машет руками, как будто мух отгоняет. Те ржут и расходятся.
Мама ещё некоторое время сопротивляется, но наконец общими усилиями мужики утрамбовывают её на лошадь. Я иду следующим номером. В принципе, я уже привыкла ездить верхом, но по случаю парада придётся сидеть в пол — оборота, и седла нет. Ох уж мне эти церемонии…
По пути обратно, однако, я встречаю на улице мрачного Алтонгирела. Решаю подойти поговорить. Я его не видела с тех самых пор, даже не знаю, полетел он с моими родичами на Гарнет или нет и когда вернулся. Решительно перехожу улицу, чтобы оказаться с духовником лицом к лицу.
— Нет, легко! — мотает головой Умукх. — Но это просителю жизни стоит.
— А — а, — понимаю я. — Ну и кто этот человек?
Остальные двое Старейшин улыбаются. Унгуц — хитро, а Ажгдийдимидин — мечтательно.