Все цитаты из книги «О детях и прочей нечисти»
— А она не пьянеет, — пожимает плечами Азамат.
— Да я так, поинтересоваться, они не жалуются, ничего? — Алтонгирел стоит ко мне боком, нехарактерно теребит рукав и отводит взгляд.
Азамат смеётся и подгребает меня поближе.
— Это просто отлично, — усмехается муж. — А что значат все эти слова?
— Ладно, — ворчливо соглашается Асундул и пролистывает пару десятков экранов. — Дальше. Азамат Байч — Харах, твой прежний выбор был: исторические хроники, военное дело и уважение к традиции. Что из э…
Императоры на картинах один краше другого. Надо понимать, это всё очень красивые мужики, но по самым первым портретам трудно судить, потому что там изображены какие — то роботы — трансформеры с челюс…
— Азамат работает над тем, чтобы в приютах стало лучше жить.
— Но Кир, — вздыхает Ажгдийдимидин. — Быть духовником совсем не просто, тем более, для девочки. Ты только подумай, её же не будут воспринимать всерьёз. Это очень тяжёлая судьба. И если есть возможнос…
— Ну, если нет, то придётся ограничиться осмотром и анализом ДНК… Э — э… Это значит, что я поскребу ваткой у тебя во рту. Но всё — таки кровь посмотреть было бы лучше. Это правда не ст…
— Твоего! За мужниного я уже с него получила, хватит на безбедную старость.
Средненький сынуля немного повыше Азамата, угловатый, с длинной шеей и большими выразительными глазами, отчего слегка похож на жирафа.
Мы возвращаемся в гостиную, где за это время более — менее возобновился разговор. Вернее, как выясняется, это не совсем разговор: Кир с Айшей обсели Ажгдийдимидина и заставляют его говорить вслух. Ай…
Айша, до сих пор притворявшаяся мебелью, в твёрдой уверенности, что её разговор не касается, встрепенается и розовеет.
— Я думала, ты закончил с ней заниматься.
— Ну как… в сторону увеличения энтропии оно движется… или вы что — то ещё имели в виду?
— Ну хорошо, — разводит руками Азамат. — Не хочешь, не надо. Отдыхай.
Я предоставляю Азамату разбираться с этими не говорящими на цивилизованных языках тётками. Впрочем, долго разбираться не приходится: мама кланяется по правилам, а потом заключает сватью в жаркие объя…
— Ну почему чушь, это всё полезные вещи. Не обещаю, что прямо совсем каждый день получится, я всё — таки работаю много, но постараюсь. В конце концов, время на занятия с сыном — это святое, все поним…
— Пока что у него другая работа, — напоминаю.
— Да ладно, до двенадцати лет всё ребёнок. Ну раз не устал, то пошли, может, погуляем? На лодке покатаемся?
Кир довольно грубо выхватывает их у него.
— Да нету его, — говорю. — Он на стоянке.
— Того, кто собственной жены боится, — бросает ему в лицо Алтонгирел.
— Да, неплохо, неплохо. Полуторалетка, да?
— Спасибо, — скалится ребёнок и бежит к конуре.
Старейшина жестом предлагает нам спешиться, и тут же какие — то амбалистые ребята уводят лошадей в сторону, чтобы не закрывали вид. Маму и меня аккуратно снимают с насестов и ставят на землю.
— А что, — интересуюсь я, — предполагается, что у всех духовников, которые метят в Старейшины, есть страшные тайны?
— Ты поэтому так повернулся на том, чтобы пристроить Айшу?
— Не думаю, что мы до конца месяца тут просидим, — говорю. — Азамат работает, я тоже скоро приступлю, буду разъезжать. Вот в следующем месяце, когда Азамат опять себе отдых выкроит, устроим тебе пир.
— Так у меня тут, на Муданге, никого из друзей детства нету, — развожу руками. — Есть моя подруга, с которой мы вместе учились, есть моя ассистентка, и всё. Про имя мне никто условий не ставил, зато …
— Кир, успокойся, чего ты так переживаешь?
Меня усаживают на мягкий диван в то время как хозяева ютятся на табуретках.
— Солидарна, — усмехаюсь я, откидываясь на спинку, чтобы сбросить напряжение. Вот только забыла, что сижу я на полу и никакой спинки за мной нету.
С удовольствием подтверждаю сведения о цвете её волос: они не белые, а скорее того оттенка жёлтого, как высохшая на солнце сухая трава, и действительно свиты в плотные кольца. При осмотре интерьера я…
— Я тоже… наслышана, — отвечаю я, стараясь чего — нибудь не ляпнуть.
— Гуляет с собакой. Я ему сказал, чтобы на закате возвращался ужинать, но до заката ещё часа два.
— Не — не — не! — ужасаюсь я. — Никакого рассвета! Не раньше полудня.
На улице уже начинает светать, ночь сереет, снег создаёт белый фон. Азамат быстро шагает к унгуцу, чтобы поменьше морозить ребёнка, хотя тот не подаёт признаков замерзания. Внезапно он останавливаетс…
— Если хочешь, чтобы он с тобой нормально общался, ты должен быть по отношению к нему жестоким эгоистом.
— Так это я к чему, — внезапно встряхивается Алтонгирел. — Жалко мне терять квазара. Жалко и страшно. Я готов спорить на любые деньги, что она будет использовать силу. Но ты представь, Азамат,
— Да кого волнуют твои тесты! — фыркает Арават. — У меня глаза есть, и видят они ещё весьма неплохо. Мало ли, что там твои машинки пишут! Я своё всегда узнаю.
Там двое на диване. Нет, трое. Арон — раз, Алэк — два, и Арават. Который держит моего деточку.
Через пару часов мне неожиданно звонит Янка.
— Да ты и есть молодой, — удивляется Умукх. — Но ты сегодня намного лучше выглядишь. Вот бы тебе всё время такую штуку носить!
— А, ой, прости, — слышится его голос сквозь шорох кармана, и вот уже я наблюдаю носилки, шатко и неровно левитирующие в открытые двери Дэнова фургона. Немного неуклюже приземлив пациента на кушетку,…
— Что ты на самом деле сказал? — интересуюсь.
— Лиза, — Азамат кладёт руку мне на локоть. — Я думаю, на сегодня хватит подобных разговоров. Давай лучше чаю выпьем, дети — то замёрзли, наверное…
— Отлично! Ну — ка давай, почитай мне вслух.
— Значит, ты больше не моя пара! — выплёвывает духовник.
— Амамам ухаха, — по слогам объясняет мне дитятко.
— Ой, здравствуйте, — говорю невпопад. — А вы хозяйка леса, да?
Ребёнок прикидывает изделие по руке, но скорее для вида — у него на лбу написано, что лук ему понравился бы, даже если бы был в два раза выше самого стрелка.
Я не сдерживаюсь и хлопаю его по голове подушкой.
— Живёшь — то здесь, — отмахивается Унгуц. — А где родилась, кому какое дело.
— Ну ладно, надеюсь, до вечера вы доживёте без присмотра. Пойду отдохну от вас, извергов.
— Но Лиза, — он просительно делает бровки домиком, — я ведь ничего не знаю! Что мне с ним делать?
— О, — интеллектуально говорю я. — Ты уже тут.
— Ну можно, — Кир пожимает другим плечом.
— Но я же должна ему сказать, что его внешность тут ни при чём!
— Я вообще не знаю, как он мог хоть что — то понять, что она говорила.
— Мне показалось, вы выглядите уставшей, — осторожно отвечаю я.
— Её же Алтонгирел учить собрался, — переводит Кир.
— Он извинился! — быстро и весело говорит муж.
В отличие от околоземных планет — питомников, здесь грибы растут не по три — четыре, а большими куртинами, там, где ядовитой травы нету. Поэтому всё время смотреть под ноги не приходится, можно споко…
— Не, они в переговорной, — объясняю я. — Алэк там играет с кузенами, Сашкиными детками. Девочке пять, мальчику три, ну вот и Алэк к ним в компанию.
она соответствует только посерёдке, в талии, а в остальном вполне сойдёт за обеспеченную горожанку. Что же касается лица, не стоит ожидать увидеть в ней героиню древней баллады с собольими бровями и …
— Не кусочничай, — ворчу я, прослеживая направление ребёнкова взгляда.
— Знаешь, я что — то не хочу. Я же недавно обедала.
— Ваш портрет, Ахмад — хон, станет подлинным украшением нашей коллекции, когда из новости обратится в историю.
Уд качает головой и некоторое время молчит, потом вздыхает.
Азамат оглядывается на меня и замечает свежерасставленные бормол. Его брови скрываются под волосами.
— Обязательно, — соглашается Азамат. — Ну ладно, у меня завтра Судный день, так что раньше вечера не освобожусь… Надеюсь, к тому времени погода наладится.
— Во — первых, она вот сидит, — напоминаю я. — Прибереги свои заморочки для тех, кто знает, в чём дело, а то бедный ребёнок ещё решит, что ты не хочешь её учить. Я понимаю, для тебя это долг и всё та…
— Что же вы так легко утомляетесь? — аккуратно спрашиваю с напускным сочувствием. — Молодая ведь женщина. Не приболели часом?
— А я — то думала, это у меня одной такие трудности. А оказывается даже вам самой готовить приходится…
— Ну это же отлично, ты ведь давно хотела их навестить! По — моему, очень мило с их стороны нанести нам визит.
— Он уже побеседовал разок, — мрачно замечает духовник. — До сих пор по утрам голова болит. Может, ты мне расскажешь, чего он хотел, а потом передашь, что я вежливо со всем согласился?
— Да у тебя шрамы — то уже почти не видны, — принимаюсь уговаривать я. — Цвет здоровый, кожа тянется, чувствительность нормальная. Подумаешь неровно! Ты же его почти не трогаешь! И вообще, поначалу у…
Минут через пять я решаю, что дала Алтоше достаточно времени на то чтобы собраться с силами и мыслями, и пора бы уже ему что — нибудь сказать.
Кир поджимает губы и отворачивается, бубня что — то вроде «отлично, блин, кто меня за язык тянул?»
— Мне особенно нравятся в книжке про Атвэя — охотника, — говорю. — Гляди.
— На его личности вот это скажется, как только он посмеет ко мне хоть на полметра приблизиться!
— А что ж вчера не сразу поняли, что это он?
— Вот она, моя страшная месть!!! — провозглашаю я, пользуясь моментом.
— А мы… сегодня посмотрим кино с подписями?
— Ты сам — то не обидишься? — уточняет Азамат. — Ты же готовил.
— Привет, — скалится Азамат. — Можно, наверное, только ост… О, Алтонгирел, привет!
— Я понимаю, она знающего отличить не может, но ты — то куда смотрел?! Он же мог тебя как угодно заворожить, балбес ты маленький! Ты себе вообще представляешь, что такое — иметь во врагах знающего?!
— Взяли, взяли, — заверяет Азамат. — Пойдём, всех сама увидишь. Тебе не жарко в диле — то, ма? Лето на дворе, даже у вас на севере не те погоды, чтобы так кутаться.
Кир стоит, ссутулившись, между двух бравых ребят из отдела безопасности и злобно зыркает на нас.
— А — а, — понимаю я. — Ну и кто этот человек?
Ирлик сматывается через окно третьего этажа, а я возвращаюсь в гостиную, где происходит цыганочка с выходом: матушка натурально троллит Аравата. Азамат с мелким отсел подальше, чтобы не принимать уча…
— Чегой — то, она ходить не может, что ли? — спрашивает матушка, наблюдая за моими действиями.
Мне открывает степенного вида дядька с чистым столичным выговором и, указав охраннику на подсобку, провожает меня наверх, в «кабинет госпожи». Слово «кабинет» он произносит с особой важностью и, мне …
Я выбегаю из дома прямо в тапочках, кроссовки — то остались сохнуть на печке. Хозяин выскакивает за мной вообще босиком. Служанка провожает нас с крыльца ошарашенным взглядом.
— Я тут с капитаном занят, — хихикает Эцаган.
Я замечаю, что вокруг дома уже собралась немаленькая толпа зевак, так что, очевидно, Алтонгирел работал на публику. Я пробираюсь садами — огородами до дома Эцагана, куда духовник вскоре доходит, еле …
Азамат ещё раз напоследок с надеждой окидывает взглядом толпу, которой Алтонгирел повелел оставаться на приличном расстоянии от нас, но никого необычного там нет.
— Даже я его видел! Два раза! Он меня за ухом почесал!
— Может, просто не привык… — пожимаю плечами. — В Худуле он не сразу стал одежду выбирать. Хотя и не упрямился, как сейчас, но тогда он нас боялся… Ничего более толкового в голову не приходит.
Тирбиш возвращается с прогулки с Алэком, мелкий тут же требует моего внимания, а мне приходится отвечать на сотни вопросов про то, кто, как и чем занимается с юным князем, какие ему читают книжки, по…
Азамат с Ирнчином напряжённо переглядываются.
— Кир! — восклицает Азамат с таким праведным гневом на лице, что хоть ещё один парадный портрет рисуй. — Ты о чём думал вообще, хуже Лизы!
— Ну — у, я хочу лечить! — расстраивается Кир.
— Да, я так понял, она очень хвалила Азамата.
Я слушаю их одним ухом, в то время как основное моё внимание поделено между завтраком и Бэровыми иллюстрациями к биографии Ирлика. Вышивку — то из чего — то делать надо… Картинки, конечно, замечатель…
— Лизонька, — резко меняет тему Азамат. — Мы сегодня в столицу возвращаемся?
— Ну… Он не подумает, что я их… без спросу взял?
Мелкий с энтузиазмом открывает рот. Процесс пошёл.
— И ты хочешь мне сказать, дорогой друг, что ты это не нарочно?
— Ну, я так понимаю, за проект вы берётесь? Вы тогда прикиньте, сколько вы бы хотели за него получить, всё — таки большая сложная работа, и довольно важная…
Он бросает на меня взгляд через плечо, странный какой — то, печальный или виноватый, не поняла. Ещё один жизнью обиженный на мою голову, что ли? Надо что — то делать с этими муданжцами, а то прям ост…
— Скучно с Унгуцем не бывает, — заверяет его Азамат. — Тут ты можешь на него положиться.
— Что ею занимается Ирнчин, — тут же отвечает муж, щекоча Алэкову пятку.
духовник велит за ней присматривать. А ты тут вообще ни при чём! Летаешь, где хочешь, гуляешь направо и налево со знойными эспажанками, а жену чуть что подозреваешь в измене! И почему бы это у тебя х…
— Это тебя так разозлило, что я ему не разрешила вчера вторую порцию мяса съесть? — спрашиваю.
Куница, почувствовав моральную поддержку, рявкает ещё несколько раз для самоутверждения и успокаивается.
— На этом ездить — только ругаться, — сообщает он.
— вопрошает маменька, брезгливо двумя пальцами приподнимая чашечку. —
, — наставительно сообщает Янка, до которой не долетело.
— мама возникает перед нами и делает широкий жест рукой. —
— Ты молодец, ты отлично справился, — замечаю я.
— Чур в доме не курить, — предостерегаю я, разливая суп.
— Подвинься, — мрачно требуют сверху. Азамат послушно влезает обратно в окно и отходит в сторону. С края крыши свешивается узкое длинное тело и одним движением переправляется на чердак. Автоматически…
— Да он не хлюпает, просто голос какой — то зажатый.
— Тебя советники не убили ещё за нашу фотку? — усмехаюсь.
— Я не хочу! Мне не нужно его расположение!
— В тот день я поздно проснулся, спустился в гостиную. Мать лежала на полу, тяжело дышала и держалась за грудь. Прохрипела, чтобы я бежал за целителем. Я закрыл все ставни, оделся, вышел, запер дверь…
— А это чтоб не опаздывал, — скалится Кир.
— Мне вообще этот Сержо не нравится. Отношение у него какое — то неправильное.
— После прошлого раза я к тебе в сапогах на артун не подойду, — бросает он, выходя в коридор.
— Ага, восьмилетнего парня! Как же! Ты знаешь, например, как они там моются?
— Ну чего ты, Алтон — хян? — Унгуц похлопывает его по плечу. — Кормящей женщины не видел никогда?
— Я то же самое сказал, — кивает Кир. — А Хос от таких штук просто тащится, он до сих пор не может бусинку в пальцы взять. Хорошо, отец придумал ему колпачок на коготь надевать, так он хоть по экрану…
Ирлик так и остаётся на полу, потому что не может встать от громового хохота.
— Я его заказал у мастера, — просто отвечает Азамат.
— Вон лошадь возьми и навьючь, на неё всё сразу влезет.
— Ты думаешь, это мог быть Интгилиг? — задумчиво спрашивает Азамат.
— Не думаю, что у него на самом деле такой утончённый вкус. Скорее, он просто хотел сказать Азамату что — нибудь ужасно обидное, а это подвернулось на язык.
— Ты чего? — спрашиваю, почему — то шёпотом.
— Вчера пёс оставался в гостиной… — пожимаю плечами. — Разве что потом нашёл лестницу и поскрёбся к хозяину… Наружу — то он выйти никак не мог, обе двери заперты.
— У вас какие — то странные вопросы, — замечаю. — Мне казалось, духовник нужен для того, чтобы успокаивать душу человека. А вы сначала Азамата растоптали, а теперь меня допрашиваете, как на суде. Я, …
— Да так, пройтись… Я недавно приехала и никогда раньше не была на Муданге, вот, хотела осмотреться…
— Я пришёл на твоего сына посмотреть, и вошёл бы, Арон там или не Арон. Стыд надо иметь — родному отцу наследного князя не показать! Вроде я от тебя отрекался, а кажется, будто ты от меня!
— Да нет, так, потянул немного. Боязно подставлять.
— Да, да, — кивает, вспоминая. — Я тогда подумал, что у землян, должно быть, как — то по — другому устроено зачатие… Так что же, твой отец не женился на твоей матери?
Вздыхаю. Это не ребёнок, а солдат какой — то. И ведь не скажешь, что Азамат особо грозен или требователен, не орёт, не наказывает. Кстати, вначале, кажется, Кир был с ним на «ты». Видимо, титул с «ты…
— Отличные котята! — говорю. — Кстати, надо бы их побаловать. Азамат, какое у нас молоко свежее? Ну — ка, кися — кися…
Скорее всего, только благодаря этому моя жизнь наконец — то вошла в более — менее стабильное русло. Конечно, когда твой день состоит из младенца, подростка, Императора, хозяина леса в переходном возр…
Кир улыбается до ушей, а Арон сильно удивляется.
— Ты просто очень хочешь в лодке по Долу покататься. Ладно, сейчас устроим. Только переоденься, ради богов!
— Господин Император, не поймите меня неправильно, я просто пытаюсь поступать по закону и совести.
— Она на самом деле не его мать, — говорю. — Она его украла.
— Что — то мне подсказывает, милый мой, что тебе не пристало жаловаться. Твоя жена заслужила культурный отдых.
— Что смешного? — ворчит Хос. — На лапу мне наступили.
— Погоди — ка, а уши или руки его ты не разглядела?
— А разве не надо говорить «несчастные рабы»? — снова встревает Алтонгирел.
Азамат разгрызает ещё орех, выковыривает ядрышко и отдаёт мне.
— А, то есть, вы планируете, — соображает Азамат. — Как летяги, да?
— Я не робею, просто, ну, это же бабушка. Ты извини, я всё время недооцениваю, какое она может произвести впечатление на свежего человека. Я могу всё отменить, если хочешь.
машет руками, как будто мух отгоняет. Те ржут и расходятся.
— Я полагаю, — с расстановкой произносит Азамат, — что он тот сад сам посадил.
— Не, — мотает головой Кир. — Пускай там стоят, тут — то жарко. Я вроде глянул, они плотно закрыты, звери не залезут.
— Он как — то скручивается весь к животу, — говорит Азамат. — Действительно очень быстро. И всё, что на нём надето сначала разделяется на волоски, а потом встаёт вертикально, получается шерсть.
— Завтра на рассвете, — говорит уверенно.
— Как ты вообще могла остаться ночевать в доме знающего? — хмуро спрашивает Азамат.
— Не трогай меня, запачкаешься, — поступает ответ.
— Он меня давно не видел, — насупленно отвечает Кир.
— О том я и говорю, — вздыхает супруг. — Плохой из меня отец.
Ирлик внезапно широко улыбается и потирает руки.
Коты отвечают разрозненным фырканьем и начинают расходиться. Те, что сидят на деревьях, превращаются, залезают ещё повыше и прыгают, растягивая межлапные перепонки, их подхватывает сильным снежным ве…
— Понимаешь, Лиза… Только не злись, но… когда я говорил, что хочу ребёнка, я всегда представлял себе сразу большого, с которым можно вместе заниматься чем — то интересным… У нас ведь обычно лет до тр…
— Так вы теперь инвестор? — улыбается Азамат, подавая Киру новый пакет.
— Я Бэр, — после секундной ошарашенной паузы выпаливает юноша. — Подмастерье, учусь у мастера Овыаса. Я хороший ученик, родился под Долхотом, отец рыбак… Я зашёл за мастером, потому что он задержался…
Вот тут я и вспоминаю, что нараздавала обещаний спросонок.
— Вряд ли, — мягко успокаивает его Азамат. — Скорее всего, никто ему не будет верить. Но и вам тоже, потому что они решат, что это кто — то другой прикидывается вами.
, полностью поглощённый заботой о чём — то маленьком и беззащитном… Раз уж эта вышивка ему в подарок, пускай он почаще смотрит на себя
— Да ну?! — вылупляется Тирбиш, окончательно просыпаясь.
Выйдя из первоначального ступора, Эцаган поднимает брови.
— Так это ещё что, — продолжает Янка, упирая руки в боки. — Тот мужик, он тоже знающий оказался. Как смог разогнуться, чё — то там стал колдовать. Авьяс его отшил, так он Авьяса приколдовал к стенке,…
— Бодрит, — щурясь от приятных воспоминаний поясняет Хавис.
Азамат, который сидел задумавшись носом в кружку, оживляется.
— Да, я вижу, ты подумал, — после долгого молчания произносит Асундул. — Я бы даже сказал, у тебя наболело. Но я всё равно не могу одобрить, что ты под влиянием супруги собрался превратить Муданг в м…
Мы успеваем как следует промёрзнуть, притоптать снег, сплясать вприсядку и согреться к тому моменту, как Хос наконец возвращается. Он появляется почти на самой макушке высоченного дерева чуть в глуби…
«Учись хорошо и живи в своё удовольствие», — рисуются новые слова.
— Да, обязательно, вот, найти бы только честных людей…
— Ну значит, всё в порядке, — улыбается Азамат.
— Ещё как! — фыркает Яна. — Девочка со мной работает, так ваш красавец каждый вечер в приёмной её дожидается, не дай бог задержаться на работе — съест!
— Переселять зверей нельзя, потому что мы не можем учесть все нюансы их места в родной экосистеме, не сможем воспроизвести их в другом месте, и в итоге все подохнут. А людям что, люди приживутся. Это…
— Что — то ты путаешь, — хмурится странник.
Кир с Айшей возвращаются с прогулки с Филином. Зимой на снегу он не пачкается, и я разрешаю пускать его в жилую часть без предварительной санобработки. Туннель, впрочем, Филину не нравится: у него па…
— У него и имя гласное! — выпаливает Кир, полностью игнорируя меня. — У тебя уже есть законный сын с гласным именем! Зачем
Ребёнок дрожит, по щекам текут слёзы. Азамат совершенно ошарашен. Я протягиваю руку успокоить Кира — Азамат его довёл, конечно, это ясно, но, может, если он выговорится и выплачется…
— Азамат, не дури. Он тебе радуется, потому что ты папа. Красота тут ни при чём.
— Ты это, Лиза, — он сглатывает, — будь хорошей матерью.
Я выскальзываю, предчувствуя головомойку. В коридоре идиллия: Эндан зачитывает детям и зверям тексты с плакатов не стенах — первая помощь, причины пищевых отравлений, гигиена… Все восторженно слушают…
— Ну так а ты для чего нужен? Выстрелил, как из пушки, даже нам ничего не сказал, а она должна сама за собой присматривать? Ты вообще можешь отменить то, что она делает?
— И, разрешите спросить, что именно он делает для этого?
— Я ей всё рассказал, — с нажимом сообщает Азамат.
В деревне Акулья Пасть сейчас бабье лето, тепло, красиво. Располагается этот населённый пункт на треугольном мысу, окружённом рифами, как будто в зубах океана. Впрочем, смотреть на красоту мне долго …
— Ну во — от, — протягивает Кир. — А обещал показать, как летает.
С этими словами и ещё разок погрозив Старейшинам стуком кулака по полу, Ирлик кувыркается в воздухе и исчезает.
— А кто ж тебя неволил? — интересуется Азамат. — Сам приехал на два дня раньше, терпи. Кир, погрей ему жаркое, я тут закончу.
— Не переживай так, — спокойно говорит Азамат, поглядывая, как мы с Ирликом стонем и хватаемся за животы. — Хос никому здесь не причинит вреда, он пришёл по делу.
— Вон, на холодильнике лежат. А что из них делают?
— Нет, малыш, я уже старый в прятки играть, — возражает Арават, величественно опускаясь на диван. При всём моём к нему своеобразном отношении, я вынуждена признать, что он умеет себя подать, пожалуй,…
— Так я тоже мальчишкой на эту башню лазал! Я, правда, постарше был и уже в школу ходил, но за соседями следить всё равно было весело. А один раз случайно увидел, как отец… а, ладно, не важно.
— Вы едете? — спрашивает Дэн. — Тогда полезайте.
Кир хмыкает, извлекает из короба часть кудели и садится её разбирать. Я приземляюсь рядом.
Азамат собирается что — то возразить, но я его перебиваю.
Муж мой приходит, как и обещал, не поздно. От него веет прохладным ночным воздухом.
Алтонгирел явно напрягается, но сдерживает возражения.
Кир смотрит на его затравленно и хлопает ртом. Я раздражённо вздыхаю.
— Ну, что ж, если он не нашёл себе занятия поинтереснее… — развожу руками и поднимаюсь, чтобы забрать Алэка.
— Что, и белки из правовращающих? — интересуюсь я.
— За что? Так неправильно. Сам найду. Больные у людей просят.
Дальше мы летим под звуки бабушкиных нотаций из нетбука, Азамат твердит упражнения, а мы втроём хрюкаем, изо всех сил стараясь не заржать в голос, чтобы не получить нагоняя от бабушки.
— Напротив, я всю жизнь мучаюсь совестью из — за того, что не смог оправдать твои ожидания, — возражает Азамат. — Даже сейчас. Но я над собой работаю.
— Какая была ваша первая работа. Я торговал х- чем?..
Я соглашаюсь, что Киру с нами, раздолбаями, тяжело, прощаюсь и отключаюсь как раз перед тем, как мои возвращаются в дом. Едва Азамат показывается на пороге кухни, становится ясно: они снова повздорил…
— Ага, хорошо, — кивает странник, полностью пропуская намёк про младшего. — Ну и как вы объясняете мужу, почему утром вы ребёнком не занимаетесь?
— Ты есть — то будешь? — спрашивает Азамат.
— Кстати очень может быть, — соглашается Эцаган. — Жалко, что он бросил, хоть бы старших брал, кто поразумнее…
— Вот оно что, — невесело говорит он, теребя бороду. — В таком случае, я к вам туда пришлю фотографа, а поговорим потом, когда вы приедете, иначе я в бюджет не уложусь. Только вы не очень тяните, я л…
— Ладно, — я наклоняюсь и целую его в нос. — Не последний день снег, ещё погуляем вместе. А я тебе вечером что — нибудь испеку вкусненькое.
Байч — Харахи возвращаются затемно. Я слышу ржание, беру сковородку поувесистее и встаю сбоку от входной двери. Увы, реакция у Азамата хорошая, и он ловит сковородку в воздухе, войдя первым.
— Тихо, тихо, — осаживает обоих Азамат. — Не надо ссориться. Право слово, вам нетрудно будет называть его так, как ему нравится. Хозяин леса согласен приносить вам дичь из лесу в обмен на сурков. Как…
Налюбовавшись на дворечики, мы выходим в центральную часть. Она поделена надвое: с одной стороны разнообразный Императорский транспорт, с другой — природа Муданга.
— Очень хорошо, этой планете позарез нужны свои кадры. Я бы замолвил за него словечко, если надо, хотя, думаю, вы и сами с усами, — подмигивает он.
— У нас принято сообщать о потенциальной биологической опасности сразу по обнаружении! И любое подозрение считается достаточным основанием для сообщения.
Со второго раза я вывожу три строчки — муданжским, всеобщим и родным алфавитом вперемежку.
Ажгдийдимидин просительно смотрит на Азамата, мол, урезонь ребёнка. Но Азамат качает головой.
Эцаган открывает рот возразить, но Азамат останавливает его, подняв руку.
— А что у него было с пальцем? — тихо спрашивает Кир у меня.
Алэк обнаруживает, что у дисков от пирамидки хорошая аэродинамика, и их можно запускать во все стороны по комнате. Хорошо, что у всей мебели бронебойные дверцы.
— Смогу. Ты права, это лучше, чем заставлять её забыть о ребёнке совсем. Так если что всплывёт, она не удивится. А кто присутствовал при родах?
Повесив трубку, Азамат выходит в прихожую, где ещё некоторое время хохочет до слёз. Я стою рядом и жду, пока его отпустит.
— Ой, да я не глядя всё свалил, не на себе же тащить. Кир, сынок, помоги, а то рук не хватает.
— Ну рассказывай, что у вас там стряслось.
— Они тут вообще не ходят, что ли? — вопрошаю, отцепляя юбку от колючих веток.
Мама тем временем пытается пробраться в чей — то неогороженный палисадник посмотреть цветочки, но Алтонгирел недвусмысленно преграждает ей дорогу. Мама нехотя возвращается на своё место в строю.
— Так будет лучше для всех, — встряхивает головой Алтоша и снимает руку Азамата со своего плеча, слегка сжимая по дороге. — Идите, успехов вам.
— А что значит этот жест? — любопытствует он.
Наконец щёлкает замок, и Кир являет нам свой мокрый лик. Азамат тут же даёт ему полотенце и, поскольку ребёнок не пытается никак его использовать, вытирает ему лицо.
Азамат некоторое время задумчиво теребит нижнюю губу, потом решительно кивает.
— Как ты собираешься это делать? — удивляюсь я. У нас на Земле в принципе есть технологии, но они все связаны с нейрохирургией, сложными синтетическими веществами и громоздким оборудованием.
Арават подскакивает с места и пытается что — то сказать, но только булькает, как рыба.
— С того! По опыту знаю! Что думаете, я со знающими не лаялся?
— Мгм, хорошо, я вас отвезу, — бормочет Бойонбот.
— Интервью — то? Да вот, только что. Ты будешь ему морду бить?
— Вот тут видишь, где кончается горох и начинается кунжут? А теперь увеличиваем — раз, ещё, и ещё… Видишь, спиралька? Это галактика Млечного пути, она так называется. А в ней… оп — па, вот она Земля.…
— Там тоннель, что ли? Хитро, — одобряет Азамат.
Внутри к Азамату сразу кидаются какие — то ребята.
— Спасибо, имигчи — хон, вы тоже отлично выглядите, — отзываюсь я, не сразу переключившись на радостный лад. Мы обнимаемся, после чего она снова вскарабкивается на стул, который ей немного высоковат.
Ажгдийдимидин устало трёт лицо руками и выглядит довольно растерянным.
— Сначала он таким не был… — цепляется за последнюю соломинку Азамат.
— О, на то было много причин, — пожимает плечами Алансэ. — Во — первых, я поздно заметила, что беременна. Во — вторых, у меня было мало денег, а обращаться за этим к Азамату казалось унизительно…
— Какие религиозные! — хватаюсь за голову я. — Вы что, всерьёз думаете, что ему тут кто — то
— Плачущих детей они любят ещё меньше, — веско отвечает Азамат.
— Тоже верно, — соглашается рассудительный Ирлик. — Ну тогда до встречи.
По его виску скатывается капля пота, но я по — прежнему не чувствую никаких сверхъестественных явлений.
— Хотон — хон, — негромко окликает меня пастух — долхотчанин. — Может, вы знаете, почём собачку — то покупали?
— Ки — и-ир! — взвываю я. — Ну думай же ты, что говоришь!
— Я не демон! — возмущается Хос, вызывая поток стонов.
— Ладно уж, ладно тебе, знаю, что сам с головой. Ишь, как за поводья взялся! — добавляет она, подмигивая мне. — Тебя — то ещё не загонял?
— Не так уж и далеко, — пожимаю плечами. — Вон возьми Азаматов звездолёт, он быстрый, там что — то около десяти дней выйдет. Или вообще до Гарнета, а оттуда туннелем.
Кир втягивает голову в плечи и поглядывает то на нас, то на деда.
— Ну, вообще, если я скажу им куда — нибудь не ходить, они и без меня не пойдут, — прикидывает Кир. — Но вот я не уверен, что они будут тихо сидеть и делать уроки без меня. Скучно же. Начнут беситься.
— Он мне проиграл питейное соревнование, — сонно сообщаю я.
— Это она соткала для тебя молитву, — скорее сообщает, чем спрашивает он.
— Хорошо, — быстро соглашается он и хватает связку колбасок — без триумфа и победного прыганья до потолка, которые можно было бы ожидать. В мгновение ока они с Айшей испаряются из кухни.
— Чайки — оборотни? — уточняю я, чувствуя, что у меня сводит лицо от задирания бровей. — В людей превращаются?
Я стою, где стояла, ничего не почувствовав.
— Спасибо за гостеприимство и понимание, — цедит он, разворачивается и уходит.
На улице не очень холодно, на небе тучи, сквозь которые еле — еле пробивается свет Второй луны. Филин, которого не взяли на рыбалку, при виде Ирлика поджимает хвост и исчезает в будке с приглушённым …
Янку и Ориву мне удаётся выцепить и того легче: они так замотались в последние дни, что были рады высочайшему указу вечером отдохнуть. Они могут пройти во дворец в любой момент и уже должны быть в го…
Ирлик, от греха подальше слинявший на табуретку в другом конце кухни, хлопает себя по лбу.
Азамат смотрит на меня пронзительно, совершенно не обращая внимания, что Алэк отковыривает у него с парадного диля цепочку.
Азамат открывает дверь кухни и приглашает гостя пройти, но тот медлит, принюхивается и поводит ушами. Боится, что там ловушка, что ли? Ох уж мне эти обиженные дети.
Поразмявшись традиционными играми, мужики переходят к поединкам. Первыми сцепляются Шатун с Бойонботом. Похоже, Азаматовы весенние уроки не пропали даром — уже этих двоих я почти не различаю, так быс…
— Слушай, Азамат, а нельзя парочку Старейшин сюда выписать на именование? А то уж очень не хочется в столицу переться.
— Здравствуйте, имигчи — хон! Как спалось?
— Кир! Ты что, нельзя так говорить! — шикает на него Азамат. — И не суди обо всех людях по одному человеку. Среди столичных Старейшин есть очень милые. Тот же Унгуц…
— Ну, а её можно запечатать? — продолжаю расспрашивать я.
— Наверное хватит уже, — неохотно говорит Тирбиш. — Мы столько не съедим.
— Здравствуйте, — сипит Айша и улыбается, но Ирлик никак не реагирует.
— Лучше просто это время со мной и с ребёнком проведи. Точнее, с двумя.
— Ну ладно, не всё так страшно, — Азамат пересаживается на переднем сиденье в более расслабленную позу. — Я видел взрослого демона, он не крупнее меня.
Мы идём гулять дальше, периодически закусывая грибочком или какими — нибудь лесными плодами (назвать здешних монстров ягодами у меня язык не поворачивается).
— Чудесно, а мне об этом кто — нибудь когда — нибудь говорил?
— Ирлик много про тебя расскажет, — сообщает она журчащим голосом. Зубы у неё треугольные и загнутые внутрь.
— Ну да, — вздыхаю я. — Хорошо, сейчас заберу, просто не хотела Кира одного оставлять, а он обещал побыть с пациентом…
Поскольку на Муданге магазины обычно находятся прямо в доме торговцев, у них нет определённых часов работы. Хозяин дома и не спит — значит, заходи и покупай. О наличии хозяина свидетельствует верёвоч…
Давненько не виделись! Как она тут, обосновалась?
— Пойдёмте в гостиную, поговорим, — наконец предлагает он.
— Князь растёт, — одобряет. — В тебя будет.
— Ясно… а сколько человек едет? Мы на унгуце?
Он исчезает. Мы с Киром возвращаемся к прерванному разговору о генетике вплоть до того момента, когда Алтонгирел с Айшей выпадают обратно.
— Пойдём, — подбадриваю Кира. — Мне ужасно любопытно с ним поболтать. Тебе нет?
— Короче, — возвращаю его к реальности. — Я это к чему. Старейшина Ажгдийдимидин говорить не может, потому что всё, что он говорит, происходит взаправду.
— Да вот, мы тут подумали, — поясняю я, — раз уж вы бог целительства, может, вы бы подлатали Азамату физиономию? Ну, естественно, мы бы обряд провели, как полагается, дары там, все дела…
— Азамат и сам в детстве был неугомонный, разве нет? — пожимаю плечами я.
— А ты как думаешь? — интересуюсь я, сколько же ещё времени пройдёт, прежде чем он поверит, что я с ним навсегда.
— Ну, там нет ковра на полу, — замечаю я. — А подвал не отапливается.
— Тоскливо, — сетую. — Жду — не дождусь, когда уже у Азамата эти объезды начнутся, а то не вижу его совсем.
— Иду — иду! — и Кир радостно уносится вслед за Азаматом хвастаться достижениями.
— А, нет. Это твоё наказание. Трудотерапия, так сказать… хотя ты не знаешь, что это. Неважно.
— Да, но только одного я согласна отвлекать такой ценой, — ухмыляется она, поправляя вырез. — Ну ладно, как твой богатырь? Голову держит?
— К Алэку он не подходил, — авторитетно заверяет Тирбиш. — Даже на террасу не поднимался, только подошёл, вон там стоял.
— Чтобы идти в лес, надо спрашивать разрешения у хозяина, а он, кажется, на меня обиделся. Да и вообще, ты — то в степи не был с нами, так почему не хочешь?
Я подавляю позывы к хохоту от комичности его прозвища в сочетании с серьёзностью ситуации.
— Да — да, извини, — быстро кивает Азамат и машет Киру, чтобы шёл за ним располагать коней в стойлах на стоянке унгуцев. Филин залезает в свою конуру, и я ставлю размораживать для него кусок мяса.
Остальные двое Старейшин улыбаются. Унгуц — хитро, а Ажгдийдимидин — мечтательно.
Тот нервно кивает. Старейшина больше ничего не говорит и начинает манипуляции с экраном. Пауза тянется долго, но из — за всеобщей сонности она не кажется напряжённой.
— Близнецы не обязательно совсем одинаковые, — говорю.
— Мать — то? — переспрашивает фотограф. — Да нет, она не считается.
Ну вот. В йогуртах они ему не мешали… Ладно, завтра творожный сделаю.
— Да у меня такое дело… Тут сын с югов вернулся, привёз верблюжьей шерсти — ну такой хорошей! Я вот хотела с вами поделиться, заодно и пошили бы чего — нибудь…
Мы дружно тянемся в ванную, пропуская вперёд замученного духовника. Он аккуратно снимает браслет и кладёт на раковину, потом закатывает рукава. Дедушка вносит ужин.
— Там некоторые стонут… У вас каждый раз так?
Азамат выныривает и отряхивается по — собачьи, гизик с косы свалился, и непослушные волосы немедленно расползаются по поверхности, как разводы туши. Я лениво лежу на спине, мечтая о том, чтобы потяну…
— Итак, — снова включается наш тамада, — смотрите во все глаза и запоминайте, вы будете детям своим и детям своих детей рассказывать о том, что видели сегодня! Прошу, Ахмад — хон!
— Да, только на три месяца сказали, — кивает Кир.
— Как на ячейку общества, — хмыкаю я. — Не знаю уж, кому Айшу отдадут в учение, но что — то мне подсказывает, что она не переедет.
— Не — ет, — удивляется Тирбиш. — А что, завелись?
Ребёнок послушно, даром что нехотя, собирается и клацает дверью душевой. Я следую его примеру, благо душевая своя при каждой спальне.
— Ничего, они крепко держатся, — бодро отвечает Тирбиш. — Ну давай ещё немножко, топ — топ и к маме!
— Ну так правильно, — замечаю я, — работать надо, а не сплетни распускать.
— С предсказаниями у неё пока что так себе, — излагает духовник. — Активные умения ей лучше даются. Как она повелевает, ты и сам видел, но и гуйхалахи у неё очень могущественные. А вот будущее… Мне к…
— И поэтому ты решила игнорировать моё мнение, — продолжает за меня Азамат.
Мангустовы яблоки почищены, разложены по бутылкам и подготовлены к брожению. Шкурки аккуратно сложены в большой мусорный мешок. Все трое мужиков валяются на полу, истерически хохоча, держась за живот…
— У вас очень необычная история… — пытаюсь поддержать светскую беседу я. — А Старейшина не против, что вы рассказываете?
— А… да… — выдавливает он. — Может, в другой раз?
— Замуж выходить придётся, — напоминаю я. — Это ж Муданг…
— Ничего — ничего, — я продолжаю милостиво улыбаться. Мастер сидит мрачнее тучи. Ему, видимо, довольно стыдно за простака — ученика, да ещё и теперь я точно знаю, что ему пора идти. Ох, чувствую, пар…
— Он опять заснул, — разочарованно сообщает Азамат.
Азамат хохочет и приобнимает смущённого Кира за плечи.
— О да, Сэсар просто бог кухни! И к тому же он такой душка! Говорить совсем не умеет, но дочери мясника уже передрались за него с дочерьми зеленщика, представляете! — Эсарнай рассказывает обо всех эт…
Я разеваю рот, не зная, что сказать. Азамат отшатывается с таким видом, будто его побили плёткой. Кир, воспользовавшись свободой, скрывается за дверью — и я слышу, как хлопает входная.
— Хорошо, — одобряет Алтонгирел, а потом, бросив взгляд на меня, добавляет: — Я считаю, ты приняла правильное решение.
По пути обратно, однако, я встречаю на улице мрачного Алтонгирела. Решаю подойти поговорить. Я его не видела с тех самых пор, даже не знаю, полетел он с моими родичами на Гарнет или нет и когда верну…
— Нет, легко! — мотает головой Умукх. — Но это просителю жизни стоит.
— Погоди, — говорю, — вот Эсарнай переведёт фильмы — то, тут все и осознают, что я с тобой делаю в свободное от работы время.
— Выучить, что ли, пару приёмчиков? Только, боюсь, засмеёт меня твой муженёк.
— Ну я что, дурак, Гхану говорить, что у меня пёс породистый! Он бы его продал сразу и всё. Я и сам двух других щенков продал, которых нашёл.
— Обязательно, — Азамат подхватывается с места и, уцепив меня за руку, несётся по коридору, я едва за ним поспеваю. Он резко тормозит у какой — то двери, засовывает голову внутрь.
Вскоре хозяин появляется снова во главе процессии из нескольких парней, очень на него похожих. Все они несут еду.
Тот сдержанно кивает, жестом показывает Айше, чтобы шла за ним, и они оба удаляются в гостевую комнату, аккуратно обогнув горку чёрного меха на полу.
— Не знаю, я потом с Араватом парой слов перекинулся, пока она в машине устраивалась, он такой был… угнетённый.
— Нет, — он мотает головой. — Только здесь, в Великих Лесах.
— Ой ты какой хороший! — не удерживается Унгуц. Асундул на него цыкает, но сам тоже улыбается в бороду.
— Я в том смысле, — продолжает Алтоша, — что раньше бы он так не сделал. До твоего появления он принимал оскорбления как должное, никому даже в голову не приходило, что ему обидно…
— он заглядывает в окно и встречается взглядом с вышивающими тётками. У тёток глаза становятся размером с мингь, то бишь, старшую монету. —
— Ну не совсем фанат, но мне очень интересно, — смущается она. — У вас такая долгая история, и страны все разные… И чем больше я узнаю, тем интереснее становится.
Бэр и правда оттянулся в миниатюрах, как мог. Из моей встречи с Ирликом в подземелье получился целый комикс.
— Да меня каждый раз в озноб бросает, как ты из дому выходишь, после этой истории со знающим! — выпаливает Азамат, и тут же отводит взгляд. — Прости, не сдержался.
— Рыба готова! — объявляет дедушка, моя руки. — Если вы закончили выяснять свои отношения, то я пойду призову Артемиду к порядку, иначе она ужин пропустит.
— А — а, Хавис! — восклицает Ирлик. — Да, как же, знаю его, здоровый такой котяра. М — да, он меня, конечно, повидал, как я винца приму, пару раз я ему лес — то поджигал… Но ты не трусь, я сегодня по…
— Азамат перед ним никогда рубашку не снимет.
— Довольно трудно забыть то, чего не знаешь, особенно когда твоё поведение всё время об этом напоминает, — замечаю.
Нас выходят встречать какие — то незнакомые персонажи из ЗС. Не то чтобы я знала в лицо всех тамошних чиновников, но эти даже по новостям не примелькались. Азамат с ними учтиво здоровается за руку, т…
— Так это и есть вход? — интересуется Азамат.
— И про игры тоже! Короче… помнишь, ты мне дала эти штуки, где загадки в пещерах решать надо?
— Муданжцев, конечно, — отмахиваюсь я. — Естественно муданжцы должны работать с хозяевами леса, для начала хотя бы потому, что на всеобщем они не понимают.
Я подбрасываю безлошадную Янку до Дома Целителей, и уж заодно захожу проведать пациента, прихватив мелкого, внезапно ужасно заинтересовавшегося хвостом моей отросшей косички.
— Это долго, — качает головой Азамат. — Мне уже сейчас нужно. Если ты знаешь, где твой отец живёт, я могу тебя к нему свозить, чтобы вы поговорили.
Я без энтузиазма протаптываю траншею в том направлении.
— Простите… — хрипло начинает он и осекается, видимо, по моему лицу хорошо видно, что не прощу. — Мм… Мне мыться сегодня?
— Забирайте! — выпаливает он, едва обретя дар речи. Потом, подумав, добавляет: — Если найдёте…
— У вас на Муданге, — объясняю я, — супруги носят одинаковые хомы, правда, только по торжественным случаям. У нас на Земле для той же цели принято носить одинаковые кольца, причём всё время, — я дела…
Дэн сидит пристыжённый, как Филин, когда его Кир застаёт на кровати. Пытается что — то сказать, но в итоге только сдавленно кашляет и кивает.
Я пожимаю плечами, дескать, знаю не больше твоего.
— Тебе действительно так нравится? — спрашивает вкрадчиво.
— Я это не прочту, — говорю в ужасе, глядя на бессмысленные значки.
— Вот, — говорю, — знакомься, это моя мама.
Приятно познакомиться, я Ирма. Ирма, понимаешь? Я, —
— А если не угробит, вырастет ещё одна такая же тупая корова, — пожимает плечами Кир. Я хмурюсь.
Азамат бледнеет, да и я, скорее всего, выгляжу не лучше.
— Поймут, конечно, — сокрушённо отвечает Азамат. — Но не могу же я его оставить в приюте.
Азамат просматривает оба появления по нескольку раз, наконец вздыхает и закрывает бук.
— З — здравствуйте, — нервно выдавливает Тирбиш.
— Ну, есть ведь всякие белки, лисы… чайки, в конце концов. Правда, я не слышал, чтобы они разговаривали, но как знать, если уж хозяева леса оказались говорящие…
— Я — то нормально, — успокаивает его Сашка, усаживаясь верхом на первого попавшегося коня. — Я, в отличие от Лизки, на лошади сидеть умею. У меня жена профессионально конным спортом занимается.
Асундул выпрямляется и откладывает наладонник.
— М — м. Хот — дугами. Нет. Хот — догами. Так?
— Не знаю, к хорошему быстро привыкаешь, — возражает Эсарнай. — Чужачкой быть не очень сладко.
Арон вздрагивает и нацепляет широченную улыбку непонимания, Янка покатывается.
— Ну ладно, уговорили. Не люблю сладкое, но раз другого нету…
— Да — да, в красках, — приподнимает бабушка тонкую татуированную бровь. Это она так улыбается. — Ладно, не отвлекайте меня, у ученика важный период. Лиза, иди познакомь своего мужа с моим, им будет …
— Ну привет, — развожу руками. — А вдруг ты действительно чем — то болен? Лучше лечиться сейчас, пока ничего не болит.
— Не верю я, что кто — то может знать будущее, — наконец выдавливает он.
— Что есть? Что — то я совсем тебя не понимаю.
Алэк преркащает причмокивать и громко тявкает в поддержку моей позиции.
— Ничего себе, такого молодого парня укатать, вот это я понимаю наследный князь!
— Да, это с ними можно! — подхватывает Ирлик. — А ещё можно картинки прямо из головы вставлять. Для меня это самое важное, рисую — то я отвратно, у нас Умукх всякими художествами занимается, а я — то…
— Я уж сколько раз говорила, да только у тебя на ушах сапоги надеты. Вот как разуешь, так и скажу.
Алэк, немного сдувшийся после отказа, снова оживляется и топает на зов. Арават сажает его верхом себе на ногу и принимается покачивать, декламируя какой — то стишок про лошадок и умудряясь при этом н…
— Кир — хян! — внезапно восклицает матушка. — Ты с улицы ящики не вносил?
— Так с ней безопасно рядом находиться? — уточняю.
— Видишь ли, котик, — я подцепляю его под локоть и присоединяюсь в расхаживании по комнате. — Мне Алтонгирел совершенно не кажется человеком, неспособным к сочувствию. Он с некоторым трудом выстраива…
— Я не совсем понимаю, зачем делать из этого такую страшную тайну, — встреваю я. — Тем более, тут вроде бы все свои. Право же, Старейшина, мы вам свои секреты доверяем, чего вы — то так нервничаете?
— Прикинь, дедуль, — выдавливаю я сквозь смех. — Азамат думал, я родилась с дырками под серёжки!
— Ладно, — милостиво соглашаюсь. — Так и быть, поработаю пилотом. С тебя ужин и сказка детям на ночь.
— Да, кстати, — включается в разговор маршал. — Где этот твой негуманоид?
— Лиза, прошу вас, обязательно расскажите об этой вещи Ажги, — просит Сурлуг. — Для него ведь цена не проблема, а если это действительно будет работать…
Прежде чем куда — либо двигаться мне приходится за гриву выволакивать Пудинга из куста. Скотина у меня послушная, но без пинка не верит, что я и правда чего — то требую. Алэка я приматываю к себе, од…
— Как вы можете так спокойно?.. Она же хочет
— Да вы просто мать — героиня, — качает головой Янка.
— Хорошо, ты его познакомила с моим братом. И какая от этого произошла польза? — нетерпеливо спрашивает Азамат.
— Мы ничего от тебя не хотим, — спокойно говорит он Киру. — Ты мой сын.
— Лиза! — зовёт из гостиной Кир. — А что тут за мешки стоят, Алэк в них всё время лезет?
— Его надо было назвать не Электрон, а Нейтрино. За всепроницаемость.
— И то хлеб. А то я уж боялась, он от тебя учиться стал. А ты же сама, как инопланетянка, даже истории не знаешь толком, сколько я ни трудилась…