Я в ответ лишь развел руками – дескать, что я могу, порядок такой. На что иеромонах только вздохнул.
– И пана Шепетовского ты отправлял узнать, сколько в польском войске сена дают?
– Герцог-батюшка, казак какой-то тебя спрашивает, сказывает – вести важные.
– Мы уж думали, что дьявол унес вашу черную душу, – продолжал шляхтич, – но вы очнулись.
Ранним утром из Смоленска выступил большой отряд польского войска во главе с великим гетманом Ходкевичем. Как я уже говорил, задачей его был прорыв в осажденную ополчением Москву для доставки продовольствия гарнизону. Состоял отряд из двух тысяч крылатых гусар, примерно такого же количества литовской панцирной кавалерии и шести тысяч казаков. Было еще немного венгерской пехоты, человек около шестисот. И все это воинство охраняло довольно большое количество возов с провиантом. Везли зерно, сухари, солонину, фураж и немного пороху. В порохе осажденные особого недостатка не имели, но на всякий случай взяли и его. Я испытал массу острых ощущений, пока грузили эти несколько бочонков, но, слава богу, до моего сюрприза не дошли.
– Тьфу ты, господи прости, и не поймешь, когда ты, князь, серьезен, а когда шутишь.