В небольшой комнате, которая служила мастерской — об этом говорили разложенные на столе инструменты и пара неизвестных мне станков — Либензон предложил мне сесть. Сам устроился за столом и вновь рассмотрел рисунок, использовав для этого лупу.
— Конечно! Как бы вам это объяснить?.. Счастлива женщина, родившая ребенка. Она дала жизнь человеку. Мужчина этой радости лишен. Но если он врач и сумел спасти чью-то жизнь… Или продлить ее. Взять вас, Ольга Александровна. Вчера вы стояли здесь, бледная и уставшая. Взгляд тусклый. Сегодня у вас горят глаза, на щеках — румянец. Лимфатические узлы на шее не выпирают. Сейчас…
— Благодарю, — улыбнулась Ольга. — Но у меня мало времени. Нас ждут в лазаретах и госпиталях.
Гости заулыбались. Горецкий взглянул на часы.
— Из Бархатной книги. Нашел ее в библиотеке. Мне интересно, с кем я сотрудничаю.
Во дают! Откуда такое счастье? В моем мире меня наградами не баловали, а тут сразу две. За спиной ропот. Орденами в Российской империи награждают скупо, а тут сразу два и какому-то юнцу. Наживу я врагов!