— Вообще-то я намерен за ней послать, — сказал он в заключение. — Думаю, она обрадуется, узнав, что я теперь буду воевать за Рим, а не против. Она — изрядная патриотка.
«Теперь можно и домой», — подумал Алексей, но не тут-то было.
— Думаю, он прав, — буркнул рикс герулов. — Что посоветуешь?
— «Марку Аврелию Клавдию, легату в Мезии, — от вождя славных гревтунгов — привет! Сообщаю тебе, что грозные соплеменники мои, вкупе со свирепыми герулами алчного рикса Комозика вкупе со злокозненными боранами и кровожадными гепидами, соединившись в бесчисленное воинство и погрузившись на множество кораблей, вознамерились морем достичь границ земель, что лежат к югу от устья Данубия…» — Коршунов запнулся, оторвал глаза от пергамента, посмотрел на Анастасию. — Я правильно читаю? — спросил он.
Алексей быстро огляделся — с верхней палубы триремы обзор был существенно лучше, чем с борта боранского корабля. Так, вроде все путем. Союзный флот, хоть и изрядно поредевший, снова собирался вместе. Но если сейчас из-за мыса выйдет еще одна трирема…
Прежде чем слуга затворил за собой дверь, Черепанов успел заметить, что в соседнем помещении, зале для посетителей, полно преторианцев.