– Чем гаже, тем лучше, так? – хмыкнул я. – А вы точно бенедиктинец, святой отец? Вроде такой лозунг совсем у другого ордена.
– Нет, у меня своих дел полно, да и чужак я среди вас. Вон Вельяминов вернется – ему и расскажешь, чего добился, он, если что, ваш приговор и утвердит, а мое дело сторона.
– Хочу, – ответил я ему. – Очень хочу, я чертовски устал. За эту зиму мне удалось сделать очень много для возможного воцарения Карла Филипа, и мне больно видеть, как все эти усилия пойдут прахом из-за… вы знаете из-за кого. К дьяволу! Не хочу!
Собираясь взять в руки свиток с королевской печатью, я обернулся к ван Дейку.
– Говорят, его величество, когда взорвался его порох, упал с лошади в такую грязь, что его потом целый день отмывали! При том что грязнее всего были его королевские шаровары!
Ляхи больше не стали испытывать судьбу и отошли в свой лагерь.