Цитата #2669 из книги «Цена Империи»

Затем папаша отбыл обратно в Карфаген, а Черепанов провел два прекрасных дня в обществе своей любимой. К большому обоюдному сожалению, в присутствии «компаньонки» и дальней родственницы Фотиды. Та Черепанову симпатизировала, но обязанности свои блюла строго. Два дня пролетели стрелой — и Черепанов уехал к месту службы. С письмом от своего будущего тестя к императору Максимину.

Просмотров: 3

«А ведь ты боишься, Сабин! — подумал Геннадий. — Ты боишься, что тебе придется заплатить свою цену! О благе Империи ты печешься или о своем собственном? Большая часть преторианцев изменила тебе. Народ Рима тебя ненавидит за твою жестокость. Сенаторы, дай им волю, собственноручно разорвут тебя на куски. Конечно, ты можешь попытаться удрать, но — куда? Фракиец лично спустит с тебя шкуру. И только я — твоя последняя надежда. Я и мои солдаты, мои легионеры и германцы Алексея. Наши солдаты. Не твои, не Фракийца, не империи, а лично наши с Лехой. Так что, если я сейчас скажу, что меняю свою поддержку на жизнь Корнелии и ее брата, — ты согласишься. Никуда не денешься. А что потом? Потом ты начнешь резать всех, кого посчитаешь врагами Максимина, — и от этого врагов у него станет еще больше. Или нет? Черт! Откуда я могу знать!»

Просмотров: 6

— Что там такое? — рявкнул Максимин. — Декурион! Что там происходит?

Просмотров: 3

Обычно после такого фиаско армия варваров рассыпалась по окрестностям и принималась грабить все, что под руку попадется. Коршунов об этой повадке знал и, собрав командиров, строго предупредил: кто на свой страх и риск отправится грабить, более к нему, Аласейе, может не возвращаться.

Просмотров: 4

Затрещали горящие волосы, Шишка заорал и откатился от решетки.

Просмотров: 2