Все цитаты из книги «Миф об идеальном мужчине»
Клавдия сидела очень тихо, боясь ему помешать. Кроме того, время уже приближалось к одиннадцати, и давно пора было уезжать, а ей так не хотелось уходить от него, из его дома, от его заботы и защиты! …
– Его невозможно пить, как мы привыкли, – пояснила Таня и с удовольствием хлебнула из стакана. – Его нужно цедить по капле. Один бокал весь вечер.
– Здравствуйте, Клава! – сказал он весело. – Это мы. Вы без нас скучали?
Может, все-таки покурить, пока его никто не заметил, подумал он воровато. Или воздержаться?
– Только у вас уже нет Сергея, который будет тащить на хребте Петю, его жен, детей, любовниц и разгребать Петин навоз.
В конце концов Дима не выдержал и спросил, что случилось.
Выходит, майор Ларионов и в этом был прав. За аптекаршей кто-то следил, причем почти открыто.
– Але, – сказал он хриплым голосом пропойцы и неудачника. – Але!
В этом желтом веселом свете пугающие ночные звуки как-то растворились, ушли, и Клавдия перестала их слышать. Лежа на боку, она вспоминала, какой чудесный был день, и как она приехала, и собаки скакал…
– Не совсем, – призналась Клавдия. – Слушай, давай я тебе вечером позвоню. Или ты нам… А то мне говорить неудобно.
Нужно было быть полным кретином, чтобы уйти от трупа, не дожидаясь ментов! Ладно бы его никто не видел, ладно бы он просто посмотрел и отошел, так нет! Он, считай, сам их и вызвал и первым делом смот…
Женщина должна умереть, и она умрет тогда, когда будет нужно.
– Замы – это замы, – непонятно ответила Марина Викторовна. – Что вы хотели, Эля?
– Ну… сказала, что со всеми сразу я, конечно, не справлюсь, но того, кто подойдет первый, – прирежу. Потом они, конечно, смогут сделать со мной все, что хотят, но одного-то я с собой заберу точно. Пу…
Он представил себе, как она, голая, забирается в его ванну, морщится от слишком горячей воды и шипит от боли, когда вода попадает на разбитые коленки.
Нужно спокойно подумать и решить, как именно он это сделает.
– А как же Павлов? – развеселилась Клавдия. – Он два вечера подряд без тебя переживет?
– Расскажите, – согласился Андрей и закурил.
Вроде никого и ничего подозрительного. Скорее всего ее соглядатай ждет у подъезда и удивляется, куда она пропала. И тоже хочет скорее домой. Его ведь, наверное, ждут с работы…
– Я не напряглась, – выговорила Клавдия с усилием. – Я удивилась.
Как будто вернулся на несколько секунд исчезнувший шум улицы, и привычные звуки стройки, и тяжелое дыхание Андрея и того, кто прыгал с забора следом за ним, и звук захлопнувшейся автомобильной двери …
– Тот, что как бы овчарка, – Мухтар. А тот, что как бы эрдель, – Линда, хотя он тоже мужик. Но переименовывать поздно, он уже привык, – махнул рукой Дмитрий Андреевич. – Видишь, как давно ты у нас не…
Кто-то бежал наискосок через сквер, странно виляя и чуть не падая. Из-за дождя было не разобрать – кто. И еще кто-то бежал сзади, но догнать бегущего впереди не мог.
– Ты грубишь, Андрюша, – наконец печально констатировала она. – Что с тобой происходит в последнее время? Ты уверен, что с тобой все в порядке?
С трибуны отлично видно бесконечное, волнующееся, радостно-возбужденное море людей внизу, вливающихся сюда с широченной улицы – он еще не знает, как она называется, – и пропадающих с другой стороны н…
– Из-за чего? – спросила Клавдия с улыбкой.
– Нет, – искренне сказала Ольга. – Нет, успокойтесь. Я пытаюсь понять, кто мог убить Сергея Мерцалова. Мы все пытаемся это сделать.
– Пропустите! – тонким голосом крикнул от двери своего кабинета Лев Ильич. Он семенил по коридору навстречу переполошившейся охране. – Это уголовный розыск!
– У меня перерыв тоже заканчивается, – пробормотала Таня. – Клав, давай так. Я за тобой вечером заеду, и мы все-таки съездим к Андрюхе. Конечно, хорошо бы ему сначала позвонить, потому что он по вече…
Но Клавдии, даже в ее теперешнем несколько ошарашенном состоянии пускать в квартиру соседку совсем не хотелось. Будет потом подъездным бабкам излагать свой взгляд на быт Клавдии Ковалевой.
Почему он слушает Игоря и представляет себе, как Сергей Мерцалов звонил домой, как его сыновья наперегонки бросались к телефону, как он смешно и необидно ревновал жену, как рассеянно трепал за ушами …
Скорее всего забыл, конечно. До Клавдии ли ему среди всех его многотрудных милицейских дел?
– Они оказались в разных детдомах потому, что после смерти матери девочка заболела и болела очень долго, с полгода, наверное. Про болезнь точно я не знаю, просто так думаю. Мне так в детдоме объяснил…
Вспомни, Ларионов. Что ты там мог увидеть?
– У тебя на бороде! Вон под деревом стоит.
“Милый, прости! Мы с Дашей решили уехать. Не ищи нас – мы расстаемся навсегда. Позже сообщим тебе о месте нашего пребывания”.
Женщина, открывшая ему дверь, пила на кухне веду из толстого стакана. Увидев Андрея, она резко отвернулась.
– Да! – радостно сказала она. – Понятно! Он положил трубку.
– Я слушаю вас, – сказала Лидия Петровна Мерцалова и осталась стоять. Андрей ожидал чего-то в этом духе, но все-таки начал раздражаться.
Кто еще знал? Мама? Папа? Павлов? Все, кроме него?
– Ну вот что, – как бы внезапно обессилев, проговорил Юрий Петрович угрожающе тихо. – Никуда не звони, никуда не ходи, скажи своей шлюхе, что заболел, и срочно приезжай. Понял? Ты понял или нет?!
Да уж, придется ему попотеть, восстанавливая разрушенные бурей линии электропередачи…
В детдоме, а потом в общежитии ей приходилось все время быть настороже. Чуть зазеваешься – и пиши пропало. Хорошо, если просто побьют, а не зарежут. Привычка оглядываться по сторонам и замечать все, …
Не было никакой игры. Разве он не знает, как важна и необходима утонченная прелюдия?
Выходит, он сидел и полночи думал о том, кто и зачем на нее напал?! Или не только об этом?
Пригревшись в метро, Клавдия уснула и проснулась, только когда объявили остановку. Тараща глаза, она ринулась выходить, и оказалось, что напрасно – она выскочила из поезда на одну остановку раньше.
– Никак, – сказал Андрей. – Мы не поняли ничего. Очень сухое, крепкое, я бы даже сказал, острое вино. В горле сразу встает комом, особенно замороженное.
– Овсяная. Ирина Мерцалова с сильнейшим нервным припадком лежит в своей спальне, и разговаривать с ней нельзя. По крайней мере пока. – Андрей поморщился, вновь ощущая запах лекарств, беды и ненависть…
– Нет-нет, – заторопилась Клавдия. – Это просто удивительно, но все обошлось. Они мне ее вернули.
Он пришел в себя только на Ленинградском шоссе.
Да Это было зимой, шесть лет назад. Ему стукнуло тридцать, и он получил повышение. Клавдия пришла тогда раньше всех, даже раньше сестры, обещавшей помочь ему с готовкой, и страшно смутилась, застав е…
“Я гениальный сыщик. Мне помощь не нужна. Найду я даже прыщик на теле у слона!” – так они пели когда-то у него на дне рождения.
– Спасибо! – еще раз поблагодарила Клавдия и окончательно закрыла дверь. Потом кинулась в комнату, зажгла свет и над диваном перевернула сумку. Из нее посыпалось личное Клавдино имущество, как мусор …
– Мужик, – ответил эксперт. – Молодой. Дай сигарету, что ли.
– Ну да, – кивнул Игорь. – А она не хотела, чтобы ты к нему в телохранители поступил?
Брат, которого не было дома той ночью и который соврал майору Ларионову, сказав, что посмотрел по телевизору какой-то фильм и проспал всю ночь без задних ног.
Она любила рассматривать их, длинные и гладкие, сверкающие полированными боками.
– Садись, – он открыл ей дверь и увидел мельком, что соглядатай таращится на них из своих “Жигулей” в полнейшем изумлении.
– Нет у меня никакого синдрома! – возмутилась Клавдия. – Просто поздно уже.
– Я не хочу больше это обсуждать и не буду. Я не занимаюсь проверкой ничьих глубоких переживаний. Я расследую убийства. Если твои друзья могут это себе позволить, пусть наймут частного сыщика или тел…
– Высший класс! – сказал Андрей. – Первый сорт! Голливуд!
– Да бросьте! – скривился Петр. – Как это говорится в кино про вас? Не шей мне дело, начальник. Я Сергея не убивал. Мы, конечно, не были образцовыми братьями, но убивать его – мне бы даже в голову не…
Таким образом мы получаем классический любовный треугольник. Доведенная до отчаяния жена нанимает киллера, и он расправляется с изменщиком. Потом у нее, конечно, начинается истерика и депрессия, но д…
– Вы там… отдыхали? – спросил Дима осторожно.
– С пятницы, которая будет в конце этой недели? – уточнила секретарша.
Шмыгая носом, она осторожно выбралась на холод и прислушалась. Ей велели лежать и спать, а она нарушает приказы. Из-за закрытой двери неслось какое-то бормотание и как будто взвизгивание перематываем…
Непонятно, куда именно ездил отец Мерцалова, потому что у Ирины его точно не было. И слежка, слежка…
– Здравствуйте, Клавочка, – ласково проговорила из-за его спины одна из старушек. – Мы опять к вам.
– С родителями в этот вечер вы разговаривали?
– Я не заболел и не подлизываюсь, я просто тебя люблю.
– Н-да… – протянул он задумчиво. – Не густо. Клава, а ты не знала такого врача – Сергея Мерцалова?
Она чуть успокоилась, выдохнула и открыла глаза. Ничего страшного, он просто ехал туда же, куда и она, – в Отрадное. Может, у него здесь тоже родственники.
Андрей сам удивился, когда решил ей позвонить, и еще больше удивился, когда нашел телефон ее аптеки в своей записной книжке. Откуда он там взялся?
Вдруг он позвонит, а ее не будет дома? Что он тогда будет делать? Перезвонит или не станет?
– Стоп, – перебил Андрей. – Все ясно. Когда кажется, креститься нужно. Это единственное, что я могу посоветовать твоим хорошим друзьям Ире и Сереже. Это понятно?
Переживем. И не такое переживали. Завтра будет прощения просить, каяться, ссылаться на расшатанные нервы, на постоянные стрессы и нагрузку. А я еще подумаю, простить тебя сразу или поломаться немножк…
Зазвонил телефон, и Андрей поднял трубку, почему-то твердо уверенный, что это Клавдия.
Родители, конечно, были против. А какие родители не будут против, если их единственный ребенок вместо финансовой компании устроился на работу в уголовный розыск. Но Дима чувствовал себя очень взрослы…
– Да я же не предлагаю такого идиотизма!! – Дима выкрутил руль и неизвестно зачем подрезал громадный, черный, похожий на океанский лайнер, представительский “Мерседес”. Взвизгнув тормозами и дрогнув …
Он переместился так, чтобы увидеть, что именно она читает, детектив или дамский роман с эротическими сценами?
В дверь заглядывала хорошенькая девица, очень молодая, как показалось Игорю с первого взгляда. Волосы – до попы, личико сердечком, в глазах – скорбь.
– Да, – кивнула она горестно, посмотрела на него и тут же отвела глаза. – Из-за тебя. Только ты не подумай, пожалуйста, что это тебя к чему-то обязывает, – переполошилась она неожиданно. – Я совсем н…
Теперь жена в трубке объясняла ему, почему он так и не смог простить ей уход от него. На эту тему она могла рассуждать часами. Хорошо еще, что в трубке, а не у него в кровати.
Он ни в чем не виноват. Он пожалел ее, бедную и несчастную, прибежавшую к нему среди ночи в мокрой и грязной куртке, в джинсах, порванных на коленях, трясущуюся от страха и холода. Он пожалел ее, как…
– Заметил, – буркнул он, не понимая причины ее веселья.
– Бдительность, бдительность и еще раз бдительность, – пробормотал он, отыскивая тапки. – Они все сорок четвертого размера, и большинство из них почему-то на левую ногу. Вам какие больше нравятся, ма…
– Он откуда-то из этих домов, – сказал Игорь. – С собакой гулял. Видишь, даже носки не надел. Сейчас быстро проверим, может, кто звонил, сообщал, что он домой не вернулся.
– Нет, кажется, – сказал Андрей, оглядываясь на чайник, чтобы удостовериться, поставил он его или нет.
– Дарья! – прикрикнул Юрий Петрович и взглянул на Юлю. Она молчала, по опыту зная, что в диалоги отец – дочь лучше не встревать, но Юрий Петрович увидел то, что она демонстрировала всем своим видом, …
– Уточняйте! – сказал Андрей таким тоном, что Петр посмотрел на него в некотором удивлении.
От ненависти у него потемнело в глазах. Он заставил себя крепко взяться за край плиты, чтобы не начать бить посуду.
– Мне бы от насморка что-нибудь, – пробубнил обладатель мобильного телефона, не отнимая трубку от уха. – Только чтобы помогало.
– Я привыкну! – пообещала она вслух и сморгнула слезы, от которых дрожал и двоился свет уличного фонаря.
– И в фонд, и к этому, который помер. Проясню, от чего он на самом деле помер…
Это было совсем плохо. Выходит, теперь Юрий Петрович даже позвонить напрямую не может?!
– Дашка сказала, что она с нами в отпуск не едет! – объявила жена преувеличенно громко, очевидно, для того, чтобы дочка знала, что в ход пущена тяжелая артиллерия. – Она желает остаться в Москве и дв…
– Вы когда-нибудь обсуждали с ним проблемы его… работы?
Сон был изумительный. Как будто Андрей Ларионов занимался с ней любовью. И это было… необыкновенно. Не зря она ждала так долго. Она, наверное, интуитивно знала, что Андрей из тех мужчин, которых можн…
– Знакомьтесь, ребята, – обратилась Елена Васильевна к собакам. – Клаша, дай им себя обнюхать, только не разрешай ставить лапы.
– Съезди посмотри, не шатается ли кто-нибудь рядом с аптекой, а потом проводишь ее до дома. У нее рабочий день в четыре заканчивается. И сразу звони мне, а часам к шести приезжай на Петровку, мы все …
В понедельник она посмотрит, и если увидит его у аптеки, значит, тот самый.
– А папа? – спросил Мерцалов-сын. – Он-то что?
– Шампанское с жареной картошкой – высший класс! – одобрил Андрей. – До печенок пробирает.
– Мам, мне хочется и с мясом, и с изюмом. И еще с капустой и яблоками. И с малиной. – Она замораживала малину и иногда холодной осенью или среди зимы неожиданно пекла малинный пирог. – Я приеду, да. …
– Давайте помедленнее, – попросил Андрей. – Я же не врач. Я в ваших высоких материях ничего не понимаю. Вы хотите сказать, что Сергей Мерцалов применял… недозволенные методы лечения?
– Я тебя научу, как от него уйти, – повеселев от ее взгляда, сказал он. – Ты сообразительная, ты сумеешь. О'кей?
Она говорила и говорила и, кажется, увлеклась, несмотря на весь холод, которым обдавала Ольгу еще двадцать минут назад.
Вчера вечером… нет, еще сегодня утром он обязательно выгнал бы Клавдию Ковалеву, пришедшую к нему жаловаться на слежку. Его крайне просто организованный милицейский ум, как формулировала бывшая жена,…
Он приоткрыл глаза, серые и очень внимательные. Посмотрел на Клавдию и усмехнулся самодовольно. Ей стало неловко. Чтобы скрыть это, она заглянула в его кружку. В кружке было почти пусто, только на дн…
– Мордой в парапет, ноги!.. Ноги шире, мать твою!! Ботинком в голень… стоять!!
Пироги пеклись, обед являлся на стол вовремя, сад сиял навстречу ухоженной, ровно подстриженной травой, в которой с ранней весны и до поздней осени цвели умопомрачительной красоты цветы, и ревнивые с…
– Да! – радостно сообщила Клавдия. – Я на нее упала в подъезде, а сначала меня за нее дернули…
Она осторожно, как стеклянная, легла на диван, как будто боялась, что стекло разобьется и драгоценные слова вырвутся наружу, разлетятся и больше никогда не вернутся.
– В девять, – усмехнувшись, сказала Таня. – Если только мне удается растолкать Павлова. Он считает, что по выходным вставать нужно самое раннее в двенадцать. А лучше в два.
Внезапно все это перестало быть работой. Как будто он всю жизнь дружил с неизвестным Сергеем Мерцаловым, играл в одной песочнице, сидел за одной партой и делил первую сигарету.
Клавдия Ковалева, лучшая подруга его сестры, его нынешняя любовь, гадкий утенок, привезенный Танькой со студенческой картошки, которая хлопочет сейчас за его спиной и о которой он не может спокойно д…
Именно в этот момент она поняла, что сумка каким-то образом связана со слежкой. В сумке не было чего-то, что должно было там быть, и поэтому ее вернули. В том, что сумку у нее выхватил один из согляд…
– Господи, дался вам этот автоответчик! – вдруг возмутился Мерцалов. – Да, и у них тоже! Да какая разница-то?! Нам могут звонить больные, мы не можем просто не подходить к телефону, и все!
Не ожидал меня увидеть, голубчик, подумал Андрей злорадно. Ну вот посмотри. И хозяину своему доложи, что она теперь не одна. А теперь посмотри, как я мастерски, просто виртуозно сниму тебя, глупого, …
– Завтра ты поедешь на работу вместе со мной. – Андрей потянулся и пристроил ее голову себе на плечо. Ему нравилось, когда ее голова лежала у него на плече и волосы щекотали нос.
Она упорно отводила взгляд и смотрела куда угодно, только не на него.
– С зарплаты! – фыркнул Андрей. – С зарплаты я сам куплю целых… две! Никакого нет интереса, Дима, покупать кофе с зарплаты. В зарплату у всех кофе – море, можно ложкой из банки есть. И сахаром закусы…
– Это мы около трупа снялись, – сказала Ирина. – В анатомичке. Нас тогда это страшно веселило.
– Сегодня утром у нас в сквере нашли труп того врача, – без предисловий бухнул Евгений Васильевич. – Я сам видел.
В два шага очутившись рядом с телефоном, Андрей вынул из него кассету, сунул в карман и снова включил.
– Я спросил у нее про слежку, – буркнул Андрей, – и сказал, что бывший муж ее знакомой – это я.
– Какие, к примеру? – отнимая руки от лица, спросил отец.
Они не возражали, когда Андрей, с блеском закончив университет, вместо аспирантуры пошел почему-то в Школу милиции. Они не возражали, когда Таня вдруг решила бросить свою инженерную специальность и з…
Он щекотал ее, а она хохотала и извивалась, пытаясь стукнуть или хотя бы лягнуть его, но у нее не получалось. Он был гораздо сильнее и как-то… ловчее, что ли.
Клавдия печатала, изредка сверяясь с длиннющим списком, вздыхала и думала об Андрее.
– Что твоя, я понял, – сказал он, – потому что она точно не моя. – Он перестал гладить ее по голове и подсунул руку под ее грудь, распластанную на его груди. У Клавдии по спине пробежали мурашки, и с…
– Я уж без тебя как-нибудь прополю, – отрезала Елена Васильевна. – Ты так редко у нас бываешь, девочка, что мне хочется, чтобы ты отдохнула.
Как же это получилось? Зачем они сделали это?! Ему-то ничего, он завтра все забудет, а она как будет жить, зная, что это такое – заниматься любовью с Андреем Ларионовым?! Как завтра она вернется в св…
Ну и пусть. Даже у самых великих могут быть слабости. Они есть и у него, это только подтверждает, что он – человек.
Сегодня, садясь в машину, он посмотрел по сторонам, но не обнаружил никого из тех, что караулили его Уже недели две.
Пусть бы все оставалось по-прежнему. Пусть бы она только мечтала о нем, потому что, неосуществленная, эта мечта не могла ее убить. Осуществленная, она была по-настоящему опасна.
– Это для него не имело значения. Имело значение только то, в чем убедила его мать, – что вы виноваты в том, что Илларион ушел из семьи и некоторое время не возвращался обратно. И что с вами никак не…
– И соедините меня с женой! – вспомнил он, когда она была уже у двери. – Пока я оперировал, она не звонила?
Внезапно сильно стукнуло сердце, и полиэтилен пакета противно пополз из ставшей влажной ладони.
– Дима! – закричала императрица, призывая императора. – Сходи за хлебом, пожалуйста! Я совсем про него забыла.
Дима посмотрел на нее и попытался принять более респектабельный и равнодушный вид.
Леонид Андреевич поднял на них несчастные глаза, похожие на глаза старой больной собаки.
Он потянул за пятку один ботинок, потом второй. Потом носки.
– Показалось, – сказал Андрей. – Я всегда острю разнообразно. С выдумкой я острю. С огоньком.
Что-то не то с ним творилось этим вечером. В субботу в Отрадном он был куда спокойней.
Может быть, пока он возился в дерьме, мир изменился настолько, что майор Ларионов вместе со всеми своими знаниями психологии и человеческой природы может удалиться в пустыню и потратить остаток жизни…
– Нет, – сказала она. – Это не то. Тогда вы вряд ли меня поймете.
Сергей Мерцалов был детдомовским ребенком, как и Клавдия Ковалева.
– Значит, так, – сказал майор Ларионов. – Сейчас я выдам тебе свой НЗ в виде зубной щетки. Пока ты будешь чистить зубы, я разберу тебе постель. Ты в нее ляжешь и уснешь. Это понятно?
Пожалуй, вон те “Жигули” так и стоят тут с утра. Водителя не видно, хотя раньше он сидел в машине и читал газету. Дима из сыщицкого любопытства даже хотел посмотреть, какую именно. И еще старенькая и…
Клавдия и Таня переглянулись. Таня прыснула и повернулась в сторону соседней двери.
– Непонятно, – констатировал Андрей. – Повторяю еще раз…
– Как ты смотришь на то, чтобы поехать отсюда на работу на метро? – предложил он. – Ну, в крайнем случае, если ты очень попросишь, я могу тебя отвезти.
Открытка с лютиками – поздравление маме на Восьмое марта. Еще одна старая открытка с неестественно красивой женщиной. Подцепив ее за уголок, Андрей вытащил эту открытку. Интересно, какого она года вы…
– Да ты что, не понимаешь, скотина, что они тебя искать будут?! Какого х… ты оттуда смылся, не дожидаясь ментов? Ведь ты смылся?! Да если это тот врач и ты со страху ничего не перепутал, ты хоть пони…
Он не стал слушать никаких историй о кончине Юрия Петровича Василькова, отложив это на вечер, и услал Диму с Ольгой в архивы, искать родителей Клавдии Ковалевой и Сергея Мерцалова. Он был совершенно …
– Я пробуду здесь до пятницы, – ответила она твердо и взглянула Андрею в глаза. – В пятницу Сережины похороны. Вы придете?
Кажется, впервые в жизни после переходного возраста у него закололо под лопаткой от страха. Он тоже хотел всего этого, но не мог себе этого позволить. По крайней мере не с ней, теперешней.
Сердечные болезни чем удобны, рассуждал тогда Юрий Петрович, вроде болит – и ничего не видно. И не болит – все равно ничего не видно.
Занятая своими мыслями, она, конечно, не заметила парня, курившего на скамеечке под чахлой желтеющей липой. Парень проводил ее глазами, далеко отшвырнул окурок и, выждав некоторое время, двинулся сле…
– Никак он себя не вел, – отрезала секретарша. Почему-то именно в этот момент ей пришло в голову заподозрить Игоря в том, что его вопросы чем-то угрожают мертвому Сергею Мерцалову. – Попросил позвони…
– Им нужно было убить и тебя, и Сергея до того, как вас начнут искать адвокаты, только тогда это не вызвало бы подозрений. Нет человека и нет, мало ли что. Они очень торопились потому, что завещание …
– Если вы сейчас же не перестанете хулиганить, я вызываю милицию! Слышите?
– Она может… не приехать совсем? – не удержавшись, спросил Дима, и собственный голос показался ему отвратительным – просительный, тонкий. Дурацкий какой-то голос.
Как хороший капитан, Варвара Алексеевна бдительно контролировала все службы вверенного ей судна – от машинного отделения и до камбуза, от отдела готовых форм и до уборщицы Тани, которая уже лет тридц…
– Ну, папа-а-а! – завыла Дашка, и на глаза ей навернулись слезы. – Ты до конца жизни будешь меня попрекать, да?! До конца жизни, да?! Ну и уйду я от вас, живите как хотите, только я тоже человек, я т…
– Мы вырастили его и дали образование. Мы выполнили свой долг, – сказала Лидия Петровна высокомерно, – но он как был, так и остался… чужим. Он все и всегда делал по-своему, начиная с того, что внезап…
Леонид Андреевич что-то отвечал, слов Андрей не разобрал.
– Да я его даже в лицо не знаю, зачем мне на шею ему кидаться, – пробормотала Клавдия, стараясь не зареветь. – Спасибо, Андрей.
Он налил кофе в две огромные кружки, похожие на бульонные. Протиснулся мимо нее в прихожую и вернулся с сигаретами.
– Сидеть! – повторил Дмитрий Андреевич. – Кому сказал?!
– Он так рано никогда не приезжает! – сообщила ей Танька, которая перезвонила ровно через пять минут после того, как она положила трубку, и первым делом спросила, пообщалась ли уже Клавдия с Ларионов…
– …Я постоял вон там, у лавочки, хотел сесть, но она была совсем мокрая, а мне теперь трудно подолгу стоять…
– Давно, давно, Андрей Дмитриевич, – засуетились за соседней дверью, и все трое изумленно на нее уставились. Загремели замки, засовы, цепочки и перекладины, дверь приоткрылась, и в нее уставился один…
Теперь он целовал сгиб ее локтя, и она готова была плакать от удовольствия. Ни в одной медицинской книге Клавдия не читала, что сгиб локтя – это исключительно чувствительное место. Потом он перемести…
Наврала литературная барышня, сочинившая эту статью.
Ее неожиданная проницательность удивила его. Она не могла знать его так хорошо, чтобы с одного раза угадать причину. И все-таки угадала.
– Скажите, сколько вам лет, господин майор? – спросил он неожиданно.
– Что вы такое говорите, Ирина Николаевна, – пробормотал Андрей и повесил трубку.
Ни за что больше не женюсь, твердо решил про себя Андрей. Нужно внести в текст присяги пункт, запрещающий вступление в брак. Вот и будет решение всех проблем. Вполне в духе национального идиотизма. Н…
В конце концов самое главное он сделал, кассету добыл. Интересно, они уже успели ее затереть или нет? Вчера Мерцаловы весь день пробыли у Ирины, так что вполне могли и забыть. Вдруг ему повезло и зап…
Таня с Павловым оставались ночевать, а Клавдия в девятом часу засобиралась домой.
– Да не знаю я! Я просто так сказал. Меня их дела совершенно не касались, я вам уже об этом докладывал. Что вы все топчетесь на одном месте?!
Гольдин открыл глаза, снова затянутые непроницаемым темным покрывалом.
Все ясно. Хреново, но не слишком. Какой это у него выезд? Второй вроде? Ну, для второго выезда неплохо.
– Ты странная какая-то стала, – сообщил он ей. – Дуешься, что ли? Или влюблена?
– Поесть? – переспросила она. – Нет, я не хочу есть. Может, вы хотите? Господи, а я даже не предложила…
Она слушала очень внимательно. Андрею казалось, что он видит, как заострились и напряженно вздрагивают ее маленькие хорошенькие ушки.
– Без пальбы, – согласился Андрей. – Вы давно приехали?
Час в два позвонила его сестра и Клавдина лучшая подруга. Слышно было очень плохо.
– Он же великий врач, – вдруг сказала она удивленно. – Разве можно было просто так убить такого врача? Дело не в том, что я его жена, и поэтому мне кажется, что он гениальный. Дело в том, что он на с…
– Что? – переспросила Ольга с изумлением.
– Извините, – пробормотала она. – Я вас слушаю.
Будь сегодня поосторожней, попросил Ларионов.
– Я не помню, – признался Петр. – Честное слово, начальник. Все так закрутилось после этого, что даже приблизительно сказать не могу. Утром.
Клавдия одним глотком допила кофе и заторопилась в торговый зал, еще девственно чистый и нетронутый после утренней уборки. Ее рабочее место было сразу при входе в аптеку. Она поздоровалась с Ниной, р…
Сеня показывал новости, и они были ужасны. На юге стреляли, на севере замерзали, на западе сидели без горючего, а на востоке еще и без электричества. В Думе препирались, в Кремле меняли фаворитов, в …
– Ладно, Оль, – сказал он, торопясь отделаться от воспоминаний. – Бог с ними, с моими телесными повреждениями. Давайте сядем, поговорим, что у нас есть и чего у нас нет.
– У меня превосходное настроение! – заявила боевая Ашхен. – Исключительное. Отличное. И вам я не советую киснуть.
– Из Хохловского, – пояснил Белов. – Ну вот, он вышел, и я попросил у него телефон, чтобы позвонить в милицию…
– Да, – сказал он тоже очень серьезно. – Да. Как только приду домой.
К началу следующей недели дело должно быть закончено, или его не стоило затевать вообще. И вот пожалуйста! Глупая баба не нашла ничего лучшего, чем в самый последний момент завести мужика, который ув…
– Понравился он ей, – простонал Петр. – Она прямо слюной исходила. Пока Ирка не пришла…
– Часов до одиннадцати, – зевнул напарник. – Потом поеду. И кому она сдалась, эта аптекарша, и за каким чертом? Чего ее сторожить? Ладно, валяй езжай! Она тебе небось за целый день хуже горькой редьк…
Ну вот. Все добывают, а Дима с утра в Воротниковском переулке сидит, и неизвестно, сколько еще просидит.
– Все в порядке, ребята! – крикнул он той самой парочке, что шарахнулась от него и забилась в автобусную остановку.
Андрею внезапно стало неловко, как школьнику, впервые зашедшему в баню. От неловкости он чуть не сшиб попавшийся ему под ноги стул.
– Хватит звонить, Тань! – попросила она сердито. “Приеду домой, налью себе ванну, сяду в нее и буду реветь”.
– Должен сказать, что он оставил очень необычное завещание. Деньги, деньги, вот что главное, молодые люди! Деньги и больше ничего!
Данных маловато, но чтобы занять голову – хватит.
– Танька, отстань от меня! – возмутилась Клавдия. – Что ты пристала?! Я и так весь день в окно выглядывала вместо того, чтобы работать, а завтра мне еще в налоговую пилить. Представляешь, радость как…
– Что там? – спросил пенсионер с жадным любопытством, вытягивая худую морщинистую шею.
Они все знали. Они все знали и узнали о Сергее ночью, а никаким не утром. Петра дома не было. Где был отец Мерцаловых, куда именно он ездил – непонятно. У Ирины он не был. Где он был?
Он молчал довольно долго. Так долго, что, измученная переживаниями этого бесконечного вечера, Клавдия начала задремывать, пригревшись в углу у теплой плиты.
– Чертов лифт, – сказал он со странной кривой улыбкой. – Давно Сергею предлагал заменить, а он все экономил… Гольдин Александр, зам генерального. Спасибо, Эля, дальше я сам…
– Собаку убил, чтобы шума не подняла, – сказал он, глядя на Андрея. – Вдруг бы она бросилась…
– Не до этого мне было, уважаемый милицейский майор! – сказал Мерцалов с какой-то чрезмерной досадой, как будто ему было стыдно и он изо всех сил пытался это скрыть. – Утром я уехал на работу, а в се…
– Ирина Николаевна, – сказал Андрей, и собственный голос показался ему фальшивым от избытка сочувствия. – Я не смог вчера поговорить с вами потому, что ваша свекровь….
Она не слышала ни шума шагов, ни хлопанья неугомонной подъездной двери, не чувствовала никакой опасности.
– Да нет его, – упавшим голосом сказала Клавдия, прислушиваясь к трелям звонка в глубине пустой квартиры за запертой дверью. Сердитая Танька держала палец на желтой кнопочке, не отпуская. Звонок зали…
– А что ты делаешь? – удивилась бывшая жена совершенно искренне.
Мне не может хотеться или не хотеться. Это моя работа.
Интересно, почему они не ходят в аптеку днем, когда никого нет? Почему они непременно идут вечером, когда народу в десять раз больше, чем днем? Может, потому, что им хочется посмотреть на людей или к…
Кассета негромко пластмассово звякнула в кармане. Там лежала еще одна, точно такая же, вынутая из автоответчика в квартире Мерцаловых-старших.
Теперь, оставшись в одиночестве, Гольдин вряд ли сохранит положение не то чтобы первого, но даже и второго лица. Он хороший, талантливый врач, но и только…
– Мы топчемся потому, что нам необходимо прояснить ситуацию во всех деталях, – терпеливо объяснил Андрей. – Кто вам сообщил о гибели Сергея?
– Да? – сказала она с вопросительной интонацией, пристраивая тарелку на шаткий столик.
На любовницу майора Ларионова аптекарша похожа не была – больно вид у нее… невзрачный. А майор хоть и не тянул на Арнольда Шварценеггера, но все же толк в женщинах понимал. Однажды Дима сам видел, ка…
– Лидия Петровна, – сказал он и поднялся, – не нужно демонстраций. Я не слесарь и не собираюсь чинить ваш унитаз. Садитесь, и поговорим спокойно, иначе я решу, что вы что-то старательно от меня скрыв…
– Отец Элеоноры в ночь с тридцать первого на первое спал в поезде Кисловодск – Москва, – сказал Игорь негромко. – Сама Элеонора провела всю ночь с братом Петей. Его “Шкода” действительно всю ночь про…
– Вот это капать, – сказала она мужчине. – А вот это глотать. Возьмете?
Он достал из внутреннего кармана куртки записную книжку и проверил номер. Набрал снова. Безнадежные сонливые гудки кололи ему ухо.
– Да? – спросила она. – Я слушаю вас, Андрей.
– Когда поймаю, поздно будет, Петр Леонидович…
Андрей ел молча и быстро. Сто лет Клавдия не видела, как он ест, когда голоден. На даче не в счет. Там был праздник, а не еда после целого дня трудной работы.
– Очень жаль, – сказал Андрей. – Где вы были позавчера вечером, первого сентября, с девяти до двадцати четырех?
– Который? Который сидит в пруду? – переспросил Андрей. – Молод он еще со мной тягаться. Молод и глуп. Не переживай, он за нами не успеет.
– Подождите, – попросил Игорь, – Мерцалов зама вызвал, или у него были какие-то свои дела к начальнику?
– Нет, – сказал он. – Мы развелись давно.
– Илларион Джапаридзе был твоим отцом, – сказал он. – И отцом Сергея Мерцалова, которого убили ночью первого сентября в сквере рядом с Хохловским переулком.
– Да, – задумчиво проговорила Таня, – “хрущевка” – это тебе не старинный замок…
– Что? – спросил он и, подсунув руку под ее затылок, приподнял голову так, чтобы она смотрела ему в лицо. – Что ты сказала Тане?
– Нет, черт побери! – мгновенно раздражаясь, отрезал Петр. – Вы неправильно поняли. Мы все отлично зарабатывали и без него. Мои родители – очень известные врачи, а прадед вообще был знаменитость. Вся…
Клавдия подняла руку и осторожно потрогала лопнувшую голову, как будто это была чья-то чужая голова.
Клавдия осторожно, как будто боясь, что от ее вторжения разлетятся и спрячутся в темных углах хорошие воспоминания и беззаботные тени той, давней жизни, пошла в комнаты.
– Высшего, – пояснил он. – Вот что, Клава. Значит, жить мы будем так. Завтра днем я позвоню тебе на работу. Во сколько ты будешь?
Мерцалов с нетерпеливой досадой написал на бумажке адрес, и они вышли, даже не взглянув на Андрея.
– Я про него совсем забыл, – застонал Сергей. – Ники, извини, мой хороший, я про тебя забыл. Ну, пойдем скорей, я тебя выведу…
– Да у меня ее отняли две минуты назад! – выпалила Клавдия и тут же пожалела об этом.
Женщина выронила стакан и, зажав рот рукой, почти выбежала из кухни. Стакан покатился по ковру, оставляя за собой узкую мокрую дорожку. Андрей нагнулся и тихонько поставил стакан на край барной стойк…
Он отпустил кнопку и, обойдя громадный стеклянный стол – идиотский шедевр дизайнерской мысли, – стал копаться в карманах пиджака, наброшенного на спинку кресла.
Ничего, бодро решила она. Один день без капустных витаминов не приведет ни к каким разрушительным последствиям. Отдохну немножко, не заяц же я в самом деле…
– Танька, – сказала Клавдия, стараясь быть как можно более убедительной, – то, что ты меня тогда застукала в ванной, не дает тебе никакого права надо мной издеваться. Я его люблю с двадцати лет. И да…
– А почему он отказался? – спросил Андрей. – Гольдину он это как объяснил?
Адрес рыженькой аптекарши майор Ларионов написал ему на липкой бумажке еще утром, и Дима прилепил эту бумажку себе в блокнот. Он был уверен, что доберется до ее дома раньше, чем она сама.
Андрей вытащил из пачки следующую сигарету и прикурил ее только с третьего раза. На родителей Сергея Мерцалова он не мог смотреть.
– Да, конечно. – Вопрос ее удивил. – Папа переехал сюда из Кисловодска очень давно, лет двадцать пять назад. А может, и больше. Его первая жена умерла, и он не захотел там оставаться. А потом женился…
На самом деле он не особенно волновался. У него в запасе всегда был один и тот же, совершенно неотразимый аргумент: если ты не будешь меня слушаться, я перестану давать тебе деньги. Это всегда срабат…
– Жди тебя! – перебила Таня. – До смерти прождешь. Дай мне нож с черной ручкой.
– Спасибо, Александр Дмитриевич, – сказал Игорь, положив трубку. – В кабинете у Мерцалова наши пока работают, и завтра, наверное, туда уже можно будет зайти.
Может, и впрямь беспокоился? Или просто у него было пять минут, и он решил выяснить, как там его подопечная? Андрюха же никогда и ничего не делает наполовину…
Вытирая полотенцем покрасневшую шею, он решил, что сейчас быстренько прослушает кассеты, все обдумает, и у него останется еще полночи на Клавдию. Часа три, не меньше.
– Вот что, дорогая моя бывшая жена Жанна. Как мы уже установили, я – элемент социально опасный. При этом я майор, работаю в уголовке и знаю всех и вся, начиная от руоповцев и кончая налоговиками. Есл…
– Ну почему, Андрей?! – Она даже руки к груди прижала, как будто умоляя его. – Но почему ты не хочешь?
– Андрей, – позвала Таня робко. – Что ты так разозлился-то? Нам же страшно. Мы не знаем, что делать, решили у тебя спросить…
– Это точно, – согласился Андрей, и в этот момент в кабинет ввалился Игорь Полевой.
– Восемь кусков, – сообщила Ольга, попкой открывая дверь. – По два на рыло. Просьба не толкаться и соблюдать живую очередь.
– Господи боже мой, – пробормотала заведующая, – ну и дела! А рука?
Зачем Борису нужно было убивать врача? Чтобы тот в случае чего ментам не стукнул? Почему Женька оказался на месте преступления? Случайно? Хороша случайность… Или Женька знает больше, чем говорит? Это…
– Что за неприятности? – спросила Юля, когда Дашка хлопнула дверью в свою комнату. Она всегда принимала или делала вид, что принимает живейшее участие в делах мужа.
– Я сейчас сварю кофе, – не глядя на Ольгу, сказала Мила. – Хотите?
Сколько же ему? Лет пять? Или даже меньше? Он собирается с родителями на Красную площадь. Он ходит туда каждый год, сколько себя помнит, а помнит он очень давно, почти что с самого рождения.
Она не хочет его видеть – и прекрасно. Так ему даже проще. Не придется потом привыкать жить без нее.
– Слушай, Ларионов, а чего этой бабе-то врать, что у нее от Сергея ребенок? – перебил Игорь. – Какой смысл? Ну ладно, в институте все думали, что генеральный пошаливает, на сторону ходит, и он эти сл…
Пепельница, полная окурков. Очевидно, она курила всю ночь, пытаясь разыскать мужа и уже понимая, что произошло именно то самое худшее, о чем страшно даже подумать.
Соглядатай прибыл минуты на четыре позже Димы и привычно втиснул машину в длинный унылый ряд таких же машин, теснившихся за неопрятной помойкой.
Он поставил на голый живот остывающую кружку с кофе.
– Пока, – отозвались они в один голос, и Клавдия потопала с высокого крылечка прямо в раскаленное асфальтовое марево, не остывавшее даже вечером.
– Здравствуйте, Елена Васильна! – закричала Клавдия от калитки. – Это я! Вы мне откроете?
Клавдия выбила чек и опять посмотрела на телефон. Как назло, и народу в аптеке почти не было, даже отвлечься невозможно.
– Да, – подтвердила Ирина. – Это было ужасно. Лидия Петровна, по-моему, Сережке так этого и не простила. Они с нами год не разговаривали после этого… А Сережа переживал. Очень.
– Поэтому, если мы поздно возвращаемся откуда-то, а люди продолжают нам дозваниваться, мы просто выключаем телефон. И все. – Он развел руками. – Ира ночью до нас не дозвонилась, только и всего. И мы …
– И я. – Он уселся напротив и с хрустом откусил огурец. – Водки нет, – сказал он с сожалением. – Сейчас бы тяпнули.
Он выругался, чувствуя, что весь состоит как будто из замороженного бетона.
Он отхлебнул из кружки, и лицо его приняло выражение глубочайшего удовольствия.
Дима резко двинулся в кресле, зачем-то поправил зеркало заднего вида и включил радио. Динамики сразу же истошно завопили, что-то о вечеринке лучших друзей, где кто-то танцевал с чьей-то подругой, и п…
– Что написать? – не поняла Клавдия. – Чистосердечное признание?
Она понимала, конечно, что сказки придумывать приятнее, чем смотреть правде в глаза и читать в “Московском комсомольце” статистику взрывов и расстрелов именно таких машин. Бог с ней, со статистикой. …
– Андрей, – перебила Клавдия, – помнишь, мы когда из Отрадного ехали, я тебе мужика одного показала? Ну, того, который на мосту стоял и в воду плевал?
– Что вы сегодня берете? – спросила Клавдия. За старухами уже собралась некоторая очередь.
– Мы про него забыли, – улыбнулся Сергей, открывая тяжелую холодную дверь на улицу. – Да я на пять минут.
Под деревьями его не было, и Клавдия чуть не подпрыгнула от счастья. Разобрались? Ушли?
– Ну, смотри сама, – сказала заведующая. – А то я отпущу…
Она думала весь концерт и в конце концов надумала кое-что, с ее точки зрения, подходящее.
Он нажал кнопку на селекторе и тут же отпустил, словно спохватившись.
– Ничего особенного, – улыбаясь от нежности к начальнице, сказала Клавдия. – У меня вчера вечером на лестнице вырвали сумку.
– Я ж тебе говорю – потому что он маньяк, – сказала Танька нетерпеливо.
Зачем она согласилась ехать сюда? Чтобы лишний раз убедиться, что по вечерам его нет дома? Что его жизнь не имеет никакой, даже выдуманной, даже мифической связи с жизнью Клавдии? Чтобы потом вдоволь…
– В каком смысле? – поинтересовался он осторожно.
Черт возьми, думал Андрей, слушая Игоря, ну почему это перестало быть работой? Чего бы он только не дал сейчас, чтобы относиться к этому делу так же, как к сотне предыдущих – отстраненно, холодно и о…
Клавдия слышала, как он зачем-то приоткрывал к ней дверь и некоторое время мялся на пороге. Проверял, не снятся ли ей кошмары? Она старательно притворялась, что спит. Не зря же он сказал ей – привыка…
– Да? – спросила Ирина. – Ну, тем более. Мила Гольдина приехать и сидеть со мной не может. У нее тоже дети, да и вообще она человек очень… нежный. Слишком нежный… Поговорите со мной, пожалуйста. Пого…
Она молчала, и в темноте он не мог рассмотреть выражение ее лица, поэтому он просто потянулся, легонько толкнул ее на спину и навалился сверху.
– Ашхен, я совсем не то имела в виду, – поворачиваясь к подруге, начала Наталья Ивановна. – Просто от такого… активного начала осени у всех плохое настроение, и я спросила Клавочку как раз об этом.
Может, позвонить Андрею? Рассказать? Пожаловаться?
Неловко повернувшись, Клавдия плюхнулась на ступеньку и осознала, что она в подъезде одна, а от ее сумки остался только драный коричневый ремешок, намотанный ради предосторожности на руку.
И телевизор у нее был шикарный – с дистанционным управлением с торжественно-скромной надписью “Sony” под плоским экраном. Телевизор ей подарили на тридцатилетие, и это был необыкновенный, невиданный …
Публично ошибаться ему не хотелось, а вероятность того, что он не прав, все же была.
– Ничего себе, – пробормотал Игорь, – Ничего себе…
– Да, – подтвердила Даша. – Он уехал туда еще летом и теперь – да. Теперь живет постоянно. Даже гражданство у него двойное. Он перевел туда бизнес, дела и теперь живет там. Говорит, что не может без …
– Вы поэтому просили меня приехать? – спросил он, как будто пытаясь нащупать твердую почву в зыбкой болотной топи.
– Слезь с меня, – попросила она, боясь, что сейчас заплачет и убежит. Все это было как в сказке. Все это было лучше, чем в сказке.
Он проверил Женькину информацию. Все приходится делать самому.
– Я знаю, – сказал он. – Я только что с ней разговаривал. Она дала мне твой телефон.
– Да-да! – воскликнул пенсионер. – Написано было “Женя”, на каждом пальце по букве, а на среднем еще какая-то загогулина…
Время, время… Оно поджимало и торопило его, но торопило не как враг, а как союзник. Оно укрепляло его решимость и мягко подталкивало вперед бархатной неумолимой рукой. Если бы не время, которое невоз…
Двоих уже нет. Ему приятно было повторять это снова и снова. А послезавтра не будет и третьей. Очень хорошо.
И свет в подъезде горел, и из-за тонких “бумажных” дверей слышны были голоса и привычное вечернее кваканье телевизоров – у всех одинаковое…
– Все, – сказал он, повернул к себе спиной, как маленькую, и слегка хлопнул по попке. – Вари свой кофе. И не отвлекай меня от моей основной работы.
– Да точно, точно, – заверил его Евгений Васильевич. – Я бы не перепутал. Он мне теперь до гроба сниться будет…
– Если вы решили свалить это грязное дело на Петю, я предупреждаю вас, что…. – встрепенулась Лидия Петровна.
Он сидел очень близко, большая рука двигалась, переключая скорости. И невозможно, невозможно было забыть о том, что он развелся, что он теперь… ничей, что он мог бы быть… ее.
Как это говорят у них на работе? Снесло крышу, вот как. И еще – чердак потек.
– Андрей, – недоверчиво сказала Клавдия. – Это что, и вправду ты?
– Посмотрел? – спросила Клавдия, сворачивая бумажку раз и еще раз.
– Нет, – сказал Андрей честно. – Не хочу. Спасибо, Ольга. Завтра с утра займемся…
– Ну, я, – сказал Петр Мерцалов, – Сашка Гольдин. Митя Давыдов, это его анестезиолог. Все, кому он рассказывал сказки про эту слежку. А что? Это были не сказки?.
Что-то сильно дернуло ее за руку, вывернуло кисть, она отлепилась от стены, падая головой вперед, приземлилась на колени и взвыла от боли.
– Я не знаю, – сказал Петр Мерцалов с раздражением, – я уже сказал вам, что из квартиры не выходил. Или это у вас приемы такие? Вы пытаетесь взять меня на мушку?
– Ну и дура, – ответила Таня с тем же глубоким сочувствием, и до Клавдиного дома они промолчали.
– А по существу Элю Коврову любил никакой не Сергей, а Петр, и именно Петр уговорил Сергея взять ее к себе на работу.
Что там делать? Там светло и люди, но сидеть в метро до утра невозможно. Метро закроют, а Клавдию выгонят.
– Было бы странно, если бы он не торопился, – сказал Дима галантно. Он вдруг совершенно перестал видеть перед собой ангельской красоты девушку и теперь видел только человека, который может сообщить е…
Он ждет, что она пойдет домой? Пусть ждет.
– Ну и позвонила бы, – сказала она, пока Клавдия делала вид, что устраняет какой-то непорядок на подоконнике. – Подумаешь, дел-то, Андрюхе позвонить! Мне-то ты моментально позвонила.
– Всех – это слишком неопределенно, – заметил Андрей.
Он надеялся, что прошло хотя бы минут двадцать.
Это было так неожиданно и так грубо нарушило весь стройный ход его мыслей, что Дима глянул на нее так, как будто именно она и была заказчиком всех убийств.
– Я знаю. Ты никогда не имеешь ко мне никакого отношения, – сказала она печально.
– А зачем она Ирине звонила и сукой ее обзывала? – Андрей закурил и толкнул дверь на кухню, чтобы дым не несло в квартиру, в глубине которой спала в тепле сытая Клавдия.
– Не “а”, – сказал Игорь. – Люську хочешь посмотреть?
– У меня завтра дежурство в аптеке, – неловко соврала она. Интересно, они догадались, что это вранье, или нет? – Спасибо. Я так люблю к вам приезжать!..
Шеф зарычал и начал помаленьку наливаться кровью, как постепенно наедающийся комар.
– Ну и отлично. Значит, вечером ты мне позвонишь. Или я тебе сам позвоню. – Он помолчал и добавил очень серьезно: – Я прошу тебя, будь внимательна, Клава. Очень внимательна. Судя по всему, ты это уме…
Словно боясь, что он может подслушать ее мысли, Клавдия быстро отвернулась к окошку и еще раз увидела ту самую спину.
Ей не хотелось видеть никаких соседей, но она знала, что ее трубный кашель давно уже оповестил тетю Машу, что она дома, и не открыть было невозможно.
Следы вчерашнего разгрома были полностью ликвидированы. Кухня вновь стала веселой и чистой. Андрея это удивило. Почему-то он был уверен, что застанет хаос и разрушения.
– Ах ты, господи! – сказал он наконец. – Как это я запамятовал, что вы теперь все грамотные, что вам в ваших милицейских колледжах стали психологию преподавать! Ну конечно, конечно, господин майор, я…
– Я не знаю, что нам нужно делать дальше, – сказал он решительно. – К Мерцаловым-родителям, конечно, ехать нужно, и к Петечке, любимому братцу… Но…
– Ты ничего, часом, не перепутал? – спросил Андрей осторожно. – Или девица Элеонора Коврова?
Он не будет думать об Инке. И вечером не будет звонить и проверять, где она. Он будет думать о Сергее Мерцалове и о том, кто его убил, а вечером на Петровке он поразит их всех своими потрясающими лог…
– Нет, что вы! – Она засмеялась. – Фамилия Бориса вполне русская, ничего итальянского – Гладышев. Ну, и я тоже буду… Гладышева, – произнесла она с некоторым усилием. Она смяла сигарету и поднялась из…
– Можно я завтра с утра в парикмахерскую схожу? – подхалимским голосом попросилась Ольга. – Не могу же я вкалывать и вкалывать как ненормальная…
Что за чертовщина? На сегодня с него вполне хватит кассет, своих и ворованных.
Тебе придется привыкнуть. Жить со мной трудно.
Уцепившись длинными костлявыми пальцами за край стола, Мерцалов-отец сел обратно в кресло, и рука его как будто помимо его воли бессильно поехала по наборной деревянной крышке и потащила за собой бум…
Конечно, он не выдержал и позвонил, и Инки не было дома.
– Да он так острил все время. И все время почему-то про Гаагу. Он был там однажды. Его ван Вейден приглашал. Ну вот. И всех его усилий все равно было мало. Все равно он делал что-то, что не позволяло…
– Не может, – согласился Игорь. – Пойдем, Ларионов, домой. Ночь на улице. А кассеты в собственном телефоне прослушаешь.
Конечно, она читала дамский роман. Герой как раз метался по комнате в припадке страсти или чего-то там еще. Она так увлеклась, что даже не замечала, как он сопит ей в ухо.
Конечно, решение вовсе не подходить к телефону было очень правильным и даже некоторым образом героическим, но совершенно неосуществимым. В конце концов ему могли позвонить с работы.
Черт возьми, как сцена из романа об английских аристократах! В университете Андрей перечел просто уйму романов об английских аристократах, и эти ребята почему-то были ему несимпатичны.
– И при этом рассуждать о букете и послевкусии, – добавил Андрей.
– Я кассеты спер, – сообщил Ларионов доверительно. – Из автоответчиков у родителей и у Петечки. Очень мне хочется понять, почему Мерцалов-старший про телефон наврал. Зачем?!
– Чего тебе, чаю или кофе? – спросил он от плиты.
– Давай, давай, – подбодрила заведующая. – Зарабатывай премию. Новый год скоро.
Он многого достиг именно потому, что всегда делал то, что должен был делать.
– Неужели? – удивилась трубка. – Ты же образцово-показательный кролик Роджер. Тебе не может надоесть капуста. Страсть к капусте у тебя в крови.
– Все отлично, – ответила жена. – Приезжай. Татьяна Павловна сказала, что абсолютно все без исключения довольны и счастливы.
– По кочану, – сказал он серьезно. – Потому что я не понимаю, что происходит. Потому что только что пришили мужика, за которым тоже кто-то наблюдал. Я не хочу никаких эксцессов, поэтому ты посидишь и…
– Да на х… он мне нужен, занимать его, – ответил собеседник, и Евгений Васильевич уловил в его голосе тревогу.
Сергея усыновили в семь лет, а Клавдия так никому не приглянулась. Они выросли в разных детдомах и скорее всего никогда не видели друг друга.
– Ты приедешь в выходные? – помолчав, спросила мать. – Я бы пирогов напекла. Каких тебе больше хочется, с мясом или плюшек с изюмом?
Господи, как жалко, что у нее нет мамы! Как легко живется людям, даже взрослым, даже немолодым, когда у них есть мамы!..
И тогда обязательно что-нибудь придумается. Не Может не придуматься.
В глазах Гольдина что-то изменилось так внезапно и так устрашающе, что Игорь невольно подобрался. Такой бурной реакции он не ожидал, хотя и предвидел нечто такое.
Он выбросил окурок в раковину, чего никогда не делал, и уставился в темное окно.
– Ладно, – сказал Дима, слегка уязвленный. – Придумаю.
– А кто виноват?! – заорал шеф. – Я?! Я тебя с восьми утра прошу, найди мне одного или другого, и только и слышу, что у них мобильные выключены!! А если бы у них не было мобильных?!
– Почему? – спросил Андрей. – Вызовешь. Все карточные телефоны 01, 02 и 03 соединяют бесплатно.
Она не поднимала глаз. Ей было стыдно, что она такая мокрая, грязная, страшная и что она приперлась к нему на ночь глядя.
– Что ты придумал, Андрей? – спросила Клавдия. – Почему я должна сидеть в аптеке и не выходить даже за хлебом?! А? Почему?
“Пожалуй, рано мне еще на пенсию, – решил он. – Еще пригожусь”.
– И ты у нас девушка на выданье. Так что просто я рада. Ты давно его знаешь?
Пистолет он отверг, хотя, купленный заранее, он лежал у него в столе, ожидая своего часа.
– О своем сыне, – сказал Леонид Андреевич. – Он не мог убить Сережу. Нет, не мог.
– Что было после его возвращения из министерства?
Они вдруг бросились бежать, оставив недоумевающего Льва Ильича над раскиданными на столе бумагами, и тяжело затопали по коридору. Какой-то охранник попался навстречу, но Андрей толкнул его, и он упал…
За полночи он так и не сообразил, куда именно приткнуть Элеонору Коврову. Он долго пытался приткнуть ее к Сергею и Ирине Мерцаловым хоть с какой-нибудь стороны и не мог. В конце концов он оставил ее …
– Ты голодная? – спросил он у Клавдии. – Если очень голодная, могу тебе булку купить, здесь хорошая булочная. А если не очень, то терпи до дома. Дома мясо есть, сейчас поджарим. Ну что? Тормозить у б…
– У вас курят? – спросила Ольга, без приглашения пристраиваясь к столу. – Вообще говоря, я могу потерпеть…
– Ты знаешь, – ни с того ни с сего сообщила ему Клавдия, – я что-то так перепугалась, когда мне эту сумку вернули, что хотела к Таньке ночевать бежать. Или… к тебе. – Тут она поняла, какую ужасную, н…
Что же было такого в отношениях Сергея Мерцалова и его матери, что она даже не может заставить себя сделать вид, что ей не безразлично расследование его смерти? Принципиально не верит, что такое расс…
– Жив и процветает, – уверил Андрей. Они оба любили “старого хрена” и радовались, что тогда не дали его в обиду. – Обещал помочь. У него же везде свои, а муж этой Рогожской был человек не маленький.
Вот жизнь! Мечешься, крутишься, здоровье гробишь, башку подставляешь, а бабы все одно помыкают как хотят.
Путь ему предстоял неблизкий. Хорошо, что второй его адресат живет в направлении загородной дороги, по которой он поедет в Ильинское.
– Кто там? – неожиданно даже для себя тонким голоском спросила Клавдия, и вопрос повис в тишине ночной квартиры, как мертвец на потолочном крюке.
Где-то была водка, приготовленная в прошлом году для компрессов. Компрессы подождут, нужно срочно выпить.
– Ну и то, что вся история с сумкой происходила, по всей вероятности, из-за твоего паспорта. Кому-то очень нужен был твой паспорт.
Это прозвучало обещанием, и он понял это.
– Нам ехать пять секунд, – зачем-то сказала она, нажимая кнопку. Двери закрылись, лифт плавно пошел вниз, дернулся и остановился.
Неожиданный звонок селектора заставил его вздрогнуть. Он посмотрел на него, как на врага, и нажал кнопку.
– Я думаю, что экспертиза тут ни при чем, Андрей, – сказал Полевой. – Она скорее всего собиралась на жену давить, чтобы жена ей кусок отвалила. Она же не знала, что жена была в курсе всех его дел, и …
– А царевна Несмеяна? Рыдает? Ну конечно, рыдает, что же ей еще делать… А вы с маманей утешаете, значит? Понятно…
Андрей снова посмотрел на Нору, которой тоже сегодня досталось. Она-то не была на работе и не могла утешить себя тем, что выполняет свой долг. Спина собаки напряглась, глаза похолодели. Она явно пони…
В старенький “Форд”, оказавшийся при ближайшем рассмотрении “Опелем”, село лицо кавказской национальности. “Опель” заревел диким голосом, не облагороженным никаким глушителем, и стал выбираться из пе…
Он сказал: привыкай. Жить со мной трудно.
– Мы полетели, только чтобы договориться с Борисом о свадьбе. – Даша улыбнулась ему ласково, как неразумному. – Он давно был влюблен в меня, всю жизнь, с детства, а я поняла, что… Что он… – Она слегк…
– Игорь, выясни все про семью этой Элеоноры. И самое главное, где был папаша, считавший, что Мерцалов развратил его маленькую невинную девочку. И что там стряслось с его первой женой. И с кем был Мер…
Фамилия Джапаридзе была знакома всем москвичам, так что глупо было спрашивать, знает его Клавдия или не знает. Он был знаменитым скульптором, процветавшим как при Сталине, так и при Лужкове. Он постр…
– Слышу!! – проорала в ответ Клавдия. – Приезжай!!
– А как же! У него тоже в подъезде домофон и вахтерша. Во сколько он приехал, она не помнит, но было еще светло. Был ли он дома весь вечер, точно она сказать не может, потому что несколько раз отлуча…
– Так, – сказал он спокойно. – И что? Того, который был у булочной, ты тоже узнала?
– Ладно, – сказал он тихо. – Ладно, это мы с тобой потом обсудим. Ты только будь вечером поосторожнее, Клава. Хорошо? Я не смогу вечером за тобой приехать. Я завтра точно смогу, а сегодня у меня ника…
– Спасибо, – у самой двери в кабинет с чувством произнесла Ольга. – Вы мне очень помогли. Спасибо, и держитесь.
Гольдин вдруг с силой дернул себя за волосы и прикрыл глаза.
Нет, это не сквозняк. Ей стало жарко от страха.
То-то они такие расслабленные, ребятки, которые ее водят, подумал Андрей. Водить ее – раз плюнуть. Работа – дом. Дом – работа…
– Он был побритый, – сказал Андрей, не открывая глаз.
– Спит, – сказал Андрей. – Наелась, как щенок, и спит. Ольга тебе звонила?
Я тогда просто не смогу жить, понял он со спокойной бетонной отчетливостью.
– Да! – сказала она в трубку. – Я слушаю!
– И все цело? – спросил Андрей недоверчиво.
– Привет, Андрей, – сказала она совсем рядом. – Как хорошо, что ты приехал.
– Ирина Николаевна, я пришлю к вам человека, он заберет у вас альбомы. Ненадолго, – попросил Андрей, чувствуя ее внезапное напряжение. – Мы вернем их вам в целости и сохранности…
– Вы успокоились и стали ждать утра, когда Ирина наконец-то вам дозвонилась, – заключил Андрей. – Мило. Очень мило и элегантно. Все должно быть в полном порядке, и Петя должен быть в полной безопасно…
Ничего он не понимал. Он вырос в семье, где дедов, бабок, прадедов и прабабок, а также теток, дядьев, двоюродных, зятьев, свояков, невесток, снох знали не только по именам и фамилиям. Конечно, все бы…
Сергей вздрогнул и поискал его глазами. Собаки нигде не было.
Он не будет думать о Клавдии, которая лежит в двух шагах от него, укрытая по шею его одеялом, теплая, сонная и розовая от любви, которой они занимались с таким студенческим пылом.
По тому, что она не стала разражаться очередной речью, Андрей понял, что она наконец-то восприняла его слова всерьез.
– Вы поехали к Сергею, – сказал Андрей, морщась от того, что дымом тянуло ему прямо в глаза. – Вы не стали подниматься к Ирине, а пошли в скверик, где обычно Сергей прогуливал свою собаку. Вы искали …
– Принимаем, – буркнул Игорь. – У тебя что-нибудь есть?
– Скажи мне, Клава, – сказал он так неожиданно, что она вздрогнула и захлопала глазами, – что происходило в твоей жизни в последние… ну, месяца три? Где ты была, что делала, куда в отпуск ездила?
– Правильно мы сделали, что поехали, – сказала она, наконец вытащив машину из рытвин и канав на освещенную улицу. – Не молодец ли я? Завтра тебя кто-то поохраняет, и послезавтра все станет ясно. Не б…
– Какое благородство, – пробормотал Андрей, снимая куртку.
– Понимаю, – согласился Андрей. Оказывается, святым Серафимом оказался вовсе не Андрей Ларионов, а Сергей Мерцалов.
– Это он вам так сказал? – спросил Полевой. Леонид Андреевич кивнул.
Почему его схема оказалась никуда не годной? Он знал не так уж мало. Андрей почти целый день провел в его доме, среди его родственников, вещей, стен, которые окружали его последние несколько лет.
Ей почему-то неловко, понял Дима, и стало неловко, когда она произнесла фамилию. Что-то тут было еще… Какая странная поспешность! В Италии они с матерью пробыли почему-то всего три дня, таинственный …
Она смотрела в небо и зябко ежилась в широкой, безразмерной куртке. Все-таки жаль, что она такая хорошенькая и что она так похожа…
– Она мне досталась по наследству, – сказала Клавдия неохотно, хотя он спрашивал вовсе не об этом. – От одной девчонки. Она несколько раз мне помогала. И спасала даже. Почему-то жалела, хотя мы вообщ…
Сергей быстро затолкал посуду в посудомоечную машину, потрепал Ники и улегся на свой суперматрас, купленный неделю назад за бешеные деньги. Он стал плохо спать из-за каких-то придурков, провожавших е…
Он смотрел ей прямо в лицо, внутри у него все корчилось от сострадания, и глупо было в тысячный раз спрашивать себя, почему это перестало быть работой.
– Колец не заметил, шрамов тоже, – доложил пенсионер уверенно. – У него татуировка была. На четырех пальцах. Я заметил, когда он телефон держал. Такая едва видная, как будто очень старая или…
Почему так получается, что один до пятидесяти годов все Леха или Гоша, а другой в тридцать уже Алексей Васильевич? Вот вопрос…
Итак, Пети не было дома в ночь убийства. Вряд ли, услышав такое сообщение от матери, человек спокойно завалился бы спать дальше. Очевидно, телефон у него работает таким образом, что автоответчик вклю…
– Вы простите меня, пожалуйста… Ольга, – проговорила Мила Гольдина с холодной принужденной улыбкой. – Я, конечно, знаю Элеонору. Но я не могу это обсуждать. Ни с кем. Это никого не касалось, кроме Се…
Вечер неожиданно оказался просто изумительным – в субботу она поедет в гости, в дом, который очень любила, а к кофе у нее есть сэкономленный торт.
– Ну и что? Стоит, и пусть себе стоит. Может, ему надо?
– Сыщики ничего подобного не слыхали, – сказала Ольга. – Ну? И дальше что?
Нет. Не может быть. Он не должен ей звонить, он не знает ее телефона. И вообще…
Он повернулся, ожидая увидеть великана средних лет, обладателя бочкового, как пиво, баса, а увидел хлипкого юнца лет четырнадцати, болтающегося всем жидким тельцем от переизбытка музыки в замызганных…
Странно, он никогда не думал о своей жене как о “девчонке”. А о Таньке с Клавой только так и думал, хотя им обеим уже… сколько? По триддатнику, наверное.
Но Сергею Мерцалову, лежащему нынче в морге с порванным горлом, тоже что-то там такое мерещилось.
Это же целая история – подниматься обратно к ней на этаж, оставлять сумку на площадке, спускаться, выходить из подъезда… Зачем?!
– Я тоже, – сказала она и улыбнулась ему. Так это было просто. Так легко. – Я хочу тебя уже много лет.
– Ну что ж, – сказала она рассудительно, – пожалеть себя и напиться по поводу собственной загубленной жизни время от времени очень полезно. Ты из-за этого напился?
– Я все правильно сделала, да? – радостно спросила она. – Я старалась, но ничего лучше этой милицейской машины придумать не могла. Кроме того, в метро бы меня точно патруль забрал, а я без паспорта. …
Клавдия была так разочарована, что ей стало стыдно. Танька десять с лишним лет была ее самой лучшей подругой, а она, Клавдия, даже не может себя заставить обрадоваться!
– Что? – переспросила Ирина Мерцалова. – Что вы сказали?
При слове “убийство” секретарша опять тяжело засопела в платок, и Игорь, раздражаясь, налил ей воды из графина.
– Как мужу, – бухнул Андрей, ожидая чудовищного всплеска эмоций. У него засосало под ложечкой. – Он был вам… верен?
– Расскажи мне все сначала, – заторопился он, не разрешая мыслям сворачивать в глухую и опасную тьму. – Когда и как ты их засекла, где и сколько раз ты их видела, двое их или больше, в общем, все. По…
Отопительный сезон, подумала она, поспешно натягивая на голое тело свитер, – великая и недоступная пониманию простых граждан вещь.
И социум, в котором он так и не научился жить, непременно заметил бы его агрессию и отреагировал бы на нее плохой работой. Ребята решили бы, что злится он на них, и драгоценное место в их гениальных …
Если бы ее брат не был таким тупым, возможно, что поклонники бы не понадобились.
Андрей осторожно вернул трубку на телефон, а телефон на журнальный столик. Зная бывшую жену, он был уверен, что через секунду она позвонит снова. Может, вообще сегодня к телефону не подходить?
– Нет! – сказала она. – Не только поэтому. Сейчас, одну минуточку…
Даже если ты поделишь свои деньги с Ириной и пацанами…
– Дай бог здоровья Галине Яковлевне, жене Сергея Анатольевича, – пробормотал Андрей так, чтобы Мерцалов расслышал. – Значит, вы приехали в пять, посмотрели кино и легли спать. Что было за кино?
Император покладисто переодел майку, взял пакет, дернул Клавдию за нос и ушел за калитку.
– До свидания, Лидия Петровна. В следующий раз мы с вами поговорим в моем кабинете на Петровке. – Он сделал ударение на слове “моем” и проворно вышел.
– Куда он собирался лететь? – переспросил Игорь, пожелав самому себе терпения и христианского смирения. – И почему так внезапно?
– Понятно, – сказала Ольга задумчиво. – Понятно.
С ней бы поговорить повнимательнее, порасспросить о жизни, о том, чем она в последнее время занималась, не приставал ли к ней кто, не обращалась ли в милицию, не проходила ли мимо чего-нибудь эдакого…
– Ты как там? – спросил Сергей у Ники, пушистый хвост которого торчал из чахлых кустов. – Пописал или нет еще?
Господи, где взять денег, чтобы хватало на все, хотя бы понемножку?! Но когда ты одна на свете, и помощи ждать неоткуда, и никто никогда, даже при самых крайних обстоятельствах, не заплатит вместо те…
Она не заплакала, но помолчала, шмыгая носом.
– Что? – спросила Эля. Она сильно нервничала и знала, что Игорь это заметил.
– Нет, – призналась Клавдия честно. – Не засекла. А вчера вечером у меня на лестнице отняли сумку.
– Почему? Он не предупреждал вас, когда уезжал куда-то?
– Это я идиотка, – ответила Клавдия тоже шепотом. – И я не могу перестать. Я его, может, теперь только через год увижу.
Ему это не нравится. Ему не нравится, когда кто-то, кроме отца и матери, прикасается к нему.
Андрей вошел в свой кабинет и, еще до конца не стряхнув с плеч мокрую куртку, набрал номер.
Может, бизнесмен Муров и не стоит их усилий, и даже скорее всего не стоит, но убийцу его они сейчас возьмут.
– Кенигсберг брали? – спросил Андрей, доставая сигарету.
– Чтоб тебя… – пробормотала Клавдия и еще несколько раз подергала его туда-сюда, призывая раскрываться правильно.
– Заходи! – разрешил Юрий Петрович. – Что вы там опять буянили?
– Я знаю о вас достаточно, – уверил Андрей. – Вполне достаточно, Лидия Петровна. Сергей оказался более Мерцаловым, чем ваш сын, и вы этого ему так и не простили. И Ирину не простили, которая любила е…
“Ты должен разобраться в ситуации. Поговорить с ним, выяснить, кто за ним следит и почему…”
Он должен был дать ей возможность хоть как-то выразить свое горе, чудовищнее которого ничего не могло быть. Выместить. Хоть на нем. Поэтому он лишь спокойно стоял, пока она крушила все в чудесной вес…
Клавдия положила финку под цветастую самодельную подушку и, не раздеваясь, легла на диван.
Потом он сел в машину, развернулся через две сплошные и поехал домой.
– Бывало – рассказывал. По-разному. – Леонид Андреевич встал и медленно побрел к окну. – Вы хотите, чтобы я назвал вам имена недовольных или погибших пациентов, а вы побежите и арестуете их? Или их р…
– Ну да… – сказал Игорь недоверчиво. – Так вот. К Мерцалову он действительно приходил третьего августа, и до этого момента Евгений Васильевич почти ничего не врал. А с этого момента начались сказки п…
– Тридцать рублей, – радостно сказала Клавдия. – Но мне их вернули, представляешь?
– Здравствуйте, Андрей, – тихо сказала Ирина Мерцалова. – Я вас узнала.
Она забралась поглубже под одеяло. Может, удастся еще немного поспать и она увидит продолжение? Как в сериале.
Кто-то настойчиво и не переставая долбил ему в череп чем-то острым и тонким. Он пытался спрятаться, уползти от этой долбежки, но она настигала его там, где он прятался. Со стоном он обхватил голову, …
А плечи-то бледные до синевы, как позавчерашний кефир, а босоножки латаные-перелатаные, а сумка точь-в-точь из кино про семидесятые годы, а лопатки торчат так, что хочется хлопнуть ее по спине. Вот в…