Через два дня Брусилова увезли. Его состояние не вызывало опасений, и командующий решил перебраться ближе к штабу. Вместе с ним ускакали и казаки. Взбудораженный пребыванием высокого пациента лазарет вернулся к обычной жизни. Я лечил раненых и писал доклад для конференции. Мы обсуждали его с Карловичем за совместными чаепитиями. После моего отказа от предложения Бурденко начальник лазарета проникся ко мне особым расположением. Это он еще о Брусилове не знал! Мы беседовали о жизни, обсуждали статьи в газетах и медицинских журналах. Лазарет их получал, здесь Карлович не соврал. Эти вечерние чаепития не могли заменить мне дом, но чем-то похожим от них веяло. С врачами и фельдшерами у меня установились добрые отношения, как и с сестрами милосердия. Я держался с ними, как равный, это оценили. Коллеги происходили из мещан, а тут шляхтич древнего рода. Ну и что? Никогда не понимал понтов — как здесь, так и в моем мире. Родился ты в знатной семье или много наворовал, то есть «добился успеха», с чего гнуть пальцы? Почему западный миллионер ходит в простом костюме, ездит на подержанной машине, а нашему западло? Для него нет жизни без Бриони и Феррари. Может, от того, что больше похвастаться нечем?