– Танька, отстань от меня! – возмутилась Клавдия. – Что ты пристала?! Я и так весь день в окно выглядывала вместо того, чтобы работать, а завтра мне еще в налоговую пилить. Представляешь, радость какая?
Таня мурлыкала какую-то песенку, круто закладывая вправо с Ленинградового шоссе.
Ей почему-то неловко, понял Дима, и стало неловко, когда она произнесла фамилию. Что-то тут было еще… Какая странная поспешность! В Италии они с матерью пробыли почему-то всего три дня, таинственный Борис не прилетел с ними оплакивать потенциального тестя и лучшего друга. Что-то тут все-таки…
– Заметил, – буркнул он, не понимая причины ее веселья.
– Это для него не имело значения. Имело значение только то, в чем убедила его мать, – что вы виноваты в том, что Илларион ушел из семьи и некоторое время не возвращался обратно. И что с вами никак нельзя делиться отцовским наследством. А оно, как я понимаю, огромное…
– А мне плевать, что там Женька, – перебил шеф холодно. – Выясни все и позвони. На мой мобильный не звони, позвони Мише. Он меня соединит. Кто вас знает, кретинов, что вы там накрутили…