Все цитаты из книги «Великий герцог Мекленбурга»
– Эх, после бани портки продай, а чарку выпей! – вспомнил я суворовскую поговорку.
– Чем гаже, тем лучше, так? – хмыкнул я. – А вы точно бенедиктинец, святой отец? Вроде такой лозунг совсем у другого ордена.
– Эйжбета! Эй, Эйжбета! – припомнил я ее имя. – Подойди сюда, милая.
Проснувшись, как обычно, рано утром, я потянулся и, не найдя рядом Насти, удивленно привстал. За мутным оконцем серел рассвет, так что пора было вставать. День обещал быть насыщенным. Оглядев раскида…
Опьяненный победой и приветственными криками своих солдат, я скакал мимо ликующего строя, когда заметил, что Рюмин разговаривает с невесть откуда взявшимся бородатым мужиком и хмурится.
– Ах вот вы про что! Ну, на это есть сорок причин. Во-первых, мне скучно!
– Бери выше, герцог-батюшка, – сказал мне с усмешкой бывший пушкарь, – теперича я сотник, князь Пожарский меня пожаловал. Да что я, вон Аникита, почитай, полковник.
– Да где там! Мы с князем Дмитрий Михалычем договорились, наши в караулах стояли да ляхов в Кремле стращали одним видом своим, а Кузьма Минич нам за то трудников из посохи прислал. Да стрельцы Анисим…
– Уж больно ты мягко стелешь, князь! Да, боюсь, жестко спать будет.
– Хорошая пищаль, добро бьет, перезаряжать только мешкотно, – приговаривал он при этом. – Ну, прощай, князь, авось когда-либо свидимся.
– Ясновельможный пан, зачем вы так ругаетесь? С виду вы вроде моцный и зацный пан, а кричите, будто жид, потерявший злотый. Уж я и не знаю, а точно ли вы воевода?
– Да хоть царицу Савскую пусть кричат! Одно дело, если царя всей землей выберут, – так пусть хоть и Романова. Но совсем другое, если его воровские казаки на трон посадят. Как не поймешь ты, князь, не…
– Экий ты скорый, царя выбрать дело не такое быстрое.
– Да ты, болезный, видать, допился. Ивана Никитича Одоевского я хорошо знаю, не раз в Новгороде хлеб-соль водили. И он бы себе такого не позволил никогда.
– Оборотень, говоришь, а люди твои сказывали – князь?
– Я, боярин, столько поганых рож за свою жизнь видел, что всех и не упомню. Ты если чего сказать хочешь, так скажи.
– Таковы уж предрассудки нашего времени: рыцарь должен защищать даму, а не наоборот. Но я рад, что мне приходится прибегнуть к вашей помощи, иначе как бы я вас увидел после стольких лет.
Как говорится, нищему собраться – только подпоясаться. Моим драбантам, в общем, тоже. Не прошло и двух часов, как мои люди, наскоро перекусив, оседлали лошадей, привели в порядок после вчерашнего боя…
– Вы меня интригуете, друг мой, я помню все пушки досточтимого Познанского воеводы, но, увы мне, мало знаком с окружавшими его дамами. Хотя… святая пятница, а не прекрасная ли панна Марыся причина ва…
– О, еще как, пан Войкович и не такого, как я, съест и не поперхнется!
– А чего человек твой Жидовиных выспрашивал?
– Одзиевский? Я слышал эту фамилию, но не припомню где.
– Не трави душу, немец. И так не уберег, ты хоть и оживил девку, а только с порушенной честью ей одна дорога – в монастырь.
Что поделаешь, всю развединформацию Анисим начинает с описания местных представительниц прекрасного пола. Я уже привык, хоть поначалу и бесило. Впрочем, описав баб, полусотник всегда переходит к боле…
– Кому это вы грозите плетьми? Да будет вам известно, что я шляхтич древнего, хоть и обедневшего, рода и не позволю…
– Ну посуди сам, мой дорогой, старик – кузнец, стало быть, жили они в кузнечной слободе. Дочь его была замужем за торговцем по прозванию Жидовин. Старшая дочь ее чернява, а младшая – напротив, отчего…
– Ты знаешь, Аникита мне еще после Кальмарской резни рассказал, что у его отца был товарищ, Патрикей Рюмин. И сгинул этот его товарищ как раз в походе на Ревель. То было при Иване Васильевиче. А еще …
– А, что? Будь я проклят, если собираюсь здесь остановиться! – буркнул я в ответ. – Ох, простите, святой отец, я вовсе не хотел богохульствовать в вашем присутствии. Да, вы правы, я здесь совсем один…
– Что вам угодно? – сухо отвечал я, поскольку слова его меня разозлили.
– Еще чего придумаешь? Да и не собираюсь я до того, как помоюсь, терпеть, ну-ка иди сюда, глупая, я тебя кой месяц не видел.
– Да как сказать, важных панов трое, панов поменьше десятка полтора, а челяди, как водится, по трое на брата. Так что всего человек семьдесят.
– Ну ладно, уговорил, черт языкатый! Только мне, как ни крути, надо хоть весточку отослать.
– Будешь знать, как князьям перечить! Теперь проси у князя прощения за невежество свое да благодари за науку!
Посреди собора было устроено нечто вроде круглого стола, за которым сидели иерархи православной церкви и самые знатные бояре. Делегаты попроще теснились за ними по краям. У алтаря стояло кресло для в…
– Пора мне, царевна, завтра, дай бог, свидимся.
Обычно наши обеды проходили довольно весело. После прибытия дам, украсивших наши будни, даже старый грубиян Гротте стал принаряжаться к обеду и пытался вести светские беседы. Но в этот раз, увы, мы с…
– Куда путь держишь, добрый молодец? – вновь спросил я его.
– Послушай меня, урод! Я понятия не имею, кто был тот человек, которого короновали в Москве как царя Дмитрия, но это точно не ты. Кроме того, его все равно убили, и в этом нет никаких сомнений. Потом…
– Потому что вы, русские, когда надо думать головой, все решаете сердцем. Сейчас вам любой иноземец хуже антихриста, и вы все едино выберете кого-то из своих. А Миша молод, глуп и слабохарактерен, а …
– Веселый ты человек, князь, – засмеялся казак, – только вот хорошо, что с рядом с часовыми Мишка оказался и признал тебя, прежде чем они прибили, да меня кликнул. А то бы ты сейчас апостолу Петру шу…
– Пан каштелян послал меня с посланием к пану герцогу… А вы кто такой, черт вас дери?!
– Ишь чего творит, басурманин, да где это видано девушек чужим людям целовать! Таковое только замужние женки делают!
– А не заплутаем? Дороги здесь после пожаров не больно хороши.
Весьма рад, что Господь наградил нас (нас, блин!) ребенком, и ради его будущего готов тут и дальше морозить… короче, безмерно страдать вдали от Вас! Однако надо бы показать мекленбургским подданным и…
– Не даст пропасть? Ну-ну, видела бы ты, царевна, отца Мелентия, который их искал, – такого бы не сказала. От него не то что Дуня, и я бы без божьей помощи девочку не защитил. Есть у меня одна идея, …
– Негодяй! Не надейся ускользнуть от меня, ибо эту ночь ты проведешь в кандалах.
– А что же ты, старый хрен, мне о том раньше не рассказал?
– Разумеется, я молод, что мне было бы с этих познаний, будь я стар? Такого рода знания как раз в молодости и необходимы, а в старости все иначе. Безделушка должна быть не милой, а дорогой. Вместо цв…
– Так-то оно так, князь, да только на престол мало сесть, на нем еще удержаться надо! А если не удержится, то и сам голову сложит, и всю семью погубит. Опять же династия крепка, когда у царя помимо р…
– Да ничего, война еще не кончилась. Мало ли кто налететь может, так что крепкая пехота не помешает. А то хотите – с вами до Смоленска сходим?
– Ты чего творишь, князь? Сказывают, ляхи в Кремле голодные, чего доброго кинутся…
– А в прочее время вам, значит, кесарю и служить не надо?
– Ты с ума сошел ее сюда тащить? – изумился я.
– Понятно, ну да утро вечера мудренее, вели назавтра с утра лошадей седлать всем конным. И то сказать – застоялись люди без дела, вот и лезет в голову всякое непотребное. Да пусть припасов с собой во…
– А у вас есть какие-то грамоты, удостоверяющие вашу принадлежность к благородному сословию? – спросил стоящий за королевским креслом монах в белой рясе.
– И закончу точно так же, если ты не угомонишься!
– Ну зачем вы так, просто освобождаю вас от лишних хлопот.
– О, это la omelette au jambon et fromage – любимое блюдо Генриха Наваррского, который теперь стал королем Франции. Очень рекомендую, кстати, милая панна, так уж случилось, что нас с вами не представ…
– Здесь недалеко, в основном пешие. Лошадей немного, всего с десяток, и видать, что давно не кормленные. Пеших десятков примерно семь.
– Ну да, все жолнежи объединяются в товарищества, внутри которых у них общий стол, добыча и прочее. Иначе выжить совсем трудно. Но, умоляю вас, будьте осмотрительны при выборе друзей.
– Я хочу видеть иноземного офицера! – закричал парламентер на языке еще не родившегося Гете.
– А как же без баб, кормилец, бабы в нем тоже есть, и все как одна…
– Эй, выходите, – крикнул нам один из них, одетый в бойдану и шлем, называемый мисюркой.
– Ну хотя бы намекните – верно, речь о какой-то боярской вотчине, которую вы хотите ограбить?
– Обидишь тебя, паразита, – усмехнулся я в ответ. – Но коли так, то ладно. Благодарствую, да только чем мне отдариться? На-ка вот, держи.
– Здрав буди, князь, да только я не джура теперь, а казак, – отвечал мне парень с достоинством, не забыв, впрочем, поклониться.
– Эй, ты, шляхтич застянковый, я имперский князь и женат на кузине твоего короля! Обращайся со мной подобающе, а если не можешь, то… – Дальше я ничего не успел сказать, потому что рот мне заткнули.
– Ну-ка пойдем отсюда, поговорим, откуда ты такой красивый взялся. Я местных офицеров всех знаю, а тебя не встречал.
Видимо, слова мои не пропали втуне, и тем же вечером мое высочество принимало пищу в компании «пана» Казимира. Сам он, правда, отмалчивался, и разговор со мной вел старый Евтух.
– Ты кто такой, чучело? – спросил я пойманного.
– Как же не гнать, княже, конечно, гонят.
Ночь давно сменилась утром, а ему на смену пришел день, когда притихшие земцы, бояре и черноризцы во главе с переодевшимся наконец митрополитом разродились списком возможных кандидатов в цари. Пожарс…
– Пять тысяч – это совсем не маленькие деньги, – возразил мне парламентер.
С этими словами генерал подал мне довольно увесистый свиток. Посмотрел на печать – ого, любезная моя Катерина Карловна прислала письмо пропадающему на войне муженьку.
– Черт меня подери! Не иначе эти прохвосты надеются таким образом сохранить свою добычу.
– Никто не может противиться своей судьбе, – ответил мне монах, – но ответь мне еще на вопрос. Почему ты желаешь, чтобы царем нашим стал королевич Карл Филип?
– Ваше высочество, но это совершенно невозможно, – бормотал он, – вы полагаете, это могут быть те самые Жидовины?
Мое королевское высочество величественно повернулось в сторону, откуда доносился помешавший ему наслаждаться жизнью звук. Голос принадлежал маленькой девочке, одетой в не слишком чистую рубашонку, и …
Какой же из двух вариантов выбрать? Так одно другому ведь нисколько не мешает?
– И позволить этим висельникам убить тебя? Не сегодня, друг мой, не сегодня!
– А тебе не надо ничего понимать – делай то, что тебе велено, да помалкивай!
– Дитя мое, а вы, часом, меня с паном Болеславом не перепутали? Если что, он тоже жив, хотя и с трудом избежал гибели сегодняшней ночью.
– Спас Господь, не дал злому делу свершиться!
– Но откуда вы можете это знать, вы ведь так молоды?
– А вот это уж дудки! – возразил я, подбоченившись. – Я близкий друг королевича Владислава, и будьте уверены, он не спустит оскорбления, нанесенного его приближенному!
– Не знаю, моя госпожа, кто наговорил вам этих глупостей обо мне, но я действительно Иоганн Альбрехт Третий великий герцог Мекленбурга. Впрочем, я знаю, кто это вам рассказал.
– Как знать, Евтух, как знать. Когда-то у меня тоже был такой слуга. Его звали Фридрих, и он учил меня владеть шпагой, стрелять, сидеть в седле…
– Господа изволят гулять! Подай нам выпить и закусить, да лошадкам нашим вели овса дать, – скомандовал я пьяным голосом.
Увы, не Ваша вина в том, что подвиги эти не могут быть увенчаны успехом.
– И не говорите, ужасный век – ужасные нравы, и страна тоже ужасная. Ваш полковник был не прав, русские вполне могут стрелять на такое расстояние, и мне совсем не хочется узнавать, много ли у них так…
– Да, я здесь по поручению нашего игумена.
– Ваше королевское высочество, могу ли я рассчитывать на вашу защиту, если мы капитулируем?
Михальский был кругом прав, я сам, посмотрев на их мытарства, пригласил остановиться у меня сначала новгородцев, а затем и делегатов из Вологды. Жилья в Москве катастрофически не хватало, и приезжающ…
– Сколько тебе раз говорить, обалдуй: утро добрым не бывает. Ладно, давай одеваться.
– Ты не перебивай меня, князь, дослушай. Как раз в то время царевич Дмитрий и объявился в литовских землях. Времена тогда тяжкие были, недород, голод, а тут еще это. Стали некоторые земли да города о…
Уже несколько недель мы упорно двигались по разоренной стране. Немногочисленные уцелевшие жители разбегались и прятались, едва завидев нас. Надо сказать, что литвины и крылатые гусары, составлявшие о…
– Вот посмотрите, други мои, князь из немецких земель, а бьется за наше дело лучше многих православных. Если бы не он, не удержали бы, я чаю, ни Арбатских ворот, ни Чертольских.
– Что скажешь, раб божий Корнилий? – обратился я к Михальскому.
Агнешка немного отпрянула от меня и застыла как изваяние. В ее широко распахнутых глазах подобно брильянтам сверкали слезы, а губы дрожали, но при всем при этом она была прекрасна как никогда.
– Ты, князь, мне больше чем жизнь спас, ты мне не дал в грехе пропасть, душегубством занимаясь. Да и на том дворе тогда, я чаю, и без моей помощи справился бы. Ну да не будем о том, скажи, не надо ли…
Все это Алена произнесла самым невинным тоном, потупив глазки. На пол с громким стуком упала моя челюсть, напрочь отдавив ноги в ботфортах.
Чуден Днепр при тихой погоде… Чудское озеро, в общем, тоже ничего, а речка Эмовжа и вовсе сказка, хоть, конечно, ни разу не Днепр. Небольшое суденышко, которое я назвал бы речной баркой, неторопливо …
– Я могу съездить к боярину, – с готовностью вызвался Казимир.
Вслед за мной из-за стола поднялись и вышли Кароль и Аникита, но я уже почти бежал за Рюминым, слушая его рассказ… Когда мы отправились утром к Кремлю, в форте оставался только самый минимум драбанто…
– И тебе не хворать, казак, гора с горой не сходятся, а человек с человеком завсегда свидятся, – отвечал я ему и тут же, обращаясь к джуре, внимательно слушавшему весь наш разговор: – Эй, Мишутка, ты…
– Самое большее через час они будут здесь, но, думаю, раньше, – покачал головой литвин. – Мы чудом разминулись с ними, когда они отдыхали перед нападением, но теперь чуда не будет!
– Ну да. Это хорошо, что он тебя благословил, теперь ты, герцог-батюшка, точно нашим царем станешь!
– А что, баня-то хорошо топлена? – поинтересовался я в ответ. – А то вот я тоже в болоте изгваздался, и никому до того и дела нет.
– Кароль, ты часовых расставил? – спросил я верного оруженосца. – Смотри, чтобы не перебрали, а то знаю я их. Кстати, а где Болеслав?
– Похоже, англичанин хотел сказать, что у меня мало времени.
– Под какой фамилией тебя записать в шляхту?
– Бросить раненых? Черта с два, дружище, мы сегодня либо все спасемся, либо все пропадем. Однако, думаю, первое вероятнее.
По реке плывет, но не утюг и не из села Кукуева, а ладья из Новгорода. Судно, судя по осадке, груженное, и, возможно, чем-то ценным. Людей на ладье немного, да и выглядят они отнюдь не богатырями, та…
– Ну и славно. Мы тут тоже погостили, пора и честь знать.
Те, однако, не вступая в схватку, подхватили тело своего полковника и стали быстро отступать к воротам.
– Э нет, боярин, тут болота кругом, места гиблые, так просто не выберешься. Да выходите, не бойтесь, за то, что детишек помогли уберечь, земной поклон вам.
– Оно и видно, ну да ладно, бог с ними, с Жидовиными, раз тебе до них дела нет.
– Нет, у меня своих дел полно, да и чужак я среди вас. Вон Вельяминов вернется – ему и расскажешь, чего добился, он, если что, ваш приговор и утвердит, а мое дело сторона.
– Да что мы? Бились вчера весь день, совсем было одолевать стали литва и ляхи, да Кузьма Минич повел нас в обход через Москву-реку – и ударили латинянам в бок, а там и казаки подоспели.
– Не изволь гневаться, герцог-батюшка, сей человек божий прибыл издалече, а записывает все, дабы весточку братии послать о делах московских.
– Эва, диво какое, – удивленно протянул тот, кого называли Онфимом. – Сколько лет живу, а такого не видывал. Немец и литвин детей спасли от душегубства.
– Весьма рад знакомству, пан Мацей! – отвечал я ему. – Но я все же не понимаю – зачем вы так шумите?
Польская пехота, совершенно деморализованная, оказалась не готова к отражению атаки нашей кавалерии и почти полностью легла под копытами кирасир. Но если пан каштелян не полный идиот, то он наверняка…
– Меня зовут Иоганн Альбрехт Мекленбургский…
– Так, пан герцог, только я полагал, что мы будем обсуждать освобождение вами Дерпта, а не его воеводы.
– Смеешься, – печально произнесла девушка. – А что, если и так?
– Я говорю, что, если мы не поторопимся, это чудесное жаркое остынет. Прозит!
– Тяжко, – отвечал мне Аникита, – из острожков только ваш устоял, а прочие ляхи взяли. Кабы князь не послал нас в бой, того гляди, и прорвались бы латиняне.
– Не хотите добром отдать – все возьмем силою! – закричал в ответ оскорбленный в лучших чувствах казак и, пришпорив коня, ускакал прочь.
– А потом на боярской дочке женюсь. Сам в бояре выйду. Дай копеечку, Ваня!
– Птичка на хвосте принесла… Так что уходи, казак, хватит кровь православную проливать латинянам на радость.
– Ты мне зубы не заговаривай! Нельзя за ворота – спусти со стены на вожжах, только сабли не забирайте, а то их и слушать не станут. Ты мне скажи, пошто ты, за малым делом, всех рейтар не погубил? Нас…
– Если ты, быдло, хочешь стирать мне портки, то так и скажи. Я тебя обеспечу такой работой, но я человек благородный и пахнуть дерьмом не желаю, поэтому либо развяжи меня сам, либо спроси дозволения …
Оказавшись женихом шведской принцессы, я хотел было поразить ее своим музыкальным талантом. Песен я знал немного, и все, как вы понимаете, на русском. Пробовал перевести на немецкий – не легла, шведс…
– Эй, Кароль, отставить! – вскричал я и обратился к обиженному до глубины души поэту: – Мой добрый друг, я вовсе не хотел обидеть вас, но, уж коли вызов сделан, я принимаю его. Однако, поскольку вызв…
– Да ничего, кроме заряда избыточного: кабы вор выстрелил – заряд бы в цель ушел, но и само ружье разорвало бы. Одним выстрелом двух зайцев: и тебя нет, и концы в воду!
– Пану герцогу не спится? – услышал я голос позади себя.
Что нужно сделать после удачного захвата города? Позаботиться о пострадавших, подсчитать трофеи, расставить часовых, чтобы какие-нибудь прохиндеи не отобрали трофеи и не увеличили количества пострада…
Город постепенно просыпался, наполняя своим шумом окрестности. Где-то рядом резали овцу, чтобы приготовить пищу для ратных. С другой стороны доили корову, уцелевшую во вчерашнем переполохе. Слышался …
Из-за стены слышен горн, вызывающий нас на переговоры.
Вернувшись в лагерь и отпустив провожающих, я быстро собрал в узелок все, чего нашел съестного, и, подхватив оружие, вышел из шатра вон. Часовые, караулившие лагерь, привыкли к моим частым отлучкам и…
– О нет, я больше не вынесу этого бедлама! – заявил я. – Давайте сделаем так. Сегодня уже поздно, а завтра все вместе отправимся к его величеству королю и его высочеству наследнику, где господин Одзи…
Полковник тяжело вздохнул, потом кивнул, будто отвечал сам себе на какой-то вопрос, затем снял с себя драгоценную перевязь с саблей и с поклоном протянул мне. Я так же с поклоном принял ее и передал …
– Что вы, друг мой, ни в коем случае не делайте так, напротив – продолжайте свои занятия. Скажу вам больше: постарайтесь привить страсть к сочинительству вашим детям. И кто знает, может, ваши потомки…
– Кто ты и чего от нас хочешь? – спросили меня делегаты от города.
– А еще я ему сказал, что если ясновельможный гетман хочет здесь пройти, то пусть не злато нам предлагает, не жемчуг скатный и узорочье какое, а пусть поцелует в зад пушкаря Сидорку при всем честном …
– Да будет так! – ответил я ему и почти крикнул: – Рассказывай!
– Это очень серьезное обвинение, ваше высочество! Надеюсь, у вас есть основания для подобных обвинений?
– Давай я сам буду решать, что важно, что нет. Ну-ка снимай броню.
– Конечно, мой друг, должен же я обсудить все условия, чтобы потом не возникало никаких разногласий.
– О да, Джон славно играет на волынке, а еще он слывет бардом и сочиняет баллады!
Всю свою прежнюю жизнь я был если не атеистом, то близко к этому. Так меня воспитывали и в семье, и в школе. Я был октябренком, затем пионером, потом вступил в комсомол. Не потому что был так уж увер…
– Понятно, наплел, поди, с три короба небылиц?
Вельяминов промолчал, а я принялся напряженно думать. В курсе моего романа с графиней Спаре было не так много людей. Хайнц Гротте не знал русского, а Аникита немецкого, так что он отпадал. Братья фон…
– Да так, подтащим пушки да разобьем ворота, пока у них замятня, а там – кто не спрятался, я не виноват?
– Подожди, герцог-батюшка, не лайся, – заговорил Анисим. – Ну сам посуди, на что нам этот барчук квелый Миша Романов? Да и жив ли он еще. Сказывают, ляхи в Кремле уже с голодухи друг дружку есть нача…
– Очень рад за вас, пан Муха. Но я вас не знаю, стало быть, вам не должно быть до меня никакого дела. Однако вы, бросив все, отправляетесь к черту на кулички, чтобы захватить меня. Поздравляю, вам эт…
– Вы полагаете это неугодным Господу? – подозрительно прищурившись, спросил меня Калиновский.
– То я тебе брюхо прострелю, – перебил я боярина, уткнув ему в живот ствол пистолета. – Чего шумишь, боярин? Ты меня спросил – я тебе сказал. А как поступить – тут уж сам думай, вон у тебя голова как…
– Ну что же, давайте сюда болезного, посмотрим, что за фрукт, – объявил я, выслушав доклад.
– Развяжите его, – приказал я и, дождавшись выполнения, спросил: – Ты кто, лишенец?
Как и многие мои сверстники, в детстве я зачитывался книгами Балашова, так что нет ничего удивительного, что фамилия эта показалась мне знакомой.
С этими словами я стал накладывать из противня на тарелки приготовленное мной блюдо.
– С вашего позволения, ваша милость, это я ее разжег! – С этими словами из-под стола вылез взъерошенный паренек. – Я ученик повара Яцек.
– Ну, не беда, дело наживное, хотя я несколько неуютно чувствую себя в лесу без своих допельфастеров. Впрочем, как мне кажется, волки сейчас не самая большая опасность. Ладно, трогаемся, ой, а это чт…
– Наши! – показывая при этом рукой на скачущих на врага кавалеристов. Оказывается, Пожарский ввел в дело дворянскую конницу, и та, ударив в самый напряженный момент, погнала противника прочь, решив и…
– Что вы имеет в виду? – недоуменно ответил я вопросом на вопрос.
– У тебя не псковский выговор, уж больно ты окаешь, – сказал я ему, выслушав его речь. – И зипун на тебе явно с чужого плеча, и видом ты на посадского не похож. Я не знаю, кто ты, но если тот, кто я …
– Ну-ка дай посмотреть, что там за армия по наши души явилась?
– Увы, с тех пор как ясновельможный пан гетман Гонсевский покинул нас вместе с самыми боеспособными войсками, комендантом является полковник Струсь. И если вам угодно, то я провожу вас к нему.
– Потому что это было бы разумно. Значительная часть вашей земли занята шведами, и, чтобы ее вернуть, понадобится воевать. А так у Густава Адольфа не будет причин отторгнуть ее от вашего царства. К т…
– Вот как? Очень приятно встретить земляка вдали от дома!
– Да тому, у которого вся шапка в перьях была, будто птица Сирин.
Встретились мы неподалеку от Пскова, в лесу. С медведем дружись, а за топор держись, поэтому со мной был Болик и еще пара драгун, а Кароль с основным отрядом находился неподалеку.
Впрочем, вскоре нам подвернулся удобный случай. Прежде чем подойти к Москве и ввязаться в драку с казаками из первого ополчения, гетман остановил войско, чтобы дать ему небольшой отдых. Поставив возы…
– Барон Мюнхаузен! Карл Фридрих Иероним, к вашим услугам! А вас как зовут, любезнейший?
– Эй, парни! – обратился я к ним. – Помните, что я обещал вам, когда принимал на службу? Я сказал вам тогда, что божий мир очень велик и человеку не дано посмотреть его весь, но я хочу его увидеть, и…
Кароль поднял глаза и попытался что-то сказать, но я не дал ему.
– Я очень благодарен вам, пан герцог, – проговорил, глядя на меня, воевода. – Право, я не ожидал найти в вас ни такого участия, ни такой щепетильности в вопросах чести. Прошу меня простить, но ваша… …
– Твоя правда, милостивец, а только обман-то вскроется, тогда как?
– Ну да, и весьма недурно, хотя вряд ли у нее большая практика.
Едва литвин услышал все это, он опустился на колено и тут же, не сходя с места, присягнул мне.
У людей нет инстинктов животных, и они замечают опасность гораздо позже, когда начинает светать. Но у них есть разум, дисциплина и железная воля гетмана. Хотя какая-то часть войска, поддавшись панике…
– А, очень вовремя, тогда пойдем посмотрим, о чем там твой брат побеспокоился.
Тем временем подчиненные Будилы вышли из ворот, но, в отличие от людей Струся, не бросали сабель, а, сгрудившись в кучу, размахивали ими. Как я потом узнал, фон Гершов успел завести уже разоруженных …
Город Устюг-Железный, или, как его еще называли, Устюжна, сравнительно недавно был крупным центром обработки железа, от чего, собственно, и происходило его название. Но года три назад местные ополчен…
– Меня никто не может послать! – запальчиво воскликнул шляхтич. – Я древнего рода и…
– А этот герцог малый не промах, не находите? – засмеялся я. – Однако вернемся к прекрасной панне Марысе. Раз ее муж немолод и, как выяснилось, ореола победителя у него нет, так почему бы вам не риск…
– Матушка, ну что ты, все же хорошо, – вяло пыталась отбиться жертва материнской любви, – я у Вани погостил немножко…
– Кто тебя послал? – спросил Пожарский. – Отвечай, пес!
– Понял я тебя, казак, кланяйся от меня Лукьяну, да возьми вот в подарок эту саблю польскую и ступай с богом. Только отсюда поезжай не прямо к своим, а кругом, чтобы непонятно было, откуда ты возвращ…
Толпа вновь одобрительно зашумела и угрожающе сомкнулась. Отец Мелентий нахмурился, а Вельяминов и его люди положили руки на рукояти сабель. Ситуация в любой момент могла измениться к худшему, и я вы…
– Аникитушка, – обратился я к нему после недолгого молчания, – а ведь мы с тобой с Кальмара вместе были, и никакой такой графини у меня в ту пору не было. Это какой же враг тебе на меня наклепал, а?
Хотя не все так просто: история с юродивым, о коей я успел позабыть, получила неожиданное продолжение. Недавно Клим со смехом рассказал мне, что слышал на рынке, будто заморский королевич (то бишь я)…
– Похоже, мы перестарались с инсценировкой скрываемого нами богатства. Здешние тати вызвали подмогу или это произошло случайно, но в любом случае у нас куча неприятностей.
Я в ответ лишь развел руками – дескать, что я могу, порядок такой. На что иеромонах только вздохнул.
Мы поспели как раз вовремя, и одновременный залп обеих наших пушек смел атакующих, готовых уже ворваться в острожек. Однако передышка была недолгой, и враги, немного оправившись, заново полезли с пре…
– О мой герцог! Мы уже много времени лишены пищи, и, когда становится совсем невмоготу, мы бросаем жребий и съедаем одного из нас. Сегодня жребий пал на меня, и если вы меня не спасете, моя судьба ре…
– А это что там такое? – воскликнул вдруг Минин, показывая на вьющиеся подле моих драбантов дымки.
– А кто ты такой, князь заморский, чтобы я тебе о том рассказывал!
– Прощайте и вы, прекрасные фройляйн, – обратился я к Ирме, Анне и Авроре, стоявшим рядком. – Жаль, что наше знакомство было недолгим, но кто знает, может, мы еще и увидимся.
– Эй, лишенцы! Вас разве тятька с мамкой не учили, что сквернословить нехорошо?
– Ну и ладно, пусть спит, утром отпустите.
– Так за стены Белого города они не прошли?
В вошедшем в горницу молодом казаке я с удивлением признал Мишку-татарчонка, джуру старого казака Лукьяна, с которым мы познакомились, едва вошли в Москву.
Проговорив это и не забыв осенить себя крестным знамением на католический манер, я машинально сунул руку в карман и, к своему удивлению, вдруг нащупал там изрядно засохшую краюху хлеба, очевидно оста…
– Эй, служивый, ты, верно, плетей захотел? Мы бы и подождали до утра, да вот шведы, разоряющие округу, ждать не будут!
– Хочешь разорить меня, мошенник? – смеюсь я. – Конечно, ищут, и я не собираюсь им помогать.
Работа сразу пошла веселее, а я, переведя дух, стал допытываться, как обстоят дела на других участках.
– Эва как, а кто же с тобой сладил? Ты, княже, не в обиду будь сказано, хоть и худосочный, а биться здоров, хоть на шпагах, хоть еще как. С тобой так просто и не совладаешь.
Той ночью мы чудом прошли меж двух огней, едва не начав новый виток междоусобицы. Самым сложным было, миновав заставы, увести конный регимент в Кремль и устроить засаду пришедшим на соборную площадь …
– Угу, ты еще добавь «повинны в смерти!», – хмыкнул я в ответ. – А если они Михаила Романова кричать будут?
– А зачем? – не смог не спросить вредный старик.
– Скажешь тоже, пресветлый князь! – прогудел вышедший из ступора Аникита. – Век за тебя буду Бога молить, что не дал пропасть на чужбине, и родным всем завещаю.
– Негодую вместе с вами, пан Клицевич! – искренне посочувствовал я Яцеку. – Но если все пойдет как надо, то я освежу вашу память.
– Человек! – крикнул я пьяным голосом. – Есть ли отдельное помещение для знатного господина?
Поутру со двора питейного заведения выехала пара возков, доверху набитых конфискованным добром. Кладовые татей оказались довольно обширны. Были там и связки меха, и рулоны дорогой ткани, и изрядный с…
– И то верно. Пришел ночью один, не испугался нечисти ночной.
– Wszystkich zabijê, kurwa! – посулил я ему.
– Верно. Но кто ты, чтобы я говорил с тобой?
– Кто ты, иноземец? – спросил он меня своим трубным голосом.
– А что прочее? Лесу кругом довольно, нарубили да поставили, невелика важность.
– Мекленбургский дьявол, с вашего позволения, – отвечал я ему, разворачивая коня. – Сдавайтесь, полковник, пока не поздно!
– Это монастырский келарь? – недоверчиво спросил я, глядя на невероятно худого монаха в ветхом подряснике и с большой кружкой на цепи, больше похожей на вериги.
– Желание понятно, но вряд ли осуществимо. Мне совсем не нужны проблемы с воеводами ополченцев. Впрочем, надо выяснить, чего они хотят на самом деле, – сказал я полковнику.
– Эх, не везет тебе со мною, Сема! Не расскажешь, какая нелегкая тебя сюда принесла? Ты ведь вроде как саблю Трубецкому на верность целовал?
– Слава богу, вы живы и здоровы, ваше королевское высочество, – попытался остаться официальным спешившийся фон Гершов, но я сгреб его в охапку и крепко обнял немного оторопевшего от такого приема пом…
Шестеро белоголовых пострелят мал мала меньше обоего пола, одетые в домотканые рубахи, прячась за нами, двинулись в сторону леса. Казимир, по всей видимости, обалдел от моего решения, однако помалкив…
– Да нет, все честь по чести, рассказывал без врак, а как уезжал – так мне Алена и наказала, чтобы я тебя берег и в бой одного не пускал.
– У меня были хорошие учителя, они научили меня многим наукам и разным языкам.
– Король Сигизмунд такая жадная сволочь, что не вернет вам ни Смоленска, ни каких других земель, а чего доброго – еще что-нибудь захватит. Дескать, сын его все равно станет королем Речи Посполитой, и…
– Да, как же найдется, он же ровно дите малое, его всякий обидеть может!
– «Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?»
– Да, этот мекленбургский герцог Иоганн Странник – сущий дьявол. Заманил Одзиевского в ловушку своим мнимым миролюбием, а потом окружил вдесятеро превосходящими войсками. Жолнежи Одзиевского стойко о…
– Ну как вам сказать, мой добрый пан, пока вы битый час, как последний дурак, мотаетесь туда-сюда, выясняя разные глупости, мои люди отдыхают, вместо того чтобы сражаться. А ваши соратники стоят в по…
– Тебе-то откуда знать? Ты ее раз всего и видел.
Мишина мама выражала всем лицом полное согласие с моими словами, но у Миши, очевидно, было на этот счет свое мнение. Проковыляв в закрытую занавеской часть горницы, он выволок оттуда горшок, накрытый…
– Да так, из тульских боярских детей, – отозвался Аникита, хорошо разбиравшийся в хитросплетениях русской знати. – Непонятно, правда, откуда у него двор на Москве взялся.
– Далековато, – согласился я, подсыпая на полку порох.
– Ну, это не беда, я видел твою матушку и дядюшку – они, кстати, тоже тебя ищут. Вот что, давай я пошлю человека предупредить твоих, что ты нашелся, а ты тем временем погостишь у меня. Я ведь у тебя …
– Он и его семья с нами были в родстве немалом, но, когда появился самозванец, он одним из первых перешел на его сторону. Даже родная мать прокляла его за эту измену, но он не отступился.
– Ну хоть один умный человек попался, хотя, видать, не совсем, если еды привез, а сам голодным остался. Ты ведь потому здесь побираешься? Ну да ладно! Чего там гетман, скоро ли пробьется в Кремль?
– А кем ты себя видишь в земской рати, герцог?
– Вот и хорошо. Помаялись – будут посговорчивее.
– И вам того же, сын мой, – отвечал он мне, – наши монахи привычны к ночным бдениям, так что ваши намеки совершенно излишни.
– Пойдем вместе, а то меня любопытство разобрало.
– Да так, – буркнул я в ответ и добавил про себя: «Не везет России с царями».
– Да Петерсон привез на «Марте», когда я из Стокгольма возвращался.
Между тем открылись ворота в башне, и из них вышли и построились польские жолнежи с одной стороны и венгерские и немецкие наемники с другой. В получившийся коридор выехал полковник Струсь в сопровожд…
– Ты посмотри, какие монашки в Новодевичьем монастыре образованные!
– Как это без приданого! – возмутился дворянин. – Чай, не девку-чернавку сватаете!
– А нам и тут не дует, – тут же откликнулся я.
– Ты в своем тереме, герцог, а Настя ушла готовить тебе и твоим офицерам баню с дороги.
Приказал принести мне мою гитару и, сделав перебор по струнам, начал напевать. Мои современники из прошлой жизни, возможно, опознали бы в этом произведении песню из фильма про гардемаринов, исполняем…
Я подивился осведомленности монаха, но промолчал, лишь подтолкнув бывшего лисовчика к монаху, – дескать, я тебя предупреждал, теперь не жалуйся.
– Я познакомился с вашим братом, когда он был в плену. Мы случайно встретились, и он захотел представить меня вам, а смотрю я на вас так, потому что даже на картинах великих мастеров божьи ангелы не …
Возвращайтесь, мой друг, Вас ждут Ваша семья и Ваши друзья.
– Выходит, княже, ты нас отпускаешь? – недоверчиво протянул Аникита.
Наша атака развеяла казаков, и бой на какое-то время стих. Ловим лошадей, собираем раненых и оружие.
– Ваше преосвященство, мои люди устали. Им нужен отдых. Я видел у вас довольно много монахов, пошлите их на стены, чтобы мои люди могли отдохнуть.
– Да ты, немец, в уме ли? Как отсюда бежать, куда?
– Да ты смеешься над нами, князь, а мне и вовсе не до смеха! Сколь нестроения всякого у нас на святой Руси, а как исправить его – и ума не приложу. Вот ты сказал, что и у нас со временем местничества…
– Чего орешь, оглашенный? – беззлобно пробурчал старый казак и, посмотрев на меня, сказал: – Здорово ночевал, князь!
– Покорный слуга вашего королевского высочества, баронет Джеймс Барлоу.
– Ну, это просто: как они цену сбавят, так сразу понятно, что им бежать пора.
– Как договаривались – то ты на охоте, то на молитве, то еще за какой надобностью отъехал.
– Пустите! Не знаю я ничего, этот пистоль мне дал десятник и потребовал, чтобы я его на еду выменял, а не то, говорит, самого меня съест! Ну, пустите, а? Чего я вам сделал?
– К услугам прекрасной пани, – ответил я.
– Какого черта он делает? На всей этой проклятой южной стене нет не то что ворот, но даже малой калитки! Черт бы тебя побрал, Аникита! Повешу, блин, если запорожцы не прибьют.
– Я – великий герцог Мекленбургский Иоганн Третий, по-вашему великий князь. Род мой ведется от ободритского князя Никлота, и в своей земле я все равно что царь. Многие короли во многих странах со мно…
– Ну, что же, Ксения Борисовна, я свое слово сдержал, нашел твою Марьюшку… Подожди, не благодари. Ты мне скажи, а что теперь будем делать? Ищут уже и тебя, и дочь твою, и жизни вам, и обеим, и повроз…
– Не знаю, а только того сухаря, что показала ваша милость, маловато.
– Что ты натворил, Золтан! Если господин герцог тебя не повесит, я сам тебя придушу! Только он не очень-то похож на человека, который спускает такие штуки, и по твоей милости мы все станцуем с висели…
– Это уж какая будет ваша воля, а только того и гляди пан Струсь капитулирует со всем гарнизоном и московиты начнут собор собирать. Еще, чего доброго, царя без участия вашего высочества выберут.
Проще всего с Климом, тут и выдумывать нечего – приказал, и вся недолга. С королем по большому счету тоже, он человек свой, понимающий. На войне всякое бывает – попал в плен, сбежал, попал к московит…
Похоже, конструктивного разговора не получалось. Ну и ладно, подошел к двери, прогибающейся под бешеными ударами топора. Кое-где от досок уже отлетала щепа, быстро приложил к одному из таких мест ств…
– Да где же это видано, чтобы лыко на лапти поздней осенью драли, – воскликнул он своим трубным голосом. – Всякому разумному человеку известно, что делается это по весне! Зачем же ты, шиш лесной, лже…
– Я не смел и надеяться, чтобы сохраниться в вашей памяти, прекрасная пани.
– Доброе утро, батюшка, – поприветствовал я отца Мелентия, – как прошла ночь, не заснули ваши подчиненные?
Следующим шагом после прибытия была попытка ознакомиться с недвижимостью, подаренной мне покойным королем Карлом. Однако когда я спросил, где находится мыза Алатскиви и как туда попасть, выяснился од…
– Слава богу, никто их слушать не собирается, – спокойно отвечал я ему. – Да и на собор их вряд ли позовут. И ты бы, отче, Вельяминова не слушал, это ведь он тебе напел?
На Мишином лице крупными буквами было написано, что он спрашивал вовсе не о моей воспитаннице, а как раз наоборот, но я остался глух к его красноречивым взглядам, а ему спросить еще раз не позволила …
– Некогда, Кузьма, да и на холопе мой камзол будет как на корове седло. Еще догадаются, чего доброго, тогда вся затея насмарку. Не бойся, Господь не выдаст, свинья не съест!
Когда мы подошли ко Пскову, я приказал поднять белый флаг, вызывая горожан на переговоры. После некоторой заминки открылись ворота, и из них вышли несколько человек. Я принял их с максимально возможн…
Ну золото, а не девка! Нет, не зря я ее выбрал. Однако ее слышал не только я, и одна из «ночных бабочек» с криком: «Молчи, паскуда», – кинулась к ней с ножом. Впрочем, намерение ее осталось неосущест…
Маша нахмурилась, но перечить не стала и послушно вышла. Она вообще была не по годам умной девочкой и отлично знала, когда можно безбоязненно сесть взрослому на шею, а когда лучше проявить кротость и…
– Силен ты, герцог-батюшка, на мечах драться. Я с тобой бок о бок еще в Кристианаполе бился, а такого тогда не видал. Али научил кто?
Р.S. Я помню, Вы писали мне, что непраздны, а когда это письмо дойдет до Вас, Вы, верно, уже разрешитесь от бремени и плод нашей любви увидит свет. Я очень надеюсь, что у Вас все сложится благополучн…
– Замечательно, и, бродя по окрестностям, вы наткнулись на казаков?
Послышался стук копыт. Обернувшись, я увидел нескольких всадников, явно преграждавших нам возможные пути отхода. Выглядели эти ребята как казаки или небогатые шляхтичи, доспехов видно не было, многие…
– Ваше высочество, надеюсь, вы не прогневались на моего брата? – прошептал он мне, подойдя как можно ближе.
Мои бывшие рейтары и стрельцы стояли напротив казаков Лукьяна и, держась руками за рукояти сабель, смотрели на казаков без малейшей приязни. В воздухе повисло напряженное молчание, готовое в любую се…
– Друзья мои, так уж случилось, что я только сейчас узнал о том, что у меня родился сын и наследник. Я нахожусь далеко от своей семьи, но это единственное, что меня огорчает. Я рад, что я нахожусь в …
Ошарашенные слушатели сначала обратились к Сидорке – донельзя плюгавому парню в замызганном армяке, с совершенно идиотским выражением на некрасивом безбородом лице, непонятно как приставшему к ополче…
Мои оппоненты если и не поняли дословно, то смысл уловили правильно, удостоив меня порцией отборной ругани.
Иван Никитич поперхнулся и посетовал, что встречал меня сам Делагарди, а его до торжественной встречи не допустили, и, как положено в немецких землях встречать столь высокородных гостей, он не ведает.
Лисовчики! Не было сейчас в охваченной смутой стране, переполненной сверх меры всякого сорта мерзавцами, никого страшнее этих отщепенцев. Их ненавидели и боялись даже свои, что уж тут было говорить о…
Моими сопровождающими было шесть человек, четверо из них были слуги, одного, самого старшего по возрасту, я назвал бы казаком – насмотрелся в последнее время, могу отличить. Последний выглядел скорее…
– Боюсь, что ответ на этот вопрос тоже ведом лишь ему, – ответил я, подняв глаза к небу. – Ей-богу, святой отец, если бы была моя воля, я давно находился бы у себя в княжестве в окружении своей семьи…
– По глупости, ходил до девок гулящих – и в воду упал.
А вот и Сулим, окруженный своими сообщниками, пытается командовать в окружающей кутерьме. Не твой сегодня день, парень! Пришпорив лошадь, я бросаюсь на него. Заметившие мое нападение казаки пытаются …
Литовская панцирная хоругвь, которой командовал поручик Березовский, и пара сотен казаков с разрешения гетмана отправились на север от Москвы. Очевидно, у командира литвинов были какие-то сведения о …
– Господи, дай мне сил, враг у ворот, а ты про местничество вспомнил!
Старший в посольстве довольно импозантный казак, разодетый не хуже иного шляхтича, едва не поперхнулся от моего приветствия. Впрочем, быстро оправившись, подбоченился и стал бойко говорить, что прибы…
Уже вскочив в седло, я обернулся к своему терему и увидел стоящую на крыльце Настю. Почему-то от вида девушки защемило сердце, захотелось все бросить, соскочить с коня, побежать к ней, прижать к груд…
– Вот тебе истинный крест, герцог-батюшка, не вел я с молодой боярышней таковых разговоров!
Тот, не сказав ни слова в ответ, протянул мне небольшой свиток – бересту. Именно берестяные грамоты с донесениями посылал мне Кондрат, и в боку невольно кольнуло беспокойство. Торопливо развернув, я …
– Здесь – это в Смоленске, дружище! Надеюсь, артиллерист из вас лучше, чем географ!
– Так и я не сватаюсь вроде, а парю… веником!
Вельяминов оказался прав. Ни бояре, ни Трубецкой, ни сам Пожарский не согласились штурмовать Кремль в опасении разрушить свои святыни. Мой рассказ о голоде среди кремлевского гарнизона только укрепил…
– Тут еще весть пришла, – вступил в разговор Трубецкой, – сказывают, король Жигимонт с королевичем совсем уже было войско собрали, чтобы выступать на нас. А тут их Господь и наказал: в чистом небе ни…
– Какая щепетильность! И кому же вы собрались рассказать вашу историю?
– Все же не стоит вам так рисковать. Меня вполне может проводить Эйжбета – на слуг мало обращают внимания, а если ее и запомнят случайно, вы сможете ее защитить.
– Да сколько угодно! Посудите сами, Якоб, у Горна был приказ идти на соединение со мной в Эстляндию. Причем приказ не кого-то, а короля! Вместо этого он, не имея ни припасов, ни артиллерии, ввязывает…
– Ну а как же? – удивился Рюмин. – Герцог-то наш сколь времени – то в плену, то на войне, – и все, поди, в одном и том же. Непорядок! Да и не взял я ничего лишнего: шатер походный, гардероб небольшой…
Когда Казимир снял броню, я понял, в чем дело. Обычно кольчуга представляет собой сплошную железную рубаху, набранную из стальных колец, однако в данном случае это был скорее жилет с завязками под мы…
– Креста на тебе нет, разбойник! – возвысил голос епископ.
Мой форт произвел на Мишу впечатление ничуть не меньшее, чем мои драбанты. А когда мы торжественно въехали в ворота и нам отдали честь караульные, он и вовсе обрадовался как ребенок. Спешившись, мы п…
– Господин фон Кирхер, вам, очевидно, негде остановиться? – прервал мои размышления монах.
– Коли боишься – оставайся, мне трусов не надобно! – отвечаю казаку. – А кто не боится, айда со мною. Человек я хоть и знатный, но в обращении прост. Кто ослушается – получит плетей, кто в бою оплоша…
На этом, уважаемые читатели, заканчивается вторая часть приключений нашего современника, угодившего в прошлое и оказавшегося в России в самый разгар Смуты. Время это было очень тяжелым, жестоким и… с…
– Обижаете, – усмехнулся Рюмин и, достав поставец с серебряными стопками, налил какой-то прозрачной жидкости.
– Эй, вы, не бойтесь, выходите, не тронем.
Неожиданно в голову пришла очередная «светлая» мысль. Внимательно посмотрел на кабатчика. Он определенно пришел в себя и бешено сверкал глазами.
Через полчаса в кабаке дым коромыслом. Откуда-то взялись местные музыканты: гусляр и гудошник, а также мальчишка с дудочкой-жалейкой. Гудошник – это человек, играющий на гудке, своеобразном таком под…
– Его величество не поверит в мою виновность! – горячо заявил Делагарди.
Будь полковник хоть чуть-чуть дипломатом – возможно, все бы обошлось. Но он умел быть дипломатичным только с вышестоящими особами. Короче, Горн велел горожанам открыть ворота. На что ему было со всем…
– Да оттого, что считал себя он навек опозоренным и не захотел вернуться на Тихий Дон, а ушел в иные земли и все с турками воевал. Сначала у мальтийцев, потом у венецианцев, а когда от ран немощным с…
Пока мы разговаривали, Акиньша стоял, понурив голову, и слушал увещевавшего его отца Мелентия. Потом в какой-то момент ухитрился вывернуть, как видно, не слишком хорошо связанные руки, выхватил из-за…
– Вот болтун, – с досадой сказала девушка, – а с чего ты взял, что меня силою в монастырь отдали, может, я сама ушла?
Доблестный кирасир поразмыслил и со свойственной всему семейству Торнов обстоятельностью заявил, что за икону хочет ни много ни мало чин фенрика и тысячу талеров. Сумма не то чтобы являлась для меня …
Наутро вся моя конная рать двинулась из Новгорода. Вся – это русские рейтары, мекленбургские кирасиры и мои драбанты-драгуны. Ну и стрельцы до кучи. Шли по-татарски, без обозов, одвуконь, плюс еще од…
– Наверно, спит уже, по приказу вашего высочества ему дали сена и хорошее одеяло, так что…
– Преподобный Сильвестр всяко лаялся и посохом грозился, дескать, стоять за веру православную в бою иноверцу можно, а в собор нельзя?
– В какой помощи вы нуждаетесь? – прервал я перепалку.
Дочку Ксении было не узнать: вместо обычной, не слишком опрятной одежды на ней была белоснежная рубашка и васильковый сарафан, расшитый цветами. Волосы тщательно вымыты и расчесаны и заплетены лентам…
– Тьфу ты пропасть, и как язык-то у тебя повернулся такое сказать… – чуть не заматерился я от детской непосредственности.
– Грех смеяться вашей милости, а я уже три дня ничего не ел!
– У кого как, сын мой, русские бояре, особенно Романов и Мстиславский, успели прихватить с собой изрядное количество продовольствия. У многих шляхтичей тоже есть запасы, а другие имеют средства, на к…
– Такого славного сухаря маловато за зачуханый пистолет? Да вы, как я погляжу, тут в Кремле совсем зажрались!
– Охти мне, Иван Никитич, Миши нигде нет!
– Вздор! – возразил я ему. – Здесь только один герцог, и только он будет решать, кто достоин награды, а кто нет! И еще послушай меня, парень, я потерял почти всех, кто был со мной с самого начала. Ря…
– Насколько я знаю, ваше высочество, болезнь не так уж внезапна. Говорят, принц Карл Филип простудился еще осенью, когда совершал прогулку на королевской яхте. Никто не посчитал это заболевание серье…
– Каюсь, князь, уж больно случай был удачный, нельзя было упустить.
– «Прости, княже, что не вернулся. Горн со свеями осадил Псков, бьет огненным боем и чинит всякое разорение»…
– Как скажете, ваша милость, но раз уж вам не жалко денег, так давайте я вам колесцовый замок поставлю!
Когда обоз вытянулся из города и гетман собрался уже двинуться в путь, к нему подскакал я с сопровождавшим меня Казимиром. Помахав шляпой перед Ходкевичем, я обратился с просьбой присоединиться к его…
– Нет, княже, – ответил крутнувший головой от моей осведомленности Аникита, – то другие Вельяминовы, а мы Вельяминовы-Хлебовы, от князя Чика ведемся.
– Если бы я каждый раз за плеть хватался, когда мои люди себе неподобное позволят, на тебе живого места бы не было, – усмехнулся я. – Скажи лучше – гостинец мой готов ли?
У приговоренного к смерти в камере находился отец Тео и явно давал этому мерзавцу последнее утешение. Не знаю, что именно сказал ему священник, но, судя по лицу, Золтан определенно надеялся, что пока…
– После этого басурмане его в надсмотрщики определили и, надо сказать, угадали, поскольку к товарищам своим бывшим он такую лютость проявил, что не каждый турок на такое решился бы.
– Ну, я не назвал бы это знакомством, панна Марыся вряд ли обратила на меня внимания больше, чем на какой-нибудь подсвечник, освещающий ей путь. Да и то, я думаю, у подсвечника больше шансов привлечь…
Королю Густаву Адольфу я тоже шлю красочное описание своих побед и сожаление, что нехватка сил помешала превратить их в триумф, но о заговоре ни слова. Почему я не написал королю напрямую? Просто я з…
– Слышь, свей! Мы тут твоих дружков повязали, сейчас с них будем кожу сдирать!
– Матушка, я воды принес, – отвечал паренек со всей возможной кротостью.
– Нет, не хочу. Нет в этом ни славы, ни доблести, чтобы раненого добить. Тебя как зовут, казак?
– Так вот, парни, это далеко еще не край света! Вперед!
– Это ты десятник Войкович? – громко спросил я, подойдя к гайдукам.
– Это хорошо, что у вас есть хоть какие-то оправдания, и, возможно, вас не повесят, когда вы вернетесь в Швецию.
Князь приказал тащить его на допрос и, обернувшись, вновь наткнулся взглядом на меня.
– Послушай меня, атаман, – вступил я в разговор. – Больше того, что вы уже сделали, вы ничего сделать не сможете. За стены я вас не пущу, а посады вы уже пограбили да пожгли. Скоро начнутся дожди, и …
Аникита не мог понять, куда я клоню, а вот Анисим, кажется, начал понимать.
– Бунчуки, – проронил стоящий рядом Казимир.
Когда ночью трое всадников постучали в ворота Дерптского замка, это вызвало разве что досаду караульных.
Эх, как же мне не хватает малыша Мэнни! Продираюсь глазами сквозь вязь готических букв. Ага. Король доволен и выражает нам свое благоволение. И вас тем же концом и по тому же месту, ваше величество! …
– Я смуту сею? – возмутился я. – Да вы, батюшка, с этим и без меня хорошо справляетесь! Сегодня одному царю крест целуете, завтра другому, то поляков зовете, то шведов. Даром что Третий Рим!
Тем временем Мишка набрал в плошку варева из котла и с улыбкой подал мне. Я, не чинясь, принял посуду и стал, обжигаясь, отхлебывать. Называлось это блюдо саламатой и больше всего походило на вареный…
– Князь Одоевский по нездоровью своему исправлять чин воеводы не может и потому передает командование воеводам князю Ивану Мекленбургскому и Аниките Вельяминову. – И, обернувшись к воеводе, переспрос…
– Но я решительно настаиваю на уточнении этого вопроса! К тому же обязательно поинтересуйтесь, мой добрый пан Шепетовский, какого качества будет поставляемое мне сено. Мне было бы крайне желательно, …
Когда развернули рогожу, перед нами предстало довольно изрядное ружье-самопал с пороховницей и прочими принадлежностями. Очевидно, когда поднялась тревога, один из налетчиков поспешил избавиться от о…
– Ничего от тебя не утаишь, княже, – усмехнулся Аникита. – Обманул я тебя, был грех. Роду я старинного и знатного, хотя и обедневшего. Только родню мою всю побили в Смуту, а как в полон попал, так и …
– Кондратий! – воскликнул я и погрозил стрелку́ кулаком.
– Ишь ты, от тысяцкого Ивана Калиты, получается, род ведешь?
– Беда с вами, с мужиками: все видите, кроме того, что у вас под носом, Настя твоя, спрашиваю, когда родит, что делать будешь? Принцессу Катарину свою радовать побежишь – вон я какой, дескать, плодов…
– Вот что, люди! Сие есть действительно великий князь Мекленбургский его королевское высочество Иван Жигимонтович. В своих землях он природный государь, и потому никакой крамолы в его словах нет.
– Да ты бредишь! Я рассказывал, как наградил человека, верно служившего мне и оказавшего немало услуг, это верно. Но ты тут при чем?
В других обстоятельствах я бы от баньки не отказался, но не теперь. Отрицательно помотав головой, показываю хозяину на пустой кувшин и кидаю еще талер. Тот понятливо кланяется и уходит, бормоча про с…
– Тех, что я видел, было около сотни, но они, очевидно, часть большого отряда.
С этими словами Кондрат сделал знак, и один из его подручных подошел, держа в руках увесистый сверток. Развернув, он протянул мне его с поклоном. Я, соскочив с коня, принял сверток и стал внимательно…
– Это покровитель моего герцогства святой Христофор, переносящий Христа через реку. А поскольку меня в моих землях называют Странником, святой Христофор, опекающий путешественников, и мой покровитель.
– Ладно, не хотите – не говорите, но дешевле двадцати талеров я вам его не отдам, так и знайте.
– Да нет, просто интересно стало, а это много?
– Эва как! – удивился я. – Держу пари, что вы только что продрали глаза! Как вы успели?
– Драться, если полезут. Но они не воевать, а грабить пришли, так что если один приступ выстоим – другого не будет.
– Ну вот и свиделись, князь! – говорит он, весело улыбаясь во весь щербатый рот.
– Ну, поклеп, так поклеп, а язык все же попридержи, добром прошу! Слушай, Анисим, а у тебя вроде как жена была, нашел ли? – перевел я разговор на другую тему.
– Я спросил – кто вас послал? – перебил я его довольно невежливо.
– Что вы наделали, – простонал, глядя на все это, полковник, – да вы просто дьявол!
– Chodźcie tutaj, – прошептал я им почти ласково.
– Как зовут этого вашего человека? – почти простонала царевна.
Не улыбнуться этой непосредственности пополам с наивностью не было никакой возможности.
Пока я строил козни Эверту Горну и его возможным покровителям, Кароль фон Гершов со своими драгунами рыскал по окрестностям, вылавливая разрозненные остатки польского войска. Их, впрочем, было не так…
К вечеру мы повстречались с отрядом Аникиты, спешившим нам на помощь. Оказалось, Казимир только что нашел их, и они сразу оправились к Устюжне. Услышав об опасности, грозившей Вологде, Вельяминов сог…
– Здрав буди, княже! – степенно поприветствовал меня Кондратий.
– Я знаю, как тебя зовут, – перебил он меня, – я спрашиваю – кто ты?
– Так девочки их то ли в дыму угорели, то ли в том амбаре от татей прятались, что дотла сгорел.
– Истину говоришь, герцог-батюшка! Бабы справные, кой день их ляхи валяют, а им хоть бы хны! Отряхнутся и дольше работают.
– Ваши доводы мне кажутся основательными, сударыня, и я отдаю должное вам и вашему характеру. Однако я здесь не за этим. Мы уже выяснили, что я не собираюсь покушаться на честь девушек, находящихся н…
– Нет, воеводы не дали, сказывали, что в один день две радости не бывает. А чего там в Кремле?
– Вы очень вовремя это сделали, а можно узнать – зачем?
– Я же тебе говорил, князь, что не будет пороха у Сигизмунда, а без пороха он много не навоюет.
– Ко мне следует обращаться «ваше королевское высочество», – заявил я ему.
От Машки обычно так просто было не отделаться, но раздался стук в дверь, и в горницу с поклоном вошел Клим Рюмин.
– Бог даст, будешь не только казаком, но и атаманом.
– Ну, в общем, да! Да не тушуйтесь вы так, пан воевода, придет время – и на вашей улице возок с пряниками опрокинется.
– Дурак ты, Сулим, – отвечаю я ему. – Ушел бы сразу – может, и пожил бы еще.
– Ты что же такое говоришь, батюшка, как же можно-то?
– А что барон, он и в замке отсидится, что ему сделается.
Толпящиеся вокруг казаки подтвердили сказанное их товарищем громкими криками. Между тем ворота собора открылись, и навстречу пришедшим подобно теням разом шагнули несколько человек. Разгоряченные хме…
– Что-то не пойму я тебя, красна девица, о чем ты толкуешь?
– Мой друг, с чего вы взяли, что тут есть иноземный офицер? – отвечал я ему из-за частокола.
– Не знаю, – попытался я честно ответить ей.
– Я перепутала вас? Да я скорее умру, чем променяю вас даже на сто каких-то панов Болеславов. Я не знаю никакого Болеслава. В моем сердце только вы, и больше нет никого. Вы воздух, которым я дышу, во…
– Отлично, а где Анисим, он вчера выпил как бы не больше всех нас – спит, поди?
– Анисим сказывал, что ты, надежа, едва ли не схимником заделался.
– И ты здравствуй, герцог Мекленбургский.
– Меня зовут Агнешка, Агнешка Карнковска.
– Тихо ты! Нашла время, ей-богу, – попытался ее успокоить.
Женщина, хлопочущая вокруг сына, как наседка, обратила наконец внимание на меня, и в глазах ее мелькнул ужас.
– Как ты сказал, немец? Твоя правда, не было подлее времен.
– Ты, Миша, все же не ходи один, далеко ли до беды. Поляки сейчас голодные и оттого злые как собаки. Того и гляди покусают, и это я не шучу.
– Погоди, а что же ты, пройдоха эдакий, мне не рассказал сразу про сына?
– А чего тут договариваться? Эй, Кароль, спешивай драбантов и строй в каре. А вы, бояре, своих ратников наготове держите. Как поляки выходить начнут, так становитесь между ними и казаками. Только упа…
– Целовали, князь, и от клятвы своей не отступим.
– Здрав будь, Еремей Силыч, – припомнил я имя старосты, – правда твоя, не было у меня двора своего в граде вашем, только что-то я не пойму тебя. Если двор не княжеский, так его что же, и подпалить мо…
– А тебе зачем? Все равно или пропьешь, или потеряешь, – ответил.
– Увы, его нет уже. Но будь он жив, я бы не таскал его по дрянным дорогам, а оставил бы дома. Кто знает, может, у меня родится сын, надо же кому-то будет научить его сидеть в седле. А пока у него был…
– Да покуда не за что, ну да утро вечера мудренее. До завтра!
– Не ведаем за собой татьбы или какого иного греха! – хором, как по написанному, заявили в ответ кандидаты на дыбу.
– Что-то он ругается на немецкий манер для нижегородского ратника, – пробурчал в ответ тот, кого назвали Семкой. – Ты бы, Лукьян, узнал сперва, а потом судил.
– Князь, – заговорил он горячо, – пойдем со мною. Был бы Пожарский здоров – он бы сладил, а сейчас без тебя не справиться!
– Как получится, – устало откликнулся я, – ветер хоть и не силен, но в их сторону, к тому же мы окружили лагерь Ходкевича огнем, оставив только один выход: в болота. Если все пойдет как задумывалось,…
– Понятно, а отчего вы решили, что мы московиты? – осведомился пан Якуб. – Нежели, по-вашему, мы похожи на варваров?
– Послушайте, Пьер, – шепнул я ему, когда пришел священник, – когда душа полковника окажется на небесах или в каком-нибудь другом месте, я хочу получить пулю, его убившую. У меня очень нехорошие пред…
– Вот-вот. Ой, Еремей Силыч, забыл совсем, тебя там боярин Вельяминов чего-то ищет.
– Ваше высочество! Если бы я не относился к вам с таким почтением, я бы сказал, что вы, мой герцог, самый везучий сукин сын из всех, кого я видел!
– А ты что скажешь, Карл? – обращаюсь я к помалкивающему Климу.
– А черт с вами! И правда, займусь своими делами. Считайте, что вы меня уговорили.
Так в моей жизни появилась Настя. Когда она отмылась от той ужасной косметики, покрывавшей ее лицо при нашей первой встрече, оказалось, что она очень привлекательная молодая женщина с правильными, че…
– О, вы деловой человек, милорд! С вами приятно иметь дело.
– Значит, нет. Мне очень жаль, вы достойны счастья.
– Клим, приложи печать! – велел я притихшему Рюмину.
– А кто нас слыхал? Ну а коли и донесешь, то я тебе, боярин, при полковнике в рожу плюну и скажу, что в первый раз вижу.
На мою беду, этот возглас услышал Будило, который после подсказки тоже узнал меня.
– Не знаю, у Москвы сейчас стоят казаки Трубецкого, с ними нам действительно лучше не встречаться. Я предпочел бы попасть к князю Пожарскому. Там должны быть люди, знающие меня. Я оказал кое-какие ус…
– И не говори! А девка-то от позору возьми и кинься в воду!
– Я – циник? Да ничуть, просто я реалист. Кстати, а что за человек ваш кузен? Он молод, красив и богат?
– Алена? Я-то думал, ты по службе отлучался, а ты и в вотчину заглянуть успел.
Ляхи больше не стали испытывать судьбу и отошли в свой лагерь.
– Или напасть где в другом месте, пока мы обороняемся здесь, – не согласился с ним фон Гершов.
– Или и то, и другое, – задумчиво проговорил я. – Эх, хотя бы пару пушек, я бы отсюда добрую половину предполья в обе стороны фланкировал… А это что такое?!!
– Все в порядке, ваше высочество, – заверил он меня.
– Что же, поручение пана каштеляна – это веская причина, а что же он сам не приехал?
– Или он пришел от других людей, которые не очень-то верят, что вы стоите за Карла Филипа.
И вот теперь эта снежная королева пишет мне письма. Нет бы написать, что любит и тоскует, – какое там, исключительно делами занята. Добро наше преумножает! И мало ли что у меня первенец (законный) ож…
– Вам нет никакого дела до того, чего я хочу! Все, что вам надо, – это побыстрее убраться отсюда, раз уж вы не научили вашу дочь выбирать себе ровню.
Делагарди иногда посещал учения, смотрел внимательно, но не вмешивался. Другим шведам, и тем более наемникам, это неинтересно. Ну, как бы не больно и хотелось.
– Да ладно! Эти сказки вы будете рассказывать другим шляхтичам на сейме, любезный пан, но не мне и не сейчас. Скажите, как велики для вас шансы выдать панну Агнешку за кого-нибудь из семейства Радзив…
– Komm, Schweine! – почти шепчу я ему. – Иди сюда, зараза.
– Ну, не сейчас. Мне нужно собраться, вывести свой полк, если Эстляндия никому в Швеции не нужна. Кроме того, сейчас будут штормы…
Не зная, как начать речь, к которой совсем не готовился, я на некоторое время завис. В голове крутилось нечто вроде «уважаемые товарищи депутаты», но, слава тебе господи, хватило ума такого не говори…
– Я сирота, ваше величество, мои покойные родители родом из Померании, там я и вырос.
– Зачем нам отправляться в Москву? – спросил меня бывший лисовчик.
– Княже, – привлек мое внимание Аникита, – дозволь с тобой переговорить.
– Помолчи, друг мой, иногда слова ничего не могут передать из того, что мы чувствуем. Сегодня ты потерял брата, и боль твоя еще слишком сильна. Если бы он погиб тогда, я бы ничего тебе не сказал и за…
– То-то и оно, что верно, а там соседи собрались, начались, стало быть, расспросы, что да как. Ну, я и рассказал, как с гетманом воевали, как он на приступ шел, как ты из пушек палил.
– Кто вы такой, черт вас раздери? – грубо прорычал мне швед.
– Ох, парень, он богатства хочет, а фамилия у него в России неподходящая для богатства. Не приносит таким богатство счастья.
– Видите ли, мой друг, хотя в ополчении платят не так много денег, тут очень хорошо снабжают овсом и сеном. Представляете, мне дают и того и другого по десяти пудов в неделю на каждую лошадь, а у мен…
– Как – чего? – растерялся Казимир. – Вы же сами сказали, что можете простого человека сделать шляхтичем.
При слове «деньги» О’Коннор заметно оживился, а при слове «вернуться» скис. «Очевидно, наш алхимик вляпался в какую-то историю», – успел подумать я, прежде чем в отворившуюся дверь ввалился Вельямино…
– Да кто его знает, может, по жребию, может, в зернь проиграл, а может, настроение у него сегодня такое – подраться!
– Да ладно! А какая вражина девице Вельяминовой наклепала на меня, что я в немецких землях ни одной юбки не пропустил, скажешь, не ты?
– Нет, – вздохнул отец Мелентий, – вы правы, с казаками все так и было: они ограбили меня, и мне пришлось просить помощи у настоятеля здешнего храма отца Федора. Тот в свою очередь рассказал мне, что…
– В семь тысяч сто двадцать первое лето господне зима наступила рано. Но первый снежок, выпавший на третий день после того, как сдались засевшие в Кремле поляки, все посчитали хорошим предзнаменовани…
Ранним утром из Смоленска выступил большой отряд польского войска во главе с великим гетманом Ходкевичем. Как я уже говорил, задачей его был прорыв в осажденную ополчением Москву для доставки продово…
– Ничего, недолго осталось, – ответил я ему. – Вот выгонят ополченцы поляков из Москвы – выберете себе нового царя, ну и заживете по-старому. Не сразу, конечно, но заживете.
– Домой иду, – чуть испуганно отвечал он мне.
«Моя добрая Катарина, вот уже целую вечность я нахожусь вдали от вас. Бог знает, каких сил мне это стоит и как я страдаю в разлуке…» И таким вот высоким штилем на три страницы, а в конце сей эпистолы…
– Лютеране такие же люди, как и вы, так же живут, любят, ненавидят.
– Так чем же я тебе помогу, князь? – оторопело спросил боярин. Очевидно, мои причитания о брошенных вотчинах нашли живое понимание в его сердце.
– Ничего, смотрю просто. Ты сыта? Тогда рассказывай, что за дело у тебя, может, помогу чем.
– Как вам будет угодно, милые дамы, – не переча, отозвался я.
Минуты ожидания тянулись мучительно долго, и я наконец перестал ждать. В самом деле, на что я надеялся? Эта высокомерная девушка уже и думать забыла о бедном рейтаре, оказавшем ей услугу, а если и по…
Алена сильно покраснела от моей дерзости, а Аникита явно нахмурился, мамушка же боярышни единственная не растерялась и кинулась на меня, как курица, защищающая своего цыпленка от коршуна.
– Лошадь лягнула! – ответил он мне, дерзко глядя в глаза.
– Я сразу узнала свой платок и тут же вспомнила человека, которому его подарила.
– Увы, вы, очевидно, плохо понимаете, в какой отчаянной ситуации мы оказались. Самые доблестные шляхтичи давно покинули нас, а оставшиеся – это просто отбросы, – усталым голосом проговорил перешедший…
– Неназойливым? Пожалуй! Трудно надоесть женщине, которою видишь раз в два года. Как вы прожили эти два года, милая пани? Вы замужем, вы счастливы?
– Болик, Болик… что же ты натворил… Кто они?
– О, мы уже познакомились! – самым любезным тоном прервал я его. – Оказывается, мой друг, твоей сестре рассказали обо мне много лестного, и я прямо смущаюсь от всего сказанного в мою честь!
– Да кто-то воду мутит, подзуживает их уйти к Ляпунову поляков бить.
– Большая беда! Перекрестишься за-ради такого дела.
– Родильная горячка, едва не померла, да и когда письмо писалось, болела, – вздохнул я.
– Вот беда-то! – скрипнул зубами Онфим. – Добрались-таки супостаты до усадьбы. Эй, воинство, на конь! Вы с нами?
– Да, мне прискорбно говорить об этом, но я сам видел разрытые могилы.
– Низовое рыцарство, не желая пролития христианской крови, предлагает вам без боя открыть ворота и заплатить малый выкуп за себя и за свое имущество. Тогда вам не будет никакого утеснения, а если вы …
– Ну что, – спросил он меня, – одолели ляхов, что теперь?
– Что дальше-то делать? – проронил бледнеющий на глазах Пожарский.
– Господь с тобой, герцог-батюшка, это же келарь Троице-Сергиевой лавры отец Авраамий.