– Тридцать рублей, – радостно сказала Клавдия. – Но мне их вернули, представляешь?
– Я ж тебе говорю – потому что он маньяк, – сказала Танька нетерпеливо.
Она поднялась со стула и некоторое время молча ходила по комнате. Андрей уже знал эту ее привычку ходить, когда она над чем-то думала. Потом она остановилась и взглянула на него.
Леонид Андреевич поднял на них несчастные глаза, похожие на глаза старой больной собаки.
Она говорила и говорила и, кажется, увлеклась, несмотря на весь холод, которым обдавала Ольгу еще двадцать минут назад.
– Дашка сказала, что она с нами в отпуск не едет! – объявила жена преувеличенно громко, очевидно, для того, чтобы дочка знала, что в ход пущена тяжелая артиллерия. – Она желает остаться в Москве и две недели тут гулять напропалую. Без нас.