказала, с трудом сохраняя невозмутимость. — И кого вы видите руководителем санитарной службы армии? Уж не себя ли?
— Но и не пашет глубоко, — возразила дочь.
— Успокойся, Николай! — вмешался Леопольд. — Что могло случиться? В городе полно войск и полиции. Посмотри на его мундир! Хорош! Наверняка слонялся по улицам, показывая себя. Не удивлюсь, если с бары…
— С великим трудом мы добились нужных перемен. Отказаться от них ради каких-то понятий о чести? Подумайте о раненых. О том, скольких мы спасем в результате новой организации помощи! Причем здесь како…
— Вы много сделали для империи, Аристарх Модестович, — сказала она примирительно. — Я этого не забуду. Однако силы человеческие не беспредельны. Для каждого из нас рано или поздно настает срок, когда…
Раненый улыбается. Вот и славно! Врач должен излучать уверенность, тогда у больного нужный настрой. Это половина успеха операции.
— Некоторые уже пытались! — хмыкнул я. — Их уже закопали.
— У меня вопрос, коллега! Если правильно понял, вы ни разу не применяли стенты на практике. Но предлагаемая вами методика выглядит так, как будто используется давно.
— Кости он получит, а не нашего доктора! Ишь, чего захотел?!
Выйдя от ювелира, я отыскал книжный магазин, где долго рылся в медицинских книгах и журналах. Часть из них были на иностранных языках. Я выбрал английские и немецкие. Эти языки я знаю — мать преподав…
— Почему он не зашел к нам, когда привез Лизу?
— Думаю, у нас будет такая возможность, — улыбнулась Ольга. — А пока представьте мне ваших коллег.
Поджимает губы — не понравилось. А вот не надо меня строить!
Подполковник обвел взглядом стоявших перед ним офицеров.
— Жить будет, — машет рукой Леокадия. — Поверьте моему опыту. Не первый год ассистирую.
Он послушно заскользил по бумаге карандашом. Я встал со стула и, не опуская пистолетов, подошел и остановился сбоку, как будто контролируя написанное. Он покосился, но промолчал.
— Это от волнения, — сказал Леонтий Иванович, уловив мой взгляд. — Я затеял это дело, и, в случае неудачи, отвечу.
Чиновник послушно приблизился к письменному столу.
— А-фуан, — сказал он и перешел на русский. — Вам не за что благодарить меня, господин. То, что вы делаете для нас, мы никогда не забудем. Будем молить Аллаха, чтоб он сохранил вас.
— Ну, ну! — Мария потрепала ее по плечу. — Надеюсь, все было в рамках приличий?
Жора развивал эту мысль, и мне не удалось сбить его с темы. Хорошо, что мы сидели вдвоем. Послушать со стороны — клиника. Военный пенсионер предлагает другому почти пенсионеру стать президентом Росси…
«Хам! — решила Мария. — Наглый и циничный хам, для которого нет ничего святого. Ну, погоди! Попляшешь ты у меня!»
— А он сам нашелся, — усмехнулся полицмейстер.
Мальчик кивнул и шмыгнул носом. Мы вышли из мастерской, и зашагали по булыжной мостовой. На улице было многолюдно. Навстречу попадались гражданские и военные. Нижние чины отдавали мне честь. Офицеры,…
— Этот юнец? — генерал уставился на меня. — Лучшего нет?
— Таким было его условие. Он исцеляет наследницу, а мы обязываемся хранить это в тайне.
— Не тянитесь так! — улыбается генерал. — Это не официальное представление. Леонтий Иванович мне уши прожужжал про даровитого хирурга, легко делающего сложнейшие операции. Правда, не ожидал, что вы т…
— На колесах — да. Но если заменить их гусеницами…
— У меня для вас неприятная новость, — сказал со вздохом. — Начальник Главного санитарного управления Муравьев отклонил ваши предложения.
— Таким образом, применение стента при операциях на разорванных сосудах может спасти раненого. Разумеется, если помощь не запоздает. Но стенты можно применять и в других целях. Например, при аневризм…
Никто не залаял и не загремел цепью. Пса нет или затаился. Подумав, я достал пистолет и загнал патрон в ствол. Не хватало, чтоб порвали штаны, других у меня нет. Пистолет сунул в карман. Случайного в…
— Найдите мне Муравьева и этого Довнар-Подляского. Немедленно!
— Не нужно! — покрутил головой Довнар-Подляский. — Мы ведь договорились.
— Тогда придите в себя и командуйте. Мы на войне, на вас люди смотрят.
Почерк каллиграфический. Красиво писал, сволочь!
— А вдруг его благородие придет? Придется возвращать.
— Будете оперировать? — генерал уставился на надворного советника.
Состоявший разговор разозлил ее, но ненадолго. Бывало и более неприятное. Этот случай даже полезен. Муравьева давно следовало заменить, а тут повод представился. Врач во главе санитарного управления?…
— А чего тут понимать? Кем бы ни был этот таинственный убийца, он сделал правильный выбор и отказался от сотрудничества с врагом. Заодно застрелил его.
— Мне снять одежду, как вчера? — спросила сердито. — До пояса?
— Как это произошло? Почему командующий фронтом оказался на передовой линии?
— Матери. Здесь, — она обвела рукой зал, — в основном ее родня. Отцовская не приехала — для нее это незначительный повод. Мои братья далеко и заняты делами, — она вздохнула. — Потому и сказала вам, ч…
— Ваше благородие! Давид Соломонович просят вас в библиотеку.
— Там интересная история, — поспешил Алексеев. Императрица заинтересовалась, железо нужно ковать, пока горячо. — Неподалеку от места ранения Брусилова располагался дивизионный лазарет. Антон Иванович…
Но что делать с письмами Поляковых? Оставить их без ответа? Сочтут высокомерным. Зачем ссориться с людьми, которые к тебе с душой? Кто вообще, эти Поляковы? Я подумал и решил обсудить это с дантистом…
Вроде неглупая женщина, а задает детские вопросы.
— Беру с тебя пример, — улыбнулась Ольга.
— Я врач, а не строевой офицер, Алексей Алексеевич. Академии Генерального штаба не кончал.
Выхожу на луг. Лошадь лежит за забором. Осколок гранаты перебил ей ногу. Она пытается встать и кричит. Прицеливаюсь. Черный глаз смотрит на меня с ужасом. Выстрел! Голова лошади падает на землю. Смот…
— Замечательно поете, Валериан Витольдович! — сказала, наконец, Лена. — Можете на сцене выступать.
— Он военный, а у тебя поезд гражданский.
— Ой, вей! — всплеснул руками Поляков. — До чего ж горячая у меня дочь!
Чего скрывать? Про пистолет Миша знает, мы даже стреляли вместе. В Минске я прикупил патронов. Они здесь свободно продаются, можно и оружие приобрести. Никому нет до этого дела. Это не в моем мире, г…
Штык легко входит в тело. Я врач, и знаю, где у человека сердце. Немец дергается и замирает. Вытаскиваю штык и иду дальше. Других раненых нет — одни трупы. Среди них нахожу офицера. Лежит рядом с выр…
— Повезло Алексей Алексеевичу, — кивнула Мария. — Вы позаботились о наградах?
— А чего тянуть? — пожимает он плечами. — Дело ясное. Пришлось похлопотать, конечно, но в штабе меня знают. Не одного лечил. Рапорт подписали, а я взял на себя смелость получить вам мундир. Примерьте!
— Орел! — Брусилов улыбнулся. — Не удивляйтесь, господа! Перед тем, как перейти в лазарет, этот молодой человек воевал в окопах в чине вольноопределяющегося. Так что пороху понюхал. Отсюда и его дейс…
— Здравствуйте, ваше императорское высочество! Я зауряд-врач Валериан Витольдович Довнар-Подляский. Извините, что встретил неласково. Операция.
— Если будет время. А сейчас позвольте откланяться. Операция утром, нужно выспаться. У хирурга не должны дрожать руки.
— Не надо, Лена! Маленькая, тощая и конопатая.
Загряжский помог с производством стентов. От платины решили отказаться — дорого. Нержавеющая сталь здесь имелась, ее и применили. Так начинали и в моем мире. Я заикнулся о титане, но здесь его знали …
Если в России история изменилась, то в Европе она катилась по знакомым путям. Революция возвела на трон горячего корсиканца. Наполеон принялся перекраивать карту Европы. Французская армия покоряла од…
— Ты не понимаешь, — она вздохнула. — Я не мещанка какая-нибудь и даже не графиня. Появление у наследницы предмета страсти — политический фактор. Об этом послы доносят своим правительствам. В высших …
— Да, — подтвердил врач, и Горецкий увидел, что он насторожился. «Это с чего?» — удивился лейб-медик.
— Зачем? Предложи ему положить голову тебе на колени. И щупай, сколько захочешь!
Напади Германия на Россию в моем мире, мы бы не устояли. Там немцы несколько лет успешно сражались на два фронта. Здесь они оказались слабее. Но и так начало компании выдалось для России неудачным. О…
— Петька! Яков! Сюда! — завопил он во всю глотку. — Все сюда! На барышню напали!
— Лучше Карл, — перебил он. — Мы, ведь, друзья.
Она подумала и кивнула. К моему удивлению приехала. Я приказал облачить ее халат с белой косынкой и объявил, что гостья будет меня сопровождать. Если этому и удивились, то виду не показали — в госпит…
— Спасибо! — я встал. — У меня сегодня нет операций, Филипп Константинович, раненых не ожидается. Могу я отлучиться?
— Как твое имя, братец? — спросила Ольга.
— Хорошо, — сказал он, подумав. — Напишу. Но, запомнив, ты уничтожишь бумагу. Письмо сжег?
— Пырнул недобитого немца. Пытался стрелять.
Врач и сестры вышли из комнаты. Перед уходом женщины бросили на Горецкого полные любопытства взгляды.
— Понял! — прерываю ее. — Ничего не было. Вы ко мне не приходили, я вас не видел.
— Смотрите, ваше императорское величество! Вон там — линия обороны противника. Заграждения из колючей проволоки, траншеи и доты. Мы воспроизвели типичные укрепления германцев. Сейчас их будут атакова…
Полякова попыталась возразить, но Загряжский взял ее за локоть и вывел из палаты. Ольга присела на теплое сиденье и посмотрела на человека на койке. Она боялась этой минуты. В санитарном поезде она н…
— Молодцом! — одобрил Довнар-Подляский. — А теперь — этого!
— Вы плохо знаете евреев, — улыбнулся Миша. — Это русской знати вы не интересны. Она ценит богатство и положение в обществе. Евреи смотрят иначе. Врач у них уважаемый человек, а вы еще сумели отличит…
Особенно стараются сестрички. Странно. Неужели понравилось? В моем мире мне медведь на ухо наступил, а тут, значит, могу? Аплодисменты постепенно стихают.
— Пойдем! — Карлович бросил окурок в пепельницу.
— Санитары несут носилки с пациентом, — рассказывал Довнар-Подляский. — Тот приподымается и слабым голосом говорит: «Может, меня в операционную?» «Нет! — сурово отвечает санитар. — Доктор сказал: „В …
— Сколько это продолжалось? — спросила фрейлину.
— Оставайтесь, Афанасий Петрович! — кивнула Ольга. — Присоединитесь к нам позже. А я — к раненым офицерам. Алексей Иванович?
У ворот госпиталя я поймал извозчика и велел везти меня в «Европу». Ехать было недалеко. Велев извозчику ждать, зашел в холл.
— Если мне удастся, вы никому об этом не расскажете. Наследница — тоже. Любой, кто станет причастным к тайне, обязуется молчать.
Осторожно поднимаю его с табурета. Леокадия подскакивает, кладет здоровую руку раненого себе на плечо. Вдвоем отводим Карловича в кабинет. Сестры застилают диван, взбивают подушку. Освобождаем доктор…
— Вас ничего не удивило в истории с германским резидентом? — спросил, встав перед подчиненным.
— Хранцузские бомбы, — говорит Иван и берет одну. — Это надо прижать, кольцо выдернуть, а потом бросать. Лучше — подальше. Близко нельзя — осколками посечет.
Династия не прерывалась. Незамужняя Софья не имела детей, ей наследовал племянник. Покойный Петр оставил беременную жену, та родила сына. Преемник рос под присмотром тетки, она воспитала его по своем…
Бергхард ткнулся лицом в стол. Кровь из раны залила столешницу, запачкав исписанный листок. Не беда, кому нужно прочтут. Я взял руку Бергхарда и вложил в нее дерринджер, оставляя на нем отпечатки пал…
— Как это случилось? — спросил Карлович, когда мы закончили осмотр.
Повезло только в десятой по счету гостинице. Называлась она «Москва Брестская» и находилась на улице Суражской рядом с Брестским вокзалом. Гостиница оказалась крохотной и обходилась без портье, хотя …
— Можно поступить проще. В Северо-Американских Соединенных Штатах производят тракторы на гусеничном ходу. Я читал о них. Можно купить патент или заказать готовые ходовые. Только попросить их удлинить…
— Причем здесь это? Врачи не делят людей по вероисповеданию. Когда перед тобой раненый, мысли о другом. Задеты ли важные органы, повреждены ли сосуды, удастся ли остановить кровотечение. А еврей он и…
Миша принял приглашение с удовольствием. Помимо лестного факта посидеть со столом с аристократом и кавалером орденов, его, наверняка, привлекла возможность поговорить о медицине. В этом отношении его…
— Как хотите, Валериан Витольдович, но в свой лазарет вы не вернетесь. Такой хирург нужен здесь. Я прав, Филипп Константинович? — Бурденко посмотрел на Загряжского. Тот кивнул.
— Никакой он не проходимец! — Ольга топнула ножкой. — Он достойный человек. Гениальный хирург, награжденный орденами. Ты сама его хвалила. Он…
— Подымите руку! — попросил портной. — Теперь другую. Не жмет?
Через два дня Брусилова увезли. Его состояние не вызывало опасений, и командующий решил перебраться ближе к штабу. Вместе с ним ускакали и казаки. Взбудораженный пребыванием высокого пациента лазарет…
Кульчицкий не подвел. Кованые ворота заперты, перед ними телеги. В них навалены винтовки и ремни с подсумками. Лежат какие-то сумки. Открываю одну. Внутри — ребристые яйцевидные гранаты, похожие на Ф…
В поместье я научился водить транспорт марки «КПТ-4». КПТ — от слова «копыта». Следовало привыкать к реалиям этого мира. Навык не подвел. Лошадка, подстегнутая вожжой, рванула с места. Колеса покатил…
Слышен шум отодвигаемых стульев. Все встают и оборачиваются лицом к портрету на стене. Государыня в парадном платье и орденской ленте через плечо смотрит на нас укоризненно. Дескать, вам только повод!
— Если б ордена раздавали по потребности, они б утратили свое назначение. Никто не стал бы стремиться к подвигам или ревностной службе.
Недовольство политикой царя в стране копилось давно, война с Японией прорвала этот гнойник. Начались демонстрации и бунты. Ситуацию подогревали джентльмены, которые не жалели денег революционерам. В …
— Да нет, ваше императорское величество, обыкновенный человек. Молодой, приятной наружности, компанейский. Рассказывал нам анекдоты, песни пел.
К нам подсаживаются Карлович с Акимовичем. Не заметил, как они появились. Санитар приносит тарелки и чарки. Наливаю в них водку. Выпиваем и набрасываемся на еду. Вкуса не чувствую, ем механически. Та…
— Как воспримут при царском дворе весть, что дочь Полякова стала сестрой милосердия? Что она ухаживает за ранеными солдатами в госпитале? Как считаете?
Неподалеку будто сваи заколачивают. Открываю глаза. Я один — Леокадия ушла ночью. Что это было? Не хочу думать, разберемся позже. Прислушиваюсь. Сваи продолжают забивать. «Канонада! — приходит догадк…
— Вы говорите так, будто все знаете наперед.
Фронтовику собраться — только перепоясаться. Мы даже успели попить чаю. Мой возница подогнал бричку, мы с батюшкой забрались в нее. Санитары пошли пешком. Рассвет встретили в пути, к полудню добралис…
Внезапная болезнь Ольги меняла политический расклад. До сего дня у Марии не было причин волноваться за престол. Дочь пошла в мать. Умная и волевая, она рано освоилась с ролью наследницы, выказав зада…
— Мы разгромим супостата. И тогда встанет вопрос: а что дальше? Вас непременно демобилизуют. С дипломом вы можете стать военным врачом, но это означает прозябание в отдаленном гарнизоне в каком-нибуд…
— Неудачи не будет! — хмыкнул Бурденко. — Поверьте моему опыту. Состояние пациента стабильное, скоро очнется. Тогда и навестим, чтобы убедиться. В очередной раз удивили меня, Валериан Витольдович! — …
Я сунул письмо в карман, накинул шинель и вышел из землянки. Метель стихла, из-за облаков выглянуло солнце. В его лучах снег искрился и переливался. Шагая по тропинке между землянок, я вышел к дороге…
Карл XII в Россию приходил, но воевать с ним не стали — откупились. Довольный швед забрал золото и пошел в Европу, где и сложил голову — намного раньше, чем в моем мире. Его смерть вызвала замятню в …
Друг, увлекавшийся оружием, научил меня стрелять. Стоя, лежа, с колена и от бедра. «Ты должен быть готов выстрелить мгновенно! — вещал, заряжая патроны в магазин. — Нельзя дать врагу шанс». «В кого м…
— Телефонировали из приемной государыни, — сообщил Филипп Константинович. — Вам надлежит немедленно прибыть к ее секретарю.
— Поразительно! Вчерашний студент, а оперирует, как заправский хирург. Ни следа растерянности, ни одного лишнего движения! Точно знает, что делать. Если б не видел собственными глазами… Такое впечатл…
— Попробовали бы сказать! Ты же наследница. Мне можно.
— Значит, вы не применяли стенты при операциях? — не отстает надворный советник.
За дверью пели. Ольга жестом остановила Горецкого, протянувшего руку к филенке, и приложила палец к губам. Все трое замерли.
Алексеев подал Марии руку, и они первыми взобрались на площадку. Следом потянулись генералы и свита императрица. Наверху Брусилов протянул Марии бинокль.
— Ничего. Мы не успели поговорить. Я отвез ее к дому и распрощался.
— Благодарю, Николай Нилович! Для меня честь работать с вами, но вынужден отказаться. Рано мне. Следует усовершенствовать практику. Дивизионный лазарет для этого — самое место.
— А он хам! — не сдержалась Ольга. — Говорил со мной, как с прислугой!
Алексей Алексеевич передал мне твое письмо. Я прочел его и решил немедленно ответить.
— Расскажите о себе, Валериан Витольдович? Кто ваши родители, где росли, учились?
Пришлось рассказать все — об операции и свечении. Последнее Бурденко не заинтересовало, похоже, счел фокусом. А вот об операции расспросил подробно. Пришлось даже показать. Я взял резиновую трубку дл…
— Пока лечился, читал медицинские книги. Они там были. Многое мне подсказали. Думаю, у меня талант.
Оживились. Певец из меня никакой, но народ нужно отвлечь.
— Кто бы мог подумать? — вздыхает надворный советник. — Культурная нация — Гейне, Вагнер… И такое зверство!
Не рассказывать же про немецкого врача… Меня потряхивает — отходняк. Раненый мог умереть на операционном столе — плохое начало для молодого хирурга. Все эти дни я тренировался — вязал узлы на выпроше…
Вечер прошел замечательно. Они пели, рассказывали смешные истории. Хозяин квартиры сыпал анекдотами, дамы хохотали. Особенно понравились им истории из врачебной практики.
— Сегодня в госпиталь привезли молодого подпоручика. Многочисленные осколочные ранения груди и живота. Даже я считал, что он безнадежен, однако оперировать взялся. И у нас получилось! — он согнул рук…
Он переложил котелок из правой руки в левую и широко перекрестился. Хозяйка повторила его жест.
— Идет операция. Из-под стола: «Мяу!» «Брысь!» — говорит хирург. «Мяу!» «Брысь!» «Мяу-у-у!» «Черт с тобой! На!» «Мр-р-р!»
Меня трясут за плечо. Открываю глаза — Карлович. Вернулся, значит. Выглядит довольным. Под беленым потолком горит лампочка на шнуре — электричество в поместье есть. Из-за этого его, собственно, и выб…
— Именно, Аркадий Матвеевич, именно. Желал бы я познакомиться с ним. Жаль не получится.
Я встал, взял его за запястье и прижал пальцами лучевую артерию. Поднял левую руку с часами. Секундная стрелка у них имеется. Та-ак… Ничего себе пульс у старичка! Семьдесят ударов. И наполнение хорош…
— Рад бы удовлетворить ваше любопытство, Ольга Александровна, но, увы, не могу. Потерял память вследствие клинической смерти. Афанасий Петрович в курсе. (Горецкий кивнул) Хорошо, не утратил медицинск…
Спустя час выхожу в коридор. Навстречу бросается тот же казак. Глаза шальные.
— Зауряд-врач… — лицо его построжело. — Деникин здесь?
Церемония закончилась. Награжденные, помогая друг другу, прикалывают к мундирам ордена. Мне это делает Карлович, я помогаю ему. Ордена здесь носят по центру груди, а не по сторонам ее, как в моем мир…
Золото у меня, а не начальник! В том мире меня не стали бы так прикрывать. Есть русская интеллигенция, есть! Она лечит и образовывает, пишет книги и совершает научные открытия. А вот те, кто мотается…
— Хороший ром! Сразу видно, что учились в Германии. Там ром любят. Хочу спросить. Если Лиза придет в госпиталь… Ей обязательно выносить горшки?
Он встал и прошелся по комнате. Вслух более не говорил. В меблированной комнате доходного дома он находился один, но профессиональная осторожность требовала молчать. Человек размышлял. «Странно, — ду…
— Если быть точным, отбили одну атаку. Положили полтора десятка драгун, потеряв при этом троих своих. Потом подоспели казаки.
Представляете, господа?! Для г-на Муравьева заслуженный хирург, кавалер боевых орденов всего лишь „лекаришка“. А вот он небожитель, которому дано право решать, кому жить, а кому умереть. То, что на е…
Она лезет в шкаф и достает картонную коробку. На крышке надпись: «Дюшес». Леокадия извлекает папиросу и протягивает мне. Вторую берет себе. Не знал, что она курит, в этом времени среди женщин не прин…
Не говорить же им про кавказские войны? Как в госпиталь привозили захлебывающихся кровью солдат? И мы оперировали их, забывая о сне и еде?
— Я берусь организовать первый на фронте санитарный батальон. Уточнить его штаты, практику работы. Если вас беспокоит моя судьба, то даю обещание не лезть под пули. Во-первых, глупо. Во-вторых, не мо…
— Простите! — повинился я. — Замотался. В последние дни было много работы.
— Думаю, это не интересно, — сказал он. — Не сочтите меня невежливым, Ольга Александровна, но я устал и хотел бы отдохнуть.
Муравьев не ответил, только опустил глаза долу. «Ольга права, — подумала императрица. — Нельзя давать волю чувству, даже такому, как благодарность. Муравьева давно следовало отправить в отставку».
Оркестр врезал «семь сорок». Гости выскочили из-за стола и встали рядами. Мужчины заложили большие пальцы в проймы жилетов, женщины достали платочки. Двинулись. Пам, опа-опа-опа; пам, опа-опа-опа; па…
Чиновник достал из кармана и положил на стол маленькую латунную трубочку. Полицмейстер ее взял толстыми пальцами и поднес к носу.
— Господин офицер желает поговорить с Исааком Моисеевичем.
— С полицмейстером я договорюсь. Он человек умный, к тому же не без греха, — подполковник улыбнулся. — Слыхали историю с уничтожением разбойников на Еврейской улице?
Теперь понятно. Узнала и решила навестить. Но прямо сказать это нельзя — неприлично. Нравы здесь патриархальные.
Человек вернулся к столу и стал перебирать газеты. Находя фотографии нужного лица, складывал газетные листы, чтобы выходила галерея. Затем внимательно всмотрелся в тусклые отпечатки.
Приникаю к прицелу. Хорошо видны плечи и головы немцев. До них метров двести. На таком расстоянии я всегда попадал, правда, было это давно. Выравниваю мушку с краями прорези целика и навожу ее на гру…
— Это что? — изумился Рогоза. Он, как и остальные, наблюдал за действом в бинокль. — В наступление с револьверами? Да германцы перебьют их издалека, как куропаток!
Я кивнул переводчику. Тот поклонился и убежал. Я затянулся и покрутил головой. Смотреть было не на что. Полуразрушенное селение с серо-коричневыми домами, невысокие холмы в отдалении, дорога — все та…
— Тем более, молодой и неженатый, — улыбнулась Мария. — Пусти его в девичье царство!
Леокадия подает мне баночку с йодом. Мажу вокруг раны. Прикладываю марлевые салфетки и бинтую. Заправляю кончик под повязку и прикладываю к ней ладонь. Короткая вспышка. Карлович заметил и вопросител…
— В ходе последнего наступления германские кавалеристы попытались захватить наш лазарет. Перед этим обстреляли его из ружей. Если б не мужество и находчивость медиков, история Новоселок повторилась б…
Я достал из кармана и протянул Лизе «баярд», положив его на ладонь. Как раз уместился. Утром я рассмотрел пукалку и пришел к выводу, что мне она не подходит — маловата рукоять для моей ладони. Калибр…
— Ради бога! — замахал он руками. — Хоть на весь день. Вы и так трудитесь без выходных. Отдыхайте!
«Подготовился, — поняла Мария. — Знал, что его призовут к разговору. Хам рыжий!»
— Абсолютно. Коллеги — профессионалы высшей пробы. Раскрыли германскую шпионскую сеть в Минске. Один из агентов проник даже в штаб корпуса. Представляете? Их всех взяли в один день, резидент, правда,…
Адъютант мотает головой. Входим в кабинет. Из-за стола встает невысокий, плотный генерал с пышными усами. Лицо знакомое, видел его в газетах.
— Интересно, — пробурчал негромко. — Любопытненько.
— Он мог быть почтительней! — фыркнула Ольга.
Я примерил мундир. Он сидел, как влитой, хотя Лазарь, конечно, сбыл неликвид. Газеты печатали списки офицеров, погибших при отражении немецкого наступления. Неизвестный мне артиллерийский капитан нав…
Умен, Давид Соломонович, ох, как умен! Знает, что предложить.
— С тех пор, как понял, как их избежать, — парировал Брусилов. — Понимаю, это звучит голословно. Я готов продемонстрировать, как нужно воевать с малыми потерями. Для этого требуется выехать на полиго…
— Мой дар. Получил его после клинической смерти. Я, знаете ли, однажды умирал, — он хмыкнул. — Меня отнесли в чуланчик и накрыли простынкой. Но вопреки заключению врача я очнулся. Если больной хочет …
Наша газета не раз писала о неспособности российских властей управлять государством. И вот еще один пример. Как известно, война не обходится без потерь. Одни воины гибнут, другие получают ранения. По…
— Нисколько, ваше императорское величество! У него дар. И я, и наследница, и ее фрейлина видели исходящее от его рук свечение. Сам бы не поверил, если б рассказали, но тут стал очевидцем. Это свечени…
— А что у них спереди блестит? — спросила императрица. — Кирасы?
Человек подхватил с пола саквояж и вышел из квартиры. В коридоре он надел на голову котелок и зашагал к выходу. «Лушка точно в каждую щель заглянет, — подумал, открывая дверь. — Интересно, состоит он…
Они вернулись в гостиную. Довнар-Подляский и Горецкий сидели за столом. Увидев женщин, они встали.
— Удивили вы, Валериан Витольдович, — сказал подошедший Поляков. Он забрал «баярд» у Лизы и повертел его перед глазами. — Красивая игрушка. И смертоносная. Хотя вы правы: будь она у Лизы…
В этом мире Россия перешла на метрическую систему после русско-японской войны. Но привычка к старым осталась, особенно, у немолодых людей.
— Химически инертные металлы, которые не отторгаются организмом.
Я жадно схватил пачку и спрятал ее в нагрудный карман. Следовало играть роль. Карл покачал головой и полез в саквояж. Достав листок бумаги, положил его перед собой. Затем извлек карандаш.
— Хитер больно, — вздохнул чиновник. — Был… По притонам не ходил, известным нам барыгам награбленное не сбывал.
В зале встает немолодой врач. Седина в волосах, погоны надворного советника. Здесь все в чинах, я единственный зауряд-врач.
— Неудобно перед Валерианом Витольдовичем. Мало того, что он отказался от денег и награды, так еще и кормит.
— Хочу внести вклад в науку, — объяснил мне. — Пусть все знают, что первые стенты в мире сделал старый Либензон. Не забудьте сообщить об этом в докладе.
— Этот юнец и есть лучший! — рассердился Карлович. — Сложнейшие операции делает. И никто из пациентов не умер.
Хлопнула, закрываясь, дверь. Я пожал плечами, допил ром и подошел к окну. Отодвинул штору. В свете горевшего у дома фонаря был хорошо виден стоявший у подъезда черный автомобиль. Из парадного вышел П…
— За здоровье ее императорского величества, государыни Марии Алексеевны!
— Я к наследнице, — сказала лейб-медику и вышла из покоев. Вагон Ольги примыкал к вагону императрицы. Мария прошла по переходу, кивнув отдавшему честь казаку из охраны. В приемной, примыкавшей к каби…
— Замечательно! — обрадовался Довнар-Подляский. — Эффект налицо. Сейчас продолжим, а потом — за стол!
Дочь смотрела на нее в упор. Мария поняла, что врать бесполезно.
— Благодарю, — улыбнулась Ольга. — Но у меня мало времени. Нас ждут в лазаретах и госпиталях.
— Лиза? — усмехнулся Поляков. — Первая красавица края? Она образована и умна, и у нее богатый папа. Если мальчик умен, как я о нем думаю, он ухватится за эту возможность. Если нет, поищем другого.
— Пульс слабый, но ровный, — доложил дантист. — Наполнение слабое. Дыхание частое.
— Слушай меня! Ворота запереть на замок! Подогнать к ним телеги без лошадей — вон несколько стоит. Все оружие, что принесли раненые, туда!
Четвертый месяц пошел, как мы расстались. Если точно — 94 дня. Я их считаю. Никогда не думала, что буду этим заниматься. Мне так плохо без тебя! В своих письмах ты постоянно интересуешься моим здоров…
«Знает,» — удивилась Мария, во второй раз ощутив чувство гордости за дочь. Только в этот раз к нему примешалась горечь.
Письма были в одинаковых конвертах. Веленевая бумага, герб в левом углу, сбоку — изображение помпезного здания и надпись: «Дом Поляковых». Адреса на конвертах писали разные люди. На одном — округлые,…
В зале кивают. Отработка на трупах — основной метод в этом мире. Некоторые из присутствующих смотрят с уважением. В условиях фронтового лазарета найти возможность для исследований… Хорошо, что Карлов…
— Она напоминает мне о доме, который я потерял.
Ожидание не затянулось. Из дверей кабинета вывалился престарелый, грузный генерал с красной рожей. Не глядя по сторонам, он вышел из приемной. Тип в вицмундире скользнул в кабинет, и скоро явился обр…
Ольга и фрейлина встали и скрылись за дверью спальни. Та оказалась небольшой. Железная кровать с никелированными шарами и плюшевым покрывалом, пышная подушка у спинки. Еще имелась небольшая тумбочка …
— Нагрудники, револьверы и ружья есть только у штурмовых групп, которые прорывают оборону противника. Развивают успех обычные войска, которые вводятся в прорыв. Не так много потребуется нагрудников и…
— Теперь это! — сестра взяла марлевую маску.
— В госпитале, — торопливо сказала Ольга.
Он полез в саквояж и вытащил пачку денег.
— По заведенному порядку инициатива имеет инициатора.
— Это ж где доктора ранили? — удивилась Мария.
— Держи, братец! — сую Федору червонец. — Благодарю.
Ольгу обидело это «не нужна». Она собиралась что-то сказать, но Лена взяла ее за руку и отвела в спальню. Там помогла снять юбку и панталоны. Уложив Ольгу на постель, прикрыла ей промежность концом п…
Ожидавший их в коридоре адъютант подскочил и поклонился…
— На какой адрес слать? Москва, Кремлевский дворец?
— Рад стараться, ваше императорское высочество! — прошептал солдат.
— Покажите! — требовательно протянул руку Бурденко.
— Я подумаю над этим, — сказала сухо. — А теперь давайте поговорим о другом. Я не могу оставить без последствий вашу выходку. Ваше интервью нанесло вред Отечеству. Наши враги потирают руки. У них поя…
Снимаю фуражку и кладу на лавку. Солнце припекает. На дворе май пятнадцатого года. Тысяча девятьсот… Погоды отличные. Живи и радуйся, если б не война. Но она не та, что в моем мире. Поначалу думал, ч…
— Дня через три начнете вставать. Через десять вернетесь на службу.
Я почувствовал в его словах скрытый упрек. Дескать, забыл приятеля.
— Вы талантливый хирург. Не возражайте! Моих знаний достаточно, чтобы это понять. Ваш опыт заслуживает распространения. Расскажете об операции на сосудах, этих ваших стентах. Продемонстрируете методи…
Я прибавил шаг. До саней оставалось недалеко, когда с неба послышался свист. Я поднял голову. Черная капля, вырастая в размере, неслась к земле. Бомба! Вот идиот! Перекрытия блиндажа ей не пробить, т…
План мой прост. Поместье окружает кирпичная ограда. Она высокая, с ходу не перескочить. Ворота из кованых прутьев с остриями — перелезть сложно. Солдаты зарядили винтовки и примкнули штыки. На мой вз…
В небольшой комнате, которая служила мастерской — об этом говорили разложенные на столе инструменты и пара неизвестных мне станков — Либензон предложил мне сесть. Сам устроился за столом и вновь расс…
— Машина большая и тяжелая. Высокая нагрузка на подвеску делает ее ненадежной. Наверняка, очень ломучая. К тому же высокий силуэт, немаленькие размеры, а также низкая скорость делают ее легкой мишень…
— Рядом с Довнар-Подляским — надворный советник Рихтер. Его лазарет лучший на фронте. Процент излеченных раненых, я это специально узнавал, самый высокий. Трудясь день и ночь, врачи и другой персонал…
— Льстец! — грозит она пальцем, но выглядит довольной. Вот и хорошо. Здесь она, похоже, главная певица. Зачем мне враг?
— Послезавтра я уезжаю в Москву, — продолжила она. — Вместе с матерью. Она завершает дела в Минске, и у меня нет повода остаться.
Они вдвоем подняли Полякову на ноги. Та проснулась и недоуменно уставилась на визитеров.
— Огнестрельное ранение стерильно! — убеждает он. — Если не слепое, конечно.
— Его превосходительство ждет в приемной. За Довнар-Подляским послали. Я подумал, что вы захотите с ними поговорить.
— Броневиков на гусеницах, — указал рукой Брусилов. — Человек, который их посоветовал, называл так. Танк по-английски — цистерна. Броневик ее чем-то напоминает. И для секретности хорошо, — Брусилов у…
— Слушаюсь, государыня! — сказал Алексеев и прошел к креслу. Подождал, пока сядет императрица, и устроился напротив. Раскрыл принесенную с собой папку.
— Любопытно, — сказал Николай Нилович. — Где учились?
Стараясь не тревожить рану, осматриваю тело. Оно не мое! Рыжеватая шерстка груди, такая же — на руках и ногах. А я брюнет. Со временем добавилась седина, придав волосам окрас перца с солью. Я невысок…
— И так помню, — сказал он. — Я военный врач, хирург, майор медицинской службы Российской армии. Меня зовут Игорь Олегович Иванов.
— Так я в окопах сидел! — объяснил ему. — До лазарета в вольноопределяющихся ходил.
Довольно смеется. Пятьдесят… Я в сорок пять поймал мину. Стариком себя не ощущал, собирался выйти на пенсию и работать в медицинском центре. Уже договориться успел… Здесь другие представления о возра…
— О чем ты, мама? — удивилась Ольга. — Чем тебе не нравится Валериан Витольдович? Он шляхтич древнего рода, если на то пошло. И согласно Уложению о престолонаследии вполне может стать моим мужем.
Я отступил назад и скользнул за коляску. Затем перешел улочку и скрылся в темноте. Мы накануне грандиозного шухера, как говорил Попандопуло в фильме. Оно нам нужно?..
— Впрочем, это ваше право. Но вы не против поддерживать с нами отношения?
— Валериан Витольдович! Валериан Витольдович!..
— Которого? — спросил он, жуя огурец. — Их много.
— Ни за что! — сверкнула глазами Мария — Во-первых, у немцев выигрышная позиция — они на нашей земле. Германия заявит о победе и станет требовать территорий и репараций. Согласимся — получим революци…
Почему так жарко? Я прямо горю. Летом в Сирии пекло, но сейчас осень.
— Вас? — Миша прижимает руки к груди. — О чем вы, Валериан Витольдович?! Вас все любят: врачи, сестры, раненые. Даже Кульчицкий благоволит. Вот дал выпить и закусить, — Миша указывает на стол. — Мне …
— Точную цифру не назову, но более тысячи человек.
— Валериан Витольдович! — он прижал к груди. — Я понимаю, что вы аристократ, и смотрите на таких, как Поляков, как раввин на выкреста. Но Давид Соломонович человек слова — всегда делает, что обещает.…
— Что у вас за торжество, Елизавета Давидовна? Вы не сказали.
— Нам добавят врачей, мне это обещали. Несложный уход за ранеными и хозяйственные работы будут исполнять команды выздоравливающих. Нечего им прохлаждаться.
Болтун находка для шпиона. Хорошо, что в моем теле не донор.
— Пройдемте в зал, господа! — вмешался Бурденко. — Продолжим работу. Если понадобимся, позовут.
— Зря. Ольга Александровна, наследница императрицы, командует санитарным поездом. Сестры милосердия в нем — дочери знатнейших людей России. Они почему-то не гнушаются выносить горшки за солдатами. По…
Выговор батюшки привел меня в чувство. Я погрузился в дела, и они закружили меня до вечера. Следовало накормить и разместить прибывших со мной людей. Их здесь не ждали и поэтому не приготовились. Пог…
— Герман палашом ткнул. Я его срубил, а потом гляжу — Тимка за бок держится и с седла ползет. Успел подхватить… Перевязали, как могли — скорее сюда. Думал, не довезем. Брательник он мне. Так жить буд…
— Мои коллеги из Минского жандармского управления полагают, что Поляков метит Довнар-Подляского в зятья.
— Не стоило, Валериан, руки марать, — сказал горячо. — Ты же дохтур. Сказал бы нам, а мы бы спроворили. Прирезали по-тихому. Мы немцев в плен не берем, как и они нас…
— Что там с отъездом? — спросила, подписав последнюю бумагу, у секретаря.
— Строевые офицеры! — машет рукой он. — Что они понимают в медицине? В академиях этому не учат. Для них главное — убрать раненых с передовой. А что с ними будет дальше, не интересует. Оттого везде не…
— Слава богу! Все благодаря вам, Валериан Витольдович. Золотые у вас руки!
— Теперь к офицерам? — спросил статский советник в коридоре.
— Не похоже. Те любят компании. Собираются вечерами и спорят о своем Марксе. При этом громко ругаются, — агент позволил себе улыбнуться. — К доктору не приходят, да и сам он никого не посещает. Домос…
Мне протягивают металлическую кювету со спиртом. На ее дне блестят сетчатые трубочки. Теперь, главное, чтобы подошли по размеру. Диаметр я заказывал наугад, ориентируясь, естественно, на крупные сосу…
Коляски доставили нас к двухэтажному дому неподалеку от центра города.
— Да! — приосанился он. — С кем имею честь?
— Лицо, добровольно отказавшееся помогать противнику, освобождается от наказания.
— Постараюсь запомнить. Над этим стоит подумать. Но создать в тылу копию обороны противника и учить солдат ее брать… Странное предложение.
— Она не пойдет против воли отца, — сказал Поляков.
— Присаживайтесь! — он указал на свободный стул. — Чем обязан?
Автомобиль уезжает, за ним устремляется конвой. Вместе с Тимочкиным идем к лазарету. Из ворот выбегает Леокадия.
— О, как! — крякнул полицмейстер. — Кто убитые? Опознали?
— Как можно?! — извозчик перекрестился. — Всей ей, родимой.
Ее встречали. От крыльца навстречу шагнул статский советник в парадном мундире с орденами.
Чиновник достал из принесенной с собой папки фотографии и положил их перед начальником. Тот водрузил на переносицу пенсне и стал перебирать снимки. На одном задержал взгляд.
— Стальные нагрудники. По статистике свыше 70 процентов поражений солдат в атаке приходится на область груди. Вот мы ее и защищаем. Выстрел в упор из винтовки нагрудник не выдержит, но осколок, револ…
«Кто? Почему?» — собирался спросить Горецкий, но в последний миг удержался. Ему нет дела до фантазий этого странного врача. Условие не обременительное. Он и сам собирался требовать подобного.
— Для начала открыл бы доступ к ране, для чего расширил отверстие в черепе. Удалил бы осколки костей и сгустки крови, после чего зашил кожу и отправил раненого в тыловой госпиталь для лечения хирурга…
— Иван Павлович Каретников, — отвечает слабым голосом. — Прапорщик 19-го пехотного полка. Я буду жить, доктор?
— Раненый. У него, возможно, были родители. Он не виноват, что его послали воевать!
— Молодцы! — похвалила императрица. — Благодарю за службу!
— Говорит, что это его единственный сын, и вы спасли его род, — сообщил переводчик. — У него нет денег, чтобы отблагодарить вас — война разорила всех, но он будет молить Аллаха, чтобы тот был милости…
Он взял газету и внимательно перечитал заметку, затем всмотрелся в фотографию. С отпечатка на рыхлой бумаге на него смотрел молодой человек с мужественным лицом. Не красавец, но привлекательный. Неуд…
— Конечно! — кивает Брусилов. — Раненые прежде всего.
— Задержитесь, Аркадий Матвеевич! — окликнул подполковник устремившегося следом штаб-ротмистра. — Ваша команда подождет. Не сбежит ваш интендант.
Я торопливо положил ладони на столешницу.
Его губы тронула улыбка. М-да… Сволочью был мой донор, да еще какой!
— Давид? — жена с удивлением смотрела на него.
— Я вам нравлюсь? — внезапно спросила Ольга.
Не жалко. Я наполнил ему бокал. Поляков отхлебнул, покатал напиток на языке и медленно проглотил.
Подумав, я свернул у какого-то сквера и остановился под фонарем у ограды. Повернулся к седокам… и потонул в огромных черных глазах под пушистыми ресницами. Они смотрели на меня из-под полей белой шля…
Даю гривенник портье, тот кланяется. Сую письмо в карман и иду к лестнице. Есть время подумать.
По широкой лестнице они поднялись на второй этаж. У дверей с закрашенным белой краской стеклами начальник госпиталя попросил их подождать. Сестра принесла ему белый халат и помогла облачиться. Загряж…
— Вы тоже ешьте! — сказала Ольга. — А то я чувствую себя маленькой девочкой, которую кормит заботливый отец.
— Для чего Полякову Довнар-Подляский? Он же беден.
— Вы не старый и совсем не дурак! Вон сколько раненых спасли!
— Не будет! — покрутил он головой. — Еще просьба. На днях в Минск прибывает государыня-императрица. В ставке пройдет совещание командующих фронтов.
— Ваше высокоблагородие! — докладывает с порога. — Вас, это, к его превосходительству зовут.
— Нет, — сказал он. — Никогда ранее не видел.
— Почему не сам? — перевел стрелки я. — Ты званием старше и орденов полная грудь.
— Да, Михаил Васильевич, готовьте операцию. Через месяц жду вас с набросками плана. Обсудим их в узком кругу, затем вынесем на совещание с командующими фронтами.
— Как врача и честного человека. Этого у него не отнять. А вот какой из него начальник, покажет время.
Полякова укоризненно смотрит на меня. В глазах невысказанный вопрос: «Мы, ведь, тоже приглашали?» Пожимаю плечами. Лицо Поляковой грустнеет, но очарования не теряет. В ее возрасте это невозможно.
— Хорошее последствие. Тебя не мешает подкормить. Совсем отощала.
К ее удивлению вошедший Горецкий не выглядел удрученным. Более того, лучился радостью. Она читалась на его лице, сквозила в размашистых движениях. В прошлую встречу он боялся лишний раз рукой двинуть.
Поел. Водки мне не предложили, сам просить я не стал. Не опохмеляюсь. После завтрака пошел навестить Карловича. Следовало сразу, но я оттягивал — не хотел нарываться на выговор. Все равно пришлось.
Размышления прерывает скрип двери. В комнату входит молодая женщина. На ней белый передник с красным крестом на груди, под ним — платье до пят, на голове белая косынка с красным крестом. В одной руке…
Поджимает губы. Кажется, не угадал. Ну, и бог с этим! Сестры милосердия начинают мытьоперационную, Леокадия остается присмотреть. Иду в столовую. Есть хочется! Надо набить желудок. По опыту знаю: пой…
— Последняя просьба, ваше императорское величество. Уважьте старика!
Пытаюсь сесть. Живот заныл, но с прежней болью не сравнить. Лекарство вкололи? Вряд ли. Не похоже, чтоб обо мне заботились. Голый топчан в чулане для тяжело раненого… Сколько я спал? Сказать трудно. …
— И не морщит, — улыбнулся Лазарь. — Я таки говорил господину офицеру, что у мине лучшая мастерская в губернии. Могу дать совет вашему благородию?
Снимаю мундир и складываю его на табурете. Успеваю полюбоваться на погоны. Они узкие, с оранжевой лычкой и цифрой 7 на другом конце. Номер дивизии. На прежних было 26 — такой номер носит Могилевский …
Собрание хлопает. Сестрички — с энтузиазмом, врачи и фельдшеры — вежливо. Леокадия улыбается, Акимович смотрит хмуро. Ну, да, я на него накричал…
— Валериан Витольдович Довнар-Подляский, зауряд-врач.
— Пуля пробивает мундиры и заносит в рану грязь, — говорю ему. — А еще нитки и клочки одежды. Не все удается удалить. Нельзя шить! Надо оставить для дренажа.
Я подчинился. Загряжский посмотрел на меня, затем на Бурденко. Николай Нилович выглядел мрачно.
— Наверняка уже предложили немцам. Но те испытали и ответили, что им такое счастье не нужно. Решили сбыть нам. Много просят?
Мы вновь поцеловались, в этот раз по-настоящему. Затем еще и еще.
— Вы и в госпитале анекдоты рассказываете? — спросила Ольга, отсмеявшись.
— А что мне грозит? — улыбнулась Ольга. — В центре Минска, где размещены Ставка и штаб фронта?
— Не умею, — развожу руками. — Я — а капелла.
Сосед мой сглотнул. Подскочивший лакей наполнил ему бокал. Пузан схватил его и вскочил.
— Это говяжья печень. Очень полезна для крови. Рекомендую также жирную морскую рыбу, орехи с медом, рисовую кашу, цитрусовые и гранаты. Все это вкусно и полезно.
— Правильно поступили! — обрадовался он. — Пусть казак воюет. Кстати, — в глазах его появилось смешинки. — Вы хорошо пели вчера. Даже я заслушался.
— Не стесняйтесь! Вы хорошо поете. Мы слышали, когда подошли к вашей двери. Кстати, что за песня? Незнакомая.
Ну, да, операции на мозге — конек Бурденко.
— Я зауряд-врач, — пожал он плечами. — Дальше фронта не пошлют.
— Странное условие. Какую награду попросил этот доктор?
— Могу похлопотать, — подключился Горецкий, — насчет дома. Получите имение из казны.
— Зауряд-врач Валериан Витольдович Довнар-Подляский, — кивнул я.
— Благодарствую, ваше благородие! Примите, не побрезгуйте!
— А ничем! — Николай Нилович развел руками. — Только резолюцию начертал. «Какой-то лекаришка будет нас учить!» — процитировал он сердито.
— Ух, ты! — из толпы выскочил уже виденный мной подросток. — Дашь пострелять? — он потянулся к пистолету.
— Сомневаюсь, что наследница заинтересуется мной.
От обиды Ольга всхлипнула. Две слезинки выбежали из уголков ее глаз, и оставили влажные дорожки на щеках. Внезапно теплая ладонь легла ей на руку.
— Узнаю Довнар-Подляского! — хмыкнул он. — Ничего не сделал, а денег требует. Ладно.
— Вы не понимаете! — Глаза ее наливаются влагой. Тонкие пальчики мнут кружевной платочек. — С того вечера я сама не своя. Как вспомню этих разбойников… Вы явились, как ангел с неба и покарали нечести…
— Нет, — ответил звонкий голосок. — Но Фролу нужно помочь.
Марию это не обрадовало. По ее просьбе, штурмовые группы вернули на исходные позиции, где она побеседовала с солдатами и офицерами. Выглядели они бодро, с восторгом ели глазами начальство.
— Не сомневайтесь. Всем известно, что вы оперировали Алексеева. В Москве тоже знают. К тому же герой, награжденный орденами… Наследница обязательно подойдет. Представите?
— Для этого должны быть интимные отношения. Как их достичь?
— Пришла тебя навестить, — сказала Мария и обняла дочь. — Афанасий Петрович сообщил мне приятную весть. Это правда?
В блиндаже начальника дивизии жарко натоплено. За столом чаевничают Беркалов и… Брусилов. Более никого. Меня встречают веселыми взглядами.
— Вы всегда радуетесь в таких случаях? — разочарованно спросила Ольга.
Она выразительно посмотрела на меня. Я подошел и обнял ее. Она приникла ко мне и затихла. Я погладил ее по голове, затем чмокнул в подставленные губки. Невинно так, но она раскраснелась.
Рассовываю подарки по карманам и ухожу. Теперь можно и позавтракать. Завтрак здесь — это наш обед. С утра подают чай с выпечкой, к слову, вкусной. Завтрак в полдень. Раненых кормят хорошо, врачам тож…
Кто ж таков генерал Муравьев, и почему он возглавил Главное санитарное управление? В год смерти Алексея III он командовал дивизией, размещенной близ столицы. Отличился в подавлении законных возмущени…
— Совсем забыла. В газетах писали, что он отбил атаку на лазарет. Теперь все ясно. Как Поляков отблагодарил спасителя дочери?
— Если любит, дождется. А нет — другую найдешь.
— Ты, Валериан, не сумлевайся. Мы службу справно несем. Не все хлопцы пили. Часовые на постах, герман не подберется. За лазарет не бойся…
— Побойся бога! — возмутился Карлович. — Девяносто.
— Насчет ее императорского высочества не знаю, — вздохнул статский советник. — А меня прогонял. Без халата в операционную вошел.
— Как вам будет угодно, ваше императорское величество!
Я понял, что попал. Лопухнулся. Пить меньше надо.
— Тяжелых не повезут — я договорился, а остальных есть, кому лечить. О мундире не волнуйтесь — в Минске есть знакомый портной. Сделает быстро. Деньги имеются или одолжить?
— У вас есть чувство жжения и боли за грудиной? Головокружения, шум в ушах? Трудно ли глотать?
— Говорите, Филипп Константинович! — потребовала Ольга.
«Я, Валериан Витольдович Довнар-Подляский, настоящим подтверждаю, что получил от Германского генерального штаба 2000 (две тысячи рублей) в качестве платы за оказанные ему услуги. Мая, пятого дня, 191…
— Все. Почему замолчал и перестать писать старому приятелю. Зачем объявил себя врачом и почему так нагло себя ведешь? Говори!
— Бегите! — закричал солдат. — Немцы идут!
— Меня тоже впечатлило. Интересно, за что его к нам?
Карлович принял из рук Брусилова грамоту и коробочку и повернулся к строю.
— Едва выдрал, — говорит Карлович. — Всего три комплекта на корпус пришло. Но меня в штабе знают, — подымает палец к потолку. — Не отказали…
— Штатский человек, — развел руками Загряжский. — То, что его одели в мундир, дела не меняет. Для Валериана Витольдовича не существует чинов.
— Как? — спросил Поляков, расправляясь с пирожным.
— Тогда почему процент излеченных и вернувшихся в строй раненых у германцев больше?
— Предлагаете наступать без артиллерийской подготовки? — удивился Беркалов.
Они поднялись по ступеням и вошли в холл госпиталя.
— Да. Нужно показать его хорошему врачу-диетологу. А пока не давайте ему жирной пищи. И больше сладкого! Варенье, чай, конфеты.
— Нет у меня этого пистолета. Уряднику подарил.
— Хм! — смутился Довнар-Подляский. — Увлекся. Рекомендации по питанию сообщу Афанасию Петровичу. Горецкий кивнул. — А сейчас давайте отведаем, чего бог послал.