— Как в целом? — спросил на прощание Лучников Кузенкова.
— Гляньте на Сережу, сладкие мои! Я ему на кровати стелю, а сама на полу сплю, потому что он — человек Божий. А ест Сережа с кошками и собаками, потому что все мы твари Божии и он дает нам понятие — природу не обижайте, сладкие мои!
— Мерзко так думать, — сказал Лучников. — И ты уж прости меня, Дим Шебеко, я сам тебя павел на эти мысли. Мне надо было проверить свои соображения, и я тебя невольно спровоцировал. Прости.
— Дядя Коля, айдате отседа! Дядя Коля, ты что? Пошли, пошли! Смотри, сейчас бабка прибежит! Тебя уж час по дворам ищут!
— Можно даже попросить какую-нибудь нормальную девушку, — улыбнулся Кузенков. — Это зависит от тебя. Кстати, что у тебя с Таней?
Четверо были все мужики за сорок, и говорили на яки с уклоном в татарщину, как обычно изъяснялись на Острове турки, работающие в «Арабат-ойл-компани».