Одохар, донельзя торжественный, покрытый золотом с ног до головы, выбросил вперед руку.
— Врет! — заявил он. — Ее по личному приказу эдила взяли. Враки про мужа-кентуриона я уже слыхал.
— Дай сюда кубок! — потребовал Максимин. — Почему — несколько сотен? Несколько тысяч! Столько, сколько он сможет.
— Это правильно, — сказал Агилмунд. — Там земля побогаче. И к морю ближе. Комозик два года назад тоже хотел поближе к морю сесть, да с боспорским царем не поладил.
Алексей Коршунов, он же — вождь Аласейа — Небесный Герой, стоял у носовой фигуры и смотрел на знакомый берег.
— Будет исполнено! — отчеканил Скулди и кивнул своим.