– Вот болтун, – с досадой сказала девушка, – а с чего ты взял, что меня силою в монастырь отдали, может, я сама ушла?
– Замолчи, дурачок, тебе нельзя говорить… Что ты сказал?
– Перстень, говоришь, нет, давай я сам, а ты, Мишка, держи его на прицеле, – отозвался он и передал самопал мальчишке.
– Вот что я вам скажу, люди! Королевич Карл Филип может и всем хорош быть, а может и не очень. Мы его не видали, и каков он, знать не знаем! Однако есть человек, которого мы не только знаем, но и в бою видели, и во всяком ином деле. Я сейчас о тебе, князь Иван Жигимонтович! Роду ты знатного и со многими европейскими королями в родстве! Обиды русским людям от тебя николи не бывало, а многим ты, напротив, помог. Вдов и сирот утешал, храмам святыни возвращал, про то многие ведают, а я так и сам видел. Потому слово мое такое: если и выбирать кого из иноземных государей – то лучше тебя не найти!
– А почему татарчонок? На лицо вроде русский.
– Помню, чего же не помнить, только я еще помню, что ты говорил, что для свейского короля главное, чтобы Жигимонт польский или сын его Владислав в цари не попали. А еще я помню, ты предрекал, что выберем мы природного государя из своих. И даже сказал, что это будет сын боярина Федора Никитича Романова, который сейчас в плену у поляков.