Гангут насупленно молчал, ему, кажется, было стыдно.
— Б-р-р, — произнес Сергеев. — Мороз от вашего тона пробирает. Как будто не в Крым звонишь, а на Шпицберген.
— На прощание все-таки скажи мне, Марлен, — сказал он. — Есть ли ответ на вопрос полковника Чернока.
Лучников поднялся на трибуну, поднял руки, призывая к тишине.
Лучников сжал кулак и слегка постучал им по челюсти Чернока.
В очках «Окающего» промелькнул неопознанный огонек. «Замкнутый» занимался орнаментом.