Все цитаты из книги «Цена Империи»
Словом, неспокойно было примипилу Геннадию. И на душе и в мыслях. Провалится операция — беда. А зарежут коршуновские «спецназы» императора… тоже нехорошо как-то. Дело в том, что нравился Черепанову М…
— Еще как интересно! — прорычал простодушный гепид, с недавнего времени полностью доверявший Коршунову и принимавший все им сказанное как абсолютную истину. — Еще как интересно! — И одарил Комозика н…
— …В связи с возникшими трудностями содержания под стражей! — мгновенно выдал формулировку счастливый чиновник.
Обслуга уже разворачивала «скорпионы», задирая их кверху, целя поверх фургонов в шеренги на правом холме.
Это было наитие. Собственно, он сам не знал, что из этого может получиться. Все-таки он был физик, а не строитель. Но сработало где-то на уровне подсознания, дескать, вода камень точит…
Нет, Леха — это нечто. Чем больше на нем ответственности, тем меньше в нем солидности. Зато германцы, самая надежная часть их войска, в своем Аласейе души не чают. И народ его любит куда больше, чем …
«Necesse est maximorum minima esse initia».
На римском корабле сообразили, что происходит что-то не то. Завопили, засуетились… поздно пить боржом, когда почки отвалились!
Измученный анус эдила ослабел, и по комнате поплыл нехороший запах.
— Дурак! — Черепанов рассердился. — В умелых руках даже я соловьем запою! Язык развязать кому угодно можно. Это только вопрос времени и профессионализма палача. Здесь о правах человека слыхом не слых…
— Зато от тебя сейчас зависит судьба Рима! — с пафосом произнес сенатор. — От тебя и от меня.
Все произошло в считанные секунды. Красный борт римского корабля (он оказался намного ниже носа триремы) стремительно надвинулся. Коршунов успел увидеть на «римлянине» стрелка, поднимающего лук, но у…
— Я предлагаю послушать, что Аласейа скажет, — ответил хитрый гот. — Ведь не только за то ценим мы Аласейю, что он — небесный герой и обилен удачей. Еще и за то мы его ценим, что мудр он и слова его …
— Ваше старое оружие вы получите. И сложите в свои сундуки. Потому что я хочу, чтобы вы все прошли полный курс римской военной науки. Старший кентурион Гай Ингенс лично вами занимается. Но не думайте…
— Успокойся, моя девочка, что случилось, что такое? — Черепанов обнял ее, прижал к груди, чувствуя, как гнутся под его ладонями хрупкие плечи, нежное прикосновение губ к шее…
— Я не знал, что у тебя сломана нога, — ответил Коршунов. — И убивать тебя не хотел. Такой воин, как ты, очень пригодился бы в нашем походе.
— Августы расположены к тебе, но их терпение могло закончиться в любой момент, — пробасил командующий. — А я сейчас не хочу ссориться с императором. Мне нужно его согласие на военные действия по ту с…
— Когорта, вождь, — это, значит, город тот не про нас. Это, считай со всеми вспомогательными, — до тысячи копий. А еще ополчение, вигилы… ты что развеселился?
Комозик, разумеется, не был трусом. И, разумеется, он знал, что Коршунов — не бог весть какой фехтовальщик. А он, рикс герулов, признанный поединщик. Настолько признанный, что за последние несколько …
Трое префектов и один примипил развернулись к нему с нескрываемым интересом.
Очень лестно было Алексею показать старшему другу, какой он, Коршунов, молодец.
— Пока Риму служат такие, как ты, славный Геннадий, за его границы можно не волноваться!
Короче, уговорила его женушка. Более того, уговорила не только сопровождать ее, но даже переодеться: скинуть форму и нарядиться в тунику, а на голову водрузить несуразное коническое сооружение, котор…
— Ничего, командир! Прорвемся! Бывало и похуже! Ты только глянь, какие у нас орлы!
— Ха! Ты до меня даже не дотронешься! Ты…
— Нет! — Анастасия качнула черноволосой головкой, отстранилась. — Я не люблю Рим. Моя родина — не Италия. Я эллинка. Я родилась в Антиохии. Германцы никогда не придут туда. Я не люблю Римскую империю…
Тот, скосив глаза, увидел на золотом кольце кентуриона оттиск: воин со щитом, а вокруг надпись: «XI cl leg — II cog»…
— Это правильно, — сказал Агилмунд. — Там земля побогаче. И к морю ближе. Комозик два года назад тоже хотел поближе к морю сесть, да с боспорским царем не поладил.
— Обещал — и не сделал? Может, и было… — проговорил Плавт все тем же печальным голосом…
— За Аласейей идти… — прошептал Ахвизра, у которого и впрямь совсем сил не было.
Разъяренные варвары ринулись на штурм (стихийно, без санкции Коршунова) — и потеряли почти сотню человек. Ущерб же, причиненный городу, — несколько зарубок от топора на толстых воротах да пара-тройка…
— Тебе это не по нраву? — удивился Мелантий.
Так что не было Алексею никакого резона тонуть, и жестко настаивать на своем Коршунов не стал. И вот как удачно получилось. Такой роскошный трофей. Правда, и заплатили за него недешево. Почти четверт…
— Тогда подыхай молча, варвар! — сердито бросил кентурион. Развернулся и двинулся вниз, лавируя между крестов.
— А кто есть? — поинтересовался один из них.
— Я думаю, Ахвизра, если б тебя шершень за язык укусил, — сказал Коршунов, — языку твоему ничего бы не было, а вот шершень, тот бы от твоего яда помер.
Внизу, во дворе, раздался шум: зацокали копыта, заржала лошадь, чей-то начальственный голос потребовал хозяина…
Черепанов хлестнул коня, снова вырвался вперед, но у выезда с площади придержал, пропуская вперед декуриона, лучше знавшего город.
Тяжелые повозки разделились по принципу «на первый-второй рассчитайсь», образуя две линии. Агилмунд метался между ними в клубах пыли и орал. Осуществлял общее руководство. Ему помогали несколько Одох…
Впрочем, не так уж быстро. Месяц прошел с тех пор, как было отправлено Коршуновское письмо. Сейчас почти середина осени. Три недели они добирались от аланских земель сюда, к морю. К Черному морю. Суш…
— Это он в Цекуле твоего оппонента зарубил? — осведомился Черепанов.
— Геннадий, Геннадий… Я не понимаю… Мне страшно…
— Сядь! — сказал Черепанов. — Не мельтеши. И успокойся. Уезжаете только ты и Анастасия. Твои люди остаются и продолжают обучение. С ними и без твоего высочайшего присутствия все будет в порядке. Тем …
«Зато осень здесь теплая! — с непонятным ожесточением подумал Коршунов. — А когда похолодает — можно двинуться на юг. В теплые, так сказать, страны. Попутешествовать. В сопровождении персональной арм…
— Ну так я тебе скажу: коза — это то, что тебе надо! — вмешался Ахвизра. — Она вообще не говорит, только мемекает.
— Ты — тоже. А скажи: парнишка этот, как его, Книва, что с ним?
Ланисту Красного «за кулисами» амфитеатра Коршунов искал минут двадцать. Бойкое это место, кулисы Колизея. Люди бегают, зверье рычит, кого-то, кому не повезло, волоком за ноги тащат. Тележки, повозки…
Там, на пирсе, уже толпились портовые: носильщики, перекупщики, пара таможенных чиновников…
Алексей отнял у нее чашу, привстал и сам поднес серебряный кратер к ее припухшим губам. Даже в полной темноте он знал, каковы ее губы, и видел ее смуглое лицо так же хорошо, как при свете дня. Он слу…
— Ваш рикс поручился за вас! — продолжал Черепанов, развернув коня и пустив его шагом вдоль строя свежеиспеченных рекрутов. — Он поклялся, что все вы будете служить честно и доблестно. Я ему верю, а …
Упитанный чиновник, вдобавок завернутый в тогу, изнывал от жары. Въезжать в зубодробительную латынь Алексея у него не было никакого желания.
— Две вещи, — сказал Коршунов. — Этого достаточно. Первая — свобода моих друзей. Вторая — твоя дружба.
Вот тоже проблема: Ардашир. Типичный завоеватель, который спит и видит, как бы подмять под себя римскую часть Месопотамии… И вообще всё, что удастся. Без помощи Рима восточным провинциям придется туг…
— Те, кому поручено следить за порядком и законом. Какая тебе разница, кто такие вегилы! — воскликнула она сердито. — Ты не понимаешь! Только там, на землях Рима, — настоящая жизнь. Культура, искусст…
— Выходи, женщина. До утра с нами посидишь. Не против?
Может, денег им дать? Бли-ин… С этим тоже попасть можно. Взятка должностному лицу при исполнении…
«Гражданские войны между претендентами на престол осложнялись растущим сепаратизмом провинций и все усиливавшимся натиском на империю сложившихся к тому времени племенных союзов германцев — аламанов,…
— Так-то оно так, но ведь у нас есть свои лучники и своя легкая конница, — сказал Гонорий Плавт, три дня назад назначенный praefectus VIII augusta leg. — Александр же оголил восточные границы, забрал…
«Я стою, — говорит Генка, — смотрю, понимаешь, на пейзаж — и вдруг кто-то мне в ухо фыркает. Примерно как пневматический тормоз спустило. Я так осторожненько поворачиваюсь… ёш твою двадцать!..»
А римский корабль тем временем успел протаранить еще одно судно. Алексей видел, как суетятся на его палубе воины в блестящих шлемах. Звонкий удар — словно лопнула огромная струна — от борта «римлянин…
— Придется. Ты давай к женщинам нашим, а я…
Форумные лоточники приветствовали прыжок одобрительными возгласами… которые через полминуты сменились воплями негодования, когда торговцы бросились собирать рассыпавшиеся товары. Небольшой отряд выле…
— Тихо! — рыкнул Черепанов. — Не в лупанарии!
«Цыц! — скомандовал Коршунов совести. — Не до тебя!»
Сообщил также, что Рагнасвинта изрядно округлилась. Так что вскорости быть Коршунову папашей будущего воина. Ну ясно же, у такого героя, как Коршунов, дочь в принципе родиться не может! Рагнасвинта х…
Коршунов уселся по-турецки на войлок около больного. Прикрыл глаза. Устал, однако. Беспокойная у него жизнь в последнее время… сейчас бы выбраться на бережок этой речки, где песочек помягче да камыше…
— Ты читаешь мои мысли, благородный Туллий. Сейчас мое имя на слуху, но так будет не всегда. И недоброжелателей в Риме у меня предостаточно… особенно среди сенаторов.
— Их нашли утром, — сказал командующий шестнадцатым флавиевым. — Убийцы неизвестны. Двое стражников были убиты. Задушены. Остальные утверждают, что ничего не видели и не слышали…
«Они не люди! Они только выглядят людьми! Даже тебе не обуздать их звериной природы. Они ведь не просто убивают: они убивают всех. Женщин, детей, совсем маленьких… просто для развлечения. После них н…
Скулди выругался. Скуба негромко присвистнул.
— Он самый, — улыбнулся Черепанов. — И Питиунд Понтийский ограбил тоже он.
— Ромлянских богов на ромлянской земле следует жаловать, — степенно изрек Агилмунд. — Они на нас и без того сердиты: храмы их мы грабили. Но и понять они должны: как ихние храмы не грабить, ежели там…
Трапезунд Боспорский ничего особенного из себя не представлял. По крымским понятиям. Поселок, крепость, небольшой порт. Резиденция мятежного племянника была немногим больше дома Крикши в Херсонесе. Н…
— Вот и умница. — Геннадий обнял ее, поцеловал. — Ты очень красивая, — шепнул он в мягкое ушко. — Красивее всех женщин на свете. И я тебя люблю. А сейчас пошли ужинать… Это был слишком долгий день, и…
…Очнулась она от вони. И тут же увидела над собой бородатое лицо Шишки. Анастасия не успела даже закричать. Ее мгновенно опрокинули на пол, зажали рот, разорвали ворот, полезли под тунику.
— Я не поеду в Рим, — сказал Максимин. — Сейчас не поеду. Для этого мне потребуется откупиться от алеманнов, а тогда — чем я лучше Александра? Рим подождет. И Рим, и сенат. Мне плевать, признают ли м…
— Делай, что тебе приказал Максимин, — ровным голосом произнес Геннадий.
Когда Коршунов агитировал боранов не тащиться вдоль берегов, а выйти в открытое море, он, конечно, понимал, что это — риск. Несмотря на компас, умение определять скорость с помощью брошенной за борт …
— Так все так делают… — неуверенно возражал Ахвизра.
Однако! Это уже попахивало междоусобицей. Коршунов глянул на Одохара… Лицо готского рикса было спокойно, но пальцы лежали на рукояти меча, и взгляд, который он бросил на союзника, не сулил ничего доб…
— Бесится, — ответил Феррат. — Заходил к нему сегодня — он меня чуть не пришиб. Что-то будет…
— Угу. Травстила! Ромляне! Близко! Много!!! — надрывая глотку, заревел Агилмунд.
Анастасия медленно опустилась на пол. Но по-прежнему оставалась начеку.
— Давай, давай, давай! — закричал Черепанов. — Всё — в воду!
Сопровождавшие ее моряки спустились вниз, получили по сестерцию и вежливо попрощались.
Коршунов с сожалением поглядел на развернутые свитки, оставшиеся на столе. Вечно его отрывают от работы… Больше месяца Алексей посвятил изучению здешних карт. Собственно, эти схемы картами назвать бы…
Коршунов вскочил со стула и, расстроенный, забегал по комнате. Анастасия вела себя намного сдержаннее: сидела тихонько, молча. Готовилась к самому худшему. Пыталась въехать, о чем речь. Разговор шел …
— Решай! — твердо сказал Коршунов. — Решай, Леха. Поставь себя на мое место. Неужели ты поступил бы иначе?
Готские суденышки продолжали двигаться навстречу триреме. А трирема, с не меньшей скоростью, приближалась к ним. При этом еще успевая очень ловко маневрировать и топить подворачивавшихся под удар «ге…
— Он действительно пил-кентурион и префект?
Громкое журчание. Человек в богатом халате, подойдя к самому краю берега, пустил мощную струю прямо в реку. Кусты слева, справа — лохматая ива. Внизу — узкая полоска песка, камыши, илистое дно.
— Не дуйся! — сказал подполковник, в очередной раз угадав его мысли. — Вытащим твою Настю. Обязательно вытащим, хотя бы потому, что от нее ниточка к тебе потянется. А что она наговорит, это даже здеш…
— Угу. Мы с претендентом, его Фарсанзом зовут, в союзе.
— Одобряю. Но не понимаю, почему ты сформировал из них регулярные кентурии, а не отряд вспомогательных войск. Эти скифы воюют по-своему, но воюют совсем неплохо. Клянусь Марсом, если бы не ты — они б…
Хотелось пить. А ведь их всех напоили не больше часа назад. Повязка на боку набухла от крови, потяжелела. Наверное, надо радоваться. Если кровотечение не остановится, Алексей вскоре ослабеет и потеря…
«Теперь можно и домой», — подумал Алексей, но не тут-то было.
— О кораблях? — Боспорец неохотно вернулся к прозе жизни. — Могу, мой господин. Три «торговца», больших, и один — военный: бирема или трирема, но скорее бирема. Еще я на берег смотрел, но не признал.…
— Если армия собрана, она должна воевать! — изрек Феррат. — Чем он думает, этот мамочкин недоносок? И чем думает сама мамаша? Мои люди и так на пределе. Еще чуть-чуть — и они порвут обоих в куски. Вм…
— Безусловно. Провести тысячное войско по обжитой, к тому же неизвестной территории — и остаться незамеченными — это искусство. Представь, каковы они будут, если их забросить… то есть отправить на ту…
— Он и впрямь видел знак? — спросил у Травстилы рикс Одохар. — Как думаешь?
— Помнишь ту рыженькую, дочку Фретилы? Теперь моя главная жена.
«Выборные, ха! — подумал Черепанов, вместе с остальными офицерами вышедший вслед за фракийцем. — Тысяч десять, никак не меньше!»
— Врет! — заявил он. — Ее по личному приказу эдила взяли. Враки про мужа-кентуриона я уже слыхал.
В калитку шмыгнул некто в фиолетовой тунике, зыркнул на Коршунова и исчез в доме. Алексей прислушался. Некто что-то тататорил, ничего не понять. Жена Еремы отвечала междометиями и невнятными возгласа…
— У нас нет таких денег! — моментально отреагировал штатский.
«Ах ты козел потный! — подумал Коршунов. — Рожи мне тут будет строить!»
А трирема была уже совсем близко. Алексей мог даже различить круглые отметины там, где скреплялись доски обшивки. И очень хорошо он видел римского кормчего, пожилого кряжистого мужика с обнаженными р…
— Я думаю, ты вернешься, — изрек он. — Мой сын совсем плох, поэтому я дам тебе двух запасных коней. Можешь загнать всех трех, но ты должен успеть. Если мой сын умрет раньше… — Тяжелый взгляд сармата …
— Хороша удача! — возмутился Ахвизра и даже привстал, несмотря на слабость. — Скулди говорит: это Гееннах, которого теперь зовут принцепсом, погнался за нами. Если бы не он, мы бы уже плыли домой. Вм…
— При чем тут везение, сенатор? Я заранее знал все ваши планы.
— Да, — сказал он по-латыни, но вышел какой-то невнятный сип. — Да, — повторил он погромче. — Дай.
— Уже не нужно, — успокоил Черепанов. — Рикс собственноручно проткнул подлеца мечом.
— Ты сделал! — Рык принцепса вновь сотряс стены и потолок. — Ты! Оскорбил их рикса!
— Ты плохо слышишь, Тарвар? — прищурился Коршунов. — Я сказал: драться с гепидами мы не будем! Не захотят вернуть суда, значит, должны их выкупить и еще заплатить… — Коршунов подумал, как по-местному…
— Он хочет, чтобы я наказал вас за вторжение, — перевел Скуба слова вождя сарматов. — Он говорит, что за это нам заплатили.
— Я его знаю! — неожиданно вмешался один из вегилов-охранников. — Он гладиатор. Красный его зовут. Его весь Рим знает.
Позднее Черепанов много думал о том, прав ли он был в своих действиях. Может быть, лучше было самому прийти к Магну и попробовать отговорить его от мятежа. Или попытаться скрыть сам факт бунта от Мак…
Парень серьезно кивнул, мол, понял, дальше меня не пойдет.
— Ну? — осведомился Черепанов, наклоняясь. — Узнал?
— Но дела большого похода — важнее личных дел Комозика и герулов, хоть мы и друзья с ними, верно?
Германцы Коршунова ждали его на площади. Вокруг них уже собралась толпа, кое-кто выкрикивал угрозы… Но напасть на грозных всадников римляне не решались.
— Жену… — Лицо наместника выразило некоторое сомнение: не испортит ли пир дикая дочь Скифии.
Прошло еще два часа. Снова сменился караул…
— Как будто ты не знаешь? О нем, о твоем императоре! О Максимине!
Скуба одарил Коршунова странным взглядом, но промолчал. Вероятно, счел не вполне нормальным. С сумасшедшими, как водится, не спорят.
Один из всадников на добрый локоть возвышался над остальными: Гай Юлий Вер Максимин, командующий западными легионами.
— О прошлом… Тьфу… О будущем нашем, что ли?
Миг — и Ахвизра уже на ногах, и уже его деревяшка упирается Коршунову в живот.
У знакомых ворот остановились. Коршунов заглянул поверх забора. По двору так же бродили гуси. Младший сынок Еремы, чистивший котелок, прервал свое занятие. При виде аж трех кентурионовских гребней вы…
— Будет исполнено! — отчеканил Скулди и кивнул своим.
— А если и он погибнет? Ачкам, если вы будете сражаться с нами, многие из вас погибнут. Уверен ли ты, что он, — кивок в сторону алана, — захочет с вами расплатиться? После битвы с нами вас останется …
Коршунов его уговорил. Теперь, если они по дороге не нарвутся на римские корабли, если не случится шторма, если… короче, море есть море, но в данном случае море безопаснее суши, и шансов на выживание…
— Да, — присоединился к нему Скулди. — На этом берегу Понта еще много богатых римских городов!
— Аласейа сказал: никого не впускать, — так же лениво процедил Ахвизра. — Аласейа сказал: храбрые получат долю храбрых, шакалы — гнилое мясо! — и пнул в бок подраненного гота.
— Сабин! — Красивое лицо Максимина-младшего стало надменным. — Что за вопросы ты задаешь?
Он был дьявольски проворен, этот рикс. Но все-таки Коршунов успел раньше: подпрыгнул, зацепился и проворно, как ящерица, полез наверх. Для скалолаза его уровня эта стенка была — как лестница.
— Я справлюсь, Митрил. Я воевал за него — и знаю, как он воюет. Он разобьет меня, только если сумеет застать врасплох. А это, сам понимаешь, вряд ли… море, пустыня… ты поможешь мне?
Вид у кентуриона был весьма грозный, а выговор типично германский. И меч у пояса длинный, германский, а не обычный гладий. Варвар на службе Империи. Хуже не бывает.
— Ну это еще не скоро будет! — возражал самоуверенный Ахвизра.
— Читай! — велел Черепанов, поднеся табличку к заплывшим жиром глазкам.
— Подожди, — бросил ему Черепанов по-русски. — Пацаны сами справятся.
Герулы и готы преследовать противника не стали. В принципе, могли бы: оседлав упряжных лошадей, они набрали бы почти тысячу всадников. Но, видимо, репутация у сарматов была соответствующая и известна…
Коршунов покосился на Одохаров кораблик. Снесет как пить дать. Даже не заметит. А-а-а!.. Два раза не умирать!
— Скуба тоже справится! — воскликнул Тарвар.
Поначалу у трактирщика была мысль — соврать. Сказать, что не было здесь никакой Анастасии Фока. Но он вовремя вспомнил, что кентуриона привел моряк из тех, что сопровождали эту женщину. Сказать, что …
— Беги, Аласейа! — гаркнул Агилмунд (это он боролся с сарматом), выдергивая из ножен меч. — Беги!
— Потом! — перебил его Черепанов. — Луций! Чего ждешь?
— Я рискую всем, — напомнил Фарсанз. — Без этих кораблей — а ты можешь их потерять, верно? — я все равно что мертв. У меня нет никаких шансов победить Рескупорида.
Трирема между тем снова разворачивалась и… Алексей заорал от восторга не хуже Ахвизры. Нос триремы заметно осел. От «бараньей головы» на поверхности остались одни рога.
— Как зовут человека, который покушается на власть парфянского царя?
— Не дождетесь! — буркнул Геннадий. — Что случилось?
— Потому! — рявкнул Максимин. Но чуть позже снизошел и пояснил: — Геннадию я доверяю, Аптус. Он храбро бился под моей рукой, и он отличный военачальник. Но он носит на руках знаки Януса и ведет личну…
На десятом цикле в могучей груди Комозика забулькало громче. Грудь его дернулась не в такт толчкам, расширилась, разинутый рот с сипением втянул воздух, глаза открылись… и увидели над собой все того …
Сармат пронзил его мрачным взглядом раскосых глаз. Но думал недолго.
— Я вождь готов, герулов и боранов Аласейа! — гаркнул он. — Если вы желаете поболтать, болтайте, когда я уйду. А сейчас я намерен объявить то, что обещал. Что нужно, чтобы сохранить ваш паршивый горо…
Алексей не знал, что они, вместо того чтобы погрузиться на оставленные им трофейные корабли и уплыть восвояси, займутся грабежом и будут превращать окрестности в пепелище до тех пор, пока сюда не при…
Это Алексею Скулди поведал. И пояснил почему. Негоже такому вождю, как Комозик, ждать такого вождя, как Одохар. Земля здесь чужая. Оба — вроде как гости. А по положению — равные. Следовательно, и на …
— Я? Нет… — промямлил в полном замешательстве эдил. — Я ничего такого не сделал!
Этой ночью Алексею спалось скверно, потому проснулся он поутру с тяжелой головой и мрачными мыслями. И совершенно не знал, что делать дальше.
— Делаешь по моей команде… раз, два, три… — Он резко нажимал на выпуклую грудь Комозика. — Четыре! Выдох! И еще раз! Начали!
Алексей надел золотую цепь с хронометром, считавшимся его личным амулетом, накинул на плечи вишневого цвета шерстяной плащ: не от холода — для солидности. Неторопливо спустился по спиральной лестнице…
Они уже вторую неделю продирались сквозь германские леса. Максимин пер вперед, словно одержимый. Алеманны отступали. Черт! Если бы они просто отступали! Они рассеивались! И снова возникали в самый не…
Алексей, не вступая в дискуссию, треснул борана по морде так, что того швырнуло на палубу.
— Твои друзья получат свободу, — последовал ответ. — Но в дружбе я тебе откажу. Потому что завтра ты и я встретимся в битве.
— Для начала, — сказал Коршунов. — Мы отпустим всех пленных. Вернее, передадим их тем, кто засел в храме…
Его ранили в руку. Когда — он даже не заметил. Рана была пустяковая.
Они успели. Взяв с собой только тысячу всадников, ворвались в город на исходе ночи, незадолго до рассвета. Обленившуюся сонную гвардию наместника даже не стали резать: при виде свирепых германцев те …
— Делай, что считаешь нужным. Это твои люди. А если к следующей весне ты и твой сородич дадите мне хотя бы тысячу готовых в бою скифов, ты узнаешь, что такое щедрость Гая Юлия Вера Максимина! — и, по…
Ерема тут же, словно ждал за дверью, выкатился во двор, замельтешил, отпирая ворота.
— За возы! — заорал он, перекрывая прочий шум. — Живо!
Вино было густое и терпкое. Хорошее вино — Максимин понимал в этом толк.
— Еще бы! Он ведь понимает, что с такой армией я могу прихлопнуть разом и его, и Рескупорида.
На вызелененных скулах герула вздулись желваки. Не мигая, он глядел на голый правый склон. Коршунов тоже посмотрел туда… и пропустил появление римлян, которые появились не справа, а позади. Длинный с…
— А ну отошли все на пять шагов! — рявкнул Коршунов. — Скулди, делаешь так: вдохнул… выдохнул! — Он наклонился к бородатой пасти Комозика и с силой втолкнул в нее воздух. В груди у герула забулькало.
А большая часть готских кораблей уже забирала влево, к скалам.
Римлянин некоторое время смотрел на Коршунова, потом резко развернулся, бросил несколько слов и двинулся вниз по склону.
Все это, конечно, было замечательно, но недостаточно для того, чтобы распланировать крупный военный поход.
— Если все выйдет, как я задумал, бораны дадут нам корабли.
— Жить будете прямо в Палатине, — сказал Сабин. — Вы — в самом дворце, а германцев ваших разместим в казармах охраны. Это хорошо, что Фракиец прислал германцев: здесь их побаиваются. И христиан среди…
— Мы слишком известны, — сказал он. — Нужны исполнители.
Ну конечно, он тут, в первых рядах толпы, плотно обступившей Алексея и его «пациента».
Прежде чем слуга затворил за собой дверь, Черепанов успел заметить, что в соседнем помещении, зале для посетителей, полно преторианцев.
— К морю, — твердо ответил Коршунов. — Войско должно воевать, а здесь нам больше воевать не с кем. И не за что.
Коршунов, тоже в полном облачении, увешанный побрякушками из драгметаллов, с неизменным хронометром на груди, вынул, как было договорено, меч и, рукоятью вперед, подал его риксу.
— И где же я, по-твоему, возьму такую прорву золота? — поинтересовался Коршунов.
«А вот уж хрен! — сказал сам себе подполковник. — Число зверя вовсе не триста плюс шестьдесят пять. Числа, они точность любят».
Она видела, что желтобородый трусит. Будь он один… но с двумя мужчинами ей не справиться.
— Не уверен. Если фракиец отпустит меня. В мой легион. Я узнаю…
Командуй войском Черепанов, он бы немедленно сдал назад, но командовал не он, а бешеный Максимин Фракиец, который знал только одну команду: «Вперед!»
— Анастасия Фока — гетера! — выпалила Корнелия.
— Насчет девок ты промахнулся! — заржал Скулди. — Девок надо было с собой привозить. Вон как Аласейа! На! Подарок соложнице твоей! — На мозолистой ладони герула оказался зеленый флакончик с затейливо…
— Великое чудо! — благоговейно произнес боспорец.
Коршунов быстро перезарядил оружие и послал стрелу в того, кто держал значок. И снова попал, причем так удачно, что значок упал вперед, на голову какого-то римлянина, а тот, кто его держал, рухнул по…
Алексей оглянулся. Римляне побеждали, но его воины сдаваться не собирались. Страшная беспощадная мясорубка… у Коршунова было десять секунд, чтобы принять решение… и тут он увидел Агилмунда. Совсем бл…
Геннадий Черепанов вернулся через полтора часа. С двумя десятками коршуновских готов во главе с Ахвизрой и двумя контуберниями преторианской гвардии под командой трибуна, высокого и совсем юного.
Тибр — хорошая река. Судоходная. Вот только пить из нее нельзя. И купаться нежелательно. Грязно. Пить можно из фонтанов. В фонтанах вода родниковая, чистая, подается по акведукам — это что-то вроде з…
— Гревтунги! — закричал он, надрываясь, сиплым сорванным голосом. — Агилмунд! Ко мне! Скулди! Ахвизра! Сюда! Ко мне!
«Хрен с тобой, — подумал Алексей. — Я тебя вытащу и попробую реанимировать. А там уж точно: как твоя личная удача положит!»
— Тем более что бóльшую часть они получат назад из казны наместника провинции, — заметила его подруга. — Там есть фонд для подобных расходов.
Дальше Коршунов действовал не рассуждая. Лягнул в бок мирно спавшего гепида, отвязал повод своего сармата и прыгнул в седло.
Алексей так вот запросто выпихнуть себя не дал.
— Не сейчас… — Тонкие пальцы с острыми ноготками мышиными лапками пробежались по коже. — Не надо, Алеша. Ты должен быть сильным… завтра. Не то он тебя убьет…
— Не прав ты, Комозик, — веско произнес он. — Красному ты не родич. Даже и обидели бы его — не тебе за его обиды искать. И на Аласейю моего не кричи. Хочешь доблесть свою показать, ярость священную и…
— Красивая крепость! — с кормы боранского корабля Коршунов смотрел, как уменьшается, удаляясь, киммерийская твердыня.
Одно приятно: собственная небольшая дружина Коршунова осталась на палубе, рядом с ним.
— Точно так! — поддержал примипила Феррата Деменций Зима. — Кто-нибудь задумается, какой куш может отломиться алеманнам, скажет приятелю, тот — следующему… Недели не пройдет — и эта премия покажется …
— Нет, не пригрезилось. Но, Алексий… — она взяла его за руку. — Пойми: таков их обычай! Я не осуждаю ни Стайну, ни Одохара. Мир в народе дороже жизни наложницы! Ты не прав! У себя дома эти скифы умер…
— Да ты что, Шишка! — возмутился желтобородый.
— Приходите еще, — отозвался тот. — Мы тут еще побудем…
— Если бы не ты, хрен бы ваши римляне нас поймали! — заявил Коршунов.
Ранним утром флотилия отчалила от римских берегов, оставив опустошенный, но не разрушенный и не сожженный город и гавань, пусть тоже опустевшую, зато без трупов у берега.
— Большая толпа получится! — гордо заявлял Ахвизра.
Ошарашенные трибуны даже не пытались сопротивляться.
— …Так что я теперь не в легионе, — сказал Хрис и приложился к чаше. — Но и тут служить можно, так что я кентуриону Черепу — должен. Его здоровье! — Хрис приложился к чаше еще раз. — Эй, женщина, ты …
— Бери. Только учти, что семи дней у нас нет. Скорее всего, все решится в ближайшие два-три дня. Твоя задача — сделать вид, что ты идешь на выручку Феррату, затем, ночью, скрытно повернуть и выйти на…
— Не выдал, а продал, — усмехнулся Геннадий. — Не знаю, как насчет твоих родичей, но клиентам своим тебе доверять не стоит. Впрочем, это ничего бы не изменило. Ты полагаешь, твоим легионам случайно н…
— Ничего, — буркнул Черепанов. — Коня мне. И — поехали. По дороге разберемся.
И тут снова заревела труба, и на гребне правого холма тоже появились легионеры. Появились и застыли.
Что ж, молодец Аптус. Подловил. Так же, как они в свое время подловили прокуратора Гельмия. Драться? Бежать?
— Вырвать у них правду! — прорычал Максимин.
Юристы мялись… Знали, что положения закона работают исключительно против интересов клиента, а терять солидный гонорар очень не хотелось.
Жарища, однако! Несмотря на натянутые над секторами (от солнца) полотнища ткани, Черепанов, только час назад сменивший тунику и белье, снова взмок. Неудивительно — в доспехах. Градусов тридцать в тен…
— Слышь, герул, а что ты насчет девок сказал, я что-то не понял… — прорычал он.
— То же самое. Главная привилегия солдата — быть сытым. Совет: дайте Максимину то, что он требует. Довольно одного мертвеца…
Коршунов похлопал его по плечу: мол, ничего страшного, разберемся. Собственно, он был даже рад. В задуманном им деле головорезы-герулы — очень кстати.
— Ну уж тебя-то, рикс герулов, на цепи держать бы не стали! — усмехнулся Коршунов. — Это для Красного, даже и безоружного, железную цепь сыскать пришлось. Тебе, Комозик, и обычной веревки хватило бы!
«Так надо, — убеждал себя Черепанов. — Если такова цена сохранения Империи, значит, надо ее заплатить. Мягкий, терпеливый, уравновешенный, ценящий человеческую жизнь Александр ее погубит, а агрессивн…
— Удача наша — вон. — Скулди кивнул на Коршунова. — Что скажешь, вождь?
Еще — бораны. Эти — точно на стороне Коршунова. Может, и впрямь любят Алексея местные боги. Очень уж кстати приходится превращение его в «автономного» вожака.
— Не будет! — Лицо ее раскраснелось, глаза сверкали, длинные черные волосы — словно львиная грива. В этот миг она была прекрасна, как Минерва.
— Когорта! Что ж ты, Аласейа, про налоги знаешь, а про когорту — нет? — уколол Скулди.
— Если мы не можем пойти на ромлян, значит, мы пойдем на аланов, — сказал лидер гревтунгов. — Комозик говорит: аланы с ромлян недавно дань получили. Хорошо бы аланов побить, а эту дань забрать. У нас…
Но для Диникея это — не довод. Какие могут быть обещания — врагам? Тем более этим ничтожным ромлянским рабам? Диникей наезжал по полной: почувствовал, мать его так, слабину… возможно, даже страх…
Коршунов был растроган. И поклялся себе до последнего вздоха не уронить себя в глазах этих людей. Это все, что он мог для них сделать: облегчить надеждой их мучительную смерть.
— Организовать можно, — степенно произнес Ингенс-средний. — Только я не советую. Сейчас в море неспокойно. Пираты. Я слыхал: буквально милях в восьмидесяти от устья Данубия, чуть ли не под носом дану…
— А что в этом плохого? — удивился Коршунов.
Герул тоже был ранен (все они были ранены), но не так серьезно, как Ахвизра, — поэтому связан. Как и Коршунов. Как и все, в ком победители опознали вождей. Алексей подумал: это не так уж плохо. Их и …
Тут в дверях появился слуга и дал знать, что в триклинии все готово.
— Ну кого там Орк принес? — раздался голос по ту сторону.
Ну да, утоп, зато с оружием в руке. Настоящая смерть воина.
— Хорошо ли это? — покривился Книва. — Законную жену с наложницей равнять?
Алеманнские стрелки, ловко прыгая с кочки на кочку, попытались подобраться поближе к Максимину, но Трогус среагировал правильно — сосредоточенный огонь его конных лучников живо лишил «болотников» энт…
Ну да, все правильно. Самое рискованное дело вождь должен выполнить сам. Лично. Если, конечно, этот вождь — не такой вот Аласейа…
— Это ты так думаешь, — сказал Черепанов. — Смотри! — Он положил на стол руки, ладонями вниз. — Видишь, что написано?
— Ты его не знаешь. — Коршунов улыбнулся. — Он выживет. Он это умеет. Тем более здесь редко убивают пленных. Особенно если они достаточно сильны. Но не думаю, что моему другу нравится работать на поб…
Но римляне тоже недооценили противника. Алексей увидел, как Скулди спрыгнул на щит, который держали трое герулов… хоп! И Скулди уже в воздухе! Перелетел через баррикаду и приземлился прямо на щиты, к…
Широкая лестница, украшенная лепкой и мозаикой, поднималась вверх параллельно дороге. На ней было полно народу: римляне пришли поглазеть на воинов своего Августа. Чем-то они были похожи на белых свящ…
— Ладно, — сказал он, когда Алексей закончил. — Ясно, что дело не в тебе, а в Анастасии твоей. Что мы знаем? Арестовали ее по приказу эдила. Эдил здесь — большущая шишка. Типа начальника РУВД и главн…
— Я ничего не думаю, Гай, — сказал плавт. — Я лишь передаю то, о чем говорят в Риме. — И уточнил на всякий случай: — Не на форумах — в палатине. Сенат тебя ненавидит за то, что ты отстраняешь их от к…
— Он будет, — заверил боранский рикс. — Непременно подойдет.
Выйдя от татуировщика, Черепанов снял с пальца золотой перстень с изображением Александра Севера, подаренный ему самим императором в знак особого доверия, размахнулся и зашвырнул перстень в темноту.
Эдил поморщился, пытаясь удобнее умостить многострадальную задницу. Ничуть не помогает эта сирийская мазь. И жертва Эскулапу тоже не помогла… а с этой, из Боспора, все не так просто. Если и впрямь он…
— Что я сделал? — Чиновник скорчился в кресле, вдруг ставшем невероятно просторным, вжался в спинку…
Самое интересное Коршунов пропустил. Потому что Скулди яростно рванул узду Коршуновского мерина.
— Сейчас расскажу… когда эти, — кивок на собрание, — угомонятся.
Короче говоря, ко второму дню настроение победителей несколько упало. По этому поводу у них возникали разные неправильные (с точки зрения Коршунова) мысли. Перерезать пленных (коих по прямому распоря…
Небольшая гавань и небольшой город, если сравнить с ее родной Антиохией Сирийской. Но все же настоящий римский город, свой…
С его точки зрения, ни сами холмы, ни их окрестности ничем не отличались от десятков таких же, которые варвары успешно миновали. Даже ненавистные ауксиларии, кажется, решили оставить их в покое. Маяч…
Блин! Он так надеялся на Генкину помощь!..
Римлянин писал минут пять. Коршунов ждал. Он уже догадался, что этот римский командир и определит дальнейшую его судьбу. Коршунов понимал: его не просто так сняли с креста. Значит, римлянину от него …
«Могли и в яму бросить, — подумала Анастасия. — И в колодки заковать».
— Гревтунги! — вновь закричал он, надрывая глотку и с трудом удерживая пляшущую лошадь. — Агилмунд! Сигисбарн! Я здесь! Все ко мне!
— Ладно, Химнерих, хватит тебе яриться! — прервал Скулди поток красноречия Гепида. — Ты хоть годами и не молод, да вождь еще неопытный. Не тебе с Аласейей спорить.
Непомерно длинное сарматское копье возникло откуда-то сверху. Коршунов лишь в самый последний момент успел увернуться. А вот его соседу — молодому, безбородому еще герулу — не повезло. Другое копье п…
— Вообще-то я намерен за ней послать, — сказал он в заключение. — Думаю, она обрадуется, узнав, что я теперь буду воевать за Рим, а не против. Она — изрядная патриотка.
На физиономии тюремщика выразилось мгновенное озарение.
— Складно ты все придумал, Аласейа! — мрачно прогудел Диникей, который так зарос бородой, что ни щек, ни скул не видно, даже зеленить практически нечего, разве вот под глазами. — Мы, значит, после по…
— Или, может, твоя обида в том, что пленных сарматы отпустили без выкупа? — поинтересовался Коршунов. — Может, хотелось тебе, чтобы мы в плену сарматском томились? Или чтобы в битве захваченный рикс …
Однако ж Манию Митрилу статуэтку он так и не отдал. Оказалось, что «Митрич» христиан на дух не переносит. Две его престарелые тетки приняли крещение и пожертвовали имущество то ли общине, то ли каким…
— Точно! — поддержал Скулди. — и я отдам своих на это дело! И без христиан найдется кому мне прислуживать после смерти! Отдам! Душа такого воина, как ты, Аласейа, много потянет на загробных весах. Не…
Максимин лежал на широком удобном ложе, опираясь на локоть и прихлебывал из кубка. Черепанову, сидевшему на складном стуле, выпить не предложил.
Его беспокойство о друзьях, оказавшихся в плену сарматов, на время отступило на второй план. Раскол — это серьезно. Если даже герулы просто, без резни, отправятся восвояси, это тоже будет весьма огор…
И тогда Максимина убили. Среди бела дня, когда они с сыном отдыхали в палатке. Десятка два легионеров, у которых, как мы узнали позже, по ту сторону стен были близкие. Они убили двух преторианцев… Ты…
— А я иначе думаю, — возразил Агилмунд. — Не враг Гееннах нашему Аласейе, а родич. Потому не съела его удача удачу Гееннаха, а присоединила к себе. Как великий рикс присоединяет к себе дружину своего…
— Если вырастет, — буркнул Черепанов, который еще не решил, как поступить. Мальчишка его знал и смотрел с надеждой. Черепанов хмуро улыбнулся — и пацаненок расцвел: ну конечно, храбрый дядя Геннадий …
Одохар идею отклонил. И, в общем, правильно. Их войско — не регулярная армия, которой приказал: «в бой» — и она пошла в бой. Тут многое от общего боевого духа зависит. А после сегодняшней схватки с б…
— Он твой, — перевел Скуба. — Но будь осторожен. Он бросается на всех. Ремни обгрыз и порвал, силен, как медведь. Пришлось на цепь посадить. Как медведя.
Оказалось, что никто, включая Одохара и Комозика, продумывать будущую войну не собирался. Вся стратегия сводилась к тому, чтобы вышеуказанных аланов отыскать, навешать им как следует (в успехе никто …
— Ахвизра в этом лучше меня, — просто ответил сын Фретилы.
Храм внутри выглядел еще более внушительно, чем снаружи. Коршунов и раньше замечал эту особенность культовых сооружений. С улицы — вроде бы небольшая церковка, а внутри…
Его противник помедлил не более нескольких мгновений — прихрамывая, устремился следом — и тоже прыгнул. Но куда менее грациозно. Летел, словно мешок, вдобавок запрокинулся на спину и рухнул в воду вп…
— Езжай, — кивнул Ахвизра. — Выспись. А то люди говорят: ты совсем плохо спишь. Каждую ночь в твоем шатре шум. Это блохи вам со Стайсой спать мешают, да? — гот ухмыльнулся.
— Насколько я знаю, христиане довольно миролюбивы, — заметил Черепанов. — И налоги платят исправно.
— Ну, еще посмотрим, — пробормотал Скулди и по-герульски повторил для Комозика слова борана.
— Нету здесь Иерусалима, — заметил Черепанов. — С землей сровняли и солью посыпали.
— Нет уж! Хрис не таков, чтобы на женщину соратника покуситься… Хрис — не то что некоторые… — Он снова приложился к вину и подумал: «Завтра на заре пошлю с почтарем весточку в лагерь одиннадцатого. П…
«Только мне это уже не очень нужно, — подумал он. — Что такое боспорское царство? Мелкий сателлит Рима…»
Младший кентурион Луций Ингенс, сунувшийся было за командиром, тут же отыграл назад. Дверь захлопнулась, и можно было не сомневаться: теперь без приглашения в эту дверь не войдет никто.
— Допустим, — повторил Коршунов. — Сколько это займет времени и каковы должны быть размеры взятки… тьфу!.. Подарка?
— Митрил! Выйди и разберись! — скомандовал Максимин. — Итак, вы все меня поняли? — Он мрачно оглядел присутствующих. — Я хочу, чтобы даже тень подозрения не пала на меня, ясно? Я хочу, чтобы убийцы А…
Но если кто-то на берегу видел, как захватили римский корабль, и этот «кто-то» успеет предупредить жителей и гарнизон, никакого сюрприза не получится. Так что следовало поторопиться.
Одохар, донельзя торжественный, покрытый золотом с ног до головы, выбросил вперед руку.
Утром нафаршированный серебром труп прокуратора был выставлен на всеобщее обозрение, а Черепанов, оставив своего легата решать текущие вопросы, поехал в ближайший военный лагерь. К обеду первый из си…
— Ты прав, благородный Туллий. Но я позволил ему это сделать еще и потому, что мне придется доложить об этом случае, а кентурион Алексий — на особом счету у Максимина. Представь, что было бы, если бы…
Те, кто ходил с Коршуновым на Питиунд, знали, что Аласейа слов на ветер не бросает. И убедили остальных. Но не архаровцев Беремода.
— Ну насчет Востока ты зря так! — возразил Плавт. — Вино у них неплохое и девки…
Все они верили в удачу Алексея. Он сам тоже верил. Но не настолько, чтобы выйти один на один против боевой машины, которую представлял из себя рикс герулов. От Скулди Коршунов знал, что среди герулов…
Алексей Коршунов, он же — вождь Аласейа — Небесный Герой, стоял у носовой фигуры и смотрел на знакомый берег.
Город Цекула, расположенный в живописной долине на берегу быстрой речки, действительно оказался довольно крупным, но… за то время, пока герул-информатор отсутствовал, Цекула успела обзавестись новень…
— Умаялась, — пробормотал солдат. — Сейчас мы тебя получше устроим…
Пока они занимались этим приятным и интересным делом, местные жители протрезвели и успели убраться в крепость.
Он не видел тысячной толпы вокруг — только тех, кто стоял в первых рядах. Но он слышал ее дыхание. Чувствовал ее силу. Если большая часть этих воинов будет на стороне Коршунова, если он сумеет связат…
— Может быть… не знаю… — Митрил отвел взгляд. Теперь он смотрел на синеву моря, особенно яркую — под выцветшим белесым небом.
— Надо же мне было чем-то загрузить стражников! Еще чуть-чуть — и они полезли бы в драку. Не хотелось устраивать мясорубку.
«Ладно, — подумал Коршунов. — Здесь все-таки цивилизация и правоохранительные органы: вегилы, стражники, преторианцы… выживем».
Нельзя. Он, Коршунов, обещал горожанам, что их не тронут, если все требования будут выполнены. Он обещал…
Идею с картинками Максимину подсказал Коршунов (позднее, конечно, фракиец авторство присвоил себе), мол, читать не всякий умеет, а «плакат», на котором изображен побивающий врагов император, — всяком…
Комозик, впрочем, не обратил на это внимания.
И они двинулись наверх. Вернее сказать, Черепанова повлекли наверх. По пути Ингенс кликнул легионера — чтоб взял принцепса под вторую руку. Так и поднимались…
Все задумались. Копьем в брюхо — никому не хотелось. Стало слышно, как шагах в сорока от фургонов, между которыми проходило почтенное собрание, гепиды разделывают добытых утром степных быков. Вечером…
«Надо же, какой рассудительный парнишка», — подумал Коршунов, растираясь краем плаща и натягивая рубаху.
На берег вывалило сразу человек двадцать с факелами.
Алексей задержал дыхание и плавно надавил на спуск. Нет, не зря он столько тренировался! Прикрывающий легионер даже не успел среагировать — короткий арбалетный болт угодил кормчему точно в лоб!
— Не знаю… как ты говоришь, кличут того парнишку, из-за которого у парфянского царя сложности?
— Похоже, ты больше обратно не рвешься, — заметил Коршунов. — Тоже женился, что ли?
— Я не собираюсь использовать их в качестве обычных солдат, — сказал Черепанов. — Ты прав: это неэффективно. И намерен сформировать из них… — Геннадий задумался: как сказать по-латыни «спецназ»? — Я …
— Геннадий, — повторила Анастасия. — Какая разница? Сколько времени прошло с тех пор, как его захватили квеманы? Неужели ты думаешь, он еще жив?
Сейчас, даже при попутном ветре, потребовалось почти два дня.
— Удастся! — самоуверенно заявил Скулди. — Мы убьем их обоих. Но за смерть Мамеи ты должен нам заплатить. Аласейа сказал: все, кого мы убили, предстанут вместе с нами перед вотаном, когда мы умрем, и…
Черт! Все-таки выжил отмороженный гепид! Ну ни фига себе! Ну молодец! Ах ты, блин!
Когда приехали, таинство уже началось: человек триста — все в белых одеждах — стояли по грудь в воде и громко распевали по-арамейски. Языка этого Коршунов не знал, мелодии — тоже, но по тому, что нек…
— Ты так говоришь, — заметил Геннадий, вертя на пальце перстень с профилем императора. — А другие скажут: зачем покупать чужих лошадей, если у нас есть собственные! Я — новый человек…
Теперь Коршунов видел их всех: тысячи обращенных к нему лиц, молодых и постарше, бородатых и безбородых, раскрашенных, татуированных, суровых, ожидающих…
— Вернешься. Ты, Аласейа, удачлив, это все знают.
— А не то — что будет? — недобро усмехнулся Комозик. Он наконец дождался своей реплики и явно шел на конфликт, зная наверняка, чем закончится его поединок с Алексеем.
Алексей, которому так и не позволили одеться (более того, кто-то стащил с его пальца золотое кольцо кентуриона), униженный и злой, сердито смотрел на опциона вегилов, покачивающегося в седле одного и…
— Времена меняются, — отозвался Коршунов. — Всё меняется…
Последняя ночь… Она сделала их беплотными, сотканными из воздуха, темноты и жажды.
Сеть он поймал копьем — и остался без оружия. Перепуганные первохристиане, пользуясь тем, что цепь вегилов «порвалась», бросились врассыпную… а вот Коршунова плотно взяли в кольцо.
— Меня тоже не пустишь? — спросил, шагнув вперед, командир преторианцев.
— Верно ли, что эти гепиды тупоголовы? — спросил он. — Это как, слухи одни, или ты, Одохар, в этом сам убедился?
— М-м-м… Очень может быть, — пробормотал Черепанов, к этому времени достаточно изучивший римскую историю. — Но еще десяток лет правления такого императора, как Александр, — и эта провинция станет вар…
— А что поселение? Который день мы тут стоим? Тамошние аланы уже все повывезли да попрятали.
— И золото лучше получить сегодня, — тут же добавил Скулди. — Сколько, Гееннах?
— У нас есть братья среди сирийцев? — спросил Черепанов.
Алексей кивнул и медленно опустил на землю свой меч. Затем, отсоединив монокуляр, положил рядом с мечом свой самострел. И на дорожные камни с грохотом полетели тяжелые щиты: готы складывали оружие. Б…
— Присоединяюсь, — поддержал его Гонорий Плавт.
— А так! Это ж не дорога, а море. Сворачивай, куда хочешь.
Алексей не сразу сообразил, что его родич имеет в виду. Тогда старший сын Фретилы напомнил: во время достопамятного грабежа квеманов Аласейа руководствовался именно пожеланиями «многоглазого» — и все…
Черепанов отодвинул в сторону таблички. С этой проклятой бесконечной канцелярией и впрямь скоро ослепнешь. Может, как Аптус, скинуть всю эту бюрократию на Квестора и либрариев?
— Уже лучше, — проворчал Черепанов. Ему тоже вдруг стало лучше. Как, однако, удачно все получилось. И как вовремя он очнулся…
«Вот так, Леха, — подумал он. — Здесь у нас не тут. Рикс варваров — это, конечно, круто, но до хорошего кентуриона тебе еще служить и служить!»
— Что привело тебя в Маркионополь? Дело или развлечения? Надеюсь, ты не покинешь нас до послезавтрашнего дня и украсишь своим присутствием мой пир, который я дам в честь дня Меркурия?
— Что такое, моя маленькая? — Геннадий увлек ее к оконной нише, усадил на красный бархатный диванчик. — Что случилось?
— Завтра к вечеру закончим, — сказал стоявший рядом с Черепановым Маний Митрил и вздохнул. Его самого Максимин оставлял здесь, в Могонтиаке. — Завтра — оба сирийских, осдроены, мавры и твои. Завтра м…
Четыре дня войско двигалось без всяких ухищрений, и только на пятый день совокупное руководство армии наконец соизволило отправить разведку: пару разъездов по дюжине всадников.
Он сделал длинную паузу, чтобы высокое собрание прониклось значением вопроса. Собрание прониклось. Все молчали: ждали, какую мудрость Аласейа Большая Вода изречь изволит. Коршунов их ожиданий не обма…
— Думаешь, я так глуп, чтобы отпустить тебя? — усмехнулся сармат.
— Да ладно! — отмахнулся Алексей. — Он тебе слова дурного сказать не посмеет. Ты ему сейчас важнее самого Юпитера!
В следующий миг Коршунов вскочил с кровати… но незапертая дверь уже распахнулась, и в комнату ввалился…
— Это потому что ты молодой еще тогда был, — сказал Черепанов. — Такое не забывается. Так вот, сидели мы, понимаешь, в такой вонючей яме в одной африканской стране… Тьфу! Привычка. В совершенно конкр…
Да-а, Рим — это нечто! Коршунов уже предвкушал, как будет гулять с Анастасией по этим гладким мостовым, умываться в фонтанах (он и сейчас проделал бы это с удовольствием), в бани сходит… их в столице…
— Ложись, варвар! — скомандовал бородатый.
— Да, — подтвердил он по-готски. — Это я.
Мористее, метрах в пятидесяти, так же уверенно пенило зеленоватую воду похожее на водный вариант Тяни-Толкая судно Одохара.
Коршунов подскочил, глянул… Ах ты, мать их!..
— Три римских торгаша! Правда, с ними один боевой, но мы с ним справимся, я уверен!
Вождь сарматов Ачкам наблюдал, как Коршунов прикрепляет к седлу подаренного коня кожаные ремни с петлями — импровизированные стремена. Затем подал реплику.
Да, римский боевой был поменьше триремы. И весел у него было не три, а два ряда. Сейчас эти весла были задраны вверх. Но сам корабль был развернут носом к «коршуну». Впрочем, так даже удобнее — удари…
— Сто тридцать шесть, — глухо произнес префект. — Остальные… Предательство, Череп… Началось с предательства и закончилось им. Я пришел к тебе… Больше мне некуда… Все мои люди здесь. Все, кто сумели у…
— А что ты сделаешь, когда сюда придет Фракиец?
— Это же Гееннах! — возбужденно воскликнул Сигисбарн. — Я его узнал!
Коршунов видел, как рухнул Комозик. Он не сумел разглядеть, задел ли герул о камень. Но даже если и не задел, мало ему не показалось. Плюхнуться спиной о воду с высоты порядка семи метров — это суров…
— Леха, я на вас надеюсь! — сказал он, напутствуя друга. — Я жопой чую: алеманны готовят ловушку! Фракиец не понимает. Он уверен, что нет такой сети, которую он не может порвать. Что еще ожидать от ч…
— Пожалуй. Хотя думаю я: Максимин стал бы еще более жестоким, чем Каракалл.
— В тюрьме, конечно! — воскликнул обрадованный чиновник. — Я тебе сейчас напишу… — Он потянулся к стилу, но тут бюрократическая закваска взяла свое. — Э-э-э… Я не могу ее просто так отпустить! — жало…
— А не то я тебя убью, — негромко, но внятно произнес Коршунов. — Я тебя убью, потому что сейчас, — тут он повысил голос, — на чаше весов — жизнь моего родича Агилмунда! Жизни моих друзей Ахвизры, Ск…
— Но ты же мог меня достать! — резонно возразил Коршунов.
— Пока все. Проследи, чтобы дед ничего не перепутал.
Зато и продвигать собственную мораль в местный менталитет Коршунову было не так уж сложно.
— Ты возьмешь с собой трофеи, которые мой сын продемонстрирует Сенату, но проследишь, чтобы все они позже вернулись в мою казну.
— Они не причинили тебе зла? — спросил Геннадий, обнимая заплаканную Корнелию.
«В голову не попасть», — подумал он. Ладно, попробуем по корпусу. Не пробьет — все равно мало не покажется.
— Salve, domine. Velum… da mihi veniam… qua via venio ad… cvestor… pretor…
Старший тюремщик читать умел. Но содержание таблички ему не понравилось. И легионеров он не испугался. Это его тюрьма! Он здесь хозяин!
— Ты что-то знаешь? — спросил Маний Митрил.
Из города вверх, по дорожкам и тропам, крохотные, как муравьи, уходили люди. И уносили добычу.
Римляне приближались: аккуратные прямоугольники тяжелой пехоты, между ними — такие же прямоугольники, но поуже — пехоты легкой… две сотни шагов, полторы…
— Что бы я сделал… — повторил Коршунов вопрос Геннадия. — Я бы, пожалуй, то же самое сделал: сначала постарался бы нас разделить. Потом втянул бы в какую-нибудь щель между болотами, поросшую молодым …
Пускай удирают. Еще неизвестно, удерут ли. Может, их корабли данубийской флотилии по дороге перехватят. Хотя в этом случае и то, что у варваров в трюмах, достанется морякам.
— Агилмунд! — позвал Алексей. — О чем думаешь?
Кумунд мотнул головой. Он привык доверять словам друга. Если Скулди сказал — так и будет.
«А ведь ты боишься, Сабин! — подумал Геннадий. — Ты боишься, что тебе придется заплатить свою цену! О благе Империи ты печешься или о своем собственном? Большая часть преторианцев изменила тебе. Наро…
Проснулся Алексей от какого-то шума, криков… Не сразу сообразил, где он и что происходит. В рощице было все в норме: кони паслись, гепид дрых… Настя?!
— То есть за все, что они делали, отвечаешь ты?
Так что Алексей еще успел увидеть, как строй всадников «проглотил» своих посланцев, а вот как они сшиблись с гепидами, посмотреть не успел.
— Всегда! — Геннадий нырнул лицом под ее круглый подбородок, прижался губами к светлому горлышку.
По коридору зацокали подкованные сандалии стражника. Свет факела упал на насильников и распластанную на полу женщину.
— Дай сюда кубок! — потребовал Максимин. — Почему — несколько сотен? Несколько тысяч! Столько, сколько он сможет.
Толстяк бросился к Анастасии, Коршунов — наперерез, но Луций успел раньше и встал между женщиной и тюремщиком.
Фургоны въехали в лощину. Слева склон сплошь зарос виноградником. На правом склоне, голом, на самом верху вертелись ауксиларии. Постреливали время от времени. Для профилактики. Привстав на стременах,…
— Вот и я о том же! Сделаем его слабее — и придет время, когда если не мы с тобой, то вот он, — Коршунов кивнул на жадно слушавшего Книву, — отнимет у него ключи от Евксинского Понта! Крикша, ты може…
— Допустим, — сказал Черепанов, по-быстрому уминая завтрак (при таком раскладе еще не известно, когда снова пожрать удастся). — Твои предложения?
— Значит, помочь Комозику — доброе дело, верно?
— Я сделаю все, чтобы императором стал Максимин.
— Ты что, тоже ранен? — удивился Алексей. Черепанов, особенно сейчас, после своего внезапного превращения в римского военачальника, казался Коршунову неуязвимым и вообще неземным существом. Ну да так…
— О-о-о! — прогнусавил мужской голос. — Никак баба? Слышь, Шишка, баба! — В голосе прорезались ликующие нотки.
— Коли так, то и я своих готов отдать! — крикнул кто-то из повешенных ниже.
Но думать надо было не столько о прошлом, сколько о будущем. Следовало отмазать Коршуновскую Настю и его самого. Капитально отмазать. Так, чтобы потом никаких расследований и разборок. Реально это? В…
— Скулди! — Коршунов повернулся к герулу. — Ты — воин опытный. Сколько Химнерих будет эту крепость брать?
В этом бою алеманны потеряли почти две тысячи человек. Примерно столько же было взято в плен. Римляне убитыми и ранеными потеряли около тысячи. Много. Но это была последняя большая битва с алеманнами.
— Пять за три — это слишком много, — рассудительно произнес Коршуновский шурин. — И не надо нам три таланта. Два, думаю, мы сами соберем. А за один отдадим полтора, когда вернемся. Верно я говорю, Ал…
— С чего ты взял, что я женюсь на дочери Гордиана? — нахмурился Черепанов.
— Скажи мне, Агилмунд, сын Фретилы, согласен ли ты отдать свой меч родичу своему Аласейе?
Человек неторопливо спустился вниз, к реке.
Четверо сарматов одновременно навалились на один из фургонов и едва не опрокинули его.
Коршунов требование проигнорировал. Наклонился над лежащим, перевернул. Ахвизра! Физиономия липкая от крови, но дышит! Живой!
— И еще есть у меня к тебе личная просьба, — продолжал Коршунов. — Поручаю тебе мою собственную долю, половину ее. Передай ее жене моей Рагнасвинте. Даже если я не вернусь, хочу, чтоб она ни в чем не…
— А вот, достойнейший Туллий, моя супруга Анастасия Фока!
— Думаю, он прав, — буркнул рикс герулов. — Что посоветуешь?
На город уже спустились сумерки, когда Черепанов подъехал к воротам. Постучал в створки рукоятью хлыста.
— Как ты думаешь, Скуба, где сарматы могли на ночь остановиться?
Стражники оцепенели. Наступила тишина, которую нарушил лишь звук падения грузного тела, а затем спокойная реплика Луция.
— Что ты задумал? — спросил рикс гревтунгов.
Коршунов увидел, как Ахвизра с ходу «взбежал» по кожаной стенке фургона, а оказавшись наверху, отрубил руку одному из сарматов, проткнул шею второму, увернулся от копья, отшиб прямой клинок, который …
— Давай-давай-давай! — на одной ноте яростно орал Агилмунд. Боран-кормчий уже бежал ко второму «носу», а подручный Книва тащил здоровенное рулевое весло.
— Помню. А ты помнишь, что тогда именно Одохар вас со мной отправил? Хотя сам на квеманов идти не хотел…
Большая часть алеманнов бросилась обратно: на помощь своим, схватившимся с римскими ауксилариями. Однако несколько сотен по-прежнему «держали» дорогу, а дюжины полторы самых храбрых пытались достать …
К легионеру подошел второй стражник, в обычной форме.
Черепанов с тоской поглядел наверх. Боль в раненой ноге сразу запульсировала сильнее.
— Пошли за Красным, — велел он. — Этих впусти. Я встречу их внизу.
Четверо воинов… не назвались… хм-м… враги?
Агилмунд вкратце изложил результаты общения с боранами. Рикса Одохара, похоже, итог переговоров не удивил.
Легионеры остались у входа, а Гонорий двинулся через зал к Черепанову и Алексею. Калиги Плавта оставляли грязные следы на зеленом мраморе пола, шел легат, не поднимая головы, и походка его была не оч…
Войско зароптало. Слова вождя герулов многим не понравились. В первую очередь — Одохару.
Алексей припустил в полную силу… черт! Проклятый герул не отставал! Он действительно умел бегать! К Коршунову вернулось чувство, испытанное там, внизу, когда он уклонялся от герульского клинка. Жизнь…
— Покажи купчую, что тебе ланиста выписал, — сказала Анастасия. — Посмотрю, все ли правильно оформлено. Если документ на раба не так выписан, большие проблемы могут быть.
— Я тоже так могу, — заметил сын Крикши, глядя, как Аласейа перевернулся в воздухе, благополучно миновал камни, торчавшие из воды у берега, четко, почти без брызг, вошел в воду и почти сразу вынырнул…
Алексей забыл, что он — голый, что он — один и даже оружия у него нет. «Башню» снесло напрочь.
Сенатор пригубил, затем выплеснул немного — богам. Черепанов пачкать пол не стал. Магн удивился, но ничего не сказал. Должно быть, наслышан уже о не вполне уважительном отношении командира Одиннадцат…
Вообще-то сопровождать Цезаря в Сенат должен был Аптус, но он скинул эту обязанность на Геннадия.
Перед глазами эдила плыло и двоилось. Страшное оскалившееся лицо кентуриона нависало над ним, словно разгневанный лик самого Марса.
— …И консуляра Антонина Антония Гордиана. Я очень надеюсь, братья, что мои слова останутся внутри стен этой палатки. И их не услышит никто, кроме вас. Никто! — подчеркнул он.
И все-таки они шли. Целых пять дней. В воздухе уже пахло морем, когда…
— Сальве! — крикнул Хрису Черепанов. — Ут валес?
— Не нравится — проваливай во двор! — бросил легионер.
— Что еще, Аласейа? — спросил он Коршунова.
Геннадий взял недопитый кубок, подошел к Плавту, обнял его, вложил тонкий стеклянный стебель кубка в заскорузлые пальцы. Гонорий пил, и слышно было, как зубы его стучат по краю кубка.
На раскладном дорожном столе горела масляная лампа. Рядом с ложем Черепанова, свернувшись на коврике, как щенок, спала девушка. Племянница старшины из Цекулы.
— Поищи среди своих принципалов, легат! — процедил префект преторианцев.
«При нем (Максимине) было множество других войн, из которых он всегда возвращался первым победителем, с огромной добычей и пленными…»
— Да, мой легат. Я понял: ты одобряешь мои действия.
— Ты еще первый отдел здесь организуй! — сыронизировал Коршунов.
— Ты не видишь, я не вижу, — сказал герул. — Никто не видит. Все подходы закрыты. Я это место запомнил, когда мы сюда шли. Тогда подумал: если кто по дороге едет — хорошее место для засады получится.
— Ключи давай! — вмешался Хрис. — Я сам ее приведу!
Но Алексей проявил осторожность. И донесений типа «похода не будет, спите спокойно, дорогие римляне» засылать не стал. Слишком резкое изменение «курса» выглядело бы подозрительно. Наверняка у римлян …
Собравшиеся одобрительно закивали. Все они знали: в бездействующей армии слухи распространяются мгновенно и так же мгновенно обрастают фантастическими подробностями.
— Это не готская работа, — сказал Коршунов, вытирая клинок и возвращая его в ножны. — Боспорская. Хочешь такой же?
— Но я могу снизойти к вашей бедности: приму часть серебром, утварью или драгоценными камнями. По расценкам Пантикапеи.
Тут они посмотрели друг на друга и расхохотались.
«Моему господину Марку Аврелию, легату в Мезии, — Анастасия Фока.
— Не понял тебя? — Ланиста воззрился на Коршунова.
Анастасия даже не заметила, как задремала.
— Ну да, — за всех ответил Агилмунд. — Такие дела лучше не откладывать.
— Он недавно стал кентурионом. Он — варвар.
— Аве, император! — быком взревел за спиной Черепанова Маний Митрил Скорпион. — Аве, Август!
«Эх, если бы у меня была возможность вернуться домой! — подумал Коршунов. — Вернуться вместе с тобой, Настенька…»
— Та-ак… — протянул Черепанов. — Сколько с ним людей, гонец сообщил?
— Езжай, Аласейа! — И, вполголоса: — Надеюсь, ты сумеешь вернуться…
— Верно служил мне Аласейа! — отозвался Одохар не менее зычно. — Добром отпускаю его!
— Так воняет же, — заметил кентурион. — Жарко.
Книва кивнул в четвертый раз. Если Аласейа решил, значит, так и надо. И не ему, Книве, это оспаривать. Не зря его Коршунов почти год строил: когда свое мнение высказать, а когда делать, что сказано.
Хрен там! Доблестный рикс (Коршунов отлично его видел) с несколькими «сопровождающими» добивал группку прижавшихся к склону римлян.
— Когорта… — буркнул Скулди. — Одна, две, три… восемь кентурий.
— Ты слишком много читаешь, рикс, — тоже по-готски произнес он. — Скоро станешь слепым, неуклюжим и толстым, как наш либрарий.
— То-то и оно, — пробормотал префект. — И все-таки мне страшно. В жилах Александра хотя бы течет кровь великих августов, а в жилах Максимина — кровь фракийского пастуха.
Легионер, уже шагнувший через порог караулки, быстро обернулся.
— А то, что думаю я: вряд ли сарматы ушли далеко. У них же раненые. Если бы вот прямо сейчас по следу их пойти…
— Ты все еще хочешь меня убить? — спросил Коршунов.
Другой римский солдат, прикрываясь щитом, попытался достать Коршунова коротким мечом, но тот с разбегу ударил ногой в щит, и легионер отлетел в сторону. Тут все и закончилось, потому что подоспели ос…
— Вот этого берите! — низкорослый коренастый римлянин показал на Ахвизру.
Таков был план Коршунова, но оказалось, что далеко не всем он по вкусу.
— Угомони их — и бди! — велел он привратнику. — Дорогу я сам найду.
— Это ты лжешь, алан! — перебил Коршунов, послушав «синхронный» перевод Скубы. — Если нас так легко разбить, почему ты прячешься за чужими спинами? Иди — и разбей нас!
— Горло перерезано, я щупал, — аж до позвоночника.
— Не лезь, Леха! Это наше личное дело! — по-русски произнес Черепанов. И скомандовал по-латыни: — Всем стоять!
— Ладно, хрен с тобой! — сказал Геннадий по-русски, сбрасывая с плеч руки префекта Рима. — Обидно будет просрать и эту Империю! — И перейдя на латынь: — Хорошо! Я еду за Гордианами! А потом — в Сенат…
Этого хватило. Сотни разъяренных гепидов устремились к нему, главный сармат поскакал прочь, а плотный строй всадников снялся с места и покатился навстречу гепидам.
— По рукам, — быстро ответил ланиста. За такие деньги он всю свою группу мог уступить. Нет, эти варвары, они точно ненормальные.
— Я выполнял твой собственный эдикт: во время праздников пресекать все действа, которые могут быть истолкованы как оскорбительные для богов Рима. При этом ты указал обратить особое внимание на послед…
Он тогда сказал: «Я обещаю тебе, что не позволю им убивать ради развлечения».
К сожалению, и у самого вождя грудная клетка была — будь здоров.
— Мы верим, — серьезно ответил Агилмунд. — А что Книва? Долго он в Херсоне будет? Надо бы ему добычу нашу в бург свезти. Так надежнее.
Отметелили их на славу, хотя и без членовредительства. Должно быть, вегилам не хотелось тащить их в город на себе. А вот в городе им непременно «добавят». Вегилов, впрочем, можно было понять. Люди пр…
«Ну и рожа, — подумал Коршунов. — Одохар в сравнении с ним — просто красавчик».
— Нет! — заорал Алексей. — Этих не бить! Только тех, что на палубе!
— Я видела многих вегилов-варваров. Им хорошо платят. Ты только пожелай, Алеша, — и мы уедем. Я верю в тебя… — Мягкие губы коснулись Алексеева уха. — Если ты захочешь, ты сможешь. Уедем от этой войны!
— Ты хочешь сделать это лично? — спросил Аптус. Митрил покачал головой.
— Это уж как боги решат, — сказал Коршунов. — Я тебя понял. Биться будем завтра. Если не передумаешь. Когда и где — я тебе тоже скажу завтра, когда взойдет солнце. У меня сегодня хороший день. Не хоч…
— Э-э-э… Нет, конечно, нет, богоравный доминус! Эй, вы, а ну посторонитесь!
— Я действовал по распоряжению наместника, — сказал эдил несколько более уверенно. — Да, оно устарело, но ведь его никто не отменял.
— Он — идиот! Они сожрали подачку, но пройдет максимум неделя — и все начнется сызнова!
— А как же клятва, которую мы должны принести ромлянским богам и императриксу? — вмешался Сигисбарн.
Римлянин рявкнул что-то на латыни. Влажная губка оторвалась от губ Коршунова (он с трудом сдержался, чтобы не потянуться за ней), прошлась по его лицу…
— Ты виноват! — прорычал принцепс. — Ты! Вчера! Арестовал! Жену! Самого рикса Аласейи!
— Тогда давай снимай моих мужиков тоже! Или — меня обратно!
Коршунов оттолкнул оказавшегося на пути воина и бросился к кормчему.
— Вызови-ка сюда пару кентурий, — сказал он. — Этот Максиминов дикарь просто так не отвяжется.
Он знал, куда прорывается. Впереди, в каких-то двухстах шагах, в болото узким мысом выдавалась твердая земля. Высокие мачтовые сосны бросали длинные тени на чахлую болотную поросль… Туда шла дорога, …
Алексей подскочил к нему, ухватил за куртку и рывком поставил на ноги. Тяжеленный, блин!