— А что ты мне прикажешь делать?! — взрывается Азамат. — Уже забыл, как сам в приюте побывал? Плевать я хотел на дворец, в конце концов, я никогда не хотел быть Императором и не просил меня выбирать!
Азамат оттаскивает трепещущие мешки за скальный выступ, где у нас оборудован уличный очаг, чтобы не чадить в доме всякими дымными блюдами. Матушка, едва перекусив, семенит следом, закатывая рукава, а Тирбиш провожает её таким взглядом, что я его тоже отпускаю повозиться с рыбой. Один Бойонбот сразу после рыбалки заваливается спать. Он сегодня поздно вечером улетает в космос вместе с Алтонгирелом, а ночью ему поспать не удалось, шакалий вой мешал, и вообще всякие жуткие звуки из леса. У нас с Азаматом и у Тирбиша окна на Дол, матушка ко всяким ночным звукам привыкла в своей деревне, а Бойонбот родился на Броге и большую часть жизни провёл не на Муданге, так что звуки дикой природы на него действуют устрашающе.
Кир снова косится на меня и на мою руку, которой я его обнимаю. Я быстро прижимаю его покрепче и чмокаю в висок.
— У себя дома я одеваюсь, как хочу. Не нравится — дверь найдёшь, — отрезаю я, включая кофеварку. — И вообще, если тебя интересует, как я одеваюсь, вон открой в планшете статью про меня, там полный список торговых марок с артикулами и ссылками на магазины.
— Ну давайте искать, разойдёмся немножко…
Азамат бормочет что — то про то, конституционно ли использование духовником своих способностей в таких целях, но в итоге смиряется.