Подбежав к топчану, гости уставились на меня.
— Слушай меня! Ворота запереть на замок! Подогнать к ним телеги без лошадей — вон несколько стоит. Все оружие, что принесли раненые, туда!
— Льстец! — грозит она пальцем, но выглядит довольной. Вот и хорошо. Здесь она, похоже, главная певица. Зачем мне враг?
Полтинники давать я перестал — так и без денег можно остаться. Услыхав очередное «нет», поворачивался и уходил. Садился в коляску, и извозчик вез меня к следующей гостинице. Меня уже подмывало отказаться от затеи. Гнев ушел, но упрямство осталось, и оно не давало отступить. Личную обиду стерпеть можно. Пусть я «лекаришка», но одним росчерком пера обречь на смерть тысячи людей…
— Сделаем, ваше императорское высочество!
— Герман бомбы из пушек кидал. Одна разорвалась близко. Кольку и Митьку — наповал, а меня — осколком в живот. Думал, что помру. Дохтур спас. Осколок достал, живот заштопал. Теперь буду жить. У Лесного, бают, все выживают. Спаси его бог! — раненый перекрестился.