— Пульс слабый, но ровный, — доложил дантист. — Наполнение слабое. Дыхание частое.
— Из солдатской кухни, — пояснил полковник. — Офицерам отдельно не готовят, отец Михаил на том настоял. Поваров под свое попечение взял. Следит, чтоб чистоплотными были и готовили хорошо. Солдаты его за это уважают.
— Чтобы ни случилось, — продолжил Загряжский, — я на вашей стороне и хочу, чтоб вы об этом знали. Пора прекращать это безобразие!
Развязав стягивавший горловину шнурок, я обнаружил внутри извалянные в махорке патроны. Взял один. Калибр 7,62, карманный вариант.
Лейб-медик отвесил поклон и вышел. Мария подошла к окну и, опершись на подоконник, уставилась в стекло. То, что происходило за ним, она не различала. Горло и сердце будто сдавила невидимая рука. Обещания придворного врача не успокоили ее. Его горячность, и Мария это понимала, как раз говорила об отчаянии. Если лейб-медик уповает на монаха…
— Кто ж его не знает? — усмехнулся Миша, цепляя вилкой кусок колбасы. — Самый богатый человек края. Банки, фабрики, железные дороги. Четверо сыновей, которые давно при делах, и дочь на выданье. Такая красавица! — Миша закатил глаза, не забывая жевать. — Я интересуюсь, с чего это вы, Валериан Витольдович, любопытствуете?