Все цитаты из книги «Миф об идеальном мужчине»
Клавдия сидела очень тихо, боясь ему помешать. Кроме того, время уже приближалось к одиннадцати, и давно пора было уезжать, а ей так не хотелось уходить от него, из его дома, от его заботы и защиты! …
– Только у вас уже нет Сергея, который будет тащить на хребте Петю, его жен, детей, любовниц и разгребать Петин навоз.
Может, все-таки покурить, пока его никто не заметил, подумал он воровато. Или воздержаться?
– Его невозможно пить, как мы привыкли, – пояснила Таня и с удовольствием хлебнула из стакана. – Его нужно цедить по капле. Один бокал весь вечер.
Выходит, майор Ларионов и в этом был прав. За аптекаршей кто-то следил, причем почти открыто.
В конце концов Дима не выдержал и спросил, что случилось.
– Замы – это замы, – непонятно ответила Марина Викторовна. – Что вы хотели, Эля?
– Ну… сказала, что со всеми сразу я, конечно, не справлюсь, но того, кто подойдет первый, – прирежу. Потом они, конечно, смогут сделать со мной все, что хотят, но одного-то я с собой заберу точно. Пу…
– Здравствуйте, Клава! – сказал он весело. – Это мы. Вы без нас скучали?
– Тот, что как бы овчарка, – Мухтар. А тот, что как бы эрдель, – Линда, хотя он тоже мужик. Но переименовывать поздно, он уже привык, – махнул рукой Дмитрий Андреевич. – Видишь, как давно ты у нас не…
– Але, – сказал он хриплым голосом пропойцы и неудачника. – Але!
Он представил себе, как она, голая, забирается в его ванну, морщится от слишком горячей воды и шипит от боли, когда вода попадает на разбитые коленки.
В этом желтом веселом свете пугающие ночные звуки как-то растворились, ушли, и Клавдия перестала их слышать. Лежа на боку, она вспоминала, какой чудесный был день, и как она приехала, и собаки скакал…
– Ты грубишь, Андрюша, – наконец печально констатировала она. – Что с тобой происходит в последнее время? Ты уверен, что с тобой все в порядке?
С трибуны отлично видно бесконечное, волнующееся, радостно-возбужденное море людей внизу, вливающихся сюда с широченной улицы – он еще не знает, как она называется, – и пропадающих с другой стороны н…
Нужно было быть полным кретином, чтобы уйти от трупа, не дожидаясь ментов! Ладно бы его никто не видел, ладно бы он просто посмотрел и отошел, так нет! Он, считай, сам их и вызвал и первым делом смот…
– А как же Павлов? – развеселилась Клавдия. – Он два вечера подряд без тебя переживет?
Женщина должна умереть, и она умрет тогда, когда будет нужно.
Кто-то бежал наискосок через сквер, странно виляя и чуть не падая. Из-за дождя было не разобрать – кто. И еще кто-то бежал сзади, но догнать бегущего впереди не мог.
Нужно спокойно подумать и решить, как именно он это сделает.
– Я не напряглась, – выговорила Клавдия с усилием. – Я удивилась.
– Из-за чего? – спросила Клавдия с улыбкой.
Вроде никого и ничего подозрительного. Скорее всего ее соглядатай ждет у подъезда и удивляется, куда она пропала. И тоже хочет скорее домой. Его ведь, наверное, ждут с работы…
– У тебя на бороде! Вон под деревом стоит.
Пригревшись в метро, Клавдия уснула и проснулась, только когда объявили остановку. Тараща глаза, она ринулась выходить, и оказалось, что напрасно – она выскочила из поезда на одну остановку раньше.
– Не совсем, – призналась Клавдия. – Слушай, давай я тебе вечером позвоню. Или ты нам… А то мне говорить неудобно.
– Да! – радостно сказала она. – Понятно! Он положил трубку.
“Я гениальный сыщик. Мне помощь не нужна. Найду я даже прыщик на теле у слона!” – так они пели когда-то у него на дне рождения.
Выходит, он сидел и полночи думал о том, кто и зачем на нее напал?! Или не только об этом?
– Ну вот что, – как бы внезапно обессилев, проговорил Юрий Петрович угрожающе тихо. – Никуда не звони, никуда не ходи, скажи своей шлюхе, что заболел, и срочно приезжай. Понял? Ты понял или нет?!
“Милый, прости! Мы с Дашей решили уехать. Не ищи нас – мы расстаемся навсегда. Позже сообщим тебе о месте нашего пребывания”.
– Ну да, – кивнул Игорь. – А она не хотела, чтобы ты к нему в телохранители поступил?
– Овсяная. Ирина Мерцалова с сильнейшим нервным припадком лежит в своей спальне, и разговаривать с ней нельзя. По крайней мере пока. – Андрей поморщился, вновь ощущая запах лекарств, беды и ненависть…
– Пропустите! – тонким голосом крикнул от двери своего кабинета Лев Ильич. Он семенил по коридору навстречу переполошившейся охране. – Это уголовный розыск!
Почему он слушает Игоря и представляет себе, как Сергей Мерцалов звонил домой, как его сыновья наперегонки бросались к телефону, как он смешно и необидно ревновал жену, как рассеянно трепал за ушами …
Как будто вернулся на несколько секунд исчезнувший шум улицы, и привычные звуки стройки, и тяжелое дыхание Андрея и того, кто прыгал с забора следом за ним, и звук захлопнувшейся автомобильной двери …
– Стоп, – перебил Андрей. – Все ясно. Когда кажется, креститься нужно. Это единственное, что я могу посоветовать твоим хорошим друзьям Ире и Сереже. Это понятно?
Да уж, придется ему попотеть, восстанавливая разрушенные бурей линии электропередачи…
– Высший класс! – сказал Андрей. – Первый сорт! Голливуд!
– Спасибо! – еще раз поблагодарила Клавдия и окончательно закрыла дверь. Потом кинулась в комнату, зажгла свет и над диваном перевернула сумку. Из нее посыпалось личное Клавдино имущество, как мусор …
Таким образом мы получаем классический любовный треугольник. Доведенная до отчаяния жена нанимает киллера, и он расправляется с изменщиком. Потом у нее, конечно, начинается истерика и депрессия, но д…
– У меня перерыв тоже заканчивается, – пробормотала Таня. – Клав, давай так. Я за тобой вечером заеду, и мы все-таки съездим к Андрюхе. Конечно, хорошо бы ему сначала позвонить, потому что он по вече…
Она любила рассматривать их, длинные и гладкие, сверкающие полированными боками.
– Никак, – сказал Андрей. – Мы не поняли ничего. Очень сухое, крепкое, я бы даже сказал, острое вино. В горле сразу встает комом, особенно замороженное.
Но Клавдии, даже в ее теперешнем несколько ошарашенном состоянии пускать в квартиру соседку совсем не хотелось. Будет потом подъездным бабкам излагать свой взгляд на быт Клавдии Ковалевой.
– Садись, – он открыл ей дверь и увидел мельком, что соглядатай таращится на них из своих “Жигулей” в полнейшем изумлении.
Вспомни, Ларионов. Что ты там мог увидеть?
Скорее всего забыл, конечно. До Клавдии ли ему среди всех его многотрудных милицейских дел?
– Нет, – искренне сказала Ольга. – Нет, успокойтесь. Я пытаюсь понять, кто мог убить Сергея Мерцалова. Мы все пытаемся это сделать.
– С пятницы, которая будет в конце этой недели? – уточнила секретарша.
– Они оказались в разных детдомах потому, что после смерти матери девочка заболела и болела очень долго, с полгода, наверное. Про болезнь точно я не знаю, просто так думаю. Мне так в детдоме объяснил…
– Я не хочу больше это обсуждать и не буду. Я не занимаюсь проверкой ничьих глубоких переживаний. Я расследую убийства. Если твои друзья могут это себе позволить, пусть наймут частного сыщика или тел…
– Расскажите, – согласился Андрей и закурил.
– Да, – кивнула она горестно, посмотрела на него и тут же отвела глаза. – Из-за тебя. Только ты не подумай, пожалуйста, что это тебя к чему-то обязывает, – переполошилась она неожиданно. – Я совсем н…
– Нет-нет, – заторопилась Клавдия. – Это просто удивительно, но все обошлось. Они мне ее вернули.
Шмыгая носом, она осторожно выбралась на холод и прислушалась. Ей велели лежать и спать, а она нарушает приказы. Из-за закрытой двери неслось какое-то бормотание и как будто взвизгивание перематываем…
В детдоме, а потом в общежитии ей приходилось все время быть настороже. Чуть зазеваешься – и пиши пропало. Хорошо, если просто побьют, а не зарежут. Привычка оглядываться по сторонам и замечать все, …
Да Это было зимой, шесть лет назад. Ему стукнуло тридцать, и он получил повышение. Клавдия пришла тогда раньше всех, даже раньше сестры, обещавшей помочь ему с готовкой, и страшно смутилась, застав е…
– Да бросьте! – скривился Петр. – Как это говорится в кино про вас? Не шей мне дело, начальник. Я Сергея не убивал. Мы, конечно, не были образцовыми братьями, но убивать его – мне бы даже в голову не…
– А папа? – спросил Мерцалов-сын. – Он-то что?
Кто еще знал? Мама? Папа? Павлов? Все, кроме него?
Женщина, открывшая ему дверь, пила на кухне веду из толстого стакана. Увидев Андрея, она резко отвернулась.
– Я слушаю вас, – сказала Лидия Петровна Мерцалова и осталась стоять. Андрей ожидал чего-то в этом духе, но все-таки начал раздражаться.
– Нет, кажется, – сказал Андрей, оглядываясь на чайник, чтобы удостовериться, поставил он его или нет.
Он переместился так, чтобы увидеть, что именно она читает, детектив или дамский роман с эротическими сценами?
– Он откуда-то из этих домов, – сказал Игорь. – С собакой гулял. Видишь, даже носки не надел. Сейчас быстро проверим, может, кто звонил, сообщал, что он домой не вернулся.
Она говорила и говорила и, кажется, увлеклась, несмотря на весь холод, которым обдавала Ольгу еще двадцать минут назад.
Вдруг он позвонит, а ее не будет дома? Что он тогда будет делать? Перезвонит или не станет?
Он ни в чем не виноват. Он пожалел ее, бедную и несчастную, прибежавшую к нему среди ночи в мокрой и грязной куртке, в джинсах, порванных на коленях, трясущуюся от страха и холода. Он пожалел ее, как…
Родители, конечно, были против. А какие родители не будут против, если их единственный ребенок вместо финансовой компании устроился на работу в уголовный розыск. Но Дима чувствовал себя очень взрослы…
Зазвонил телефон, и Андрей поднял трубку, почему-то твердо уверенный, что это Клавдия.
– Я не заболел и не подлизываюсь, я просто тебя люблю.
Теперь жена в трубке объясняла ему, почему он так и не смог простить ей уход от него. На эту тему она могла рассуждать часами. Хорошо еще, что в трубке, а не у него в кровати.
– Да я же не предлагаю такого идиотизма!! – Дима выкрутил руль и неизвестно зачем подрезал громадный, черный, похожий на океанский лайнер, представительский “Мерседес”. Взвизгнув тормозами и дрогнув …
Брат, которого не было дома той ночью и который соврал майору Ларионову, сказав, что посмотрел по телевизору какой-то фильм и проспал всю ночь без задних ног.
Клавдия печатала, изредка сверяясь с длиннющим списком, вздыхала и думала об Андрее.
– Мам, мне хочется и с мясом, и с изюмом. И еще с капустой и яблоками. И с малиной. – Она замораживала малину и иногда холодной осенью или среди зимы неожиданно пекла малинный пирог. – Я приеду, да. …
– Знакомьтесь, ребята, – обратилась Елена Васильевна к собакам. – Клаша, дай им себя обнюхать, только не разрешай ставить лапы.
Леонид Андреевич что-то отвечал, слов Андрей не разобрал.
В дверь заглядывала хорошенькая девица, очень молодая, как показалось Игорю с первого взгляда. Волосы – до попы, личико сердечком, в глазах – скорбь.
Андрей сам удивился, когда решил ей позвонить, и еще больше удивился, когда нашел телефон ее аптеки в своей записной книжке. Откуда он там взялся?
Занятая своими мыслями, она, конечно, не заметила парня, курившего на скамеечке под чахлой желтеющей липой. Парень проводил ее глазами, далеко отшвырнул окурок и, выждав некоторое время, двинулся сле…
– Да! – радостно сообщила Клавдия. – Я на нее упала в подъезде, а сначала меня за нее дернули…
– Шампанское с жареной картошкой – высший класс! – одобрил Андрей. – До печенок пробирает.
– Я уж без тебя как-нибудь прополю, – отрезала Елена Васильевна. – Ты так редко у нас бываешь, девочка, что мне хочется, чтобы ты отдохнула.
– Вы там… отдыхали? – спросил Дима осторожно.
Не было никакой игры. Разве он не знает, как важна и необходима утонченная прелюдия?
– С родителями в этот вечер вы разговаривали?
– Да ты что, не понимаешь, скотина, что они тебя искать будут?! Какого х… ты оттуда смылся, не дожидаясь ментов? Ведь ты смылся?! Да если это тот врач и ты со страху ничего не перепутал, ты хоть пони…
– С зарплаты! – фыркнул Андрей. – С зарплаты я сам куплю целых… две! Никакого нет интереса, Дима, покупать кофе с зарплаты. В зарплату у всех кофе – море, можно ложкой из банки есть. И сахаром закусы…
– Она может… не приехать совсем? – не удержавшись, спросил Дима, и собственный голос показался ему отвратительным – просительный, тонкий. Дурацкий какой-то голос.
Она чуть успокоилась, выдохнула и открыла глаза. Ничего страшного, он просто ехал туда же, куда и она, – в Отрадное. Может, у него здесь тоже родственники.
– Съезди посмотри, не шатается ли кто-нибудь рядом с аптекой, а потом проводишь ее до дома. У нее рабочий день в четыре заканчивается. И сразу звони мне, а часам к шести приезжай на Петровку, мы все …
– Дашка сказала, что она с нами в отпуск не едет! – объявила жена преувеличенно громко, очевидно, для того, чтобы дочка знала, что в ход пущена тяжелая артиллерия. – Она желает остаться в Москве и дв…
Теперь он целовал сгиб ее локтя, и она готова была плакать от удовольствия. Ни в одной медицинской книге Клавдия не читала, что сгиб локтя – это исключительно чувствительное место. Потом он перемести…
Она осторожно, как стеклянная, легла на диван, как будто боялась, что стекло разобьется и драгоценные слова вырвутся наружу, разлетятся и больше никогда не вернутся.
От ненависти у него потемнело в глазах. Он заставил себя крепко взяться за край плиты, чтобы не начать бить посуду.
– Я тебя научу, как от него уйти, – повеселев от ее взгляда, сказал он. – Ты сообразительная, ты сумеешь. О'кей?
Внезапно все это перестало быть работой. Как будто он всю жизнь дружил с неизвестным Сергеем Мерцаловым, играл в одной песочнице, сидел за одной партой и делил первую сигарету.
– Дарья! – прикрикнул Юрий Петрович и взглянул на Юлю. Она молчала, по опыту зная, что в диалоги отец – дочь лучше не встревать, но Юрий Петрович увидел то, что она демонстрировала всем своим видом, …
– Дима! – закричала императрица, призывая императора. – Сходи за хлебом, пожалуйста! Я совсем про него забыла.
– В девять, – усмехнувшись, сказала Таня. – Если только мне удается растолкать Павлова. Он считает, что по выходным вставать нужно самое раннее в двенадцать. А лучше в два.
– Нет, – сказала она. – Это не то. Тогда вы вряд ли меня поймете.
Пироги пеклись, обед являлся на стол вовремя, сад сиял навстречу ухоженной, ровно подстриженной травой, в которой с ранней весны и до поздней осени цвели умопомрачительной красоты цветы, и ревнивые с…
– Когда поймаю, поздно будет, Петр Леонидович…
– Вы когда-нибудь обсуждали с ним проблемы его… работы?
– Им нужно было убить и тебя, и Сергея до того, как вас начнут искать адвокаты, только тогда это не вызвало бы подозрений. Нет человека и нет, мало ли что. Они очень торопились потому, что завещание …
Вчера вечером… нет, еще сегодня утром он обязательно выгнал бы Клавдию Ковалеву, пришедшую к нему жаловаться на слежку. Его крайне просто организованный милицейский ум, как формулировала бывшая жена,…
– Мужик, – ответил эксперт. – Молодой. Дай сигарету, что ли.
– Господи, дался вам этот автоответчик! – вдруг возмутился Мерцалов. – Да, и у них тоже! Да какая разница-то?! Нам могут звонить больные, мы не можем просто не подходить к телефону, и все!
Сегодня, садясь в машину, он посмотрел по сторонам, но не обнаружил никого из тех, что караулили его Уже недели две.
– …Я постоял вон там, у лавочки, хотел сесть, но она была совсем мокрая, а мне теперь трудно подолгу стоять…
Что-то не то с ним творилось этим вечером. В субботу в Отрадном он был куда спокойней.
Теперь, оставшись в одиночестве, Гольдин вряд ли сохранит положение не то чтобы первого, но даже и второго лица. Он хороший, талантливый врач, но и только…
– Непонятно, – констатировал Андрей. – Повторяю еще раз…
Непонятно, куда именно ездил отец Мерцалова, потому что у Ирины его точно не было. И слежка, слежка…
– Я пробуду здесь до пятницы, – ответила она твердо и взглянула Андрею в глаза. – В пятницу Сережины похороны. Вы придете?
Леонид Андреевич поднял на них несчастные глаза, похожие на глаза старой больной собаки.
– Уточняйте! – сказал Андрей таким тоном, что Петр посмотрел на него в некотором удивлении.
– Бдительность, бдительность и еще раз бдительность, – пробормотал он, отыскивая тапки. – Они все сорок четвертого размера, и большинство из них почему-то на левую ногу. Вам какие больше нравятся, ма…
Интересно, почему они не ходят в аптеку днем, когда никого нет? Почему они непременно идут вечером, когда народу в десять раз больше, чем днем? Может, потому, что им хочется посмотреть на людей или к…
– Здравствуйте, Клавочка, – ласково проговорила из-за его спины одна из старушек. – Мы опять к вам.
Он приоткрыл глаза, серые и очень внимательные. Посмотрел на Клавдию и усмехнулся самодовольно. Ей стало неловко. Чтобы скрыть это, она заглянула в его кружку. В кружке было почти пусто, только на дн…
– Мы вырастили его и дали образование. Мы выполнили свой долг, – сказала Лидия Петровна высокомерно, – но он как был, так и остался… чужим. Он все и всегда делал по-своему, начиная с того, что внезап…
– Это мы около трупа снялись, – сказала Ирина. – В анатомичке. Нас тогда это страшно веселило.
Сон был изумительный. Как будто Андрей Ларионов занимался с ней любовью. И это было… необыкновенно. Не зря она ждала так долго. Она, наверное, интуитивно знала, что Андрей из тех мужчин, которых можн…
– Как ты смотришь на то, чтобы поехать отсюда на работу на метро? – предложил он. – Ну, в крайнем случае, если ты очень попросишь, я могу тебя отвезти.
Как же это получилось? Зачем они сделали это?! Ему-то ничего, он завтра все забудет, а она как будет жить, зная, что это такое – заниматься любовью с Андреем Ларионовым?! Как завтра она вернется в св…
Открытка с лютиками – поздравление маме на Восьмое марта. Еще одна старая открытка с неестественно красивой женщиной. Подцепив ее за уголок, Андрей вытащил эту открытку. Интересно, какого она года вы…
Они не возражали, когда Андрей, с блеском закончив университет, вместо аспирантуры пошел почему-то в Школу милиции. Они не возражали, когда Таня вдруг решила бросить свою инженерную специальность и з…
– Что вы такое говорите, Ирина Николаевна, – пробормотал Андрей и повесил трубку.
– Давайте помедленнее, – попросил Андрей. – Я же не врач. Я в ваших высоких материях ничего не понимаю. Вы хотите сказать, что Сергей Мерцалов применял… недозволенные методы лечения?
В понедельник она посмотрит, и если увидит его у аптеки, значит, тот самый.
Именно в этот момент она поняла, что сумка каким-то образом связана со слежкой. В сумке не было чего-то, что должно было там быть, и поэтому ее вернули. В том, что сумку у нее выхватил один из согляд…
Клавдия одним глотком допила кофе и заторопилась в торговый зал, еще девственно чистый и нетронутый после утренней уборки. Ее рабочее место было сразу при входе в аптеку. Она поздоровалась с Ниной, р…
Не ожидал меня увидеть, голубчик, подумал Андрей злорадно. Ну вот посмотри. И хозяину своему доложи, что она теперь не одна. А теперь посмотри, как я мастерски, просто виртуозно сниму тебя, глупого, …
– Скажите, сколько вам лет, господин майор? – спросил он неожиданно.
– Н-да… – протянул он задумчиво. – Не густо. Клава, а ты не знала такого врача – Сергея Мерцалова?
Он щекотал ее, а она хохотала и извивалась, пытаясь стукнуть или хотя бы лягнуть его, но у нее не получалось. Он был гораздо сильнее и как-то… ловчее, что ли.
– Заметил, – буркнул он, не понимая причины ее веселья.
Пусть бы все оставалось по-прежнему. Пусть бы она только мечтала о нем, потому что, неосуществленная, эта мечта не могла ее убить. Осуществленная, она была по-настоящему опасна.
Внезапно сильно стукнуло сердце, и полиэтилен пакета противно пополз из ставшей влажной ладони.
Пожалуй, вон те “Жигули” так и стоят тут с утра. Водителя не видно, хотя раньше он сидел в машине и читал газету. Дима из сыщицкого любопытства даже хотел посмотреть, какую именно. И еще старенькая и…
– У меня превосходное настроение! – заявила боевая Ашхен. – Исключительное. Отличное. И вам я не советую киснуть.
– Поесть? – переспросила она. – Нет, я не хочу есть. Может, вы хотите? Господи, а я даже не предложила…
Наврала литературная барышня, сочинившая эту статью.
Это было совсем плохо. Выходит, теперь Юрий Петрович даже позвонить напрямую не может?!
– Что? – переспросила Ольга с изумлением.
Дима посмотрел на нее и попытался принять более респектабельный и равнодушный вид.
Они все знали. Они все знали и узнали о Сергее ночью, а никаким не утром. Петра дома не было. Где был отец Мерцаловых, куда именно он ездил – непонятно. У Ирины он не был. Где он был?
– И в фонд, и к этому, который помер. Проясню, от чего он на самом деле помер…
Он потянул за пятку один ботинок, потом второй. Потом носки.
– Подождите, – попросил Игорь, – Мерцалов зама вызвал, или у него были какие-то свои дела к начальнику?
Он пришел в себя только на Ленинградском шоссе.
– Восемь кусков, – сообщила Ольга, попкой открывая дверь. – По два на рыло. Просьба не толкаться и соблюдать живую очередь.
– Андрей, – перебила Клавдия, – помнишь, мы когда из Отрадного ехали, я тебе мужика одного показала? Ну, того, который на мосту стоял и в воду плевал?
Она упорно отводила взгляд и смотрела куда угодно, только не на него.
Переживем. И не такое переживали. Завтра будет прощения просить, каяться, ссылаться на расшатанные нервы, на постоянные стрессы и нагрузку. А я еще подумаю, простить тебя сразу или поломаться немножк…
В конце концов самое главное он сделал, кассету добыл. Интересно, они уже успели ее затереть или нет? Вчера Мерцаловы весь день пробыли у Ирины, так что вполне могли и забыть. Вдруг ему повезло и зап…
– Это для него не имело значения. Имело значение только то, в чем убедила его мать, – что вы виноваты в том, что Илларион ушел из семьи и некоторое время не возвращался обратно. И что с вами никак не…
– Я ж тебе говорю – потому что он маньяк, – сказала Танька нетерпеливо.
– Сегодня утром у нас в сквере нашли труп того врача, – без предисловий бухнул Евгений Васильевич. – Я сам видел.
Он налил кофе в две огромные кружки, похожие на бульонные. Протиснулся мимо нее в прихожую и вернулся с сигаретами.
Сколько же ему? Лет пять? Или даже меньше? Он собирается с родителями на Красную площадь. Он ходит туда каждый год, сколько себя помнит, а помнит он очень давно, почти что с самого рождения.
Время, время… Оно поджимало и торопило его, но торопило не как враг, а как союзник. Оно укрепляло его решимость и мягко подталкивало вперед бархатной неумолимой рукой. Если бы не время, которое невоз…
Черт возьми, думал Андрей, слушая Игоря, ну почему это перестало быть работой? Чего бы он только не дал сейчас, чтобы относиться к этому делу так же, как к сотне предыдущих – отстраненно, холодно и о…
– Мы топчемся потому, что нам необходимо прояснить ситуацию во всех деталях, – терпеливо объяснил Андрей. – Кто вам сообщил о гибели Сергея?
– Чертов лифт, – сказал он со странной кривой улыбкой. – Давно Сергею предлагал заменить, а он все экономил… Гольдин Александр, зам генерального. Спасибо, Эля, дальше я сам…
Все ясно. Хреново, но не слишком. Какой это у него выезд? Второй вроде? Ну, для второго выезда неплохо.
– Мордой в парапет, ноги!.. Ноги шире, мать твою!! Ботинком в голень… стоять!!
Гольдин открыл глаза, снова затянутые непроницаемым темным покрывалом.
В два шага очутившись рядом с телефоном, Андрей вынул из него кассету, сунул в карман и снова включил.
Андрей ел молча и быстро. Сто лет Клавдия не видела, как он ест, когда голоден. На даче не в счет. Там был праздник, а не еда после целого дня трудной работы.
Сергей Мерцалов был детдомовским ребенком, как и Клавдия Ковалева.
– Танька, отстань от меня! – возмутилась Клавдия. – Что ты пристала?! Я и так весь день в окно выглядывала вместо того, чтобы работать, а завтра мне еще в налоговую пилить. Представляешь, радость как…
Как хороший капитан, Варвара Алексеевна бдительно контролировала все службы вверенного ей судна – от машинного отделения и до камбуза, от отдела готовых форм и до уборщицы Тани, которая уже лет тридц…
– Ну, папа-а-а! – завыла Дашка, и на глаза ей навернулись слезы. – Ты до конца жизни будешь меня попрекать, да?! До конца жизни, да?! Ну и уйду я от вас, живите как хотите, только я тоже человек, я т…
– Что твоя, я понял, – сказал он, – потому что она точно не моя. – Он перестал гладить ее по голове и подсунул руку под ее грудь, распластанную на его груди. У Клавдии по спине пробежали мурашки, и с…
– Да я его даже в лицо не знаю, зачем мне на шею ему кидаться, – пробормотала Клавдия, стараясь не зареветь. – Спасибо, Андрей.
Что там делать? Там светло и люди, но сидеть в метро до утра невозможно. Метро закроют, а Клавдию выгонят.
– Показалось, – сказал Андрей. – Я всегда острю разнообразно. С выдумкой я острю. С огоньком.
– Мне бы от насморка что-нибудь, – пробубнил обладатель мобильного телефона, не отнимая трубку от уха. – Только чтобы помогало.
– Какие, к примеру? – отнимая руки от лица, спросил отец.
Клавдия подняла руку и осторожно потрогала лопнувшую голову, как будто это была чья-то чужая голова.
– Никак он себя не вел, – отрезала секретарша. Почему-то именно в этот момент ей пришло в голову заподозрить Игоря в том, что его вопросы чем-то угрожают мертвому Сергею Мерцалову. – Попросил позвони…
– А почему он отказался? – спросил Андрей. – Гольдину он это как объяснил?
Вытирая полотенцем покрасневшую шею, он решил, что сейчас быстренько прослушает кассеты, все обдумает, и у него останется еще полночи на Клавдию. Часа три, не меньше.
Они вдруг бросились бежать, оставив недоумевающего Льва Ильича над раскиданными на столе бумагами, и тяжело затопали по коридору. Какой-то охранник попался навстречу, но Андрей толкнул его, и он упал…
– Жди тебя! – перебила Таня. – До смерти прождешь. Дай мне нож с черной ручкой.
Клавдия Ковалева, лучшая подруга его сестры, его нынешняя любовь, гадкий утенок, привезенный Танькой со студенческой картошки, которая хлопочет сейчас за его спиной и о которой он не может спокойно д…
– Без пальбы, – согласился Андрей. – Вы давно приехали?
– Давно, давно, Андрей Дмитриевич, – засуетились за соседней дверью, и все трое изумленно на нее уставились. Загремели замки, засовы, цепочки и перекладины, дверь приоткрылась, и в нее уставился один…
Данных маловато, но чтобы занять голову – хватит.
– Я кассеты спер, – сообщил Ларионов доверительно. – Из автоответчиков у родителей и у Петечки. Очень мне хочется понять, почему Мерцалов-старший про телефон наврал. Зачем?!
– Нет, черт побери! – мгновенно раздражаясь, отрезал Петр. – Вы неправильно поняли. Мы все отлично зарабатывали и без него. Мои родители – очень известные врачи, а прадед вообще был знаменитость. Вся…
– Игорь, выясни все про семью этой Элеоноры. И самое главное, где был папаша, считавший, что Мерцалов развратил его маленькую невинную девочку. И что там стряслось с его первой женой. И с кем был Мер…
Час в два позвонила его сестра и Клавдина лучшая подруга. Слышно было очень плохо.
– Ладно, Оль, – сказал он, торопясь отделаться от воспоминаний. – Бог с ними, с моими телесными повреждениями. Давайте сядем, поговорим, что у нас есть и чего у нас нет.
– Да, – сказал он тоже очень серьезно. – Да. Как только приду домой.
– Я привыкну! – пообещала она вслух и сморгнула слезы, от которых дрожал и двоился свет уличного фонаря.
– Часов до одиннадцати, – зевнул напарник. – Потом поеду. И кому она сдалась, эта аптекарша, и за каким чертом? Чего ее сторожить? Ладно, валяй езжай! Она тебе небось за целый день хуже горькой редьк…
– Не до этого мне было, уважаемый милицейский майор! – сказал Мерцалов с какой-то чрезмерной досадой, как будто ему было стыдно и он изо всех сил пытался это скрыть. – Утром я уехал на работу, а в се…
– Посмотрел? – спросила Клавдия, сворачивая бумажку раз и еще раз.
Таня с Павловым оставались ночевать, а Клавдия в девятом часу засобиралась домой.
– Из Хохловского, – пояснил Белов. – Ну вот, он вышел, и я попросил у него телефон, чтобы позвонить в милицию…
– Ну и позвонила бы, – сказала она, пока Клавдия делала вид, что устраняет какой-то непорядок на подоконнике. – Подумаешь, дел-то, Андрюхе позвонить! Мне-то ты моментально позвонила.
Он не стал слушать никаких историй о кончине Юрия Петровича Василькова, отложив это на вечер, и услал Диму с Ольгой в архивы, искать родителей Клавдии Ковалевой и Сергея Мерцалова. Он был совершенно …
– Ладно, – сказал Дима, слегка уязвленный. – Придумаю.
Андрею внезапно стало неловко, как школьнику, впервые зашедшему в баню. От неловкости он чуть не сшиб попавшийся ему под ноги стул.
Где-то была водка, приготовленная в прошлом году для компрессов. Компрессы подождут, нужно срочно выпить.
– Нет у меня никакого синдрома! – возмутилась Клавдия. – Просто поздно уже.
– Что там? – спросил пенсионер с жадным любопытством, вытягивая худую морщинистую шею.
К началу следующей недели дело должно быть закончено, или его не стоило затевать вообще. И вот пожалуйста! Глупая баба не нашла ничего лучшего, чем в самый последний момент завести мужика, который ув…
– Чего тебе, чаю или кофе? – спросил он от плиты.
– А что ты делаешь? – удивилась бывшая жена совершенно искренне.
Соглядатай прибыл минуты на четыре позже Димы и привычно втиснул машину в длинный унылый ряд таких же машин, теснившихся за неопрятной помойкой.
– Танька, – сказала Клавдия, стараясь быть как можно более убедительной, – то, что ты меня тогда застукала в ванной, не дает тебе никакого права надо мной издеваться. Я его люблю с двадцати лет. И да…
Конечно, он не выдержал и позвонил, и Инки не было дома.
– Да нет его, – упавшим голосом сказала Клавдия, прислушиваясь к трелям звонка в глубине пустой квартиры за запертой дверью. Сердитая Танька держала палец на желтой кнопочке, не отпуская. Звонок зали…
– Да не знаю я! Я просто так сказал. Меня их дела совершенно не касались, я вам уже об этом докладывал. Что вы все топчетесь на одном месте?!
На самом деле он не особенно волновался. У него в запасе всегда был один и тот же, совершенно неотразимый аргумент: если ты не будешь меня слушаться, я перестану давать тебе деньги. Это всегда срабат…
– Завтра ты поедешь на работу вместе со мной. – Андрей потянулся и пристроил ее голову себе на плечо. Ему нравилось, когда ее голова лежала у него на плече и волосы щекотали нос.
Сердечные болезни чем удобны, рассуждал тогда Юрий Петрович, вроде болит – и ничего не видно. И не болит – все равно ничего не видно.
Ни за что больше не женюсь, твердо решил про себя Андрей. Нужно внести в текст присяги пункт, запрещающий вступление в брак. Вот и будет решение всех проблем. Вполне в духе национального идиотизма. Н…
– Я не помню, – признался Петр. – Честное слово, начальник. Все так закрутилось после этого, что даже приблизительно сказать не могу. Утром.
– Высшего, – пояснил он. – Вот что, Клава. Значит, жить мы будем так. Завтра днем я позвоню тебе на работу. Во сколько ты будешь?
– Да? – сказала она с вопросительной интонацией, пристраивая тарелку на шаткий столик.
Кажется, впервые в жизни после переходного возраста у него закололо под лопаткой от страха. Он тоже хотел всего этого, но не мог себе этого позволить. По крайней мере не с ней, теперешней.
Может быть, пока он возился в дерьме, мир изменился настолько, что майор Ларионов вместе со всеми своими знаниями психологии и человеческой природы может удалиться в пустыню и потратить остаток жизни…
– Ты странная какая-то стала, – сообщил он ей. – Дуешься, что ли? Или влюблена?
– В каком смысле? – поинтересовался он осторожно.
Дима резко двинулся в кресле, зачем-то поправил зеркало заднего вида и включил радио. Динамики сразу же истошно завопили, что-то о вечеринке лучших друзей, где кто-то танцевал с чьей-то подругой, и п…
– Вот это капать, – сказала она мужчине. – А вот это глотать. Возьмете?
– Да! – сказала она в трубку. – Я слушаю!
– Сидеть! – повторил Дмитрий Андреевич. – Кому сказал?!
– Вы поэтому просили меня приехать? – спросил он, как будто пытаясь нащупать твердую почву в зыбкой болотной топи.
– И все цело? – спросил Андрей недоверчиво.
Шеф зарычал и начал помаленьку наливаться кровью, как постепенно наедающийся комар.
– Очень жаль, – сказал Андрей. – Где вы были позавчера вечером, первого сентября, с девяти до двадцати четырех?
– Который? Который сидит в пруду? – переспросил Андрей. – Молод он еще со мной тягаться. Молод и глуп. Не переживай, он за нами не успеет.
– Я знаю, – сказал он. – Я только что с ней разговаривал. Она дала мне твой телефон.
– Да-да! – воскликнул пенсионер. – Написано было “Женя”, на каждом пальце по букве, а на среднем еще какая-то загогулина…
Ничего он не понимал. Он вырос в семье, где дедов, бабок, прадедов и прабабок, а также теток, дядьев, двоюродных, зятьев, свояков, невесток, снох знали не только по именам и фамилиям. Конечно, все бы…
Будь сегодня поосторожней, попросил Ларионов.
Он поставил на голый живот остывающую кружку с кофе.
Зачем она согласилась ехать сюда? Чтобы лишний раз убедиться, что по вечерам его нет дома? Что его жизнь не имеет никакой, даже выдуманной, даже мифической связи с жизнью Клавдии? Чтобы потом вдоволь…
– Жив и процветает, – уверил Андрей. Они оба любили “старого хрена” и радовались, что тогда не дали его в обиду. – Обещал помочь. У него же везде свои, а муж этой Рогожской был человек не маленький.
Кассета негромко пластмассово звякнула в кармане. Там лежала еще одна, точно такая же, вынутая из автоответчика в квартире Мерцаловых-старших.
На любовницу майора Ларионова аптекарша похожа не была – больно вид у нее… невзрачный. А майор хоть и не тянул на Арнольда Шварценеггера, но все же толк в женщинах понимал. Однажды Дима сам видел, ка…
Ничего, бодро решила она. Один день без капустных витаминов не приведет ни к каким разрушительным последствиям. Отдохну немножко, не заяц же я в самом деле…
– Нет, что вы! – Она засмеялась. – Фамилия Бориса вполне русская, ничего итальянского – Гладышев. Ну, и я тоже буду… Гладышева, – произнесла она с некоторым усилием. Она смяла сигарету и поднялась из…
– Да точно, точно, – заверил его Евгений Васильевич. – Я бы не перепутал. Он мне теперь до гроба сниться будет…
– Спасибо, Александр Дмитриевич, – сказал Игорь, положив трубку. – В кабинете у Мерцалова наши пока работают, и завтра, наверное, туда уже можно будет зайти.
– Да у меня ее отняли две минуты назад! – выпалила Клавдия и тут же пожалела об этом.
Вот жизнь! Мечешься, крутишься, здоровье гробишь, башку подставляешь, а бабы все одно помыкают как хотят.
– Да? – спросила она. – Я слушаю вас, Андрей.
– Она мне досталась по наследству, – сказала Клавдия неохотно, хотя он спрашивал вовсе не об этом. – От одной девчонки. Она несколько раз мне помогала. И спасала даже. Почему-то жалела, хотя мы вообщ…
– Ты как там? – спросил Сергей у Ники, пушистый хвост которого торчал из чахлых кустов. – Пописал или нет еще?
– Ты ничего, часом, не перепутал? – спросил Андрей осторожно. – Или девица Элеонора Коврова?
– Что? – переспросила Ирина Мерцалова. – Что вы сказали?
– Можно я завтра с утра в парикмахерскую схожу? – подхалимским голосом попросилась Ольга. – Не могу же я вкалывать и вкалывать как ненормальная…
Клавдия и Таня переглянулись. Таня прыснула и повернулась в сторону соседней двери.
– Что вы сегодня берете? – спросила Клавдия. За старухами уже собралась некоторая очередь.
Он ждет, что она пойдет домой? Пусть ждет.
– Ирина Николаевна, – сказал Андрей, и собственный голос показался ему фальшивым от избытка сочувствия. – Я не смог вчера поговорить с вами потому, что ваша свекровь….
Может, и впрямь беспокоился? Или просто у него было пять минут, и он решил выяснить, как там его подопечная? Андрюха же никогда и ничего не делает наполовину…
Конечно, решение вовсе не подходить к телефону было очень правильным и даже некоторым образом героическим, но совершенно неосуществимым. В конце концов ему могли позвонить с работы.
Черт возьми, как сцена из романа об английских аристократах! В университете Андрей перечел просто уйму романов об английских аристократах, и эти ребята почему-то были ему несимпатичны.
Он молчал довольно долго. Так долго, что, измученная переживаниями этого бесконечного вечера, Клавдия начала задремывать, пригревшись в углу у теплой плиты.
Сеня показывал новости, и они были ужасны. На юге стреляли, на севере замерзали, на западе сидели без горючего, а на востоке еще и без электричества. В Думе препирались, в Кремле меняли фаворитов, в …
– Понравился он ей, – простонал Петр. – Она прямо слюной исходила. Пока Ирка не пришла…
Андрей осторожно вернул трубку на телефон, а телефон на журнальный столик. Зная бывшую жену, он был уверен, что через секунду она позвонит снова. Может, вообще сегодня к телефону не подходить?
– Мы полетели, только чтобы договориться с Борисом о свадьбе. – Даша улыбнулась ему ласково, как неразумному. – Он давно был влюблен в меня, всю жизнь, с детства, а я поняла, что… Что он… – Она слегк…
– Я спросил у нее про слежку, – буркнул Андрей, – и сказал, что бывший муж ее знакомой – это я.
Ну и пусть. Даже у самых великих могут быть слабости. Они есть и у него, это только подтверждает, что он – человек.
Ну вот. Все добывают, а Дима с утра в Воротниковском переулке сидит, и неизвестно, сколько еще просидит.
И свет в подъезде горел, и из-за тонких “бумажных” дверей слышны были голоса и привычное вечернее кваканье телевизоров – у всех одинаковое…
Уцепившись длинными костлявыми пальцами за край стола, Мерцалов-отец сел обратно в кресло, и рука его как будто помимо его воли бессильно поехала по наборной деревянной крышке и потащила за собой бум…
– Ну почему, Андрей?! – Она даже руки к груди прижала, как будто умоляя его. – Но почему ты не хочешь?
В глазах Гольдина что-то изменилось так внезапно и так устрашающе, что Игорь невольно подобрался. Такой бурной реакции он не ожидал, хотя и предвидел нечто такое.
– Почему? – спросил Андрей. – Вызовешь. Все карточные телефоны 01, 02 и 03 соединяют бесплатно.
– Я сейчас сварю кофе, – не глядя на Ольгу, сказала Мила. – Хотите?
Пистолет он отверг, хотя, купленный заранее, он лежал у него в столе, ожидая своего часа.
Он сказал: привыкай. Жить со мной трудно.
– И соедините меня с женой! – вспомнил он, когда она была уже у двери. – Пока я оперировал, она не звонила?
– Да, – подтвердила Ирина. – Это было ужасно. Лидия Петровна, по-моему, Сережке так этого и не простила. Они с нами год не разговаривали после этого… А Сережа переживал. Очень.
– Хватит звонить, Тань! – попросила она сердито. “Приеду домой, налью себе ванну, сяду в нее и буду реветь”.
Женщина выронила стакан и, зажав рот рукой, почти выбежала из кухни. Стакан покатился по ковру, оставляя за собой узкую мокрую дорожку. Андрей нагнулся и тихонько поставил стакан на край барной стойк…
– Собаку убил, чтобы шума не подняла, – сказал он, глядя на Андрея. – Вдруг бы она бросилась…
– Значит, так, – сказал майор Ларионов. – Сейчас я выдам тебе свой НЗ в виде зубной щетки. Пока ты будешь чистить зубы, я разберу тебе постель. Ты в нее ляжешь и уснешь. Это понятно?
Она не поднимала глаз. Ей было стыдно, что она такая мокрая, грязная, страшная и что она приперлась к нему на ночь глядя.
– Обое, – сказал он. Иногда ему нравилось загнуть что-нибудь такое, вроде “обое”, “вчерась”, “надысь” или “ихние”.
Она не заплакала, но помолчала, шмыгая носом.
Это прозвучало обещанием, и он понял это.
И тогда обязательно что-нибудь придумается. Не Может не придуматься.
– Ну, смотри сама, – сказала заведующая. – А то я отпущу…
– Здравствуйте, Елена Васильна! – закричала Клавдия от калитки. – Это я! Вы мне откроете?
Он отхлебнул из кружки, и лицо его приняло выражение глубочайшего удовольствия.
– Я про него совсем забыл, – застонал Сергей. – Ники, извини, мой хороший, я про тебя забыл. Ну, пойдем скорей, я тебя выведу…
– И ты у нас девушка на выданье. Так что просто я рада. Ты давно его знаешь?
– Что написать? – не поняла Клавдия. – Чистосердечное признание?
– Скажи мне, Клава, – сказал он так неожиданно, что она вздрогнула и захлопала глазами, – что происходило в твоей жизни в последние… ну, месяца три? Где ты была, что делала, куда в отпуск ездила?
– Ничего себе, – пробормотал Игорь, – Ничего себе…
– Кто там? – неожиданно даже для себя тонким голоском спросила Клавдия, и вопрос повис в тишине ночной квартиры, как мертвец на потолочном крюке.
– Бывало – рассказывал. По-разному. – Леонид Андреевич встал и медленно побрел к окну. – Вы хотите, чтобы я назвал вам имена недовольных или погибших пациентов, а вы побежите и арестуете их? Или их р…
– Отец Элеоноры в ночь с тридцать первого на первое спал в поезде Кисловодск – Москва, – сказал Игорь негромко. – Сама Элеонора провела всю ночь с братом Петей. Его “Шкода” действительно всю ночь про…
Клавдия выбила чек и опять посмотрела на телефон. Как назло, и народу в аптеке почти не было, даже отвлечься невозможно.
– Какое благородство, – пробормотал Андрей, снимая куртку.
– Мы про него забыли, – улыбнулся Сергей, открывая тяжелую холодную дверь на улицу. – Да я на пять минут.
Он нажал кнопку на селекторе и тут же отпустил, словно спохватившись.
– Спасибо, – у самой двери в кабинет с чувством произнесла Ольга. – Вы мне очень помогли. Спасибо, и держитесь.
Гольдин вдруг с силой дернул себя за волосы и прикрыл глаза.
Неловко повернувшись, Клавдия плюхнулась на ступеньку и осознала, что она в подъезде одна, а от ее сумки остался только драный коричневый ремешок, намотанный ради предосторожности на руку.
– Спит, – сказал Андрей. – Наелась, как щенок, и спит. Ольга тебе звонила?
Публично ошибаться ему не хотелось, а вероятность того, что он не прав, все же была.
Он проверил Женькину информацию. Все приходится делать самому.
Может, позвонить Андрею? Рассказать? Пожаловаться?
– Дима! – закричала она на ходу. – Иди скорей, Клаша приехала! Нужно собак забрать!
Двоих уже нет. Ему приятно было повторять это снова и снова. А послезавтра не будет и третьей. Очень хорошо.
Ей не хотелось видеть никаких соседей, но она знала, что ее трубный кашель давно уже оповестил тетю Машу, что она дома, и не открыть было невозможно.
– Лидия Петровна, – сказал он и поднялся, – не нужно демонстраций. Я не слесарь и не собираюсь чинить ваш унитаз. Садитесь, и поговорим спокойно, иначе я решу, что вы что-то старательно от меня скрыв…
Завтра он закончит то, что началось так давно.
– Что? – спросил он и, подсунув руку под ее затылок, приподнял голову так, чтобы она смотрела ему в лицо. – Что ты сказала Тане?
Она не слышала ни шума шагов, ни хлопанья неугомонной подъездной двери, не чувствовала никакой опасности.
– Не “а”, – сказал Игорь. – Люську хочешь посмотреть?
– Это он вам так сказал? – спросил Полевой. Леонид Андреевич кивнул.
– Он так рано никогда не приезжает! – сообщила ей Танька, которая перезвонила ровно через пять минут после того, как она положила трубку, и первым делом спросила, пообщалась ли уже Клавдия с Ларионов…
Он повернулся, ожидая увидеть великана средних лет, обладателя бочкового, как пиво, баса, а увидел хлипкого юнца лет четырнадцати, болтающегося всем жидким тельцем от переизбытка музыки в замызганных…
– Ничего особенного, – улыбаясь от нежности к начальнице, сказала Клавдия. – У меня вчера вечером на лестнице вырвали сумку.
С утра пораньше он еще поцапался с женой, которой вздумалось устроить Люську в балетный класс. Бедная Люська. На музыку она ходит, в спецшколу ходит, ее бы на травку выпустить порезвиться, но жена ск…
– А зачем она Ирине звонила и сукой ее обзывала? – Андрей закурил и толкнул дверь на кухню, чтобы дым не несло в квартиру, в глубине которой спала в тепле сытая Клавдия.
– Все в порядке, ребята! – крикнул он той самой парочке, что шарахнулась от него и забилась в автобусную остановку.
“Пожалуй, рано мне еще на пенсию, – решил он. – Еще пригожусь”.
– Да на х… он мне нужен, занимать его, – ответил собеседник, и Евгений Васильевич уловил в его голосе тревогу.
– Всех – это слишком неопределенно, – заметил Андрей.
– Правильно мы сделали, что поехали, – сказала она, наконец вытащив машину из рытвин и канав на освещенную улицу. – Не молодец ли я? Завтра тебя кто-то поохраняет, и послезавтра все станет ясно. Не б…
Мерцалов с нетерпеливой досадой написал на бумажке адрес, и они вышли, даже не взглянув на Андрея.
– Ладно, – сказал он тихо. – Ладно, это мы с тобой потом обсудим. Ты только будь вечером поосторожнее, Клава. Хорошо? Я не смогу вечером за тобой приехать. Я завтра точно смогу, а сегодня у меня ника…
– Я тоже, – сказала она и улыбнулась ему. Так это было просто. Так легко. – Я хочу тебя уже много лет.
Но Сергею Мерцалову, лежащему нынче в морге с порванным горлом, тоже что-то там такое мерещилось.
– Ну что ж, – сказала она рассудительно, – пожалеть себя и напиться по поводу собственной загубленной жизни время от времени очень полезно. Ты из-за этого напился?
Следы вчерашнего разгрома были полностью ликвидированы. Кухня вновь стала веселой и чистой. Андрея это удивило. Почему-то он был уверен, что застанет хаос и разрушения.
– Я взял Нору на руки, – он закрыл глаза. – Магазины все закрыты. Людей нет, рано еще… Мы привыкли с Норой рано гулять… Телефон на углу, видите? Но он такой, карточный… Милицию не вызовешь…
– До свидания, Лидия Петровна. В следующий раз мы с вами поговорим в моем кабинете на Петровке. – Он сделал ударение на слове “моем” и проворно вышел.
– Ну да… – сказал Игорь недоверчиво. – Так вот. К Мерцалову он действительно приходил третьего августа, и до этого момента Евгений Васильевич почти ничего не врал. А с этого момента начались сказки п…
Фамилия Джапаридзе была знакома всем москвичам, так что глупо было спрашивать, знает его Клавдия или не знает. Он был знаменитым скульптором, процветавшим как при Сталине, так и при Лужкове. Он постр…
Пепельница, полная окурков. Очевидно, она курила всю ночь, пытаясь разыскать мужа и уже понимая, что произошло именно то самое худшее, о чем страшно даже подумать.
– А ты? – спросила она, задыхаясь. – Ты будешь спать, стоя в коридоре?
За полночи он так и не сообразил, куда именно приткнуть Элеонору Коврову. Он долго пытался приткнуть ее к Сергею и Ирине Мерцаловым хоть с какой-нибудь стороны и не мог. В конце концов он оставил ее …
Он не будет думать об Инке. И вечером не будет звонить и проверять, где она. Он будет думать о Сергее Мерцалове и о том, кто его убил, а вечером на Петровке он поразит их всех своими потрясающими лог…
Что за чертовщина? На сегодня с него вполне хватит кассет, своих и ворованных.
И социум, в котором он так и не научился жить, непременно заметил бы его агрессию и отреагировал бы на нее плохой работой. Ребята решили бы, что злится он на них, и драгоценное место в их гениальных …
Кто-то настойчиво и не переставая долбил ему в череп чем-то острым и тонким. Он пытался спрятаться, уползти от этой долбежки, но она настигала его там, где он прятался. Со стоном он обхватил голову, …
– Ну вас к черту, – сказала Ольга и вышла в коридор.
– Да? – спросила Ирина. – Ну, тем более. Мила Гольдина приехать и сидеть со мной не может. У нее тоже дети, да и вообще она человек очень… нежный. Слишком нежный… Поговорите со мной, пожалуйста. Пого…
– Он же великий врач, – вдруг сказала она удивленно. – Разве можно было просто так убить такого врача? Дело не в том, что я его жена, и поэтому мне кажется, что он гениальный. Дело в том, что он на с…
– Нет, – сказал Андрей честно. – Не хочу. Спасибо, Ольга. Завтра с утра займемся…
Она слушала очень внимательно. Андрею казалось, что он видит, как заострились и напряженно вздрагивают ее маленькие хорошенькие ушки.
– И при этом рассуждать о букете и послевкусии, – добавил Андрей.
– Что ты придумал, Андрей? – спросила Клавдия. – Почему я должна сидеть в аптеке и не выходить даже за хлебом?! А? Почему?
– Да, – задумчиво проговорила Таня, – “хрущевка” – это тебе не старинный замок…
Ее неожиданная проницательность удивила его. Она не могла знать его так хорошо, чтобы с одного раза угадать причину. И все-таки угадала.
– Андрей, – позвала Таня робко. – Что ты так разозлился-то? Нам же страшно. Мы не знаем, что делать, решили у тебя спросить…
– Я не знаю, – сказал Петр Мерцалов с раздражением, – я уже сказал вам, что из квартиры не выходил. Или это у вас приемы такие? Вы пытаетесь взять меня на мушку?
– Это точно, – согласился Андрей, и в этот момент в кабинет ввалился Игорь Полевой.
Он выбросил окурок в раковину, чего никогда не делал, и уставился в темное окно.
Конечно, она читала дамский роман. Герой как раз метался по комнате в припадке страсти или чего-то там еще. Она так увлеклась, что даже не замечала, как он сопит ей в ухо.
Даже если ты поделишь свои деньги с Ириной и пацанами…
Это было так неожиданно и так грубо нарушило весь стройный ход его мыслей, что Дима глянул на нее так, как будто именно она и была заказчиком всех убийств.
Она не хочет его видеть – и прекрасно. Так ему даже проще. Не придется потом привыкать жить без нее.
Заведующая посмотрела наконец на нее. Для этого ей пришлось закинуть голову. Заведующая улыбнулась.
– Если вы решили свалить это грязное дело на Петю, я предупреждаю вас, что…. – встрепенулась Лидия Петровна.
Потом он сел в машину, развернулся через две сплошные и поехал домой.
– Я знаю о вас достаточно, – уверил Андрей. – Вполне достаточно, Лидия Петровна. Сергей оказался более Мерцаловым, чем ваш сын, и вы этого ему так и не простили. И Ирину не простили, которая любила е…
Она думала весь концерт и в конце концов надумала кое-что, с ее точки зрения, подходящее.
– Должен сказать, что он оставил очень необычное завещание. Деньги, деньги, вот что главное, молодые люди! Деньги и больше ничего!
Наверное, Клава за стенкой решит, что он ненормальный. По ночам не спит, а разговаривает вслух сам с собой.
– Поэтому, если мы поздно возвращаемся откуда-то, а люди продолжают нам дозваниваться, мы просто выключаем телефон. И все. – Он развел руками. – Ира ночью до нас не дозвонилась, только и всего. И мы …
– Принимаем, – буркнул Игорь. – У тебя что-нибудь есть?
– Пока, – отозвались они в один голос, и Клавдия потопала с высокого крылечка прямо в раскаленное асфальтовое марево, не остывавшее даже вечером.
– Он был побритый, – сказал Андрей, не открывая глаз.
Господи, как жалко, что у нее нет мамы! Как легко живется людям, даже взрослым, даже немолодым, когда у них есть мамы!..
– Слышу!! – проорала в ответ Клавдия. – Приезжай!!
– Что? – спросила Эля. Она сильно нервничала и знала, что Игорь это заметил.
– Нет, – сказал он. – Мы развелись давно.
– Это я идиотка, – ответила Клавдия тоже шепотом. – И я не могу перестать. Я его, может, теперь только через год увижу.
– Извините, – пробормотала она. – Я вас слушаю.
Он выругался, чувствуя, что весь состоит как будто из замороженного бетона.
– Все отлично, – ответила жена. – Приезжай. Татьяна Павловна сказала, что абсолютно все без исключения довольны и счастливы.
– Заходи! – разрешил Юрий Петрович. – Что вы там опять буянили?
– Чтоб тебя… – пробормотала Клавдия и еще несколько раз подергала его туда-сюда, призывая раскрываться правильно.
– Ну, я, – сказал Петр Мерцалов, – Сашка Гольдин. Митя Давыдов, это его анестезиолог. Все, кому он рассказывал сказки про эту слежку. А что? Это были не сказки?.
С детдомовских времен у нее сохранилось трепетное, почти мистическое отношение к еде, особенно когда ее было много. Клавдии хотелось утащить хоть часть и куда-нибудь спрятать на черный день.
Мне не может хотеться или не хотеться. Это моя работа.
– Давай, давай, – подбодрила заведующая. – Зарабатывай премию. Новый год скоро.
– Ах ты, господи! – сказал он наконец. – Как это я запамятовал, что вы теперь все грамотные, что вам в ваших милицейских колледжах стали психологию преподавать! Ну конечно, конечно, господин майор, я…
– Здравствуйте, Андрей, – тихо сказала Ирина Мерцалова. – Я вас узнала.
– Тридцать рублей, – радостно сказала Клавдия. – Но мне их вернули, представляешь?
– Ну и дура, – ответила Таня с тем же глубоким сочувствием, и до Клавдиного дома они промолчали.
– Господи боже мой, – пробормотала заведующая, – ну и дела! А рука?
Ей казалось, что, если она найдет ответ на этот вопрос, все станет ясно. Она поймет, кто за ней следит и зачем. И еще ей стало совершенно ясно, что заказчик делает все правильно и ни с кем ее не пута…
– По кочану, – сказал он серьезно. – Потому что я не понимаю, что происходит. Потому что только что пришили мужика, за которым тоже кто-то наблюдал. Я не хочу никаких эксцессов, поэтому ты посидишь и…
Она молчала, и в темноте он не мог рассмотреть выражение ее лица, поэтому он просто потянулся, легонько толкнул ее на спину и навалился сверху.
Нет, это не сквозняк. Ей стало жарко от страха.
То-то они такие расслабленные, ребятки, которые ее водят, подумал Андрей. Водить ее – раз плюнуть. Работа – дом. Дом – работа…
– Как мужу, – бухнул Андрей, ожидая чудовищного всплеска эмоций. У него засосало под ложечкой. – Он был вам… верен?
Он сидел очень близко, большая рука двигалась, переключая скорости. И невозможно, невозможно было забыть о том, что он развелся, что он теперь… ничей, что он мог бы быть… ее.
– Я знаю. Ты никогда не имеешь ко мне никакого отношения, – сказала она печально.
– Неужели? – удивилась трубка. – Ты же образцово-показательный кролик Роджер. Тебе не может надоесть капуста. Страсть к капусте у тебя в крови.
– Слезь с меня, – попросила она, боясь, что сейчас заплачет и убежит. Все это было как в сказке. Все это было лучше, чем в сказке.
Он смотрел ей прямо в лицо, внутри у него все корчилось от сострадания, и глупо было в тысячный раз спрашивать себя, почему это перестало быть работой.
– Вы что? – прищурился Мерцалов-младший. – Не знаете, что такое “запала”?
А если Ирина знала, то почему мирилась? Из-за денег? Деньги, конечно, вещь великая и всесильная, но не до такой же степени.
Сергей вздрогнул и поискал его глазами. Собаки нигде не было.
Вечер неожиданно оказался просто изумительным – в субботу она поедет в гости, в дом, который очень любила, а к кофе у нее есть сэкономленный торт.
Шум проводов, Танин смех, громкие голоса, собачий лай и урчание двигателя мешали ей сосредоточиться. Она закрыла глаза.
– Все, – сказал он, повернул к себе спиной, как маленькую, и слегка хлопнул по попке. – Вари свой кофе. И не отвлекай меня от моей основной работы.
– Сыщики ничего подобного не слыхали, – сказала Ольга. – Ну? И дальше что?
Это же целая история – подниматься обратно к ней на этаж, оставлять сумку на площадке, спускаться, выходить из подъезда… Зачем?!
Итак, Пети не было дома в ночь убийства. Вряд ли, услышав такое сообщение от матери, человек спокойно завалился бы спать дальше. Очевидно, телефон у него работает таким образом, что автоответчик вклю…
Андрей вошел в свой кабинет и, еще до конца не стряхнув с плеч мокрую куртку, набрал номер.
Почему его схема оказалась никуда не годной? Он знал не так уж мало. Андрей почти целый день провел в его доме, среди его родственников, вещей, стен, которые окружали его последние несколько лет.
Клавдия осторожно, как будто боясь, что от ее вторжения разлетятся и спрячутся в темных углах хорошие воспоминания и беззаботные тени той, давней жизни, пошла в комнаты.
Тикали часы, в ванной вздыхали трубы. Андрей пил кофе, Клавдия старательно писала. Она даже язык высунула от усердия.
– Вот что, дорогая моя бывшая жена Жанна. Как мы уже установили, я – элемент социально опасный. При этом я майор, работаю в уголовке и знаю всех и вся, начиная от руоповцев и кончая налоговиками. Есл…
– Ирина Николаевна, я пришлю к вам человека, он заберет у вас альбомы. Ненадолго, – попросил Андрей, чувствуя ее внезапное напряжение. – Мы вернем их вам в целости и сохранности…
И не спросил, есть ли что-нибудь у Полевого. Полевой все равно не ответил бы, потому что разговаривал из чужого кабинета, и Андрей об этом знал.
Что же было такого в отношениях Сергея Мерцалова и его матери, что она даже не может заставить себя сделать вид, что ей не безразлично расследование его смерти? Принципиально не верит, что такое расс…
Он должен был дать ей возможность хоть как-то выразить свое горе, чудовищнее которого ничего не могло быть. Выместить. Хоть на нем. Поэтому он лишь спокойно стоял, пока она крушила все в чудесной вес…
Под деревьями его не было, и Клавдия чуть не подпрыгнула от счастья. Разобрались? Ушли?
Отопительный сезон, подумала она, поспешно натягивая на голое тело свитер, – великая и недоступная пониманию простых граждан вещь.
– Привет, Андрей, – сказала она совсем рядом. – Как хорошо, что ты приехал.
– Андрей, – недоверчиво сказала Клавдия. – Это что, и вправду ты?
Она понимала, конечно, что сказки придумывать приятнее, чем смотреть правде в глаза и читать в “Московском комсомольце” статистику взрывов и расстрелов именно таких машин. Бог с ней, со статистикой. …
– Слушай, Ларионов, а чего этой бабе-то врать, что у нее от Сергея ребенок? – перебил Игорь. – Какой смысл? Ну ладно, в институте все думали, что генеральный пошаливает, на сторону ходит, и он эти сл…
Может, тогда Борис принял решение разом убить двух зайцев – избавиться от врача, хотя он был и не слишком опасен, и вывести из дела Василькова?
В старенький “Форд”, оказавшийся при ближайшем рассмотрении “Опелем”, село лицо кавказской национальности. “Опель” заревел диким голосом, не облагороженным никаким глушителем, и стал выбираться из пе…
– А по существу Элю Коврову любил никакой не Сергей, а Петр, и именно Петр уговорил Сергея взять ее к себе на работу.
Жалко просто так умирать. Жалко, потому что только сейчас она поняла, что значит – жизнь. Андрей будет расстроен. Он будет расстроен и несчастлив, потому что счастливым его может сделать только она, …
А плечи-то бледные до синевы, как позавчерашний кефир, а босоножки латаные-перелатаные, а сумка точь-в-точь из кино про семидесятые годы, а лопатки торчат так, что хочется хлопнуть ее по спине. Вот в…
– Ты знаешь, – ни с того ни с сего сообщила ему Клавдия, – я что-то так перепугалась, когда мне эту сумку вернули, что хотела к Таньке ночевать бежать. Или… к тебе. – Тут она поняла, какую ужасную, н…
– Нет, – отрезал Мерцалов. – Немногие. У него была репутация очень надежного врача, у него был просто неприлично низкий коэффициент смертности. И при всем при том он был не хирургом, а джигитом, как …
Странно, он никогда не думал о своей жене как о “девчонке”. А о Таньке с Клавой только так и думал, хотя им обеим уже… сколько? По триддатнику, наверное.
– Что было после его возвращения из министерства?
Клавдия слышала, как он зачем-то приоткрывал к ней дверь и некоторое время мялся на пороге. Проверял, не снятся ли ей кошмары? Она старательно притворялась, что спит. Не зря же он сказал ей – привыка…
– Понятно, – сказал Игорь. Лифт затормозил, двери открылись. – Мы с вами еще поговорим, Эля. Хорошо?
Словно боясь, что он может подслушать ее мысли, Клавдия быстро отвернулась к окошку и еще раз увидела ту самую спину.
– Я все правильно сделала, да? – радостно спросила она. – Я старалась, но ничего лучше этой милицейской машины придумать не могла. Кроме того, в метро бы меня точно патруль забрал, а я без паспорта. …
– О своем сыне, – сказал Леонид Андреевич. – Он не мог убить Сережу. Нет, не мог.
Она была неправдоподобно, сказочно хороша, как бывают хороши актрисы на церемонии вручения “Оскара”. У нее были длиннющие ноги, прямые узкие плечики, маленькая энергичная грудь и светящаяся кожа. Дим…
При слове “убийство” секретарша опять тяжело засопела в платок, и Игорь, раздражаясь, налил ей воды из графина.
– Расскажи мне все сначала, – заторопился он, не разрешая мыслям сворачивать в глухую и опасную тьму. – Когда и как ты их засекла, где и сколько раз ты их видела, двое их или больше, в общем, все. По…
Я тогда просто не смогу жить, понял он со спокойной бетонной отчетливостью.
– Да он так острил все время. И все время почему-то про Гаагу. Он был там однажды. Его ван Вейден приглашал. Ну вот. И всех его усилий все равно было мало. Все равно он делал что-то, что не позволяло…
– И я. – Он уселся напротив и с хрустом откусил огурец. – Водки нет, – сказал он с сожалением. – Сейчас бы тяпнули.
– Да, – подтвердила Даша. – Он уехал туда еще летом и теперь – да. Теперь живет постоянно. Даже гражданство у него двойное. Он перевел туда бизнес, дела и теперь живет там. Говорит, что не может без …
Если бы ее брат не был таким тупым, возможно, что поклонники бы не понадобились.
– Илларион Джапаридзе был твоим отцом, – сказал он. – И отцом Сергея Мерцалова, которого убили ночью первого сентября в сквере рядом с Хохловским переулком.
– Много мебели тоже плохо, – сказала Клавдия и улыбнулась ему. – В моей однокомнатной вещей очень много, а меня мало. И ничего не поделаешь. Тебе повезло, что у тебя целых три комнаты, а не одна.
– Вы поехали к Сергею, – сказал Андрей, морщась от того, что дымом тянуло ему прямо в глаза. – Вы не стали подниматься к Ирине, а пошли в скверик, где обычно Сергей прогуливал свою собаку. Вы искали …
Сергея усыновили в семь лет, а Клавдия так никому не приглянулась. Они выросли в разных детдомах и скорее всего никогда не видели друг друга.
Гольдину и впрямь не было никакого резона убивать Мерцалова. За ним он прожил бы всю жизнь как за каменной стеной. Он всегда был бы вторым лицом, что вовсе не так уж плохо, как кажется многим. Ответс…
Сергей быстро затолкал посуду в посудомоечную машину, потрепал Ники и улегся на свой суперматрас, купленный неделю назад за бешеные деньги. Он стал плохо спать из-за каких-то придурков, провожавших е…
Зачем Борису нужно было убивать врача? Чтобы тот в случае чего ментам не стукнул? Почему Женька оказался на месте преступления? Случайно? Хороша случайность… Или Женька знает больше, чем говорит? Это…
– Дай бог здоровья Галине Яковлевне, жене Сергея Анатольевича, – пробормотал Андрей так, чтобы Мерцалов расслышал. – Значит, вы приехали в пять, посмотрели кино и легли спать. Что было за кино?
– Очень напрасно, – сказал Андрей сухо. – Это существенно бы облегчило нам работу.
– Слушаю, – спохватилась она и покраснела. Хорошо, что он ее не видит.
Он достал из внутреннего кармана куртки записную книжку и проверил номер. Набрал снова. Безнадежные сонливые гудки кололи ему ухо.
– Да, конечно. – Вопрос ее удивил. – Папа переехал сюда из Кисловодска очень давно, лет двадцать пять назад. А может, и больше. Его первая жена умерла, и он не захотел там оставаться. А потом женился…
Клавдия была так разочарована, что ей стало стыдно. Танька десять с лишним лет была ее самой лучшей подругой, а она, Клавдия, даже не может себя заставить обрадоваться!
– На танцах, – буркнул Петр. – Ну, мы все пошли на танцы. Серега, я и его пацаны. Ирка попозже подошла. Ну, и познакомились. Она сразу на Серегу запала…
– Не может, – согласился Игорь. – Пойдем, Ларионов, домой. Ночь на улице. А кассеты в собственном телефоне прослушаешь.
– Нет, – призналась Клавдия честно. – Не засекла. А вчера вечером у меня на лестнице отняли сумку.
Неожиданный звонок селектора заставил его вздрогнуть. Он посмотрел на него, как на врага, и нажал кнопку.
Версия третья. Сергея Мерцалова убили какие-то неизвестные бандиты, предложившие ему деньги за фиктивный диагноз и госпитализацию. Самый большой вопрос – зачем? Мерцалов отказался, и плевать на него.…
Долгое время он был уверен, что они пропадают в реке, что они собираются здесь каждый год, чтобы пройти перед глазами у тех, кто стоит на трибунах, и потом тонут.
– Если вы сейчас же не перестанете хулиганить, я вызываю милицию! Слышите?
Может, бизнесмен Муров и не стоит их усилий, и даже скорее всего не стоит, но убийцу его они сейчас возьмут.
Таня раздраженно проследила за ее взглядом. Похоже, подруга всерьез решила, что это следят именно за ней. Фантазерка. Но у нее ведь и вправду всегда была очень хорошая зрительная память.
Секретарша пристально смотрела ему в лицо, как будто на что-то решаясь. На что-то очень неприятное, но необходимое. Игорь хорошо знал такой взгляд и помешкал, давая ей возможность принять решение.
Он многого достиг именно потому, что всегда делал то, что должен был делать.
– Ты голодная? – спросил он у Клавдии. – Если очень голодная, могу тебе булку купить, здесь хорошая булочная. А если не очень, то терпи до дома. Дома мясо есть, сейчас поджарим. Ну что? Тормозить у б…
– Нам ехать пять секунд, – зачем-то сказала она, нажимая кнопку. Двери закрылись, лифт плавно пошел вниз, дернулся и остановился.
Надо же, все-таки она была уверена, что недоразумение, по которому эти парни взялись следить за ней, вот-вот разрешится. Тем не менее он здесь, тот, кто сопел ей в ухо в электричке и покуривал на мос…
Она смотрела в небо и зябко ежилась в широкой, безразмерной куртке. Все-таки жаль, что она такая хорошенькая и что она так похожа…
– Понимаю, – согласился Андрей. Оказывается, святым Серафимом оказался вовсе не Андрей Ларионов, а Сергей Мерцалов.
Он отпустил кнопку и, обойдя громадный стеклянный стол – идиотский шедевр дизайнерской мысли, – стал копаться в карманах пиджака, наброшенного на спинку кресла.
Он знал, что в его приемной на секретарском месте сидит заплаканная Эля Коврова, но Гольдин к ней почему-то не стал обращаться.
Она забралась поглубже под одеяло. Может, удастся еще немного поспать и она увидит продолжение? Как в сериале.
– Так, – сказал он спокойно. – И что? Того, который был у булочной, ты тоже узнала?
– Когда?! – переспросил Андрей и поднялся. Этого он никак не ожидал. – Когда оно вступает в силу?
– Ашхен, я совсем не то имела в виду, – поворачиваясь к подруге, начала Наталья Ивановна. – Просто от такого… активного начала осени у всех плохое настроение, и я спросила Клавочку как раз об этом.
– Куда он собирался лететь? – переспросил Игорь, пожелав самому себе терпения и христианского смирения. – И почему так внезапно?
– Ты приедешь в выходные? – помолчав, спросила мать. – Я бы пирогов напекла. Каких тебе больше хочется, с мясом или плюшек с изюмом?
– Убийство, Андрей, – сказал эксперт Борис Семенович. Он увидел Андрея издалека и пошел ему навстречу. – Тебе уже сказали?
– Ну и отлично. Значит, вечером ты мне позвонишь. Или я тебе сам позвоню. – Он помолчал и добавил очень серьезно: – Я прошу тебя, будь внимательна, Клава. Очень внимательна. Судя по всему, ты это уме…
– Мама! – раздражаясь, прикрикнул он. – Я уже давно не в восьмом классе, и ты не поймала меня с куревом в школьной раздевалке.
– Конечно, – уверила секретарша, задом отступая к двери. – Конечно, Сергей Леонидович…
Кошелек. Проездной. Очечник. Ручки… раз, два… три. Записная книжка. Распечатка телефонного счета, которую она сегодня утром вынула из почтового ящика. Изящный пакетик с “CareFree”, который ей всучила…
– Ты шутишь, – обиженно протянула бывшая жена. И уточнила: – Ты ведь шутишь, да?