Все цитаты из книги «Остров Крым (авторская редакция)»
Он соответствующим образом развернул машину. Макаров соответствующим образом потянул рычаг.
— Андрей! Ну, знаешь! Ну, понимаешь ли! Да, как же? Каким же образом? Да это просто фантастика! Нет-нет, это фантастика, иначе и не скажешь! Ты — здесь? Да это просто поворот в детективном духе!
— Вас понял, — ответил ему старший матрос Гуляй, хотя отлично видел на своем приборе, что задание не выполнено.
Он не просчитался. Камеры тут же обратились к дамам, сначала пропанорамировали все блестящее общество, а потом выделили «крупешником» мадам Татьяну Лунину, Марго Фицджеральд и Лючию Кларк. Последняя,…
— В военном отношении? — задал Марлен Михайлович встречный вопрос.
Гангут протянул Лучникову плоскую банку консервов. По боку банки вилась призванная возбуждать аппетит надпись: КАЛЬМАР НАТУРАЛЬНЫЙ ОБЕЗГЛАВЛЕННЫЙ.
Похожая на шалаш, однокомнатная, но огромная квартира Лучникова была задумана как чудо плейбойского интерьера: множество неожиданных лестниц, антресолей, каких-то полатей, раскачивающихся кроватей, о…
Грохочущие белые валы один за другим шли на них, и Лучников подумал, что буря усиливается и в конце концов может расплющить их о камни дамбы. Пока валы разбивались метрах в двадцати от них, но бурлящ…
Я тебе не Славка, падла Лучников, предатель, большевистская блядь, сколько тебе заплатили, хуесос, за Остров Крым, мандавошка гэбэшная, я тебе не Славка, я таких, как ты, раком на каждом перекрестке,…
В магазине у прилавка стояло несколько женщин. Они обернулись и молча смотрели на вошедших. Может быть, приняли за иностранцев — странные сумки через плечо, странные куртки… Пока они ходили и осматри…
Бандиты залепили Тане рот плотной резиновой лентой. Потом один из них расстегнул ей платье и стал жать и сосать груди. Другой задрал ей юбку, ножом разрезал трусики и полез всей пятерней в промежност…
Марлен Михайлович даже слегка вздрогнул и поднял глаза. «Пренеприятнейший» смотрел на него с любезной, как бы светской улыбкой, показывая, что смотрит теперь на него иначе, что он вроде бы его разгад…
Конечно, Сталин не умер в 1953. Он жив и сейчас в немыслимой по своей тотальности «наглядной агитации», в сталинских сессиях т.н. верховного Совета и в проведении т.н. выборов, в ригидности и неспосо…
— Мне все равно, куда бежать, — пояснил малыш. — Я могу убежать откуда угодно и куда угодно.
Вот уже несколько лет, как Площадь Лейтенанта Бейли-Лэнда на набережной Ялты превратилась в огромное, знаменитое на весь мир кафе. На всем пространстве от фешенебельной старой гостиницы «Ореанда» до …
— Мерзко так думать, — сказал Лучников. — И ты уж прости меня, Дим Шебеко, я сам тебя павел на эти мысли. Мне надо было проверить свои соображения, и я тебя невольно спровоцировал. Прости.
— А у меня костюм лучше, — сказал Чернок.
Лучников наклонил голову и сжал ладонями виски, нажал пальцами на глазные яблоки, чтобы разогнать спускающуюся ему на голову тучу мрака. В самом деле, быть может, Кристи и права по-своему, по-бабски.…
Товарищ Мясниченко как бы платит любезностью за любезность, в ответ на лучниковские советизмы, включающие даже и «дикую запарку», отвечает старорежимным «не извольте беспокоиться». Так, вероятно, он …
— Я так и понял, — сказал Лучников, взял слюнявый окурок и втянул сладковатый дымок. Сладкая дрянь. — Ба, вот странность, только сейчас заметил, что я спрашиваю тебя по-русски, а ты мне отвечаешь на …
Ребята все уже спали, развалившись в креслах. Лучников и Дим Шебеко сидели сзади и беседовали.
— Я эту трассу пройду с закрытыми глазами, Андрей, — сказал граф. — Но если ты полагаешь…
Лучников увидел через улицу, что из «Липла» вышел Сабашников. Он махнул ему рукой, и они стали двигаться ко входу в паркинг, где и встретились через минуту. Сабашников, изображая оскорбленную доброде…
Когда Арсений Николаевич вошел в гостиную, ему, конечно же, было оказано чрезвычайное внимание, но отнюдь не столь чрезвычайное, как он первоначально предполагал. Михаил Михайлович, роскошный, во фра…
С разных концов стола на Гангута смотрели. Кувшинные рыла.
Лучников предполагал, что в доме генерала он найдет запах маразма, ветхости, набор полусонильных чудачеств, сонмище котов, например, или говорящих птиц, отставшие от стен обои, — словом, некий бессты…
Вместе с милейшей своей подружкой, вечно пританцовывающей Заирой, Бен-Иван все приготовил на катере, а затем, ничтоже сумняшеся, отправился на «поверхность», как он выразился, в ближайший супер-марке…
— Я бы вам, братцы, хотел прочесть последний абзац. Вот, обратите внимание: «Сможет ли новая большая и сильная группа людей не раствориться…» Ну, дальше эта неумная метафора… «Но стать ферментом новы…
— Да! — вскричал Кронин. — Если бы это был неприятель, если бы это была армия вторжения, мы бы сбросили их в море!
— Мда-с… честно говоря, я не ожидал такой оперативности… я в дикой запарке… — забормотал Лучников.
— Алё, девяносто третий, — ленивым наглым тоном передал Комаров на „Киев“, — задание выполнено.
На площади вокруг статуи видны были следы странного побоища, вернее, избиения: осколки стекла, обрывки серебряных курток, раздавленный танком фургончик. У подножия памятника стояла группа растерянных…
Господин Меркатор вытаскивал тяжелый в кожаном переплете гроссбух и записывал в него русскую строчку. Обожаю все русское! И это вовсе не потому, что имею одну шестьдесят четвертую часть русской крови…
— Часто ломаются, — сказал Бен-Иван. — Конечно, могут и сбить, но этот швед уже летал сюда раза три, вывозил диссидентов. Здесь нужна склонность к риску и… — он совсем уже как-то весь съежился. — Ну …
В душе его была тревога, он часто посматривал на светящийся циферблат своих часов… Вдруг что-то случилось с современным механизмом: стрелки, секундная, минутная и часовая, закрутились с невероятной с…
— Что вы думаете, Мухтар-ага, насчет Идеи Общей Судьбы?
Татьяна много лет уже была «выездной» и для нее эти обморочные состояния в капиталистических «жральнях» давно пройденный этап. Раньше, в до-андреевской жизни, супермаркеты эти восхищали, но раздражал…
Увы, это была не съемка. На набережной стоял огромный черный «Руссо-Балт» с замутненными и, очевидно, непробиваемыми стеклами. Таню швырнули на заднее сиденье, туда же впрыгнули и три бандита, главны…
— Ну вот уже и цвет волос, цвет кожи, примитивнейший расизм, — уныло проговорил Антон. Он был удручен внезапной злобной вспышкой Маета Фа. — Друзья, — сказал он, — мы ссоримся по пустякам, а на самом…
— С успешным началом операции. Для полного успеха не хватает теперь только одной детали — самого Лучникова. Ну, подавайте мне его, и я тут же ринусь в бой.
В этот момент мягко, бархатом по бархату прозвучал гонг и милейший голос объявил, что самолет Стокгольм — Симферополь заходит на посадку. Слева от бара осветился большой экран, на котором в темных не…
— Заткнись! — брезгливо поморщился Арсений Николаевич. — Вовсе не интересно выслушивать признания слюнявого маразматика.
Порой ему казалось, что это ради него, своего любимца Луча, старается московский «андерграунд» показать, что еще жив, но потом подумал: нет, хоть и тянут из последних жил, но так будут всегда тянуть:…
— Какая мощная эта «Рыба», — сказал Лучников, показывая на вывеску. — Посмотри, как она сильно бьется среди московского торжественного спокойствия. Жаль, что я раньше ее не замечал. Удивительная, вел…
Мы часто со смехом отмахиваемся от художественных кинофильмов, сделанных на вершине сталинского владычества такими мастерами советского кино, как Ромм, Козинцев, Трауберг (впоследствии, в период отте…
— Это почему же такой упор на национальность? — спросил он свою соседку.
— Если бы вы знали, Андрей, как я рада вас видеть, — очень тихо проговорила она, протянула руку и чуть-чуть кончиками пальцев дотронулась до его локтя.
— Какие-то приятные персоны, — проговорил фон Витте. — Впрочем, Андрей Арсениевич, мне и нет нужды заходить внутрь. Я просто хотел ответить на ваш вопрос, а это займет не более пяти минут.
«Видное лицо» взяло его под руку, шепнуло на ухо: «Рад, пиздюк?» и подтолкнуло со смешком локтем в бок.
— Спускайтесь туда, — сказал Чернок, допил стакан до дна и закурил сигариллос. — Да, мальчики, мне тоже приходила в голову эта мысль, — сказал он. — Больше того, она мне даже и ересью не кажется. Я п…
— Вы итальянец? — спросила, подходя, Заира. — Такой блондинчик?
Из кухонного зала, сверкающего кафелем и алюминием, вышел мужик лет сорока пяти, перегнулся через стойку и стал что-то говорить, скабрезно улыбаясь, девочке с испуганными глазами. Та закрывалась салф…
— Вот именно это и хочу сказать, — смело брякнула Татьяна.
Аудитория восторженно взревела. Полковник Чернок закурил сигариллос. Андрей грустновато улыбался. Миссис Парс-лей (кажется, есть такая травка в бульон) демонстрировала одну лишь безграничную преданно…
— Тут у вас, вернее, тут у нас, уже и в себе-то становишься не уверен. Стукач я или не стукач? Какой же я стукач, если они за мной гоняются? Впрочем, может быть, в каком-то косвенном смысле я и стука…
— «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всей душой твоею, и всем телом твоим!»
— А вот тебе не браво, Марлен! — хохотал Лучников. — Я тобой сейчас не восхищаюсь. Сколько же раз нужно объяснять тебе, что я здесь вовсе не иностранец.
Вообще, как он себя ведет, этот самоуверенный «хозяин жизни», и все его друзья? Как они просто и легко все эти делишки свои делают, все делают такое, от чего у нормальных людей голова бы закружилась?…
Несколько минут они лежали рядом на ковре, не говоря друг другу ни слова.
— Скажите, Андрей, вы предполагали, что все произойдет именно так? — спросил Мустафа.
— Ну, хорошо. — Она повернулась к мужу. — Ты же знал прекрасно: Лучников уже много лет мой любовник.
Она успокаивалась, пальцы ее выпускали его пиджак, тихо ползли по груди… она даже улыбнулась.
— Браво! — сказал дед. — Предлагаю всему обществу уйти от битвы идей к реальности. Реальность перед вами. В центре стола омар, слева от него различные соусы. Салат с креветками вы уже отведали. Смею …
Начался быстрый диалог, во время которого Петя Сабашников, тоже мгновенно перестроившись, живейшим образом реагировал, вскидывал брови, делал умное лицо, энергично кивал или отрицательно потряхивал л…
Набычившись, он постоял с минуту посреди кабинета, переводя взгляд с начспеца на товарища Сергеева, а жену свою как бы нс видя, выронил из кулака галстук и, тяжело ступая, вышел из кабинета, неуклюжи…
Таблетка вдруг наполнила ее радостью и миром. Пространство осветилось. Благодатная и мирная страна пролетала внизу под стальным горбом фриуэя, проплывали по горизонту зеленые холмы, ярко-серые каменн…
— Дринк, — сказал один из солдат, блондинчик. — Водички можно? — мучительными жестами, нелепо куда-то под мышку подсовывая автомат, он попытался объяснить «фирменной» публике всю скромность своего же…
Двадцатое января. Тридцать градусов мороза. Сорокамильное горло Чонгарского пролива сковано крепчайшим льдом, по которому могут двигаться многотысячные колонны с артиллерией. Все соответствовало в эт…
— Рядность, Лопатов, рядность, — сухо указал он на дорогу и отвернулся.
— Оставьте меня в покое! — рявкнула на нее Татьяна. — Я просто есть хочу. Не ела весь день. Если вы псих, это не значит…
Однако отдает ли себе отчет господин Меркатор в том, что победа СОСа на выборах может привести не к формальному, а к фактическому слиянию Крыма с СССР?
— Андрюша, ты знаешь, на какой пороховой бочке мы живем, в какую клоаку превратился наш Остров… — Так начал говорить товарищ министра информации Фредди Бутурлин. — Тридцать девять одних только зареги…
— Может быть, с ней соответствующие органы поговорят? — невинно спросил Лучников.
— Несколько вопросов, — сказал Гангут. — Почему вы говорили обо мне? Почему много? Почему как о еврее или о нееврее, о татарине, об итальянце, что это значит?
— Татьяна Никитична, хотите новый анекдот из Москвы? — спросил кто-то.
— Вот так граф! — воскликнул лысенький мальчик Тимоша Мешков, самый богатый из всех присутствующих, нынешний совладелец нефтяного спрута «Арабат-ойл-Компани». — Восхищаюсь тобой, Володечка! — Все тут…
Марлен Михайлович ничего не ответил, а только лишь большим оттопыренным пальцем показал в черное море и загадочно ухмыльнулся.
— Вы, что же, Андрей, собираетесь защищаться? — с кривой улыбкой спросил Востоков. — Наподобие Сальвадоре Альенде?
— Иван Шмидт, — улыбался преступник и махал рукой. — Зовите меня Ваней, парни.
Молодой походкой, размахивая руками со свойственной ему внешней беззаботностью отец шел навстречу.
— Ну, знаешь! — задохнулся от возмущения Кузенков. — Ты меня, Андрей, иногда просто бесишь! Ты уж просто рисуешь себе настоящее оруэлловское общество! Ты говоришь, как чужой! Тебе будто бы наплевать …
— Однако, профессор… — репортер показал камере свое ухмыляющееся лицо.
— На будущий год я буду первым! — ярчайшая улыбка Маста Фа.
— Вы уверены, чиф, что это смешное сообщение?
— Яки! — вскричал Антон. — Будущее нашей страны — это яки, а не вымороченные врэвакуанты или обожравшиеся муллы, или высохшие англичане! — Он отодвинул локтем свою тарелку и зачастил, обращаясь к дев…
— Это мы ему сказали, что Москва — блевотина.
Она смахнула со стола плотненькие, будто бы поляроидные снимки, и они голубиной стайкой взлетели в черноморскую черноту, прежде чем опасть на пляжную гальку или улететь в тартарары, в казарму нечисто…
Кто-то что-то еще пробурчал, пробормотал, но «Видное лицо» смотрело прямо на Марлена Михайловича, еле заметной улыбкой показывая, что сумело оценить его тактическую паузу.
— Еще через неделю Госдума обратится к Советскому правительству с просьбой о включении в СССР на правах союзной республики. Скажи, ты можешь мне гарантировать, что не будет какого-нибудь варварства, …
В небе памяти моей стоит ослепительное солнце двенадцатилетней давности — оно распластывает нас на коктебельской гальке, прижимает киммерийскую пыль к полотну дорога и гонит в море — окунуться в вино…
— Вот кто Ной, — сказал он торжественно. — Ной — это ты, Арсений Лучников! Послушай, — он опять навалился локтями на стол в манере водителя грузовика… — ты ведь, конечно, знаешь, что в мире существуе…
Лучников облегченно расхохотался: значит, просто обыкновенные дуры! Дружок в штанах тоже сразу успокоился.
— Кто ждет? — завопил Лучников. Ярость, словно морская звезда, влепилась в темную стену.
Он выжидательно замолчал и даже как бы заглянул другу в глаза, но Лучников выдержал взгляд без всякого гимназического сантимента, с одной лишь нарастающей злостью.
Ультрасовременная, еще нигде, кроме Симфи, не опробованная система включила телекамеры на борту огромного воздушного корабля, во всех четырех огромных салонах, где пассажиры, улыбаясь, перешучивались…
Памела и Кристина — Боже! — преобразились: обе в платьях! Платья, правда, были новомодные, марлевые, просвечивающие, да еще и на узеньких бретельках, но все-таки соски молодых особ были прикрыты каки…
— Ни в коем случае! — воскликнул «артист побега». — Ночью здесь все будет исполосовано прожекторами. Они будут каждую минуту подвешивать ракеты. Если они обнаружат нас ночью, нам конец.
— Ебал я «Красную бригаду», — неохотно проговорил Антон, выпил рюмку коньяку и поспешно закурил.
— Напрасно пренебрегаете, Марлен Михайлович, — сказал он. — Сейчас я представляю те немногие силы на Острове, которые противостоят эпидемии СОСа. Запад, как всегда, расписывается в банкротстве. Мы вы…
Так и оказалось — снобейший сноб ездил в ржавой акуле: высокий сутулый мужлан в короткой кожаной куртке, в брюках-галифе и в крагах! Машина была из середины столетия, водитель же явился как из начала…
Он поднял ее тело и медленно направился к храму. Навстречу ему по дорожке, выложенной ракушечником, мимо античных руин и православных крестов, бежали три фигуры, он узнавал их по мере приближения: от…
— Медам! — восторженно приветствовал попутчиц Лучников. — Исключительно рад! Вы замечательно выглядите! Едете для гольфа? Между прочим, как здоровье генерала?
Они неизлечимы, думал он, посещая митинги, читая предвыборные плакаты, сидя у телевизора, изучая газеты, беседуя с людьми на приемах в посольствах, в салонах аристократии, на вернисажах, выставках и …
— Во всяком случае спасибо. Вещи чудесные, подарки в твоем силе, элегантно и дорого, подарки богача из высокоразвитого общества. Завтра Вера ждет тебя к обеду. Угостим своим спецснабжением. Утром к т…
— Кто звонит? — спросила грубо Таня, хотя уже поняла, кто звонит.
— Ты, сука чекистская, — отчетливо проговорил он, — ну-ка вставай! Сейчас мы покажем тебе и твоему хахалю, кремлевскому жополизу, что они еще рановато празднуют. Встать!
— Город Ковров знаменит мотоциклами «Ковровец», — объяснили ему.
— Что с тобой? Марлен? Идем назад в «Трезубец»! — Лучников с трудом остановил стремящееся куда-то мощное тело Марлена Михайловича, повернул его в обратном направлении.
— Татьяна, телега на тебя, ну поздравляю, такую раньше и не читала.
— Это я! Я! — закричал тут радостно Костенька Нессельроде, хотя вроде бы гордиться нечем: дикий красный охранник, прижав его к стене, молотит руками и ногами.
— Я дам вам «Лендровер» с цепями, — сказал дед Арсений. — Иначе вы сверзитесь с серпантина в бухту.
Марлен Михайлович стал уже пугаться своих мыслей. Ведь когда-то, еще несколько лет назад, он и сам смотрел на Арабат как на цитадель классового сознания, как на могучий эшелон классового движения. Ин…
Тут вдруг «Видное лицо» совершенно замкнулось, ушло в себя, встало и направилось к выходу, заканчивая таким образом сегодняшнее заседание и оставляя всех в недоумении.
— Да пошли бы они в жопу, эти бабы! Благодарю покорно, не нуждаюсь! Никакой половой зависимости! Я с Осьминогом сейчас говорил! Вот, понимаешь ли, утром получаю международную телеграмму… нет, ты не п…
Не соответствовало логике классовой борьбы лишь настроение двадцатидвухлетнего лейтенанта Ричарда Бейли-Лэнда, сменного командира одной из башен главного калибра на линейном корабле «Ливерпуль»: он б…
— Ну, вы работаете вообще-то где-нибудь или… или «фриланс»?
— На хера мне твоя валюта, — забормотал Дим Шебеко. — Я тебе могу хоть двести дать. Луч, хоть триста. У нас сейчас башлей навалом. Нам сейчас за нашу музыку платят клево. Тоже парадокс, правда? Мы пр…
У них и прежде так бывало: если деловой разговор не получается, они как бы тут же о нем забывали, делали вид, что его и не было, показывая этим, что личные свои отношения они ставят выше всякой эконо…
— Да конечно же единомышленники! — вскричал Сабашников. — Но ведь именно по несерьезности мы с тобой единомышленники. Да ведь мы даже и в Будапеште с тобой шутили, а ведь критики наши в адрес «мастод…
За столом после этой пылкой тирады воцарилось натянутое молчание. Девицы сидели с каменными лицами, у Кристины вздулась правая щека — во рту, видимо, лежало что-то непрожеванное, вкусное.
Опять он не спит? подумала она, когда гости разошлись, и выглянула из своей «пещеры». Она не сразу нашла Андрея. Вигвам вроде бы был пуст, но вот она увидела его высоко над собой, на северном склоне …
Хозяин тут же появился с рюмочкой на подносике. Он приближался, но Сергеев как бы не замечал его. Он говорил спокойно, без всякой опаски.
— На самом деле поворота нет. Есть только некоторое увлечение идейками наших диссидентов, новой эмиграции, типично идеалистическая рефлексия. Редактор «Русского Курьера» Лучников, несомненный лидер д…
— Скажи, Антоша, а на что ты жил весь этот год?
— В решении подобных вопросов партия накопила большой опыт, — высказался «Пренеприятнейший». — Многопартийность, как вы, конечно, понимаете, это вопрос нескольких дней. С национальностями сложнее, од…
Многие музыканты знали Лучникова: он им уже несколько лет привозил самые свежие диски и журнал «Down beat». Новичкам он был тут же представлен как «Луч Света в Темном Царстве». Весь оркестр, забыв о …
— Что скажешь, Марлен Михайлович? — спросило «Видное лицо». — Достаточно этого для решения проблемы?
— Я знаю, кто у тебя, — пробарабанил Луч. — Постарайся их обмануть. Это единственный шанс.
— Мы выбирали вина, — сказал он. — Сейчас это очень важно. Если неправильно выберешь вино, весь обед покатится под откос, и все вы через два часа будете выглядеть, как свиньи.
— Как в целом? — спросил на прощание Лучников Кузенкова.
ЛУЧНИКОВ: Определенное интеллектуальное течение.
— Ну, конечно. — Глаза Дима Шебеко сузились. — Она почти наверняка стукачка.
…Передайте за проезд. Куда вы давите? Да что это за люди? Ох народ пошел — зверь! Ухм-ухм-ухм — Сережа… Булочку хотите пососать, приезжий? Следующая остановка — автовокзал! Ай-ай-ай, да куда же он ка…
Сегодня, когда они покинули здание «Курьера», Кристина напомнила ему об отце и он из первой же телефонной будки позвонил в «Каховку». Там ответил новый библиотекарь, бывший премьер Кублицкий-Пиоттух.…
— Анто-о-ошка! — закричал Лучников так, как он кричал когда-то, совсем еще недавно, будто бы вчера, когда в ответ на этот крик его сын тут же мчался к нему большими скачками, словно милейший дурашлив…
— Перестань, Лунина! — начальник отдела шлепнул здоровенной ладонью по письменному столу. — Ты что, не понимаешь? Перестань дурака валять!
— Искренние сторонники, — пробормотал «Сплетник». Она расхохоталась.
— Да, конечно, — улыбнулся Олег Степанов. — Согласитесь, нужно помочь национальному гению, он задавлен. Естественно, ищешь русских людей в искусстве. Вот ваше творчество, эти три ваши картины, несмот…
Полковник сидел в Париже уже целый месяц, ведя переговоры о поставках модели знаменитого истребителя-бомбардировщика для крымских «форсиз».
— Черт знает что, — проворчал Бакстер. — Всякий раз у вас здесь я попадаюсь на эту рекламную удочку «ялтинского чуда». Нечто гипнотическое. Я в самом деле начинаю здесь как-то странно молодеть и даже…
Все это, однако, затягивалось, он нарочно все это затягивал. Мокрая рука его, трогающая ее соски, была слаба, но внутри, шевелился раскаленный шланг, и она не выдержала — застонала.
— Косыгину. — Бакстер похлопал наивными глазками. — Он мне не откажет. Мы с ним много раз вместе рыбачили.
— Иди к своим немцам, в Крымию, у вас там церквей навалом, там и благословись.
Развалившись в кресле и закинув ногу на ногу, преступник улыбался со сдержанной наглостью, со спрятанным перепугом, но и не без некоторого удовольствия: все-таки такое внимание.
…Да, совсем не трудно переменить курс «Курьера», — подумал он. — Нет ничего легче, чем презирать эту страну, нашу страну, мою, во всяком случае. Кстати, в завтрашнем номере как раз и идет репортаж о …
— Нет! — вскричала Таня. — Никуда мы не поедем. Нигде мы вместе не будем жить. Отправь меня в Москву, Андрей. Умоляю тебя.
— Завтра мерзавца выпустят под залог и начнется бесконечная следственная и судебная волокита, а он тем временем смоется куда-нибудь в Грецию или в Латинскую Америку, — сказал Фофанов.
— Да вот, видите, ходит по гастроному и шипит, — вконец совладал с собой старик.
— Да он же нам не чужой, — смеялась Таня и щекотала Лучникова. — Он нам идеологически чужой, а по крови свой. Русский же.
— Почему же вы к нему пристаете? — строго, но патронально вопросил Марлен Михайлович старика.
На бульваре американец взял Лучникова под руку, в некое подобие стального зажима и, увлеченно размахивая свободной рукой и заглядывая в глаза, стал развивать идею.
Каждое событие, происходящее сейчас в России, должно рассматривать с точки зрения борения двух этих течений. Возьмем, к примеру, одно из самых примечательных: эмиграция евреев и происходящее под этим…
— Посмотри, мусульманин, как плавно переходит здесь Эллада в Византию, а Византия в Россию, — с улыбкой сказал Андрей. Он сделал несколько шагов в сторону античного портика и прислонился к колонне. О…
— Как думаете, почему? — надменно спросил он Сергеева. — Не догадываетесь?
— Да ни за что на свете не буду звонить, — сказал Лучников.
— Насчет десятиборья, так у нас прежних заслуг не забывают, — сказал муж. — Вот гляньте! Вот мои этапы. Восемь лет в первой десятке держался…
— Сейчас узнаем, сейчас узнаем, — Лучников крутил слабую толстую руку, а другой своей свободной рукой взялся расстегивать пиджак на животе незнакомца. В старые времена такой прием повергал противника…
— Разведка, — ядовито усмехнулась Таня. — Сказали бы лучше слежка, соглядатайство.
— Налейте мне скоча, — наконец различил он слова.
Десантники рты раскрыли, до них только сейчас дошло, что с ними говорят по-русски.
Пока ехали, Лучникову удалось все же сквозь непрерывное фиглярство Петяши выяснить, что тот проделал за последнее время очень важную работу, прояснял позиции Союза и Штатов в отношении Крыма. Ну, у С…
Сногсшибательно, пробормотал Лучников, к чему же такая, схима?
— Не век же нам летать, — раздраженно бросил Чернок. — Постепенно снижаемся! Продолжаем наблюдение.
— Отрядам Попова и Ерофеева построиться на третьей палубе для встречи с представителями местного населения. Внимание. Командир корабля поздравляет молодых матросов с началом несения службы…
Лучников сжал кулак и слегка постучал им по челюсти Чернока.
— Обосрался! — крикнул Маста Фа. — Мы все обосрались! Мы все оказались дерьмом! Мы не яки, а говно!
— Нам нужно увидеться, — вдруг деловым и даже строгим голосом сказал Бакстер. — Я тебе не сказал, что отсюда лечу в Москву. Шереметьево дает мне утренний час для посадки. Ты едешь в Аэро-Симфи встреч…
— Останови, пожалуйста, Марлен, и порезче, где-нибудь возле такси, — сказал Лучников.
— Вот именно это слово употребил визитер, — сказал Арсений. — Редактор рубрику зарубил.
Видимо, они там мобилизовались и вели теперь преследование очень толково, профессионально, точно выходя к светофорам и не выпуская из виду лучниковское дребезжащее такси.
— Ты видишь, не прошло и сорока лет, а Хуа уже научился по-русски, — сказал отец.
— Не налью. Я вас не приглашал. Вы меня не интересуете.
— А самого-то в ней нет, — засмеялась Татьяна.
— Вы были правы, Андрей Арсениевич, — вдруг осипшим голосом проговорил он. — Я прожил жалкую и страшную, полностью недостойную жизнь…
Вал накрыл его, потом вышвырнул на гребень. В луче прожектора было отчетливо видно, как в голову ему въехало толстенное бревно. Через мгновение вода накрыла и Лучникова. Он бешено поплыл вперед, снов…
— Марлен, я три дня не менял рубашки, — сказал Лучников. — Ты не мог бы мне одолжить свою? У меня… у меня… понимаешь ли, сегодня прием в британском посольстве, я не успею в гостиницу заехать.
Атац, то есть отец, типичное словечко яки, смесь татарщины и русятины.
— Если вы не захотите ответить на мой вопрос, генерал, значит, вы полное говно, — Лучников любезно улыбался.
Вот это да, сказал Лучников, все сразу, хотя и не очень-то отдавал себе отчет в том — что сразу. Оказалось также, что и для Кристины эти месяцы не прошли бесплодно: она хоть и не забеременела, но в н…
— О чем ты говоришь? — с испугом спросил Лучников.
— Марлен Михайлович, — вдруг мягко позвал «Пренеприятнейший».
— Евреи придумывают, русские «рубят». Там сейчас такая ситуация.
Сенсация разразилась. СОС идет на выборы в Думу! Растерянный врепремьер Кублицкий-Пиоттух, спотыкаясь на каждом слоге, завгршал процедуру награждения. Билли Хант дьявольски злился: ему, видно, далеко…
Он поднял воротник пальто и пошел по левой стороне дороги. Сзади, да, кажется, и впереди уже приближался рев моторов. За бугром нарастало сияние фар. Через минуту с жутким грохотом прошли одна за дру…
Они выехали на поверхность и теперь нужно было пробираться через все более и более сатанеющее движение на Правый Берег, на улицу Бьенфезанс, где вот уже пятьдесят лет жил неудавшийся деятель русской …
Господин Нессельроде повернул голову и что-то сказал.
Все посмотрели на маленького темного волосатика в солдатской рубашке, который на краешке стола тихо ел кусочек черного хлеба.
Хулиганская рука ее блуждала недолго и вскоре безошибочно опустилась в нужное место, взялась за язычок молнии. В темноте он видел над собой светящиеся глаза Кристины и ее смеющийся рот, две полоски п…
— Что такое врэвакуанты? — Памела чудесно сморщила носик.
Лучников поднялся на трибуну, поднял руки, призывая к тишине.
Китаец мелко-мелко затрясся в счастливом смехе. Андрей поцеловал его в коричневую щеку и взял здоровенный бокал «Водкатини».
Началась драка в лучших традициях. Лучников перехватывал отлично поставленные удары десятиборца и швырял его на кровать. Тот явно не понимал, что с ним происходит, однако по-спортивному оценивал ловк…
— Может быть, тот, что в Мюнхен ходит? Как его? Бен-Иван?
— Гляньте на Сережу, сладкие мои! Я ему на кровати стелю, а сама на полу сплю, потому что он — человек Божий. А ест Сережа с кошками и собаками, потому что все мы твари Божии и он дает нам понятие — …
Андрей Лучников положил на стол деньга, забрал свои газеты и вышел из кафе. То же самое проделал на другой стороне улицы полковник Чернок, командующий Северным Укрепрайоном Острова Крым. Они двинулис…
Вдруг он увидел в зеркале за баром своего сына, о котором он, планируя следующую неделю, гнуснейшим образом забыл. Что же удивляться — мы потеряли друг друга, потому что поищем друг друга. Распланиро…
— Знаешь, какая мысль меня поразила, Луч! А может быть, в косвенном смысле у нас каждый гражданин — стукач? Все ведь что-то делают, что-то говорят, а все ведь к ним стекается…
— Мне скрывать нечего. В этом вся наша хитрость — ничего не скрывать.
«Ты что, рехнулась?» — взглядом спросил он жену.
Марлен Михайлович ответил своему покровителю бледной благодарной улыбкой.
— К вашим услугам, — поклонился Бен-Иван, встал, подошел к перилам веранды клуба «Набоков», и вдруг исчез в подступающих вплотную к веранде ветвях платана.
За полицейскими машинами тут же возник открытый «Лендровер» с вездесущей прессой. Длиннофокусная оптика нацелилась на полицейские шеренги и на набережную, где происходило какое-то необычное движение …
Генерал сидел в кабинете за огромным письменным столом и что-то быстро писал; немного слишком быстро; чуть-чуть быстрее, чем нужно было, чтобы совсем уже не смахивать на балаганщика.
В кафе было полно народу. Бойко работали две машины-экспрессо. Стоял гул сквозь музыку, светились два телеэкрана. Москва патетически-задушевным тоном повествовала о жизни и труде жителей и тружеников…
Лидочка Нессельроде в мужских разговорах участия не принимала, она была подчеркнуто женственна и романтична. Откинувшись на кожаные сиденья, она как бы мечтала, глядя на пролетающие звезды, луну, обл…
Слегка обалдевший от этого слалома хозяин ток-шоу мистер Хлопхайт волевым усилием подтянул отвисшую челюсть. Неопознанный Плавающий Объект — это блестяще! Браво, мистер Лучников. Да-да, Луч, спасибо …
Прошлой зимой в Лондоне Лучников ни с того ни с сего купил место в дешевом круизе «Магнолия» и прилетел в Союз. Никому из московских друзей звонить не стал, путешествовал с группой западных мещан по …
Конечно, и в этом учреждении началась суматоха, когда выяснилось, что один из двух типов, задержанных дурачками-комсомольцами и освобожденных, честно говоря, просто по самому обыкновенному блату, ока…
— Пока, — сказала Кристина. — Памела там внизу с Тони. Пока, мистер Мальборо.
Начались сумасшедшие виражи забирающего вверх серпантина. То с одной стороны, то с другой открывались пропасти. Слева в благодатных зеленых долинах и по склонам были разбросаны виллы и отели Демерджи…
Юный красавец тряхнул головой, будто пытаясь рассеять наваждение: пустынный мыс, полумузей-полукладбище, тяжелый в византийском стиле русский храм, гигантский, вползающий в Севастополь стальной храм …
— Ага! — восторженно вскричал Игнатьев-Игнатьев. — Слышали? Под стражу Лучникова! Вот воля советской молодежи!
Однако вряд ли автор такого афоризма, способного восхитить снобов Симфи и космополитический сброд Ялты, может претендовать на президентское кресло. Пока еще ключи к политике Острова лежат в ладонях п…
Есть ходячее выражение: «Революция пожирает своих детей». Осмелимся его оспорить: она пожирает детей чужих. Троцкий, Бухарин, Блюхер, Тухачевский — это чужие дети, отчаянные гребцы, на мгновение возн…
— Ты и сам смотри, — строго сказало «Видное лицо».
Аплодисменты. Прикосновение мягкой щеки Кублицкого-Пиоттуха. С кубком в руке он шагнул к микрофону.
— Всё шутят, — зло усмехнулся Лучников. Пистолет вернулся на свое привычное место.
Тот сидел, полузакрыв глаза, на полуиздыхании.
Марлен Михайлович Кузенков тоже видел в тот вечер на телеэкране комментатора Татьяну Лунину, но она не произвела на него столь оглушительного впечатления, сколь на впечатлительного артиста Виталия Га…
Марлен Михайлович подолгу рассматривал фотопортрет лейтенанта. Оттопыренные уши, надменно-придурковатый взгляд, зализанный пробор. Ретушь, должно быть, скрыла прыщи, но они явно предполагались. На сн…
— Why, baby? Take it easy, easy, easy. I want you. I love you.
Топтуны, конечно, шоферюгу схватили за грудки — убирай, кричат, свою помойку, заблокировал опермашину, шипят, по твоей вине упустили государственного преступника! Шоферюга, нормально, возмущается — к…
Задержать внимание московской толпы довольно сложно. Хмурые люди проходили мимо, как будто вовсе не замечая ни унизительной позиции молодого, человека, ни рычащей атаки старика. Однако выкрики старог…
Он сделал все, как она хотела: устроил уютнейшую берлогу, подоткнул под Татьяну мексиканские и шотландские пледы, как под ребенка, принес кувшин горячего молока и поджаренные булочки. Огромный телеви…
— Напрасно, — сказал Лучников и положил парню руку на плечо.
Шипение пневмосистемы — открылись двери. Ворвался гул автостанции, крики — началась борьба на посадке.
О-ля-ля, вот времена энд нравы, мужчины помешались на политике, красавицам приходится созерцать природу. Истоки лесбиянства в этом, не так ли, сударыня? Она обернулась. Два плейбоя с усами а-ля Риимс…
Всякий знает в центре Симферополя, среди его сумасшедших архитектурных экспрессии, дерзкий в своей простоте, похожий на очинённый карандаш, небоскреб газеты «Русский Курьер». К началу нашего повество…
В ознаменование воссоединения народов Восточного Средиземноморья с нашим великим социалистическим содружеством Комитет физкультуры и спорта при Совете Министров СССР совместно с Министерством обороны…
— Нам нужно будет вечером поговорить втроем, — неожиданно жестким голосом — президент в кризисных паузах истории — проговорил Лучников-старший.
Честно говоря, она уже однажды бывала тайно в Ялте, когда Андрей в очередной раз украл ее после отбоя из пансиона в Ласпи, где жила их команда. На бешеном его «Турбо-Питере» они примчались сюда, ужин…
— Это язык моей страны! — с неожиданной горячностью вскричал Антон. Веселости как не бывало. Глаза горят. — Я говорю на языке моей страны!
— Далее начинается художественная литература, — усмехнулся тот. — Запад вроде бы совершенно не заинтересован в существовании независимой русской территории. Стратегически Крым, как я уже сказал, в на…
Востоков вынул из кармана пиджака элегантнейшее портмоне и разбросал по столу несколько великолепных фотоснимков. Таня и Бакстер в мягком сумраке каюты, улыбаются друг другу с бокалами шампанского. Р…
— Я знаю вашу концепцию, ага, — сказал Мустафа, — следил за всеми вашими речами. Не понимаю. Извините, я преклоняюсь перед вами — человеком, спортсменом, мужчиной, но когда я думаю о вашей концепции …
У Лучникова в арендованном «жигуленке» всегда лежало на всякий случай несколько «фирменных» бутылок и блоков сигарет. Все это он сейчас свалил на столик в прихожей татьяниной квартиры. Свалил и, услы…
— Арсюша, мон ами, поверь, это было шикарно, елочки точеные! Какой повеяло российской стариной! Тамбурмажор подбрасывал жезл, на задах стояли военные значки, штандарты, сродни, знаешь ли, Семеновским…
Нежнейшая свежайшая девушка поцеловала его в губы и усы.
— Ты не понял, старый Арси. Имею в виду проклятые средства массовой информации. У вас в Крыму они совсем обезумели, даже по сравнению со Штатами. О тебе уже сообщили на весь Остров, что ты у Нессельр…
— Ваше движение, — сказал Арсений Николаевич, — если уж оно существует, должно быть гораздо скромнее, оно должно носить просветительский характер, а не…
— Православие, самодержавие и народность! Русская историческая триада жива, но трансформирована в применении к единственному нашему пути — Коммунизму!
Сорвалась. Вскочила и выдала обоим типам по первое число. Они ее утешали, Сергеев даже руки грел, — теперь ведь уже своя, вот только подпись надо здесь поставить… На чепец наливал в стаканчик виски, …
— Да, вы наш потенциальный союзник, — сказал Игнатьев-Игнатьев. — У нас есть сведения, что в СССР могущественные круги не хотят воссоединения, и вы из этих кругов.
С кем он сидит? Странная компания. В глубине зала — в нише — бледное длинное лицо Антошки, золотая головка Памелы на его плече, а вокруг за столом четверо плотных мужланов в дорогих костюмах, браслет…
— Понимаешь ли, Андрей, мы знаем полковника Чернока как самоотверженного русского патриота, знаем, что он предан ИОСу не менее тебя самого, но вот ведь и он сомневается относительно перемены «Миражей…
— Как все безобразно запуталось! Послушайте, Марлен Михайлович, скажите мне откровенно, вы-то сами, одно из главных действующих лиц, понимаете, что происходит?
— С какой стати? — сердито сказала Таня. — Я в командировке.
— Моя мама не стукач, ни в каком смысле, — прошептал Дим Шебеко.
— Передай, что я целую их, — сказал Лучников. — Трижды целую маленького. Передай, что я страшно занят — я хороню своих любимых.
— Понимаю причины вашего бесстрашия, сударыня, — улыбнулся Востоков.
Пик революционного биопсихологического сдвига позади. Сталин издыхает, это несомненно, вся наша страна стоит на грани нового, может быть, еще более таинственного, чем революция, исторического периода…
— Вас нелегко узнать, бэби, — сказал он насмешливо. — Задали вы мне загадку, бэби. Кто это, думаю, гипнотизирует меня весь вечер? Грешным делом даже подумал — не террористка ли? Ошеломляющие изменени…
Зал очень быстро пустел, а за окном начинался моросящий дождь. Удручающий день тлел в конце Кутузовского проспекта. Неловкость, вздор, полная никчемность и бессмысленность «общего дела», общей идеи, …
Непосредственное начальство молчало, что-то перекатывая во рту, разминая складки лица и чертя карандашом по бумаге бесконечную криптограмму бюросоциализма: ему что-то явно не правилось в этой ситуаци…
— Браво, — сказала Таня. — Чего же прибедняетесь-то, маэстро Востоков? Такая сногсшибательная информация, а вы прибедняетесь.
— Яки, — сказал полковник Востоков. — Я тоже в вас не ошибся, Сергеев.
— А почему ты ее зовешь на ты, а меня на вы? — вдруг взревел десятиборец. — Подчеркиваешь превосходство?
— Я ее вон туда шмальну, — сказал Макарон и показал куда-то в мутные юго-восточные сумерки.
— Читал последние новости из Симфи? — спросил Лучников.
— Ты для этого мне сюда звонишь? — спросил Арсений Николаевич. — Чтобы я тебе ответил?
Начальник вахты корабля капитан первого ранга Зубов дьявольски разозлился на капитан-лейтенанта. Кто его за язык тянет? Подумаешь, бегут какие-то чучмеки на какой-нибудь шаланде. У всех классовое соз…
— Что касается меня, то я — сторонница СОСа! — с сильным энтузиазмом высказалась Лидочка Нессельроде. Она стояла в углу веранды, на фоне темного моря, туника ее парусила, облепляя изящную линию бедра…
Возникла томительная пауза, потом кто-то брякнул: «Вот мученики идеи!» — и начался хохот и бесконечные шутки на тему о том, кого куда упекут большевики, когда идея их жизни осуществится и жалкий трит…
— Просим прощения, леди, — сказал солдат, — мы чуть-чуть опоздали. Ваша сумочка, леди. Прошу сюда. Наша машина в порядке. Можете ничего не опасаться, леди. Мы доставим вас в гостиницу.
— А потому, что вас тут раньше жидом считали, Виталик, — с полной непринужденностью и некоторой сердечностью ответила дама, поправляя одновременно и грудь и паричок.
— Во всяком случае вот с ней я бы потанцевал, — вдруг высказался старый Бакстер. — Я бы потанцевал с ней и не пожалел бы хороших денег.
— Ну, папа, ты даешь! Поверь мне, это сейчас не проблема для… ну, для таких, как я, для наших. Обычно мы живем в коммунах, иногда работаем, иногда попрошайничаем. Кроме того, знаешь ли, ты, конечно, …
У Тани дернулся локоть. Блюдо с остатками кебаба съехало со стойки и вдребезги раскололось на кафельном полу.
— Может быть, вы сами объясните супругу ситуацию? — осторожно спросил товарищ Сергеев.
Тренированный шофер только головой дернул, зато у Олега Степанова глаза выкатились и лицо стало заливаться выражением такого неподдельного счастья, какое, наверное, у крошки Аладдина появилось при вх…
— Внимание! — снова послышался над огромной площадью могучий радиоголос. — Всем на Бульваре Января, на Синопском Бульваре и на Преображенской! Немедленно очистить проезжую часть для проходящих колонн.
— Это сокращение от «супружник», — хихикнула Татьяна.
Антон играл, глядя на жену влюбленными глазами. Со дня на день она родит. У меня будет ребеночек, сын или дочь, еще одно родное существо появится в мире. Мать ушла, но придет ребенок, он заполнит то,…
В первые послесталинские годы Остров потерял уже свою мрачную, исключающую всякие вопросы формулировку, но от этого не приблизился, а, как ни странно, даже отдалился от России. Возник образ подозрите…
Вот все перекаты этих гор, под луной и под солнцем, соприкосновение с морем, скалы и крутые лбы, на одном из которых у камня Волошина трепещет маслина, — все это столь отчетливо указывает нам на везд…
— Евдокия, как всегда, все упрощает. Пойдем, Виталий, на балкон, подымим.
— Бак, мне кажется, ты сексуальный контрреволюционер, — ужаснулся Арсений Николаевич.
— Ну «Хорста Весселя»-то вы не можете не знать, — говорили люди в «Лендровере». — Спойте, как вы это делаете, обнявшись и раскачиваясь.
— Помилуйте, как я мог вас не узнать, — продолжал ёрничать Лучников. — Мы встречались на вторниках у Беклемишевых, на четвергах у Оболенских, на пятницах у Нессельроде…
— Будем обедать, господа? — спросил Арсений Николаевич. — Здесь или в столовой?
— А девчонки еще лучше, — сказал Комаров. — Плюс новорожденный.
Лучников посмотрел по сторонам. Большинство водителей и пассажиров не обращали на энтузиаста никакого внимания, только через два ряда слева из «каравана-Фольксвагена» махали платками и делали снимки …
И вдруг — с небольшим опозданием — в кабинете прозвучал смех. Смеялось «Видное лицо», крутило головой, не без лукавинки и с явным одобрением поглядывало на Кузенкова.
— Мы уезжаем на гастроли, Луч, — не без некоторой гордости сказал Дим Шебеко. — Едем на гастроли в город Ковров,-
— Что же и магистр ваш, стало быть?… — спросил Лучников.
Замки в «Рэно-Сэнк» были открыты и все подарочные упаковки распороты ножом. Подарки, однако, как будто в неприкосновенности. Быть может, рука у подонка не поднялась испортить дорогие вещи? Может быть…
Они ушли мористее и начали медленное снижение. Уже виден был подходящий к Севастополю гигантский авианосец. В море, на сколько хватал глаз, маячили боевые корабли и транспорты. Десятки вертолетов лет…
— Сорок лет! — орал старик кривым ртом. — Сорок лет сражаюсь за социализм! За наши идеалы! Не позволю! Айда, пошли, пройдем!
— Ну вот видите, — спокойно сказал Беклемишев. — Они снова обманули. Они не могут не врать.
Шереметьевский аэропорт, готовясь к Олимпийскому роскошеству, пока что превратился в настоящую толкучку. Построенный когда-то в расчете на семь рейсов в день, сейчас он принимал и отправлял, должно б…
Что поделаешь, такие случаются огрехи в современных высокоразвитых структурах при разделении специализации труда.
— Луч — настоящий русский, — пояснил Дим Шебеко своим новичкам. — Он — редактор русской газеты в Симфи.
— Царствие Небесное! — прорычал он, глянув в зеркало на раскоряченных, взлетающих в этот момент над виражом «Фламенко» и «Охотника». Он преисполнился вдруг ярости и вдохновения и понял, что победил.
— Марлен! — отчаянно закричал он. — Стой!
— Ты считаешь Марлена стукачом? — спросил Лучников.
— Хочешь смотреть? — пробормотал Суп. — Хочешь присутствовать? Пожалуйста, пожалуйста…
— Я плохо знаю Ислам, я буддист, — пробормотал юноша. Отец Леонид шел широким крепким шагом. Белые ножки Кристины свисали со сгиба его руки. Лучников разрыдался вдруг, глядя на то, как они болтаются.
…Декаданс для меня — это моя жизнь, мое искусство…
— Андрей и Пит! — приветствовал знаменитый продюсер вновь прибывших в дверях «Липла». — Если бы вы знали, какое счастье увидеть ваши грешные рожи в солнечных бликах, в мелькающих тенях Сен-Жермен-де-…
— Можно даже попросить какую-нибудь нормальную девушку, — улыбнулся Кузенков. — Это зависит от тебя. Кстати, что у тебя с Таней?
— Вам, Андрей? Буду счастлив, Андрей! — Добродушная морда расплылась в улыбке.
— Ничтожество нашей биопсихологической верхушки проявилось в том, что Россия, страна-победитель, потеряла в три раза больше миллионов жизней, чем даже спаленная до последних угольков союзной авиацией…
Когда они втроем вышли на улицу, обнаружилось, что три колеса дедушкиного «Лендровера» пропороты ножом. «Неужели СВРП занимается такими мелкими пакостями? — подумал Лучников. — Может быть, сам Иг-Игн…
Бенджамен Иванов родился в 1952 году, в разгар травли «безродных космополитов». Странные люди, его родители, как раз в ответ на эту кампанию и вписали ему в метрику английское имя.
Марлен Михайлович, завернувшись в махровое шведское покрывало, откинувшись в кресле и попивая пиво «Левинбрау», тем не менее внимательно следил за лицами всей компании, связанной никогда не названной…
Обращение «челло» так глубоко вошло в обиход, что даже врэвакуанты иногда им пользовались, хотя большинство из них решительно отвергало жаргон яки. Образовалось оно из обыкновенного русского «человек…
— Мы с ним в парс играли утром в теннис против уругвайца и ирландца, — пояснил Сабашников. — Продулись, и все из-за него.
— Чудак! — прервал его Хэлоуэй. — Мое предложение стоит подороже таких блядей, как Лючия. Мы можем с тобой. Андро, воссоединить Остров с Россией!
Стоял ясный осенний день. Сияющий Марлей, сопровождаемый высоким чином таможни, отделил Лучникова от толпы. Чин унес документы. Через дорогу, за всей аэропортовской суетой, нежнейшим образом трепетал…
Марлен Михайлович приветливо кивнул другу: интересно, мол, очень интересно. Положил ему на тарелку семги, икры, крабов, подвинул салат.
— Как вы сказали? — напрягся десятиборец.
— Возьмите меня с собой, ребята, — попросил Лучников. — Мне нужно смыться от ГБ.
— Я стараюсь об этом не думать, Бак. Живу на своей горе и думаю о них как о живых. Особенно о Максе…
«Как назывался тот городок, где мы зашли в магазин? Фанеж? Нет — Фатеж. Разбитый асфальт главной площади и неизменная фигура на постаменте. Был ли там Вечный Огонь? Нет, кажется, только областным цен…
Он кончил играть и с церемонным поклоном вернул инструмент хозяину.
В этот момент на приборной доске загорелся красный глазок — бензина осталось пять литров. Они только что проскочили городок Мама-Русская, но в полукилометре от городка был сравнительно свободный съез…
— Сколько вам лет, Кристина? — спросил он.
Лучников до тридцати лет занимался автогонками почти профессионально, но никогда на шоссе или в городе этого не показывал, лишь на горных дорогах охватывал его иногда мальчишеский раж. Он подумал, чт…
— Да, и горжусь этим. Я контрреволюционер во всех смыслах, и если мне взбредет в старую вонючую башку потанцевать, я плачу за это хорошие деньги. Впрочем, должен признаться, дружище, что эти расходы …
— Я им, сукам, говорил, что нельзя в такой гололед выходить на линию! — кричал водитель упавшего автобуса. — Не выйдешь, говорят, партбилет положишь!
Там в этот глухой час вместо цветной сетки сидел скуластый диктор Арбенин в диком пиджаке и умиротворяющим монотонным голосом читал какое-то сообщение ТАСС. Судя по тону, сообщение было средней важно…
— Таня, Таня, — еле слышно пробормотал Суп. Он сидел не двигаясь, будто боялся при малейшем движении лопнуть.
— Хватит выебываться, — перекосившись, сказал Гангут. — Сейчас нас в ГБ поволокут, а мне это совсем некстати.
— Хей, челло! — кричал ему сын, словно неожиданно увиденному приятелю.
— Просто смотрел на красивую женщину, — товарищ Сергеев чуть-чуть откинулся на стуле и как бы вновь слегка полюбовался Татьяной.
Загорелое лицо, белозубая улыбка, мощь и спокойствие. Из какого мира явились эти шестеро, один к одному, здоровые и ладные парни?
Востоков сидел как раз у подножия этой скульптуры, олицетворяющей, по мысли ее творца, «Стойкость хрупкого». Закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, он смотрел на приближающегося Сергеева. «Лю…
— Ночью они отправились в Коктебель, на Сюрю-Кая. Нет, она не родила еще, — сказал он. — Советую вам всем драпать с нашего Острова — и белым и красным…
Сказано это было по-русски, но Антону показалось, что с советской интонацией, да-да, определенно, кто-то советский высказался. В конце стола на углу бочком сидел маленький, заросший бороденкой по гла…
— Андрэ, я же не говорю тебе о коренном изменении, о повороте на 180 градусов… Несколько негативных материалов о Союзе… Нарушение прав человека… насилие над художниками… ведь это же все есть на самом…
Подошел милиционер — чего тут про евреев? — подошли молоденькие девчонки в пуховых шапочках — вот дает бабка! — но ни тот, ни другие мешать не стали, замолчали, смущенно топтались, слушая кликушу.
— Могу вас обрадовать. Ромка прислал из Киншасы абсолютно точные сведения. Бои на границе ведут племена ибу и ебу. Оружие советское, мировоззрение с обеих сторон марксистское. Мы уже заслали это в на…
Марлен Михайлович подумал о том, что это у него вовсе не притворное, не искусственное, это у него естественно, как дыхание, что у него просто не может не появиться этого чуть-чуть дрожащего обожания …
Дальше пошло все гуще: «Мы придем к победе коммунистического труда!», «Планы партии — планы народа!», «Пятилетке качества четкий ритм!», «Слава великому советскому народу, народу-созидателю!», «Искус…
— Думаешь? — спросил Дим Шебеко. — Уверен? А ты-то сам куда убегаешь?
Игнатьев-Игнатьев молчал, бессильно моталась его голова.
Над блюдом птицы целая компания. Жрут и переговариваются. Кто-то молотит воздух ладонью. Некто — борода до скул, рассыпанные по плечам патлы, новый Мэнсон, а глазки чекистские. Эй, Лучников, а ты чег…
— Ну вот и поедемте чай пить… — прямо вся светясь, сказала Татьяна.
— Я ее вон туда шмальну, — сказал Макаров и показал куда-то в мутные юго-восточные сумерки.
Предстоящий маршрут Лучникова был ему приблизительно известен: Париж, Дакар, Нью-Йорк, кажется, Женева, потом опять Париж, — однако зигзаги этой персоны нельзя было предвидеть, и никто не смог бы пор…
— Да ничего особенного, — пожал плечами Лучников. — Окружают заботой. Хотят все знать. А я хочу без них поездить по своей родной стране. Мне интересно знать, как живет моя родная страна. Что я, не ру…
Он включил телевизор. На одном канале шла французская многосерийная чепуха, на другом играл американский джаз, на третьем бушевал советский хоккейный чемпионат… Ти-Ви-Миг он обнаружил на шестом канал…
Ти-Ви-Миг, по своему обыкновению, зафиксировал физиономию Лучникова. Странное сочетание: хищноватая улыбка и грустный, если не тоскливый взгляд.
— Как известно… (хотя, казалось бы, откуда известно, если ничего по этому поводу населению не сообщалось)… широкие слои населения исконной российской территории (нет-нет, никакой Государственный Думы…
— Ваше имя, сударь? — вежливо спрашивали его стоящие вокруг осваговцы.
Вдоль всей стены на полке под уличным фонарем светились статуэтки и кубки.
— Вопросов-то много, ох, много, — пропел «Окающий». — Начнем спрашивать — до утра досидимся.
Лучников взялся за еду, и некоторое время они почти не разговаривали, насыщались, чокались, тут и осетрина подоспела, жареная по-московски, а потом и десерт, ну а к десерту Марлен Михайлович заговори…
— Должно быть, эти негодяи из Ти-Ви-Мига проявили какую-то бестактность к нашим войскам. Не так ли, сударь?
— О нет, вряд ли это будет очень ловко, — сказал он. — Там, в холле, вас ждут…
— Я согласна, — сказала Таня товарищу Сергееву.
Могильщики поставили гроб на край ямы. Все остановились. Лучников смотрел на спокойное детское лицо Кристины и механически повторял за отцом Леонидом слова заупокойной молитвы. Гроб опускался, падала…
— Пить хотите мальчики? — восхитился хозяин. — Пиво «Левин-брау» вас устроит?
— Что и требовалось доказать! — четвертая рюмка ухнулась в бездонные глубины. — А теперь ты еще скажи, что советские спортсмены — профессионалы!
— Вот что значит дух ЮНЕСКО, — усмехнулся Лучников.
— Уходи, Андрей, — незнакомым голосом сказала Татьяна.
Десятиборец отошел к так называемому «бару» и вернулся с двумя бутылками французского коньяка, — дескать, мы тоже не лыком шиты.
Два могучих советских человека смотрели на них сверху.
Наутро приехали Аркадий и Эмик из Симфи, вечером пошли с Вас. Палычем к могиле Волошина. Вас. Палыч сорвал ветку маслины, попробовал, долго смотрел вниз на коктебельскую бухту… Дул теплый ветер, на д…
…и многие лжепророки предстанут и прельстят многих…
Последнее выражение, типичное для современной совбюрократии, было употреблено сейчас с максимальной точностью. Какое дивное в этот момент произошло в мире соединение: господин говорит с товарищем на …
Лучников после этого заявления разыскал глазами стол советской делегации. Там происходило движение. Весьма гладкий господин — у «советчиков» сейчас более буржуазный вид, чем у «капи» — встал и сделал…
Соображая некоторое время, что могла бы означать вся эта абракадабра, Марлен Михайлович некоторое время невидящими глазами смотрел на экран Ти-Ви-Мига, пока до него вдруг не дошло, что на экране фигу…
Марлен Михайлович спокойно взял в руки увесистый «Курьер» (откровенно говоря, обожал он этот печатный орган, души в нем не чаял), быстро прошелестел страницами и сразу за огромным, во всю полосу, объ…
— Ну, вот мы и одни, — почти бессмысленно захохотала Татьяна.
— Просто воображаю вас обоих в системе Агитпропа, — сказала Таня.
Впервые за все время их знакомства Лучников видел Кузенкова оскорбленным. «Сволочь пайковая», «сотая секция» — должно быть, это были удары по незащищенным местам прогрессивного деятеля, нечто вроде т…
Сразу в черноморской тишине взорвался заряд потусторонних звуков, говор странной толпы, крики чуждых птиц, налетающий посвист морозного ветра, отдаленный рев грубых моторов, какой-то лязг, стук пневм…
— Что ж, выходит, моя встреча с этим вашим магистром не состоялась? — спросил Лучников.
ВФ, вылетая из Симфи, набирает едва ли не авиационную высоту. Легчайший серебристый виадук с кружевами многочисленных съездов и развязок, чудо строительной техники. «Приезжайте в Крым и вы увидите па…
Прелюбопытным образом советская «Каховка» стала любимой песней старого врэвакуанта. Лучников-младший, конечно же, с удовольствием подарил отцу пластинку: еще один шаг к Идее Общей Судьбы, которую он …
— Не сомневайтесь, придут — сказал кто-то с дальнего конца стола.
На экране появился мыс Херсонес, темная громада Владимирского собора, окруженная разбросанными по холмам античными руинами: столбики мраморных колонн, куски капителей и мозаика мерцали под колеблющим…
Сергеев вдруг расхохотался почти издевательски, во всяком случае с явным превосходством.
— Какая трогательная осведомленность в деталях нашего снабжения, — сказал Кузенков.
— Послушайте, Лопатов, я буду здесь три дня без всяких переездов. Почему бы вам не махнуть в Малый Бем и Копейку? Говорят, там такое! Другая возможность вряд ли представится.
— Ума? — взвизгнул он и расхохотался. — Ума-то хватит! В малых дозах ума у нас хватает, а много не нужно!
Как вы сказали, сэр, admire? Yes, Lady, but I might better say: I am in awe of you…
— Стукач, — сказал вдруг Марлен Михайлович и сильной своей ладонью вывел мокрое лицо старика за пределы машины. — Не смей больше трогать людей, грязный стукач.
— Я этого не переживу, — пробормотал Игнатьев-Игнатьев.
— Там была «Волчья Сотня», — хмуро сказал Михаил Михайлович, — и хулиганы из «Красной Стражи». Сбежалась всяческая шваль — и просоветчики, и прокитайцы, и младотурки уже ехали, по, к счастью, опоздал…
— Сискинд. — Степанов хихикнул, хотя и видно было, что струхнул, что дьявольски боится пощечины, потому что не ответит на нее, не знает, как ведут себя здесь в этих случаях. — Анна Марковна Сискинд… …
— Два раза, — тихо сказал Бен-Иван. — Пока два раза. Осенью, может быть, в третий раз отправлюсь.
— Вы ублюдки, — сказала Таня. — Я ваших заумностей не понимаю, а с жиру вы точно беситесь.
Гангут был введен в пропитанную запахами тяжелой праздничной готовки квартиру. Оказалось, полстолетия художественному редактору Ершову, то есть «человеку, глядящему исподлобья и в сторону», нелюбезно…
«Итак, она здесь, а он еще в Симфи», — прикинул Кузенков, когда заглянул в комнату, где жена и дети расселись вокруг телевизора в ожидании какого-то очередного фестиваля песни «Гвоздика-79» или «80»,…
Вдруг он оборвал свою саркастическую речь и стал смотреть за плечо Лучникова. Тот обернулся. Дверь в кафе медленно открывалась, но за ней не было никого, за ней было солнце, и ветер, и беда.
— Фрейда, — сказала она. — Бис — трабла, ханам. Френда-га, кадерле, яки, мэм…
ЧП, естественно, нс обошло и того учреждения, где существовал специальный лучниковский сектор во главе с полковником Сергеевым. Собственно говоря, именно на это учреждение и вышел скромняга-крокодиле…
— Этот! — кричал старик. — Документы показывать не хотит! Сержант служебных обязанностей не выполняет! На помощь, товарищи!
— Я не видел своего сына уже несколько педель, — сказал Арсений Николаевич. — Он прилетает только сегодня ночью.
— Хорошо, Андрей, поехали, — решительно сказал Кузенков.
Голова слегка кружилась. Ощущение, похожее на глубокий нырок под воду. Небольшая контузия. Трудно все же не попасть, если стреляешь в упор на узкой парижской улице. Пугали.
Та не моргнула и глазом, сидела каменная и враждебная.
— Мне было тогда примерно столько же, сколько тебе сейчас, — сказал дед Арсений.
Трехэтажная квартира в доме XVI века, покосившиеся натертые до блеска полы, ревматически искореженные лестницы из могучего французского дуба — оплот здравого смысла своего времени, гнездо крамолы наш…
— Ха-ха-ха! — вскричал Дим Шебеко. — По этому поводу все справки у нашего тромбониста Бен-Ивана. Сколько раз ты пересекал государственную границу, Бен-Иван?
— Довольны новым курсом «Курьера»? — он задохнулся было от злости, но потом сообразил: да-да, и в самом деле, можно считать и новым курсом… после тех угроз… конечно, они могли подумать.
— Сергеев, — вежливо представился советский офицер. — Военная разведка.
— Не спрячешься, — подтвердил Марлен Михайлович. — Вездесущая пресса. Сумасшедшее телевидение.
— Есть такое мнение, — сказал «Замкнутый». — Командировать Марлена Михайловича Кузенкова в качестве генерального консультанта Института по Изучению Восточного Средиземноморья на длительный срок. Это …
Еще один джентльмен. Сколько вокруг джентльменов. Все равно, теперь уже никто ее не остановит. Одним махом таблетки — в пасть и обязательно тут же запить кока-колой. Последнее наслаждение — холодная …
По характеру приветственной этой тирады можно было уже судить о градусах Джека — они были высоки, но собирались подняться еще выше.
Таня притворялась, что она почти ничего не понимает по-русски и гораздо больше, чем на самом деле, понимает по-английски. Разговор, как это обычно в Крыму, легко перескакивал с русского на английский…
— Жалею, что иногда, а не всегда, — сказал Марлен Михайлович. — Как подумаю об этой кошмарной светящейся бляди, так и не просыхал бы никогда с проломанной башкой. Попробуйте мой коктейль, товарищи шт…
Вот он на трибуне. Каскад сногсшибательной мимики. Ярчайшая улыбка (президент Картер) фиксируется чуть ли не на целую минуту. Затем из кармана с кеханьем, чмоканьем, прочисткой горла и полости рта (г…
Два высоких старика, один в своих неизменных выцветших одеяниях, другой в новомодной парижской одежде, похожей на робу строительного рабочего, нашли свободный столик в тени и заказали дорогостоящей в…
Пустынный мыс Херсонес проплыл слева, после чего они стали круто забирать в море.
Кристина вдруг потеряла свой образ гибкой и почти немой любовницы-телохранительницы, которая сопровождала лидера идеи все эти месяцы. У нее было разбухшее от слез лицо и страх в глазах.
— Отпусти-ка мою руку, — сказал Лучников.
— Вот вам номер телефона, позвоните, пожалуйста, господину Хуа и расскажите все, что вы знаете о моем отце. Пусть он разыщет его и немедленно едет вместе с ним в Коктебель. Я буду там.
— Когда начнется, мы будем знать, — сказал Сергеев. — Тут всегда при норд-осте адмирал Вирен выводит свою эскадру на тренировку, ну а нашим из Новороссийска тоже дома не сидится. Да и американцы лета…
— И что же? — поднял дворянскую бровь Бутурлин.
За стойкой рецепции отлично вышколенные профессионалы портье и его помощник делали вид, что ничего особенного не произошло. Между собой они тихо переговаривались.
— Хотите, Андрей, поедем к нам чай пить, — сказала Татьяна.
— Прости, но он будет вынужден поглотить Остров. Он сделает это вопреки своему желанию. Трехсторонняя Комиссия получила достаточно ясные намеки на это непосредственно из Москвы.
Величие нашей страны проявилось в том, что перед лицом национальной катастрофы она, даже после десятилетий уничтожения всякой неординарности, смогла выдвинуть в ходе борьбы талантливых маршалов и вое…
— Б-р-р, — произнес Сергеев. — Мороз от вашего тона пробирает. Как будто не в Крым звонишь, а на Шпицберген.
Между тем пока два слабоумных душили друг друга (вернее, Адольф душил Иосифа), у англосаксов появилась возможность сманеврировать, выбрать, решить, какая гадина в этот момент опаснее. Вот вам и слабы…
На симферопольской квартире в телефонную трубку рыдал одинокий Хуа. Андрюса, что-то ужас слюшилось… Арсюса усел из дом в старой синель и взял из подвал свой рзавий руззие…
Пикантность заключалась, однако, в том, что тот отдел учреждения, где началась суматоха, никак не соприкасался с сектором полковника Сергеева, хотя и располагался с ним на одном этаже, в одном коридо…
Видеофон погас, и почти в тот же миг все увидели приближающийся к башне «Курьера» большой зеленый вертолет с советскими опознавательными знаками. Он завис в непосредственной близости от стеклянных ст…
— Вы, должно быть, не узнали нас, Андрей Арсениевич, — мягко сказала пожилая красавица, а молодая улыбнулась. — Мы Нессельроде.
Скоро все кафе распевало старую — оказывается, еще фронтовую! — песню и все дарили солдатам на память разную мелочь: часы «омега», зажигалки «ронсон», перья «Монблан», перстни с камешками, ну и проче…
— Первый раз вижу, — пробормотал Гангут. — Слышал много, а вот пробую впервые, — затянулся. — Нормальный «Мальборо».
— Мы, кажется, опохмелиться собирались, — сказал Гангут, который был уже не рад, что заварил эту кашу.
— Андрей, — повернулся к нему отец Леонид. — Утешься. Час назад я крестил здесь твоего внука Арсения.
— А какой он был, тот ага? — спросил Лучников. — Вот такой? — и попытался изобразить Игнатьева-Игнатьева, как бы оскалиться, расслюнявиться, выкатиться мордой вперед в ступорозном взгляде.
— Не позволить ли вам выйти вон, милостидарь, радетель родины? — сказал Кузенков Игнатьеву-Игнатьеву и резко показал ему на дверь. В жесте было что-то ленинское.
Чернок с тревогой подумал о полковнике Бонафеде, командире ракетной базы в районе Севастополя. Кажется, это был единственный высший офицер, верный белым традициям и склонившийся к идеям СОСа только с…
— Недурно придумано, — сказал Бакстер. — Неплохая изюминка для всего этого вечера на набережной. Чувствую себя все лучше и лучше.
Дим Шебеко был, конечно, не только музыкальным лидером оркестра, но и духовным его отцом, гуру.
— Спасибо вам большое, — сказал таксист, беря зеленую десятку. — Сенкью, мистер, вери мач.
— Это как понимать, Галка? — поднял брови Дим Шебеко.
К начальнику сигнальной вахты авианосца «Киев» капитан-лейтенанту Плужникову подошел один из операторов старший матрос Гуляй.
— Принесите из бара пару бутылок, — строго сказал ему Востоков. — Запишите на счет ОСВАГа.
Над батальоном «добровольцев» развернулся довольно большой и вполне эффектный белый флаг капитуляции. В передней шеренге склоненным несли трехцветное знамя России и несколько полковых штандартов.
— Дождемся ночи, Бен-Иван? — спросил его Антон.
— Что же он собирается снимать? — осторожно спросил Лучников.
— Никто у нас и не сомневается в этом, — вставил Арсений Николаевич.
Вот так дохожусь я тут в Комитете проклятом до беды, подумала она, и действительно доходилась. Из первого отдела вышла близкая подруга секретарша Веруля с круглыми глазами.
Милочка в куртке и шапке с сумкой через плечо прошла через комнату к выходу и сердито там хлопнула дверью — ей, видимо, не нравилась бурно развивающаяся родительская пьянка.
Филипп Степанович огорчился. С огорчением и очень серьезно он смотрел на Арсения Николаевича, и тот понимал, что церемониальный оркестр и марши — лишь повод для серьезного разговора, с которым Боборы…
— Молитесь, родные мои, молитесь, сладкие мои! Нет у Вас храма, в угол встаньте и молитесь. Святого образа нет у вас, на небо молитесь! Нету лучшей иконы, чем небо!
— Да, я забыл тебе сказать, что я и в Москве твоей побывал.
— Так. Так. — Старик внимательно слушал Кузенкова и внимательнейшим образом его оглядывал. — Люди, конечно, разные, разные… А вы, товарищ, кто будете? Сержант, этот товарищ откуда?
Марлен Михайлович вздрогнул, отгоняя кощунственные мысли, стал перелистывать шифровки, переписку с «Видным лицом», справки, выписки, инструкции, потом вдруг всю эту дрянь отмахнул от себя, вздохнул т…
— Да пошли бы вы на хуй, робяты, — пробасило оно. — Взяли моду газетенки белогвардейские в бане читать… Да газетенками этими мозги себе ебать в пизду. Не дело, Олёша, не дело… — мягкий, ласковый упре…
И вот мы в атмосфере Юнайтед-Нэйшн-Эдюкэнш-Сайенс-Калча-Организейшн. Конечно же, повсюду звучит музыка, чтобы человек не скучал. Должно быть, главная цель могучей организации международных дармоедов …
Лучников присел на барьер у Телеграфа возле подземного перехода и закурил. Окружающая фарца тут же почувствовала виргинский дымок. Братцы, гляньте, вот так кент сидит! Что за сьют на нем, не джинсовы…
И все-таки пик биопсихологического сдвига миновал, Сталин как главное ничтожество современности, подыхает. Выздоровление началось.
Вот эффектные кадры: несущаяся в атаку «Волчья Сотня». Рты оскалены, шашки над головой. Шашки затуплены, ими нельзя убить, но покалечить — за милую душу! Несущиеся с другой стороны и прыгающие в толп…
— Ни черта вы не понимаете. У вас там спортсменов сразу забывают, наглухо, а у нас постоянная забота. Это понятно?
— Браво, браво, — сказал Марлен Михайлович. — Из «ВС» в «КН». Поздравляю. Однако не могли бы вы оставить меня одного. Я не вполне…
Чувствуя нарастающее недовольство в партии, боясь поднимающейся над отарой фигуры крепыша Кирова, не представляя себе иного, более гибкого, более умного пути для управления страной, Сталин снова идет…
— Мне нужно сказать тебе перед отлетом несколько слов, — Бакстер выглядел грустноватым и усталым. — Может быть, мадемуазель Тина посидит с молодежью у стойки?
— Говорит, что познакомился с ними третьего дня в Стамбуле.
— Меня? Ждут? — Лучников резко обернулся в сторону отеля.
— О-хо-хо, — господин Меркатор, — вздыхал вконец расстроенный болтовней лавочника Марлен Михайлович. — Вы хотя бы понимаете, что у нас социализм, что если мы объединимся, вы перестанете владеть своим…
Кузенков, словно ребенок, ошарашенный счастьем купания, повернул к нему хохочущее лицо.
— Простите, полковник, но ведь Генштаб и весь личный состав наших «форсиз» приветствует слияние с героической армией Великого Советского Союза…
— Да никакие мы не противники, — сказал Лучников.
— Этот коктейль называется «Яки», — сказал Антон. Бартендер хлопнул себя по лбу.
Простоватое молодое лицо его покрылось теперь сеточкой морщин и выражало настороженную неприязнь. Быть может, он как раз все понял, может быть, даже больше, чем было рассказано.
— Хотел бы я посмотреть на ваши многонациональные коммуны в Крымской АССР, — сказал малыш. — У вас никто до конца не понимает большевизма. Даже вы, яки, противники воссоединения. Даже вы, ребята, не …
— Мать Евдокия! — позвал Лучников. Баба дико на него посмотрела, потом, видимо, узнала. — Иди своей дорогой, приезжий, — незнакомым хриплым голосом сказала она. — Никого я не врачую и никаких ответов…
— Передайте ему, что Луч приехал, — с многозначительными модуляциями в голосе сказал он. — В «Интуристе» стою.
— Это… между прочим… из Марокко… — пробормотал он как бы заплетающимся языком.
— Ну вот вам и яки, — печально развел руками Антон. — Вот вам на поверку и вся наша «нация». Вы — русские! При чем тут русские? В конце концов, почему я — русский? Я с таким же успехом и итальянец.
Раздались позывные этой самой популярной островной программы, которая старалась передавать прямую трансляцию с места чрезвычайных событий, а потом повторяли их уже в подмонтированном драматизированно…
— Кроме того, — Лучников положил руку на плечо человеку, который называл здесь себя его другом. — Ты не мог бы вывезти меня отсюда на своей машине? Я совершенно потерял ориентацию.
— Боже мой, — засмеялся Андрей. — Ты мокрый и пьяный. Никогда тебя пьяным не видел. Cristy, look at my friend. He is a heavy drunk…
— Да ты не представляешь, с кем я сейчас говорил! Ты просто не представляешь!
— Забавно, что мы с тобой стали чем-то вроде политических противников, папа, — сказал он.
Я надеялся, что именно граф Новосильцев объявит о создании нового клуба на этом торжественном акте. Этого не свершилось, и сейчас я беру эту миссию на себя.
Четверо были все мужики за сорок, и говорили на яки с уклоном в татарщину, как обычно изъяснялись на Острове турки, работающие в «Арабат-ойл-компани».
Между тем вертолет летел над трассой гонки, и Таня, не успев еще осмыслить того, что она сделала первый раз в жизни, посмотрела в окно на другом борту вертолета и вдруг отчетливо увидела на вершине х…
Татьяна видела, что товарищ Сергеев пребывает в некотором замешательстве. Это ее развеселило. Она спокойно села в кресло и посмотрела на него уже как хозяин положения. Ну? Товарищ Сергеев, поморщивши…
— Фальшивка! — вскричал Игнатьев-Игнатьев. — Дневник — фальшивка!
Марлен Михайлович закрыл папочку и некоторое время сидел, глядя на лживо-крокодиловую поверхность с оттиском трех римских цифр в углу — XXV.
— Вот, — сказал Лучников, передавая тело Кристины на руки отцу Леониду. — Примите, отец Леонид. Она была рождена в католичестве, но обернулась к православию. Она меня очень любила. Какая разница — ка…
— Стихи, сказать по чести, не вполне грамотные, но, как ни странно, эта комсомольская романтика напоминает мне собственную юность и наш юнкерский батальон. Ведь я дрался в этой самой Каховке… И девуш…
Гангут насупленно молчал, ему, кажется, было стыдно.
— Никогда этого не скажу, — Лучников решительно открестился от такого приглашения.
«Оперативка» промчалась мимо и растерянно остановилась посреди моста над Москвой-рекой. Отъехала и перевалила за горб моста машина Марлена. Лучников влез в такси и назвал адрес Татьяниного кооператив…
Друзья забыли о даме без собачки и стали говорить вообще о француженках, вспоминать француженок в разные времена, а особенно в 44-м году, когда они вместе освобождали Париж от нацистов и подружились …
В середине весны, то есть к концу апреля, склоны Карадага, Сюрю-Кая и Святой Горы покрываются цветами горного тюльпана и мака, что радует и вдохновляет зрение. Цветение полыни, чебреца и лаванды напо…
Встряхнувшись, он цапнул трубку и набрал номер Татьяны. Подошел десятиборец. Проклятый бездельник, лежит весь день на тахте и поджидает Татьяну. Месиво крыш за окном. Пролетела новгородская тучка. Ну…
— Male chauvinist pig, — прорычала Памела и быстро, взволнованно стала говорить подружке: — Из их поколения этой гадости уже не выбьешь. Обрати внимание, Кристи, как он произнес это гнусное словечко …
Они были действительно похожи, одногодки из одной замкнутой элиты врэвакуантов, один пошире в кости, другой постройнее, один военный летчик, другой писака и политик.
— Я вернулся из России, преисполненный надежд. Этому полю не быть пусту!
Снова схватил трубку и набрал тот же номер.
— На прощание все-таки скажи мне, Марлен, — сказал он. — Есть ли ответ на вопрос полковника Чернока.
Сергеев улыбнулся с привычной тонкостью «мы все знаем», но было совершенно очевидно, что растерян.
Голова Марлена Михайловича лежала на верном ее плече. Вот мир и милый и мирный, понятный в каждом квадратном сантиметре кожи — мир его жены, пригожие холмы и долины. Так бы и жил в нем, так и не выхо…
В очках «Окающего» промелькнул неопознанный огонек. «Замкнутый» занимался орнаментом.
— А мне как-то и в голову раньше не приходило, — сказала она. — В самом деле смешно. Десятиборец в единоборстве.
Он смотрел на ее плащ, туго перетянутый в талии, на милый пук выцветших волос, небрежно схваченный на затылке, на загорелое красивое лицо и лучики морщинок, идущие к уху, будто вожжи к лошади. Она, п…
Вдруг снова зазвонил телефон. На этот раз портье. Любезнейшим тоном на чистом русском интересовался, не желает ли господин получить ужин в номер.
Сабашников ворчал, двигая перед собой из руки в руку бокал «кампари-сода», в этот раз, кажется, нс играл, а на самом деле злился.