– Часов до одиннадцати, – зевнул напарник. – Потом поеду. И кому она сдалась, эта аптекарша, и за каким чертом? Чего ее сторожить? Ладно, валяй езжай! Она тебе небось за целый день хуже горькой редьки надоела…
Он посмотрел на окна третьего этажа, где за оранжевыми шторами горел свет. Она дома и вряд ли сегодня куда-то отправится.
– Перестань! – Она дернулась и попыталась освободиться. – Прекрати сейчас же!! Перестань, я тебе говорю, Андрюшка!
Парень не только напуган. Вся его бравада – часть какой-то пока неизвестной Андрею игры. Сам он считает, что играет с блеском, и что это игра в дурака, и дурак в ней, конечно же, майор Ларионов.
– Ого! – Он дернулся и захохотал. С разгону она сделала ему больно. – Полегче, дорогая. Я ведь твой старый муж, а вовсе не молодой любовник!
– Какая, к черту, машина, – сказал Андрей. Пыхтя, он открывал дверь на улицу. Охранника почему-то не было как раз в том единственном месте, где он был по-настоящему нужен. Дверь наконец поддалась, и они вылетели на Тверской бульвар.