Все цитаты из книги «Я вещаю из гробницы»
Он показал на деревянную коробку в углу, где на роскошной соломенной подстилке устроилась Эсмеральда. Я ее даже не заметила.
Я резко обернулась и обнаружила себя лицом к лицу с одетым в черное привидением.
— Ты имеешь в виду, сумасшедшая Мег, — громко поправила меня мисс Танти. — Мег, идите сюда немедленно, выйдите на свет, чтобы мы могли вас увидеть.
Носовой платок. Засунутый под противогаз.
— Пей, — сказала мисс Танти. — Вот, бери.
Раздались глухие удары, как будто он стучал носком ботинка во внутреннюю дверь.
— Я нема как могила, — сказала я, тоже собираясь сдержать слово.
Эсмеральда атаковала крошку, и та исчезла. Доггер бросил ей еще.
— Боюсь, ты неправильно истолковала факты, юная леди, — сказал он.
— Но он же пленник! Как они могут держать его взаперти?
— Никаких но! — возразила она, поднимая руку. — Я председательница алтарной гильдии и в таковом качестве считаю своим делом знать, что есть что. Дай их сюда, и я выброшу их в помойку, когда буду уход…
— Нарекаю тебя «аква флавия»! — провозгласила я.
— Благодарю, — сказала я и забрала мензурку.
Глаза Синтии закатились, и она рухнула на пол, будто ее подстрелили.
Будь благословен, святой Танкред, покровитель фактов!
Какое приключение это будет для Джослина! Я уверена, что мы сможем это устроить. Я позвоню викарию или, если потребуется, даже епископу, как только отец закончит со своим объявлением, что бы там ни б…
«Мистер Гаскинс сказал, что могла сохраниться в определенных условиях. Что-то насчет почвы».
— Просто иногда… иногда мне кажется, что я очень похожа на свою мать.
— Привет! — окликнул Адам, глядя в дыру. — В могиле кто-то шевелится.
— Они думали, что я кое-что нашла, — ответила я. — Они хотели, чтобы я это отдала.
— Не из здешних мест, верно? — спросила женщина, идя ко мне.
Осторожными маневрами я подобралась поближе.
Послышалось шарканье, и потом воцарилась полная тишина.
— Именно, — ответила я. — И в нарциссах тоже.
— Противогаз, — всхлипнула она, когда я закончила. — Почему, во имя неба, на нем был противогаз?
Он ухмыльнулся мне с выражением: попробуй откажись!
— Я забыла «Глэдис!» — воскликнула я, внезапно остановившись. — Мой велосипед! Я оставила его на кладбище.
Отрезанный от остального мира, дом стоял посреди моря дикой травы, из которой выступали поросшие мхом обломки камня — должно быть, когда-то это были херувимы, нимфы на урнах и фонтанах. Из земли торч…
— Что ж, продолжай, — сказал он мне после мучительно долгой паузы.
Мои мысли оказались прерваны звуками голосов на церковном крыльце. Я быстро прошла по траве и вошла внутрь.
Полагаю, я и так уже все знаю. Но перед ужасным сообщением мне нужно исполнить свой долг.
— Господи боже мой, — сказал он. — Я, разумеется, слышал о твоем знаменитом химическом кабинете, но я понятия не имел…
— Реанимировать, — наконец промолвил он. — Довольно умное слово, не так ли?
— Как ни трудно вам в это поверить, наверное, это мой вынужденный долг проинформировать вас, что она испытывала к Криспину то, что мои девочки именуют «нежными чувствами».
Тем не менее, он мертв. Чего тут ходить вокруг да около.
— Нет, — ответил Доггер, — но я слышал досужую болтовню слуг.
— Оловянными солдатиками. У нее были тысячи.
Викарий долго молчал, а потом тихо хихикнул.
— Но в то утро перед завтраком мне позвонила ее племянница Флоренс. «Тетя Милдред заболела, — сказала она. — Должно быть, что-то съела». «О боже, — ответила я, — как жаль. Мне придется вызвать такси …
За спиной отца моя вторая сестрица, Даффи, лизнула запястье и пригладила волосы по бокам воображаемого пробора на голове, словно умывающаяся кошка. Она изображала Неда Кроппера, помощника трактирщика…
Теперь до меня доносились голоса. Я находилась прямо под апсидой.
— Думал о том, что нам, вероятно, можно было бы произвести обмен. Скандал на скандал. Баш на баш.
К западу от церкви, почти скрытый туманом, напротив часовни припарковался синий грузовик. Из его открытого откидного борта торчали пара старых лестниц и партия грязных ветхих досок. Джордж Баттл, под…
Я отрицательно покачала головой. Раз уж он заговорил, я не осмеливалась его перебить.
Адам улыбнулся, как будто ему только что сделали шикарный комплимент.
Член городского магистрата молчал. Я не была достаточно убедительна.
— О, доброе утро, мисс Танти. Простите, я вас не видела.
Омерзительные яйца вкрутую с зеленым ободком вокруг желтка, смахивающие на планету Сатурн с ядовитыми кольцами, — их готовила миссис Мюллет, и одна мысль о них вызывала у меня тошноту — вынудили меня…
— Эти люди, — заговорила она слишком небрежно и слишком между прочим. — Эти люди в церкви. Что они с тобой делали?
Я замахала руками и ногами, но бесполезно.
Я задумалась, не это ли «довольно странное замечание» имел в виду викарий?
Накануне Доггер перенес один из своих ужасных полуночных эпизодов, во время которых жуткие хриплые крики сменяются хныканьем, еще более нервирующим, чем вопли.
Я улыбнулась при этой мысли, но лишь чуть-чуть.
«На полу гробницы рядом с лопатой лежала мумифицировавшаяся человеческая ступня».
— Я знаю. Он для того, чтобы добавить веса виндладе. Теперь спускайся. И осторожно.
— Она покупала их для Джослина? — уточнила я.
— Я бы сказал, что вы были в Богмор-холле, мисс Флавия.
Инспектор попытался подколоть меня, но мне было все равно.
Как я уже говорила ранее, надо же дать ему возможность хоть что-то обнаружить самостоятельно. Это честно.
Фели поигрывала нотами, разглаживая страницы ладонью, как будто они в этом нуждались. Даффи выудила книжку из-за подушек дивана и начала читать с того места, на котором она открылась.
— Фьюить! — присвистнул Адам и рассмеялся. — И полиция их не заметила?
Я продолжила в каком-то полусне спускаться по лестнице, потом, сама того не осознавая, прошла на кухню.
Вот еще одна причина, почему я люблю Денвина Ричардсона.
— Должно быть, ты Флавия де Люс, — добавил он, протягивая руку.
— Вы говорите о мистере Колликуте? — уточнила я.
— Прекратите, — повторила я, но она продолжала вопить. — Прекратите!
Я одарила мисс Танти профессиональной вежливой улыбкой.
На недостающем клапане был вытиснен герб или монограмма, и длительное пребывание под давлением, или в коробке, перенесло это изображение на пустую лицевую часть конверта.
— С удовольствием, мистер Ричардсон, — ответила я.
Я сунула фонарик между двумя трубами и, используя большие пальцы, вонзила ногти в замазку и расколола ее, как яйцо.
Мисс Танти согнула руку вокруг моей шеи и сзади вдавливала меня в кресло. Второй рукой она крепко удерживала платок у меня на носу.
— Должно быть, в этой маленькой комнатушке был сумасшедший дом, — продолжила я. — Все, о чем они могли думать, это о том, чтобы заставить его заговорить. Отдать «Сердце Люцифера» или хотя бы сказать,…
Я наблюдала, как моя рука потянулась к его руке.
Мои ногти отросли еще недостаточно, но их хватило, чтобы провернуть дело.
Должно быть, на какое-то время я лишилась сознания. Мне показалось, на века, но на самом деле, вероятно, прошло всего несколько секунд, пока я лежала оглушенная.
Лишившись своих мощных линз, мисс Танти осматривала кухню, и ее безумные глаза были огромными и усталыми, слабыми, водянистыми и несфокусированными.
— Не утруждайся, — добавил он. — У нас есть отпечатки твоих ног в документах. И отпечатки пальцев тоже.
Нет-нет, не благодарите меня. Я уверена, что вам и без того нелегко… Такая жалость, что Букшоу… не так ли? Я видела табличку у ворот. Так ужасно. Но надо искать положительную сторону. Птичка нашептал…
Я не могла поверить, что это произносит мой рот.
Спереди летящим и явно женским почерком было написано: «Дражайшему Джослину».
Я захватила одну из самых своих любимых отмычек; брекеты, которые я испортила прошлым летом, использовав их по тому же назначению в Грейминстерской школе. Они и согнутая вилка для солений — о которой…
— Смотрите, — пригласила я. — Четырехсторонние призмы. Из игольчатых кристаллов. CH4N2O.
Но тут Антигона взяла меня за руку, и ее улыбка засияла, как Средиземное море.
— В конце коридора, — проворчала она, и ее шаги двинулись обратно.
И вот мы стоим на дороге, словно неотесанная деревенщина на ярмарке, и глазеем, как незнакомец вколачивает табличку в землю наших предков.
Я остановилась на лестничном пролете поразмыслить.
Мисс Танти полезла в карман за ключом и открыла замок, и мне показалось это странным, поскольку никто в Бишоп-Лейси не запирал двери.
— Это для моих связок, — объяснила она и выпила жидкость одним глотком.
— Постой, — сказал инспектор. — Откуда ты взяла эту информацию?
Сержант мило покраснел, хотя я всего лишь сестра Фели.
— Конечно, он заперт, — произнесла я, вероятно, слишком громко. — За двойными дверями!
— О да, — произнесла я, лихорадочно пытаясь выцарапать еще хоть какой-то обрывок информации. — Она же домработница у Фостеров, да?
Три грации? Какая из них я, подумала я: Невинность, Красота или Любовь?
— Да, — ответила я. — На самом деле так и есть. Откуда ты знаешь?
Я приготовила свои химикалии. Назначенное время пришло и минуло.
— Нас тщательно обучали методам Сильвестра, Шефера, Хольгер-Нильсена и Барли-Плоумана.
— Нет. Вот в чем дело. Криспин, то есть мистер Колликут, очень часто участвовал в различных музыкальных фестивалях, поэтому в будние дни он редко бывал дома. «Вы изрядно сэкономите на селедке и капус…
Я уже собиралась занести в дневник свои подозрения, когда раздался легкий стук в дверь. Это был Доггер.
Две двери, два замка: один открытый, второй закрытый.
«Лучшая жизнь благодаря химии», как вечно пишут в своих рекламах в «Пикчер Пост» люди из «Дюпона».
К несчастью, человек, только что свалившийся вниз головой в могилу, плохо укомплектован инструментами взломщика. Однажды я сымпровизировала, сняв брекеты и выпрямив их в сносное подобие отмычки, но с…
Медленно продвигаясь по туннелю, я прекрасно понимала, что в земле над моей головой и по обе стороны от меня лежит все, что осталось от мертвецов Бишоп-Лейси, в течение столетий их частицы просочилис…
Она плеснула жидкость на ткань и прижала платок к моему носу.
Не то чтобы мне требовалось так много времени. Мой сон помог мне собрать последние части пазла в единое целое. До этого, хотя у меня были все факты, я не могла их сложить.
— Привет, Квентин, — по-дружески крикнул попугай из оранжереи. Эта зараза, видимо, поняла, что я хотела ее покормить, и теперь пыталась ко мне подлизаться. Но слишком поздно.
Она уронила пылающий носовой платок и начала метаться от стены к стене, закашлявшись.
— Боже мой, Флавия! — сказала мисс Пикери, главная библиотекарша. — Да ты книжный червь, верно?
Вверху над моей головой в дальнем конце алтаря Иоанн Креститель и его убийца были уже почти незаметны. В эти облачные мартовские дни сумерки сгущаются быстро, и, если смотреть изнутри церкви, окна Св…
Хотя прошло всего пару дней, мне казалось, будто я ждала этот момент целую вечность. Теперь он наступил, и я поймала себя на том, что колеблюсь.
Сначала я подумала, что речь идет об Адаме. Мистер Колликут сделал заметку в своей книге об Адаме Сауэрби? «Adamas» — это обозначение для «Адам Сауэрби»?
Чтобы отпраздновать это событие, я спланировала небольшой фейерверк в доме: просто несколько шутих, честно, и парочка веселых разноцветных ракет. Я разослала всем в доме написанные от руки приглашени…
Но если усилить увеличение, цвет угасает, пока наконец не разглядим, что каждая из частиц в реальности имеет не более чем бледно-розовый оттенок.
Я быстро пролистала стопку бумаг. Кажется, здесь примерно страниц пятьсот. Да, точно — они пронумерованы. Пятьсот тринадцать листов, каждый из которых исписан микроскопическим почерком мистера Коллик…
— Возможно, тебя заинтересует, Джордж, — произнес викарий, — что каменщику, который вскрывал могилы цареубийц Кромвеля и Айртона, заплатили семнадцать шиллингов за беспокойство.
Антигона открыла рот от изумления, и мне это ужасно понравилось.
— Ярууу! — завопила я, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие. — Я король замка!
Наполовину очистила ее, потом порезала на настолько тонкие ломтики, что сквозь них можно было бы читать Библию. Соорудив из них влажные припарки, я, убрав салфетку, разложила их на ее руке и запястье.
Вот теперь мы приблизились туда, куда надо.
Не зная, что делать, я просто стояла с глупым видом.
Отец и Фели подняли взгляды от сухих тостов.
В заметке на удивление сухо говорилось о смерти епископа — Танкреда де Люси.
Первой моей реакцией было выключить фонарь.
— Нет, ты не нашла ничего? Или нет, ты не отдала?
— Думаю, это просто мысли о том, что Фели выйдет замуж и переедет, — сказала я, и моя нижняя губа задрожала. — Я буду скучать по ней.
Я уронила простыню, сажу и закрыла глаза руками.
«Никогда не знаешь, что тебе пригодится», — однажды сказала она мне с довольно странным выражением лица.
Я одарила эту женщину своей лучшей улыбкой деревенской дурочки.
Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного.
— Боюсь, я не в курсе, — отозвалась я. — Это моя сестра Дафна — книжный червь.
— Этот камень никого не ждет, — сказал мистер Гаскинс. — У этого камня свои резоны, и он собирается выйти наружу, нравится нам это или нет.
Миссис Мюллет и Альф жили в живописном коттедже вблизи того места, где заканчивается Кобблерс-лейн, узкой тропинки, которая отходит от Хай-стрит и идет в никуда.
— Привет, Мег, — поздоровался Адам. — Давненько мы не виделись, не так ли?
Банкноты! С полдюжины банкнот по сто фунтов каждая!
Вот же досада. Честно говоря, я должна признать, что очень хотела возобновить старое знакомство с инспектором Хьюиттом. В настоящее время нас с инспектором связывали отношения, которые можно было оха…
И в этот самый миг на верху лестницы появилась голова Адама, его подбородок оказался точно на уровне каменного края могилы святого. Мне тут же вспомнилась голова Иоанна Крестителя.
Может, я видела призрак того, какой могла бы быть жизнь нашей семьи, если бы мы не были тем, кто мы есть.
— О боже! — произнес викарий. — О боже. Лучше мне позвонить констеблю Линнету.
— Конечно, викарий, — сказала я, мысленно прикусив свой язык. Только уже почти в дверях я шепотом добавила: — Может быть, заодно принести вам чашечку чая и печенье?
— Да, — сказала я ему, перекрестив сердце двумя скрещенными пальцами и вытянув вторую руку, чтобы он видел, что я не аннулирую крест тайком за спиной. — Это факт. Миссис Мюллет тоже так говорит.
Зажгла бунзеновскую горелку и протянула Адаму мензурку и пару никелированных щипцов.
— В посохе святого Танкреда? — Я присвистнула.
Я бросила еще один взгляд на Фели, но она не смотрела на меня. Она снова тупо уставилась на ковер.
— На самом деле, — продолжил он, — меня научила Безумная Мег. Мальчиком я часто гостил у тети на ферме Мальплакетов. Однажды во время своих летних шатаний в лесу Джиббет я наткнулся на Мег рядом с ви…
Я сунула руки в карманы кардигана, взглянула на небо, как будто интересуясь погодой, и, насвистывая, продефилировала к парадному входу.
— Нет, но не издалека, — ответила я, неопределенно взмахнув рукой в сторону севера.
— И вот мы, трое нас, расследовали все на раз-два-три, и не было никого умнее.
В будуар нельзя входить ни при каких обстоятельствах, а в кабинет отца можно входить только по его распоряжению.
Если вторую дверь можно открыть изнутри, в чем причина? Не впускать кого-то?
— Ты должна держаться от церкви как можно дальше. Понимаешь?
И нарциссы. Букет нарциссов и крокусов привел меня лицом к лицу с мисс Танти. Что там она сказала? «Не переводи свои крокусы понапрасну»?
— Оно происходит от двух греческих слов и означает «пожиратель плоти», — ответила я. — Древние греки делали их из особого камня, привозимого из турецкого города Ассос, поскольку считалось, что он пог…
Единственной резкой нотой в этой умиротворяющей сцене был алый фургон, припаркованный на мощеной булыжником дорожке, ведущей к главному входу. Я сразу же признала в нем фургон мистера Гаскинса, церко…
— Съешь кусочек тоста, — сказал отец. — И отправляйся обратно в постель. Я зайду взглянуть на тебя, когда мы вернемся домой.
— Какой чудесный пасхальный кекс, — говорила Антигона Хьюитт. — Вы должны дать мне рецепт, миссис Мюллет.
Я вернулась в вестибюль. И с дрожью подумала, что этот дом тих, как могила.
— Кто-то наверху лестницы, — сказал другой голос. — Они выключили и включили свет.
— Слушай! — сказал он, поднеся палец ко рту.
Фели в жизни своей ни разу не ходила на голове, но я поняла, что она имеет в виду.
Дом это или ящик в шкафу — получаешь глубокое примитивное удовольствие от копания в чужой собственности. Хотя часть меня испытывала глупый страх, то все же большая часть наслаждалась. Мне хотелось св…
Но постойте! Ведь он же сказал «мы»? Кто эти «мы»?
— Мне лучше уйти, — сказала я, взяв пальто.
Если это и правда кровь. Я едва могла дождаться возвращения в лабораторию и проанализировать вещество, которое собрала своей белой ленточкой.
Мне так не терпелось, что я даже не смогла сказать «от кого?».
Отец сложил газету, снял очки для чтения и убрал их в карман жилета.
Если его подержать закрытым на пару десять минут, кристаллическая структура карбоната кальция ослабевает. Еще минут десять в холодной воде — и если яйцом легонько постучать по твердой поверхности и п…
— Боюсь, что да, — сказала я. — В склепе. С противогазом на голове. В высшей степени необычно.
— Я видел тебя в церкви, — продолжил он. — Довольно находчиво — то, как ты спасла викария от травивших его репортеров.
Неписаным правилом выхода из Святого Танкреда всегда было «Первые ряды выходят первыми», так что после благословения, двигаясь к дверям, мы всегда имели возможность рассмотреть тех, кто сидел сзади н…
— Иногда я и сама прогуливаюсь в темноте, — рассказывала мисс Танти. — Пусть даже некоторые говорят, что ночной воздух вреден для голоса. Надо просто идти, закрыв рот и спокойно дыша через нос.
Проказа! Тайный страх каждой девочки и мальчика в Британской империи.
— А, — произнес он, укрывая меня одеялом. — Со снами это случается. Пожалуйста, ложитесь.
— Но все равно да благословит ее Господь, — сказала я. Это формула, которую мы используем, когда заходим слишком далеко.
Я встала на колени и заглянула под кровать. Слишком темно, чтобы что-нибудь увидеть. Я прижалась щекой к половицам, подалась вперед и просунула руку так далеко под кровать, как только смогла. Мои пал…
«А мне какое дело, веришь ты или нет? Я излагаю тебе факты, а от тебя только головная боль. Теперь дуй отсюда».
Не успела я задуматься об этом, как ответ пришел сам.
Черные ноты летели по белой странице. Черные тени рук носились над белой слоновой костью, словно пауки.
Она вытянула покрасневший кулак, глядя на него с таким видом, будто это не ее рука — кого угодно, только не ее.
Его замечания насчет Харриет — не то, о чем думают за кухонным столом. Мне надо обдумать это позже в уединении моей комнаты. В уютной кровати.
— А кто еще, по-твоему, это может быть? — проворчал мужчина. — Король Сиамский?
Его голос был довольно низким, слишком низким для мальчика, подумала я.
Минуту или две спустя я сдалась и кончиками пальцев начала внимательно исследовать камень.
Я вознесла к небу небольшую молитву. По крайней мере, это не инспектор Хьюитт звонил с требованием, чтобы я держалась подальше.
— Ты слышала о битве при Плесси, — сказал он. Это было утверждение, а не вопрос.
— Я бы сказал, что вы снова побывали в Богмор-холле, — ответил Доггер с честным и преисполненным добродетели лицом.
Прижав шею курицы к бревну и потянувшись за топором, она заметила меня в дверях.
— Мне следовало догадаться, — заметил инспектор.
Но Фели погрузилась в Мендельсона. С тем же успехом я могла бы обращаться к луне.
— Письма, да? — сказала миссис Баттл. — Ясно. И ты хочешь их вернуть.
Я неловко обошла ее по кругу, не желая поворачиваться к этой штуке спиной.
— Полагаю, да, — подтвердил Адам. — Ты что-нибудь знаешь о бриллиантах в истории?
— Ясно, — сказал инспектор, но я знала, что ему ничего не ясно.
Я покрутила головой из стороны в сторону и осветила канавы.
Я завтракала на кухне, потому что к тому времени, когда я выгнала себя из постели, миссис Мюллет уже убрала тарелки из столовой.
Раздалось металлическое клацанье, и я почувствовала ногами, что камень движется еще с большей силой. Я больше не могла сопротивляться.
Только Доггер был в курсе этой моей необычной склонности и убедил меня, что это потому, что при изучении трупов удовольствие от познания превосходит боль.
Я с трудом набрала воздух, чтобы заговорить.
Я набрала такую скорость, что мне пришлось тормозить двумя ручными тормозами и уйти вбок с разворотом, чтобы ни в кого не въехать.
— Снимайте с огня, — скомандовала я. — Осторожно.
Мистер Ридли-Смит, член городского магистрата? — призадумалась я.
«Эт’ все бомбы, — ответила миссис Мюллет. — Вот что г’рит мой Альф. Все их боятся с тех пор, как они сбросили бомбы».
— О, — сказала она, встряхивая волосами, и выболтала ответ с удивительно минимальным подбадриванием с моей стороны. — Нед Кроппер. Я думала, ты уже слышала это у замочной скважины.
Скорбные останки мистера Колликута каждые несколько секунд освещались слепящей вспышкой фотокамеры сержанта Вулмера.
Следующим был викарий. Он медленно выступил вперед, наклонился и, выглядывая из-за ног Томми, долго смотрел вниз.
Я интеллигентно пожала его руку, глядя прямо в его васильково-синие глаза.
Что я натворила? Неужели я позволила минутному приступу злости разрушить остатки достоинства де Люсов? Может, сейчас в церкви святой Танкред качает своей деревянной головой, плача кровавыми слезами и…
Фели однажды объяснила, что трубы регистра гемсхорн должны звучать, как флейты, сделанные из рогов животных, — они напоминали мне духовые трубки пигмеев.
И разве Нетти, замужняя сестра мисс Пикери, библиотекарши, не обитала в Незер-Уолси?
— Все в порядке, мистер Мюллет, — ответила я, — я тоже не люблю.
— Я схожу за ним, пока ты будешь пить чай, — сказала мисс Танти. — Позвоню кому-нибудь, чтобы тебя отвезли домой.
— Это правда, — сказал Адам. — Хотя епископы в целом не славятся своей гибкостью, этот, похоже, кардинально поменял свой взгляд на данный вопрос. Он отменил отозвание разрешения.
Я осторожно выбралась из внутренностей органа и вошла в апсиду, стараясь не задевать церковную обстановку.
Свистел ли он бездумно, или в этом скрывался некий смысл? Если так, то какой?
— О, бог с ней, с Церковью. Если они были достаточно глупы, чтобы выбросить бесценный бриллиант в могилу, вряд ли они так уж хотят его. Наверняка это дело проходит по одному из тех странных законов в…
Это просто частичка могильной пыли или останков какого-нибудь древнего обитателя Бишоп-Лейси — может, даже моего предка.
— Странная штука, не так ли, — сказал Альф, — в каждой деревне есть свои секреты. То, о чем не говорят. Никогда не обращала внимание? Я да.
Я одарила его почтительным наклоном головы, хотя знаю, что он меня не видит, поскольку его кости гниют в подземном склепе. Но береженого бог бережет.
Единственной проблемой оставались ноги. Они не просто были босые, без носков и туфель, их покрывали вонючие останки Кассандры Коттлстоун.
— Но все равно да благословит ее Господь, — эхом отозвалась Фели, правда, довольно кисло.
— Мистер Адам Сауэрби желает вас видеть, мисс Флавия. Проводить его сюда?
Затем я взяла две воронки — большую, сделанную из олова, и маленькую стеклянную — и вставила носики в противоположные концы резинового шланга.
Должна ли я оставаться рядом с ней? Присматривать, пока не взойдет солнце?
Глядя прямо перед собой, я направилась в церковь, оставив Адама Традесканта Сауэрби, магистра искусств, члена Королевского садоводческого общества и прочая и прочая, упиваться сознанием собственной з…
— Оставайтесь здесь, ладно, — сказал он, расстегивая нагрудный карман формы и убирая блокнот. С официальным видом ткнул в нас указательным пальцем и скрылся в церкви.
Это, само собой, зависит от его удельного веса. Из таблиц в дневниках дядюшки Тара я знала, что удельный вес золота — больше тысячи двухсот, а свинца — около семисот.
Я могу его опередить. По крайней мере, надеюсь на это.
Пока Фели не швырнула экземпляр «Псалмов старинных и современных» мне в голову. Что я точно знаю об органистах, так это то, что они совершенно лишены чувства юмора.
— Мы еще не подняли их, — ответил викарий. — Я подумал, лучше подождать, пока вы…
Под церковью он имел в виду епископа; под судом себя. Кто же, черт возьми, представляет полицию?
Она махнула рукой в мою сторону с таким видом, будто говорила: «на некоторых». Ей очень хотелось скорее сесть за орган, знала я. В конце концов, сегодня ее официальный дебют в роли органистки.
Повисла пауза, потом с той стороны донеслись звуки возобновившихся усилий.
Казалось, что прошла целая вечность, пока засов наконец отодвинули.
— Дальше к западу стоит Клайв с тридцать девятым полком. Роберт Клайв. По профессии он даже не военный, если уж на то пошло. Он бухгалтер. Бухгалтер! Но британский бухгалтер. И, несмотря на это, одна…
Потом с наглым видом я прошествовала по тропинке до самого входа в церковь.
Я мысленно загибала пальцы, пересчитывая жертвы: Гораций Бонепенни, Руперт Порсон, Бруки Хейрвуд, Филлис Уиверн…
— Хорошо, — сказала я. — Мисс Танти поймала его в углу органа и прижала пропитанный эфиром платок к его носу. Для этого не требуется ни особенной силы, ни много времени. Полагаю, десяти секунд достат…
За работой я не могла сдержать улыбку. Уже несколько недель Фели жаловалась, что орган расстроен, но она ошибочно винила в этом погоду.
В глубине моего мозга что-то щелкнуло, и я услышала этот самый голос, говорящий: «Петр Ильич Чайковский… Франц Шуберт… «Лебединое озеро»… «Смерть и дева»…» Тот самый голос, который доносился из спрят…
Я встала на ноги и выпрямилась во все свои четыре фута десять дюймов с четвертью. Я довольно высокая для своих двенадцати лет.
— Джослину Ридли-Смиту? — переспросила я.
Я подумала о кошмарных, но захватывающих ужасах, таящихся на их страницах: свинцовом параличе, бледности, обескровленности, головных болях, неприятном привкусе во рту, судорогах в ногах, затрудненнос…
Наконец мои мензурки были готовы, и я радостно замурлыкала, смешивая растворы и фильтруя их в приготовленную бутылочку.
— Возможно, если помолиться святому Танкреду… — начала я, и в моем мозгу забурлили идеи. — В конце концов, он наш покровитель. Как думаешь, нам не повредит то, что мы не англикане?
И, если уж на то пошло, что Синтия делала в церкви посреди ночи? Вдруг это она…
— Что это значит? — спросила я. — «Алой крови власть над зимой студеной».
Я помчалась за угол и на Хай-стрит и через минуту уже колотила в дверь коттеджа констебля Линнета, часть которого служила полицейским участком Бишоп-Лейси.
Инспектор мрачно кивнул, когда сержант окинул меня взглядом, который вряд ли можно охарактеризовать как одобрительный.
— Боюсь, не могу сказать, — ответил Доггер. — Звонивший не представился. Он настоял на том, чтобы говорить непосредственно с полковником де Люсом.
Не надо быть профессором Эйнштейном, чтобы понять, что мистер Колликут, вероятнее всего, умер от удушья. На самом деле я поняла это, как только его увидела.
Однако через некоторое время разум возвращался в мою бурлящую голову, и я понимала, до чего же мы с ним похожи и что именно этим отец больше всего меня и злил, тем, что вел себя точно так же, как и я.
— Вы сказали, что ленточка для волос — это первая причина, по которой вы пришли. А вторая?
— О небеса! — проговорил викарий. — Я волнуюсь, как школьник. Давайте я помогу вам.
Миссис Баттл долго на меня смотрела и затем неожиданно смягчилась. По ее лицу скользнуло подобие улыбки.
На юго-западе от Букшоу расположен перекресток, его левая дорога ведет через Незер-Лейси на задворки Доддингсли. Направо Святая Эльфрида, а немного дальше к югу раскинулся Незер-Уолси.
Нет смысла изображать притворную скромность, когда обладаешь сокровищем.
— Постой, — сказала Сондра, и я услышала шелест бумаги на том конце линии.
— Никаких но, — громко сказала миссис Мюллет. — Если я приду домой и скажу Альфу, что потеряла место, даже думать не хочу, что он скажет. А теперь ступай.
Но не перегибай палку, — говорили его глаза.
— Г’рят, он кровоточит, п’тому что его кости потревожили!
— Не настолько, как можно было бы подумать, — ответил Доггер. — На самом деле почти не заразна. У большинства людей естественный иммунитет к возбудителю этой болезни — Mycobacterium leprae.
— Они понятия не имеют. По крайней мере, сейчас.
Этого достаточно, чтобы кого угодно довести до белого каления.
Я медленно подвела разговор к самому важному вопросу.
— Думаю, скорее всего, ты права. Готова вступить в игру?
Неписаный закон вселенной гласит, что то, что ты ищешь, всегда оказывается в последнем месте, куда ты заглянешь. Он относится ко всему в жизни — от потерянных носков до поставленных не туда ядов, и с…
Между нами повисло молчание, пока мы оба размышляли о том, что неизбежно воспоследует.
Признает, что он частный детектив, но кто его нанял? И что ему известно?
— Благодарю, Доггер, — выдавила я, и мои глаза наполнились слезами. — Это много для меня значит.
Вот что я упустила из виду. Черт побери, дважды черт побери!
— Вас троих — мисс Дафну, мисс Офелию и вас.
Я не могла поверить своим ушам! Отец запрещал использование «инструмента», как он именовал телефон, за исключением самых печальных обстоятельств. Он относился к телефону так, как приговоренный к висе…
С такой рекламой епископ скоро отправит его на новую должность где-нибудь в районе Амазонки. Пресса безжалостна, и церковь тоже.
Что-то в этом духе, предполагаю. Но дело не сработало.
В трубе был какой-то комок — что-то высохшее, вроде окаменевшего чернослива.
— Конечно, — ответила я, внезапно насторожившись.
В мои мысли раздражающим диссонансом вторглись воспоминания о склепе и мертвом мистере Колликуте.
С воплем я проснулась, молотя руками и ногами по воде. Я выскочила из ванны, расплескав воду по полу.
— Рорфлёте означает «каминная флейта» по-немецки. Они сделаны в форме каминов.
Силуэт викария вырисовывался в открытом проеме спиной ко мне. Я наклонила голову, чтобы заглянуть за него.
На этом пути эти родственные души дарят доброту, общение, вдохновение, пропитание, дружбу, любовь, поддержку и заботу.
— Он перерезал себе горло много лет спустя в Лондоне.
И тут до меня дошло. Конечно же! Джослин, Джосс — это производное от Джойес.
— Давайте помолимся, — обратился к нам викарий удивительно сильным голосом, и мы все склонили головы. — Господи! Ты стал для нас прибежищем от рода в род. Прежде чем появились горы и были созданы зем…
Неудивительно, что люди говорят, будто видели привидение!
Через несколько минут я уже вылезала — тихо, осторожно — из окна портретной галереи на первом этаже.
Будучи католиками, мы обязаны поститься как минимум с полуночи, перед тем как получить святое причастие. Только те, кто был очень болен или находился при смерти, могли съесть тост с мармеладом.
— Ты пряталась, и не притворяйся, что нет.
Бильярдные комнаты, бальный зал, комната для рисования, библиотека — все остывшие, как пепел. Темный маленький кабинет забит до потолка юридическими бумагами и папками, внизу — более толстыми из перг…
И действительно. Сохраняя остатки этой чудесной улыбки в уголках рта, Синтия задремала.
— Черная дыра Калькутты, — произнес он, снова усаживаясь. — Должно быть, ты о ней слышала?
— Может, и видели, — ответила я. — Меня зовут Флавия де Люс.
— Есть много всего на земле и на небе помимо инспектора Хьюитта, — сказал Адам.
— Это Дитер, — сказала я. — Это он подарил тебе кольцо дружбы на рождество.
Мой хозяин сейчас сидел совершенно спокойно, полностью погрузившись в музыку, закрыв глаза и сложив руки на коленях, и его губы беззвучно шептали слова.
Справа от меня в гостиной человек, стоявший у стола мисс Танти, выпрямился от неожиданности и резко обернулся. Он копался в ее бумагах.
— Но я хочу спросить вас о миссис Ридли-Смит, потому что… что ж, потому что мне надо знать. Это важно и для Джослина. Надеюсь, вы поймете. Это может быть вопрос жизни и смерти. — И я добавила: — Секр…
Воздух наполнился запахом сернистого соединения водорода.
Открыв окна для вентиляции, я уселась ждать час, пока все три раствора дойдут до кондиции.
Адам остановился, уже почти скрывшись из виду. Вид у него был удивленный.
Мисс Танти воображает себя детективом-любителем. К счастью, она считает, что Адам и я — тоже.
— На самом деле его кости еще не потревожили, — сказала я миссис Мюллет. — Они слишком глубоко закопаны.
Я размышляла на эту тему, когда музыка смолкла.
— Открой-ка дверь! — громко позвал он, чуть ли не крича мне прямо в ухо. — Я с подносом.
На секунду предавшись расстройству, я протянула руку и прижалась пальцами к холодному стеклу.
Утром я поняла, что отец не спал, что он сидел с Доггером, пока тот не успокоился. В нормальном состоянии отец никогда бы не позволил, чтобы его увидели прижимающим к себе клочок туалетной бумаги, и …
Я не могла не пожать сама себе руку. Яру! — воскликнула мысленно я.
По ощущению от комнат первого этажа было очевидно, что дома никого нет, и через несколько минут я прогуливалась по помещениям так же свободно, как у себя дома.
Я кивнула. Я не сказала, что она узнала об этом вчера за завтраком.
В качестве финального жеста я взбила волосы в воронье гнездо и побрызгала холодной водой на лоб.
Пока у вас есть «люцифер», чтобы зажечь сигарету, улыбайтесь, парни, в этом шик…
В помещении разнеслось эхо яростных хлопков чего-то кожаного.
— Я уже иду, миссис Баттл, — окликнула ее я и услышала, как ее шаги замерли. Должно быть, ей тяжело подниматься по ступенькам и она не хочет делать это без необходимости.
— Разумеется, слышала, — ответила я. — Нам рассказывали в воскресной школе. Это легенда.
— Нет, мисс, — сказал он. — Вы не войдете. Здесь закрыто. Нельзя. Это место преступления.
Не успела я оскорбиться, как он сильно дернул за веревку.
Кабинет, как обычно, представлял собой скопище книг. Я переставила несколько стопок ветхих томиков с дивана на пол: с того же дивана, заметила я, на котором лежала Мэг во времена дела Руперта Порсона.
Потом, словно по мановению волшебной палочки, передо мной оказалась дымящаяся чашка чаю, и я ощутила особую благодарность.
Миссис Мюллет утерла мои глаза передником.
Кто же он? Нед Кроппер, мальчик на побегушках из «Тринадцати селезней», чьи представления об ухаживаниях выражаются в том, чтобы оставлять заплесневелые сласти на нашем кухонном крыльце? Карл Пендрак…
Он мне подмигнул! Инспектор Хьюитт подмигнул мне!
— Гм-м-м, — протянул он, окидывая медленным взглядом окрестности. — Не могу представить, чтобы ты собрала большую коллекцию в этом захолустье.
Я сосчитала до трех и отодвинула засов наружной двери, оставив ее приоткрытой, когда вышла на лестницу.
Это не совсем правда, но я пришла к выводу, что иногда можно подлить масла в огонь.
Викарий печально поднял брови. Больше ему ничего не надо было делать.
— В этом? Ничего особенного. На самом деле всякий хлам. Остался со времен войны.
Быстро сполоснувшись в раковине, я надела чистую одежду, расчесалась, почистила зубы и спустилась к завтраку.
Стоял один из тех чудесных мартовских дней, когда воздух так свеж, что наслаждаешься каждым дуновением; когда каждый одурманивающий вдох создает в легких и в мозгу такие новые вселенные, что кажется,…
Идеально, — подумала я. Мне нужно время, чтобы состряпать химический очиститель. Я что-нибудь смешаю в ведерке для угля — что-нибудь аммиачное и какой-нибудь окисляющий агент на основе хлора. А может…
— Эээ… Флавия, — сказал викарий, кладя руку мне на плечо жестом защиты. — То есть мисс де Люс.
Доггер бросил Эсмеральде еще кусок хлеба.
Если наблюдать через микроскоп при слабом увеличении, человеческая кровь сначала выглядит как вид сверху на коллегию кардиналов в шапочках и мантиях, прогуливающихся по площади Ватикана в ожидании, к…
Приготовленное на пару яйцо Эсмеральды и парочка тостов, поджаренных на бунзеновской горелке, сошли за плотный завтрак.
Это все, конечно же, имело место почти год назад, но при счастливом стечении обстоятельств Нетти еще больше обрадуется тому, кто захочет посидеть с ее близнецами.
В северо-западном углу к склепу прислонилась большая каменная плита, частично прикрытая обветшавшим брезентом, в котором образовались лужицы дождевой воды. Ткань удерживалась на своем месте обломками…
Вот и снова я здесь. В том самом месте, где умер мистер Колликут и где, если только я, к прискорбию своему, не ошибаюсь, он спрятал «Сердце Люцифера».
Мое сознание всячески противилось тому, чтобы глубоко погрузиться в эту проблему.
— О, ты наверняка обратила внимание, — сказала Фели. — Эти две старые гарпии, мисс Мун и мисс Танти, чистят перышки и прихорашиваются, сцепившись над могилой бедного мистера Колликута. Это все равно …
— Присматривай за окрестностями, — прошептала я. — Скоро вернусь.
— Джеронимо! — завопила я. Это боевой клич, прославленный американскими парашютными войсками, во всяком случае, так мне сказал Карл Пендрака.
Мармадьюк Парр — даже не зная этого человека, могу определить, что он один из тех, кого мой отец называет «экклезиастическими хамелеонами». Довольно противный тип. Почему он так хочет остановить раск…
У меня был соблазн отказаться, но мысль о славе меня победила. Химия — столь одинокое занятие, что в величайшие моменты никогда нет зрителей.
Мое лицо сразу же налилось краской, и в голове начало усиливаться давление, словно в вулкане Везувии.
— Хинли 80, — попросила я мисс Гулар на коммутаторе. Идеальный номер для окулиста — пара очков и следом монокль.
Трупы — совсем другой коленкор. Поскольку дыхание прекращается, одноокись углерода остается в теле на довольно продолжительный промежуток времени. И правда, хорошо известный факт, что одноокись можно…
Я вытащила пробку и налила эфир на салфетку, наблюдая, как по ее лицу распространяется равнодушное облегчение, и она посмотрела на меня с немым обожанием или чем-то в этом роде.
Там наверху, высоко над нашими головами вниз на нас смотрит резное деревянное лицо святого Танкреда, и оттуда падает еще одна красная капля.
Вот только я не сказала, насколько рано собираюсь встать.
Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать: я неслась по ступенькам вниз с такой скоростью, будто за моей спиной лаяли гончие ада. Я считала пролетающие подо мной ступеньки. Вот я уже достигла лестничного…
Я отлила немного дистиллированной воды в чистую мензурку, потом осторожно дюйм за дюймом извлекла ленточку из стеклянной пробирки, в которой ее принес Адам.
Глаза Даффи расширились, и голос опустился до шепота.
Не успели бы вы произнести «цианид», как «Глэдис» уже стояла, прислонившись к моей кровати, еще подрагивая после подъема, но радуясь возвращению домой.
— Благодарю, миссис Мюллет, — говорил отец, когда мои мысли вернулись к настоящему. Он благодарил ее не за истории о темных делишках на церковном кладбище, а за «жабу на дороге», чьи останки она убир…
— Я была самая первая, полагаю, — продолжала мисс Танти. — Я встала на колени и взяла образец «красного вещества» — кажется, так именовал его Джек Потрошитель? — пальцем на воротник и, ты должна приз…
Французский исследователь и артиллерийский офицер Рене Куинтон однажды заменил кровь собаки раствором морской воды и обнаружил, что собака не просто выжила и дожила до глубокой старости, но что через…
— Она призналась мне, что это был спектакль, — сказала я, умалчивая о том, что услышала это позже в доме мисс Танти. — Она мнит себя детективом и хочет участвовать в этом деле, возможно даже, что ее …
Вот что вертелось в моем мозгу, когда я поднималась по ступенькам.
— Кто этот… человек? — вопросил член городского магистрата Ридли-Смит. — Он не имеет права находиться внизу. Кто дал ему разрешение?
Я забыла, что мисс Танти была предшественницей мисс Мун в Святой Агате.
Неплохая награда. Я стояла у окна с сентиментальной улыбкой и без единой мысли, наблюдая, как она уходит, потом как муж увозит ее по каштановой аллее через ворота Малфорда в сторону Бишоп-Лейси, и то…
Как горько мне довелось пожалеть об этом со временем.
— Именно. «Викарий испытывает огромную боль, когда епископа опровергают». Достаточно ясно, что надо что-то сделать.
— Приемная закрыта. Пасхальное воскресенье, видите ли.
Миссис Мюллет закусила губу, изо всех сил стараясь быть благоразумной.
— Отлично! Я вижу, твоя репутация, которая тебя опережает, вполне заслуженна.
— Я рада, что вы оказались в церкви, — добавила я. — Я не вполне понимала, что делать.
Почему люди всегда цитируют «Гамлета», когда хотят казаться умными?
— Похоже? — внезапно спросил отец. Пять баллов за молниеносную реакцию. — Похоже? Ты имеешь в виду, что ты там была? Что ты его видела, мертвого?
Но тем не менее мне надо точно знать, ведет ли этот туннель прямо в то помещение, где я обнаружила труп мистера Колликута.
Оставалась небольшая вероятность, что мой фонарь заметят, поэтому я его выключила и сосредоточила внимание на тяжелой деревянной двери.
Епископский посох святого Танкреда, вырезанный из терновника Гластонбери, происходящего, как говорили, от самого Святого Грааля.
— Разумеется, — слишком быстро ответили мы с Фели в унисон.
Не спрашивайте меня откуда, но, проезжая на «Глэдис» мимо каменных грифонов на воротах Малфорда, я знала, что что-то не так.
— Вполне, — ответила я. — В Бишоп-Лейси все об этом только и говорят.
— Великолепно! — сказал Адам. — Следовательно, предполагаю, вы обнаружили «Сердце Люцифера»?
Я уж было собиралась развернуться и драпануть, но не сделала этого. Мои ноги внезапно что-то заморозило. Ну и ладно, все равно рано или поздно она до меня доберется. Мне не скрыться. С тем же успехом…
Должно быть, она обращалась к члену городского магистрата?
— Да, вот оно. Вторник. Твоя мисс Танти была записана на девять тридцать, но позвонила и отменила визит.
Викарий взглянул на меня так, как будто он только что пробудился на другой планете.
Фели и Даффи разевали рты, будто парочка изумленных гуппи, а Антигона улыбалась мне с видом Мадонны, которой только что сделали массаж ступней.
— Г’рят, вот как это с ним сл’чилось. Все из-за этих хождений на кладбище. Вот демоны и превр’тили его в свинью, как эти свиньи в Библии.
Я быстренько отполировала ее фланелевой пижамой, пока она не заблестела.
Нет, не может быть. Я не почувствовала ни малейшего запаха алкоголя, а ведь я горжусь своей способностью унюхивать кетоны.
Викарий безуспешно попытался пригладить растрепанные волосы, раздуваемые ветром. Щелкнула вспышка.
— Что ж, оставим всю славу разоблачения мисс Как-бишь-ее-там?
— Прекрати говорить «супер», — сказала Фели. — Ты знаешь, что отец это не любит.
Я почти дошла до входа, когда сержант Грейвс заговорил.
Криспин? Ага! Она говорит о мистере Колликуте.
— Нет, — сказал Доггер. — Люди часто не думают. Читают истории в газетах и делают поспешные выводы. Факты зачастую лежат в противоположном направлении от допущений.
— Теперь ваша очередь, — объявила я. — Аутопсия. Как вы о ней узнали? Выжали из доктора Дарби?
Он покачивался на удивительно крошечных ногах и нетерпеливо смотрел по сторонам.
— Флавия, дорогуша, — сказал викарий. — Как приятно тебя видеть. Я полагаю, ты ищешь мистера Гаскинса. Насчет цветочных корзин, верно? Да, я так и думал. Полагаю, он наверху в колокольне занимается в…
— Пожелайте мне удачи, — сказал он, взял фонарь у Томми и начал спускаться.
— Есть много, друг Горацио, такого, что тебе и не снилось, — с эффектной улыбкой сказал Адам.
Именно Даффи всегда откапывала инкриминирующие детали.
— Нет. До его смерти он не носил это название.
Четверо рабочих — все незнакомцы, кроме Джорджа Баттла, — стояли наготове.
— Я с радостью поделюсь своими записями, если они будут иметь какое-то отношение к этому делу.
— На Кейтер-стрит, — с небрежным видом сказала я. — В доме мисс Танти. Предполагаемая жертва — я. — И добавила: — Нет нужды суетиться. Как я сказала, констебль Линнет уже на месте преступления.
— И что теперь? — поинтересовалась я, стараясь выглядеть нетерпеливой.
Он широко махнул в сторону рабочих, один из которых был чрезвычайно рослым, а второй ничем особенным не выделялся.
— Похоже, епископ передумал. И канцлер Ридли-Смит тоже.
— Милашка Полли, — сказала я, пытаясь подружиться.
— Ладно, — заговорила я. — Я знаю, что вы вдвоем убили мистера Колликута.
— Через десять минут я буду завтракать чаем и тостами на кухне, если вы пожелаете присоединиться ко мне, — сказал Доггер.
Я так и слышу, как этот человек-бульдог призносит эти слова в своей особенной черчиллевской манере.
Спускаясь по восточной лестнице, я чувствовала себя странно. Что со мной происходит?
Он не остановился и не обернулся. На самом деле он даже не замедлил шаги.
И ее великолепное сопрано, и ее взгляд сквозь стекла толщиной с донышко бутылки вызывают у человека ледяные мурашки по всему телу.
Но они вскоре обнаружили, что кишка, присоединяющая старую помпу, сгнила почти полностью. На самом деле я это заметила, когда увидела противогаз в первый раз.
Должно быть, это что-то из старых времен, из семейных бумаг. Но кто такой Джослин, адресат?
— Извините. Я не хотел. Полагаю, вы хорошо спали?
У меня возникло странное видение, как кто-то — возможно, мисс Гоул — гонит меня по узкой тропинке в Букшоу, подталкивая пастушьим посохом, а может быть, епископским, словно я заблудший ягненок.
Мы сидели на кухне, Доггер и я. Остальные еще не проснулись, а миссис Мюллет придет из деревни только через час.
Прилегающая могила просела, и земля теперь не полностью покрывала основание склепа Коттлстоун.
— Может, у нас получится выкурить ее, — сказала я. — Не найдется сигаретки?
— Пропустите меня! — крикнула я. — У меня важное дело! Пожалуйста, пропустите!
— От газетных заголовков, — добавила я, сразу же подумав о викарии.
— Она та, кого называют «самоучка». Собирает травы в лесу и продает их в аптеки.
Наверху я переоделась из пасхального платья в юбку и свитер и сменила туфли пай-девочки на более удобную обувь.
— Ну тогда голодай, — сказала я и повернулась к выходу из оранжереи.
И тут я заметила инспектора Хьюитта. Он стоял в тени рядом с епископом. Я улыбнулась ему, но, кажется, он меня не заметил. Его глаза двигались по склепу с тем же холодным выражением, что и у члена го…
— Пожалуйста, — прохныкала я, потом мой голос поднялся до громкого завывания: — Пока не стало СЛИШКОМ ПОЗДНО!
Я убрала фонарь, вытащила голову из щели и медленно повернулась к викарию.
Глаза миссис Баттл обежали комнату и сосредоточились на мне.
— Что с тобой произошло? — поинтересовался он. — Перегрелась на солнце?
Как это похоже на де Люсов, — хотелось мне сказать, но это не та мысль, которой я собиралась делиться.
В безмолвнии я обойду дом, может быть, в последний раз. Попрощаюсь с комнатами, которые любила, и пройду мимо тех, которые нет. Я начну с будуара Харриет, пусть даже он считается под запретом. Прикос…
— Хорошо, — сказал инспектор, вставая и убирая блокнот. — Что ж, спасибо, Флавия. Думаю, это все, по крайней мере на сейчас. Будь добра, сопроводи сержанта Вулмера наверх, чтобы он забрал упомянутую …
Но его «моррис» обогнал меня, не успела я еще добраться до Коровьего переулка.
Вместо этого я сделала то, что никогда не забуду.
— Доброе утро, Доггер, — ответила я. — Рада тебя видеть. У меня вопрос. Как проводят эксгумацию трупа?
Мои пальцы едва-едва нащупали скошенный конец лома, я боялась случайно оттолкнуть эту штуку.
Продолжая сидеть верхом на «Глэдис» и поставив ноги на землю, я подобралась ближе. Не могу поверить своим глазам.
— На самом деле мы не думали, что он пропал. Думали, он просто покинул нас. О боже мой! Не самое подходящее слово.
В этом было что-то странное, и это не любовь.
Одна из причин, почему я люблю нашего викария Денвина Ричардсона, это то, что он принимает меня такой, какая я есть. Он не задает идиотских вопросов.
Он обращался к мистеру Гаскинсу, вошедшему в склеп следом за Адамом.
Мисс Танти обитала в маленьком домике на западной стороне Кейтер-стрит, уходившей на север от Хай-стрит чуть западнее «Тринадцати селезней».
— Кто-то идет! — прошипел голос, и камень со скрежетом остановился.
— Ее зовут Эсмеральда, — сказала женщина, торопливо пристегивая клетку к багажнику «Глэдис».
На цыпочках я поднялась по винтовой лестнице и вошла в комнату наверху. Мой макинтош висел на том же месте, где я его и оставила.
Я юркнула обратно к фасаду дома и тихо прокралась в вестибюль.
У меня было такое ощущение, будто я за минуту повзрослела на несколько лет.
— Дай их сюда, — проскрежетала она, и не успела я возразить, как она выхватила букетик у меня из рук. — Не переводи свои крокусы понапрасну.
Потом я развесила серию сделанных вручную рекламных плакатов в стратегических местах по всему дому.
— Лучше впусти меня, — сказала я. — Это длинная история.
Я прижалась ухом к щели и попыталась разобрать слова.
— Вчера я встретила твоего друга, отец, — сказала я. — Его зовут Адам Сауэрби.
— Я собиралась, но мне помешали. Я видела, вы пробовали это вещество в церкви. Что вы думаете?
— Нет, не конкретно, — сказала я. — Я имела в виду, какие разрешения надо получать и так далее?
Как страх имеет привкус железа, так беда имеет привкус свинца.
— Адская жара, — продолжал Альф. — Воздуха не хватает. Это убийство, самое настоящее убийство. Что ты будешь делать?
Вопрос заключался вот в чем: в какой именно трубе?
Адам забрался на край камня и уселся, болтая ногами в дыре.
Непонимающие взгляды непонимающим взглядам рознь, но инспектор Хьюитт превзошел сам себя.
— Давай вернемся к мисс Танти, — предложил инспектор. — Я не вполне понял, как она это провернула.
— Примерно шесть недель назад, — быстро прикинула я.
Он отступил и поманил меня в открытую дверь.
Я постучала кулаками по груди и глубоко вдохнула влажный утренний воздух — смесь сырой земли, мокрой травы и старого камня с легким оттенком увядающих цветов.
Никогда я не забуду этот момент. Он запечатлен в моей памяти словно бесценная рождественская открытка. Мы втроем: я, Адам и мисс Танти, нависли над скорчившейся Мег, будто в высеченной в дереве сцене…
Я скользнула на свой стул и подняла крышку патентованного подогревателя пищи. Главное блюдо этого утра состояло из королевских омлетов миссис Мюллет: плоских резиновых блинов из бледного яйца впереме…
Уголки его глаз и, как я уже заметила, пальцы имели перепонки. У него было круглое лицо с крошечным подбородком, слишком маленьким для его рта. Уши, круглые и тоже маленькие, низко сидели на голове, …
— Ребенок, родившийся у женщины, страдающей от свинцового отравления, редко живет больше двух-трех лет. Шансы выжить — меньше, чем три к сотне.
Что там сказал этот Мармадьюк, мужчина в темном костюме? «Вы должны остановить это. Вы должны прекратить это немедленно».
— Да, уже иду, — отозвалась я. — Сейчас спущусь.
Помимо жиров яйцо содержит магний, натрий, кальций, железо, фосфор и цинк, а также ведьминское варево из аминокислот, витаминов (в которые военно-морские силы Великобритании до недавнего времени не в…
Еще немного сквалена с моего носа, чуток работы по смазыванию замка с помощью проволоки, парочка ловких движений столовым прибором и — вуаля! — замок открыт, дверь распахнута.
Надо с ней поладить. По крайней мере на какое-то время.
Когда я перенесла свой вес с одной ноги на другую, виндлада покачнулась и еще немного просела, так что у меня возникло ощущение, будто я стою на палубе тонущего корабля.
Даже мистер Гаскинс не заходил сюда достать летучую мышь из трубы органа — я узнала бы следы сапог могильщика за милю, а значит, вероятнее всего, труп летучей мыши до сих пор где-то в нижней части ше…
Мы никогда не знали другого дома, кроме Букшоу. Жить в другом месте — это немыслимо.
Как я могу докопаться до причин печальной кончины мистера Колликута, если кто-то вроде мисс Танти будет мутить воду?
Понятно, почему многие священники любят свою работу.
— Слушаю, инспектор, — уверила его я. — Просто думала о том, как благодарна вам за предупреждение.
— Флавия, дорогуша, — сказал он, положив дрожащую руку мне на плечо, — сбегай во двор и приведи сержанта Вулмера, будь хорошей девочкой.
Я должна поставить инспектору пять баллов за то, как аккуратно он управился с неловкой ситуацией.
Слова «на самом деле», как и их родственники «откровенно говоря», должны сами по себе быть для людей знаком, что сейчас последует откровенная ложь, но почему-то это не так.
— Я думала, ты болеешь, — заметила Даффи.
— Хороший фокус, — сказала я настолько небрежно, насколько смогла. — Ловкий трюк. Где вы о нем узнали?
Я медленно продвигалась по туннелю, с каждым шагом погружаясь все глубже и глубже под землю. Здесь расстояние казалось куда большим, чем наверху на кладбище. Сейчас я наверняка должна уже добраться д…
— Кровь, — мило заметила Мег. — Кровь святых и пророков. Пить кровь.
— Он упомянул бедного мистера Колликута? Имею в виду, канцлер.
— М-м-м, — протянул отец и вернулся к чтению о гравюрах головы королевы Виктории.
Альф смахнул хлебную крошку со стола, потом нагнулся и поднял ее с пола, внимательно рассматривая с таким видом, будто это кусочек упавшей лунной пыли.
— В точку, Доггер! — обрадовалась я. — В самую точку! Классический случай отравления свинцом, я полагаю?
Почему люди вечно так со мной обращаются? Командуют, как будто я специальная горничная, которая всегда под рукой на случай необходимости.
— Спасибо, непременно, — сказала Антигона и намазала булочку маслом так, как в моем воображении это делала Мойра Шерер, если бы Мойра Шерер мазала маслом горячие булочки с изюмом.
Скрестив руки на груди, монументальная мисс Танти неподвижно лежала на кровати. Хотя на носу у нее имелись толстые очки, ее глаза были закрыты.
Мы приближались к болотистой местности, окружавшей церковь. Адам нажал на тормоза, чтобы не задавить дикую утку, переходившую дорогу.
Я часто чувствовала этот запах в ее будуаре. Он был знаком мне, как мои пять пальцев.
— Я… я… боюсь, я не в состоянии, — выдавила я. — Простите. Я почти не спала. Кажется, я съела что-то не то.
— Все хорошо, Доггер, — сказала я, как всегда, и прикоснулась к его плечу. — Это не имеет значения. Неважно.
Я уговорю Антигону взять его с нами! Купить одежду в Хинли и потом перекусить в чайной лавке «А. Б. В.». Мы втроем устроим целый пир с булочками и взбитыми сливками!
Бесполезно. Узкий зазор между камнями имел странный фильтрующий эффект: как будто я слышала только часть голоса — недостаточно, чтобы уловить слова.
— Викарий сказал мне, что я, вероятнее всего, найду тебя здесь, — продолжил он. — Надеюсь, ты не против моего непрошеного вторжения.
Надо сделать это быстро. Сегодня. Если мне повезет, я буду на один шаг опережать полицию.
— Я боюсь, что одними цыплятами мы не обойдемся, — ответил Доггер с глубоким вздохом, помолчал и спустя целую вечность добавил: — Нет, цыплятами мы точно не обойдемся.
Я думаю, они так были ошарашены моей инициативой, что никто даже не попытался меня остановить.
Море стеклянное, подобное кристаллу… звезда Полынь, семь светильников, радуга вокруг престола, и второй ангел проливает свой сосуд на море, которое превращается в кровь мертвеца.
— Это Мег, — сказала я. — Из леса Джиббет.
Это придало мне необходимую смелость. Временами честность — не лучшая тактика, но единственная.