– А ты что скажешь, Карл? – обращаюсь я к помалкивающему Климу.
Пока я рассказывал казакам историю, прочитанную мной когда-то у Гоголя, они несколько раз настороженно переглянулись. Я сразу не обратил на это внимания, поскольку прикидывал, как бы не слишком завраться.
– Тут ваша матушка права, конечно, да только я не чужой. Я теперь тут жить стану, стало быть, мы соседи. Впрочем, ты, пожалуй, не сказывай матушке, что Маша со мной говорила. Я ведь здесь недавно живу, и матушка ваша не знает, добрый я человек или худой. Так что пусть это будет нашей тайной, а пока ступайте домой да прихватите вот это. – С этими словами я высыпал девочкам оставшиеся сухари из сумки.
– Пан герцог, я буду служить вам верой и правдой, как пес. Нигде и никогда вы не найдете человека вернее меня, – горячо заговорил литвин.
– Скажешь тоже, пресветлый князь! – прогудел вышедший из ступора Аникита. – Век за тебя буду Бога молить, что не дал пропасть на чужбине, и родным всем завещаю.
– Какая честь, ваше королевское высочество! Вы пришли пожелать нам спокойной ночи?