– Не хотите добром отдать – все возьмем силою! – закричал в ответ оскорбленный в лучших чувствах казак и, пришпорив коня, ускакал прочь.
– Ге-герцог Мекленбургский! – сдавленно пискнул Яцек, а мои драгуны, верно догадавшись о разговоре, вывернули ему руки и поставили на колени.
Вотчина Аникиты и впрямь не поражала – видать, скудость ее и послужила ей защитой в лихолетье. Разного рода воры кидались грабить что побогаче, и деревенька уцелела. Когда мы подъехали к ветхому терему, скорее большой избе, нас никто не встречал. Аникита встревоженно побежал было внутрь, бухая сапогами по ветхим доскам, но навстречу нам вышла девушка, скорее девочка, в синем сарафане и с длинной и тугой косой. Аникита на мгновение остановился, потом бросился обнимать свою сестру.
– Полно вам ссориться, чего доброго, еще подеретесь! – усмехнулся я. – Тогда назначай вам епитимью.
– Я, казаче, и верно в немецкой земле урожден, а здесь случаем оказался и к ополчению пристал.
– Как тебе сказать, князь, Михаил Романов, коего ты нам в цари пророчишь, очень уж хорош на троне сидеть да Богу молиться. Государством управлять он слаб, но с другой стороны, каверзы от него никакой не будет. А вот если, не дай бог, конечно, тебя выберут, то прямо не знаю чего и ждать. Тебе бы не на троне сидеть, а в седле, и не скипетр с державой в руках держать, а меч и эти вот твои, как их, допельфастеры, вот там ты будешь на своем месте.