Все цитаты из книги «Зауряд-врач (СИ)»
Подчиняюсь. Усаживаю барышню в коляску, а сам остаюсь на мостовой. Лиза смотрит удивленно.
— Давайте без чинов, Валериан Витольдович. Вы хоть не офицер, но доктор боевой. Таким, как вы, мы всегда рады. Меня зовут Евгений Александрович. Слыхал я про историю с Брусиловым. К нам каким ветром?…
— Просто я умею быть благодарной, — не замедлила Лиза.
— Вы щепетильны, — сказала Лена. — По-моему, чересчур. Другие не замедлили бы попросить.
— Зовите просто Жорж. Не люблю церемоний.
— Несомненно. Николай Нилович — гениальный хирург, но как организатор не хуже. Имел возможность в этом убедиться. Если эта кандидатура почему-то не устраивает, поручите дело Николаю Александровичу Ве…
Замечаю изумленный взгляд Леокадии — заметила. Трудно не усмотреть. Не важно, объясню потом.
— Сигнал второму эшелону наступать, — пояснил Брусилов. — Траншеи противника захвачены, пришло время развивать наступление. Позвольте дать пояснения, ваше императорское величество?
Музыканты заиграли «Боже царя храни». Все встали. Однако… Не ожидал я такого. В моем мире евреи не любили царя, тысячи их пошли в революцию. Почему здесь по-другому? Или дело в том, что Поляков — офи…
— Я буду присутствовать, — объявил Карлович. — Может, буду полезен. Так нужно. Если генерал умрет, а это с большой долей вероятности случится, у вас будут неприятности. А мне терять нечего, я свое от…
— Это… — она хочет что-то сказать. — Это было… Никогда такого не видела!
— Назвала меня наглецом и выгнала из кабинета.
Врачи недовольно загудели. Я поднял руку, шум утих.
— За что? — спросил генерал, указав на Георгия, когда гость устроился за столом.
— Никогда бы не подумал, — бормочет он. — И каков результат этих операций? Осложнений много?
— Вам следует отдохнуть, — сказала Ольга. — Не беспокойтесь о Валериане Витольдовиче. Я сменю вас. Уведите ее, Филипп Константинович!
— Спит! — подтверждает местный анестизиолог.
— Я тоже, — развел руками Брусилов. — Но Валериан Витольдович меня убедил. Что вы говорили о маскхалатах? — повернулся он ко мне.
— Наступление в нынешних обстоятельствах, если и увенчается успехом, — заявил Брусилов, — то приведет к громадным потерям. За прошедший год противник значительно укрепил свою оборону. Данные воздушно…
— Как ты? — спросила, покончив с пуговками.
— Он же врач, мама, а у меня санитарный поезд. Еще тогда подумала, что такой хирург мне бы пригодился.
— На сегодня все, — сказал ей. — Продолжим завтра. Одевайтесь и проходите в гостиную.
— Жора! — сказал я. — Я понимаю, что мы хорошо сидим, и пришло время поговорить о политике. Но я мозги пока не отпил. Какой из меня президент? Кто меня туда пустит?
— Господа! У нас появилась возможность проверить на практике методику Довнар-Подляского. Среди раненых один с аневризмой — поврежден крупный сосуд. Ну, что, Валериан Витольдович? — он посмотрел на ме…
— Господи, как просто! — воскликнул Брусилов. — Белой ткани у нас достаточно, нашить из них этих накидок можно за нескольких дней. И ведь никто не додумался! Благодарю, Валериан Витольдович!
— Перед тем, как меня перевели в лазарет, служил вольноопределяющимся в Могилевском полку.
Прощаемся. В коридоре Бубеннов останавливает меня.
— Готово, ваше благородие! — сообщил, выходя из-за ширмы.
От его руки стало истекать тепло. Оно лилось ласково и нежно, и Ольге стало хорошо. Она закрыла глаза. Накатило воспоминание. Она, маленькая, лежит в кроватке, а отец гладит ее по спинке. У него мягк…
— Побьем супостата? — спросила Мария у правофлангового бойца.
— За полгода там погибло двое врачей, — добавил Бурденко. — О санитарах и говорить нечего. Их буквально косит. Вас посылают в пекло, Валериан Витольдович! Мои возражения по этому поводу оставлены без…
Сделав последний стежок, я завязал нить. В тот же миг к ране протянулась рука с ножницами. Обрезав нить, Оля забрала у меня иглу и протянула поднос с медикаментами. Я промазал шов йодом, наложил марл…
По мраморной лестнице мы поднялись на второй этаж и прошли широким коридором. Стены его были отделаны дубовыми панелями, на полу — такой же паркет. Кучеряво люди живут! Лакей распахнул передо мной дв…
— Хотел бы, объявился. Ему это, видимо, не нужно. Те, которые ехали коляске, не обращались?
— Нанесли бонб! — ругается в коридоре. — Еще лазарет подорвут!
— Защитил от босяков. Они пристали к Лизе на улице. Я увидел и вмешался.
Союзники? Французы, что ли? Хреновые из них союзники, но за такое можно простить.
— Действуйте! — кивнула Мария. — Только без излишнего шума. Не нужно, чтоб эта весть стала достоянием посторонних ушей. Ольга знает?
— За это преследуют? У вас нет синагог и молельных домов? Евреям нельзя носить кипу?
— Ну, что, коллеги? — говорит Карлович. — Потрудимся еще? Понимаю, что устали, но нужно.
— Добрый вечер! — поприветствовал их Довнар-Подляский. — Проходите!
— Работа у нас такая, — сказал я и положил руку на повязку. Короткое свечение.
— Я хирург. Еще двое прибудут на днях. Остальных будем учить.
— Бурденко, Николай Нилович, хирург-консультант Белорусского фронта.
— Приветствую вас, господин надворный советник! — кивнул Беркалов. — Снимайте шинель и проходите к столу. Поговорим.
Утром следующего дня меня позвали к начальнику госпиталя. Зайдя в кабинет, я увидел Загряжского и Бурденко. Поздоровался.
— Рояль мне не втащить. Спою ему про любовь.
Он хмыкнул и склонился над листком. Быстро написал фразу, но точку поставить не успел. Ствол дерринджера ткнулся ему в висок. Карл дернулся, но опоздал. Хлопнуло, будто пробка из шампанского вылетела…
— Извозчика не ищите. За вами выслан автомобиль.
— Ну, и что теперь? — усмехнулся Рогоза. — С броневика дот не поразить — пушка нужна.
Чиновник поклонился, положил папку на стол и вышел из кабинета. За дверью позволил себе улыбнуться. Голова у них полицмейстер, вон как повернул! О людях радеет. Ну, и те к нему с почтением. «Кто ж вс…
— Разузнайте по своим каналам, что связывает врача Довнар-Подляского с семьей Полякова, в частности, его дочерью. Это важно.
— Ловок! — заключил полицмейстер. — И кто ж этот молодец?
— Зато древнего рода. Его предки сидели на троне Польши. Породниться с таким — мечта парвеню1 из евреев. К тому же врач. Будет зарабатывать деньги, а не тянуть их из тестя.
— Торакальными займусь я, как и абдоминальными. А вот почистить рану в мягких тканях, провести ампутацию по силам любому.
— Не нужно лести! — покачала головой Мария. — Продолжайте доклад.
— Система организации санитарной службы в России громоздка и неэффективна. Помощью раненым занимаются разные ведомства: Главное санитарное управление Российской армии, Красный Крест, земства, благотв…
— Спой! — сказала она подруге. — Зря, что ли, гитару брала?
— Сама виновата. Он устал, а я с расспросами.
— Для Лазаря главное — уважение, — заулыбался портной. — Чтобы их благородия оставались довольны и приходили еще. Мине лишнее не нужно. К мине есть мундир, как раз для этого красивого офицера. Заказч…
— Следы и расположение гильз на месте преступления позволяют предположить, что неизвестный офицер стал свидетелем разбоя. Рваный и его сообщники обычно останавливали коляску с пассажирами, при этом о…
— Рассмешили, Валериан Витольдович, — сказал, вытерев выступившие от смеха слезы. — Надо будут запомнить. Как вы сказали? Следовало лизнуть, а я гавкнул? Сразу видно фронтовика. Мы тут не расшаркивае…
— Это что? — спросила императрица, ощутив, как забухало в груди сердце.
— У них всех был перитонит. Операции на кишечнике следует проводить не позже шести часов после ранения. Но пока довезут… Если б не свечение, они бы умерли. Я, правда, не использовал его для лечения л…
— Для начала напиши ему письмо, — подсказала Лиза. — Я уже написала.
— Не довезете! — буркнул Карлович. — Извольте, ваше превосходительство, не мешать! Вы свое дело сделали.
Невоюющая армия деградирует. Это подтвердилось и в России. Предпоследний иператор, отец Марии, армией не занимался. Зачем, если и Европа и так дрожит? «Балы, красавицы, лакеи, юнкера…» Император жрал…
Лиза положила коробочку на стол, церемония продолжилась. Я подумал и встал в конец очереди. У меня есть, что подарить имениннице. Необычная вещь для девушки, но полезная.
— Давайте так! — предложил Брусилов. — В ходе наступления будет много раненых. Справитесь с лечением — награды воспоследуют. Обещаю.
Пока он так переживал, Ольга со спутниками по тускло освещенной лестнице поднялись на второй этаж. Горецкий постучал в дверь с номером «5», нарисованным на филенке. За дверью послышались шаги, и она …
— Вот вы и обучите, — улыбнулась Лиза, забирая «баярд». — Благодарю, Валериан Витольдович. Подарок необычный, но мне нравится.
— Разница есть, — невозмутимо сказал Поляков. — Одно дело — обычный армеут, другое — доктор. Почтенное ремесло.
Подскочивший адъютант подал ей крестик на колодке, украшенной черно-желтой лентой.
Леокадия умолкает. Все аплодируют, я — тоже.
— А еще он бить нижних чинов запретил, — продолжил полковник. — А то, знаете, имелись у нас дантисты. Чуть что — зуботычина солдату. Так отец Михаил таких к причастию не допускал. Проняло.
Карлович подчиняется. Нормально. И по проекции раны заметно, что кость не пострадала.
— Не всем, — согласился он. — Но ваш случай особый. У меня много обращений с просьбой об операции на простате. Прослышали. Пишут даже из Москвы. Люди готовы платить. Отчего же не помочь, не в ущерб р…
— Тридцать тысяч фунтов за одну, — вздохнул Брусилов.
— Шестьдесят пять. Я старый человек, ваше благородие.
— Лучший способ — дружеское застолье. Выпили, поговорили, пообщались. Тогда и станет видно, кто и как к кому дышит.
— У вас на редкость здоровое сердце, Исаак Моисевич. Сосуды в порядке. Сто лет проживете.
Я насытился, и сидел, потягивая вино из бокала. Оно, как и еда, было великолепным. Бокал не пустовал. Стоило поставить, как спиной возникал лакей и доливал. Я заметил, что подобную услугу оказывают н…
— Сохранил жизнь командующему фронтом. Его доставили к нам с тяжелым ранением в грудь. Начальник лазарета оперировать не мог: при нападении немцев пуля пробила ему руку. Пришлось мне. Операция прошла…
— Не стоит, — покачала она головой. — В столице я на виду. Твое появление заметят. Пойдут слухи и разговоры.
Ничего себе дом! Поместье внутри города. Не ошибся…
— Полагаю, гинекологическое кресло вы видели?
Руки он держал под столом. Внезапно одна из них выпорхнула над столешницей, и в ней оказался пистолет. На меня глянул черный зрачок ствола.
В амбразурах бетонных коробок запульсировали огоньки.
— Мы тута на лугу встали, — говорит он. — Велели побыть у лазарета. Вдруг герман наскочит? Зовите, коли что.
— Победа не за горами. Как фабрикант, причастный к военным поставкам, могу в этом заверить. На фронт потоком идет оружие и боеприпасы. Дивизии и полки пополняются солдатами и офицерами. Я сужу об это…
— А вот сейчас вы говорите, как молодой человек. Мудрый не отказался бы от шанса.
— А зачем время зря тратить? На фронте затишье. Третьего дня германец пробовал наступать, атаку отбили. Теперь на неделю-другую угомонится. Собирайтесь!
Валериан говорил непонятно, и Ольга не нашлась, что ответить.
— Куда мне? — развожу руками. — Леокадия Григорьевна неповторима.
— Понятно, — кивает генерал и смотрит на адъютанта. — Вот что, Тимочкин. Остаешься здесь, перепиши имена отличившихся. Героев нужно наградить. Потом догонишь. Возьмешь коня — вон их сколько! — он ука…
Я полез в карман, достал сложенный листок и вручил его ювелиру. Тот развернул и некоторое время рассматривал.
Их ввели в операционную. Ольга увидела стол с лежащим на нем пациентом, над которым склонились трое в белых халатах. Двое мужчин и одна женщина, как разглядела Ольга. Женщину она определила по такой …
— Принимай фронт, Антон Иванович, — прошептал раненый. — Я надолго…
Врачи один за другим покидают кабинет. За дверью меня берет под локоть надворный советник с бородкой.
— Скажите, Валериан Витольдович, — начал, придя к какому-то выводу. — Стесняюсь спросить, но если мы с вами друзья… Что вам сказала мадмуазель Полякова?
— Это будет непросто. Конференция закончилась, и я возвращаюсь в лазарет. Если и приеду в Минск, то не скоро.
Бегу в бывший бальный зал. Здесь уже суета — узнали.
Так я и поверил! Дочка местного олигарха случайно катается у военного госпиталя. Самое место для прогулок.
«Руссо-Балт» рыкнул мотором и замер у трехэтажного кирпичного дома на крутом склоне. Жандармский подполковник на переднем сиденье повернулся к наследнице.
Поворачиваюсь и ухожу. Нужно найти Кульчицкого. Водка у него…
— Ко мне обращаются начальники госпиталей и лазаретов, — продолжил Загряжский. — Узнали, что вы будете служить здесь, и просят разрешить их хирургам присутствовать на ваших операциях. Не возражаете?
Откинувшись на топчан, размышляю. Паники нет, как и радости. Опыт позволяет понять, что не брежу — слишком четкие ощущения. В бреду чувства смазаны, превалирует одно. Например, страх. Но его нет. Я м…
— За девяносто даже поц иголку не возьмет! — заломил руки Лазарь. — Только из уважения к его высокоблагородию — сто семьдесят.
Он довольно потер руки. Ольга ощутила разочарование. Похоже, еда ему нравится больше, чем она.
Глаза у него по пятаку, причем, местному, а он большой.
— Пусть войдет! — сказала императрица и встала. Не из уважения к гостю. Стоящий государь вызывает у подданных трепет. А ей хотелось, чтобы гость трепетал…
— С репортером он связался, да еще из «Московского листка». Эта газета — противник императорской фамилии. Довнар-Подляский рассказал, как скверно организована помощь раненым в русской армии.
Покончив с раной, бинтую грудь пациента. Беру с подноса толстую иглу для переливания с гуттаперчевой трубкой. Втыкаю ее между ребер над диафрагмой. Из трубки капает кровь — скопилась в плевральной по…
— Эдуард Модестович чрезмерно любвеобилен, — вздохнул Загряжский. — Пока уделял внимание мещанкам, мы терпели. Но его угораздило связаться супругой влиятельного человека, а тот об этом проведал. Я по…
И вот что в ней такого? Невысокая, худенькая, с конопушками вокруг аккуратного носика. Воробышек. Только не робкий, а задира. Такой налетит, да так клюнет, что мало не покажется. Это по глазам видно.…
— Договорились! — сказал Карлович и убежал писать рапорт. Сегодня он повез его в штаб корпуса. Разумеется, не ради меня. Следовало поторопить интендантов с поставками медикаментов и других материалов…
— Там точно так же, — подключился Горецкий. — Я смотрел утром.
— Нет, — смутилась Ольга. — Но я думала об этом.
— Давайте отправим их Брусилову, — предложил я. — Генерал к нам благоволит, может, прислушается и решит попробовать в масштабах фронта. Полномочий у него хватает. Но вы тоже подпишитесь. Все-таки над…
Товарищ встретил нас на пороге — Карлович предупредил его о приезде. Однокашником оказался немолодой врач по имени Леопольд. Они с Карловичем обнялись и расцеловались, я удостоился пожатия руки. Дом,…
— Думаю, через пару дней. Есть в Минске одно дело.
После разговора с начальником дивизии меня на телеге отвезли в лазарет. Там я понял скепсис генерала. Лазарет размещался в землянках, которые вырыли на поляне в лесу. Длинные, выстроившиеся рядами, п…
Федор прячет купюру, сдвигает фуражку на затылок. По лицу видно: говорить в лом. Ему бы лавку. Но сбежать сразу неудобно — денег дали.
— Оказать такую услугу Полякову! Уж он-то отблагодарит!
Довнар-Подляский щелкнул каблуками и, сделав поворот кругом, вышел из кабинета. Причем, проделал это не без изящества. «Выправка у него офицерская, — невольно заметила императрица. — Интересно, откуд…
Я поклонился, и мы распрощались. Никто из Поляковых мне, к счастью, более не повстречался.
— Посмотрим! — сказал Ольга, слезая с кровати. — Помоги мне одеться.
— Пехота, — пожимает плечами Акимович. — Мужики в шинелях. Пока сообразят…
— Ты знаешь такого Полякова? — начал я, после того как мы выпили и закусили.
— А кто назначил на должность эту дубину Муравьева? Я, что ли?
Штаб-ротмистр подчинился. Подполковник заложил руки за спину и прошелся по кабинету.
Вот этого только не хватало нашему славному гвардейскому экипажу младшего лейтенанта Малешкина!
— Я считала, — вмешивается Леокадия. — Пять абдоминальных операций и девять торакальных.
Она повернулась и пошла к воротам. Я проводил ее взглядом и пожал плечами. А вечером в дверь квартиры постучали. Я как раз принял ванну и собирался спать, но, чертыхнувшись, набросил халат и пошел от…
— Повезло нам с начальником, как считаете?
— Любопытно, — задумался Брусилов. — Вы можете изложить свои соображения на бумаге?
Легкий ропот возник и замер. Хоть и врачи, но люди военные: велели — сделали. Бурденко стал называть имена. Выбранные подходили к нам. Я обратил внимание, что они не молоды — наверняка Бурденко отобр…
Нужный дом я отыскал быстро — подсказка в письме помогла. Встал на улице и огляделся. Ни души, окна домов без света — обыватели спят. Здесь рано ложатся. В нужном мне доме окошко светилось — здесь не…
— Штук пять, разного диаметра. Размеры я указал.
Попрощавшись с дочерью, она вернулась к себе в покои, где бессильно опустилась на диван. Услышанное буквально раздавило ее, и только закалка, полученная долгим пребыванием на престоле, позволила ей н…
— Мои выживут! — говорю, упирая на «мои». — Увидите.
— Валериан Витольдович?!. Ваше высокоблагородие…
Лакей поклонился и исчез. Обратно появился спустя пару минут с большой толстой книгой. Положив ее перед хозяином, застыл, ожидая распоряжений. Поляков отослал его и стал листать страницы. Найдя нужну…
— Да, — сказал я. — Но у меня есть предложение. Пусть мне ассистируют желающие перенять эту методику.
— С чего вы взяли? — попытался возразить Горецкий.
— Нравится? — спросил Брусилов, заметив мой интерес.
Объясняю, как. Генерал морщится, но не возражает — видимо, уже приходилось. Леонтий Иванович убегает и возвращается с медицинской сестрой. Та несет в руках тазик и кувшин с водой. Через плечо перебро…
— Отказался. Извините за пафос, но всего в жизни хочу добиться сам.
— Что вы себе позволяете? — напустился на меня Карлович. — Заставляете ждать двух пожилых людей, к тому же старших по чину. Мы уж тревожились — не случилось ли чего?
— Вы ходили по лазарету с пистолетом. Зачем вам оружие? Мы врачи, а не строевые офицеры. Сестры пугаются. Оставьте эти окопные привычки!
— Здесь таких полно. Получишь вид на жительство. Хороших хирургов мало…
«Разумеется! Ты же послала его на смерть. Хороший пример для других. Спаси от верной смерти наследницу, помоги императрице решить застарелую проблему, служи Отечеству верно и храбро, и наградой тебе …
— Что вы, ваше высокоблагородие! — преградил путь Лазарь. — Кого вы найдете? Сейчас у всех много заказов. Есть поцы из эвакуированных, которые обещают быстро. Но что они могут? Кого они обшивали в св…
— Знаю! — кивает она и кладет пальцы на струны. Вступаю первым.
Провозглашенная Софьей политика: не лезть в чужие дела, а заниматься своими, пошла на благо России. В этом мире она жила богаче, войны не разоряли страну. Крепостное право отменили после разгрома Нап…
Стенты привлекают взгляд. Вытянутая сеточка из платины с ромбовидными отверстиями. Концы проволочек закруглены. Труд огромный. При этом Исаак Моисеевич ограничился авансом.
— Здесь! — указал я Леокадии. Она ловко щелкнула зажимом. — Николай Карлович, отпускайте!
Женщина послушно прижала платок ручкой. Не из брезгливых. Хотя рука у нее в перчатке. Что дальше? В больницу ехать нельзя — засвечусь. Вызовут полицию — и загремит доктор в местный околоток. Сообража…
— Рад слышать. Если ко мне больше ничего, то с вашего позволения откланяюсь. Раненые ждут.
— Нечто подобное. Пациент лежит на спине. Ноги подняты вверх и разведены, открывая доступ к промежности. Через нее входим в брюшную полость и удаляем простату. Она ведь рядом.
— Кто-то из офицеров, бывавших за границей?
— Истинно так, ваше высокородие. На телах убитых разбойников нашли ножи, кистень и два револьвера. Солдатский «наган» и Лефорше. В последнем был использованный патрон. Стрелял тот, кого переехали.
— Благодарю, но я прогуляюсь. Вечер больно хорош.
— А теперь представьте, что большинство ваших раненых остаются здесь. Подлечились и вернулись в окопы. Опытные, обстрелянные бойцы, которых не нужно учить и натаскивать.
Уголки губ генерала тронула улыбка. Узнал.
— Ты ему вчера свою пистолю отдал, вот брательник и говорит: «Нельзя дохтуру без оружия. Вдруг герман наскочит?»
— Хорошо! — кивнула она. — Заодно возьму начальника Главного санитарного управления. А то Аристарх Модестович засиделся в столице.
— Понимаю ваше удивление, господа! — Брусилов решил объяснить. — Но судите сами. Как бы отразилась на боевом духе войск весть о гибели командующего фронтом? А ведь я фактически погиб. Шрапнельное ран…
Завершился второй день конференции. Попрощавшись с коллегами, я вышел за ворота. Стоял теплый летний день. Отказавшись от извозчика, я пошел к гостинице. Там у меня номер — сняли по моей просьбе. В п…
— А, кажется, что давно. Не будем терять времени, — она оглянулась на свиту из второго автомобиля. — Со мной пойдут Алексей Иванович (адъютант в чине капитана щелкнул каблуками) и Афанасий Петрович, …
— А теперь поговорим, — Мария поставила стакан на стол. — То, что написано в газете, правда?
— Прошу, ваше благородие! — сказал Лазарь, когда Карлович ушел.
— Стоп! — он сбросил ногу с колена и осмотрелся по сторонам. — Не здесь. Пожалуйте ко мне в номер!
— В траншеях неудобно действовать винтовкой со штыком — слишком длинная. С револьвером проворнее, как и с ружьем. У последних укороченные стволы. Картечь с близкого расстояния — это без шансов для пр…
— Я не обладаю для этого необходимыми опытом и знаниями. Хороших врачей в России много. Например, Бурденко.
— Что до репортера враждебной газеты, — невозмутимо продолжил Довнар-Подляский, — то это лучший способ быть услышанным в верхах. Мое присутствие здесь это убедительно доказывает.
— Давид Соломонович предлагал то же, что и ваш дядя. Только не за долю, а в благодарность.
Я сглотнул. Вам приходилось сидеть под дулом пистолета? Нет? И не пробуйте! Хреновое ощущение.
Глаза у него влажнеют. Началось. Наполняю чарки.
— Закончить будет проблемой — с Германией мы воюем. Слышал, что документов из университета у вас нет?
— Умница! — Мария чмокнула ее в лоб. — Я рада за тебя. Это счастье, что Афанасий Петрович сумел найти врача, который исцелил тебя.
— Он такой, — засмеялась Лиза. — Не обижайтесь, Валериан Витольдович! Мы евреи, да еще купцы, нам положено искать выгоду.
— Но вы все же спросите, — сказал Ольга. — Ваш рассказ только подогрел наш интерес.
— Это я завидую. Вам можно за юбками волочиться, а я человек женатый.
— Жаль, что покидаете нас, — вздохнул Карлович. — Хотя я этого ожидал. Вы слишком хороши для лазарета. Правда, питал надежду, что это случится не скоро. Бог вам в помощь! Не забывайте старика!
— Мы пойдем на мир? — подобрался Алексеев.
— Ты военный врач! — рявкнул я, не сдержавшись. — Михаил Александрович Зильберман, будущий замечательный хирург. И если она, дура, этого не понимает, то это ее проблемы. Такие, как ты, после войны бу…
— Ехала мимо, смотрю, вроде вы идете, — продолжила Полякова. — Случайно получилось.
Ага! Это «жу-жу» неспроста. Речь о конкретном человеке, причем, немолодом.
— Не дай бог, немцы прорвались! — говорит Карлович, его это тревожит.
— Трубка… — я едва не сказал «из пластика». — Из золота или платины. Подходящего диаметра, тонкая и перфорированная по всей протяженности. Лучше из сетки. Ткань сосуда прорастет сквозь отверстия и за…
— Отправляясь в штаб корпуса, я рассчитывал, что в лице Валериана Витольдовича получу молодого доктора, которого придется учить, — продолжает надворный советник. — Но ошибся. В лазарете появился заме…
— Валериан Витольдович! Если у вас выйдет… За свое будущее можете не волноваться!
— Тогда золото не годится — слишком мягкое. А платина тяжела в обработке, — он посмотрел на меня.
— Любопытно, — сказал, положив листки. — Штурмовые группы со стальными нагрудниками, взрывчаткой и короткоствольным оружием. Предлагаете вооружить солдат револьверами?
— Тогда навестите меня завтра. Когда вас ждать?
— Гильз ровно семь, — продолжил чиновник. — Калибр три линии. Это позволяет предположить, что стреляли из карманного «браунинга». Неизвестный выпустил полную обойму.
— Гарантирую. У меня еще никто не умирал.
Пение прекратилось. Послышались шаги, и дверь открылась. На пороге возник Довнар-Подляский.
— Учишь вас, молодежь! — буркнул полицмейстер. — Папочку оставь. Остальное сам посмотрю.
— Я вас умоляю! — прижал руки к груди Лазарь. — Зачем вам так выделяться? Будете красивый офицер.
«Какой костный мозг? Какая пересадка?» — удивился Горецкой, но тут же забыл. К чему эти расспросы? Ответ ясен.
— Не хотите чаю? У нас принято по завершению операции посидеть за самоваром.
— Вы великая императрица! — воскликнул Алексеев. — Извините старика за непонимание.
Конференция проходит в военном госпитале. Это удобно. Выслушали доклад, переместились в палату, осмотрели прооперированных. Затем вернулись и обсудили. Под конференцию отвели зал во флигеле, в самом …
— Перед войной мы переправили тебя в России. Задание было простым. Поступить в армию и пробиться в офицеры, при этом желательно попасть в штаб. С первым ты справился, о чем сообщил в письме, но потом…
Все смотрят на фельдшера. Тот чувствует себя неловко. Пожимает плечами.
Дальше было, как при встрече. Шпалеры войск, доклад главнокомандующего, почетный караул и гром духового оркестра. На перроне Мария простилась с генералами и поднялась в свой вагон. Паровоз дал гудок,…
— Не беспокойся, Болдырев! Присмотрим за брательником.
Лиза повторила приказ слуге. Тот метнулся к дверям. Воду и мед в вазочке принесли практически мгновенно.
— Так вот взял и перестрелял? Он же врач!
— И вправду гений! — покачал головой лейб-медик.
Я подчинился. Он устроился напротив, и уставился на меня. Я занялся тем же. Впечатления незнакомец не производил. Лет сорока, лицо невыразительное. Редкие волосы зачесаны назад, открывая обширные зал…
Светила луна, и я осмотрел дом. Небогатое жилье. Не изба, конечно, но и не дворец. Рублен из дерева и обшит досками, насколько можно рассмотреть. Ворота деревянные, как и калитка. Я подумал и звякнул…
Вошедшие следом солдаты внесли стол и покрыли его скатертью. Офицеры из свиты разложили на нем грамоты и коробочки с орденами. Прежде, как мне рассказали, их не давали. Награжденному вручали грамоту …
На лугу слышно «Р-ра!». Что это? Немцы так не кричат.
— Путин пошел на последний срок, — объяснил, махнув вилкой. — К тому же он старый, пенсию заслужил, — друг ухмыльнулся. Для него, бывшего офицера, пенсионная реформа была не актуальна, но свое отноше…
— Алексей Алексеевич прибыл посмотреть на результат операции. К траншеям не подходил, наблюдал за позициями издалека. Но противник заметил движение и обстрелял шрапнелью. Пуля угодила командующему в …
— После ранения в грудь? — засомневалась императрица.
Мордух победно оглядел присутствующих, дескать, вон как сказал, и осушил свой бокал. Другие тоже выпили и вернулись к еде. Лакеи стали разносить горячие блюда. Среди них преобладали птица и рыба в ра…
— Почему вы не обратились с этим ко мне? Зачем впутали в дело репортера? Да еще враждебной трону газеты?
— Валериан Витольдович! Что вы задумали? — забеспокоился надворный советник.
Офицеры сделали поворот кругом и один за другим вышли из кабинета.
Отец ездил в Афганистан трижды. Вернулся с 40-й армией. Ему тогда было 43, а мне 15. Как мы с мамой радовались!..
Снимаю простыню с груди раненого. Повязка на груди выпирает бугром. Она промокла, пятно алого цвета. Артерия…
Струйки опали. Я осушил рану тампоном, зашил легкое и рану. Теперь дренаж для стока попавшей в плевру крови. Троакар у нас есть… Приложить руку к ране — все равно знают. Свечение и забинтовать. Готов…
— Сам хотел об этом просить, — кивнул Загряжский. — Похвально, что не таите секреты.
— Говоря о решительности, я не призывала вас целовать меня, — сказала она лукаво и отступила. — Вы наглец, господин зауряд-врач!
Лиза устраивается на скамье и расправляет складки платья. Занимаю место сбоку. Она смотрит на меня. Черт! Какие у нее глаза!
— Не трудно, — согласилась Мария, — но нежелательно. Пойдет слух, что мы забираем с фронта лучших врачей.
Награждали нас во дворце губернатора. Мы с Карловичем прибыли заранее — и не только мы. Будущие орденоносцы, офицеры числом около двух десятков, собрались за час до награждения — так нам приказали. Ц…
— Благодарю! — кивнул Миша. — Приятно слышать это от вас.
Перестрелка ввела женщину в ступор. Она застыла, глядя на меня. Уговаривать некогда. Я сунул разряженный пистолет в карман, подхватил ее на руки и забросил в коляску. Вскочил следом и стащил тело куч…
— Кто это рисовал? — спросил, положив ее на стол.
Коридором они прошли к нужной двери. Загряжский распахнул ее и отступил, пропуская Ольгу вперед. Она вошла. В просторной светлой палате стояла единственная кровать, на которой сейчас лежал человек с …
— Истинно так, ваше высокородие! Третий месяц ищем… Искали, — поправился он.
— Благодарю, Петр Семенович! — штаб-ротмистр вскочил и щелкнул каблуками. — Непременно поговорю! Полагаю, они согласятся.
— Тела убрать, телеги растащить, ворота открыть!
— Умный мальчик! — хмыкнул он. — Сейчас. Сиди тихо и не дергайся.
— Для начала я попробую воздействовать на грудину. Необходим контакт с кожей. Чем ближе свечение к пораженному органу, тем сильнее эффект. Вам следует раздеться до пояса. Груди можно прикрыть, в спал…
Миша изо всех цеплялся за мечту. Киваю. Зачем огорчать хорошего человека?
— Не снимайте сейчас мундир, походите в нем. Ткань должна обмяться и облечь тело. Тогда ваше благородие станет еще красивее.
Доктор вытянул руку. Над его ладонью возникло и заиграло золотисто-зелеными сполохами непонятное свечение. Оно поднималось и опадало, пока не исчезло вовсе, втянувшись в ладонь.
— Не спешу с выводами. Жизнь, знаете ли, научила.
— Познакомьтесь! — сказала Ольга. — Елена Васильевна Адлерберг. Графиня и моя фрейлина. Доверяю ей как самой себе.
— Хорошо учат немцы! — воскликнул Бурденко. — Не хотите работать у меня? Мне б такой помощник пригодился.
В полдень я сводил на завтрак в ресторан. Здесь так называют обед. К моему удивлению, от пищи Лиза не отказалась, правда, ела мало. После трапезы я провел ее по палатам. В этом мире они кардинально о…
— Это заслуга предков. Я всего лишь зауряд-врач. Один из тысяч.
— Дорогие дамы и господа! Разрешите представить вам нового коллегу, зауряд-военного врача Валериана Витольдовича Довнар-Подляского! — провозглашает Карлович.
— Проведите меня к тяжелораненым, — попросила Ольга.
Леокадия ловко пережимает сосуды. Крючком оттягиваю край раны. Что дальше? Чтобы сдвинуть ткани и дать выход воздуху, немец совал в рану ножницы. Выбираю тупоконечные и толкаю. Из открывшейся раны ле…
— Офицер. Проходил мимо, когда тати остановили коляску и попытались ограбить пассажирку. Недолго думая, офицер достал пистолет и положил всех. После чего сел к жертве в коляску и отвез ее домой.
— Этого, этого и этого, — указал я вилкой.
— Давай! — кивнул он и положил пистолет на стол. Сработало. Человек со спущенными штанами не производит впечатления опасности. Я подтянул шаровары и заправил в них нижнюю рубаху. Китель оставил расст…
— Не было такой возможности. Если представится — непременно использую.
— Заграница, — бормочет он. — И здесь нас обскакали. Как долго идет выздоровление?
— Я уже слышал это, ваше императорское величество, — улыбнулся Довнар-Подляский. — И тоже из августейших уст.
Даже так? Крепко я наступил кому-то на мозоль.
— Зауряд-врач Довнар-Подляский, — пояснил тот. — Солдатам трудно выговорить его фамилию, вот и окрестили Лесным. Им так привычнее.
— За юную девушку, у которой нет опыта в сердечных делах. Которая может стать жертвой проходимца.
— Спокойной ночи, Валериан Витольдович!..
— Благодарю, ваше императорское величество! Честь имею!
— Дайте руку, Афанасий Петрович! — сказала Елена.
Он кивнул и подошел ближе. Мы поменялись местами. Теперь он зажимал поврежденную артерию. Я взял скальпель. Разрез… Леокадия и поспешивший на помощь дантист пережимали сосуды и растягивали рану крючк…
— Я не говорил ей, ваше императорское величество.
— Сегодня в этом строю рядом с боевыми офицерами стоят два военных врача, — Брусилов посмотрел на нас с Карловичем. — Их мы награждаем редко. Считается, что герои на передовой, а врачи находятся в бе…
— Ночь, мертвецкая закрыта, не желая подымать шум, я велел отнести вас сюда. Это кладовая, — он кивнул в угол в сторону уже виденных мной тюков. — Вас уложили на топчан и прикрыли простыней. Днем соб…
— Никак не можно! — замахал руками портной. — Много заказов. И всем срочно. Господа офицеры не любят ждать. Через неделю.
— Мужчины позволяют женщинам и не такое. Поверь.
— У меня к вам поручение, Викентий Игнатьевич.
— Моя дорогая племянница, — начал он, — я, твой дядя Мордух, моя жена Циля и наш сын Изя от души желаем тебе крепкого здоровья и оставаться такой же красивой и веселой. Пусть бог пошлет тебе доброго …
Знакомый почерк. Не Гитлер создал в Германии нацизм, он имелся и до него. Лагеря смерти для русских военнопленных появились еще в Первую Мировую. В Великую Отечественную пилоты Люфтваффе рьяно бомбил…
— Полиция выдала это за свою заслугу, затребовав награды и чины. Только это неправда. Не было там полицейских.
— Да что ж это такое, государыня? Облили грязью старика! На всю страну! Убийцей сделали. Да я для раненых… Денно и нощно…
— У вас проживают репортеры из Москвы? — спросил у портье.
Приличный кусок занял место на моем блюде. Я взял вилку и нож, отрезал кусочек и отправил его в рот. М-мм! Хочу быть евреем! И чтоб мне каждый день подавали фаршированную щуку, приготовленную поваром…
— Вам можно, — сказал Миша, подумав. — Критиковать. Вы аристократ и гениальный хирург. Побудете здесь немного, заслужите очередной орден и переберетесь обратно в Минск, а то — и в Москву. А мне тут к…
— Блестяще! — сказал Карлович, выпустив клуб дыма. — Никогда подобного не видел. Сосуды мы обычно перевязываем. Где научились шить?
— Офицер, который спас меня от разбойников.
Я прошел за ширму. Лазарь кликнул Изю. Прыщавый подросток в кипе выслушал указание и принес вешалку с мундиром. Судя по погонам, его заказал какой-то капитан-артиллерист. Я снял свой и переоблачился.…
Кульчицкий уводит солдат в лазарет. Отхожу в сторону и лезу в карман. Карлович презентовал мне коробку папирос. Ломая спички, закуриваю. Смотрю, как подбежавшие санитары уносят тела. Другие откатываю…
— Да, ваше императорское величество! — подтвердил повар. — И наследница, и свитские.
— Хм! А, ведь, правда. Удивительно слышать это от зауряд-врача. Да все остальное, включая тактику прорыва укрепленной обороны врага, развития наступления создание внутреннего и внешнего кольца окруже…
Миша улыбается и берет чарку. Глаза подсохли. Человеку нужно, чтоб его хвалили. А вернуться — это хорошо. Мише есть к кому, у него мать и сестры. Это у меня никого.
Вернулся адъютант, и подполковник забыл об этой мысли. Он так и не узнал, насколько близок был к разгадке.
— Удивили вы меня, Валериан Витольдович. Не знал, что вы столь талантливы. В вашем возрасте проводить показательные операции…
— Состояние тяжелое, но стабильное. Без сознания, но прогноз благоприятный, Николай Нилович ручается. Помещен в отдельную палату, возле него дежурит сиделка. Прикажете проводить?
— Хороший признак, — согласился Горецкий. — И на лице появился румянец. Похоже, лечение помогает.
Командир немцев что-то кричит. Всадники разбираются в цепь и поднимают винтовки. Залп. Рядом охает и сползает на землю солдат. Быстрый взгляд. Пуля угодила в переносицу. Сволочи! Приникаю к прицелу и…
— Не вопрос! — сказал я и сбегал за добавкой. Кульчицкий удивился, но штоф выдал. В нем оказался спирт — унтер перепутал емкости. Казаков это не смутило, даже как бы обрадовало. Веселье продолжилось,…
— Никак не возможно, ваше императорское высочество! Головой отвечаю за вашу безопасность.
Ольга шагнула к столу и перевернула листок тыльной стороной кверху. Мария успела прочитать строчку: «Дорогой Ва…» Кому предназначено письмо? Кто этот «Ва…»? Валентин, Василий, Вадим? У дочки появился…
Подхожу к стойке. Портье протягивает запечатанный конверт. На нем красивым почерком с завитушками (любят их здесь) выведено: «Господину Довнар-Подляскому». Это что? Поляков прислал приглашение? Вскры…
— Здравия желаю, выше высокородие! — поприветствовал я Бурденко.
— Зауряд-врач Довнар-Подляский. Известная личность, между прочим. Говорят, талантливый хирург, Брусилова спас.
— Нужно удалять железу, Михаил Васильевич! Ждать более нельзя.
Он взял меня под локоть и отвел в сторону.
— Бесполезно, — сказал я. — Там светил медицины не слушают, а тут зауряд-врач. Сами говорили.
— Это у меня такой дар. Помогает заживлять раны.
Он повел ее в дальний конец палаты. Ольга подошла к первой койке. В ней лежал молодой солдат, укрытый до подбородка. Руки в рукавах нательной рубахи вытянуты поверх одеяла. Ольга шагнула в проход. С …
— Возле него еврейка крутится, дочь Полякова. В сестры милосердия пролезла, чтоб быть рядом с ним в госпитале. Ее отец метит Валериана Витольдовича в зятья. Ему лестно породниться с аристократом.
— Побил хирурга, которого вместо вас прислали. Руку ему сломал.
— Ну, что ты, мамочка! — Ольга обняла ее и поцеловала в щеку. Мария с удовольствием вернула поцелуй. — Он очень скромный человек. Даже удивительно.
— К евреям в России относятся настороженно. У вас много единоверцев в Германии. Есть люди, которые считают, что евреи симпатизируют врагу. Ваши пожертвования считают откупными деньгами. А вот делом п…
— То-то любите его исполнять! Знаю я эту вашу Мессалину. Не одного вас благосклонностью одаривает. Смотрите, схватите люэс, здесь не вылечите.
Сказать, что песня впечатлила, означало ничего сказать. В этом мире о медиках не поют. А тут такие слова!
— Стент делают из золота или платины. Лучше из последней. Работа сложная и ответственная. Рекомендовали вас.
— Нисколько, Ольга Александровна! Только обрадован. Люблю вкусно поесть.
Ничего не произошло. Это был ее Валериан. С замотанной белым бинтом головой, бледный, с заросшими редкой щетиной щеками, но такой же любимый и родной. И пахло от него лекарствами — и более ничем. Его…
Огромным усилием воли Мария заставила себя не показать чувств.
— Ему ж за это медаль нужно давать, — скривился Семен. — И в чине повысить. Не жирно ль одному?
— Выгнал? — удивилась Ольга. — Своего начальника?
Не ошибся: у девочки хватка. Миша прав: у Поляковых на меня планы.
— Зачем тебе этот инструмент парикмахеров?
Понятно: не хочет говорить при кучере. Коляска замирает у входа в сквер. Деревянная ограда из реек, тенистые деревья. Соскакиваю на мостовую и протягиваю Поляковой руку. Она у меня в перчатке. Я в па…
— Предлагал деньги. Я отказался, тогда он обещал содействие по открытию практики после войны. Как я понимаю, за долю в деле. Ловкий у вас дядя! Подковы на ходу сдирает.
Он лукаво посмотрел на меня. Соблазняет, демон! Но он прав.
— Закурить есть? — перебиваю ее. Хватит объяснений. Сам толком не понимаю.
Я достал из кармана письмо Полякова и протянул Мише. Чего таить, раз начал? Перед тем, как взять письмо, Миша вытер руки о штаны. Местечковость у него не только в словах. Лист он развернул благоговей…
— Пусть так. Но где он, а где зауряд-врач?
— Врач, усыпляющих больных для операции. Вы это отлично умеете.
— Лучше пришить, — возразил я. — Зауряд-врачам положено.
Мария пообещала. Саша оказался замечательным мужем и отцом. Роль мужа императрицы не изменила его. Он как был, так и остался простым служакой, для которого должность командира дивизии стала потолком.…
— Все просто, Валериан Витольдович, — начал он, устроившись напротив. — Поляковы происходят из местечковых евреев. Дед у них был сапожником, отец выбился в купцы. Поляков и его братья приумножили сос…
— Врач-анестезиолог Керножицкий Нил Георгиевич. (Мужчина лет сорока поклонился Ольге.) Хирургическая сестра Семенова Капитолина Аркадьевна. (Семенова сделал книксен.) А это юное создание — медсестра-…
Гашу свет и забираюсь под одеяло. Спать… Не удается. Легко скрипит дверь, в комнату впархивает тень. У койки она сбрасывает халат и лезет мне под одеяло. Леокадия?
Адъютант в приемной, завидев начальника, вскочил.
— Накануне эскадрон немецких драгун, прорвав фронт, вышел к лазарету. Тот был обозначен красным крестом. Это не смутило супостатов, и они атаковали лазарет.
Ольга безнадежно больна, остается сын. Мише семнадцать лет, он юнкер Михайловского артиллерийского училища. Милый и послушный мальчик, любимец матери и сестры. Но не император — слишком прямодушен и …
— Принимай! — сунул ему вожжи. — Заводи коляску во двор и поживей! На барышню грабители напали. Она не пострадала, но Фрол ранен.
— А справитесь? Раненых много. Начальник лазарета жаловался, что зашивается.
— Лиза рассказала мне о посещении госпиталя, — начал Поляков. — А потом заявила, что пойдет в сестры милосердия.
— Странная у вас биография. Почему сразу не врачом?
Осторожно приподымаю бинт. Мощный шов, вязали со всей дури. Ну, так жир стягивали — у меня его полно. К сорока годам спереди образовался курдюк — следствие хорошего аппетита и любви к пиву. Стоп! Под…
— Я рад за вас, господа! — ответил Бурденко. — Доложу о ваших успехах. А теперь откланяюсь. Я тут не нужен. Операция проведена замечательно, командующий поправляется, необходимую помощь получает. А м…
Свет… Открываю глаза. Надо мной потолок — белый, с трещинами. Под ним — лампочка на проводе. Она не горит — свет льется из окна. Кручу головой. Небольшая комната вроде чулана. Я лежу на топчане у сте…
— Замечательно! — оценил он. — Видно, что держали ланцет в руках. Хорошо учат немцы! Я подам рапорт в санитарное управление корпуса с просьбой зачислить вас в лазарет зауряд-врачом. Не возражаете?
Я осторожно встал. Для начала снял пояс и повесил его на спинку стула. Затем расстегнул китель и замки подтяжек. Пробежался пальцами по пуговицам шаровар. В перчатках было неудобно, но снимать их я н…
— Как называется устройство, которое применил солдат? — спросил Рогоза.
Подумав, я достал из буфета бутылку рома. Напустил себе бокал и осушил двумя глотками. Да идет оно все!.. Пусть все течет, как сложилось. С проблемами будем разбираться по очереди.
— Меня зовут Леонтий Иванович Бубеннов. Я врач… — он машет рукой. — Это не важно. У меня к вам необычный вопрос. В Германии делают операции на простате?
Я тоже скучаю по тебе, но приехать в ближайшее время не смогу — отпуск не дадут. Почему, написать не могу, это тайна. Скоро узнаешь сама. Не грусти. Все разлуки рано или поздно заканчиваются. Не хочу…
— Своих не перестреляют? — озаботилась Мария.
— Слышал, — кивнул лейб-медик. — Хотел бы поговорить с зауряд-врачом.
— Меня зовут Афанасий Петрович Горецкий. Я лейб-медик ее императорского величества Марии III. Могу я поговорить с вами приватно?
Спустя пару минут коляска вылетела на освещенную улицу. Копыта зацокали по булыжникам. Я свернул направо и перебрался на кучерское место. Стоять в коляске было неудобно, да и внимание привлекаешь. Мы…
Попробовал бы я отказаться! Киваю. Беру ножницы и разрезаю повязку. Отдираю от раны бинт. Кровь брызгает струйкой. Бурденко мгновенно тампонирует рану — профессионал. Над левым соском раненого — боль…
— Сослали, — сказал он и вздохнул. — Проштрафился.
— Как же тебя угораздило? — выдохнула она.
Заканчиваем перекур, моем руки и идем продолжать. Пошли торакальные. С ними легче. Ранения в грудь выглядят страшно, но заживают лучше. Главное усечь поврежденные ткани. Здоровые не пустят к себе мик…
— Вряд ли. Прошлый вечор на тебя смотрел.
— А теперь — банкет! — говорит Карлович. — Ресторан гостиницы «Европе», для нас снят зал. Городские власти постарались. Все за их счет.
— Как хотите, — кивает она. Халат только наденьте… Доктор.
Не свезло. Автомобиль сворачивает к имению, подъезжает ближе и останавливается. Кожаный верх сдвинут к багажнику, на заднем сиденье — офицер с длинными, «буденовскими» усами. Лицо худое и загорелое. …
Хирургическая сестра некоторое время отнекивается, но по лицу видно, что просьба ей приятна. Озадаченный поручением санитар приносит гитару. На грифе — бант. Леокадия берет инструмент и подстраивает …
— Молчу! — согласилась Лена. — Забыла. Может, это и хорошо. Ты почувствовала себя лучше и стала интересоваться мужчинами. Мне, к слову, было приятно смотреть. Он касался тебя бережно. Врачи так не де…
Выходим за ворота госпиталя и садимся в автомобиль. Ого! Редкое средство передвижения в этом мире. На них ездят чиновники и офицеры в чине не ниже генерала. Кто же пациент? Автомобиль доставляет нас …
— И вам доброго вечера! — улыбается девушка. Хм! А зубки у нее — мечта стоматолога. Не в смысле выдрать и заменить, а для рекламы кабинета. И остальное хоть куда. Нежный подбородок, тонкие черты лица…
Голова побаливает, во рту будто сотня казаков переночевала. Казаки… Я вчера, кажется, куролесил. Вспоминаем…
— Мозг человека — штука таинственная, наукой мало изученная. Николай Нилович предупредил, что раненый, после того, как очнется, может многое забыть. Не узнавать окружающих, к примеру. Я обязан вас об…
Систему Довнар-Подляского изучили более опытные, авторитетные коллеги молодого врача, которые подтвердили правоту хирурга. Среди тех, кто рекомендовал предложения к внедрению, начальник лазарета 7-й …
А потом был поминальный стол. На него пошел «телец упитанный» из пригнанного для кормления солдат стада и оплаченный мной из собственных денег, внесенных в кассу полка. Загоруйко набодяжил из спирта …
— Не спешите! — останавливает меня надворный советник. — Посмотрите туда! — он указывает рукой.
— Сколько?.. — спросила Мария деревянным голосом. Продолжать она не стала, но лейб-медик догадался.
Посидели мы душевно. Уговорили штоф, побеседовали. Я рассказал о новостях из Ставки — что знал, конечно, ответил на вопросы полковника и священника. Новую организацию медицинской службы они одобрили.…
Лейб-медик за спиной Ольги тихо охнул. Этот странный хирург не имел понятия о приличиях.
Как ни горька была потеря, но у нее оставались дети и страна. Огромная, разноязыкая, населенная разными народами, Россия, как огромная семья, требовала неустанного внимания и попечения, и Мария несла…
— Возможно, но, скорее всего, нет. Глупо. Разоблаченный агент сдаст резидента. Полагаю, дело обстояло иначе. Агент хотел выйти из игры и сказал это Бергхарду. Тому это не понравилось, и он стал угрож…
После полудня вереница автомобилей выехала из Минска и, пройдя по булыжному шоссе с двадцать километров, свернула на лесную дорогу. Въезд на нее преграждал шлагбаум. При виде колонны охранявшие дорог…
— Есть репортер! — сообщила она. — Господин Светозаров, — она оглянулась и понизила голос. — По пачпорту он Комарицкий Егорий Фирсович, но велел звать себя Светозаровым. Сказал, что из газеты «Москов…
Нелюбовь к немцам, которые подвигли Петра на бунт, побудило Софью наказать наследникам не брать в жены заграничных принцесс, а наследницам — не выходить замуж за иностранцев. Софья изменила порядок п…
— Я — тоже, — сказал он и вновь вздохнул: — Ваше высокоблагородие.
— Это мне, — сказала Ольга. Он взяла конверт, вскрыла и быстро пробежала глазами письмо. Одинокая слезинка выкатилась из ее глаза. Ольга достала из рукава платья платочек и промокнула ее. Затем сложи…
— Самому бы знать. Прикасаюсь и чувствую, как исходит тепло.
— Что, и простыни будут? — удивился командир полка.
— Как только поправится Алексеев, — кивнул Загряжский. — Кстати, не пора ли его навестить?..
— Не хотите быть обязанным, — вздохнула она.
— Тот же зауряд-врач, других хирургов в лазарете не оказалось. Начальник лазарета, не обращая внимания на ранение, помогал ему советами. Операция завершилось успешно. Мне доложили, что Алексей Алексе…
— Чем могу служить? — спросили за спиной.
— Михаил Афанасьевич Булгаков. Он врач, как и я. Со временем обещает стать замечательным писателем.
— Коньяк, сигару? — Поляков открыл крышку украшенной резьбой деревянной шкатулки. Внутри нее, как патроны в магазине, лежали сигары. Крупнокалиберные такие.
— Нет. Его нигде не лечат. Нужна пересадка костного мозга, а с этим сложно. Методики нет, подобрать донора не получится. Для этого нужно исследовать десятки параметров. Здесь пока не умеют.
«Заткнись! — приказала Мария. — Все равно не отступлю. Я не меняю решений. На фронт, значит, на фронт!»
— Пусть лучше Елена Васильевна, — улыбнулся Довнар-Подляский. — Не все ж мне.
— Чуть позже, — Ольга перевела дух. — Дайте придти в себя.
— Пусть так! — согласилась фрейлина. — Но вы поддержите!
— Мадмуазель Полякова, — прошептал тихо подошедший Загряжский. — Вторые сутки от Валериана Витольдовича не отходит. Предлагал сменить — отказывается. Вот и сморило.
Ольга подумала и присела. Загряжский устроился напротив.
— Извините, что повысил на вас голос. Привычка. Когда каждый день говоришь с подчиненными…
— Поздравляю вас зауряд-врачом! — говорит Карлович.
— Поезд под парами, войска для прощания выстроены! — доложил тот. — Ее императорское высочество уже проследовало в свой вагон. Будете обедать здесь или в поезде?
— Да ладно тебе! Думаешь, не вижу? Понравился тебе доктор. Мне, к слову, тоже. Чувствуется благородная кровь. Недаром предки на троне сидели.
— На участке Евгения Александровича будет отвлекающий удар. А вот немцы уверены, что мы будем прорывать фронт именно тут. Несколько месяцев постоянных боев за малый клочок земли… Где ж еще наступать?…
— Проходи! — сказал незнакомец и отступил в сторону.
Они вошли в здание госпиталя и по лестнице поднялись на второй этаж. В кабинете Загряжский помог ей снять шубку.
Даже так? Я пересек мощеный брусчаткой двор и поднялся по мраморным ступенькам монументального крыльца. Его украшали колонны с капителями. Привратник в зеленой ливрее распахнул передо мной тяжелую дв…
Лиза надула губки, но подчинилась. Обед по заведенному в доме порядку прошел в молчании. Ничто не должно мешать вкушению яств, это мешает пищеварению. Этому Полякова учили родители, и он соблюдал их …
— Что может пожелать вам солдат с фронта? (Который не знает слов любви — ха-ха.) У вас все есть. Вы молоды и красивы, у вас замечательные, любящие родители. Ваш дом полная чаша. Но жизнь — штука слож…
— Девяносто рублей. Я возьму только за металл. Работа бесплатна.
— Кто это? — поинтересовалась Ольга, ощутив укол ревности.
— Что вы понимаете?! — взвился он. — Моя девочка, дочь Полякова, будет выносить судна за какими-то гоями?
— Исаак Моисеевич, — ответил он удивленно. Видимо, здесь этим не интересовались.
Оружие он складывает в кладовой. Раненые подавлены. Говорят, что «герман жмет», и фронт может не устоять. Оперируем. Ранения большей частью от шрапнели, много слепых ран. Разрезаю, достаю пули и клоч…
— Брось! — сказал я. — Без чинов. Здесь медсанбат, а не строевая часть. Все, как в лазарете у Николая Карловича.
Мария кивнула и замолчала. Алексеев сжался. Сейчас последуют неприятные вопросы. Почему прозевали наступление врага? Отчего своевременно не подкрепили оборону и дело дошло до резервов? Вопросы неприя…
Раненый выглядел ужасно. Сознания нет, тело раздуто, как у рекламной фигурки Мишлен. Грудь, живот, ноги, руки, шея… Лицо синее, губы черные. Дыхание еле прослушивается. Пульс частый и слабый, на груд…
— Это зависит от пациента. Если рана чистая, то, как будто вода стекает с ладони. Если воспалена, ощущаю сопротивление. Будто «воде» что-то мешает. Приходится «толкать».
Рогоза обиженно засопел. Это был прозрачный намек. Прошедшей зимой генерал пытался прорвать оборону немцев у озера Нарочь. Наступление кончилось провалом и большими потерями. В результате Рогозу отст…
Несмотря на помощь, Россия изнемогала. Не хватало оружия и боеприпасов, с медицинской помощью обстояло того хуже. Нехватка медицинского персонала, отвратительная организация помощи раненым — все это …
«А скандал в печати почему поднял? — не отстал голос. — Не лучший способ зарекомендовать себя перед императорской семьей. Он, что, этого не понимал?»